Искусственный интеллект. _Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Гоулман
 Скачать 2.8 Mb.
|
|
ГЛАВА 15 ВО ЧТО ОБХОДИТСЯ ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗГРАМОТНОСТЬ Это началось как несерьезный спор, но — слово за слово — дальше все пошло по нарастающей. Йен Мур, выпускник сред ней школы Томаса Джефферсона в Бруклине, и Тайрон Синк лер, на год моложе Йена, поссорились со своим пятнадцати летним приятелем Халилом Самптером, а потом начали его дразнить и угрожать. И вот чем это закончилось. Халил, перепугавшись, что Йен и Тайрон собираются его избить, однажды утром прихватил с собой в школу пистолет 38-го калибра и в пятнадцати футах от школьного надзирате ля выстрелами в упор убил двух парней, когда те шли по ко ридору. Это трагическое происшествие можно расценить как еще одно свидетельство того, сколь велика необходимость научить людей, и особенно детей, тому, как следует управлять эмоция ми, разрешать конфликты мирным путем и просто поддержи вать хорошие отношения. Преподаватели, давно обеспокоен ные низкими оценками по математике и чтению у учеников младших классов, приходят к пониманию, что существует и другой, более тревожный недостаток, каковым является эмо циональная безграмотность. И тогда для повышения уровня подготовки прикладываются достойные похвалы усилия, этот новый и весьма неприятный дефицит никак не учитывается в стандартной школьной программе. Как отметил один из пре подавателей школы в Бруклине, «нас больше заботит, насколько 360 Лэниел Гоулллан хорошо дети научатся читать и писать, чем доживут ли они до следующей недели». Признаки этого недостатка видны в диких выходках вроде расстрела Йена и Тайрона, становящихся все более привычны ми в американских школах. Но они представляют собой нечто большее, чем отдельные случаи; об усилении беспорядков, чи нимых подростками, и бедах, сопутствующих детству, говорит статистика по Соединенным Штатам, являющимся провозве стником мировых тенденций. В 1990 году в Соединенных Штатах отмечен наивысший по сравнению с двумя предыдущими десятилетиями процент за держаний несовершеннолетних за насильственные преступле ния; удвоилось чисто арестов подростков за изнасилование с применением физической силы; в четыре раза возросла доля убийств, совершаемых подростками, главным образом из-за применения огнестрельного оружия. За те же самые два десят ка лет количество самоубийств среди юношества утроилось, так же как и количество детей до четырнадцати лет, становящихся жертвами убийства. Девочки-подростки теперь беременеют чаще и во все более юном возрасте. С 1993 года в течение пяти лет подряд наблю дался устойчивый рост коэффициента рождаемости среди де вочек от десяти до четырнадцати лет: некоторые называют их «детьми, имеющими детей», как и доли нежелательных подро стковых беременностей и случаев принуждения со стороны сверстников к занятию сексом. Заболеваемость венерически ми болезнями среди подростков утроилась за последние три дцать лет. Хотя эти показатели и обескураживают, но если говорить об афро-американской молодежи, особенно в негритянском гетто, то они вообще беспросветно мрачны — все цифры го раздо выше, иногда вдвое, иногда втрое или и того больше. К примеру, употребление героина и кокаина белой молодежью возросло на 300 процентов за два десятилетия до начала 1990-х годов; а для молодых афроамериканцев этот показатель под скочил ошеломляюще, в 13 раз превысив показатель двадцати летней давности. Эмоциональный интеллект 361 Самой распространенной причиной нетрудоспособности среди подростков является психическое заболевание. Симпто мы депрессии любой степени тяжести обнаруживаются пример но у трети юношей и девушек; у девочек число случаев заболе вания депрессией удваивается в период полового созревания. Частота случаев нарушений питания у девочек-подростков стре мительно возросла. В конечном итоге если положение дел не изменится, то дол госрочные перспективы относительно вступления в брак и удач ной и стабильной совместной жизни для нынешних детей с каждым поколением становятся все более удручающими. Как уже говорилось в Главе 9, если в период между 1970-ми и 1980-ми годами показатель количества разводов составлял примерно 50 процентов, то с началом 1990-х годов прогноз для молодо женов гласил, что два из трех браков, заключенных молодыми людьми, кончатся разводом. Эмоциональное нездоровье Эта тревожная статистика напоминает канарейку, выпус каемую шахтером в штольне, смерть которой предупреждает о том, что в угольной шахте слишком мало кислорода. Помимо этих отрезвляющих цифр, о положении детей в наши дни мож но судить и по более незаметным признакам — по повседнев ным проблемам, которые пока еще не достигли уровня настоя щих кризисов. Вероятно, самыми впечатляющими данными — абсолютным барометром падения уровня эмоциональной ком петентности — являются данные, полученные при обследова нии отобранной в государственном масштабе группы амери канских детей в возрасте от семи до шестнадцати лет, в ходе которого их эмоциональное состояние сравнивалось в середи не 1970-х годов и в конце 1980-х. По оценкам родителей и учи телей, оно непрерывно ухудшалось. Невозможно было выде лить какую-то одну проблему; просто все показатели неуклон но смещались в неверном направлении. Дети в среднем хуже проявляли себя в следующих отношениях: 362 Дэниел Гоулман • Поведение, характеризующееся уходом от конфликта, или проблемы общения: они предпочитали пребывать в одиноче стве, были скрытными, подолгу хандрили, им недоставало энергии; они чувствовали себя несчастными и были слиш ком несамостоятельными. • Беспокойные и подавленные: одинокие, обремененные мно жеством страхов и тревог, стремящиеся стать идеальными; чувствующие себя нелюбимыми, нервозные или печальные и угнетенные. • Проблемы с сосредоточением внимания или мышлением: не способность концентрировать внимание или сидеть спо койно; мечтательны; действуют не думая; слишком нерв ные, чтобы сосредоточиться; плохо справляются с домаш ними заданиями; не способны отделаться от мыслей. • Правонарушители или агрессивные: крутятся вокруг малы шей, которые попадают в беду; лгут и мошенничают; мно го спорят; неприветливы по отношению к другим людям; требуют внимания; ломают вещи, принадлежащие другим людям; не слушаются ни дома, ни в школе; упрямы и легко поддаются переменам настроения; слишком много болта ют; много дразнятся; имеют вспыльчивый характер. Тогда как любая из этих проблем в отдельности не вызыва ет удивления, взятые вместе, они служат барометром полной трансформации, появления некоей новой разновидности яда, проникающего и отравляющего сам жизненный опыт детства, предвещая общий недостаток эмоциональных компетенций. Подобное эмоциональное нездоровье, похоже, является всеоб щим следствием современного образа жизни детей. И хотя аме риканцы часто открыто и чересчур резко обсуждают свои про блемы, считая их особенно серьезными в сравнении с другими культурами, исследования, проводимые по всему миру, свиде тельствуют об одинаковой или даже еще худшей ситуации, чем в Соединенных Штатах. Так, в 1980-х годах учителя и родители в Нидерландах, Китае и Германии столкнулись примерно с тем же уровнем проблем с детьми, что и в Америке в 1976 году. А в некоторых странах, включая Австралию, Францию и Таиланд, положение с детьми намного хуже, чем сложилось в настоящее время в США. Но этому надо положить конец. Все большие Эмоциональный интеллект 363 силы, стимулирующие движение по нисходящей спирали в об ласти эмоциональной компетенции, похоже, набирают оборо ты в Соединенных Штатах в сравнении со многими другими развитыми странами. Никакие дети, ни богатые, ни бедные, не застрахованы от риска. Эти проблемы стали всеобщими и возникают в любых этнических, расовых и эмигрантских группах. Итак, хотя дети, живущие в бедности, имеют наихудшие показатели эмоцио нальных навыков и умений, темп их ухудшения за несколько десятков лет был не выше, чем у детей из семей со средним до статком или из богатых семей: все обнаруживают постоянную тенденцию к скольжению вниз. Но при этом в три раза увели чилось число детей, получивших психологическую помощь (возможно, хороший знак, свидетельствующий о большей до ступности такой помощи), и стало примерно вдвое больше де тей (около 9 процентов в 1976 году и 18 процентов в 1989 году), имеющих достаточно эмоциональных проблем, чтобы им по требовалась такая помощь, но, к сожалению, ее не получивших (плохой знак). Ури Бронфенбреннер, выдающийся специалист по психо логии развития из Корнеллского университета, который про вел сравнение благополучия детей в международном масшта бе, сообщает: «В отсутствие добротных систем поддержки внеш нее давление стало таким огромным, что распадаются даже крепкие семьи. Лихорадочность, нестабильность и противоре чивость повседневной жизни семьи принимают угрожающие масштабы во всех сегментах нашего общества, включая обра зованных и состоятельных людей. А под угрозой находится ни много ни мало как следующее поколение, и в первую очередь представители мужского пола, которые в период роста и взрос ления особенно уязвимы для таких разрушительных сил, как ужасающие последствия развода, бедности и безработицы. Об щественное положение американскихдетей и семей безнадеж ное, как никогда... Мы лишаем миллионы детей их компетен ции и моральных качеств». Это не чисто американское явление, оно носит глобальный характер: мировая конкуренция заставляет снижать затраты на рабочую силу, порождая экономические факторы, которые ока- 364 Дэниел Гоулллан зывают давлен иена семью. Настали времена финансовой осады семей, в которых оба родителя очень много работают, так что дети предоставлены самим себе или телевизионным нянькам, когда больше детей, чем когда-либо, вырастают в нищете, когда все более рядовым явлением становятся семьи с одним родите лем, когда за все большим количеством младенцев и начинаю щих ходить малышей так плохо присматривают днем, что это означает безнадзорность и заброшенность. Даже при родителях, действующих из лучших побуждений, все это означает разруше ние бесчисленных мелких питающих контактов между родите лем и ребенком, которые создают эмоциональные компетенции. Если семьи больше не в состоянии эффективно исполнять свое назначение и прочно ставить на ноги в жизни всех наших детей, то что же нам делать? Более внимательное рассмотрение механики специфических проблем позволяет понять, каким образом эти дефициты эмоциональных и социальных компе тенций закладывают основы серьезнейших проблем и как с помощью достигающих цели корректирующих или предупре дительных мер удержать больше детей на правильном пути. Укрошение агрессивности В моей начальной школе трудным ребенком был Джимми, учившийся в четвертом классе, когда я был первоклассником. Он воровал деньги, которые родители давали детям на завтрак, брал чужие велосипеды и отвешивал тумаки, едва заговорив с тобой. Джимми был классическим хулиганом, лезшим в драку по малейшему поводу или вообще без всякого повода. Мы все трепетали перед Джимми и держались от него на расстоянии. Все ненавидели и боялись Джимми; с ним никто не хотел иг рать. Где бы он ни проходил по игровой площадке, словно не видимый телохранитель убирал детей с его пути. С детьми вроде Джимми дело явно обстоит неблагополуч но. Но вот что, возможно, гораздо менее очевидно, так это то, что такая вопиющая агрессивность в детстве предвещает эмо циональные и другие неприятности в будущем. К шестнадцати годам Джимми уже сидел в тюрьме за нападение. Эмоциональный интеллект 365 Агрессивность как наследие детства, сохраняющаяся у та ких детей, как Джимми, на всю жизнь, выявлялась во многих исследованиях. Как мы уже выяснили, в домашней жизни та ких агрессивных детей всегда имеются родители, у которых полное отсутствие заботы о ребенке чередуется с суровыми на казаниями «под настроение»: модель, которая, чему, вероятно, не приходится удивляться, делает детей чуть ли не параноика ми или драчунами. Не все злые дети обязательно бывают хулиганами, некото рые из них оказываются ушедшими в себя социально отвержен ными людьми, которые чересчур остро реагируют на поддраз нивания или на отношение, воспринимаемое ими как прене брежение или несправедливость. Однако всех их объединяет один общий порок восприятия, а именно, способность усмат ривать неуважение со стороны тех, кто даже и не думал об этом, воображая, что их сверстники относятся к ним более враждеб но, чем есть на самом деле. В результате они неправильно вос принимают нейтральные действия как содержащие угрозу (на пример, в случайном столкновении им видится чуть ли не вен детта) и атакуют в ответ. Такая реакция, в свою очередь, застав ляет других детей сторониться и остерегаться их, тем самым создавая вокруг них еще большую изоляцию. В итоге эти оз лобленные замкнутые дети становятся чрезвычайно чувстви тельными к несправедливости и плохому обращению. Они, как правило, считают себя жертвами и могут без запинки перечис лить все случаи, когда, к примеру, учителя обвинили их в том, к чему они были абсолютно не причастны. Другая особенность таких детей состоит в том, что, как только их охватит гнев, они способны отреагировать одним способом: разразиться бранью и наброситься на обидчика. Подобного рода погрешности восприятия наиболее ярко проявились в эксперименте, проведенном при участии задир и хулиганов, каждому из которых под пару подобрали более мир ного сверстника, чтобы вместе смотреть видеофильмы. В од ном фильме было показано, как один мальчик случайно нале тает на другого и тот роняет свои книги на пол, а дети, стоящие поблизости, громко над ними смеются. Тогда мальчик, уронив ший книги, приходит в бешенство и пытается поколотить од- 366 Дэниел Гоулллан ного из членов той развеселой компании. Когда после просмот ра фильма каждый высказывал свое мнение, те, кто не отли чался примерным поведением, всякий раз оправдывали пове дение мальчика, который с кулаками накинулся на насмешни ка, и считали его действия справедливыми. Но еще более ярко различия проявились в тот момент, когда им во время обсужде ния эпизода с книгами предложили оценить, насколько агрес сивными были те двое мальчиков: хулиганы сочли мальчика, налетевшего на своего приятеля, более воинственным, а гнев того, кто полез в драку, оправданным. Столь категоричное суждение свидетельствует о глубинном искажении восприятия (предубежденном восприятии) у людей с особой агрессивностью: их действия основаны на исходной посылке враждебности или угрозы, и они обращают мало вни мания нато, что происходит в действительности. Следователь но, как только они в чем-то усматривают угрозу, так сразу же бросаются в атаку. Например, если агрессивный мальчик игра ет в шахматы с другим, который переставит фигуру, нарушив очередность ходов, он воспримет такой ход как «жульничество», не делая паузы, чтобы выяснить, не было ли это случайной ошибкой. Он заранее предполагает злой умысел, отвергая не виновность, и автоматически реагирует враждебно. За авто матическим восприятием какого-то поступка как враждебного следует такая же автоматическая агрессия, и он, вместо того чтобы указать своему партнеру, что тот допустил ошибку, на бросится на него с обвинениями, начнет кричать и драться. И чем чаще эти дети поступают подобным образом, тем большим становится автоматизм ответной агрессии и тем больше сокра щается репертуар возможных вариантов поведения — вежли вого обращения или шутки. Такие дети бывают эмоционально уязвимыми в том смыс ле, что у них низкий порог расстройства и они раздражаются чаще, находя для этого больше поводов. Как только они теря ют душевное равновесие, мысли у них путаются, и они усмат ривают в безобидных поступках враждебность и возвращаются к своей заученной до автоматизма привычке набрасываться с кулаками. Эмоциональный интеллект 367 Подобные искажения восприятия в сторону враждебности формируются уже к младшим классам. В то время как с боль шинством детей, особенно с мальчиками, нет сладу в детском саду и первом классе, более агрессивные дети оказываются не в состоянии усвоить минимум самоконтроля и ко второму клас су. Там, где другие дети уже начали учиться ведению перегово ров и нахождению компромиссов для разрешения споров, воз никающих на игровой площадке, хулиганы все больше и боль ше полагаются на громкие слова и силу. Они «расплачивают ся» общением: после первых же двух-трех часов контакта с задирой на игровой площадке другие дети заявляют, что он им не нравится. Но исследования, в ходе которых за детьми наблюдали, на чиная с дошкольного возраста и кончая примерно девятнадца тью годами, показывают, что до половины первоклассников, проявляющих разрушительные наклонности, не способных ладить с другими детьми, не слушающихся родителей и оказы вающих противодействие учителям, становятся правонаруши телями в тринадцать—девятнадцать лет. Разумеется, не все аг рессивные дети идут по пути, который в последующей жизни приведет их к насилию преступлениям. Но из всех детей для них вероятность совершения насильственных преступлений максимальна. В жизни таких детей тенденция к преступным действиям обнаруживается удивительно рано. Когда в одном монреаль ском детском саду оценивали враждебные действия и наруше ния порядка детьми, те, что были самыми большими смутья нами уже в пять лет, имели на своем счету гораздо больше пра вонарушений спустя всего лишь пять—восемь лет, то есть в ран нем подростковом возрасте. Им приходилось примерно в три раза чаще, чем другим детям, признаваться, что они зверски избили кого-то, кто ничего им не сделал, что они совершили магазинную кражу, применяли оружие в драке, взломали авто мобиль или украли из него какие-то детали и напились, — и все это до того, как им исполнилось четырнадцать лет. Путь к насилию и преступным действиям закладывается у тех агрессивных детей, с которыми бывает трудно справиться в первом и втором классах. Обычно с самых ранних лет обучения 368 Дэниел Гоулман в школе плохой контроль за своими побуждениями приводит к тому, что они бывают слабыми учениками — «тупыми» — и в глазах окружающих, и в своих собственных; такое суждение под тверждается тем, что их переводят в классы индивидуального обучения (и хотя у таких детей может быть повышенный уро вень «гиперактивности» или трудности с усвоением знаний, та кими являются отнюдь не все). На детях, которые поступают в школу, уже усвоив дома стиль «использования силы, чтобы до биться своего», то есть стиль запугивания, ставят крест и учите ля, которым приходится тратить слишком много времени, что бы держать детей в надлежащих рамках. Нарушение учебных правил происходит у этих детей естественно, и это означает, что они попусту теряют время, которое в противном случае можно было бы использовать на приобретение знаний; их предопреде ленная неуспеваемость обычно становится очевидной пример но к третьему классу. Хотя мальчики, неуклонно движущиеся по пути к правонарушениям, как правило, имеют более низкие зна чения коэффициента умственного развития, чем их сверстни ки, решающим фактором оказывается их импульсивность, по скольку импульсивность десятилетних мальчиков служит втрое более мощным прогнозирующим параметром их последующей преступности, чем их коэффициент умственного развития. К четвертому или пятому классу эти дети, которых уже счи тают хулиганами или просто «трудными» подростками, чувству ют отчужденность со стороны своих сверстников, практически не способны легко заводить друзей и попали в число неуспева ющих. Не имея близких приятелей и подруг и чувствуя себя одинокими, они начинают испытывать тягу к другим социаль но отверженным. Между четвертым и девятым классами они присоединяются к наиболее подходящей им группе парий и ведут жизнь в полном пренебрежении к закону: они в пять раз чаще прогуливают занятия, употребляют спиртные напитки и наркотики с кульминацией, приходящейся на время между седьмым и восьмым классами. К середине периода пребыва ния в школе к ним присоединяются представители еще одного типа «опоздавших на старте», которых привлекает их дух от крытого неповиновения. Ко второму типу «изгнанников» обыч но принадлежат подростки, которые остаются дома без всяко- |