Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
Глобализация: концепции и дебаты Вокруг глобализации сегодня ведется немало споров. Большинство правительств Макдональдизация — неуклонное рас ширение процесса, в котором централь ное место занимают продукты, торговые и маркетинговые стратегии, связанные с индустрией фаст-фуд (быстрого питания). и ведущих политических партий целиком и пол ностью разделяют философию глобализма, стре мясь воспользоваться выгодами новой мировой экономики. С другой стороны, в основном в раз витых, но и в развивающих странах тоже сложи лось движение антиглобализма. В каких-то от- П. Нации и глобализация Обратим внимание на... Выражение «Противостояние Север — вошло в оборот по публикации так называемых «Док ладов Брандта» «Север — Юг: Программа выживания» (1980) и «Общий кризис: Сотрудничество Севера и Юга во имя развития мира» (1983). Деление мира на «Север» и «Юг» отражает различия в промышленном развитии этих регионов: в то время как львиная доля промышленности сконцен трирована в Северном полушарии, в Южном (за исключением «Австралазии» 1 ) царит нищета и разорение. При этом сами термины «Север» и «Юг» имеют не географическое, а концептуальное значение. Концепция призвана привлечь внимание мирового сообщества к тем механизмам, через которые помощь развивающимся странам, долги «третьего мира» и деятельность многонацио нальных корпораций лишь закрепляют ситуацию структурного неравенства между Севером с его высоким уровнем заработной платы, громадными капиталовложениями и высочайшей степе нью индустриализации и Югом с его, напротив, нижайшим уровнем заработной платы, мизерными капитавложениями и преимущественно аграрной экономикой. При этом в «Докладах Брандта» было указано на взаимозависимость Севера и Юга, причем особый акцент делался на том, что в долго срочной перспективе благосостояние первого напрямую зависит от развития последнего. ношениях раскол на сторонников и противников глобализации заменил собой пре жнее деление на правых и левых, некогда основанное на идеологической борьбе между капитализмом и социализмом. Некоторые даже считают, что все эти дебаты за и против глобализации и в самом деле являются не более чем перепевом весьма и весьма старых дискуссий об отношении к капитализму, поскольку речь по суще ству идет об отношении к рынку и торговле. Глобализация здесь выступает в самой тесной связи с неолиберальной, прорыночной идеологией. Словом, главной про блемой остается капитализм. Сторонники глобализации (их еще называют глоба листами) утверждают, что капитализм несет с собой всеобщее процветание и при том самые широкие возможности, что и позволяет большему количеству людей в большем числе стран воспользоваться плодами этого процветания. Критики глоба лизации, со своей стороны, полагают, что капитализм равнозначен неравенству и эксплуатации и потому просто-напрасто генерирует новые формы нищеты и не справедливости. В одном лишь важном отношении дебаты о глобализации обнару живают нечто новое: они ведутся в таком интеллектуальном контексте, «постсоци алистическом» по своей сути, где уже вполне признано, что сколько-нибудь серьез ных альтернатив рыночным структурам и капиталистическим организациям не су ществует; поэтому выбор пролегает между глобализацией неолиберального образца и регулируемой глобализацией, но никак не между капитализмом и какой-то каче ственно иной альтернативой. Первая тема идущей сегодня полемики — можно ли говорить о глобализации вообще и, если можно, то каковы ее движущие силы. Те, кто «верит» в глобализа цию (независимо от того, выступают ли они «за» или «против»), утверждают, что достоинством самой концепции является то, что она привлекает внимание к глу бочайшим, даже революционным, экономическим, культурным, технологическим и политическим изменениям в мире, что углублялись с начала 1980-х годов. Глав- — неологизм, обозначающий стабильно развивающийся регион, включающий в себя Австралию и передовые страны Азии. {Прим. пер.) 7. Мировая политика ное здесь — необыкновенно возрозший уровень мировой торговли; резкое увеличе ние объема финансовых и валютных операций; освоение новых информационных и коммуникационных технологий, дающих немедленный доступ к информацион ным ресурсам всего мира; наконец, приход на рынок какого-то исторически ново го типа товаров, которые продаются и приобретаются фактически по всему миру. Сегодня даже говорят о гиперглобализме — своего рода крайней форме технологи ческого детерминизма, согласно которой новейшие технологии, такие, как компью теризированная финансовая торговля, спутниковая связь, мобильная телефония и с абсолютной неизбежностью порождают новые культурные и экономи ческие модели глобального масштаба. Не следует, однако, упускать из виду и обсто ятельств противоположного характера — того, что на самом деле темпы глобализа ции в мире с 1990-х годов существенно упали, а затем и вовсе замедлились после сентября 2001 года, когда глобальная экономика пошла на спад, а в отношениях между государствами появился такой фактор, как повышенные меры безопасности. Со своей стороны, те, кто «не верят» в глобализацию, а чаще всего это предста вители давней «левой» традиции в политологии, утверждают, что в глобализации нет совершенно ничего нового или же что ее значение преувеличено из чисто по литических соображений. Еще в середине XIX в. Карл Маркс, в котором сегодня усматривают скорее первого теоретика глобализации, чем идеолога классовой борьбы, указывал на международный характер капитализма. В начале XX в. Дж. А. Хобсон (J.A. Hobson, 1858—1940) и В. И. Ленин также много писали о внутреннем родстве между капитализмом и империализмом. Мало того, скептики указывают и на то, что сколь бы ни был велик рост мировой торговли с конца XIX в., даже и сегодня экономическая деятельность внутри национальных границ по своим объемам зна чительно превышает масштабы трансграничной экономики. Другими словами, на циональные экономики еще долго нельзя будет сбрасывать со счетов, как это дела ют теоретики глобализации. Отсюда в конечном счете вытекает, что глобализация является отнюдь не революционной экономической или технологической силой, а просто-напросто идеологической ширмой для тех политиков и теоретиков, кото рые придерживаются принципов неолиберальной экономики и обслуживают инте ресы большого бизнеса (Hirst and Thompson, 1999). Для них все эти разговоры о глобализации удобны в двух отношениях. Во-первых, они оправдывают такие про цессы, как новые формы эксплуатации труда, ослабление профсоюзов, дерегла- ментация бизнеса, сокращение расходов и особенно социальных по собий; во-вторых, объясняют эти процессы не действиями большого бизнеса, чьим интересам все это отвечает, а некоей безличной силой — глобализацией. Но самая горячая тема полемик о глобализации — ее воздействие на отноше ния социального и экономического равенства. Критики глобализации указывают на возникновение совершенно новых, но уже глубоко укоренившихся форм нера венства: глобализация, с их точки зрения, это некая игра между победителями и проигравшими, где победители — это многонациональные корпорации и вообще промышленно развитые страны во главе с США, проигравшие же — развивающи еся страны с их низким уровнем оплаты труда, минимальной или вовсе отсутству ющей регламентацией бизнеса и ориентацией производства в большей степени на внешние, нежели на внутренние рынки. В то время как на базе глобализации и технологического прогресса экономики США и Западной Европы в годах развивались самым устойчивым образом, в наиболее бедных частях мира шло 178 II. Нации и глобализация абсолютное падение уровня жизни, особенно в Африке к югу от Сахары, где 40 % населения живет за чертой бедности. Вполне в духе марксистского положения об эксплуататорской природе капитализма Валлерстейн (Wallerstein, 1984) выявил струк турные предпосылки того неравномерного политического и экономического раз вития, которое привело к растущей пропасти между «ядром» мировой экономичес кой системы и ее «периферией». После этого в мире стали меньше говорить о глобальном противоречии между Западом и Востоком и больше о противостоянии Севера и Юга. Глобалисты, однако, возражают на это следующим образом: да, может быть, богатые и в самом деле стали еще богаче, но ведь и бедные сегодня в большинстве случаев уже не столь бедны, как прежде. Последователи либерализма только при ветствуют становление глобальной экономики в полной уверенности, что свобод ная торговля позволяет каждой стране специализироваться на производстве тех товаров и услуг, которые ей производить легче всего, а это ведет к углублению международного разделения труда и выгоде для всех. Например, продолжают они, от перевода производства из развитых в развивающиеся страны выигрывают и те и другие: первые потому, что у них снижаются издержки производства и цены, вто рые — потому что у них растет, пусть и с очень низкого уровня, оплата труда, что стимулирует развитие национальной экономики и предпринимательства. Из такого взгляда, наконец, вытекает, что единственными уголками земли, которые ничего от глобализации не выигрывают, являются остающиеся за ее пределами. Глобализацию, далее, обвиняют в том, что она несет в себе риск, неопределен ность и нестабильность. Глобалисты, разумеется, признают, что каждому по-насто ящему конкурентному рынку присущ динамизм, но совершенно в духе классичес кой политической экономии указывают и на то, что в долгосрочной перспективе рынки естественно стремятся к равновесию, поскольку предложение рано или по здно уравновешивается спросом. Что до рисков и неопределенности, связанных со становлением глобальной экономики, продолжают они, то все это уйдет в про шлое, когда оформятся более стабильные модели экономической деятельности. И все же на более глубоком уровне глобализация и в самом деле связана с ростом риска и неопределенности по крайней мере в трех отношениях. (1) Сегодня сам процесс принятия экономических решений подвержен воздей ствиям глобальных финансовых рынков, а они, со своей стороны, внутренне не стабильны по той причине, что их деятельность преимущественно спекулятивна и подчинена краткосрочным соображениям. Таким образом, судьбы компаний, от раслей промышленности, национальных экономик и целых регионов зависят от капризов финансовых рынков. Поэтому-то, например, финансовый кризис в Мек сике 1995 г. и азиатский финансовый кризис 1997—1999 гт. можно рассматривать как симптоматику совершенно непредсказуемой и внутренне чреватой кризисами мировой экономики. В этой связи Джордж Сорос (George Soros, 1998) даже заявил, что такого рода кризисы угрожают открытому обществу и могут предотвращаться только с помощью более строгой регламентации, нацеленной на установление бо лее жесткого контроля над спекулятивными финансовыми потоками. (2) Принципиальный момент неопределенности выражается также во всем том, что Ульрих Бек Beck, 1992) назвал «обществом риска». Общество риска — это социальное образование, в котором рост индивидуализма сопровождается ос лаблением традиций, внутренних связей и традиционных институтов. Порождав- 7. Мировая политика 179 мая всем этим неопределенность выходит далеко за рамки того, что бывает при простом ускорении темпов и усилении непредсказуемости экономических и соци альных процессов: она приобретает личностные, даже психические формы, все ус тойчивое и привычное смещается со своих мест, под вопросом оказываются ба зовые ценности людей, самый смысл их жизни. (3) Нестабильность также проистекает из процессов экологического кризиса, так или иначе связанных с глобализацией. Экосоциалисты в этой связи говорят о слепом стремлении капитализма к прибыли и его полнейшем равнодушии к эколо гическим проблемам, а наиболее радикальные из них рисуют глобализацию как простое продолжение индустриализма — экономической системы крупномасштаб ного производства, накопления капитала и безостановочного роста. Распространяя материализм и внушая обществу слепую веру в науку и технику, индустриализм, утверждают критики, разрушает базовые человеческие ценности и притупляет жи вое отношение людей к природе. Реформисты от экологии призывают к глобаль ной защите окружающей среды. Однако, как показывает сложная судьба Киотско- го протокола 1997 г. об изменении климата, в этой области крайне сложно достичь согласованности действий, ибо дело упирается в экономику и требует от общества тех или иных жертв. Но самая важная тема полемики о глобализации связана с ее значением для демократии. Энтузиасты глобализации видят в ней сильнейший фактор демократи зации по всему миру, а наиболее оптимистичные из них, например Фукуяма (1989, 1992), даже утверждают, что она ведет к «концу истории» в том смысле, что распро странение рыночного капитализма сопровождается всеобщим принятием либераль но-демократических принципов и структур. Во всем этом присутствует та идея, что экономическая свобода неразрывно связана со свободой политической, поскольку сложные и разнообразные процессы, порождаемые рыночной экономикой, по-на стоящему могут контролироваться лишь открытым и демократическим обществом. Но понятно и то, что глобализация может быть враждебна демократии, причем в двух отношениях. (1) Она уже привела к концентрации экономической и, следовательно, полити ческой власти в руках многонациональных корпораций (МНК) — громадных организаций, осуществляющих производство более чем в одной стране. МНК сегод ня контролируют основную часть международного рынка: самые известные приме ры — General Motors, Ford, Esso, Shell, AT&T, McDonald's и другие; их годовой доход, скажем, почти равен совокупному ВВП Ирландии, Новой Зеландии, Уруг вая, Шри Ланки, Кении, Намибии, Никарагуа и Чада. Столь громадная экономи ческая и финансовая власть дает корпорациям и возможность манипулировать вку сами потребителей, распространяя сугубо потребительские ценности через все но вые и новые бренды (Klein, Но решающие преимущества перед национальны ми правительствами корпорациям дает то, что они могут перемещать капитал и производство из страны в страну: со всем этим они выводят себя и из-под какого бы то ни было демократического контроля со стороны общества. Более всего здесь уязвимы развивающиеся страны: обеспечивая МНК дешевым трудом и сырьем, они при этом никогда не знают, можно ли им надеяться на сколько-нибудь долго- См.: Н. No Logo. Люди против брендов. Пер. с англ. — М.: Доброе слово, 2003. {Прим. пер.) 180 II. Нации и глобализация срочные капиталовложения, не говоря уже о том, чтобы процесс принятия реше ний в штаб-квартире МНК учитывал какие-либо местные нужды. (2) Демократическая идея в данном случае оказывается под угрозой из-за того, что темпы экономической глобализации намного превосходят темпы глобализации политической. В то время как экономическая деятельность может свободно осуще ствляться поверх национальных границ, политика продолжает функционировать в их пределах, существующие же международные организации пока слишком слабы, чтобы, так сказать, разговаривать с глобальным капитализмом на равных. В этой связи даже распространяется концепция новой — космополитической, или между народной, — демократии 1995). Распространение демократических форм и процедур над национальными границами, правда, предполагало бы не только уси ление таких организаций, как Европейский Союз и Организация Объединенных Наций, но и преодоление того дефицита демократии, от которого они сегодня стра дают. Более того, в этом случае институты глобального управления такие, как МВФ, Всемирный банк, ОЭСР и «большая семерка», — должны будут как-то дистанциро ваться от интересов МНК, больше внимания уделяя таким вопросам, как права человека, экономическая справедливость и защита окружающей среды. • Регионализация Некоторые теоретики усматривают в глобализации тенденцию содействовать сотрудничеству и гармонии, усиливающих экономическую и политическую взаи мозависимость различных частей мира. Есть, однако, и иная точка зрения, соглас но которой процессы глобализации порождают новые противоречия и конфликты. Эти тенденции с очевидностью проявляются в сокращении эффективности моде лей общенационального управления и усилении регионализации. Поскольку тра диционному национальному государству все труднее обеспечивать безопасность, стабильность и экономическое благополучие общества, эти задачи переходят в сферу сотрудничества между соседствующими или географически близкими государства ми. Тем не менее соотношение между глобализацией и регионализацией пока не вполне ясно. Возможно, что регионализацию следует понимать как некий первый шаг к глобализации: нарастание экономической взаимозависимости, может стать ся, как раз и должно начинаться с регионального уровня и именно региональные структуры способны замостить дорогу между национальным государством и гло бально действующими силами. С другой сторо ны, регионализация, может быть, работает в про тивоположном направлении, являя собой фор му сопротивления в отношении глобализации. Наиболее ярким историческим прецедентом здесь может служить распад открытого между народного экономического порядка в конце XIX в. из-за разгула экономического национализма. Прямым результатом обострения международ ной напряженности, вызванного усилением про текционизма (protectionism) и экономического со перничества держав, стала Первая мировая вой- Дефицит демократии — недостаточ ный уровень подотчетности институтов исполнительной власти законодатель ным ассамблеям или же недостаток воз можностей для участия общества в по литической Протекционизм — политика ограниче ния импорта с помощью квот и тарифов, вводимых и поддерживаемых государ ством в целях защиты национального производителя. |