Имэмо ран

• Название: Имэмо ран
• Анкор: Refka
• Дата: 10.11.2019
• Размер: 1.81 Mb.
• Имя файла: 2014_019.pdf
• Тип: Документы; #94400
• страница: 18 из 23

Л.И. Кондрашова
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ФАКТОРЫ РЕФОРМ В СОВРЕМЕННОМ КИТАЕ
Содержательный и интересный текст А.И. Салицкого дает пищу для размышлений. Правда, вызывает недоумение его недооценка цивилизационных корней современных преобразований в Китае. В том, что Китай пошел по

157 социалистическому пути, огромную роль сыграл именно цивилизационный фактор, сама логика редистрибутивных отношений и авторитарного политического устройства. Социализм сначала в России, а через 30 лет и в Китае оказался логичным продолжением общественных отношений, свойственных «Х-матрице», и выступил альтернативой западного капитализма. Дезавуирование рыночных отношений в течение первых 30 лет существования КНР объяснялось не их естественным «изживанием», а их плохой совместимостью с установками на ускоренную индустриализацию и максимально полное огосударствление производства. Экономическая политика строилась на отказе от рыночных отношений и частной собственности, что продолжало в новых условиях парадигму «азиатского способа производства».
Государство и коммунистическая партия эксплуатировали такие национальные особенности социальной психологии, как приоритет общего блага, коллективизм, терпение, воздержание, заботливое отношение к детям и старикам, вера в величие своей страны и ее «светлое будущее». Ориентируясь на опыт
СССР, Китай мог «опробовать» уже имевшиеся модели социализма, которые сменяли друг друга в российской истории, но в другой последовательности – «новая демократия» (вариант НЭПа), «военный коммунизм», «государственный социализм», называемый также командно-административной системой.
Главной причиной начала экономических реформ сначала в Китае, а потом и в
России явилась диспропорция институционального баланса между двумя главными регуляторами – «государства» и «рынка». Это выражалось в тотальном доминировании институтов Х-экономики, в то время как необходимые институты Y- экономики были почти неразвиты или носили латентный характер. С конца 70-х – начала 50-х годов разработчики китайской стратегии реформ, не отступая от социалистической идеологии и сохраняя тезис о «господстве общественной собственности на средства производства», пошли на отказ от модели социализма в ее сталинском варианте, основанной на административно-командных методах управления, огосударствлении производства и внешнеэкономичсеской замкнутости.
Государство выступило инициатором рыночных реформ, добровольно пошло на широкое привлечение частного сектора, но сохранило мощные рычаги макрорегулирования экономики. Реформы приобрели характер достаточно медленного и осторожного процесса разгосударствления и маркетизации под лозунгом построения «социализма с китайской спецификой».
На наш взгляд, целесообразно говорить о «социализме с китайской спецификой» как социалистическом варианте смешанной экономики с соответствующими институциональными и организационными особенностями.
Такой переходный общественный строй можно рассматривать как разновидность
«рыночного социализма» (это понятие использует и докладчик), или НЭПа с такими признаками этой модели социализма, как широкое распространение рыночных отношений, многоукладная экономика, относительно устойчивое сочетание плана и рынка при сохранении важной роли государства как собственника и регулятора хозяйственной деятельности, существование разных видов доходов при преобладании оплаты по труду, рост общего благосостояния при допущении имущественной дифференциации.
Выбранный Китаем эволюционный путь проведения реформы согласуется с концепцией «волнообразного» протекания модернизации и отличается следующими чертами: постепенная разработка и уточнение выдвигаемых программ,
«пульсационный» ход преобразований с чередованием «накатов» и «откатов»
(«реформ» и «урегулирований» в китайской терминологии), широкое проведение

158 хозяйственных и социальных экспериментов. Асинхронность и разнонаправленность модернизации в разных областях экономики, политики и социальной жизни постоянно создает опасность «сбоев» и предполагает использование социальных стабилизаторов, в том числе партийно-государственного контроля. Поэтому государство остается важным агентом модернизации и инициатором реформистских преобразований.
Смущает меня и сомнения докладчика относительно противоборства леваков и либералов при выборе стратегии преобразований. Другое дело, что эта борьба первоначально носила преимущественно скрытый, «подковерный» характер, но уже в конце первого десятилетия китайская программа реформ столкнулась с испытанием на прочность и открытым противостоянием альтернативных позиций.
Либерализм, ставший предметом самого пристального внимания не только ученых- экономистов, но и достаточно широких слоев городского населения, особенно молодежи и интеллигенции, стал представлять реальную опасность господству идеологии марксизма-ленинизма. В лагере «реформаторов-радикалов», чьи идеи питали студенческое диссидентство, было немало приверженцев абсолютного господства рынка, частнособственнических отношений, широкого развития экономической и политической демократии. Китайские либералы стояли за полный и решительный отказ не только от прежних утопических социальных экспериментов маоистского толка, но и от бесперспективного, на их взгляд, «реформирования социализма», за снятие всех преград на пути приватизации и установления режима политического плюрализма. Радикальным устремлениям с явной симпатией в отношении либерального капитализма американского типа противостояла другая крайность – взгляды приверженцев марксистского социализма и «идей Мао
Цзэдуна», которые усматривали в рыночном реформировании когда-то склонявшуюся на все лады «реставрацию капитализма». Они утверждали, что, развитие Китая в «вестернизаторском русле», при ориентации на западную систему ценностей грозит подрывом коллективистских традиций, отступлением от принципа социальной справедливости, разрастанием имущественного неравенства, широким распространением коррупции, катастрофическим ухудшением экологической ситуации. Китайское же руководство, представляя лагерь «умеренных реформаторов», выступало за постепенную демократизацию общественной жизни, но без посягательств на решающую политическую и экономическую роль государства и коммунистической партии. Именно такое содержание вкладывалось в официальное понятие «социализма с китайской спецификой».
Избежать взрыва народного недовольства и применения армии для подавления студенческих беспорядков так и не удалось. Надо отдать должное решимости и ответственности Дэн Сяопина, единолично принявшего такое сложное решение, но все же это оказалось не тем случаем, когда руководство страны «с честью справилось с возникшими трудностями»
После Тяньаньмэньских событий 1989 г и инспекционной поездки Дэн
Сяопина по стране в 1992 г. закрепился центристский курс на развитие регулируемой рыночной экономики. Вспышка народного недовольства и распад социалистического лагеря не разочаровали китайских руководителей в возможностях рынка, но убедили их в том, что продолжение рыночных преобразований без надлежащего контроля над процессом может вывести его за черту «усовершенствования социализма», подорвать стабильность общества, угрожать целостности государства и руководящей роли КПК.
На мой взгляд, вряд ли правомочно говорить, как это делает А.И. Салицкий, о конфуцианстве как «декорации» китайского подъема Конфуцианское учение можно

159 считать действенным, поскольку оно стало стержнем китайкой культуры, способствовало процветанию Китайской цивилизации на протяжении многих веков и интеграции стран конфуцианского ареала. Хотя сам идеал государственного устройства, как это присуще всем религиям и учениям, остался нереализованным, но он не утратил своего познавательного потенциала и своей притягательности.
По мере развития китайского государства и его прогрессирующего отставания от европейских держав естественный разрыв между «должным» и «сущим» приобретал все более конфликтный характер, провоцируя оппозиционные настроения. Китайская бюрократия трансформировала конфуцианское учение в государственную идеологию и использовала его для собственного возвышения и закрепления своих привилегий.
В ходе социальных протестов недовольство населения действиями правителей естественно распространялось и на конфуцианское учение, обслуживавшее интересы властей. В ХIХ в., столкнувшись напрямую с превосходством Запада, прогрессивно настроенные китайские интеллектуалы начали отворачиваться от конфуцианства, обвиняли его в косности и консерватизме, сдерживании общественного развития, в конечном счете, в военных поражениях китайской империи. В республиканскую эпоху и в эпоху КНР конфуцианство утратило свои позиции государственной идеологии. Отношение к нему как стержню китайской культуры соседствовало с общей негативной оценкой его пригодности в плане преодоления экономической отсталости и решения социальных проблем. Это разочарование порою доходило до преклонения перед западным опытом развития, успехи которого ассоциировались с основными принципами либерализма – равенство, свобода, народный суверенитет, демократия.
Наиболее яркому представителю китайских либералов Ху Ши принадлежит фраза:
«Без всякого почтения я осуждаю нашу восточную цивилизацию и горячо воспеваю современную цивилизацию Запада».
18
Логика политической жизни КНР долгое время влекла к конфронтации с конфуцианством, претендовавшим на «владение умами» и подрывавшим тем самым авторитет коммунистической партии. Китайское руководство эпохи Мао боялось конфуцианства, как и современное руководство движения Фалуньгун, – из-за опасений политической конкуренции и посягательств на моральный авторитет КПК.
Варварство «культурной революции» обрушилось как на творческое наследие
Конфуция, так и на могилы его самого и родственников. Развернувшаяся еще при жизни Мао Цзэдуна кампания «критики Линь Бяо и Конфуция» лишний раз доказала конфронтационность идей маоизма и конфуцианства. В первые годы проведения реформ еще сохранялось негативное отношение некоторых представителей СМИ к конфуцианству как препятствию на пути модернизации Китая. Ярким примером открытого осуждения конфуцианства как отголоска отжившей китайской культуры может служить получивший скандальную известность пятисерийный телевизионный сериал 1988 г. «Хэшан» (Трагедия на реке), в котором либерально настроенные противники правительственного курса вылили на экран всю свою неприязнь к окутавшей Китай «желтизне» – лессовой почвы, воды рек, коже лиц, окраске крыш дворцов и императорских одежд.
Своей «второй жизнью» конфуцианство обязано в первую очередь Дэн
Сяопину, возродившему общественный интерес к конфуцианской идее сяокан. В дальнейшем китайские реформаторы по существу реанимировали схему общественного развития, которой придерживались древние китайские мыслители,
18
Цит. по: История Китая. Под ред. А.В. Меликсетова.М.1998. с. 430.

160 выделявшие фазы расцвета и падения страны, прогнозировавшие переход от состояния хаоса к восстановлению упорядоченности.
Анализируя постулаты китайской реформы, можно провести ряд прямых параллелей с конфуцианской этикой:
– Общая целенаправленность на возрастание мощи государства и повышение благосостояния народа. Задача реформы формулируется как создание рыночной и многоукладной экономики, но достижение этой цели отодвигается на будущее, а сам процесс реформирования разбивается на ряд этапов со своими, более скромными целями. Место амбициозных вариантов занимают поиски
«третьего пути».
– Предпочтение отдается тактике движения не напролом, а в обход, не разрушению существующих структур, а их дополнению новыми, не «вместо», а
«вместе». Успешному проведению реформы во многом помогло хозяйственное экспериментирование, исключавшее безапелляционное навязывание скоропалительных установок.
– Ориентация на установление «гармонии» различных интересов.
Показательно, что удалось избежать раскола страны и серьезных социальных издержек в ходе проведения реформы, сохранить политическую и социальную стабильность.
– Конечной целью социального управления в современном обществе провозглашается человек, его становление и развитие в самом широком смысле.
На первый план выдвигаются достигнутые в результате всего предшествующего исторического процесса «качество» человека, прежде всего его познавательная способность, и «качество» общества, степень удовлетворения материальных и духовных потребностей человека.
Опираясь на использование дешевой рабочей силы и дешевых ресурсов, правительство намеренно сдерживало рост заработной платы, сохраняло дуалистическую паспортную систему город и деревня, не спешило с введением общегосударственной системы социального обеспечения. Именно поэтому вряд ли можно считать Китай «социальным государством», как утверждает А.И. Салицкий.
Тем не менее, вслед за колоссальным ростом экономического потенциала произошли существенные изменения в социальной сфере: повысился жизненный уровень и качество рабочей силы.
В исторически короткий срок был осуществлен переход от аграрной к аграрно-индустриальной стране, от плановой к рыночной экономике, от быстрого демографического роста к современному типу воспроизводства населения. После
35 лет «политики реформ и открытости» Китай поднялся до уровня второй по общему объему ВВП мировой державы, заслужил признание «мировой мастерской», снабжающей все страны мира дешевыми потребительскими товарами, а теперь и инновационными изделиями.
Налицо колоссальный рост экономического потенциала, преодоление значительной части проблем слаборазвитости и вступление в новую эру «системы- после-бедности», за годы реформы ВВП страны вырос в текущих ценах с 364,52 млрд. юаней в 1978 г. до 51932,21 млрд. в 2012 г), в сопоставимых ценах в 24,25 раза.
19
По общему объему промышленного производства Китай превратился в подлинного экономического гиганта. В 2012 г. в Китае было выплавлено 717,16 млн. т стали, было добыто 3650 млн. т угля, 207,5 млн. т нефти, было произведено
4937,8 млрд. квт.ч. электроэнергии, 2210,0 млн. т цемента, 73 млн. т химических
19
Чжунго тунцзи чжайяо. 2013. Пепкин. 2013. с. 10, 12.

161 удобрений, было выпущено 19,3 млн. автомобилей, 128,2 млн. штук цветных телевизоров.
20
Хотя по душевым показателям производства Китай отстает от промышленно развитых стран, однако и здесь наблюдается значительный прогресс.
Если в 1978 г. на душу населения выплавлялось только 650 кг стали, то в 1997 г. –
2,7 т. Душевое производство электроэнергии за те же годы выросло с 268,4 кВт.ч. до
3655,7 кВт.ч., цемента – с 68,2 до 1636,2 кг, нефти – с 108,8 кг до 153,6 кг.
21
К концу первого десятилетия нового века Китай вплотную подошел к выполнению задач так называемой первичной модернизации. Индекс первичной модернизации Китая в 2006 г., построенный на сравнении достижений в экономическом, социальном, информационном и других секторах с рядом эталонных показателей, составил 87%, что соответствовало 68-му месту среди 131 страны мира.
22
Впервые задача модернизации была поставлена в 1954 г. Именно тогда в докладе на рабочем правительственном совещании Чжоу Эньлай выдвинул лозунг осуществления «четырех модернизаций» (промышленность, сельское хозяйство, транспорт и оборона), что выглядело как своего рода расширениие понятия социалистической индустриализации, а в некотором смысле и как пересмотр советского опыта, в котором был допущен слишком большой акцент на развитие тяжелой промышленности при недооценке значения сельского хозяйства.
О результатах политики модернизации можно судить не только по статистическим данным, но и визуально – по новому урбанизированному облику страны. Крупные китайские города соперничают друг с другом по числу небоскребов из стекла и бетона, по инженерной сложности транспортных развязок. По перегруженности автомобилями они уже мало уступают европейским и американским мегаполисам. Вечером улицы китайских городов сияют огнями красочных витрин, заполняются толпами гуляющих. К их услугам многочисленные и работающие допоздна магазины, клубы и дискотеки. Вся территория Китая покрылась сетью скоростных дорог, прекрасные аэропорты демонстрируют самое высокое качество работы воздушного транспорта.
Рост доходов населения в годы реформы оказался весьма существенным, хотя и значительно отставал от экономического роста. При среднегодовом темпе росте ВВП в 9,8% за 1978-2012 гг. душевые доходы городского населения выросли с учетом роста цен в 8,5 раза, а сельского населения – в 8,4 раза.
23
Судя по многочисленным обследованиям в городах и сельских районах, почти 70% жителей страны считают, что они не только не пострадали в ходе экономических реформ, но и получили определенные улучшения в своей жизни. Итоги кампании по искоренению нищеты в Китае признаются беспрецедентными в мировой практике.
Число крестьян, живущих в абсолютной бедности, сократилось в 1978-2011 гг. с 250 до 122,4 млн. человек (после повышения статистического норматива).
Быстро забыв о продовольственном дефиците и продуктовых карточках, китайцы стали достаточно хорошо питаться, зачастую предпочитая домашней кухне кулинарные фантазии искусных поваров многочисленных закусочных и ресторанчиков. Зерноовощной тип питания с недостатком белков, минералов и витаминов сменился более разнообразным пищевым рационом, в котором присутствуют ранее не доступные мясо, рыба, молоко, сахар и дорогостоящие морепродукты. В структуре потребления снижается доля питания, повышается доля
20
Там же. С. 130-132.
21
Там же. С. 17.
22
Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001-2010). Под ред. Хэ Чуаньци. Москва. 2011. с. 57 (перевод с кит. Яз.).
23
Чжунго тунцзи чжайяо (Краткий статистический справочник по Китаю). 2013..Пекин. 2013. с. 12, 37.

162 расходов на жилье, транспорт и медицинские услуги. Современная, четвертая по счету «потребительская революция» сделала объектами обывательских вожделений хорошую квартиру, личный автомобиль, зарубежный тур или даже получение образования в престижных зарубежных университетах. Теперь китайская молодежь имеет широкий доступ к информации, стремится не отставать от моды. В 2012 г. в городе на 100 семей приходилось 98 стиральных машин (в деревне – 67,2), 98,5 холодильников (67,3), 136,1 цветных телевизоров (116,9), 87 персональных компьютеров (21,4), 212,6 мобильных телефонов (197,8), 21,5 автомашин.
24
Значительно повысилась обеспеченность жильем: с 8,1 кв. м. на душу сельского и
3,6 кв. м. на душу городского населения в 1978 г. до соответственно 329 и 37,1 кв. м. в 2012 г.
25
Заметно улучшилось качество жилья. Постепенно идет создание общегосударственной системы социального обеспечения. Уже многое сделано в области доступности медицинского обслуживания. С 1985 г. действует система обязательного девятилетнего образования. Значительны достижения в сфере высшего образования, общее число студентов превысило 30 млн. человек. На учебу за рубеж ежегодно выезжают более 300 тыс. человек.
За годы реформ изменилась и жизнь людей, и даже их облик, молодежь явно набрала в росте, дети стали заметно упитаннее. Теперь молодые люди имеют широкий доступ к информации, хотят не отставать от моды. Китайцы стали чаще выезжать в туристические поездки за рубеж.
В результате демографической политики «одна семья – один ребенок» в короткие сроки состоялся исторический переход к современному типу воспроизводства населения – низкая рождаемость, низкая смертность, низкий прирост населения, относительно высокая ожидаемая продолжительность жизни.
Помимо прямых запретов сокращению рождаемости способствовали и другие административные меры. Сразу после образования КНР был принят закон о браке, который выравнивал положение супругов. С целью преодоления униженного положения жены и традиции ранних браков были установлены нормы вступления в брак: 20 лет для мужчин и 18 лет для женщин. В 1980 г. брачный возраст был повышен на два года (23 года для мужчин и 21 год для женщин).
Вследствие сокращения рождаемости Китай «недополучил» за годы реформы порядка 400 млн. человек. Ослабление демографического давления на ресурсы и природную среду существенно облегчило решение ряда социальных проблем, в частности, уменьшило государственные расходы на материальное обеспечение растущего населения и создание новых рабочих мест. Вместе с тем уменьшение количества лиц в молодом возрасте ведет к старению населения, утяжелению иждивенческой нагрузки на работающих.
Побочным эффектом новой демографической политики стало углубление половозрастных диспропорций. Доля мужчин поднялась до 51-52%, и юношам стало довольно трудно найти себе невесту. Молодые женщины, освобождаясь от семейных обязанностей, включаются в активную общественную жизнь, все чаще занимают высокое положение, их становится все больше среди партийных функционеров и в высших эшелонах власти. Традиция «браков на всю жизнь» заменяется свободой расторжения браков. В крупных городах распадается около
40% ежегодно заключаемых браков. Поскольку каждый младенец с момента рождения попадает с жаркие объятия двух родителей и четырех бабушек и дедушек, они превращаются в маленьких «семейных императоров», которым все дозволено.
24
Там ж е . с. 105, 110.
25
Там же. С. 99.

163
Китайские дети, недавно воспитывавшиеся в строгости и с малых лет заботившиеся о своих младших братьях и сестрах, теперь становятся требовательными и капризными.
Наблюдающееся разрушение традиционного отношения к семье нельзя однозначно оценить как сугубо положительное либо сугубо отрицательное явление.
Активно проводившаяся новая демографическая политика была встречена населением с пониманием, но без особого энтузиазма, поскольку так или иначе наступала на права граждан. Если в городе демографический контроль был предельно жестким, то в деревнях требования властей иметь только одного ребенка соблюдались не столь строго, участились случаи умерщвления девочек или прерывания беременности, если врачи заранее определяли пол младенца.
Бурный промышленный рост, поднявший спрос на рабочую силу, и повышение производительности труда в сельском хозяйстве после введения сельского подряда ослабили проблему аграрного перенаселения, подталкивая крестьян на поиски заработков в городе. Покидавших деревню привлекал не только более высокий уровень жизни в городе (считается, что благосостояние крестьян отстает от городского минимум на 10 лет), но и разнообразие возможностей для работы и отдыха, уход от рутины тяжелого сельского труда. Миграция в города вымывала из деревни самых перспективных и трудоспособных лиц. В крупных городах прирост рабочей силы примерно наполовину происходил за счет сельской миграции.
Такая категория рабочей силы, как нунминьгун (и крестьянин, и рабочий), превращает бинарную структуру занятости в троичную. На таком положении находятся около половины всех занятых в городе и около трети занятых в сельском хозяйстве, в общей сложности 250-300 млн. человек, или порядка 30-40% от общего числа занятых в стране. Они остаются самыми обездоленными слоями городского населения. Оставив родные деревни и не получив паспорта горожан, они оказались в городе своего рода инородным телом, будучи лишены постоянного места работы, постоянного жилья, не имея достаточной профессиональной квалификации.
Значительную часть своего заработка они отсылают своим деревенским родственникам, отказывая себе во всем необходимом. Скудные сбережения не позволяют им купить городскую квартиру, оплачивать те услуги, которые горожане получают по системе социального обеспечения.
Существование такой промежуточной прослойки между городом и деревней создает значительную социальную напряженность.
Однако ее «рассасывание» может растянуться на многие годы и напрямую связано с процессом урбанизации и созданием системы социального обеспечения в стране. По некоторым оценкам, на одного крестьянина, который переходит в разряд горожанина, требуется потратить из бюджетных средств 14,5 тыс. юаней на обустройство его места работы и места проживания и еще 10,5 тыс. юаней для предоставления социальных услуг (в ценах 2000 г.). При среднегодовых масштабах миграции в 10-12 млн. человек, ежегодно требуется направлять на эти цели 300-350 млрд. юаней, а при общих масштабах наращивания урбанизации к середине ХХI в. примерно на 600-700 млн. человек потребуется затратить астрономическую сумму в
1,5-
1,75 трлн. юаней.
26
Обострение имущественной дифференциации между городом и деревней и нарастание социального протеста в сельской местности заставили китайское
26
Тунчоу цзинцзи шэхуэй фачжань (Скоординированное социально-экрономическое развитие). .
Пекин, 2005 г., с. 276

164 руководство вплотную заняться нуждами аграрной сферы и внести существенные коррективы в стратегию индустриализации и урбанизации. Пришло осознание того, что индустриальное развитие и рост городов не должны больше обособляться от разрешения проблем «аграрной триады» (саньнун – сельского хозяйства, деревни, крестьян). На ХУ1-ом съезде КПК (2002 г.) была поставлена задача подъема сельского хозяйства и перехода от сочетания «концентрированной урбанизации»
(развитие крупных городов) и «рассредоточенной урбанизации» (развитие средних и малых городов) к политике «интеграции города и деревни», «сбалансированного развития» сельского хозяйства и промышленности. Китай вступил в сложный процесс избавления от дуальной структуры, которая равнозначна существованию в одной стране не только «двух систем» (социализм и капитализм), но и «двух миров»
– динамично развивающегося (индустрия, город, восточные регионы) и отстающего
(сельское хозяйство, деревня, центральные и западные регионы).
Значительное наращивание общего экономического потенциала, рост благосостояния населения положительно сказались на политической активности и общественной сознательности населения. Но вместе с относительной зажиточностью и расширением кругозора людей появлялись все новые потребности, произошло снижение субъективной удовлетворенности жизнью и возрастание претензий к руководству. Китай попал в «ловушку модернизации», отмеченную возрастающим копированием потребительских стандартов Запада и отступлением от одного из важнейших идеалов модернизации – выравнивание социальных и экономических условий различных групп населения.
Экономические реформы, расширяя сферу рыночных отношений, не могут не сопровождаться распространением соответствующих ценностей. Происходят кардинальные изменения в общественном менталитете, возникает противоречие между новым укладом жизни и господствовавшей прежде культурой. Рыночная экономика, утверждая формальное равенство возможностей, не терпит равенства результатов, погоня за прибылью способствует росту производства, но одновременно порождает алчность, эгоизм, стяжательство, душевную черствость.
Рыночная конкуренция сфокусирована на интересах «сильной» личности,
«экономического человека», ведущей мотивацией действий которого служит стремление к максимизации личной выгоды.
Формируется приоритет индивидуальных ценностей и нарастает противостояние предпринимателей и непосредственных производителей, имущих и малоимущих. Рынок и квазирынок внесли в жизнь китайского общества культ денег и материального успеха, что противоречит традиционным моральным устоям.
В официальной печати КНР были опубликованы итоги обследования нравственного состояния общества, где содержались такие выводы: «…в области строительства гражданской морали у нас в стране существует немало проблем. В некоторых сферах жизни общества утрачены моральные ориентиры, размыты границы между правдой и ложью, добром и злом, прекрасным и отвратительным.
Стали произрастать меркантилизм, гедонизм, крайний эгоизм, иногда имеют место забвение долга ради выгоды, личная нажива за общественный счет, общественным злом стали утрата доверия, обман и подлог, серьезный характер приобрели корыстное злоупотребление своим служебным положением, моральное разложение и деградация личности»
27
. Продолжение развития Китая в «имитационном русле» при преобладающей ориентации на западную систему ценностей грозило
27
Цит. по:Л.С. Переломов. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР. Москва. 2007. с.
219.

165 дальнейшим подрывом коллективистских традиций, отступлением от принципа социальной справедливости, разрастанием имущественного неравенства, широким распространением коррупции в различных ее видах, катастрофическим ухудшением экологической ситуации.
Начало XXI века следует считать «точкой бифуркации», когда экономическая ситуация в стране значительно обострилась, и изменение стратегии уже назрело.
Можно выделить три основных блока проблем: 1) экономические проблемы, связанные с особенностями исторического развития, включая природно- географические и демографические, решение которых требует более продолжительного времени; 2) проблемы, порожденные самими рыночными преобразованиями, включая их незавершенность и допущенные просчеты 3) проблемы международного характера, в частности, порожденные мировым финансовым кризисом. Китай вступил в полосу снижения темпов экономического роста, удорожания рабочей силы, сокращения экспортного спроса и разрастания избыточных промышленных мощностей. Некоторые «тлеющие» конфликты резко повысили градус социальной напряженности. В первую очередь это касается нехватки земли для городского и транспортного строительства и спекуляции земельными участками, произвольно изымаемыми у крестьянских хозяйств.
Колоссально возросла армия сельских мигрантов.
Стало очевидным, что действовавшая до сих пор модель развития себя исчерпала, что китайская реформа подверглась чрезмерному влиянию вестернизации, пожертвовав в погоне за экономическим ростом и модернизацией своей естественной средой, многими своими традициями, прежде всего традициями семьи и нравственности, допустив поляризацию общества.
28
Путь преимущественно экстенсивного роста, которого до сих пор придерживался Китай, основывался на формуле: высокие темпы роста – высокая капиталоемкость и материалоемкость производства – серьезное загрязнение природной среды – невысокая производительность труда – сравнительно низкая оплата труда. Продолжение этой затратной стратегии только усугубляет возникшие проблемы. Серьезные претензии выдвигаются сейчас и по отношению к тактике проведения реформ: «Китайская реформа до сих пор шла стихийно – что не проходит, то нужно исправлять. Это вело к растранжированию налоговых поступлений, приостановке на полпути многих начинаний. Такие претензии следует предъявить и к реформе госпредприятий, и к строительству «новой деревни». По существу все надо начинать заново».
29
Китайское руководство сегодня озабочено соблюдением необходимого баланса экономической эффективности и социальной справедливости, поисками новых идеологических ориентиров. В их числе – дальнейшая китаизация марксизма- ленинизма, критика демократизации западного толка, реанимация конфуцианского философского наследия. Научные и партийные издания развернули пропаганду за сохранение морально-этических норм и лучших традиций китайского народа, заимствование наиболее достойных образцов из передовой культуры государств мира. В соответствии с принятой еще в 2001 г. «Программой строительства гражданской морали» на щит были подняты такие моральные принципы, как любовь к родине и исполнение закона, четкое следование правилам общежития, искренность и доверие в отношениях между людьми, сплочение и дружественность, трудолюбие, бережливость и самоотверженность, служение своему долгу. Все они входят в конфуцианский моральный кодекс, который призывает также к умеренности
28
Чжунго гайгэ. 2006. №5. С. 9.
29
Чжу Фуцян. Чжунго цзинцзи куайду фачжань ды чжиду иньхуань (Скрытые институциональные просчеты в проекте быстрого экономического развития // Шэхуэй кэсюэ яньцзю. 2011. №1. с. 35.

166 в потреблении, соблюдению «золотой середины», толерантности и терпимости в отношениях с другими.
Повышенное внимание к конфуцианской этике продиктовано намерением гармонизировать формальные и неформальные институты, в том числе путем возвращения к кодексам поведения, наиболее продуктивным с позиций новой экономики и новой идеологии. Задача углубления рыночных реформ преподносилась как построение общества сяокан в духе известной идеологемы традиционного Китая. Воплощая в себе конфуцианский принцип «человечности» и одновременно новое понимание роли творческой личности в общественной жизни,
сяокан (малое благосостояние) означает ликвидацию бедности, доступность для каждого благ цивилизации, наполнение жизни богатым духовным содержанием. Это требует укрепления социальной составляющей экономической политики, дополнительного финансировании образования, здравоохранения и культуры, изменения структуры национального дохода в пользу потребления.
Премьер Вэнь Цзябао пытался форсировать проведение политической реформы под лозунгом «подлинной демократии» (шичжи миньчжу) как гарантии базовых прав человека, а именно, обеспечения каждого питанием, жильем и одеждой, доступа к образованию и услугам здравоохранения. Был сформулирован принцип – «демократия как система» (чжиду миньчжу), который расшифровывался как управление на основе закона, создание правового государства, отлаживание юридической системы и борьба с правонарушениями. Конкретные цели формулировались следующим образом: совершенствование системы собраний народных представителей и повышение их роли, научная проработка решений и их легитимизация, активизация деятельности всех существующих партий при сохранении общего руководства КПК, укрепление патриотического фронта, улучшение профсоюзной работы, работы среди женщин и с представителями национальных меньшинств, расширение сети общественных организаций. В соответствии с принципом «демократия при соблюдении нравственных норм»
(сяньчжэнь миньчжу) предполагалось комплектовать органы власти из лиц с высокими моральными принципами, насаждать принципы морали и во властных, и в общественных структурах.
Пограничный между двумя поколениями китайских руководителей 18-й съезд
КПК (2012 г.), проходил в довольно сложной обстановке мирового экономического кризиса и смены модели роста в самом Китае. Это – первый год, когда ожидалось сокращение темпов роста ВВП до менее 8% (поставленная цель удвоения объема
ВВП в промежутке 2010-2020 гг. исходит из поддержания среднегодового прироста этого показателя на уровне 7%.) В докладе покидавшего пост генсека КПК Ху
Цзиньтао было упомянуто, что Китай вышел по общей величине ВВП на второе место в мире, вместе с тем подчеркивалось, что он остается слаборазвитой страной, в которой наличествует противоречие между постоянно растущими материальными и духовными потребностями народа и относительно слабой экономической базой.
Доклад можно рассматривать как подтверждение проводившейся до сих пор политики партии и сохранение прежних идеологических установок: марксизм (иногда марксизм-ленинизм), идеи Мао Цзэдуна, теория Дэн Сяопина, концепция «трех представительств» Цзян Цзэминя, концепция «научного развития», которая в различных работах представляется как главный теоретический вклад самого Ху
Цзиньтао. Были повторены все прежние лозунги гармоничного, сбалансированного развития, «человек – основа основ», приоритета общественной собственности на средства производства при развитии многоукладной экономической системы, а также все задачи индустриализации, информатизации, урбанизации, создания

167 новой деревни, построение общества сяокан. Были отмечены достижения в строительстве «социализма с китайской спецификой» с оговоркой, что Китай по- прежнему находится на начальной стадии социалистического развития и не выйдет за ее пределы еще в течение нескольких десятилетий.
Еще раз была подчеркнута необходимость смены «методов экономического развития». При этом Ху Цзиньтао особо отметил, что Китай ни в коем случае не должен имитировать западную политическую модель. В перечне основных моральных ценностей формирующейся китайской модели он выделил несколько уровней. На уровне индивида – это любовь к Родине, преданность работе, добросовестность, благонамеренность.; на уровне семьи — свобода, равенство, справедливость, опора на закон; на уровне государства — достижение процветания и могущества страны, демократичность в управлении, цивилизованность и гармония в общественных отношениях. Основные универсальные ценности, которые должны стать определяющими на уровне всей планеты, докладчик определил как «мир всюду под Небесами», а также экологическая безопасность.
Новое китайское руководство во главе с Си Цзиньпином пришло к власти на волне восторгов от «китайского чуда» и вместе с тем уже наступившего отрезвления.
В целом взятый реформаторами курс в направлении «рыночного социализма» с постановкой таких задач, как всеобщее распространение рыночных отношений; создание многоукладной экономики, сохранение важной роли государства как собственника и регулятора хозяйственной деятельности; существование разных видов доходов при преобладании оплаты по труду - оказался правильным и успешным. За годы реформ Китай собрал кучу комплиментов, посрамив всех тех, кто предрекали ему скорый провал. Реформирование в Китае позволило нарастить темпы роста, в значительной степени изменить хозяйственный механизм и улучшить жизнь народа.
Но в то же время приходится признать, что беспрецедентный экономический подъем достался восточноазиатскому гиганту высокой ценой огромных капиталовложений, серьезных экономических диспропорций и системных рисков.
Мобилизационная (в определенной мере) модель экстенсивного экономического роста породила значительную имущественную дифференциацию, обострение социальных противоречий. Отставание доходов трудящихся от роста ВВП ограничивает величину совокупного спроса, что может стать тормозом дальнейшего экономического роста. Истощение природной среды при нехватке целого ряда природных ресурсов создает опасность чрезмерной зависимости Китая от импорта сырья и топлива. Следует особо отметить риск «перелиберализации» экономики и потери государственного контроля, а также риск внешней зависимости как от иностранного капитала, так и от западных идеологических стереотипов.
Не удалось избежать целого ряда «ловушек» китайского варианта модернизации: анклавность современного сектора и его «сожительство» с массой мелких, технически слабо оснащенных предприятий; увеличение разрыва между быстро преображающимися городами и несравненно более консервативной деревней; расслоение в доходах и болезненно воспринимаемая обществом эксплуатация; обострение противоречий между лицами, адаптировавшимися к рыночным отношениям, и традиционально настроенными массами населения; замедленная интенсификация производства и внедрение хай-тека из-за крайней сложности проблемы занятости; отставание сферы науки и образования, углубление региональных диспропорций, позволяющее говорить о наличии в Китае различных
«миров».

168
Новая экономическая стратегия призвана сохранить преемственность прежнему рыночному курсу и обеспечить поддержание достаточно высоких темпов роста, но одновременно изменить приоритеты и ликвидировать возникшие диспропорции. Первоочередные задачи:

Переход на интенсивный путь развития с повышенным вниманием к эффективности производства и его ресурсоемкости.

Реструктуризация промышленности с акцентом на развитие отраслей, генерирующих интеллектуальную ренту, и на сокращение избыточных мощностей в базовых отраслях.

Изменение налоговой системы с целью снижения социальной дифференциации, увеличение налоговой нагрузки на богатых.

Повышение внутреннего спроса через рост доходов работников и расширение сферы образования и здравоохранения.

Ускорение урбанизации при соблюдении принципа
«скоординированного развития города и деревни» и легализации городского статуса деревенских мигрантов.

Укрепление государственного регулирования экономики, борьба с
«рыночным фундаментализмом», увеличение доли ВВП, распределяемой по нерыночным критериям.

Улучшение работы административного аппарата, борьба с коррупцией.

Активизация политической реформы с особым акцентом на демократизацию внутрипартийной деятельности, активизацию профсоюзов и кооперативного движения.

Упорядочение земельных отношений при соблюдении интересов крестьянства во всех операциях с землей.

Повышение внимания к экологическим проблемам.

Ослабление зависимости экономики от внешнего фактора.
Уже на первом заседании ВСНП нового созыва в марте 2013 г. приступивший к выполнению своих обязанностей генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпин объявил о существовании «Великой китайской мечты» и изложил свое видение выдвинутого им лозунга, перечислив три ее главных компонента – сильное и богатое государство (гоцзя фуцян), национальное возрождение (миньцзу чжэнсин), народное счастье (жэньминь синфу) В интервью накануне визита в несколько латиноамериканских стран 1 мая 2013 г., он объяснил свое обращение к «китайской мечте» желанием «всколыхнуть дух всей нации», «собрать воедино силы всей страны» и сформулировал направление предстоящей работы на ближайшие годы.
«Цель нашей предстоящей борьбы, – сказал он, – такова: к 2020 г. ВВП и среднедушевые доходы городского и сельского населения должны удвоиться на основе показателя 2010 г.; должно быть всесторонне построено среднезажиточное общество. К середине нынешнего века мы должны превратить страну в богатое, могучее, демократическое, цивилизованное, гармоничное социалистическое государство и осуществить китайскую мечту о великом возрождении китайской нации».
30
По его словам, ради осуществления «китайской мечты» необходимо неуклонно придерживаться пути социализма с китайской спецификой, продолжать политику реформ и открытости.
Член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Лю Юньшань выделил несколько главных направлений реализации поставленных целей. Во-первых, ускорить процесс трансформации модели экономического развития, перенести
30
Си Цзиньпин о «китайской мечте»// «Китай». 2013.№7. .С.16.

169 акцент на повышение качества и эффективности развития. Во-вторых, развивать народную демократию и твердо идти по пути политического развития социализма с китайской спецификой. В-третьих, содействовать культурному процветанию, обогащать культурную и духовную жизнь народа. В-четвертых, обеспечивать и улучшать народное благосостояние, стараться повысить уровень жизни народа. В- пятых, упрочивать создание экологической цивилизации, старательно строить красивый Китай». Он же дал свое резюме «китайской мечты» как призыва к мирному развитию и гармонии.
31
Корректировка модели
«социалистической рыночной экономики» предположительно может идти в двух направлениях.
Один путь – углубление рыночных реформ при более четкой ориентации на политические системы, технику Запада и рецепты «асоциального рыночного хозяйства». Это позволило бы довести до логического конца уже начатые преобразования (приватизация государственных предприятий, реформа банковской системы), сэкономить на социальных издержках, использовать все потенции стратегии «сравнительных преимуществ» и политики внешнеэкономической
«открытости». Негативные последствия такого пути развития с либеральным уклоном – дальнейший рост имущественного неравенства, обострение социальной напряженности и углубление экологического кризиса.
Второй путь – переход к новой модели развития и такому варианту
«социального рыночного хозяйства», который позволил бы связать модернизацию как ответ на глобальные трансформационные вызовы с соблюдением принципов социальной справедливости и солидарности. Рост оплаты труда, увеличение числа рабочих мест, развитие здравоохранения, науки и образования – главный способ повышения качества рабочей силы и перехода с экстенсивного на интенсивный путь развития. Эта модель предполагает разграничение сфер рыночных отношений и государственного контроля, удержание в определенных пределах имущественного неравенства, сокращение региональных диспропорций и ослабление зависимости экономического роста от экспорта. Дополнение требований «смешанной экономики» набором моральных норм, включая принципы коллективности и соблюдения социальной справедливости, усиливает позиции идеологов национализма.
Риторика современных документов и китайской прессы создает впечатление о «раскладе карт» в пользу рынка и об «отступлении государства». Падение эффективности капиталовложений, сокращение доходов от экспорта, рост государственной задолженности намерены скомпенсировать улучшением рыночной конъюнктуры
(частного предпринимательства и частных капиталовложений, конкуренции и т.п.). Однако очередной реформистский маневр вряд ли возможен без усиления роли государства. Выступая на 3-ем пленуме ЦК
КПК 18-го созыва в ноябре 2013 г., Си Цзиньпин назвал важнейшей проблемой углубления реформы достижение «правильного соотношения рынка и государства».
Касаясь вопроса, каким должен быть рынок и какую функцию призвано выполнять государство, он отметил, что следует избегать как тотальности рынка, так и чрезмерного государственного вмешательства в хозяйственные процессы.
Государство сокращает свое вмешательство в сфере микроэкономики, но сохраняет свои позиции в макроэкономике, особенно в крупных проектах, где действует комплексный подход, «целостное видение», основанное на согласовании политических, экономических и социальных решений.
31
Лю Юньшань. О «китайской мечте»// «Китай». 2013. №6. с. 16.

170
Концепт «мечты», призывающий к «возрождению нации», несет, помимо политического и экономического, важное идеологическое содержание. Нельзя отрицать, что до сих пор планы «догоняющего развития» строились при значительной ориентации на зарубежный опыт – сначала советский, потом американский, европейский и японский. Не избежал Китай и мощного воздействия западной мысли. Показательно, что самые крупные китайские революции – потерпевшее поражение восстание тайпинов Х1Х века и победоносная революция
1949 г. – опирались на западные учения (христианство и марксизм). Включенное в
«китайскую мечту» положение о «национальном возрождении» следует понимать, прежде всего, как официальную реабилитацию традиционной китайской мысли, как своего рода ренессанс конфуцианства.
Современное привлечение конфуцианства и подчеркивание своей культурной самобытности можно рассматривать как реакцию на опасность разрушительного воздействие западной цивилизации, идущее по каналам рынка. Конфуцианство ценно, в первую очередь, как школа этического управления государством на основе сложившихся традиций и общепринятых правил человеческого общежития, объединительным началом которых служит Культура с большой буквы.
Выдвижение «китайской мечты» в какой-то мере снимает остроту дискуссий по поводу «китайской модели». В тот исторический момент, когда прежняя «китайская модель» себя исчерпала, а новую еще только предстоит создать, правыми оказываются и те, кто сомневается в наличии самой «модели», и те, кто считают существование таковой вполне бесспорным. Очевидно, что, как и реформистская
«модель-1», так и «модель-2» носят характер переходных конструкций. Удастся ли
Китаю продолжить наметившееся сочетание модернизации и традиции, капитализма и социализма и придать ему системную прочность? Исследователей по существу волнует один и тот же вопрос: можно ли считать китайскую модель в изначальном или модифицированном виде работоспособной или же прав изобретатель термина
«смешанная экономика» Людвиг фон Мизес, пришедший к заключению о
«незжизнеспособности объединения рыночного хозяйства и плановой экономики».
О капиталистическом «перерождении» Китая очень любят порассуждать на
Западе. Но и среди российских ученых бытуют схожие мнения. Идут разговоры о том, что понятие «социализм с китайской спецификой» означает больше дань недавнему коммунистическому прошлому китайских лидеров и китайского общества, чем заявление, несущее важную концептуальную нагрузку.
32
Российские синологи неолиберального направления предлагают квалифицировать китайскую модель как
«китайское издание государственного капитализма»,
33
а российские экономисты с марксистскими симпатиями убеждены в том, что китаизированный социализм будет и дальше воспроизводить многие беды, свойственные капитализму, а именно: неравенство в доходах и благосостоянии; негативные эффекты, связанные с разрушением окружающей среды; коммерциализацию общества и стремление к беспрестанному наращиванию индивидуального потребления; макроэкономическую нестабильность, включая безработицу и инфляцию; недопроизводство общественных благ.
34
Судя по высказываниям лидеров КПК и интерпретации их в китайской прессе, от социалистической перспективы в Китае не отказываются. 5 января 2013 г., выступая на совещании Политбюро ЦК КПК, Си Цзиньпин сказал: «Социализм с
32
Социально-экономические модели в современном мире и путь России. С. 637.
33
Владилен Буров. Современный китайский марксизм. К итогам ХУП съезда КПК //»Свободная мысль», 2008, №2. с. 39.
34
Бузгалин А.В. Десять тезисов о рыночном социализме// Альтернативы. 2001. №1.

171 китайской спецификой – это именно социализм и ничто другое. Принципы научного социализма остаются незыблемыми. Если от них отступить, то это уже будет не социализм».
35
Если раньше принято было считать, что китайская модель базируется на двух равных основах: во-первых, наличие сильной государственной власти и, во-вторых, поступательное расширение и углубление рыночных отношений, – то теперь все чаще вспоминают о таком социалистическом принципе, как господство общественной собственности на средства производства. «Китайская специфика» трактуется как соединение рынка с господством общественной собственности. В статье Чжу Цзяому «Социализм с китайской спецификой – единство теоретической логики социализма и исторической логики развития китайского общества» даже подвергается сомнению тезис Дэн Сяопина в отношении отказа от «измов»: «Дэну приписывается фраза о его безразличии к терминам «капитализм» и «социализм». Но он такого не говорил. Наоборот, он предупреждал, что крайне важно в процессе реформ следовать социалистическому пути и «четырем принципам». Он также не отрицал важности дискуссий. После событий 1989 г. он говорил: «Некоторые товарищи хотели бы вместо слова
«реформа» употреблять слова «либерализация», «капитализация». В их понимании реформа – это и есть капитализация. Наше же представление о реформе принципиально иное. Этот вопрос следует тщательно обсудить».
36
Если раньше китайские стратеги, ориентируясь на опыт «новой демократии и
НЭПа, внедряли рынок, чтобы стимулировать экономический рост и увеличить общий экономический потенциал, то теперь актуальной становится задача создании
«нового социализма», совмещающего экономическую эффективность и социальную справедливость, правовой порядок и устоявшиеся моральные нормы. Соединение социальной справедливости с экономической эффективностью так, чтобы первая была условием роста второй, требует поддержания определенной нормы оплаты труда, обеспечивающей соответствующее качество рабочей силы, сокращения имущественной дифференциации до рациональных пределов, гарантирующих социальную стабильность общества. При таком подходе понятие социальной справедливости оказывается нравственной категорией, совпадающей со
«сверхзадачей» развития человечества – созданию условий для максимального использования творческого, инновационного потенциала человека. В этические представления о социализме входит сочетание интересов индивидуальных, коллективных и общегосударственных, исключающее паразитический образ жизни и эксплуатацию как таковую. «Сутью социализма является близкое к христианству истолкование общественного богатства не как вещного, или денежного, а как такого, основу которого образует сам человек во всей сложности и многосторонности своей душевной и духовной жизни. А формой этого богатства является культура, воплощающая в себе все, что достигнуто человеком в плане своего духовного развития».
37
В контексте «национального возрождения» социализм дублируется понятием общества сяокан. В отличие от «социализма», остающегося общим политэкономическим понятием, общество сяокан имеет определенные временные рамки и достаточно четкие ориентиры. Первоначально на достижение уровня
сяокан отводилось двадцатилетие 1981-2000 гг. В 1997 г. на XV-ом съезде КПК эта дата была отодвинута на 2010 г. В 2002 г. на XVI съезде КПК было предложено
35
Цит. по: Дандай Чжунго яньцзю. 2013.№3. с. 4.
36
Там же. С. 7. Ссылка на Дэн Сяопина – Избранные произведения Дэн Сяопина. 3-ий том. 1993 г. с.137-138 (на кит. Яз.).
37
Межуев В.М. Социализм как пространство культуры // Альтернатитвы, 1999, №2. С. 12-13,

172 продлить этап построения сяокан до 2020 г. На его совершенствование отводятся
2021-
2050 годы.
Таким образом, общий процесс модернизации Китая подразделяется на следующие этапы: 1) 1978-1990 гг., 2) 1990-2000 гг. 3) 2000-2020 гг. 4) 2020-2030 гг.
«В 1949 г. 540-миллионный китайский народ начал свой экономический подъем. В
1978 г. при численности населения в 1 млрд. человек он приступил к комплексным реформам. В 2000 г. при населении 1,2 млрд. человек Китай развернул построение общества сяокан (среднего достатка). К 2030 г. он при населении 1,4 млрд. человек достигнет уровня полной зажиточности. К 2050 г. при том же населении 1,4 млрд. человек Китай завершит процесс модернизации страны».
38
В следующие пять лет Китай вступит в труднейшую фазу всей политики реформ. Курс на развитие социалистической смешанной экономики в Китае получает большой резонанс в условиях развернувшегося экономического кризиса, преодоление которого во всем мире видится в усилении роли государства, исправлении перегибов глобализации, реформировании международных финансовых организаций, отступлении от полной приватизации и либерализации экономики.Ситуация глубокого финансово-экономического кризиса во многих странах и неизбежный вследствие этого кризис всего нынешнего мироустройства повышают престиж новой китайской модели, ее восприятие в качестве привлекательной инициативы и образца развития для всего азиатского региона.
Тем актуальнее становится потребность в теоретическом осмыслении ее сути, формировании понятийного языка, позволяющего не только описать китайскую модель, но и транслировать ее опыт за пределы страны.