Искусственный интеллект. _Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Гоулман
 Скачать 2.8 Mb.
|
|
Нарушение питания В конце 1960-х годов, в бытность мою аспирантом на фа культете клинической психологии, я знал двух женщин, у ко торых было явно нарушено питание, но понял я это лишь спу стя много лет. С одной из них, блестяще учившейся в аспиран туре на математическом факультете Гарвардского университе та, я впоследствии долго поддерживал дружеские отношения, другая работала библиотекарем в Массачусетском технологи ческом институте. Математичка, хотя и худая как скелет, ни как не могла заставить себя как следует поесть и говорила, что нища вызывает у нее отвращение. Библиотекарша, несмотря на пышную фигуру, была помешана на мороженом, обожала морковный пирог Сары Ли и другие десерты. Не в силах оста новиться, она объедалась чем-нибудь сладким и тогда, как она 384 Дэниел Гоулллан однажды мне призналась с некоторой долей смущения, тайком ото всех уходила в туалет и там искусственно вызывала у себя рвоту. Сейчас я поставил бы им такой диагноз: у математич- ки — нервная анорексия (отсутствие аппетита на нервной по чве), а у библиотекарши — булимия (резко усиленное чувство голода). В то время не ставили таких диагнозов, и только в послед ние годы клиницисты начинают более определенно высказы ваться по этому поводу. Еще в 1969 году Хильда Брух, одна из зачинателей этого направления в науке, опубликовала очень интересную статью о нарушениях питания. Брух, не в состоя нии понять женщин, которые голодовками доводили себя до смерти, высказала предположение, что одна из причин заклю чается в их неспособности точно понять и надлежащим обра зом отреагировать на потребности своего организма, и в пер вую очередь, конечно, на чувство голода. С тех пор вышло не вероятное количество медицинских книг о нарушениях пита ния, в которых обсуждается множество разных гипотез об их причинах, начиная с девушек все более юного возраста, ощу щающих необходимость соответствовать недостижимо высо ким стандартам женской красоты, и кончая придирчивыми мамашами, опутывающими своих дочерей прочной сетью вины и упреков. Большинство этих гипотез страдает одним большим недо статком: все они построены на основе обобщений данных на блюдений, проведенных во время лечения. Однако с научной точки зрения гораздо лучше было бы провести многолетние исследования больших групп людей, чтобы посмотреть, кто из них со временем столкнется с данной проблемой. Такого рода исследование дает возможность провести четкое сравнение, которое даст однозначный ответ, к примеру, на такой вопрос: создают ли строгие родители у девушки предрасположенность к нарушениям питания? Кроме того, можно будет определить комплекс условий, ведущих к возникновению этой проблемы, и выделить их из группы тех условий, которые могут показать ся причиной, но в действительности сопутствуют людям без нарушений питания так же часто, как и тем, кто обращается за помощью к врачам. Эмоциональный интеллект 385 Но когда такое исследование было наконец проведено с участием более девятисот учениц седьмого—десятого классов, полученные данные подтвердили, что недостатки в управлении эмоциями — особенно неумение разбираться в своих душев ных переживаниях и держать их под контролем — являются ос новными из всех факторов, способствующих нарушениям пи тания. Как раз к десятому классу у шестидесяти одной девочки в этой богатой средней школе в пригороде Миннеаполиса об наружились серьезные признаки анорексии или булимии. Чем более усугублялась проблема с питанием, тем острее девочки реагировали на неудачи, трудности и мелкие неприятности сильными негативными переживаниями, которые они никак не могли умерить, и тем меньше они понимали, что именно они чувствуют. И когда к этим двум потокам переживаний прибав лялось крайнее недовольство своим телом, результатом стано вилась анорексия или булимия. Чрезмерно требовательные ро дители, как показало исследование, не играли особой роли в нарушениях питания. (По мнению Брух, теории, основанные на ретроспективном подходе к предмету, вряд ли можно счи тать вполне достоверными, поскольку родители, к примеру, иногда начинают жестко контролировать свою дочь уже в от вет на нарушение питания из желания ей помочь.) Несостоя тельными были признаны и такие расхожие толкования, как страх перед половой жизнью, раннее половое созревание и низ кая самооценка. Напротив, причинная цепь, обнаруженная в ходе этого пер спективного исследования, начиналась с впечатлений, обруши вающихся на взрослеющих юных девушек в обществе, озабо ченном достижением неестественной худобы как символа жен ской красоты. Задолго до отрочества девочки уже испытывают смущение из-за своего веса. Одна шестилетняя кроха в ответ на предложение матери пойти поплавать ударилась в слезы и заявила, что в купальном костюме выглядит толстой. На самом деле, по словам педиатра, рассказавшего эту историю, у нее был совершенно нормальный для ее роста вес. При обследовании 271 представительницы младшего подросткового возраста по ловина девочек считали себя слишком толстыми, хотя подав ляющее большинство из них имело нормальный вес. Но иссле- 13-915И 386 Дэниел Гоулллан дование в Миннеаполисе показало, что самого по себе избы точного веса недостаточно для объяснения, почему у некото рых девушек продолжают обнаруживаться нарушения питания. Некоторые тучные люди не устанавливают разницу между состоянием испуга, гнева и голода и поэтому соединяют все эти ощущения воедино, как означающие голод, что заставляет их объедаться всякий раз, когда они расстраиваются. По-видимо му, нечто подобное происходит и с этими девочками. Глория Леон, психолог из Университета штата Миннесота, занимав шаяся исследованием юных девушек и нарушений питания, заметила, что эти девушки «плохо разбирались в своих ощуще ниях и сигналах, подаваемых организмом; это и был самый мощный из всех предсказатель того, что в ближайшие два года у них обнаружится нарушение питания. Большинство детей научаются распознавать свои ощущения, определять, когда им скучно, они сердятся, подавлены или голодны, — это самая основная часть эмоционального научения. Но эти девушки ис пытывали трудности с проведением различий между своими самыми главными чувствами. Возможно, у них возникают про блемы с бойфрендом, и они не знают наверняка, что именно они испытывают: гнев, тревогу или подавленность, — они про сто переживают рассеянную эмоциональную бурю, потому что не знают, как с ней эффективно справляться. Вместо этого они приучаются улучшать свое самочувствие с помощью еды; это может превратиться в прочно укоренившуюся эмоциональную привычку». Но когда привычка успокаивать себя таким способом взаи модействует с давлением мысли о том, что они должны оста ваться худыми, открывается прямая дорога к развитию нару шений питания. «Вначале у нее может начаться полный разгул с едой, — рассказывает Леон. — Но чтобы оставаться худой, она прибегает к рвотным или слабительным средствам или интен сивным физическим нагрузкам, чтобы сбросить вес, набран ный в результате переедания. Девушка может избрать и другой путь борьбы за урегулирование эмоциональной неразберихи — полностью отказаться от еды: возможно, это способ чувство вать, что вы по крайней мере хоть как-то контролируете эти переполняющие вас эмоции». Эмоциональный интеллект 387 Сочетание недостаточного самопознания и слабо развитых навыков общения означает, что эти девочки, выведенные из душевного равновесия друзьями или родителями, теряются, не зная, какие действенные меры надо принять, чтобы уладить отношения или умерить свои переживания. А в результате их расстроенное состояние духа вызывает нарушение питания, которое проявляется в форме булимии, или анорексии, или простого отвращения к еде. Наиболее действенные методы ле чения таких девочек, по мнению Леон, включают корректив ный курс обучения, имеющий целью привить им навыки уп равления своими эмоциями, которых они полностью лишены. «Клиницисты считают, — заметила она в беседе со мной, — что если вы стараетесь справиться с этими недостатками, то тера пия действует более эффективно. Этим девушкам надо научить ся хорошо разбираться в своих чувствах и подобрать для себя способы успокаиваться и лучше поддерживать отношения с другими, не вырабатывая неадекватных и весьма пагубных при вычек питаться». Только одинокие: они исключены из школы В начальной школе случилась драма: ученик четвертого класса, Бен, как всегда на перемене подошел к группе одно классников и услышал от своего друга, Джейсона, что сегодня в обеденный перерыв они не будут играть вместе, а он, Джей- сон, на этот раз хочет играть в паре не с ним, а с Чадом. Вконец расстроенный Бен, понурив голову, отошел и заплакал. Спус тя час Бен, немного успокоившись, подошел к столу, где обе дали Джейсон и Чад, и крикнул, обращаясь к Джейсону: — Я тебя ненавижу! — Почему? — спросил Джейсон. — Потому что ты обманщик, — заявил Бен тоном обвини теля. — Всю неделю ты говорил, что будешь играть со мной, и соврал. Отвернувшись от них, Бен сел за свой стол и тихо заплакал. Джейсон и Чад пошли за ним и попытались завязать разговор, но Бен заткнул уши пальцами, демонстративно отказываясь их 13* 388 Дэниел Гоулллан слушать, выбежал из столовой и спрятался за школьным грузо виком типа «дампстер». Несколько девочек, наблюдавших эту сцену, решили выступить в качестве миротворцев, найти Бена и объявить ему, что Джейсон готов играть и с ним тоже. Но Бен не стал их слушать и велел им оставить его в покое, а потом в полном одиночестве продолжил растравлять свои раны, про ливая горькие слезы и дуясь на весь свет. Трогательное происшествие, не правда ли? Чувство отвер женности и одиночества испытывает почти каждый в опреде ленный период детства или юности. Однако наиболее показа тельным в реакции Бена является его неумение откликнуться на попытки Джейсона восстановить их дружеские отношения — установка, продляющая его незавидное положение, хотя его вполне можно было бы исправить. Неспособность уловить клю чевые сигналы типична для детей, не пользующихся популяр ностью у сверстников. В Главе 8 мы уже поговорили о том, что отверженные обществом дети обычно очень плохо восприни мают эмоциональные и социальные сигналы, но даже если они их и воспринимают, у них в запасе имеется крайне ограничен ный репертуар ответных реакций. Выбывание из школы грозит в первую очередь детям, от вергнутым социумом. Для детей, не принятых сверстниками, процент отсева из школы в два—восемь раз выше, чем для де тей, у которых есть друзья. В ходе одного исследования обна ружилось, например, что 25 процентов детей, не пользовавших ся популярностью в начальной школе, отсеялись еще до окон чания средней школы; для сравнения: обычный процент отсе ва составляет 8 процентов. В этом нет ничего удивительного: только представьте себе, каково это — проводить тридцать ча сов в неделю в том месте, где вы никому не нравитесь. Две разновидности эмоциональных наклонностей приво дят к тому, что дети в конечном итоге превращаются в соци ально отверженных. Как мы уже поняли, первая — это пред расположение к вспышкам гнева и то, что они усматривают враждебность даже там, где ее нет и в помине. Вторая — это за стенчивость, тревожность и боязнь общения. Но вдобавок к этим факторам, связанным с темпераментом, именно тех де- Эмоциональный интеллект 389 тей, которых отвергают, — чья неловкость часто заставляет людей чувствовать себя некомфортно, — стараются обойти сто роной. Одна из причин, по которой этих детей отвергают, заклю чается в эмоциональных сигналах, которые они посылают. Когда ученикам начальной школы, имевшим мало друзей, дали задание подобрать к таким эмоциям, как отвращение или гнев, соответствующие выражения лица, отображающие спектр эмо ций, они сделали гораздо больше ошибок, чем дети, пользо вавшиеся популярностью. Когда ребят в детском саду попро сили объяснить, каким образом они устанавливают с кем-ни будь дружеские отношения или воздерживаются от драки, как раз непопулярные дети — те, с кем избегают играть, — дали ответы, которыми наносили вред самим себе (например, «Вре жу ему» в ответ на вопрос, что они сделали бы, если бы оба по тянулись за одной и той же игрушкой), или неуверенно обра щались за помощью к взрослым. А когда подростков попроси ли изобразить, что они печальны, сердиты или у них озорное настроение, исполнение этих ролей самыми непопулярными из них оказалось наименее убедительным. Вероятно, нет ниче го удивительного в том, что у таких детей возникает ощуще ние, что они бессильны произвести лучшее впечатление при попытке подружиться; их социальная некомпетентность обо рачивается самоосуществляющимся предсказанием. Вместо того чтобы освоить новые подходы к установлению дружеских отношений, они просто-напросто продолжают делать то же са мое, что уже не принесло им успеха в прошлом, или находят еще более неподходящие ответные реакции. В лотерее симпатий эти дети не отвечают главным эмоцио нальным критериям: их не считают достаточно интересными, чтобы водиться с ними, и они не знают, как сделать так, чтобы другому ребенку было хорошо. Наблюдения за непопулярны ми детьми во время игры показывают, например, что они го раздо чаще, чем другие, жульничают, дуются и бросают игру, когда проигрывают, или хвастаются и рисуются, когда побеж дают. Разумеется, большинство детей жаждет победить в игре, но в любом случае — победили они или проиграли —больший- 390 Дэниел Гоуллдан ство из них умеют сдерживать свою эмоциональную реакцию, так что это не подрывает их отношений с другом, с которым они играли. И хотя «социально глухих» детей, у которых постоянно воз никают трудности со считыванием эмоций и ответной реакци ей на них, в будущем ожидает социальная изоляция, это, ко нечно, не относится к детям, переживающим краткий период ощущения заброшенности. Однако у тех, кого все время оттал кивают и никто не принимает в свою компанию, статус отвер женных, доставляющий им немало мучений, прилипнув к ним, как ярлык, так и остается до конца школы. Последствия отбра сывания в число изгоев общества более в*еего сказываются в период достижения ребенком совершеннолетия, ведь именно в процессе близкого дружеского общения и в суматохе игры дети оттачивают и совершенствуют социальные и эмоциональные навыки, которые им пригодятся в последующие годы жизни. Но дети, исключенные из сферы такого обучения, неизбежно оказываются в крайне невыгодном положении. Не вызывает удивления, что такого рода изгои жалуются на сильную тревожность и множество волнений, а также на по стоянную депрессию и одиночество. По существу, именно по пулярность ребенка среди сверстников в третьем классе, по всей вероятности, оказывается более точным показателем проблем с психическим здоровьем в восемнадцать лет, чем что-либо еще, в частности, оценки со стороны воспитателей и учителей, ис полнение школьных заданий, коэффициент умственного раз вития и даже баллы за психологические тесты. И в более по здние периоды жизни люди, имеющие мало друзей и пребыва ющие в хроническом одиночестве, как известно, подвергаются большему риску заполучить какую-нибудь болезнь и умереть молодыми. По утверждению психоаналитика Гарри Стэка Салливана, мы учимся устанавливать близкие отношения, то есть улажи вать разногласия и делиться сокровенными чувствами, обща ясь с первыми в нашей жизни друзьями одного с нами пола. Но у социально отверженных детей по сравнению с их сверстни ками бывает гораздо меньше шансов завести лучшего друга в этот решающий период обучения в начальной школе, а следо- Эмоциональный интеллект 391 вательно, и больше вероятность упустить благоприятные воз можности эмоционального развития. Ведь и один друг может иметь для них очень большое значение... даже если все осталь ные от них отвернутся (и если эта дружба окажется не слишком крепкой). Обучение дружбе Несмотря на их неловкость, у отвергнутых детей есть на дежда. Стивен Эшер, психолог из Университета штата Илли нойс, разработал серию уроков «по обучению дружбе» для не популярных детей, которые уже принесли некоторый успех. Выявив самых нелюбимых учеников третьего и четвертого клас сов, Эшер провел с ними шесть занятий на тему как «сделать игры более увлекательными», став «дружелюбными, веселыми и тактичными». Чтобы избежать закрепления репутации изго ев, детям сказали, что они выступят в роли «консультантов» инструктора, который пытается выяснить, какие моменты де лают игры более приятными. Детей обучали вести себя так, как типично, по мнению Эшера, ведут себя популярные дети. Например, им рекомен довали продумывать альтернативные предложения и компро миссы (а не драться), если они не согласны с правилами, не забывать поговорить с другим ребенком и попросить его рас сказать о себе во время игры, слушать и смотреть на другого ребенка, чтобы понять, что он делает, сказать что-нибудь при ятное, когда у другого что-то здорово получится, улыбаться и предлагать помощь или советы и ободряющие слова. Дети так же опробовали основные правила вежливого общения, играя в такие игры, как «Собери хворост», с одноклассником, после чего им объявляли, насколько хорошо они с этим справились. Этот мини-курс умения ладить принес замечательный резуль тат: год спустя дети, прошедшие курс обучения, — причем все они были отобраны как вызывавшие наименьшую симпатию в своем классе, — теперь прочно занимали среднее положение на шкале популярности в классе: никто не был звездой обще ния, но никто и не оставался отверженным. 392 Дэниел Гоулллан Аналогичные результаты получил и Стивен Новицкий, психолог из Университета Эмори. Его программа предусмат ривает обучение изгнанных из круга общения детей оттачи вать способность понимать и соответствующим образом ре агировать на чувства других детей. Например, детей, упраж няющихся в выражении таких чувств, как счастье и печаль, снимают на видеопленку, а затем учат усиливать эмоциональ ную выразительность, после чего они проверяют только что отшлифованные навыки на ребенке, с которым хотят подру житься. Уровень успешности таких программ с точки зрения повы шения популярности отвергнутых детей у сверстников оцени вается в 50—60 процентов. Эти программы (по крайней мере уже разработанные на сегодняшний день), по-видимому, боль ше подходят для учеников третьего-четвертого классов, чем для учеников старших классов, и приносят больше пользы детям, не умеющим общаться, чем крайне агрессивным. Но это все вопрос тонкости настройки; обнадеживает то, что многих или даже большую часть отвергнутых сверстниками детей можно вернуть в круг дружеского общения с помощью начального эмоционального обучения. Спиртное и наркотики: привыкание как самолечение Студенты местного университета называют этопить по-чер ному — налегать на пиво до потери сознания. Вот один из при емов: прикрепить воронку к садовому шлангу, чтобы бидон пива можно было осушить примерно за десять секунд. Этот метод отнюдь не исключительная причуда. В результате одного об следования выяснилось, что две пятых студентов колледжа муж ского пола пропускают семь и более порций спиртного за раз, тогда как 11 процентов называют себя «сильно пьющими». К ним, конечно, можно применить и другой термин — «алкого лики». Примерно у половины мужчин — выпускников коллед жа и у 40 процентов женщин по крайней мере дважды в месяц случаются обильные возлияния. Эмоциональный интеллект 393 Несмотря на то что в Соединенных Штатах в 1980-е годы употребление большинства наркотиков молодыми людьми в общем резко сократилось, существует устойчивая тенденция к большему потреблению алкоголя все более молодыми людьми. Обследование 1993 года показало, что 35 процентов выпускниц колледжа, по их собственному признанию, пили, чтобы опья неть, тогда как в 1977 году таких женщин насчитывалось всего 10 процентов; в целом один из трех студентов пьет, чтобы на питься пьяным. Это предполагает и другие риски: 90 процен тов всех случаев изнасилования на территории университетов, о которых сообщается в полицию, происходят, когда либо на павший, либо жертва, либо они оба пили. Несчастные случаи, связанные с потреблением алкоголя, являются главной причи ной смерти молодых людей в возрасте от пятнадцати до два дцати четырех лет. Баловство с наркотиками и спиртным могло бы восприни маться как ритуал посвящения в юность, если бы первая проба не превращалась для некоторых в устойчивую привычку. У боль шинства алкоголиков и наркоманов начало их пагубного при страстия было положено еще в подростковый период, хотя да леко не всех, кто в этом возрасте пробовал наркотики и алко голь, ожидает плохой конец. К моменту окончания средней школы более 90 процентов учащихся уже употребляли спирт ные напитки, однако только 14 процентов становятся настоя щими алкоголиками. Из нескольких миллионов американцев, попробовавших кокаин, менее 5 процентов превращаются в наркоманов. Почему так происходит? Несомненно одно: те, кто живет в районах с высоким уров нем преступности, где кокаин продается на каждом шагу, а про давец наркотиков представляет наиболее заметную местную модель выдающегося экономического процветания, подверга ются наибольшему риску пристраститься к наркотикам или алкоголю. Одни начинают злоупотреблять наркотиками, заняв шись мелкой торговлей, другие из-за их доступности или под давлением культуры своей социальной группы, наделяющей наркотики романтическим ореолом, — фактор, увеличивающий опасность пристраститься к наркотикам в любом квартале, даже (и, возможно, особенно) в самом богатом. Однако по-прежне- 394 Дэниел Гоулман му остается вопрос, кто из общей массы подверженных всяче ским соблазнам и влияниям, продолжая баловаться наркоти ками и спиртным, почти наверняка приобретет устойчивую привычку. Согласно одной из современных научных теорий, люди с укоренившейся привычкой, все больше попадающие в зависи мость от алкоголя или наркотиков, пользуются ими как лекар ством, чтобы умерить тревогу и гнев или прогнать депрессию. Рано попробовав наркотики или спиртное, они зацикливают ся на химических веществах как способе отделаться от терзаю щей их тревоги или меланхолии. Поэтому из нескольких сотен учеников седьмого и восьмого классов, наблюдаемых в тече ние двух лет, те из них, у кого были наибольшие уровни эмоци онального дистресса, впоследствии проявили наибольшее при страстие к алкоголю или наркотикам. Этим, возможно, и объяс няется, почему одни молодые люди, которых, кстати сказать, немало, пробуют наркотики и спиртное, не приобретая ника ких пагубных привычек, а другие практически сразу становят ся алкоголиками или наркоманами. Дело, видимо, в том, что люди, наиболее склонные к вырабатыванию привычки к чрез мерному употреблению наркотических средств, находят в нар котиках или алкоголе способ быстро утихомирить эмоции, го дами лишавшие их покоя. Как сформулировал это Ралф Тартер, психолог из Запад ного психиатрического института и клиники в Питсбурге, «лю дей с биологической предрасположенностью первая порция спиртного или доза наркотика в огромной степени подкрепля ет, а другие этого просто не ощущают. Многие выздоравлива ющие наркоманы рассказывают мне: «В тот момент, когда я принял первую дозу наркотика, я впервые почувствовал себя нормально». Это стабилизирует их физиологически, по край ней мере на короткое время». Конечно, это сделка с дьяволом, в которой речь идет о привыкании: краткосрочное хорошее са мочувствие в обмен на разрушение собственной жизни. Определенный эмоциональный склад, по-видимому, за ставляет людей находить эмоциональное облегчение в одном веществе, а не в другом. К примеру, к алкоголизму ведут два эмоциональных пути. По одному идут те, кто в детстве был Эмоциональный интеллект 395 нервным и тревожным, а в подростковом возрасте открыл для себя, что алкоголь умеряет тревогу. Очень часто таковыми бы вают дети — обычно сыновья алкоголиков, — которые сами пристрастились к алкоголю, чтобы успокоить нервы. Одним биологическим маркером этого склада является пониженная секреция гаммааминомасляной кислоты (ГАМК), нейротранс- миттера, который регулирует тревожность: слишком малое вы деление ГАМК ощущается как высокий уровень напряжен ности. В ходе одного исследования выяснилось, что у сыновей отцов-алкоголиков низкие уровни ГАМК и они испытывают сильное беспокойство, но когда они пьют спиртные напитки, уровни ГАМК у них повышаются, а тревога ослабевает. Сыно вья алкоголиков пьют, чтобы ослабить напряженность, находя в алкоголе средство релаксации, видимо, недостижимой для них иным способом. Такие люди бывают склонны к злоупотребле нию седативными средствами, равно как и алкоголем, ради до стижения того же самого эффекта ослабления тревожности. Нейропсихологическое обследование сыновей алкоголиков, у которых в двенадцатилетнем возрасте обнаруживались призна ки тревожности, такие как повышенная частота сердечных со кращений в качестве ответной реакции на стресс, а также им пульсивность, показало, что у этих мальчиков к тому же плохо функционировали лобные доли головного мозга. Таким обра зом, зоны головного мозга, которые могли бы поспособствовать ослаблению их тревожности или контролю над импульсивно стью, помогали им меньше, чем другим мальчикам. А поскольку предлобные доли ведают еще и рабочей памятью, которая хра нит последствия различных способов действия при принятии решения, их управленческие недостатки могут содействовать соскальзыванию в алкоголизм, помогая им игнорировать долго срочные последствия пьянства даже тогда, когда они добивались мгновенного успокоения тревоги с помощью алкоголя. Это страстное стремление к покою, по-видимому, служит эмоциональным маркером генетической подверженности ал коголизму. В ходе исследований тысячи трехсот родственни ков алкоголиков обнаружилось, что из детей алкоголиков боль ше всего шансов тоже стать алкоголиками было у тех, у кого был отмечен неизменно высокий уровень тревожности. Иссле- 396 Дэниел Гоулллан дователи пришли к заключению, что у таких людей алкоголизм развивается как «самолечение симптомов тревоги». Второй замешанный на эмоциях вариант прихода к алко голизму обусловлен высоким уровнем возбуждения, импульсив ности и скуки. Эта модель в младенчестве проявляется тем, что ребенок беспокойный, капризный и плохо управляемый, а в начальной школе такие дети считаются непоседами. Они гипер- активны и вечно нарываются на неприятности, то есть обнару живают склонность, которая, как мы уже знаем, иногда толка ет таких детей искать друзей среди отверженных членов груп пы, что часто кончается криминалом или диагнозом «антисо циальная психопатия» (диагностическая категория, принятая в США). В основном такие люди (преимущественно мужчины) жалуются на тревожное возбуждение; их главный недостаток — неумеренная импульсивность, а на скуку, которая на них напа дает достаточно часто, они обычно реагируют возбуждением и внезапным стремлением к неоправданному риску. Став взрос лыми, люди с такой моделью поведения (что может быть связа но с дефицитом двух других нейротрансмиттеров: серотонина и моноаминоксидазы) обнаруживают, что алкоголь помогает им снять возбуждение, а поскольку они не выносят однообра зия и скуки, то всегда готовы попробовать что-нибудь еще, что в сочетании с их общей импульсивностью вырабатывает в них склонность к злоупотреблению любыми наркотиками, поми мо пристрастия к алкоголю. Хотя депрессия и может кое-кого подтолкнуть к пьянству, но метаболические последствия приема алкоголя после крат ковременного облегчения часто только усугубляют депрессию. Люди, которые обращаются к алкоголю как к паллиативному средству, временно ослабляющему эмоции, чаще всего посту пают подобным образом, чтобы успокоить тревогу, а вовсе не по причине депрессии. За приведение — хотя бы временное — в норму чувств человека, пребывающего в состоянии депрес сии, отвечают совсем другие лекарственные средства. Хрони ческое угнетенное состояние ставит человека под угрозу при выкания к стимулирующим средствам, таким как кокаин, ко торые позволяют им быстро избавиться от уныния. Результаты одного исследования показали, что более чем у половины па- Эмоциональный интеллект 397 циентов, проходивших в клинике курс лечения от кокаиновой наркомании, была диагностирована тяжелая депрессия до того, как они начали принимать наркотик, и чем глубже было уны ние в этот период, предшествующий приему наркотика, тем прочнее оказывалось привыкание. При хроническом раздражении может развиться еще одна склонность. Во время обследования четырехсот пациентов, ле чившихся от героиновой и опийной наркомании, более всего поражала одна особенность их эмоциональной сферы: они всю жизнь с трудом справлялись с гневом и быстро приходили в ярость. По их собственным словам, они благодаря опиатам на конец-то почувствовали себя нормально и сумели расслабиться. И хотя предрасположенность к злоупотреблению наркоти ками или алкоголем в большинстве случаев заложена в голов ном мозге, с чувствами, заставляющими людей заняться «са молечением» с помощью спиртного и наркотиков, можно спра виться, не прибегая к лекарственной терапии, что уже в тече ние не одного десятка лет с успехом демонстрируют программы восстановления, принятые «Обществом анонимных алкоголи ков» и другими организациями. По мере того как они приобре тают способность справляться с негативными чувствами: ус покаивать тревогу, сопротивляться депрессии и умерять гнев, у них прежде всего пропадает стимул к употреблению наркоти ков или алкоголя. Основным навыкам управлять эмоциями обучают в ходе реализации коррективных программ лечения алкоголизма и наркомании. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы эти навыки они приобрели еще в детстве, до того, как баловство обратилось в дурную привычку. Больше никаких «войн»: обший путь — это профилактика На протяжении последнего десятилетия какие только «вой ны» ни объявлялись одна за другой: с подростковой беремен ностью, с выбыванием из школы, с наркотиками и — самая све жая — с насилием. Однако недостаток подобных кампаний за ключается в том, что они начинаются слишком поздно, уже пос- 398 Дэниел Гоулллан ле того, как намеченная проблема достигла масштабов эпиде мии и прочно укоренилась в жизни молодежи. Они представ ляют собой вмешательство в критический момент и равносиль ны решению проблемы подачей машины «скорой помощи» вме сто того чтобы сделать прививку, которая в первую очередь за щитит от болезни. Что нам нужно вместо большинства таких «войн», так это следовать логике профилактики, предлагая на шим детям навыки и умения, необходимые, чтобы смело смот реть в лицо жизни, которые повысят их шансы избежать любой подобной участи. Сосредоточив свое внимание на эмоциональных и соци альных недостатках, я вовсе не отрицаю роль других факторов риска, таких как рождение и дальнейшая жизнь в распавшей ся, жестокой или ведущей беспорядочный образ жизни семье или в обнищавшем, кишащем преступными элементами и на пичканном наркотиками квартале. Нищета сама по себе дурно влияет на эмоциональную сферу детей: дети из семей победнее уже в пять лет более пугливы, беспокойны и печальны, чем их обеспеченные сверстники, и их поведение создает больше про блем, таких как частые вспышки раздражения и порча вещей, — тенденция, сохраняющаяся и на протяжении отрочества. Гнет нищеты уродует также и жизнь семьи: в ней гораздо меньше проявлений родительского тепла, более угнетенное состояние у матерей (часто одиноких и безработных) и большая вероят ность суровых наказаний, таких как ругань, побои и угрозы физической расправы. Но эмоциональная компетентность играет важную роль не только в сфере семейных и экономических отношений: она может оказаться решающей с точки зрения пределов расстрой ства, до которых любой такой ребенок или подросток будет до веден этими невзгодами, или он обретет внутреннюю опору в виде способности быстро восстанавливать физические и душев ные силы, чтобы пережить их. Долгосрочные исследования со тен детей, росших в нищете, в семьях, где с ними жестоко обра щались, или воспитывавшихся родителем, страдающим тяже лым психическим заболеванием, показывают, что те, кто со храняет жизнерадостность даже перед лицом самых тяжких лишений и невзгод, имеют свойство делиться основными эмо- Эмоциональный интеллект 399 циональными навыками. К ним относятся всепобеждающая общительность, которая привлекает людей, уверенность в себе, оптимистическая настойчивость перед лицом неудачи и фруст рации, способность быстро оправляться от расстройств и лег кий характер. Но громадное большинство детей сталкивается с подобны ми трудностями, не имея этих преимуществ. Конечно же, мно гие из этих навыков являются врожденными — повезло с гена ми! — но даже качества темперамента можно изменить к луч шему, как мы уже выяснили в Главе 14. С одной стороны, бе зусловно, в дело должны вмешаться политика и экономика, задача которых уменьшить нищету и улучшить другие соци альные условия, порождающие подобные проблемы. Но поми мо этой тактики (которая, похоже, перемещается все ниже по социальной повестке дня), еще очень многое можно предло жить детям, чтобы помочь им лучше бороться с изнуряющими невзгодами. Рассмотрим нарушения в эмоциональной сфере, которые в течение жизни возникают примерно у каждого второго аме риканца. Так, результаты показательного обследования 8098 аме риканцев свидетельствуют о том, что 48 процентов на протя жении жизни столкнулись хотя бы с одной проблемой, связан ной с деятельностью их психики. Особенно серьезно пострадало 14 процентов, у которых одновременно наблюдались болезнен ные явления психического характера трех или более видов. Эту группу составляли те, кто испытывал наибольшие страдания, поскольку у них были обнаружены 60 процентов всех случав шихся разом расстройств психической деятельности, причем 90 процентов принадлежат к особо серьезным и лишающим их трудоспособности. Теперь они, к сожалению, нуждаются в ин тенсивной терапии, но оптимальный подход предполагает — там, где только возможно, — прежде всего профилактику этих проблем. Разумеется, не каждое психическое расстройство уда ется предотвратить, однако существует немало и таких, к кото рым применимы профилактические меры. Рональд Кесслер, социолог Университета штата Мичиган, занимавшийся такого рода исследованиями, сообщил мне следующее: «Нам пора бы уже вмешаться в это дело, и как можно раньше. Возьмите, к 400 Дэниел Гоулман примеру, девочку, у которой в шестом классе развивается со- циофобия, и она начинает выпивать в первых классах средней школы, чтобы справиться со своей социально обусловленной тревожностью. В двадцать с небольшим она участвует в нашем обследовании, и обнаруживается, что она по-прежнему полна страхов, пристрастилась к алкоголю и наркотикам и пребывает в подавленном настроении, потому что ее жизнь испорчена. Весь вопрос в том, что мы могли бы предпринять в ранний пе риод ее жизни, чтобы обойти стороной эту нисходящую спи раль». То же самое, конечно, относится к случаям выпадения из обоймы или насилия да и вообще к длинному списку опаснос тей, с которыми сталкиваются сегодня практически все моло дые люди. Учебные программы, направленные на предотвра щение тех или иных конкретных проблем, таких как употреб ление наркотиков или насилие, чрезвычайно размножились за последние десять лет, сформировав мини-отрасль на рынке образования, причем многие из них, включая наиболее ходо вые и широко применяемые, оказались абсолютно неэффек тивными. Некоторые программы, к большому огорчению ра ботников системы образования, похоже, только увеличивали вероятность всех тех проблем, которых они старались избежать, и особенно таких, как злоупотребление наркотиками и секс среди подростков. Одной информации недостаточно Поучительным примером в данном случае является сексу альное насилие над детьми. Начиная с 1993 года в Соединен ных Штатах ежегодно сообщалось примерно о двухстах тыся чах доказанных случаев насилия над детьми, причем эта цифра с каждым годом увеличивается на 10 процентов. И хотя оценки изменяются в широких пределах, большинство экспертов схо дится на том, что от 20 до 30 процентов девочек и примерно вдвое меньше мальчиков к семнадцати годам успевают стать жертвами сексуального насилия в той или иной форме (эти показатели повышаются или понижаются, смотря по тому, ка кое определение получает сексуальное насилие среди прочих Эмоциональный интеллект 401 факторов). Нет единого профиля ребенка, особенно чувстви тельного к сексуальному насилию, но большинство чувствуют себя незащищенными, не способными самостоятельно сопро тивляться и обособленными вследствие того, что с ними про изошло. Памятуя об этих опасностях, многие школы начали пред лагать курсы по предотвращению сексуального насилия. В фо кусе внимания большинства таких программ почти всегда на ходится только основная информация о сексуальном насилии; они предусматривают, к примеру, обучение детей проводить различие между «хорошим» и «плохим» прикосновениями, предупреждают об опасностях и рекомендуют им сообщать взрослым, если с ними случится что-нибудь плохое. Но об щенациональное обследование двух тысяч детей показало, что эта начальная подготовка почти ничего не дала, — а факти чески только усугубила положение, — чтобы помочь детям не превращаться в жертвы какого-нибудь школьного хулигана или потенциального растлителя малолетних. Хуже то, что дети, освоившие только такие элементарные программы и ставшие впоследствии жертвами изнасилования, сообщали об этом по том, как ни странно, в два раза реже, чем дети, которые вооб ще не имели никакого отношения к таким программам. Напротив, дети прошедшие более широкую подготовку, включавшую развитие связанных с этой проблемой эмоцио нальных и социальных компетенций, могли лучше защищать себя при угрозе стать жертвой сексуального посягательства: оказавшись в подобной ситуации, они гораздо чаще требова ли, чтобы их оставили в покое, поднимали крик или отбива лись, грозили рассказать об этом и действительно сообщали, если с ними что-то случалось. Эта последняя мера — сообще ние об изнасиловании — является предупредительной в самом прямом смысле: многие растлители малолетних делают свои ми жертвами сотни детей. В ходе исследования растлителей малолетних в возрасте от сорока до пятидесяти лет выяснилось, что у них начиная с подросткового возраста бывало в среднем по одной жертве в месяц. Из протокола, составленного на во дителя автобуса и преподавателя вычислительной техники в средней школе, явствует, что они вместе покушались на рас- 402 Дэниел Гоулман тление трехсот детей ежегодно — и все же ни один ребенок не заявил об изнасиловании; совращение обнаружилось только после того, как один из мальчиков, изнасилованных учителем, стал сексуально домогаться своей сестры. Вероятность сообщения об изнасиловании для тех детей, которые участвовали в более полных программах, была втрое больше, чем у тех, которых готовили по минимальным програм мам. Что же в этих программах оказалось столь удачным? Эти программы представляли собой не отдельные темы, а препода вались на разных уровнях несколько раз за все время обучения ребенка в школе как часть курса санитарного просвещения или полового воспитания. Они привлекали к участию родителей, чтобы те сообщали ребенку необходимую информацию в до полнение к тому, что ему преподавали в школе (дети, чьи роди тели делали это, лучше всех сопротивлялись угрозам сексуаль ного насилия). Помимо этого, разница заключалась и в социальных и эмо циональных компетенциях. Ребенку недостаточно просто знать о «хорошем» и «плохом» прикосновении; детям необходимо осознать самих себя, чтобы понимать, когда ситуация ощуща ется* ими как неприятная или тревожная, задолго до того, как начнутся прикосновения. А это требует не только самоосозна ния, но и достаточной уверенности в себе и напористости, что бы полагаться на ощущение, что ей «не по себе», и действо вать, прислушиваясь к этому ощущению, даже с тем взрослым, который, возможно, попытается убедить ее, что «все в поряд ке». А затем девочке понадобится набор приемов, чтобы сорвать то, что вот-вот произойдет, включающий широкий спектр дей ствий: от бегства до угрозы предать этот случай гласности. Именно поэтому лучшие программы учат детей защищать то, что они хотят, отстаивать свои права, вместо того чтобы быть пассивными, знать свои границы и охранять их. Таким образом, наиболее результативными оказались про граммы, в которых общая информация о сексуальном насилии дополнялась развитием навыков общения и управления эмо циями. В рамках этих программ детей учили находить способы более позитивно решать межличностные конфликты; приоб ретать большую уверенность в себе; не винить себя, если что- Эмоциональный интеллект 403 то случается, и понимать, что они всегда найдут поддержку у преподавателей и родителей, к которым они могут обратиться. А если с ними все-таки произойдет какая-то неприятность, то им лучше всего рассказать об этом. Действующие компоненты Полученные результаты заставили специалистов пересмот реть мнение относительно составных частей оптимальной про филактической программы и при ее разработке взять за основу действительно эффективные — судя по объективным оцен кам — составляющие. В ходе реализации проекта, рассчитан ного на пять лет и спонсируемого Фондом У.Т. Гранта, ассо циация исследователей, тщательно изучив данную проблему, выявиладействующие факторы, которые, по-видимому, и пред решают успех программ, приносящих желаемый результат. Перечень главных навыков, которые, по мнению исследовате лей, следует включать в программу, независимо от поставлен ной задачи, выглядел как список компонентов эмоционально го интеллекта (полный список см. в Приложении Г). Эмоциональные навыки включают самоосознание, распо знавание, выражение и управление эмоциями, контроль побуж дения и отсрочку удовольствия, избавление от стресса и тре вожности. Контроль побуждений основан на понимании раз ницы между чувствами и действиями и умении принимать бо лее правильное в эмоциональном плане решение, сначала контролируя побуждения к действию, а потом определяя аль тернативные действия и их последствия до того, как действие совершено. Многие компетенции относятся к сфере межлич ностных отношений: считывание социальных и эмоциональ ных сигналов, умение слушать, способность сопротивляться не гативным влияниям, понимание точки зрения другого челове ка и осознание, какое поведение будет уместным в данной си туации. Все эти компетенции составляют жизненно необходимые навыки общения и проявления эмоций и по крайней мере час тично служат средством от большинства, если не от всех, не приятностей, рассмотренных в этой главе. Конкретные пробле- 404 Дэниел Гоулман мы, возникновение которых предупреждают эти навыки, вы браны случайно, так что аналогичные примеры эмоциональных и социальных компетенций можно подобрать и для случаев нежелательной беременности и самоубийств среди подростков. Конечно же, причины всех этих проблем очень сложны. Они представляют собой сплетение в самых разных пропорциях биологической предопределенности, динамики семьи, влияния нищеты и культуры улиц. Ни один из видов вмешательства, включая и вмешательство, нацеленное на эмоции, не может претендовать на решение всех проблем. Но коль скоро недо статки эмоционального воспитания увеличивают риск, кото рому подвергается ребенок, — а, как мы видели, их лепта очень велика, — необходимо обратить внимание на средства эмоцио нальной защиты, не исключая другие решения, а наряду с ними. Итак, следующий вопрос: что должно собой представлять об разование в отношении эмоций? |