Искусственный интеллект. _Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Гоулман
 Скачать 2.8 Mb.
|
|
ДЭНИЕЛ ГОУАМАН Эмоциональный интеллект ДЭНИЕЛ ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКВА Владимир ГОУЛМАН УДК 159.9 ББК 88.5 Г73 Daniel Golcman EMOTIONAL INTELLIGENCE Перевод с английского А.П. Исаевой Компьютерный дизайн П.А. Хафизовой Печатается с разрешения автора и литературного агентства Brocrman, Inc. Гоулман, Д. Г73 Эмоциональный интеллект / Дэниел Гоулман; пер. с англ. А.П. Исаевой. - М.: ACT: ACT МОСКВА; Владимир: ВКТ, 2009. - 478, |2] с. ISBN 978-5-17-039134-9 (ООО «Изд-во ACT») (С: Психология-лучшее) ISBN 978-5-9713-7405-3 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») ISBN 978-5-226-00838-2 (ВКТ) ISBN 978-5-17-049997-7 (ООО «Изд-во ACT») (С: Психология(У)) ISBN 978-5-9713-7406-0 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») ISBN 978-5-226-00839-9 (ВКТ) Что такое эмоциональный интеллект (ЕQ)? Связан ли он с коэффициентом интеллекта (IQ), определяющим степень умственного развития человека? Почему люди со средним IQ часто добиваются успеха в жизни и карьере, а те, чей коэффициент интеллекта очень высок, не могут реализовать себя? Какие существуют методики измерения уровня эмоционального интеллекта? На эти и многие другие важнейшие вопросы отвечает в своем супер- бестселлере знаменитый психолог Дэниел Гоулман — основоположник теории эмоционального интеллекта. УДК 159.9 ББК 88.5 © Daniel Goleman, 1995 © Перевод. А.П. Исаева, 2008 © ООО Издательство «ACT МОСКВА». 2009 Посвящается Таре, неистощимому источнику эмоциональной мудрости ЗАДАЧА АРИСТОТЕАЯ Всякий может разгневаться — это легко, но совсем не так легко разгневаться на того, кто этого заслужива ет, причем до известных пределов, в надлежащее вре мя, с надлежащей целью и надлежащим образом. Аристотель. Никомахова этика Невыносимо парило уже с утра. В Нью-Йорке выдался один из тех жарких и влажных августовских дней, когда ощущаемый дискомфорт повергает людей в уныние. Я возвращался в отель и, войдя в автобус, следовавший по Мэдисон-авеню, испытал почти что шок, наткнувшись взглядом на водителя, черноко жего мужчину средних лет, сиявшего радостной улыбкой, ко торый поприветствовал меня дружеским: «Здорово! Как дела?» Так он обращался к каждому входившему в автобус, неспешно ползущий в густом потоке машин, как обычно переполнивших в этот час центр послеполуденного города. И каждый пассажир, подобно мне, вздрагивал от неожиданности, но, будучи из-за погоды в дурном расположении духа, мало кто отвечал на его добродушное приветствие. Однако, по мере того как автобус на пути в спальный район выруливал из уличных пробок, происходило медленное, пря мо-таки волшебное превращение. Водитель, пока суд да дело, развлекал нас непрерывным монологом, живо комментируя происходящее вокруг: вон в том магазине во время распродажи творилось нечто невообразимое, а в этом музее открылась за мечательная выставка, вы еще ничего не слышали о новом фильме, что недавно пошел в кинотеатре на углу? Его восхи щение богатыми возможностями, которые предоставлял сво им жителям этот город, заразило пассажиров, и они, подъез жая к своей остановке, сбрасывали с себя скорлупу мрачной Эмоциональный интеллект 7 угрюмости, в которой влезали в автобус, и когда водитель кри чал им вслед: «Пока! Всех вам благ!», каждый с улыбкой отве чал ему тем же. Воспоминание об этом случае жило во мне почти двадцать лет. Когда я ехал на этом автобусе, ходившем по Мэдисон-аве ню, я только что защитил докторскую диссертацию по психо логии; но в то время в психологии обращалось слишком мало внимания на то, как вообще могла произойти подобная мета морфоза. Психологической науке почти ничего не было из вестно о механике эмоций. И все же, представив распростра нение вируса доброжелательности, который, должно быть, прокатился по всему городу, исходя от пассажиров этого ав тобуса, я понял, что его водитель был кем-то вроде городско го миротворца, почти волшебником по своей способности преобразовывать бродившую в его пассажирах мрачную раз дражительность, чтобы чуть-чуть смягчать их сердца и делать их добрее. Полную тому противоположность составляют некоторые газетные сообщения на этой неделе: • В одной местной школе девятилетний ученик разбушевал ся, залил краской школьные парты, компьютеры и принте ры и бессмысленно покорежил машину на школьной сто янке для автомобилей. Причина заключалась в том, что не сколько его соучеников-третьеклассников назвали его «со сунком», и он решил переубедить их. • Восемь подростков были ранены, когда случайное столк новение в толпе тинейджеров, слонявшихся у манхэттен- ского клуба по интересам, привело к потасовке, которая закончилась, когда один из обиженных открыл стрельбу по толпе из автоматического пистолета 38-го калибра. В отчете сообщается, что подобная пальба в случаях прояв лений неуважения в последние годы становится все более и более обычным явлением по всей стране. • По сообщениям печати о жертвах убийств моложе двена дцати лет, 57 процентов убийц составляют их родители или отчимы и мачехи. Почти в половине случаев родители за являют, что они «просто пытались дисциплинировать ре- 8 Дэниел Гоулллан бенка». Избиение до смерти бывает спровоцировано «на рушениями», например, если ребенок мешает смотреть те левизор, плачет или пачкает пеленки. • Юношу-немца судили за убийство пяти турецких женщин и девушек, погибших при пожаре, устроенном им, пока они спали. Он был членом неонацистской группы и на суде рас сказал, что не сумел сохранить работу, пил и в своей жесто кой судьбе винил иностранцев. Едва слышным голосом он объяснял в суде: «Я не перестаю глубоко сожалеть о соде янном, и мне бесконечно стыдно». Каждодневно обрушивающиеся на нас новости изобилуют подобными сообщениями об упадке цивилизованности и бе зопасности — о стремительной атаке низменных побуждений, вызывающих безудержное желание убивать. Но для нас эти новости просто отражают в более широком масштабе закрады вающееся ощущение выхода из-под контроля эмоций в нашей собственной жизни ив жизни окружающих нас людей. Никто не защищен от этой непредсказуемой волны беспорядков и рас каяния; она так или иначе проникает в жизнь каждого из нас. Последнее десятилетие прошло под аккомпанемент бара банной дроби подобных сообщений, характеризующих рост нелепых выходок под влиянием эмоций, проявлений безрас судства и безответственности в наших семьях, общинах и кол лективах. Эти годы были свидетелями всплесков ярости и от чаяния, происходящих в тихом одиночестве детей работающих родителей, оставленных на попечение телевизора вместо при ходящей няни, в страдании заброшенных, оставшихся без вни мания или подвергшихся жестокому обращению детей, или в безобразной интимности супружеского беспредела. О распро странении душевного нездоровья можно судить по количе ственным показателям, свидетельствующим о внезапном воз растании случаев депрессии во всем мире, и по напоминаниям в виде нарастающей волны агрессивности: подростки с огне стрельным оружием в школах, происшествия на автострадах, заканчивающиеся перестрелками, недовольные увольнением наемные работники, зверски убивающие своих бывших сотруд ников. Злоупотребление эмоциями, стрельба из движущихся ав- Эмоциональный интеллект 9 томобилей и посттравматический стресс — за прошедшее де сятилетие все эти термины вошли в обычный лексикон, так же как и актуальный девиз изменился с ободряющего «Всего хо рошего» на саркастический «Ну, давай-давай!». Эта книга поможет вам найти смысл в бессмысленном. Как психолог и журналист газеты «Нью-Йорктайме», кем ваш по корный слуга работает последние десять лет, я отчетливо заме чаю прогресс в научном понимании сферы иррационального. Но более всего меня поражают две явно противоположные тен денции: одна отражает растущее неблагополучие в эмоциональ ной жизни нашего общества, другая свидетельствует о появле нии некоторых эффективных средств оздоровления сложив шейся обстановки. Зачем понадобилось это исследование В последние десять лет, несмотря на поступающую со всех сторон неутешительную информацию, представители учено го мира всерьез занялись изучением эмоций. Среди наиболее впечатляющих следует отметить результаты исследования че ловеческого мозга в процессе работы, ставшие возможными благодаря новейшим разработкам в области технологии оп тических изображений отделов головного мозга. Впервые в истории человечества ученые сумели увидеть то, что веками оставалось для них тайной за семью печатями: как именно работает эта невообразимо сложная система из огромной мас сы клеток, когда мы думаем и чувствуем, строим мысленные образы и мечтаем. Обилие данных в области нейробиологии помогает нам лучше понять, каким образом мозговые цент ры, ответственные за наши эмоции, побуждают нас гневаться или плакать и как самые древние отделы мозга, побуждающие нас развязывать войны или пробуждающие в нас любовь, на правляют энергию на совершение добра или зла. В ходе по добных беспрецедентных изысканий, раскрывших механиз мы бурного проявления эмоций и их ослабления, обнаружи лись некоторые оригинальные средства выхода из нашего кол лективного эмоционального кризиса. 10 Дэниел Гоулман Кстати сказать, мне пришлось повременить с написанием этой книги до лучших времен, дожидаясь, пока созреет бога тый урожай научных исследований. Причина столь длительной задержки коренилась главным образом в том, что чувствам в ментальной жизни человека исследователи отводили на удив ление мало места, оставляя эмоции для научной психологии как некий почти не исследованный континент. В образовавшийся таким образом вакуум хлынул поток разного рода книг под руб рикой «Помоги себе сам», напичканных полезными советами, разработанными в лучшем случае по результатам клинических исследований при отсутствии серьезной научной базы. Но те перь наука наконец вправе со знанием дела вести разговор о решении неотложных и весьма запутанных проблем психики в ее наиболее иррациональном проявлении, чтобы с большей или меньшей точностью составить карту человеческих чувств. Составление такой карты оспаривает мнение тех, кто при держивается узкого представления об интеллекте, доказывая, что коэффициент умственного развития задается нам генети чески, а посему не может изменяться под влиянием жизненно го опыта и что наша судьба в значительной степени определя ется умственными способностями, которыми мы наделены от природы. Подобный аргумент, однако, не учитывает по-преж нему спорный вопрос: Что способны мы изменить, чтобы это помогло нашим детям прожить свою жизнь лучше? Какие фак торы срабатывают, например, когда люди с высоким коэффи циентом умственного развития терпят неудачу, а имеющие скромные коэффициенты оказываются на удивление успешны ми? Я лично твердо настроен доказать, что подобное различие чаще всего коренится в способностях, которые я называю «эмо циональным интеллектом», включающим самоконтроль, рве ние и настойчивость, а также умение мотивировать свои дей ствия. Всему этому, как мы увидим в дальнейшем, детей мож но научить, предоставляя им тем самым благоприятную воз можность наилучшим образом использовать тот умственный потенциал, который выпал им в генетической лотерее. За этой возможностью вырисовывается требующий немед ленных действий моральный долг. Теперь настали такие вре мена, когда структура общества, видимо, расползается все бы- Эмоциональный интеллект 11 стрее, когда эгоизм, насилие и убожество духа, похоже, разру шают благополучие нашей общественной жизни. В такой об становке аргументация в защиту важности эмоционального интеллекта строится на связи между чувством, характером и внутренними нравственными стимулами. Становится все бо лее очевидным, что фундаментальные этические установки в жизни происходят от лежащих в основе эмоциональных спо собностей. Порыв, например, есть средство выражения эмоций; источником всех порывов является чувство, прорывающееся, чтобы выразить себя в действии. Для тех, кто пребывает во вла сти порывов, то есть для людей с недостаточным самоконтро лем, характерно отступление от строгих принципов морали, ведь способность контролировать порывы составляет основу воли и характера. К тому же альтруизм проистекает из эмпа тии, способности улавливать и расшифровывать эмоции дру гих людей; если нет понимания нужд или отчаяния другого че ловека, то и беспокоиться не о чем. И если в наше время и тре буются какие-либо моральные позиции, так именно эти две: сдержанность и сострадание. Наше путешествие В настоящей книге я выступаю в роли гида в научной экс педиции в глубь территории эмоций, в путешествие, которое должно помочь достижению большего понимания некоторых самых сложных моментов в наших собственных жизнях и в ок ружающем нас мире. Цель этого путешествия заключается в том, чтобы узнать, что же это значит — привнести ум в эмоции и как это осуществить. Такое понимание само по себе может до известной степени оказаться полезным, ведь проникновение в царство чувств приводит к результату, чем-то напоминающему попадание наблюдателя на квантовый уровень в физике, изме няющее наблюдаемую картину. Наше путешествие начинается в Части 1 с новых открытий, касающихся эмоциональной архитектуры мозга, объясняющих те самые обескураживающие моменты нашей жизни, когда чув ство подавляет всяческую рациональность. Понимание взаи- 12 Дэниел Гоулман модействия структур мозга, которые управляют приступами ярости и страха или страстью и радостью, многое проясняет относительно того, как мы усваиваем эмоциональные привыч ки, которые подрывают наши лучшие намерения, а также от носительно того, что мы можем сделать, чтобы подавить свои наиболее разрушительные или наносящие вред нам самим эмо циональные порывы. И что важнее всего, так это то, что дан ные неврологии говорят о существовании «окон возможности» формирования эмоциональных привычек наших детей. Следующую крупную остановку в нашем путешествии мы сделаем в Части 2, где поговорим о том, как особенности нервной системы каждого человека развиваются в основополагающую интуицию в отношении проживания жизни, называемую эмо циональным интеллектом, который, к примеру, позволяет сдер живать эмоциональный порыв, угадывать сокровенные чувства другого человека и налаживать взаимоотношения — в общем, как говорил Аристотель, приобретать редкостное умение «гневаться на того, кто этого заслуживает, причем до известных пределов, в надлежащее время, с надлежащей целью и надлежащим образом». (Читатели, у которых нет желания вдаваться в неврологические подробности, могут сразу переходить к этому разделу.) В расширенной модели понятия «быть разумным» эмоци ям отводится главное место среди специальных способностей человека к проживанию жизни. В Части 3 рассматриваются некоторые главные различия, которые определяются такой «ра зумностью», и в частности, как эта способность помогает со хранить наиболее значимые для нас взаимоотношения, а ее от сутствие приводит к их разрушению; как рыночные силы, из меняющие форму нашей трудовой жизни, в небывалом масш табе поощряют эмоциональный интеллект на достижение успеха на рабочем месте и почему «ядовитые» эмоции подвер гают опасности наше физическое здоровье ничуть не меньше, чем выкуривание по пачке сигарет в день, тогда как эмоцио нальное равновесие служит защитой нашего здоровья и благо получия. Согласно законам генетики, мы получаем в наследство не кий набор эмоциональных установок, определяющих наш тем перамент. Однако связанные с эмоциями цепи сетчатой фор- Эмоциональный интеллект 13 мации мозга чрезвычайно легко поддаются влиянию, а значит, темперамент вовсе не является чем-то предопределенным. В Части 4 мы обсудим, как эмоциональный опыт, приобретае мый нами в детские годы дома и в школе, формирует наши эмо циональные схемы, делая нас более знающими — или неуме лыми — на основе эмоционального интеллекта. Это означает, что детство и отрочество представляют своего рода «окна воз можностей», необходимые для закрепления существенно важ ных эмоциональных особенностей, которые будут управлять нашей жизнью. Часть 5 книги откроет нам, какие опасности подстерегают тех, кто в период достижения зрелости не научится управлять царством эмоций, и, в частности, как случается, что недоста ток эмоционального интеллекта расширяет диапазон рисков: от депрессии или склонности к насилию до нарушений пита ния и злоупотребления наркотиками. Кроме того, мы позна комимся со школами передовых методик, где детей обучают навыкам общения и умению владеть эмоциями, которые по могут им всегда выбирать в жизни верные пути. Надо заметить, что наибольшую тревогу вызывают данные массового опроса родителей и преподавателей, свидетельству ющие о возникшей во всем мире тенденции усиления неблаго получия в эмоциональной сфере детей нынешнего поколения в сравнении с предыдущим: они более раздраженные и непо слушные, более нервные и склонные впадать в тревогу, более импульсивные и агрессивные и чувствуют себя более одиноки ми и подавленными. Что же касается средства поправить ситуацию, то, по-мое му, его следует искать в тех методах, которые мы выберем для подготовки молодежи к взрослой жизни. До сих пор мы остав ляем эмоциональное образование нашихдетей на волю случая, всякий раз получая все более ужасающие результаты. Одним из решений проблемы явилось бы новое представление о воз можностях школ в деле воспитания цельного человека, сводя воедино в классной комнате ум и сердце. Наше путешествие заканчивается посещением занятий в школах нового типа, име ющих целью дать детям хорошую подготовку по основам эмо ционального интеллекта. Я предвижу то время, когда обычной 14 Дэниел Гоулман практикой в системе образования станет развитие наиважней ших человеческих способностей, таких как самопознание, са моконтроль и эмпатия, а также обучение умению слушать, ула живать конфликты и поддерживать сотрудничество. В «Никомаховой этике» — философском исследовании добродетели, характера и добропорядочной жизни — задача Аристотеля состояла в том, чтобы научить людей управлять эмоциональной жизнью с помощью интеллекта. В наших стра стях, правильно используемых, есть мудрость: они направляют наше мышление, определяют наши ценности, руководят нашим выживанием. Но им ничего не стоит сбиться с правильного пути, что они слишком часто и проделывают. Как представля лось Аристотелю, дело не в эмоциональности, а в уместности эмоций и их выражения. Вопрос в том, как нам привнести ум в наши эмоции — и вежливость на наши улицы и внимание и заботу в жизнь нашего общества? Часть 1 ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ МОЗГ Глава 1 ЗАЧЕМ НУЖНЫ ЭМОЦИИ ТОЛЬКО сердцем постигается истинное положение вещей, ибо самое важное скрыто от глаз. Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц Давайте вспомним о последних мгновениях жизни Гэри и Мэри Джейн Чаунси, беззаветно любивших свою одиннадца тилетнюю дочь Андреа, прикованную к инвалидному креслу церебральным параличом. Супруги Чаунси были в числе пас сажиров поезда «Эмтрек», упавшего в реку, когда баржа натолк нулась на опору железнодорожного моста через рукав в дельте реки на территории штата Луизиана. Думая только о своей до чери, они постарались сделать все возможное, чтобы спасти Андреа, когда вода хлынула в окна вагона тонущего поезда. Каким-то образом им удалось протолкнуть девочку через окно, навстречу спасателям, но сами они, не успев выбраться нару жу, так и остались в вагоне, ушедшем под воду. Этот случай с родителями, совершившими героический поступок, чтобы спасти жизнь своему ребенку, служит свиде тельством почти что фантастического мужества. История и пре дыстория человечества насчитывает несметное число примеров, когда родители идут на немыслимые жертвы ради своих детей, и неизмеримо больше таких примеров можно найти на протя жении эволюции человеческого рода. С позиции биологов-эво люционистов такое родительское самопожертвование служит цели «успешной репродукции», состоящей в передаче чьих- либо генов будущим поколениям. Однако с точки зрения роди теля, идущего на отчаянный шаг в критические моменты жиз ни, речь идет исключительно о любви. 18 Дэниел Гоулман Этот пример родительского героизма помогает понять на значение и силу эмоций, показывая роль альтруистической любви — и любой другой испытываемой нами эмоции — в че ловеческой жизни. Он говорит о том, что наши глубочайшие чувства, страсти и стремления являются необходимыми для нас проводниками и что род человеческий во многих отношениях обязан своим существованием их действенному присутствию в людских делах. Их власть необычайно велика: только огром ная любовь, вылившаяся в стремление спасти обожаемого ре бенка, могла заставить родителя презреть инстинкт самосо хранения. С точки зрения здравого смысла их самопожертво вание было достаточно неразумным; с точки зрения чувств они не могли поступить иначе. Строя догадки о том, почему эволюция отвела эмоциям столь важную роль в человеческой психике, специалисты по социобиологии указывают на превосходство сердца над голо вой в такие критические моменты. Они считают, что наши эмо ции руководят нами, когда мы оказываемся в затруднительном положении и сталкиваемся со слишком важными задачами, чтобы их решение можно было предоставить одному только интеллекту, — при опасности, причиняющей боль утрате, упор ном продвижении к цели, несмотря на разочарования, завязы вании отношений с партнером, создании семьи. Каждая эмо ция предполагает характерную для нее готовность к действию, каждая указывает нам направление, которое уже хорошо себя зарекомендовало при решении повторяющихся сложных задач, которые ставит перед человеком жизнь. В процессе повторе ния этих вечных ситуаций на протяжении истории нашего эво люционного развития ценность нашего эмоционального репер туара для выживания в них подтверждалась его закреплением в нервной системе в виде врожденных автоматических стремле ний человеческого сердца. Рассматривать человеческую природу, не учитывая силу эмоций, значит проявлять прискорбную близорукость. Само название Homo sapiens {лат. человек разумный), мыслящий вид, вводит в заблуждение в свете нового понимания и видения ме ста эмоций в нашей жизни, предлагаемых ныне наукой. Как всем нам хорошо известно по опыту, когда дело доходит до вы- Эмоциональный интеллект 19 работки решений и определения линии поведения, чувство принимает во внимание каждую мелочь не меньше, а зачастую и больше, чем мышление. Мы зашли слишком далеко, делая упор на значении и важности чисто разумного — того, что из меряется коэффициентом умственного развития, — в челове ческой жизни. К лучшему или худшему, но интеллект может оказаться бесполезным, если власть захватят эмоции. Когда страсти преобладают нал рассудком Это была трагедия ошибок. Четырнадцатилетняя Матиль да Крэбтри просто разыграла своего отца: она выскочила из чулана с воплем «Пу-у-у!», когда ее родители вместе возвраща лись утром из гостей. Но Бобби Крэбтри и его жена думали, что Матильда прове ла эту ночь у друзей. Входя в дом и услышав какой-то шум, Крэбтри потянулся за пистолетом калибра 9 миллиметров и вошел в спальню Матильды, чтобы выяснить, в чем дело. Ког да дочь выскочила из чулана, Крэбтри выстрелил ей в шею. Матильда Крэбтри скончалась через двенадцать часов. Нашим эмоциональным наследством, доставшимся нам от эволюции, является страх, мобилизующий нас на защиту на шей семьи от опасности. Именно он побудил Бобби Крэбтри схватить пистолет и поспешить расправиться с незваным гос тем, который, как он думал, незаконно проник в его дом^Сгршх _заставил Крэбтри выстрелить, прежде чем он успел полностью осознать, в кого он стреляет, и даже прежде чем он узнал голос собственной дочери. По мнению биологов-эволюционистов, автоматические реакции такого рода прочно закреплены в на шей нервной системе, поскольку в течение длительного кри тического периода в предыстории человечества они определя ли грань между жизнью и смертью. Но еще важнее то, что они способствуют осуществлению главной задачи эволюции: обес печивать возможность производить потомство, которое продол жит передачу этих самых что ни на есть генетических склонно стей, по горькой иронии ставших причиной трагедии в доме Крэбтри. 20 Дэниел Гоулман Но хотя эмоции всегда служили нам мудрыми советчиками на протяжении долгого периода эволюции, новые реалии, пред лагаемые нам нынешней цивилизацией, сформировались с та кой быстротой, что эволюция со своей степенной поступью за ними уже явно не поспевает. В самом деле, первые законы и пред писания этики, такие как свод законов Хаммурапи*, десять за поведей евреев, эдикты императора Ашоки, можно расценить как попытки обуздать, смягчить и цивилизовать проявление эмоций. Как замечает Фрейд в книге «Цивилизация и вызванная ею не удовлетворенность», общество было вынуждено навязать правила извне, дабы усмирить волны перехлестывающих через край эмо ций, бесконтрольно бушевавших внутри. Несмотря на все социальные ограничения, страсти то и дело преобладают над рассудком. Эти особенности человеческой на туры определяются характером ментальной сферы. Если же го ворить о биологической конструкции главного нервного кон тура эмоций, то рождаемся мы с тем, что лучше всего зареко мендовало себя в работе на протяжении последних 50 000 по колений людей, я подчеркиваю, не последних 500 поколений и, уж конечно, не последних пяти. Неторопливо и осмотритель но действующие силы эволюции, сформировавшие наши эмо ции, производили свою работу в течение многих миллионов лет. Прошедшие 10 000 лет, несмотря на очевидно быстрый подъем цивилизации и взрывной рост населения с пяти миллионов до пяти миллиардов, оставили незначительный отпечаток в наших биологических матрицах, лежащих в основе эмоциональной жизни. Хорошо это или плохо, но наша оценка каждой неожидан ной встречи с кем-либо и реакция на такую встречу являются результатом не только здравых суждений и нашего личного опы та, но еще и наследия далекого прошлого, формирующего в нас черты, приводящие подчас к трагическим последствиям, о чем свидетельствуют печальные события в доме Крэбтри. Короче * Хаммурапи (18 в. до н.э.) — царь Вавилона. Его творческая рука коснулась всех сторон жизни. Это видно из его знаменитых законов. Из 272 статей сохранилось 247: уголовное право, судопроизводство, кража, грабежи, торговля, семья, градостроительство, кораблестроительство, рабство и др. — Примеч. пер. Эмоциональный интеллект 21 говоря, мы слишком часто беремся за решение дилемм XX века, имея в распоряжении эмоциональный репертуар, приспособ ленный для нужд плейстоцена*. Эта неприятность и составля ет предмет данной книги. Побуждения к действию В один прекрасный день ранней весной я ехал по шоссе че рез горный перевал в Колорадо, как вдруг внезапный снегопад скрыл машину, двигавшуюся на небольшом расстоянии впере ди меня. Я всматривался в кружащиеся передо мной снежные вихри, но ничего не могразглядеть в ослепительной белизне сне га. Нажимая ногой на педаль тормоза, я чувствовал, как беспо койство наполняет тело, и слышал тяжелые удары сердца. Беспокойство переросло во всепоглощающий страх; я съе хал на обочину дороги, чтобы переждать метель. Через полчаса снегопад прекратился, видимость восстановилась, и я продол жил свой путь — но только затем, чтобы, едва преодолев не сколько сотен ярдов дальше по дороге, снова остановиться там, где бригада «скорой помощи» оказывала помощь пассажиру автомобиля, врезавшегося в заднюю часть притормозившего автомобиля, ехавшего впереди; столкновение вызвало затор на шоссе. Если бы я продолжил движение при слепящем снегопа де, то, вероятно, налетел бы на них. Предостерегающий страх, охвативший меня в тот день, воз можно, спас мне жизнь. Подобно кролику, в ужасе застывше му при одном намеке на пробегающую мимо лису, или простей шему млекопитающему, прячущемуся от нападающего дино завра, я оказался во власти некоего внутреннего состояния, которое заставило меня остановиться, насторожиться и обра тить внимание на надвигающуюся опасность. Все эмоции, по существу, представляют побуждение к действию, мгновенные программы действий по обращению * Плейстоцен — последняя современная система геологической ис тории Земли, охватывающая и современную эпоху; продолжается около 700 000—1 млн лет. Важнейшим событием этого периода было появле ние человека. 22 Дэниел Гоулман с жизнью, которые эволюция постепенно прививала нам. Собственно корнем слова «эмоция» является латинский гла гол «motere», означающий «двигать, приводить в движение», с приставкой «э-», придающей дополнительное значение на правленности вовне: «отодвигать, удалять» и говорящей о том, что каждая из эмоций подразумевает стремление дей ствовать. В том, что эмоции приводят к действиям, легче все го убедиться, наблюдая за животными или детьми; это толь ко у «цивилизованных» взрослых мы столь часто обнаружи ваем колоссальное отклонение от нормы животного царства: эмоции — основные стимулы к действию, — разошедшиеся с очевидной реакцией. Каждая эмоция в нашем эмоциональном репертуаре игра ет уникальную роль, раскрываемую их характерными биологи ческими отличительными чертами (более подробно об «основ ных» эмоциях см. Приложение А). Приняв на вооружение но вые методы, позволяющие «заглянуть» в тело человека и его мозг, исследователи открывают все больше физиологических подробностей, касающихся того, как каждая эмоция готовит организм к совершенно разным ответным реакциям. • В минуту гнева кровь приливает к кистям рук, позволяя быстрее и легче схватить оружие или нанести удар врагу; увеличивается частота сердечных сокращений, а выброс гормонов, например, адреналина, обеспечивает заряд энер гии, вполне достаточный для решительных действий. • Когда человека охватывает страх, кровь устремляется к большим скелетным мышцам, в частности, к мышцам ног, помогая быстрее убежать от опасности; человек при этом бледнее, что происходит в результате оттока крови от го ловы (появляется ощущение, что кровь «стынет в жилах»). В этот момент цепенеет тело, хотя и ненадолго, вероятно, давая время оценить ситуацию и решить, не будет ли луч шим выходом поскорее спрятаться в укромном месте. Схе мы в эмоциональных центрах головного мозга запускают механизм выброса гормонов, приводя тело в состояние общей боевой готовности, заставляя его сгорать от нетер пения и подготавливая к действию, а внимание сосредо- Эмоциональный интеллект 23 точивается на непосредственной угрозе, чтобы быстрее и лучше определить, какое решение следует принять в дан ной обстановке. • Среди многих биологических изменений, происходящих, когда человек счастлив, отметим повышенную активность в мозговом центре, который подавляет негативные чувства, ус покаивает переживания, провоцирующие тревожные мыс ли, и содействует увеличению располагаемой энергии. При этом, однако, не происходит никаких особых изменений в физиологии, за исключением состояния покоя, позволяю щего организму быстрее оправиться от биологической акти вации расстраивающих эмоций. Подобная структура обес печивает организму общий отдых, а также состояние готов ности и воодушевление, необходимые для выполнения лю бой насущной задачи и для движения к новым масштабным целям. • Любовь, нежные чувства и половое удовлетворение вызы вают активацию парасимпатической нервной системы, что в смысле физиологии противоположно мобилизации по типу «сражайся или спасайся», вызываемой страхом или гневом. Парасимпатическая модель, дублирующая «реак цию расслабления», образована совокупностью распреде ленных по всему телу реакций, создающих общее состоя ние покоя и удовлетворенности, способствующих психоло гической совместимости. • Поднимая в удивлении брови, человек увеличивает про странство, охватываемое взглядом, и пропускает больше света, попадающего на сетчатку. В результате удается со брать больше информации о неожиданном событии, чтобы получить максимально точное представление о происходя щем и разработать наилучший план действий. • Отвращение везде и всюду выражается одинаково и переда ет одно и то же ощущение: что-то в прямом или перенос ном смысле дурно пахнет или неприятно на вкус. Выраже ние лица у человека, испытывающего отвращение, — по кривившаяся в сторону верхняя губа и слегка сморщенный нос — наводит на мысль об изначальной попытке, как за метил Дарвин, зажать нос, чтобы не чувствовать омерзитель- 24 Дэниел Гоулман ный запах или выплюнуть что-то ядовитое или имеющее отвратительный вкус. • Главная функция печали заключается в том, чтобы помочь справиться с невосполнимой потерей, такой как смерть кого-то из близких или серьезное разочарование. Печаль влечет за собой резкое понижение энергии и увлеченности разными видами деятельности, особенно связанной с раз влечениями и удовольствиями, а по мере усиления еще и приближает депрессию и, следовательно, замедляет мета болизм. Такой уход в себя с сопутствующим ему самоана лизом предоставляет возможность оплакать потерю или несбывшуюся надежду, обдумать ее последствия для даль нейшей жизни и — с возвратом энергии — приступить к планированию новых начинаний. Подобная потеря энер гии, вероятно, удерживала пребывавших в печали, а пото му уязвимых людей древнего мира поближе к дому, где они были в большей безопасности. Дальнейшее формирование этого биологического предрас положения к действию продолжают наш жизненный опыт и наша культура. Например, потеря любимого человека у всех вызывает печаль и скорбь. Но то, как мы обнаруживаем свое горе — как проявляются или сдерживаются эмоции до тех пор, пока нас никто не видит, — формируется культурой, равно как и то, какие именно люди в нашей жизни попадают в категорию любимых, смерть которых надлежит оплакивать. Длительный период эволюции, на протяжении которого выковывались эти эмоциональные ответные реакции, безуслов но, представлял собой более суровую реальность, чем та, кото рую довелось выдерживать большинству человеческих существ как виду после того, как началась летописная история. Это было время, когда очень немногие младенцы доживали до детских лет и очень немногие взрослые — до тридцати лет, время, когда хищники могли напасть в любой момент, время, когда капри зы засух и наводнений проводили грань между голодной смер тью и выживанием. Но с возникновением земледелия и чело веческих сообществ даже в самой зачаточной форме шансы на выживание стали резко возрастать. В течение последних деся- Эмоциональный интеллект 25 ти тысяч лет, когда эти достижения начали распространяться по всему миру, гнет суровых обстоятельств, сдерживавших рост народонаселения, неуклонно ослабевал. Те же самые трудности сделали наши эмоциональные ре акции столь важными с точки зрения выживания; когда они ослабевали, ухудшалось качество подгонки составляющих на шего эмоционального репертуара. В то время как в древние вре мена мгновенно вспыхивающий гнев мог дать решающее для выживания преимущество, доступность автоматического ору жия для тринадцатилетних подростков слишком часто превра щала его в катастрофическую реакцию. Ава наших ума Одна приятельница как-то рассказала мне о своем разводе, обернувшемся мучительным расставанием. Ее муж влюбился на работе в молодую женщину и внезапно объявил о своем ухо де к другой. За этим последовали месяцы ожесточенных спо ров о доме, деньгах и опеке над детьми. И вот спустя несколько месяцев она поведала, что ей нравится ее независимость и она счастлива быть самой себе хозяйкой. «Я больше не думаю о нем — мне это абсолютно безразлично», — сказала она. Но сто ило ей произнести это, как ее глаза тотчас же наполнились сле зами. Эти слезы, на мгновение наполнившие глаза, вполне мог ли остаться незамеченными. Но эмпатическое понимание того, что чей-то затуманенный слезами взгляд означает, что она опе чалена, несмотря на то что ее слова говорят об обратном, есть акт такого же верного постижения, как извлечение смысла из слов, напечатанных на странице текста. В одном случае это дело эмоционального ума, в другом — рационального. По сути, у нас два ума: один думает, другой чувствует. " Эти два коренным образом отличающихся процесса позна ния взаимодействуют, составляя нашу ментальную жизнь. Один процесс, осуществляемый рациональным умом, представляет собой режим постижения, который мы обычно осознаем: он более заметен по своему результату в виде знания, богат мыс лями, отражает способность рационального ума обдумывать и 26 Дэниел Гоулллан размышлять. Но наряду с этим есть и другая система познания: мощная и импульсивная, хотя порой и нелогичная — эмоцио нальный ум. (Более подробное описание характеристик эмо ционального ума см. в Приложении Б.) Разделение на «эмоциональное» и «рациональное» (то есть отправляющееся от разума) примерно соответствует принято му на бытовом уровне разграничению между «сердцем» и «го ловой». Понимание правильности чего-то «сердцем» означает убежденность другого порядка — нечто вроде более глубокой уверенности — в сравнении с полаганием правильности того же в результате работы рационального ума. Всегда присутству ет постоянный показатель изменения в соотношении рацио нального и эмоционального контроля над умом: чем сильнее чувство, тем больше преобладает эмоциональный ум и тем меньше влияния оказывает ум рациональный. Подобный ме ханизм, видимо, сложился за миллиарды лет эволюции благо даря преимуществу, которое достигалось, если эмоции и инту иция управляли нашей мгновенной реакцией в ситуациях, когда нам грозила смертельная опасность, а перерыв на раздумья по поводу того, что надо делать, мог стоить нам жизни. Эти два ума — эмоциональный и рациональный — почти всегда работают в полном согласии, объединяя свои в корне различные способы понимания, чтобы с успехом вести нас в этом мире. Обычно существует некое равновесие между эмо циональным и рациональным умами, когда эмоции питают и воодушевляют действия рационального ума, а рациональный ум облагораживает и в некоторых случаях запрещает проявле ние эмоций. И все же эмоциональный и рациональный умы являются полуавтономными способностями, и каждая, как мы увидим далее, представляет работу отдельного, хотя и имеющего межсоединения, контура в головном мозге. Во многих, а вернее, в большинстве случаев эти умы строго скоординированы: чувства необходимы для мышления, а мыш ление — для чувств. Но если страсти бушуют, равновесие нару шается. Это означает, что эмоциональный ум взял верх и пода вил рациональный ум. Гуманист XVI столетия, Эразм Роттер дамский, в довольно-таки насмешливом тоне писал о вечном конфликте между рассудком и эмоциями: Эмоциональный интеллект 27 Юпитер даровал [людям] намного больше страсти, чем разума, ну, скажем, в соотношении 24 к 1. Единоличной вла сти разума он противопоставил двух свирепых тиранов: гнев и похоть. В какой мере разум способен возобладать над объе диненными силами этих двоих, со всей очевидностью раскры вает обычная человеческая жизнь. Разум делает единствен ное, на что способен, — он кричит до хрипоты, повторяя фор мулы основных добродетелей, пока те двое не велят ему уби раться ко всем чертям и вообще ведут себя все более шумно и оскорбительно, пока их Правитель не выдохнется, махнет ру кой и уступит. Как развивался мозг Чтобы лучше понять, насколько сильным бывает влияние эмоций на мыслящий ум — и почему чувство и разум так легко приходят в состояние войны, — посмотрим, как происходило развитие головного мозга. Мозг человека, содержащий около трех фунтов («1362 г) клеток и невральных жидкостей, по раз меру примерно втрое больше мозга наших ближайших род ственников по эволюции — приматов, не принадлежащих к человеческому роду. За миллионы лет эволюции мозг рос сни зу вверх, причем развитие его высших центров происходило по принципу совершенствования его низших отделов. (Рост моз га у человеческого эмбриона в грубом приближении повторяет этот эволюционный процесс.) Самой примитивной частью мозга, каковая имеется у всех видов, у которых нервная система чуть больше минимальной, является мозговой ствол, окружающий вершину спинного мозга. Этот первичный мозг управляет главными жизненны ми функциями, например, дыханием и метаболизмом осталь ных органов тела, а также стереотипными реакциями и дви жениями. Простейший мозг не способен думать или учиться, он скорее представляет собой набор заранее запрограммиро ванных регуляторов, которые поддерживают должный режим работы организма и реагирование, обеспечивающее его вы живание. Этот мозг безраздельно правил в «эпоху рептилий»: 28 Дэниел Гоулман представьте себе змею, шипением подающую сигнал об угро зе нападения. Из простейшего корня — мозгового ствола — возникли эмо- ''•-•' циональные центры. По истечении миллионов лет, в ходе эво люции из этих эмоциональных зон развился думающий мозг, или «неокортекс» (новая гомогенетическая кора головного моз га), большая луковица из изогнутых тканей, образующих верх ние слои. Тот факт, что думающий мозг развился из эмоцио нального, очень многое говорит о взаимосвязи мысли и чув ства: эмоциональный мозг существовал задолго до того, как появился мозг рациональный. Основа нашей эмоциональной жизни состоит в обонянии или, точнее, в обонятельной доле головного мозга, клетки ко торой воспринимают запах. Каждое живое существо — идущее в пищу или ядовитое, половой партнер, хищник или добыча — имеет свой особый отличительный молекулярный «автограф», который может переноситься ветром. В древние времена запах зарекомендовал себя как чувство, имеющее первостепенную важность для выживания. Из обонятельной доли головного мозга начали развиваться первичные центры эмоций, в итоге выросшие достаточно боль шими, чтобы охватить верхушку мозгового ствола. В зачаточ ном виде обонятельный центр состоял из довольно тонких слоев нервных клеток, собранных вместе, чтобы анализировать за пах. Один слой клеток обследовал то, что издавало запах, и от носил его к соответствующей категории: съедобный или ядо витый, сексуально приемлемый, враг или кандидат на съеде ние. Второй слой клеток передавал по нервной системе реф лексивную информацию, сообщая организму, что надо делать: кусать, выплюнуть, подойти, спасаться бегством, преследовать. С появлением первых млекопитающих образовались новые жизненно важные слои эмоционального мозга, которые, опоя сав мозговой ствол, выглядели как бугель с выемкой внизу, куда входит мозговой ствол. Поскольку данная часть мозга кольцом охватывает и окаймляет мозговой ствол, ее и назвали «лимби ческой» системой от латинского слова «limbus», что означает «кольцо». Новая область нервной системы добавила эмоций, подходящих для мозгового репертуара. И когда мы оказываем- Эмоциональный интеллект 29 ся во власти страстного желания или ярости, по уши влюблены или содрогаемся от ужаса — все это результат действия лимби ческой системы. По мере развития лимбическая система усовершенствова ла два мощных механизма: научение и память. Такого рода ре волюционные достижения делали животное более сообрази тельным при выборе варианта, как себя вести, чтобы выжить, и помогали ему тоньше отрегулировать свои реакции, чтобы приспосабливаться к меняющимся потребностям вместо ав томатического проявления неизменных реакций. Если пища такова, что от нее можно заболеть, значит, в следующий раз ее необходимо избегать. Принятие решения вроде того, что надо съедать, а от чего отказаться, в основном по-прежнему опреде лялось по запаху. Связи между обонятельной луковицей и лим бической системой выполняли функции распознавания и раз личения запахов путем сравнения нынешнего запаха с прош лым, отличая таким образом хороший от плохого. Этот процесс осуществляли ринэнцефалон, дословно носовой мозг, пред ставляющий собой часть лимбической схемы, и рудиментар ная основа неокортекса — думающего мозга. Примерно 100 млн лет назад произошел резкий скачок в развитии мозга млекопитающих. Поверх тонкого двухслой ного кортекса (то есть коры головного мозга) — зон, кото рые занимаются планированием, осознанием того, что вос принимается органами чувств, и координированием движе ний — образовалось несколько новых слоев мозговых клеток, в результате чего сформировался неокортекс. В сравнении с двухслойной корой мозга древних млекопитающих неокор текс давал невероятное преимущество в интеллектуальном отношении. Неокортекс Homo sapiens, намного больший по размеру, чем у остальных видов, привнес все то, что присуще именно чело веку. Неокортекс есть средоточие мышления; в нем находятся центры, где объединяется и осознается информация, поступа ющая от органов чувств. Благодаря неокортексу к чувству до бавляются размышления по поводу этого чувства, и вдобавок мы приобретаем способность переживать в связи с восприяти ем идей, искусства, символов и мысленных образов. 30 Дэниел Гоулллан В результате постепенного развития неокортекса стала воз можной целесообразная тонкая настройка, которая, вне вся кого сомнения, предоставила колоссальные преимущества с точки зрения способности организма выжить в тяжелых обсто ятельствах, повысила вероятность того, что его потомство, в свою очередь, передаст дальше гены, содержащие ту же самую невральную схему. Преимущества с точки зрения выживания объясняются способностью неокортекса к вырабатыванию стратегии, долгосрочному планированию и другим ментальным хитростям. Кроме того, все триумфальные достижения искус ства, цивилизации и культуры суть плоды деятельности нео кортекса. Это новое прибавление к головному мозгу добавило нюан сов эмоциональной жизни. Возьмем, к примеру, любовь. Лим бические структуры генерируют чувства удовольствия и поло вого влечения — эмоции, питающие сильное половое чувство. Но благодаря прибавлению к лимбической системе неокортекса и его соединительных элементов образовалась связь между ма терью и ребенком, ставшая основой семьи и долгосрочного обя зательства вырастить ребенка, что делает возможным полное развитие человеческого существа. (Виды, у которых неокортекс отсутствует, например, рептилии, лишены материнской при вязанности; когда вылупливаются их детеныши, новорожден ным приходится прятаться в срочном порядке, чтобы не пасть жертвами своих сородичей.) У людей защитная связь между родителем и ребенком обеспечивает протекание большей час ти развития на протяжении длительного детства, в течение ко торого мозг продолжает развиваться. Поднимаясь по филогенетической* лестнице от рептилий к макак-резусам и человеку, мы заметим, что чистая масса нео кортекса увеличивается; причем этот прирост происходит в гео метрической пропорции во внутренних соединениях мозговой схемы. Чем больше таких соединений, тем шире диапазон воз можных ответных реакций. Неокортекс допускает утонченную * Филогенетический — прилагательное от слова «филогенез» — ис торическое развитие организмов, или эволюция органического мира, различных типов, классов, отрядов, семейств, родов и видов; можно го ворить и о филогенезе тех или иных органов. Эмоциональный интеллект 31 и сложную эмоциональную жизнь, например, способность пе реживать по поводу наших переживаний. Отношение неокор текс/лимбическая система у приматов выше, чем у других ви дов, а у человека гораздо выше, чем у приматов, и это подска зывает, почему мы способны проявлять гораздо более широ кий спектр реакций на свои эмоции и обнаруживать при этом больше нюансов. В то время как у кролика или макак-резуса имеется в распоряжении ограниченный набор типичных реак ций на страх, больший неокортекс человека обеспечивает пользование гораздо более разнообразным репертуаром, вклю чающим даже набор номера 911. Чем сложнее социальная сис тема, тем важнее подобная гибкость, а более сложного мира, чем наш, нет. Но эти высшие центры управляют не всей эмоциональной жизнью; в решающих вопросах, затрагивающих сердечные стру ны, — и более всего в тяжелых ситуациях, вызывающих край нее душевное волнение, — они, можно сказать, уступают руко водство лимбической системе. Поскольку очень многие выс шие центры мозга выросли из лимбической зоны или вышли за ее пределы, эмоциональный мозг играет решающую роль в структуре нервной системы. Являя собой корень, от которого рос новый мозг, эмоциональные области сплетены со всеми отделами неокортекса мириадами соединительных цепей. Это дает эмоциональным центрам безграничные возможности вли ять на функционирование остального мозга, включая его цен тры мышления. |