Лр. Фридрих Энгельс АнтиДюринг. Диалектика природы (сборник)
 Скачать 4.53 Mb.
|
|
стоимость (окончание) «Согласно взгляду г-на Маркса, заработная плата представляет только оплату того рабочего времени, в течение которого рабочий действительно работает для того, чтобы сделать возможным собственное существование. Для этого достаточно некоторого небольшого числа часов вся остальная часть рабочего дня, часто весьма продолжительного, доставляет избыток, в котором содержится, по терминологии нашего автора, прибавочная стоимость, или, говоря общепринятым языком, прибыльна капитал. За вычетом того рабочего времени, которое на той или иной ступени производства содержится уже в средствах труда ив относительном сырье, указанный избыток рабочего дня составляет долю капиталистического предпринимателя. Согласно этому взгляду, удлинение рабочего дня есть чистый выигрыш эксплуататорского характера в пользу капиталиста». Итак, погну Дюрингу выходит, что Марксова прибавочная стоимость есть не более как то, что на общепринятом языке именуется прибылью на капитал. Но послушаем самого Маркса. На странице 195 Капитала прибавочная стоимость разъясняется – заключенными вслед за этим термином в скобки – словами процент, прибыль, рента. На странице Маркс приводит пример, показывающий, как сумма прибавочной стоимости в 71 шиллинг выступает в различных формах ее распределения десятины, местные и государственные налоги – 21 шиллинг, земельная рента – 28 шиллингов, прибыль фермера и процент – 22 шиллинга итого, общая сумма прибавочной стоимости – 71 шиллинг. – На странице 542 Маркс объявляет одним из главных недостатков Рикардо то, что последний не представил прибавочную стоимость в чистом виде, те. независимо от ее особых форм, каковы прибыль, земельная рента и т. д, и что поэтому законы, касающиеся нормы прибавочной стоимости, он непосредственно сваливает в одну кучу с законами нормы прибыли поэтому поводу Маркс замечает «Впоследствии, в третьей книге этой работы, я покажу, что при определенных обстоятельствах одна и та же норма прибавочной стоимости может выразиться в самых различных нормах прибыли и различные нормы прибавочной стоимости – водной и той же норме прибыли. На странице 587 мы читаем Капиталист, производящий прибавочную стоимость, те. высасывающий неоплаченный труд непосредственно из рабочих и фиксирующий его в товарах, первый присваивает себе прибавочную стоимость, но отнюдь не является ее окончательным собственником. Он должен затем поделиться ею с другими капиталистами, выполняющими иные функции в общественном производстве в его целом, с земельным собственником и т. д. Таким образом, прибавочная стоимость расщепляется на различные части. Различные ее доли попадают в руки лиц различных категорий и приобретают различные, самостоятельные по отношению друг к другу формы, каковы прибыль, процент, торговая прибыль, земельная рента и т. д. Эти превращенные формы прибавочной стоимости могут быть рассмотрены лишь в третьей книге. Тоже и во многих других местах. Яснее выразить мысль невозможно. При каждом соответствующем случае Маркс обращает внимание на то, что его прибавочную стоимость никоим образом нельзя смешивать с прибылью на капитал, что эта последняя является, напротив, подчиненной формой, а весьма часто даже только долей прибавочной стоимости. Если г-н Дюринг тем не менее утверждает, что Марксова прибавочная стоимость есть, «говоря общепринятым языком, прибыльна капитал, и если несомненным фактом является то, что вся книга Маркса вращается вокруг прибавочной стоимости, то возможно только одно из двух либо г-н Дюринг ничего не понимает, и тогда требуется беспримерное бесстыдство, чтобы разносить книгу, главного содержания которой он не знает, либо он понимает, в чем дело, и тогда он совершает намеренный подлог. Далее: «Ядовитая ненависть, с которой г-н Маркс применяет этот способ понимания эксплуататорства, вполне понятна. Но возможны и еще более мощный гневи еще более полное признание эксплуататорского характера хозяйственной формы, основанной на наемном труде, – без принятия того теоретического подхода, который выражен в учении Маркса о прибавочной стоимости». Итак, употребленный с благим намерением, но ошибочный теоретический подход порождает у Маркса ядовитую ненависть против эксплуататорства; нравственная сама по себе страсть получает благодаря ложному теоретическому подходу безнравственное выражение, она проявляется в виде неблагородной ненависти и низменной ядовитости. Напротив, предельная и строжайшая научность г-на Дюрин- га выражается в нравственной страсти, которая имеет подобающий ей благородный характер, выражается в таком гневе, который морален и по форме и вдобавок превосходит ядовитую ненависть также и количественно, как более мощный гнев. Пока г-н Дюринг любуется своей собственной персоной, мы постараемся выяснить, каков источник этого более мощного гнева. «Дело в том, – говорит он дальше, – что здесь возникает вопрос, каким образом конкурирующие предприниматели в состоянии постоянно реализовать полный продукт труда, а следовательно и прибавочный продукт, по цене, столь значительно превышающей естественные издержки производства, как это предполагает упомянутое отношение избыточного рабочего времени. Ответа на этот вопрос мы не находим в доктрине Маркса, и именно по той простой причине, что в ней не может быть места даже для постановки такого вопроса. Роскошествующий характер производства, основанного на наемном труде, вовсе не подвергнут у Маркса серьезному разбору, и социальный строй сего паразитарными устоями никоим образом не распознан как последняя причина белого невольничества. Напротив, социально-полити- ческое всегда должно объясняться, по Марксу, экономически Между тем из приведенных выше мест видно, что Маркс вовсе не утверждает, будто промышленный капиталист, который является первым присвоителем прибавочного продукта, всегда продает его, в среднем, по полной его стоимости, как это предполагает здесь г-н Дюринг. Маркс определенно говорит, что и торговая прибыль образует часть прибавочной стоимости, а это, при указанных предпосылках, возможно лишь в том случае, если фабрикант продает торговцу свой продукт ниже его стоимости и, таким образом, часть добычи уступает торговцу. Поэтому в том виде, в каком вопрос ставится гном Дюрингом, у Маркса, действительно, не могло быть места даже для его постановки. В рациональной же постановке вопрос гласит каким образом прибавочная стоимость превращается в свои подчиненные формы – прибыль, процент, торговую прибыль, земельную ренту и т. д А этот вопрос Маркс, действительно, обещает разрешить в третьей книге. Но если г-н Дюринг немо- жет подождать, пока выйдет в свет второй том «Капитала», то он должен был бы пока что несколько внимательнее присмотреться к первому тому. Тогда он мог бы, кроме уже приведенных мест, прочесть, например, на странице 323, что, по Марксу, имманентные законы капиталистического производства проявляются во внешнем движении капиталов как принудительные законы конкуренции ив этой форме достигают сознания отдельного капиталиста в качестве движущих мотивов его деятельности что научный анализ конкуренции становится, таким образом, возможным лишь после того, как познана внутренняя природа капитала, – совершенно также, как видимое движение небесных тел делается понятным лишь для того, кто знает их действительное, но чувственно не воспринимаемое движение – после чего Маркс показывает на одном конкретном примере, каким образом известный закона именно закон стоимости, проявляется в определенном случаев условиях конкуренции и как он здесь обнаруживает свою движущую силу. Уже из этого г-н Дюринг мог бы заключить, что при распределении прибавочной стоимости главную роль играет конкуренция, и, действительно, при некоторой вдумчивости, этих намеков, сделанных впер- вом томе, вполне достаточно, чтобы уяснить, по крайней мере в общих чертах, превращение прибавочной стоимости в ее подчиненные формы. Но для г-на Дюринга конкуренция является как раз абсолютным препятствием к пониманию. Он не в состоянии постигнуть, каким образом конкурирующие предприниматели могут постоянно реализовать полный продукт труда, а следовательно и прибавочный продукт, по цене, столь значительно превышающей естественные издержки производства. Это опять-таки выражено с обычной у г-на Дюринга строгостью, которая на самом деле является неряшливостью. Дело в том, что прибавочный продукт как таковой, по Марксу, не требует никаких издержек производства он представляет собой ту часть продукта, которая ничего не стоит капиталисту. Следовательно, если бы конкурирующие предприниматели захотели реализовать прибавочный продукт по его естественным издержкам производства, то они должны были бы просто подарить его. Однако не будем останавливаться на таких «микрологических деталях. Разве конкурирующие предприниматели на самом деле не реализуют ежедневно продукт труда по цене, превышающей естественные издержки производства Погну Дюрингу, естественные издержки производства заключаются в затрате труда или силы затрате, которая, в свою очередь, может измеряться в конечном счете расходами на питание, следовательно, в современном обществе естественные издержки производства состоят из действительных затратна сырье, средства труда и заработную плату, в отличие от обложения данью, от прибыли, от надбавки, вынуждаемой со шпагой в руке. Между тем всем известно, что в обществе, в котором мы живем, конкурирующие предприниматели реализуют свои товары не по естественным издержкам производства, но при- считывают, – а, как правило, и получают, – еще так называемую надбавку, прибыль. Таким образом, вопрос, который, по мнению г-на Дюринга, ему достаточно было только поставить, чтобы одним дуновением опрокинуть все здание Маркса, подобно тому как Иисус Навин разрушил некогда стены Иерихона 131 , – этот вопрос существует и для экономической теории г-на Дюринга. Посмотрим, как г-н Дюринг отвечает Согласно библейской легенде, вовремя осады города Иерихона войсками израильского полководца Иисуса Навина неприступные стены крепости рухнули отзвука священных труб (Библия, Книга Иисуса Навина, гл. 6). на него. «Собственность на капитал, – говорит он, – не имеет никакого практического смысла и не может быть реализована, пока в ней не заключено вместе стем косвенное насилие над человеческим материалом. Плодом этого насилия является прибыльна капитал, и величина последней будет поэтому зависеть от объема и интенсивности применения этого господства Прибыльна капитал есть политический и социальный институт, имеющий более могущественное действие, чем конкуренция. Предприниматели действуют в этом отношении как одно сословие, и каждый в отдельности удерживает за собой свою позицию. При уже господствующем способе хозяйствования известная высота прибыли на капитал является необходимостью». К сожалению, мы и теперь все еще не знаем, каким образом конкурирующие предприниматели в состоянии постоянно реализовать продукт труда по цене, превышающей естественные издержки производства. Нельзя ведь предположить, что г-н Дюринг такого невысокого мнения о своей публике, чтобы считать возможным удовлетворить ее фразой о том, что прибыльна капитал стоит выше конкуренции, подобно тому как в свое время прусский король стоял выше закона. Махинации, посредством которых прусский король добился такого положения, что он стал выше закона, нам известны что же касается тех махинаций, посредством которых прибыльна капитал достигает того, что она становится могущественнее конкуренции, – вот их-то именно и должен объяснить нам г-н Дюринг, но от объяснения он упорно отказывается. И дело не меняется оттого, что, по словам г- на Дюринга, предприниматели действуют в этом отношении как одно сословие, причем каждый в отдельности удерживает за собой свою позицию. Ведь не обязаны же мы верить ему на слово, будто известному числу людей достаточно действовать сплоченно в качестве сословия, чтобы каждый из них в отдельности удержал за собой свою позицию. Цеховые мастера в Средние века или французские дворяне в 1789 г. действовали, как известно, очень решительно как сословие и тем не менее погибли. Прусская армия действовала под Йеной тоже как сословие, но вместо того, чтобы удержать свою позицию, она принуждена была, напротив, пуститься в бегство, а потом даже капитулировать по частям. Столь же мало может удовлетворить нас уверение, что при уже господствующем способе хозяйствования известная высота прибыли на капитал является необходимостью ведь речь идет как раз о том, чтобы показать, почему это так. Нина шаг не приближает нас к цели и следующее сообщение г-на Дюринга: «Господство капитала выросло в тесной связи с земельным господством. Часть крепостных сельских рабочих, перейдя в города, превратилась там в ремесленных рабочих ив конце концов – в фабричный материал. Вслед за земельной рентой образовалась прибыльна капитал, как вторая форма владельческой ренты Даже если оставить в стороне историческую неправильность этого утверждения, то оно все-таки остается лишь голословным утверждением и ограничивается повторным заверением в истинности того, что как рази нуждается в объяснении и доказательстве. Мы не можем, следовательно, прийти ник какому иному заключению, кроме того, что г- н Дюринг неспособен ответить на поставленный им же самим вопрос каким образом конкурирующие предприниматели в состоянии постоянно реализовать продукт труда по цене, превышающей естественные издержки производства, другими словами – он неспособен объяснить возникновение прибыли. Ему не остается ничего другого, как просто декретировать прибыльна капитал есть результат насилия что, впрочем, вполне согласуется со статьей второй дюрингов- ской социальной конституции Насилие распределяет. Это, конечно, сказано очень красиво, но теперь возникает вопроса что именно распределяет насилие Ведь должен же быть налицо какой-то объект для распределения, иначе даже самое могущественное насилие при всем желании не сможет ничего распределить. Прибыль, которую кладут в свой карман конкурирующие предприниматели, есть нечто весьма осязательное и солидное. Насилие может взять ее, ноне может ее создать И если г-н Дюринг упорно отказывается объяснить нам, каким образом насилие берет себе предпринимательскую прибыль, тона вопрос, откуда оно берет ее, он отвечает уже только гробовым молчанием. Где ничего нет, там и король, как и всякая другая власть, теряет свои права. Из ничего ничто не возникает, – тем более прибыль. Если собственность на капитал не имеет никакого практического смысла и не может быть реализована, пока в ней не заключено вместе стем косвенное насилие над человеческим материалом, то снова возникает вопрос во-первых, каким образом богатство, образующее капитал, получило в свое распоряжение это насилие, – вопрос, отнюдь не разрешаемый приведенными выше двумя-тремя историческими утверждениями во-вторых, каким образом это насилие превращается в увеличение стоимости капитала, в прибыль, и, в-третьих, откуда оно берет эту прибыль. С какой бы стороны мы ни подошли к дюринговской политической экономии, мы ни на шаг не подвинемся вперед. Для всех не нравящихся ей явлений, для прибыли, земельной ренты, голодной заработной платы, порабощения рабочего у нее имеется только одно-единственное объясняющее слово насилие, еще и еще раз насилие, и более мощный гнев сводится у г-на Дюринга к гневу именно против этого насилия. Мы видели, во-первых, что эта ссылка на насилие представляет собой жалкую увертку, перенесение вопроса из экономической области в политическую, которое не в состоянии объяснить ни единого экономического факта; во-вторых, что она оставляет необъясненным возникновение самого насилия – и это весьма благоразумно, так как иначе она вынуждена была бы прийти к заключению, что всякая общественная власть и всякое политическое насилие коренятся в экономических предпосылках, в исторически данном способе производства и обмена соответствующего об- щества. Попытаемся, однако, исторгнуть у неумолимого более глубокого основоположника политической экономии еще несколько дальнейших разъяснений относительно прибыли. Быть может, нам это удастся, если мы возьмем его изложение вопроса о заработной плате. Там, на странице 158 говорится: «Заработная плата есть наемная плата для поддержания рабочей силы и выступает прежде всего только как основа для земельной ренты и прибыли на капитал. Чтобы вполне отчетливо уяснить себе существующие здесь отношения, следует представить себе земельную ренту, а затем и прибыльна капитал сперва исторически, без заработной платы, т. е. на основе рабства или крепостничества Приходится ли содержать раба или крепостного, или же наемного рабочего это обусловливает различия только в способах начисления издержек производства. Во всех этих случаях добытый путем использования рабочей силы чистый продукт образует доход хозяина Отсюда ясно, что в особенности ту главную противоположность, в силу которой на одной стороне фигурирует тот или иной вид владельческой ренты а на другой – труд неимущих наемников, нельзя искать только водном из членов этого отношения, но обязательно в обоих одновременно Владельческая же рента, как мы узнаём на странице есть общее выражение для земельной ренты и прибыли на капитал. Далее, на странице 174, говорится: «Для прибыли на капитал характерно присвоение главнейшей части продукта рабочей силы Нельзя себе представить прибыльна капитал без соотносительного члена – труда, прямо или косвенно подчиненного в той или другой форме А на странице 183 сказано: Заработная плата представляет собой при всех обстоятельствах не более как наемную плату, посредством которой должны быть в общем обеспечены содержание рабочего и возможность продолжения его рода». Наконец, на странице 195 мы читаем: «То, что достается на долю владельческой ренты, должно составить потерю для заработной платы, и наоборот – то, что достается труду из общей производительной способности, должно быть отнято от владельческих доходов». Г-н Дюринг преподносит нам один сюрприз за другим. В теории стоимости ив последующих главах, вплоть до учения о конкуренции и включая его, те. от страницы 1 до, товарные цены или стоимости распадались у него, во- первых, на естественные издержки производства, или производственную стоимость, те. затраты на сырье, средства труда и заработную плату, и, во-вторых, на надбавку, или «распределительную стоимость, этот вынуждаемый со шпагой в руке налог в пользу класса монополистов. Эта надбавка, как мы видели, в действительности ничего не могла изменить в распределении богатства, так как то, что г-н Дю- ринг отнимает одной рукой, он вынужден возвратить другой; сверх того, эта надбавка, насколько г-н Дюринг осведомляет нас о ее происхождении и содержании, оказывается возникшей из ничего, а потому и состоящей из ничего. В двух следующих главах, трактующих о разных видах доходов, те. от страницы 156 до 217, о надбавке уже нет больше и речи. Вместо этого, стоимость каждого продукта труда, те. каждого товара, делится теперь наследующие две части во-первых, на издержки производства, куда входит также и выплаченная заработная плата, и, во-вторых, на добытый путем использования рабочей силы чистый продукт образующий доход хозяина. Этот чистый продукт имеет хорошо известную физиономию, которую нельзя скрыть никакой татуировкой или гримировкой. Чтобы вполне отчетливо уяснить себе существующие здесь отношения, пусть читатель представит себе, что приведенные только что места из книги г-на Дюрин- га напечатаны рядом с приведенными раньше цитатами из Маркса о прибавочном труде, прибавочном продукте и прибавочной стоимости, – читатель увидит тогда, что г-н Дю- ринг прямо списывает здесь на свой лад Капитал Маркса. Г-н Дюринг признаёт источником доходов всех господствовавших до сих пор классов прибавочный труд в той или иной форме, будь то форма рабства, крепостничества или наемного труда это взято из того места в Капитале (стр, которое уже неоднократно цитировалось Капитал не изобрел прибавочного труда и т. д. – А чистый продукт», образующий доход хозяина, – что это такое, как не избыток продукта труда над заработной платой, которая ведь и погну Дюрингу, несмотря на то, что она совершенно напрасно переименована здесь в наемную плату, должна в общем обеспечить содержание рабочего и возможность продолжения его рода Как может происходить присвоение главнейшей части продукта рабочей силы, если не тем путем, что капиталист, как это показано у Маркса, выжимает из рабочего больше труда, чем это необходимо для воспроизводства потребленных рабочим жизненных средств, те. темпу- тем, что капиталист заставляет рабочего работать дольше, чем требуется для возмещения стоимости уплаченной рабочему заработной платы Следовательно, удлинение рабочего дня за пределы времени, необходимого для воспроизводства жизненных средств, потребляемых рабочим, или марк- совский прибавочный труд, – вот что скрывается под дюрин- говским использованием рабочей силы. А чистый доход» хозяина, о котором говорит г-н Дюринг, может ли он быть представлен иначе, как только в виде Марксового прибавочного продукта и Марксовой прибавочной стоимости И чем иным, кроме неточности выражения, отличается дюрингов- ская владельческая рента от Марксовой прибавочной стоимости Впрочем, самый термин владельческая рента г-н Дюринг заимствовал у Родбертуса, который земельную ренту и ренту с капитала, или прибыльна капитал, уже объединил общим термином рента так что гну Дюрингу надо было только прибавить слово владельческая. А чтобы не осталось никакого сомнения в том, что мы тут имеем дело с плагиатом, г-н Дюринг резюмирует на свойственный ему лад развитые Марксом в й главе Капитала (стр. 539 и следующие) законы, касающиеся изменения в величине цены рабочей силы и прибавочной стоимости, и говорит, что то, что достается на долю владельческой ренты, должно составить потерю для заработной платы, и наоборот тем самым он сводит содержательные, конкретные законы Маркса к бессодержательной тавтологии, ибо само собой разумеется, что если данная величина распадается на две части, то одна часть не может возрасти без того, чтобы другая не уменьшилась. И таким способом гну Дюрингу удалось совершить присвоение Марксовых идей в такой форме, при которой предельная и строжайшая научность в смысле точных дисциплин, бесспорно отличающая ход рассуждения Маркса, совершенно исчезла. Итак, мы не можем не прийти к заключению, что оглушительный шум, поднятый гном Дюрингом в Критической истории по поводу Капитала, ив особенности та пыль В сущности даже и это было сделано уже до г-на Дюринга. Родбертус говорит (Социальные письма, е письмо, стр. 59): Рента по этой (т. е. его) теории есть всякий доход, получаемый без затраты собственного труда, исключительно в силу владения которую г-н Дюринг поднимает в связи с пресловутым вопросом, возникающим при рассмотрении прибавочной стоимости (вопросом, который ему лучше было бы не ставить, поскольку он сам не может на него ответить, – что все это только военные хитрости, ловкие маневры с целью прикрыть совершенный в Курсе грубый плагиат из Маркса. Г-н Дю- ринг действительно имел все основания предостерегать своих читателей от знакомства стем клубком, который г-н Маркс именует Капиталом, от ублюдков исторической и логической фантастики, от гегелевских путаных и туманных представлений и уверток и т. д. Венеру, от которой этот верный Эккарт 133 предостерегает немецкое юношество, он сам втихомолку перевел из владений Маркса к себе, в безопасное убежище, для собственного употребления. Поздравляем г-на Дюринга с этим чистым продуктом, добытым путем использования Марксовой рабочей силы, поздравляем его и стем обстоятельством, что его аннексия Марксовой прибавочной стоимости, под названием владельческой ренты, бросает своеобразный свет на мотивы его упорного, – ибо оно повторяется в двух изданиях, – и лживого утверждения, будто Маркс под прибавочной стоимостью понимает только прибыльна капитал. И таким образом мы вынуждены охарактеризовать дости- 133 Верный Эккарт – герой немецких средневековых сказаний, образ преданного человека, надежного стража. В легенде о Тангейзере он стоит на страже у Венериной горы и предупреждает всех приближающихся об опасности чар Венеры жения г-на Дюринга его же собственными словами: «Согласно взгляду г-на» Дюринга, заработная плата представляет только оплату того рабочего времени, в течение которого рабочий действительно работает для того, чтобы сделать возможным собственное существование. Для этого достаточно некоторого небольшого числа часов вся остальная часть рабочего дня, часто весьма продолжительного, доставляет избыток, в котором содержится, по терминологии нашего автора, владельческая рента За вычетом того рабочего времени, которое на той или иной ступени производства содержится уже в средствах труда ив относительном сырье, указанный избыток рабочего дня составляет долю капиталистического предпринимателя. Согласно этому взгляду, удлинение рабочего дня есть чистый выигрыш эксплуататорского характера в пользу капиталиста. Ядовитая ненависть, с которой г-н» Дюринг применяет этот способ понимания эксплуататорства, вполне понятна»… Зато менее понятно, каким образом он теперь снова придет к своему более мощному гневу. Естественные законы |