Искусственный интеллект. _Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Гоулман
 Скачать 2.8 Mb.
|
|
Глава 2 АНАТОМИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО БАНДИТИЗМА Жизнь — это комедия для тех, кто думает, и траге дия для тех, кто чувствует. Хорас Уолпол Это случилось жарким августовским полуднем 1963 года, в то самое время, когда преподобный Мартин Лютер Кинг-млад ший обращался с речью «Моя мечта» к участникам марша за гражданские права на Вашингтон. В тот день Ричард Роблес, грабитель по призванию, которого только что условно освобо дили из тюрьмы, где он отбывал срок трехгодичного заключе ния за более чем сто краж со взломом, на которые его толкнуло пристрастие к героину, решился еще на одну. Роблес, как он сам впоследствии признался, не хотел идти на преступление, но ему до зарезу нужны были деньги для его подружки и их трех летней дочери. Квартира, в которую он тогда забрался, принадлежала двум молодым женщинам: Дженис Вайли, занимавшейся сбором материалов для журнала «Ньюсуик», и Эмили Хофферт, рабо тавшей преподавателем в начальной школе. Одной был 21 год, другой 23. Роблес выбрал квартиру в шикарном районе Нью- Йорка — в Верхнем Ист-Сайде, — будучи уверенным, что там никого нет, но Дженис была дома. Угрожая ей ножом, Роблес связал ее. Когда он уходил, домой вернулась Эмили. Чтобы бес препятственно уйти, ему пришлось связать и ее. По версии самого Роблеса, рассказанной им много лет спу стя, пока он связывал Эмили, Дженис пригрозила ему, что это преступление не сойдет ему с рук, поскольку она запомнила его в лицо и обязательно поможет полиции выследить его и пой- Эмоциональный интеллект 33 мать. Роблес, пообещавший себе, что это будет его последняя кража, от ее угрозы запаниковал и полностью потерял конт роль над собой. В бешенстве он схватил бутылку с содовой и стал бить ею женщин до тех пор, пока они не потеряли созна ние, а потом, не помня себя от ярости и страха, он исполосовал обеих кухонным ножом. Оглядываясь назад по истечении два дцати пяти лет, Роблес сокрушенно заявляет: «У меня тогда буд то крышу снесло, я был прямо как безумный». Теперь у Роблеса достаточно времени, чтобы вдоволь по- сокрушаться о тех нескольких мгновениях необузданного гне ва. В момент написания этой книги, то есть по прошествии трех десятков лет, он все еще находился в тюрьме за убийства, став шие известными как «убийства работающих девушек». Подобные эмоциональные взрывы представляют собой взрыв бандитизма со стороны нервов. В такие моменты, оче видно, некий центр в лимбическом мозге объявляет чрезвы чайное положение, мобилизуя остальную часть мозга на ре шение своих насущных вопросов. Бандитское нападение про исходит в мгновение ока, запуская эту реакцию в критиче ские моменты прежде, чем неокортекс, думающий мозг, успеет полностью осознать происходящее, не говоря уже о том, что бы решить, насколько хороша подобная идея. Признаком слу жит то, что, как только этот момент проходит, те, кто только что казались одержимыми, никак не могут взять в толк, что на них нашло. Подобные налеты эмоций отнюдь не являются отдельны ми внушающими ужас происшествиями, приводящими к звер ским убийствам вроде «убийств работающих девушек». В ме нее катастрофической, но вовсе не обязательно менее острой форме они случаются у нас достаточно часто. Вспомните по следний случай, когда вы «взбесились», выйдя из себя из-за кого- то — вашего супруга (вашей супруги), или ребенка, или, воз можно, водителя другой машины — до такой степени, что по зднее, по зрелом размышлении или просто задним числом, это казалось ничем не оправданным. По всей вероятности, это тоже был подобный налет, захват власти нервами, который, как мы увидим, зарождается в миндалевидном теле — центре, находя щемся в лимбическом мозге. 2-915и 34 Дэниел Гоулман Не все лимбические нападения причиняют страдание. Ког да кому-нибудь шутка кажется настолько смешной, что он бук вально разражается хохотом, это тоже отклик лимбической си стемы. Она срабатывает и в моменты бурного веселья: когда Дэн Дженсен после нескольких удручающе неудачных попыток за воевать олимпийскую золотую медаль в соревнованиях по ско ростному бегу на коньках (что он поклялся сделать своей уми равшей сестре) в конце концов добился победы и получил зо лото на дистанции 1000 м во время зимних Олимпийских игр 1994 года в Норвегии, его жена от счастья пришла в такое вол нение, что ее срочно доставили к врачам неотложной помощи, дежурившим у ледовой арены. Местопребывание всех страстей У людей amygdala — миндалевидное тело (от греческого сло ва, обозначающего «миндалину») представляет собой минда левидную группу взаимосвязанных структур, располагающую ся над стволом головного мозга вблизи нижней части лимби ческого кольца. Миндалевидных тел у человека два, по одному с каждой стороны головного мозга, лежащему ближе к боковой части головы. Человеческое миндалевидное тело довольно круп ное по сравнению с миндалевидным телом любого из наших ближайших родственников по эволюции — приматов. Гиппокамп и миндалевидное тело — это две главные состав ляющие примитивного «носового мозга», из которых в процессе эволюции развились кортекс, а потом и неокортекс. И по сей день эти лимбические структуры выполняют большую или даже наибольшую часть таких функций мозга, как научение и запо минание, а миндалевидное тело является большим специалис том по части эмоций. Если миндалевидное тело разобщается с остальным мозгом, это проявляется поразительной неспособ ностью оценивать эмоциональную значимость событий; это явление иногда называют «аффективной, или эмоциональной, слепотой». Лишаясь эмоциональной значимости, столкновения теря ют свою власть. Один молодой человек, которому хирургиче- Эмоциональный интеллект 35 ским путем удалили миндалевидное тело, чтобы справиться с сильными эпилептическими припадками, с той поры полно стью утратил интерес к людям и предпочитал пребывать в оди ночестве, не поддерживая с ними никакого контакта. Сохра нив способность общаться и разговаривать, он перестал узна вать близких друзей, родственников и даже свою мать и оста вался безучастным к их переживаниям по поводу своего безразличия. Лишившись миндалевидного тела, он, вероят но, утратил способность распознавать чувства, равно как и всякое понятие о чувствах вообще. Миндалевидное тело ис полняет функцию хранилища эмоциональной памяти и, сле довательно, играет крайне важную роль. В жизни человека без миндалевидного тела нет ничего, что затрагивало бы его лич ность. Наличием миндалевидного тела обусловлена не одна толь ко привязанность; от него зависят все страсти и увлечения. Животным, у которых миндалевидное тело удалено или отде лено от основного мозга, не знакомы страх и ярость, они не испытывают побуждения к состязанию или объединению и те ряют ощущение своего места в общественной организации сво его вида; а эмоции у них притупляются или отсутствуют. Меха низм выделения слез, как эмоционального сигнала, присуще го исключительно человеку, запускается миндалевидным телом и ближайшей структурой — поясной извилиной головного моз га; если человека поддержать, приласкать или каким-то иным образом утешить, это успокоит те же самые зоны головного мозга и прекратит рыдания. В отсутствие миндалевидной же лезы вообще не бывает слез от горя и утешение не требуется. Жозеф Леду, невролог «Центра неврологии» Нью-Йорк ского университета, первым установил, что миндалевидное тело играет главную роль в эмоциональном мозге. Жозеф Леду при надлежит к той части молодого поколения неврологов, кото рые занялись разработкой новых методов и технологий, позво ляющих проводить исследования с немыслимыми ранее уров нями точности, чтобы составлять карты мозга в процессе рабо ты и таким образом проникать в тайны психики, которые ученые прежних поколений считали непостижимыми. Его от крытия, связанные со схемой эмоционального мозга, опроверг- 2* 36 Дэниел Гоулллан ли укоренившиеся представления о лимбической системе тем, что сделали миндалевидное тело главным действующим «ли цом» и представили остальные лимбические структуры в совер шенно иных ролях. Результаты исследования, проведенного Леду, объяснили, каким образом миндалевидное тело может захватывать конт роль над нашими действиями даже в те моменты, когда думаю щий мозг все еще вырабатывает решение. Как мы узнаем да лее, работа миндалевидного тела и его взаимодействие с нео кортексом составляют суть эмоционального разума. Нервная проводка для передачи сигналов Самый большой интерес с точки зрения понимания власти эмоций в нашей ментальной жизни вызывают поступки, совер шенные в пылу страсти, о которых мы потом — как только все уляжется — сожалеем; вопрос в том, почему мы так легко теря ем голову. Возьмем, к примеру, молодую женщину, которая два часа мчалась на автомобиле в Бостон, чтобы позавтракать и провести день со своим бойфрендом. За этим завтраком-обе дом он сделал ей подарок, который она ждала много месяцев, — дефицитную художественную гравюру, привезенную из Испа нии. Но ее восторг испарился в тот момент, когда она предло жила после завтрака сходить на дневной сеанс в кино и посмот реть фильм, который ей очень хотелось увидеть, а ее приятель ошеломил ее, заявив, что не может провести с ней весь день, потому что у него тренировка по софтболу. Оскорбившись и испытывая недоверие, она расплакалась, выбежала из кафе и, поддавшись мгновенному порыву, выбросила гравюру в мусор ный ящик. Через несколько месяцев, вспоминая об этом ин циденте, она сожалела вовсе не о том, что ушла от бойфренда, а об утрате гравюры. Именно в такие моменты — когда импульсивное чувство попирает доводы разума — недавно открытая роль миндалевид ного тела становится решающей. Поступающие от органов чувств сигналы позволяют миндалевидному телу проверять каж- Эмоциональный интеллект 37 дое переживание на присутствие в нем тревоги. Это дает мин далевидному телу возможность занять властное положение в ментальной жизни, став чем-то вроде психологического часо вого, обращающегося к каждой ситуации, к каждому ощуще нию всегда с однотипными и самыми примитивными вопроса ми: «Это то, что я не выношу? Это больно задевает меня? Это что-то, чего я боюсь?» Если дело обстоит именно так — если сложившаяся ситуация, так или иначе, подразумевает утверди тельный ответ, — миндалевидное тело мгновенно реагирует как нервная проводка, телеграфируя сообщение о критическом моменте всем отделам головного мозга. В архитектуре мозга миндалевидное тело пребывает в со стоянии готовности, напоминая службу быстрого реагирова ния, операторы которой готовы послать экстренный вызов в пожарное депо, полицию и соседу всякий раз, когда в каком- нибудь доме система безопасности подает сигнал тревоги. Подавая сигнал тревоги, например, от страха, оно отправ ляет срочные сообщения всем главным отделам мозга: это вы зывает секрецию гормонов «сражайся или спасайся» в организ ме, мобилизует центры, обеспечивающие движение, и активи рует сердечно-сосудистую систему, мышцы и пищеваритель ный канал. Другие цепи, исходящие от миндалевидного тела, передают сигналы на выделение соответствующих критической ситуации доз гормона норэпинефрина (или норадреналина) для усиления реактивности ключевых зон мозга, включая те, кото рые повышают бдительность органов чувств, фактически при водя мозг в состояние полной боевой готовности. Посылая до полнительные сигналы, миндалевидное тело приказывает моз говому стволу закрепить на лице испуганное выражение, оста новить все совершаемые мышцами движения, не имеющие отношения к данной ситуации, увеличить частоту сердечных сокращений, поднять кровяное давление и замедлить дыхание. Остальные сосредоточивают внимание на источнике страха и готовят мышцы к соответствующей реакции. Одновременно «перетряхиваются» системы кортикальной памяти, то есть от носящиеся к коре больших полушарий головного мозга, чтобы выудить оттуда любые сведения, имеющие отношение к ело- 38 Дэниел Гоулман жившейся критической ситуации, и эти операции получают приоритет перед другими нитями мыслей. Но это составляет лишь часть тщательно скоординирован ного комплекса изменений, которыми управляет миндалевид ное тело, когда реквизирует зоны головного мозга (более по дробная информация содержится в Приложении В). Миндале видное тело имеет в своем распоряжении обширную сеть нерв ных связей, которая позволяет ему — в случае эмоциональной аварии — захватить и привести в действие большую часть ос тального мозга, включая рациональный ум. «Эмоциональный часовой» Один приятель рассказал мне, как он, проводя свой отпуск в Англии, как-то, проходя по набережной канала, зашел позав тракать в маленькое и очень уютное кафе. Покончив с завтра ком, он решил немного прогуляться. Спустившись по камен ным ступеням широкой лестницы к каналу, он вдруг увидел девушку, пристально смотревшую на воду. На ее лице застыло выражение ужаса. Не дав себе времени как следует подумать, он прыгнул в воду, даже не сняв пиджака и галстука. И только оказавшись в воде, он понял, что девушка, оцепенев от страха, смотрит на ребенка, упавшего в воду, которого он, к счастью, сумел спасти. Что же заставило его броситься в воду прежде, чем он осо знал, зачем он это делает? Ответ прост: по всей вероятности, миндалевидное тело. Заняв достойное место в ряду самых впечатляющих откры тий последнего десятилетия в области эмоций, работа Леду рас крывает, каким образом архитектура головного мозга обеспе чивает миндалевидному телу привилегированное положение «эмоционального часового», способного совершить захват моз га. Согласно данным его исследования, сенсорные сигналы от глаза или уха проходят в головном мозге сначала в таламус (зри тельный бугор), а потом — через одиночный синапс (соедине ние двух нервных клеток между собой) — в миндалевидное тело. Второй сигнал из таламуса направляется в неокортекс, то есть Эмоциональный интеллект 39 думающий мозг. Благодаря такому разветвлению, миндалевид ное тело начинает реагировать раньше неокортекса, который «обмозговывает» информацию на нескольких уровнях мозго вых контуров, прежде чем полностью ее воспримет и перейдет наконец к действиям в виде ответной реакции, более точно под ходящей к конкретной ситуации. Исследование Леду произвело переворот в понимании эмо циональной жизни, открыв нервные пути, проводящие чувства в обход неокортекса. Те чувства, которые идут по прямому пути через миндалевидное тело, — самые примитивные и сильные. Наличием этой цепи и объясняется способность эмоций возоб ладать над здравым рассудком. В неврологии традиционно считалось, что глаз, ухо и дру гие органы чувств передают сигналы в таламус, откуда они по ступают в зоны неокортекса, занимающиеся обработкой сен сорной информации, где сигналы сводятся воедино в объекты, какими мы их воспринимаем. Сигналы сортируются по смыс ловому содержанию, чтобы мозг осознал, что представляет со бой каждый объект и что означает его присутствие. Согласно прежней теории, сигналы из неокортекса посылаются в лим бический мозг, из которого соответствующая ответная реакция распространяется по головному мозгу и всему организму. Так эта система работает большую часть или почти все время, но Леду обнаружил меньший пучок нейронов, идущий отталаму- са прямо к миндалевидному телу, в дополнение к тем пучкам, которые образуют более длинный путь от таламуса к коре го ловного мозга. Этот узкий и более короткий проводящий путь — что-то вроде нейронного глухого переулка — позволяет минда левидному телу получать некоторые входные сигналы непо средственно от органов чувств и запускать ответную реакцию прежде, чем они будут в полном объеме зарегистрированы нео кортексом. Это открытие опровергает представление о том, что в отно шении формирования эмоциональных реакций миндалевидное тело полностью зависит от сигналов, поступающих от неокор текса. Миндалевидное тело может запускать эмоциональный отклик через посредство этого пути экстренного реагирования как раз потому, что параллельная отражательная цепь начина- 40 Дэниел Гоулман зрительная зона коры головного мозга таламус миндалевидное тело ответная реакция по принципу «сражайся или спасайся»: уве личивается частота сердечных сокращений и повышается кро вяное давление; большие мыш цы готовятся к быстрым дей ствиям Зрительный сигнал от сетчатки глаза сначала проходит в таламус, где он переводится на язык, понятный мозгу. Затем большая часть инфор мации передается в зрительную зону коры больших полушарий головного мозга, где она анализируется, оценивается ее смысл и определяется, ка кая в этом случае ответная реакция наиболее уместна; если потребу ется эмоциональная реакция, то сигнал поступит в миндалевидное тело для возбуждения эмоциональных центров. В то оке самое время меньшая часть первоначального сигнала проходит по скоростному пути из тала- муса прямиком в миндалевидное тело, обеспечивая более быструю (но менее точную) ответную реакцию. Таким образом, миндалевидное тело может в ответ на раздражитель выдать эмоциональную реакцию, преж де чем зоны коры головного мозга полностью осознают, что, собственно, произошло. Эмоциональный интеллект 41 ется между миндалевидным телом и неокортексом. Миндале видное тело может заставить нас резко начать действовать, тог да как чуть более медлительный, но более осведомленный нео кортекс разворачивает свой тоньше проработанный план реа гирования. Леду опроверг общепринятое мнение относительно про водящих путей, по которым путешествуют эмоции, опубли ковав результаты своих исследований поведения животных, испытывающих страх. В одном из решающих опытов с кры сами он разрушил у них слуховую зону коры головного мозга, а затем подверг их воздействию звука определенного тона в сочетании с электрошоком. Крысы быстро усвоили, что этого звука надо бояться, хотя данный тональный сигнал не мог ре гистрироваться в их неокортексе. В этом случае звук шел по прямому маршруту: от уха — в таламус, а потом в миндале видное тело, минуя все главные пути. Короче говоря, крысы заучили эмоциональную реакцию без участия какой-либо выс шей зоны коры головного мозга: миндалевидное тело само стоятельно воспринимало, запоминало и производило «орке стровку» их страха. «С точки зрения анатомии эмоциональная система вполне может работать независимо от неокортекса, — объяснил мне Леду. — Иногда некоторые эмоциональные реакции и воспо минания формируются совершенно бессознательно». Минда левидное тело способно хранить воспоминания и целый набор ответных реакций, которыми мы пользуемся, далеко.не всегда понимая, почему мы так делаем, потому что прямая и кратчай шая дорога от таламуса до миндалевидного тела идет в обход неокортекса. Благодаря такому обходному пути миндалевидное тело, похоже, служит хранилищем эмоциональных впечатле ний и воспоминаний, о которых мы даже и не подозреваем. Леду полагает, что именно той таинственной ролью, какую играет миндалевидное тело в механизме памяти, и объясняются, к примеру, поразительные результаты эксперимента, когда уча стники научались различать геометрические фигуры причуд ливой формы, которые мелькали у них перед глазами с такой быстротой, что они даже не осознавали, что видели их на са мом деле. 42 Дэниел Гоулман Еще одно исследование показало, что в первые миллисе кунды нашего восприятия чего-либо мы не только бессозна тельно понимаем, что это такое, но и решаем, нравится нам это или нет. «Познавательное бессознательное» представляет со бой наше знание не только с идентификацией того, что мы ви дим, но и с составлением мнения об этом. Наши эмоции обла дают собственным умом, который придерживается собствен ных взглядов совершенно независимо от нашего рационально го ума. Специалист по эмоциональной памяти Эти бессознательные заключения составляют эмоциональ ные воспоминания, и их хранилищем служит миндалевидное тело. Проведенные Леду и другими неврологами исследования теперь, видимо, наводят на мысль о том, что гиппокамп, дол гое время считавшийся основной структурой лимбической си стемы, больше участвует в регистрации и выяснении смысла воспринимаемых образов, чем в формировании эмоциональ ных реакций. Главный вклад гиппокамп вносит в обеспечение глубокого запоминания ситуации, очень важного с точки зре ния эмоционального содержания; именно гиппокамп осозна ет различную значимость, скажем, медведя в зоопарке и на ва шем заднем дворе. В то время как гиппокамп помнит голые факты, миндале видное тело хранит в памяти эмоциональный аромат, прису щий этим фактам. Если мы попытаемся обогнать автомобиль на двухполосной дороге и едва избежим лобового столкнове ния со встречной машиной, гиппокамп запомнит подробнос ти этого происшествия вроде того, по какому участку дороги мы ехали, кто был с нами, как выглядела другая машина. Но именно миндалевидное тело будет потом накрывать нас вол ной страха всякий раз, когда мы будем пытаться обогнать ка кую-нибудь машину в сходных обстоятельствах. Как изложил мне это Леду, «гиппокамп играет решающую роль в узнавании вами лица вашей кузины. Но только миндалевидное тело до бавляет к этому, что вы ее терпеть не можете». Эмоциональный интеллект 43 Мозг пользуется простым, но ловким способом регистра ции эмоциональных воспоминаний с особой силой: те же са мые нейрохимические системы приведения в боевую готов ность, которые «натаскивают» организм реагировать на угро жающие жизни чрезвычайные обстоятельства борьбой или бег ством, а также ярко запечатлевают этот момент в памяти. В состоянии стресса (или тревоги, или, возможно, даже сильно го радостного возбуждения) нерв, идущий от головного мозга к надпочечникам, расположенным в верхней части почек, ини циирует секрецию гормонов эпинефрина и норэпинефрина, которые прокатываются волной по телу, заранее готовя его к критической ситуации. Эти гормоны возбуждают рецепторы на блуждающем нерве; помимо того, что блуждающий нерв пере дает сообщения из головного мозга, управляющие работой серд ца, он также служит средством передачи обратно в мозг сигна лов, вырабатываемых под воздействием эпинефрина и норэ пинефрина. Миндалевидное тело занимает в головном мозге главное место, куда поступают все эти сигналы; они возбужда ют нейроны, или нервные клетки, в самом миндалевидном теле, чтобы сообщить другим зонам мозга о необходимости покреп че запомнить происходящее событие. При такой активации миндалевидного тела большинство мо ментов эмоционального возбуждения, видимо, запечатлевается с дополнительной силой; вот почему мы обычно лучше запоми наем, куда ходили на первое свидание или чем занимались в тот момент, когда услышали в новостях сообщение о взрыве косми ческого корабля «Челленджер». Чем сильнее возбуждение мин далевидного тела, тем прочнее отпечаток, ведь не секрет, что пе реживания событий, которые напугали или потрясли нас боль- ^Шё других, остаются для нас неизгладимыми воспоминаниями. Это означает, что мозг фактически имеет две системы памяти: одну — для обычных событий, другую — для эмоционально за ряженных. Система, специально предназначенная для эмоцио нальных воспоминаний, сыграла исключительно важную роль в процессе эволюции, обеспечивая животным возможность сохра нять особенно яркие воспоминания о том, что им угрожает или доставляет удовольствие. Однако в нынешние времена эмоцио нальные воспоминания могут оказаться плохими советчиками. 44 Дэниел Гоулллан Устаревшие нервные сигнализаторы тревоги Один из недостатков таких нервных сигнализаторов состо ит в том, что срочное сообщение, посылаемое миндалевидным телом, иногда, вернее, достаточно часто оказывается устарев шим, особенно в том изменчивом мире, который населяем мы, люди. Прилежно выполняя роль вместилища эмоциональной памяти, миндалевидное тело сканирует* переживаемое, срав нивая то, что происходит в данный момент, с тем, что случи лось в прошлом. Оно использует метод сравнения, называемый ассоциативным: если один главный определяющий элемент нынешней ситуации повторяет такой же важный элемент прош лого, то оно может назвать это «совпадением». Вот почему та кая цепь «плавает»: она срабатывает до того, как факт получает полное подтверждение. Миндалевидное тело привычно велит нам реагировать в настоящем, пользуясь теми методами, кото рые отпечатались в нас в далеком прошлом вместе с мыслями, эмоциями и реакциями, задуманными в ответ на события, ско рее всего лишь очень отдаленно напоминающими происходя щее сегодня, но вполне подходящими, чтобы вогнать миндале видное тело в панику. В этом смысле показателен случай с бывшей военной мед сестрой, которая получила психическую травму, вызванную бесконечной чередой солдат со страшными ранами, прибывав ших в госпиталь, где она работала во время войны. Однажды днем она буквально содрогнулась от внезапно охватившего ее приступа паники, смешанной с ужасом и отвращением, — та ким вот образом повторилась ее типичная для фронтовых ус ловий реакция, снова запущенная много лет спустя странным зловонием, которое она почувствовала, когда открыла дверь стенного шкафа и... обнаружила там обкаканную пеленку, спря танную ее сыном, едва начавшим ходить. Очень немного мел ких моментов, сопутствующих ситуации, — вот все, что нуж но, чтобы приобрести сходство с какой-то прошлой опасно стью, которая заставит миндалевидное тело объявить чрезвы- * Сканирование — непрерывное упорядоченное поэлементное про сматривание пространства или объекта. Эмоциональный интеллект 45 чайное положение. Вся беда в том, что вместе с эмоционально насыщенными воспоминаниями, способными запускать ответ ную реакцию на критические обстоятельства, срабатывают и столь же устаревшие способы реагирования. В такие моменты неточность реакции эмоционального моз га усугубляется тем фактом, что многие глубокие эмоциональ ные воспоминания восходят к самым первым годам жизни, к взаимоотношениям между ребенком и теми, кто о нем заботит ся. Это особенно оправдывается в отношении травмирующих событий вроде побоев или полной заброшенности. В этот ран ний период жизни другим структурам мозга, в частности, гип- покампу, играющему решающую роль в тематических воспо минаниях, и неокортексу, средоточию рационального мышле ния, еще только предстоит полностью развиться. В том, что касается памяти, миндалевидное тело и гиппокамп действуют сообща; каждый из них хранит и восстанавливает свою особую информацию независимо от другого. Пока гиппокамп восста навливает информацию, миндалевидное тело решает, имеет ли эта информация какую-либо эмоциональную валентность*. Но миндалевидное тело, очень быстро достигающее полного раз вития в мозге младенца, при рождении бывает почти полно стью сформировавшимся. Леду ищет в роли, которую играет миндалевидное тело в детстве, подтверждение тому основному принципу, на котором долгое время базировалась психоаналитическая мысль: взаи модействия, имеющие место в самые ранние годы жизни, со ставляют набор эмоциональных уроков, в основе которых ле жат взаимная настроенность и рассогласование при контактах между младенцем и теми, кто за ним ухаживает. Эти эмоцио нальные уроки чрезвычайно сильны, хотя их и очень трудно понять с точки зрения взрослой жизни, потому что, как счита ет Леду, они хранятся в миндалевидном теле в виде черновых, невыразимых словами программ эмоциональной жизни. По скольку эти самые ранние эмоциональные воспоминания уко реняются еще до того, как у младенца находятся слова для * Валентность — свойство объекта быть притягательным или оттал кивающим. 46 Дэниел Гоулман описания своих переживаний, то впоследствии, когда эти эмо циональные воспоминания приходят в действие, у нас не ока зывается никакого соответствующего набора четко сформули рованных мыслей по поводу овладевающей нами ответной ре акции. Значит, единственная причина, по которой нас настоль ко озадачивают наши эмоциональные взрывы, это то, что они часто приходят из тех ранних периодов нашей жизни, когда обстоятельства ставили нас в тупик, а мы пока еще не могли выразить словами свое понимание событий. Возможно, нас обуревают сумбурные чувства, но нет слов, чтобы выразить вос поминания, сформировавшие их. Когда эмоиии проворны и «безграмотны» Было, наверное, часа три ночи, когда в дальнем углу моей спальни что-то огромное пробило потолок, вывалив в комнату содержимое чердака. В мгновение ока я вскочил с постели и выбежал из комнаты, подгоняемый страхом, что сейчас обру шится весь потолок. Через некоторое время, осознав, что мне ничто не угрожает, я осторожно заглянул в спальню, чтобы выяснить, что же вызвало весь этот переполох, и обнаружил, что грохот, который я принял за звук обваливающегося потол ка, на самом деле произвело падение высоченного штабеля ко робок, сложенного в углу моей женой, когда она накануне за нималась наведением порядка в своем стенном шкафу. С чер дака ничего не свалилось по той простой причине, что никако го чердака у нас не было. Потолок был цел и невредим — равно как и я. Мой прыжок с постели в полусонном состоянии — кото рый наверняка спас бы меня от увечья, если бы и вправду вдруг обрушился потолок, — служит иллюстрацией способности миндалевидного тела побуждать нас к действию в чрезвычай ных ситуациях в те жизненно важные моменты, которые про летают до того, как неокортекс полностью осознает, что же все-таки происходит. Путь передачи информации о чрезвы чайной ситуации от глаза или уха к таламусу, а от него к мин далевидному телу играет решающую роль: он сберегает время Эмоциональный интеллект 47 в критической ситуации, когда требуется мгновенная реакция. Однако по этой цепи от таламуса к миндалевидному телу пе редается только небольшая часть сенсорной информации, а большая ее часть проходит по главному пути — к неокортек су. Так что в миндалевидное тело по экспресс-маршруту в луч шем случае поступает простой сигнал, исполняющий только функцию предостережения. Как заметил Леду: «Вам не нуж но точно знать, что это такое, чтобы понимать, что он может быть опасным». Прямой проводящий путь имеет огромное преимущество с точки зрения срабатывания мозга, которое исчисляется тысяч ными долями секунды. К примеру, миндалевидное тело мозга крысы начинает ответную реакцию на восприятие менее чем через двенадцать миллисекунд, то есть через двенадцать тысяч ных секунды. Путь от таламуса к неокортексу, а от него к мин далевидному телу примерно в двенадцать раз длиннее. Анало гичные измерения в человеческом мозге провести еще только предстоит, но, по приблизительной оценке, результаты, види мо, будут те же. В период эволюции значимость этого прямого пути с точ ки зрения выживания, наверное, была огромной, поскольку он обеспечивал выбор варианта быстрого отклика, который экономил несколько критических миллисекунд времени реа гирования на опасность. Причем именно эти миллисекунды вполне могли спасти жизни нашим предкам из протомлеко- питающих, да еще в таком множестве ситуаций, что данный механизм закрепился в мозге каждого млекопитающего, вклю чая ваш и мой. И хотя эта цепь, возможно, играет относитель но ограниченную роль в ментальной жизни человека, сводясь в основном к эмоциональным вспышкам, значительная часть ментальной жизни птиц, рыб и рептилий происходит при ее непосредственном участии, так как собственно их выживание зависит от постоянного слежения за хищником или добычей. «Такой примитивный малый мозговой аппарат у млекопита ющих оказывается главным у немлекопитающих, — замечает Леду. — Он позволяет очень быстро включать эмоции, хотя и работает кое-как: клетки срабатывают быстро, но не слишком точно». 48 Дэниел Гоулллан Подобная неточность, скажем, у белки превосходна, по скольку если та и ошибается в своих реакциях, то исключи тельно в сторону повышения собственной безопасности, уле петывая при первых признаках появления чего-то похожего на грозного врага или бросаясь вперед, чтобы схватить что-то съедобное. Что же касается человека, то в его эмоциональной жизни такая неточность подчас имеет катастрофические по следствия для наших с вами взаимоотношений, поскольку это означает, что мы, образно выражаясь, можем наброситься не на ту вещь или человека или удрать не от того, от чего или кого стоило бы удирать. (Представьте, к примеру, официантку, которая роняет на пол поднос с шестью обедами, случайно наткнувшись взглядом на женщину с огромной копной ры жих локонов, как две капли воды похожую на ту, ради кото рой ее недавно бросил муж.) Подобные опережающие эмоциональные ошибки основа ны на том, что чувство предшествует мысли. Леду называет это «предпознавательной эмоцией», реакцией, основанной на пе редаваемых по нервным путям клочках и обрывках сенсорной информации, полностью не приведенных в порядок и не объе диненных в узнаваемый объект. Это — сенсорная информация в совершенно необработанном виде, нечто вроде невральной «Угадай эту мелодию», в которой вместо скоропалительных за ключений относительно мелодии, выносимых после прослуши вания всего нескольких нот, общее представление складывает ся из нескольких первых ориентировочных частей. Если мин далевидное тело уловит появление важного сенсорного образа, оно сделает поспешный вывод, запустив свои реакции раньше, чем получит исчерпывающее — или хоть какое-нибудь — под тверждение. Нет ничего удивительного в том, что мы совершенно не способны проникнуть во мрак наших взрывных эмоций, осо бенно тогда, когда они удерживают нас в рабстве. Миндалевид ное тело может отреагировать, обезумев от ярости или страха, раньше, чем кортекс выяснит, что происходит, потому что по добная необработанная эмоция запускается независимо от мышления и опережает его. Эмоциональный интеллект 49 Управляющий эмоциями Шестилетняя дочурка одной моей приятельницы, Джесси ка, впервые в жизни осталась ночевать у подружки, и неясно, кто больше нервничал по этому поводу — мать или дочь. Хотя мать старалась не показывать Джессике, насколько сильно она обеспокоена, ее напряжение достигло максимума к полуночи, когда она уже собиралась ложиться спать и услышала телефон ный звонок. Уронив зубную щетку, она опрометью бросилась к телефону; сердце колотилось у нее в груди, а в голове проно сились видения Джессики, попавшей в ужасную беду. Сорвав трубку, мать выпалила в нее: «Джессика!» — и ус лышала в ответ женский голос, произнесший: «О, я, по-види мому, ошиблась номером...» После этого к матери вернулось самообладание, и она веж ливым, ровным тоном спросила: «Какой номер вы набираете?» Пока миндалевидное тело трудится над запуском тревож ной импульсивной реакции, другой отдел эмоционального моз га предусматривает возможность более подходящего, корриги рующего отклика. Мозговой демпфирующий переключатель импульсов перенапряжения миндалевидного тела, похоже, на ходится на другом конце главной цепи, идущей к неокортексу, в предлобных долях, сразу же позади лба. Предлобная зона коры головного мозга функционирует, по-видимому, когда человек испуган или взбешен, но подавляет или контролирует это чув ство, чтобы успешнее справиться с возникшей ситуацией, или если повторная оценка требует совершенно иной реакции, как, например, в случае обеспокоенной матери у телефона. Эта нео кортикальная зона мозга вызывает более аналитическую или более подходящую ответную реакцию на наши эмоциональные импульсы, модулируя работу миндалевидного тела и других областей лимбической системы. Обычно предлобные зоны с самого начала управляют на шими эмоциональными реакциями. Как мы уже знаем, наи большая часть сенсорной информации из таламуса поступает не в миндалевидное тело, а в неокортекс и в его многочислен ные центры для усвоения и понимания того, что, собственно, воспринято. Эта информация и наша реакция на нее коорди- 50 Дэниел Гоулман нируются предлобными долями головного мозга, где сосредо точена деятельность планирования и организации в отноше нии цели, включая эмоциональную. Имеющийся в неокортек се каскадный ряд цепей регистрирует и анализирует эту инфор мацию, осознает ее и посредством предлобных долей мозга про изводит «инструментовку» реакции. Если по ходу дела требуется эмоциональная ответная реакция, предлобные доли отдают приказ на срабатывание такой реакции, работая в тесной взаи мосвязи с миндалевидным телом и другими цепями эмоцио нального мозга. Такова классическая последовательность действий, которая позволяет проводить различия и определять, нужен ли эмоцио нальный отклик в данной ситуации. Серьезное исключение из нее составляют «эмоциональные авралы». Когда включается ка кая-то эмоция, предлобные доли мгновенно выполняют опера ции по определению соотношения опасность—польза, прокру чивая мириады возможных реакций, и выбирают наилучшие: для животных — когда нападать, когда удирать, а для человека то же самое — когда атаковать, когда убегать, но в придачу еще и когда утихомиривать, уговаривать, стремиться вызвать симпатию, «иг рать только в обороне», провоцировать сознание вины, плакать ся, проявлять показную храбрость, выказать презрение... и т.д. в соответствии с полным репертуаром эмоциональных хитростей. Ответная реакция от неокортекса выдается медленнее (в смысле времени мозговой обработки данных), чем срабаты вает «механизм эмоционального налета», потому что она идет по более длинной цепи. Однако она обычно оказывается более целесообразной и взвешенной, так как чувству предшествует некоторое размышление. Если мы несем какую-то потерю и горюем по этому поводу или чувствуем себя счастливыми, одер жав важную победу, или размышляем о чьих-то словах или де лах, а потом расстраиваемся или сердимся, значит неокортекс работает полным ходом. Здесь все происходит так же, как и с миндалевидным те лом: бездействие предлобных долей ведет к значительному ос лаблению эмоциональной жизни, то есть, если нет понимания, что происходящее заслуживает эмоционального отклика, ни- Эмоциональный интеллект 51 какого отклика и не последует. Первые догадки о той роли, ка кую играют предлобные доли в проявлении эмоций, у невро логов зародились с открытием в 1940-х годах довольно-таки безрассудного (и, к сожалению, неправильного) хирургического метода «лечения» психических заболеваний под названием «предлобная лоботомия», посредством которой (часто крайне неаккуратно) удаляли часть предлобных долей или как-то ина че перерезали связи между предлобным кортексом (то есть пред- лобной зоной коры головного мозга) и нижним мозгом. И до той поры, пока не удалось разработать достаточно эффектив ные методы лекарственной терапии психических болезней, ло- ботомию провозглашали единственным средством против тя желых эмоциональных расстройств: главное — разорвать свя зи между предлобными долями и остальным мозгом... и ника ких тебе расстройств. К несчастью, у большинства пациентов, похоже, заодно прекращалась вообще всяческая эмоциональ ная жизнь. И неудивительно, ведь главная цепь оказывалась разорванной. Эмоциональный бандитизм, по-видимому, подразумевает две динамики: включение в работу миндалевидного тела и срыв активации неокортикальных процессов, которые обычно удер живают в равновесии эмоциональную реакцию, или мобили зация неокортикальных зон в связи с эмоциональным налетом. В такие моменты эмоциональный ум подавляет рациональный. У предлобной зоны кортекса есть единственный способ про явить себя умелым управляющим эмоциями, взвешивающим реакции прежде, чем действовать, — это ослабить сигналы ак тивации, посылаемые миндалевидным телом и другими лим бическими центрами, то есть вести себя наподобие родителя, который не дает импульсивному ребенку хватать все подряд и вместо этого учит его правильно просить (или подождать) то, что он хочет. Главным «выключателем» мучительных эмоций, по-види мому, служит левая предлобная доля. Нейропсихологи, изуча ющие настроения пациентов с повреждениями отделов лобных долей мозга, установили, что одной из обязанностей левой лоб ной доли является работа в качестве неврального термостата, регулирующего неприятные эмоции. В правых предлобныхдо- 52 Дэниел Гоулман лях помещаются негативные чувства вроде страха и агрессив ности, тогда как левые доли контролируют эти необработан ные эмоции, вероятно, угнетая правую долю. К примеру, в од ной группе больные, перенесшие удар, у которых повреждения находились в левой предлобной зоне кортекса, были подвер жены катастрофическому беспокойству и страхам; больные же с повреждениями справа оказались «чрезмерно веселыми»; во время неврологических обследований они без конца шутили и бывали настолько безмятежны, что их не заботило, как у них обстоят дела со здоровьем. Был еще такой случай счастливого мужа, у которого правая предлобная доля была частично уда лена во время хирургической операции по поводу врожденно го порока мозга. Его жена рассказала врачам, что после опера ции у него произошло резкое изменение личности: он гораздо меньше расстраивался и — с удовольствием сообщила она — стал более нежным. Короче говоря, левая предлобная доля, по-видимому, яв ляется частью нервной цепи, которая может выключать или по крайней мере умерять все эмоции, кроме сильнейших всплес ков негативных. Если миндалевидное тело часто действует как экстренный пусковой механизм, то левая предлобная доля, похоже, составляет часть мозгового выключателя эмоций, вы водящих из душевного равновесия: миндалевидное тело пред полагает, а предлобная доля располагает. Эти предлобно-лим- бические связи играют решающую роль в умственной жизни, выходящую далеко за рамки тонкой настройки эмоций; они необходимы для управления нами в процессе принятия реше ний, которые имеют наибольшее значение в жизни. Согласование эмоций и мышления Соединения между миндалевидным телом (и соответству ющими лимбическими структурами) и неокортексом представ ляют центр сражений или основу договоров о сотрудничестве между головой и сердцем, то есть между мыслью и чувством. Такая схема объясняет, почему эмоции оказываются столь гу бительными для плодотворного мышления как в смысле при- Эмоциональный интеллект 53 нятия разумных решений, так и просто способности ясно мыс лить. Возьмем, к примеру, способность эмоций срывать сам про цесс мышления. Неврологи придумали специальный термин «оперативная память» для обозначения емкости (объема) вни мания, которая позволяет удерживать данные, необходимые для завершения поставленной задачи или решения насущной проблемы, будь то идеальные черты архитектуры дома, кото рые ищет некто, колеся по разным проспектам большого го рода, или элементы задачи на логическое мышление на экза мене. Предлобный кортекс составляет отдел головного мозга, ответственный за оперативную память. Однако наличие це пей, идущих от лимбической системы к предлобным долям, означает, что сигналы сильной эмоции — тревоги, гнева и т.п. — могут создавать невральные помехи, лишая предлобную долю возможности поддерживать оперативную память. Имен но поэтому мы, потеряв душевное равновесие, говорим, что «никак не можем собраться с мыслями», и по этой же причи не постоянный эмоциональный дискомфорт обычно приво дит к ослаблению умственных способностей у детей, снижая их обучаемость. Подобные нарушения умственных способностей, если они к тому же не слишком серьезные, не всегда выявляются во вре мя теста на определение коэффициента умственного развития, хотя их обычно без особого труда обнаруживают в процессе целевых нейропсихологических измерений, или они проявля ются постоянным возбуждением и импульсивностью ребенка. Подтверждением тому стали результаты исследования, прове денного в одной из начальных школ с использованием таких нейропсихологических тестов: у мальчиков, которые, имея ко эффициент умственного развития выше среднего уровня, учи лись тем не менее плохо, было обнаружено нарушение функ ционирования лобной зоны коры головного мозга. Они к тому же были импульсивными и беспокойными, часто бывали раз рушительными и попадали в беду, что наводило на мысль о не правильном предлобном контроле за лимбическими порыва ми. Несмотря на свой умственный потенциал, эти мальчики подвергались опасности столкнуться на жизненном пути с та- 54 Дэниел Гоулман кими проблемами, как неуспеваемость, алкоголизм и преступ ность, и отнюдь не по причине их умственной неполноценнос ти, а из-за того, что у них нарушен контроль за их эмоциональ ной жизнью. Эмоциональный мозг, совершенно независимо от этих кортикальных зон «выдоенный» в смысле информации во время тестов на определение коэффициента умственного раз вития, сдерживает гнев точно так же, как и сочувствие. Эти эмоциональные цепи формируются переживаниями на протя жении детства, а мы на свой страх и риск полностью отдаем такие переживания на волю случая. Давайте рассмотрим роль эмоций в процессе даже самого «рационального» принятия решения. В рамках работы, пред полагающей далеко идущие с точки зрения понимания менталь ной жизни выводы, д-р Антонио Дамазио, невролог на меди цинском факультете университета штата Айова, провел тща тельнейшие исследования того, что же именно ухудшается у пациентов с поврежденной линией связи между предлобной зоной и миндалевидным телом. Процесс принятия решений у них чудовищно «искорежен» — и при этом у них не обнаружива лось ни малейшего уменьшения коэффициента умственного развития или познавательной способности. Несмотря на непо страдавший ум, они делают катастрофический выбор как в де ловой, так и в личной жизни и даже могут испытывать беско нечные терзания по поводу такого простого решения, когда назначить свидание. Д-р Дамазио утверждает, что они принимают такие неудач ные решения, потому что лишились доступа к своим эмоцио нальным знаниям. Будучи местом схождения мысли и эмоции, линия связи между предлобной зоной и миндалевидным те лом являет собой имеющий решающее значение путь в хра нилище симпатий и антипатий, приобретаемых нами на про тяжении всей жизни. Отрезанному от эмоциональной памя ти, сосредоточенной в миндалевидном теле, неокортексу, что бы он ни обдумывал, больше не удается запускать эмоциональ ные реакции, ассоциировавшиеся с этим в прошлом, — все становится безрадостно нейтральным. Стимул, будь то люби мое домашнее животное или ненавистный знакомый (нена вистная знакомая), уже не вызывает ни притяжения, ни от- Эмоциональный интеллект 55 вращения; такие пациенты «забыли» все подобные эмоцио нальные уроки, потому что у них больше нет хода туда, где они хранятся в миндалевидном теле. Подобные данные привели д-ра Дамазио к противоинтуи- тивной позиции, сводящейся к тому, что чувства необходимы для принятия рациональных решений, они указывают нам нуж ное направление, где бесстрастную логику потом можно будет использовать наилучшим образом. В то время как мир зачас тую ставит нас перед немереным множеством вариантов выбо ра (Как вложить ваши пенсионные сбережения? На ком вам жениться? За кого выйти замуж?), эмоциональная наука, кото рую преподала нам жизнь (например, память об обернувшемся катастрофой помещении капитала или мучительном разводе), посылает сигналы, которые упрощают решение, с самого на чала исключая одни варианты выбора и высвечивая другие. Таким образом, д-р Дамазио утверждает, что эмоциональный мозг участвует в логическом мышлении точно так же, как и ду мающий мозг. Следовательно, эмоции важны для нормального мышления. В танце чувства и мысли эмоциональная способность управля ет нашими моментальными решениями и, действуя сообща с рациональным умом, включает — или выключает — собствен но мышление. Аналогичным образом и думающий мозг высту пает в роли управляющего нашими эмоциями, за исключени ем тех моментов, когда эмоции выходят из-под контроля и эмо циональный мозг впадает в неистовство. В известном смысле у нас есть два мозга, два ума — две раз ные способности мышления: рациональная, которая отправ ляется от разума, целесообразная и эмоциональная. То, на сколько мы преуспеваем в жизни, определяется обеими, то есть значение в данном случае имеет не только коэффициент ум ственного развития, но также и эмоциональная способность мышления. В самом деле, ведь интеллект не способен всегда быть на высоте без эмоционального разума. Обычно принцип дополнения друг друга применительно к лимбической системе и неокортексу, а также миндалевидному телу и предлобным долям означает, что каждый является полноправным партне ром в ментальной жизни. При успешном взаимодействии этих 56 Дэниел Гоулллан партнеров повышается эмоциональная способность мышления, равно как и умственная способность мыслить. Такой взгляд на проблему совершает полный переворот в прежнем понимании конфликта между разумом и чувством: нам вовсе не требуется отделываться от эмоций и ставить на их ме сто разум, как говорил Эразм, нам лучше было бы постараться найти разумное равновесие между ними. В старой парадигме разум в идеале свободен от приставаний со стороны эмоций. Новая парадигма побуждает нас установить гармонию между головой и сердцем. Чтобы с успехом реализовать эту систему в нашей жизни, нам прежде всего следует лучше осознать, что значит пользоваться эмоциями с умом. Часть 2 ПРИРОДА ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА |