Гловели г. Д. История экономических учений
 Скачать 4.2 Mb.
|
11.2. Стадиальные концепции «новой» исторической школы.В. Зомбарт и М. Вебер о формировании капитализма«Юная» историческая школа. Молодое поколение новой исторической школы («юная» историческая школа), выступившее на рубеже ХIХ и ХХ вв., не удовлетворилось тем сугубым эмпиризмом, на котором настаивал Г. Шмоллер, добавив к междисциплинарной широте рельефность обобщений — в полемике с марксизмом и между собой. Наиболее плодовитым представителем «юной» исторической школы был профессор Бреславльского университета Вернер Зомбарт (1863 — 1941), аттестовавший самого себя как «буржуазного критика» Маркса. Зомбарт заметил, что у Маркса «бурная революционная страсть» часто омрачала «ясный взгляд мыслителя», но именно Маркс открыл «подлинный предмет» экономической науки — современный капитализм — и дал в «Капитале» образец метода художественного «вчувствования» в рост современного капитализма как «величайшего цивилизаторского создания человеческого духа». Главные темы многочисленных книг Зомбарта — происхождение капитализма и «великие человеческие типы» предпринимателей. Свои трактаты Зомбарт расценивал как «этюды», направляющие «взгляд зрителя» на какую-либо одну сторону проблемы генезиса «духа капитализма» — «Евреи и хозяйственная жизнь» (1911), «Роскошь и капитализм» (1913), «Война и капитализм» (1913) и т.д. Макс Вебер (1864 — 1920), профессор Гейдельбергского университета, в трактате «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) также обозначил оппозицию марксизму, выводя создание современной промышленности из особенностей протестантской религии, воодушевившей мирскую активность и придавшей ей концентрированное выражение экономической рациональности. Своего рода промежуточное место между «новой» и «юной» исторической школами занял профессор Лейпцигского университета Карл Бюхер (1847 — 1930). В своём трактате «Происхождение народного хозяйства» (1893) на основе исторического похода к категории «капитал» он предложил обобщённую схему стадий развития хозяйства народов Западной Европы, намного более содержательную, чем схема Б. Гильдебранда. К. Бюхер: историческая систематика форм хозяйства и капитала. Бюхер выделил 3 ступени по критерию длины пути, проходимого продуктом от производителя до потребителя:
С удлинением пути обмена развиваются новые формы промышленности — от работы на себя (1) и на заказ домохозяина (2) к городскому ремеслу (3) и далее к кустарной промышленности (4) и фабричному производству (5). Две последние формы промышленности соответствуют ступени народного хозяйства. Эволюция форм промышленности сопровождается распространением сферы влияния капиталавплоть до полного охвата им национальной экономики. На ступени домашнего производства (1) нет капитала, а имеются лишь предметы потребления в разных фазисах их годности. В производстве на заказ (2) капиталом является лишь инструмент в руках работника, изготовляющего продукт для потребителя, либо дома у того, либо дома у себя; в ремесле (3) — капитал пополняют помещение и сырье; но продукт сбывается непосредственному потребителю. В кустарной промышленности (4) и продукт становится капиталом, но не работника, а купца-предпринимателя; раньше, чем перейти к потребителю, продукт становится средством наживы одного или нескольких посредников-купцов, — кустарь не имеет ничего общего с рынком сбыта своих изделий. Наконец, в фабричной системе (5) рабочий лишается капитала в виде материала и капитала в виде орудий, — все составные части капитала сосредоточиваются в руках фабриканта-предпринимателя, который сам занимается и сбытом своих товаров. В. Зомбарт: предмет политэкономии — капитализм. Схема Бюхера снискала большую популярность, но вызвала и резкую критику. Историки-антиковеды оспаривали эту схему, поскольку находили категорию домашнего замкнутого на себя хозяйства неприменимой к экономике древнего полиса. Но главным критиком стал Зомбарт. Он усмотрел в категории «народное хозяйство» неудачную подмену категории «капитализм» и противопоставил «дистанционному» критерию Бюхера мотивационный критерий выделения экономических стадий. В трактате «Современный капитализм» (1902), опираясь на учение Аристотеля о хрематистике, Зомбарт настаивал, что в основу классификации хозяйственных форм должно быть положено соотношение в них деятельности, направленной на удовлетворение потребностей в конкретных благах (потребительное хозяйство), и деятельности, мотивируемой жаждой денег (приобретательское хозяйство). От соотношения между этими видами деятельности зависит и специализация в хозяйстве, по степени которой Зомбарт считал возможным выделить стадии индивидуального (продукция потребляется внутри самого хозяйства), переходного (часть продуктов идёт на продажу) и обобществлённого (производство для рынка) хозяйства. Но процесс обобществления не тождествен удлинению пути (не в географическом, а в экономическом смысле), проходимого продуктом от производителя до потребителя. Хотя обобществлённое хозяйство современного капитализма характеризуется отдалённостью рынков, оно сопровождается таким усовершенствованием средств сообщения и торговой техники, которое приводит к сокращению торговых посредников. М. Вебер: капитализм — это экономическая рациональность. М. Вебер определил капитализм как такое ведение хозяйства, которое основано на ожидании прибыли посредством использования возможностей обмена, то есть мирного (формально) приобретательства. Там, где существует рациональное стремление к капиталистической прибыли, там соответствующая деятельность ориентирована на учёт капитала. Это значит, что она направлена на планомерное использование материальных средств или личных усилий для получения прибыли таким образом, что исчисленный в балансе конечный доход предприятия, выраженный материальными благами в их денежной ценности, превышал капитал, то есть стоимость использованных в предприятии материальных средств. Процесс создания капиталистического общества Вебер считал завершением «расколдования мира» в уникальных исторических условиях, сложившихся на христианском Западе в XVI — XVII вв. и обеспечивших «выход аскезы на житейское торжище»: рациональное знание — наука; рациональное право; рациональное государственное управление (бюрократия) со специализированной подготовкой чиновников-профессионалов; рациональная организация предприятий, обеспечивающая максимизацию экономической выгоды. Сотериологические основы капитализма. Ответ на вопрос, почему именно на Западе возник капитализм, Вебер предлагал искать в области сотериологии (от греч. Σωτήρίων — «спасение» и λόγος - «слово, учение»). Классифицируя мировые религии по трактовке в них вопроса о спасении, Вебер отметил, что в восточных религиях спасение души обретается на мистико-созерцательной основе — медитативных упражнений, «духовного просветления». В западном христианстве складывалось понимание спасения души как воздаяния за религиозную аскезу, в которую наряду с «умерщвлением плоти» и молитвенным служением входил труд. Религиозная Реформация XVI в. приравняла труд в рамках мирской профессии к религиозной аскезе; в языках народов, принявших протестантизм, появилось слово, обозначающее одновременно профессию и религиозное призвание (немецкое Beruf, английское Calling и т.п. в голландском и скандинавских языках, без аналогов в языках романских и славянских). Наряду с обмирщением религиозного долга верующих, снятием принципиального противопоставления церковного и светского, центральным догматом протестантизма стала доктрина избранности к спасению — предопределения Божественной волей одних (ещё до рождения) к спасению души,остальных — к гибели. Избранности к спасению нельзя заслужить, но следует уверовать в неё и видеть в профессиональных успехах — росте мастерства и увеличении доходов — свидетельство Божьего расположения. Доходы надлежит не расточать на увеселения и приобретение предметов роскоши, а вкладывать в расширение деловых предприятий и воспринимать их процветание как внешнюю примету небесного покровительства и одновременно как свою религиозную обязанность, подкрепляемую упорным трудом и самодисциплиной. Протестантский профессионально дифференцированный «мирской аскетизм» превратился в «экономическую добродетель»: сложилась одухотворенная «самой интенсивной формой набожности» трудовая этика, наряду с духом территориальной экспансии и возникновением современной науки обусловившая уникальное развитие западного общества, дифференцировав его от остального мира. Полемика Зомбарта с Вебером. Исследование Вебера стало и образцом для восхищения и подражания, и предметом жарких споров (критики ссылались, например, на явное проявление «духа капитализма» в католических государствах Италии в предренессансную и ренессансную эпоху). Во главе оппонентов стал Зомбарт, черпавший вдохновение в биологизаторской философии Ф. Ницше (1844 — 1903) — с её мотивами «полноты жизни», обретаемой в творческой жажде «власти, размаха, страсти». В книге «Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» (1913) Зомбарт утверждал, что подход Вебера охватывает лишь одну сторону капитализма и капиталистического духа, которая вносит в капиталистическую систему хозяйства такие добродетели, как трудолюбие, умеренность, расчётливость, верность договору. Это как бы «тыльная» сторона «капиталистического духа»; по словам Зомбарта — бюргерский, мещанский дух. Но на переднем плане выступает энергия предприимчивости, «воли к власти», «стремления к бесконечности». Она вырывает людей из мира их традиционных отношений, построенных на родственных и общинных связях; бросает «на путь мятущегося себялюбия и самоопределения». Две стороны в единстве образуют душевное настроение, которое, по мнению Зомбарта, и создало капитализм. В сфере материальных стремлений «завоевание», стремление к власти равнозначно увеличению денежной суммы. «Стремление к бесконечному» нигде не находит для себя «столь подходящего поля деятельности, как в охоте за деньгами, этом совершенно абстрактном символе ценности, который освобождён от всякой органической и естественной ограниченности и обладание которым все в большей и большей степени становится символом власти». Капиталистический предприниматель стремится к власти, чтобы приобретать, и приобретает, чтобы добиться власти. Историческая типология предпринимательства. Предприниматели, по Зомбарту, — это «добытчики» прибыли, исторически сводимые к 6 основным типам:
Рассматривая процесс развития капитализма как органический цикл с эволюционными фазами, Зомбарт считал характерными для ранней стадии капитализма («героической юности») три первых типа предпринимателей. Их душевный настрой определялся агрессивным авантюризмом и повышенным эротизмом, наслаждением жизнью как завоеванием. Но затем на первый план выходят «мирные» типы предпринимателей, особенно фабриканты, искушенные в умениях «считать и копить» и достигать соглашения со своими поставщиками, рабочими и клиентами. Отмечая, что рационализация, деловая мораль, «мещанские добродетели» замещают порывы «бьющей через край» завоевательной энергии, Зомбарт, однако, не был склонен абсолютизировать этот процесс. Обращаясь к опыту современных ему американских миллионеров, он делал вывод о 3 главных формах конкуренции в современном капитализме: 1) конкуренция эффективностью (ценовая), 2) конкуренция внушением (реклама) и 3) конкуренция насилием, которая нашла себе применение у крупных компаний и направлена на стремление к монополии. Великие предприниматели, по Зомбарту, это — «люди, соединяющие в себе различные, обычно раздельные предпринимательские типы, которые одновременно являются разбойниками и ловкими калькуляторами, феодалами и спекулянтами, как мы это можем заметить у магнатов американских трестов крупного масштаба». 11.3. И. М. Кулишер — российский представитель «новой»исторической школы«Средняя линия» И. М. Кулишера. Проведение «средней линии» между либерализмом и революционным социализмом, воспринимаемой в России как отличительная черта исторической школы в политэкономии, и выяснение более общности, чем различий в капиталистическом развитии России и западных стран, стали кредо петербургского экономиста Иосифа Михайловича Кулишера(1878 — 1933). Выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета, читавший с 1905 г. на этом факультете специальный курс экономической истории, Кулишер стажировался Берлине у Г. Шмоллера и в Вене у австрийского сторонника исторической школы К. Т. Инама-Штернега (1843 — 1908). Многие работы Кулишера были изданы (а иные и написаны) на немецком языке, поэтому его правомерно считать не последователем, а российским представителем «юной» исторической школы. Развивая традиции исторической школы, Кулишер не все их разделял. Он подверг критике, например, тенденцию к идеализации средневековых хозяйственных укладов и институтов; выступил за применение элементов маржинализма в построении эволюционной концепции политэкономии. «Средняя линия» Кулишера проявилась и в его отношениях к концепциям классической школы и марксизма. В согласии с исторической школой и в противовес классической он был убеждён, что «государственное невмешательство не есть естественное состояние». Но при этом Кулишер развивал рикардианское определение капитала как «накопленного труда», акцентируя значение накопленных результатов не только исполнительского, но и творческого труда («умственной работы предыдущих поколений»), которые в хозяйственной жизни выражают связь между поколениями, преемственность человеческой культуры. Кулишер провозгласил, что формирование в рамках экономической науки особой дисциплины экономической истории связано с социальным (рабочим) вопросом, заставившим «обратить внимание на массы». Кулишер полагал, что методологический индивидуализм австрийской школы (см. гл. 17), игнорирующий социальную сторону экономических явлений и коллективную психологию, совершенно неуместен в период «социализации» крупного производства. Приняв предложенное Марксом определение мануфактуры как стадии капиталистического развития,а не как синонима обрабатывающей промышленности (общеупотребительного в европейских языках), Кулишер предпринял первый сравнительный анализ мануфактурной стадии во всех странах Европы, придя к таким выводам:
Особое внимание Кулишер уделил обобщению материала, свидетельствующего, что переход от мануфактурной стадии к фабричной (промышленный переворот) не был отмечен резким увеличением эксплуатации труда — поскольку задолго до внедрения машин уже существовало приближение труда к физиологическому максимуму и широкое использование женского и детского труда. Таким образом, контрастная картина «исторической тенденции капиталистического накопления», изображённая Марксом, была значительно скорректирована Кулишером. Отдавая должно Марксу за вклад в анализ капиталистического строя, Кулишер не разделял и вывода относительно будущей «экспроприации экспроприаторов». Кулишер присоединился к критике марксистской «теории обнищания», хотя не отрицал отдельные соответствующие ей тенденции. Прибыль с капитала и хозяйственные стадии: эволюционная концепция. В работе «Эволюция прибыли с капитала в связи с развитием промышленности и торговли» (2 тт., 1906 — 1908) Кулишер предпринял попытку построения концепции экономической эволюции, исходя из следующих предпосылок:
Для ранних исторических периодов Кулишер считал источниками возникновения прибыли насильственный захват и монопольное извлечение из дохода потребителя, являющегося слабой стороной на рынке. В период народного хозяйства (XVI — XVIII вв.), с образованием мирового рынка и развитием мануфактурного производства постепенно исчезает прибыль, которую раньше уплачивал потребитель купцам-посредникам и цеховым мастерам. Источником прибыли становится эксплуатация наёмных (особенно надомных) рабочих предпринимателем, на стороне которого стояло государство, таксировавшее заработную плату. Теория эксплуатации рабочей силы верна для периода мирового хозяйства, но лишь отчасти. Кулишер полагал, что главной ошибкой теории прибавочной ценности К.Маркса является сведение меновой ценности к количеству затраченного в производстве физического исполнительного труда и упущение из виду творческого труда изобретателя как источника промышленной прибыли. Две фазы мирового хозяйства. Стадию мирового хозяйства, определяемую ростом крупного машинного производства и парового транспорта, Кулишер делил на две фазы. Первая фаза — конец XVIII в. и две трети XIX в. — была постепенным торжеством принципа свободной конкуренции: отмены стеснявших её институтов (цеховой системы, монопольных компаний, экспортно-импортных ограничений и т.д.) и отрицания совместной защиты рабочими своих интересов, что благоприятствовало эксплуатации физического исполнительного труда как главного источника прибыли с капитала. Но «на пустом месте, оставшемся от разрушенного здания ограничений», в последней трети XIX в. возникли новые институты. Это акционерные общества, синдикаты и тресты, профсоюзы, кооперативы, палаты соглашения, фабричное законодательство, обязательное страхование и т.д. Рост организаций, отстаивавших интересы физического исполнительного наёмного труда (сокращение рабочего дня, коллективные договоры, повышение заработной платы и т.д.) уменьшил его роль как источника предпринимательской прибыли, извлекаемой всё более из добавочного продукта крупной промышленности как результата умственной работы, воплощённой в технике (эффект излишка производителя). Роль творческого труда изобретателя стала возрастать сравнительно с ролью физического исполнительного труда рабочего. Одновременно железные дороги и пароходство, товарные и фондовые биржи, «разомкнув» народное хозяйство, привели к удешевлению промышленной продукции к выгоде для потребителя, получившего возможность покупать товары по ценам, значительно более низким, чем те, за которые он согласился бы уплатить (эффект потребительского излишка). Кулишер разделял предположение таких германских историков-экономистов, как К. Лампрехт и Г. Шульце-Геверниц, о тенденции к «организованному капитализму»: замещению «естественных законов» рынка сознательным регулированием, основанным на обобществлении производства и капитала, социальной политике государства и классовом партнёрстве. Профессор Лейпцигского, а затем Фрайбургского университета Герхарт Шульце-Геверниц (1864 — 1943) в исследованиях «Крупное производство, его значение для экономического и социального прогресса» (1892) и «Крупное производство в России» (1901) доказывал общность этой тенденции для России и западных стран. Но стремление обнаружить преемственность и постепенность без резких разделительных граней привело к недостаточному осмыслению характера стадиальных переходов, к приглушённым тонам в изображении той конфликтности, которой они сопровождались — ожесточённой борьбы за передел мирового хозяйства. В более чем 1000-страничном труде Кулишера «Лекции по истории экономического быта Западной Европы» всего одна (!) страница посвящена колониальной политике мировых промышленных держав и отсутствует понятие «империализм», которое в начале ХХ века стало символизировать новую стадию капиталистического строя. 11.4. Концепция финансового капиталаР. Гильфердинга«Самоизживание» свободной конкуренции. К. Маркс и Ф. Энгельс отрицательно оценивали доктрину «воспитательного протекционизма» Ф. Листа, полагая, что переход от протекционизма к политике свободной торговли выражает закономерности капиталистического производства и обращения. Но в книге «Анти-Дюринг» (1878), а затем в предисловии (1888) к новому изданию «Речи о свободе торговли» (1848) Маркса и в примечаниях к опубликованному 3-му тому «Капитала» (1894) Энгельс сделал выводы о самоизживании системы свободной конкуренции, которое проявляется:
Энгельс полагал, что биржа является столь же революционным фактором, что и паровая машина; а акционерная форма собственности крупных промышленных предприятий и огосударствление крупных средств сообщения показывают тенденцию к распространению планомерности на целые отрасли. К началу ХХ в. акционерные общества превратились в господствующую организационную форму капиталистических предприятий, особенно в отраслях «тяжёлой» промышленности — как в традиционных (металлургической, угольной), так и в новых (железнодорожной, нефтяной, электротехнической). Наиболее мощные компании, поглощая и вытесняя конкурентов, подчиняли целые отрасли монополистическим объединениям — картелям, синдикатам, трестам. Замене свободной конкуренции новыми (сравнительно с эпохами феодализма и меркантилизма) формами корпоративных монополий содействовал поворот в экономической политике к протекционизму, особенно наглядный в объединённой Германии и в удержавшихся от распада США. Эти две державы, страны охранительных таможенных пошлин и стремительного роста «тяжёлых индустрий», стали новыми «образцовыми странами» капиталистического развития. В свою очередь, Англия, уступившая прежнее промышленное первенство сначала США в мире, а затем и Германии в Европе, возглавила вместе с ещё более притормозившей Францией «новый империализм» — колониальную экспансию, повлекшую почти полный территориальный раздел Азии и Африки между великими державами. Новые теоретики марксизма — К . Каутский и Р. Гильфердинг. После смерти Ф. Энгельса роль ведущего идеолога европейского марксизма перешла к редактору центрального органа германской социал-демократии еженедельника «Die Neue Zeit» Карлу Каутскому (1854 — 1938), автору многих работ по обоснованию материалистического понимания истории и популяризации экономической теории К. Маркса. Как историк, публицист и теоретик Каутский считался хранителем марксистской «ортодоксии»; он опубликовал часть большой рукописи Маркса по истории экономических учений («Теории прибавочной ценности») и полемизировал с ревизионистами. Каутский, с одной стороны, считал, что социализм вырастает из отмеченной Марксом тенденции к концентрации производства, и в книге «Аграрный вопрос» (1898) отстаивал справедливость этой тенденции и применительно к сельскому хозяйству. С другой стороны, Каутский склонялся к концепции «государства будущего» — политической власти, завоеванной социал-демократической партией предпочтительно парламентским путём и осуществляющей социалистические преобразования (их характер Каутский гипотетически изобразил в книге «На другой день после революции», 1902). В книге «Происхождение христианства» (1908) Каутский проводил параллель между завоеванием «изнутри» христианством Римской империи и таким же завоеванием буржуазного парламентского государства революционным пролетариатом и его партией. Система взглядов Каутского предопределила активную поддержку им трактата австрийского социал-демократа Рудольфа Гильфердинга (1877 — 1941) «Финансовый капитал» (1910). Гильфердинг, получивший медицинский диплом в Венском университете (1901), со студенческих лет увлёкся марксизмом и после нескольких лет врачебной практики целиком посвятил себя проблемам экономики и политики. Его концепция обновляла аргументацию Маркса — Энгельса — Каутского по схеме, которую можно очертить как «социализм через концентрацию производства капитализмом и политической власти пролетарской партией». Рост органического строения капитала и новая роль банков. Оценивая отмеченную К. Марксом тенденцию к росту органического строения капитала, Р. Гильфердинг отметил на новой стадии капитализма опережающее развитие тяжелой промышленности, означающее не только более быстрый рост постоянного капитала сравнительно с переменным, но и основного капитала сравнительно с оборотной частью постоянного капитала. Однако чем выше доля основного капитала, тем, во-первых, больше масштаб предприятий, и, во-вторых, труднее отлив из отрасли однажды вложенного в неё капитала, реализация «связанной» в нём ценности. Поэтому усиливается потребность промышленников в заёмных средствах у банков, концентрирующих ссудный капитал. На место взаимному кредитованию друг друга предпринимателями и простому коммерческому посредничеству банков приходит регулярный кредит для капиталовложений, функция которого — устранить или свести к минимуму для совокупного общественного капитала бездеятельность праздных денег, периодически высвобождающихся в процессе оборота индивидуальных капиталов. Банки, аккумулируя бездеятельный капитал, а также денежные вклады всех классов общества, предоставляют мобилизованные таким образом средства в распоряжение предпринимателей для превращения в производительный капитал. Отрасли тяжёлой промышленности наиболее чувствительны к падению нормы прибыли, и банки стремятся оградить своих клиентов от депрессий, поддерживать уровень цен. В то же время банки разделяют свои риски участием не в одном только предприятии, но в разных; и они не заинтересованы в конкуренции между предприятиями — своими клиентами. Тем самым, с одной стороны, обеспечивается регулярность возврата авансирований; с другой — набирает силу тенденция к устранению конкуренции между предприятиями данной отрасли и к установлению монополии. Категория финансового капитала. Закрепление банков в промышленности и их совместная с промышленными предприятиями заинтересованность в максимизации прибылей перерастают в замещение свободной внутриотраслевой конкуренции картелями — соглашениями об общности интересов ради предотвращения колебаний цен, синдикатами — объединениями предприятий в единые коммерческие целостности через централизацию сбыта, трестами — монополистическими слияниями. Монополии развертываются по цепи: договоры о ценах — фиксация предложения (контингентирование производства) — централизация сбыта, упрощаемая массовым, стандартным характером производимых товаров, — вмешательство в техническую организацию отдельных предприятий — прекращение производства на менее рентабельных предприятиях объединения и расширение на предприятиях технически наиболее совершенных. Технология и организационная связь с банками предрасполагают в отраслях тяжёлой промышленности к сохранению лишь предприятий огромных размеров; тем самым уменьшается число капиталистов, соглашение которых достаточно для подчинения рынка. Централизация капитала распространяется и на сферу розничной торговли: она благодаря концентрации населения в городах начинает концентрироваться в крупных универсальных магазинах, которые объединяются в крупные закупочные организации, тесно связанные с банками. Таким образом, происходит унификация промышленного, банковского и торгового капитала в финансовый капитал — капитал крупнейших банков, применяемый в крупной промышленности. Наибольшая его часть закреплена в процессе производства, и в то же время он в любой момент может возвратиться к банкам в денежной форме. Финансовый капитал и протекционизм. Финансовый капитал, по Гильфердингу, является следствием выявленной Марксом тенденции к превращению самовозрастающего капитала в «непосредственную форму общественного капитала», а прибыли — в «чистую форму процента». Финансовый капитал стремится к прочности господства над рынком. Это стремление с распространяется с внутриотраслевого на межотраслевой уровень, переходя в тенденцию к комбинированию предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности (вертикальная интеграция). Оно находит дальнейшую опору в собственности на природные ресурсы, в юридической монополии на патенты и в монополии на средства транспорта. Вместе с этим меняется и отношение класса капиталистов к государственной власти и торговой политике: он выступает теперь за протекционизм. Если ранняя стадия капитализма породила манчестерство и как его противовес — рекомендации таможенной «теплицы» для неокрепшей промышленности отставших стран («воспитательный протекционизм» Листа), то новая стадия принесла с собой новый протекционизм, «охраняющий» покровительственными пошлинами отрасли часто наиболее мощные и экспортоспособные. Охранительные пошлины усиливают монополизацию. Они становятся для картелей, синдикатов и трестов наступательным конкурентным оружием, обеспечивающим повышенные прибыли на внутреннем рынке за счет вздувания цен и завоевание внешних рынков за счёт заниженных «бросовых» цен (демпинга). Экспорт капитала. Оборотной стороной раскручивания спирали протекционизма становится экспорт капитала — вывоз ценности, предназначенной производить за границей прибавочную ценность. Рост нормы прибыли в тех отраслях, которые охвачены монополизацией, приводит к ограничению производства, а падение нормы прибыли в других отраслях, отпугивает от дальнейших капиталовложений. Но избыточные капиталы, не находя применения в той отрасли, в которой они возникли, притекают к банкам и, принимая форму ссудного капитала, мигрируют за границу. Устраивая займы для отсталых стран, банки содействуют сбыту покровительствуемых предприятий, гарантируя им заказы. Борьба за сбыт товара превращается в борьбу за сферы приложения ссудного капитала. Экспорт капитала развивается и в форме производительного капитала. Перенесение капиталистического производства на чужой рынок освобождает последний от границ, которые ставятся его собственной потребительной способности. Проникая в отсталые страны, мигрирующий капитал обращается к тем отраслям производства, которым обеспечен сбыт на мировом рынке. Раньше открытие новых рынков и колоний означало прежде всего открытие новых предметов потребления; теперь — контроль над сырьевыми (прежде всего рудными и минеральными ресурсами) для расширяющихся отраслей метрополии. Две формы экспорта капитала переплетаются: новые страны-лидеры (США и Германия), где монополизация зашла дальше всего, выступают преимущественно как экспортеры производительного капитала; Англия и Франция, с замедлившимся промышленным развитием, но с более крупными богатствами в виде накопленных капиталов, — преимущественно как экспортеры ссудного капитала. Финансовый капитал и империализм. Форсированный экспорт капитала ставит проблемы обеспечения интересов национальной монополизированной промышленности на чужих рынках, что, по мнению Р. Гильфердинга, способствует двоякой заинтересованности финансового капитала в наращивании военной мощи своей метрополии:
При встрече с отношениями, препятствующими его потребности самовозрастания, финансовый капитал прибегает к:
Но, кроме погони за дешевым сырьем и дешевой рабочей силой, есть и другая причина заинтересованности финансового капитала в возрождении колониальной политики, сильном экспансионистстком государстве, гонке сухопутных и морских вооружений (милитаризме и «маринизме»), а также гигантских железнодорожных проектах. Это потребность в обеспечении сбыта для монополизированной тяжелой промышленности: ведь непосредственное потребление угля и железа населением незначительно в сравнении с потреблением для железнодорожного строительства, армии, флота. Империализм и «новые средние слои». В «Теориях прибавочной ценности» К. Маркса, публикацию которых К. Каутский завершил в то же год (1910), когда вышел «Финансовый капитал» Р. Гильфердинга, содержалось признание роста «промежуточных слоёв», противоречащее выводу самого Маркса о классовой поляризации капиталистического общества. Обычно считается, что марксисты начала ХХ в. проглядели увеличение численности «новых средних слоёв» в классовой структуре, исходя из догмы о противоборстве буржуазии и пролетариата. Однако это не совсем так. Р. Гильфердинг не игнорировал значения «новых средних слоёв» — не самостоятельных мелких хозяев, а всякого рода служащих (промышленных, банковских, государственных). Но, по его мнению, именно эти «новые средние слои» поддерживают новый империализм, ожидая от него своих карьерных перспектив и повышения окладов. Они выступают как подписчики империалистической прессы, почитатели колониальных героев, приверженцы расовой теории и «голосующее стадо финансового капитала». Политическим соответствием этой новой стадии капитализма Гильфердинг считал «диктатуру магнатов финансового капитала с охранным войском в виде мелкой буржуазии». Финансовый капитал и оценка перспектив социализма. Гильфердинг завершил свою книгу выводом, что финансовый капитал «чрезвычайно облегчает преодоление капитализма» тем, что доводит обобществление производства до такой степени, при которой центральная власть могла бы, подчинив себе крупнейшие банки, овладеть сразу и важнейшими сферами крупной промышленности (горное дело, металлопромышленность и машиностроение, электропромышленность, химия) и транспортной системой. Для первых шагов социализма «достаточно, чтобы общество через свой сознательный исполнительный орган, завоеванное пролетариатом государство, овладело финансовым капиталом». Влияние концепции финансового капитала на российскую социал-демократию. Как и в случае с «Капиталом» К. Маркса, первым языком, на который был переведен с немецкого языка «Финансовый капитал» Р. Гильфердинга, стал русский. Перевод сделал Иван Иванович Степанов-Скворцов (1870 — 1928), незадолго перед этим выполнивший вместе с Владимиром Александровичем Базаровым-Рудневым (1874 — 1939) новый полный перевод (1907 — 1909) «Капитала» на русский язык. В собственной работе «Империализм» (1913) Степанов-Скворцов, видный деятель радикального крыла российских социал-демократов — партии большевиков, уделил основное внимание влиянию финансового капитала на обострение межнациональных и классовых противоречий. Обострение классовых противоречий связано с падением реальных доходов рабочего населения вследствие монопольных цен и роста косвенных налогов, за счёт которого правительства великих держав черпают деньги на гонку вооружений. Обострение межнациональных противоречий проявляется двояко. Проникновение финансового капитала в отсталые страны создаёт почву для выдвижения туземной буржуазии, которая способна направить протест народных низов к революционному национализму. А территориальный захват великими державами остального мира ведёт к тому, что они смогут впредь вырывать новые области «только в тягостной борьбе с равносильным противником». Степанов-Скворцов отметил особую роль железных дорог, которыми финансовый капитал, как щупальцами, опутывает колониальные и зависимые страны, с одной стороны, ускоряя замену натуральнохозяйственного строя товарным, с другой стороны, вызывая военно-стратегические противоречия. Трансконтинентальной «рельсовой политике» как порождению структурного перевеса «тяжёлых индустрий» и фактору обострения межгосударственных противоречий посвятил специальное исследование «Великие железнодорожные и морские пути будущего» (1913) российский социал-демократ Михаил Павлович Вельтман (1871 — 1927), писавший под псевдонимом «М. Павлович». И Степанов-Скворцов, и Павлович были убеждены, что финансовый капитал подвёл капитализм к последним границам расширения, готовым прорваться в империалистическую мировую войну. Н. Бухарин: «империализм как интегральный элемент финансового капитализма». Уже после начала первой мировой войны с обоснованием её происхождения из империализма как «интегрального элемента финансового капитализма» выступил в книге «Мировое хозяйство и империализм» (1915) молодой большевик Николай Иванович Бухарин (1888 — 1938). Он поставил в центр своего анализа глобальное противоречие между процессами интернационализации и национализации капитала на новой стадии капиталистического развития. По оценке Бухарина, финансовый капитал, проникая во все поры мирового хозяйства, создал в то же время тенденцию к образованию «государственно-капиталистических трестов», интересы которых сталкиваются в масштабах «всего человеческого общества, придавая расширенному воспроизводству капиталистической конкуренции форму империалистических аннексий и войн. С одной стороны — «великое переселение капиталов» и международная миграция рабочей силы; колоссальный рост транспортной индустрии и интернациональное биржевое выравнивание цен на товары и ценные бумаги при помощи телеграфа. С другой стороны — связанность монопольных организаций с государством и его границами, обеспечение дополнительных прибылей «вращением винта» охранительных пошлин и подкрепление борьбы за сферы вложения капитала «силой военного кулака». Заключительную главу своей книги Бухарин специально посвятил критике К. Каутского, который допускал возможность «ультраимпериализма» — фазы капитализма, на которой общая эксплуатация мира интернационально объединенным финансовым капиталом устранит соперничество национальных финансовых капиталов между собой. Вывод самого Бухарина гласил, что только «давление всей революционной энергии пролетариата» может противодействовать империалистическим раздорам, вызванным мировым владычеством финансового капитала. Перспективы «революции в России для пролетарской революции на Западе и одновременно с ней» обсуждал со своим учителем В. Ульяновым-Лениным. Бухарин полагал, что задача включения революционной России в будущую «общеевропейскую социалистическую систему» облегчается тем, что «очень развитая крупная синдицированная индустрия России развилась на основе иностранных инвестиций и организационно связана через европейские банки»41. 11.5. Учение В. Ульянова-Ленина об империализмекак высшей стадии капитализмаРаскол социал-демократии. Первая мировая война расколола европейскую социал-демократию на сторонников и противников патриотических лозунгов и действий. Р. Гильфердинг и автор книги «Империализм и накопление капитала» (1913) Роза Люксембург (1871 — 1919) призывали социал-демократов в германском парламенте голосовать против предоставления военных кредитов правительству «второго рейха». К. Каутский и другие «ортодоксы» II Интернационала — француз Ж. Гед и русский Г. Плеханов, также как и большинство лидеров европейских социал-демократических партий в воюющих странах, заняли противоположную — «патриотическую» — позицию. Немногими исключениями были германский «Союз Спартака» во главе с Р.Люксембург, группа голландских «трибунистов» и российские большевики во главе с Владимиром Ильичём Ульяновым-Лениным (1970 — 1924). Он расценивал «поражение своего отечества» как дополнительный шанс для революционеров «прорвать звено» в «цепи империализма» и тем самым положить начало «переходу человечества к социализму». В статье «Империализм и раскол социализма» (декабрь 1916 г.) Ульянов-Ленин предложил формулу «троякой особенности империализма»: 1) империализм как монополистический капитализм; 2) империализм как паразитический и загнивающий капитализм; 3) империализм как умирающий капитализм, канун социалистической революции. Признаками «паразитизма и загнивания» капитализма Ульянов-Ленин считал расширение слоя лиц и появление стран («государств-рантье»), живущих на проценты и дивиденды («стрижкой купонов»); а также экономическую возможность за счёт эксплуатации колониальных и зависимых народов подкупать «рабочую аристократию» (верхние прослойки пролетариата) в метрополиях и усиливать оппортунизм в рабочем движении. «Патриотическую» позицию Каутского и других лидеров западноевропейской социал-демократии во время войны Ульянов-Ленин счёл проявлением именно такого оппортунизма и заклеймил как «измену рабочему классу». «Умирание» капитализма Ульянов-Ленин трактовал двояко: 1) как наивысшее обострение противоречий, вызывающее империалистические войны и революционный взрыв, и 2) как создание материальных предпосылок социализма благодаря обобществлению производства финансовым капиталом. Концепция империализма как «чего-то» переходного «от полной свободы конкуренции к полному обобществлению» была изложена в ряде статей и в популярной брошюре «Империализм, как высшая стадия капитализма». Написанная в 1916 г., брошюра была издана под псевдонимом «Н. Ленин» в Петрограде в мае 1917 г. — уже после того, как вернувшийся в пломбированном вагоне в Россию вождь большевиков провозгласил в «Апрельских тезисах» курс на социалистическую революцию. Пять признаков империализма. Ленин определил империализм через 5 основных признаков:
В этих формулировках не было ничего нового сравнительно с работами Гильфердинга, Степанова-Скворцова и Бухарина. «Новым» стало видение Лениным перспектив революционного процесса в России не как последовательного проведения буржуазно-демократических преобразований, лишь незначительно осуществлённых вследствие революции 1905 — 1907 гг., а как установления социалистической республики с регулированием экономической жизни по общему плану. Основу для таких преобразований Ленин находил в «механизме общественного хозяйничанья», созданном «государственно-капиталистической монополией» военного времени, которую Ленин призывал обратить «на пользу всего народа» организованной революционной волей «объединённых рабочих». Тезис о государственно-монополистическом капитализме. В. Ульянов-Ленин ещё в самом начале ХХ в., в спорах со своим учителем и одновременно постоянным оппонентом Г. Плехановым по поводу первой программы РСДРП высказывал твёрдое мнение, что капиталистические тресты подводят к «планомерной организации общественного производительного процесса для удовлетворения нужд как всего общества, так и отдельных его членов». При разработке своей концепции империализма Ленин на примере двух ведущих мировых промышленных держав того времени заострил внимание на технико-организационных аспектах «материальной подготовки социализма». На микроуровне — это американский научный менеджмент в смысле рационализации трудовых движений (методы Ф. У. Тэйлора и Ф. Джилбрета42), «научная организация труда» на предприятии. На макроуровне — это централизованное вмешательство германского правительства военного времени в экономику:
Отсюда — категоричный вывод: война превратила капитализм в «высшую планомерную форму его — государственно-монополистический капитализм» и тем самым «необычайно приблизила человечество к социализму... Государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет» (брошюра «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», октябрь 1917). Вдохновлённый этим выводом, В. Ульянов-Ленин направил революционную энергию своей партии на Октябрьский переворот в России, провозгласив «социалистическую революцию» и возглавив новое правительство — Совет народных комиссаров. РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
|