Дипломная работа Образ женщины в литературе 18-19х веков. Д.р. - Позднякова В. - 28.04.21 г. - исправл.. Исследования обусловлена данными обстоятельствами
 Скачать 0.88 Mb.
|
|
В сюжете романа мы встречаем подавляющее большинство женских персонажей, которые, так или иначе, влияют на образ главной героини Джейн Эйр, как внешний, так и внутренний [53]. Поэтому, в ходе работы целесообразно отметить образы наиболее значимых героинь, сыгравших важную роль в жизни Джейн Эйр. Однако главным женским образом остается сама Джейн Эйр. История рассказывает о жизненном пути Джейн, когда она была сиротой, о ее работе сначала учительницей, а затем гувернанткой, а также о ее романтических отношениях с работодателем, таинственным и угрюмым Эдвардом Рочестером. Критики выделяют в Джейн ее надежность, твердость ума и индивидуализм. Писательница сознательно создала Джейн как неприглядную фигуру, в отличие от обычных героинь художественной литературы, и, возможно, частично автобиографичную. Развитие персонажа Джейн Эйр занимает центральное место в романе. С самого начала Джейн обладает чувством собственного достоинства, приверженностью справедливости, принципам, верой в Бога и страстным нравом. Ее честность постоянно проверяется на протяжении всего романа, и Джейн должна была научиться уравновешивать часто конфликтующие аспекты себя. Сирота с раннего детства, Джейн чувствует себя изгнанной и брошенной в начале романа, и жестокое обращение, которое она получает от тети Рид и ее двоюродных братьев, только усугубляет ее чувство отчуждения. Боясь, что она никогда не обретет истинное чувство ощущения "дома", Джейн чувствует потребность принадлежать какому-то месту, чтобы найти «родных» или, по крайней мере, «родственных душ». Это желание сдерживает ее столь же острую потребность в свободе. В своих поисках свободы Джейн также борется с вопросом, какого типа свободы она хочет. В то время как Рочестер первоначально предлагает Джейн шанс освободить ее чувства, Джейн начинает понимать, что такая свобода также может означать порабощение - живя любовницей Рочестера, она пожертвует своим достоинством и целостностью ради своих чувств. Джон Риверс предлагает Джейн еще один вид свободы: свободу действовать безоговорочно в соответствии со своими принципами. Он открывает Джейн возможность полностью реализовать свои таланты, работая и живя с ним в Индии. Однако, в конце концов Джейн понимает, что эта свобода также представляет собой форму заключения, потому что она будет вынуждена всегда держать свои истинные чувства под контролем. Ш. Бронте использует разные литературные приемы, чтобы показать, что чувствуют персонажи. Окружение часто является отражением человеческих эмоций и часто предвещает определенные события, которые должны произойти. В романе Джейн с детства пытается вырваться из заключения, повзрослеть и раскрыть свою личность. Все ее переживания в разных местах меняют ее, пока она, наконец, не находит свое место в мире. Образ Джейн Эйр, так же как и большинство других образов построен по принципу контраста, который заключается в том, что писательница противопоставляет внешность героини ее внутреннему облику. Создавая образ героини, Бронте поставила перед собой цель - в противовес общепринятой «красавице», которая обычно изображалась в литературных произведениях, показать невзрачную, но привлекательную благодаря своему внутреннему миру героиню. Невзрачность Джейн постоянно подчеркивается автором в речи различных персонажей. Так, служанка Эббот просто называет ее «уродом», Рочестер при первом знакомстве с нею говорит, что она похожа на «выходца с того света», на семейство Риверс она производит впечатление бледной, очень некрасивой девушки, лишенной обаяния. Из высказываний героев о Джейн, мы узнаем о чертах ее характера. Джейн не испытывает привязанности к окружающим ее людям (семье миссис Рид) в Гейтсхед-холле, это затрагивает эмоциональные отношения в целом. Без сомнения, больше всего, что человеку обычно нужно чувство принадлежности и принятия, но Джейн из Гейтсхеда всегда винила себя за все, что она делала, она не чувствует и не ощущает любви от других людей, в отсутствие этих элементов многие люди подвергаются одиночеству, социальной тревоге и депрессии. Одиночество долго сопровождает главную героиню, ее мир детства не похож на других, это означает, что потребность Джейн в любви и принадлежности не может быть удовлетворена в Гейтсхед-холле. Шарлотту Бронте можно уверенно рассматривать как прототип Джейн Эйр: у обоих слабое здоровье, сильный характер и воля, повышенное чувство справедливости и непростая судьба за плечами. У Джейн Эйр действительно необычный характер: несмотря на то, что с детства она жила под угнетением тети и детей, это не сломило, не притупило ее острый интерес к жизни, не огорчило или лишило ее воли, а сделало ее сильнее. Основываясь не на темпераменте, а на жестокости обстоятельств, Джейн росла замкнутым и самостоятельным ребенком. Джейн, как неоднократно подчеркивалось в книге, была непривлекательна, что придавало ей некое чувство очарования. Это также возможно и помогло ей обрести и поддерживать чистоту ума и бесконечное терпение, потому что она будучи духовно красивой, осознавала свое внешнее влечение. Честность привлекает и оставляет перед собой и окружающими гораздо более благородных и искренних людей, чем могла бы привлечь ее внешняя красота [54]. Только своим добрым, сочувствующим, понимающим и бескорыстным сердцем Джейн привлекала замечательных людей, таких как Элен Бернс и Мисс Темпл, потому что они точно соответствовали Джейн, только с другими судьбами и жизненным опытом. Но она была не только доброй, заботливой и послушной, но и обладала многими действительно ценными качествами - внутренней силой, жаждой справедливости и пытливым умом, которым нельзя научиться или научить, они должны были быть такими с самого начала. Восемь лет спустя она стала учителем в Ловуде. В возрасте восемнадцати лет она стремится к независимости и становится гувернанткой в Торнфилд-холле. Это показывает нам, что ее зрелость начинается, когда она становится учителем в Ловуде, однако Ловуд оказывается продолжением словесных оскорблений и других невзгод со стороны мистера Брокльхерста и ее учителей. Джейн учится быть независимой, чтобы избегать общения с людьми в школе. После столкновениями с унижением и с помощью Хелен, в качестве образца для подражания, Джейн начинает понимать важность сохранения собственного чувства достоинства и не позволять упрекам расстраивать или обескураживать ее. «Laws and Principles are not for times when there is no temptation; they are for such moments as this. If at my individual convenience I might break them, what would be their worth? » [50,с.132] Потребность в любви играет большую роль в поведении Джейн, начиная с потребности в друзьях, возлюбленном, детях, в ласковых отношениях в целом, даже в чувстве единства. В повседневной жизни Джейн эти потребности проявляются в ее желании выйти замуж, создать семью и стать частью общества. Чтобы люди, способные любить, имели импульс и потребность любить, чтобы чувствовать себя здоровыми, чувствовать себя уверенно, чувствовать себя как дома. «Джен Эйр - яркая и крепкая натура, выразительница любого спонтанного протеста против всякого угнетения» [50,с.263]. Несмотря на все, что Джейн пришлось пережить у Ридов в Ловуде, она всю дорогу несла свое чистое и доброе сердце; сохранила ангельское смирение, приобрела значительный жизненный опыт, стала мудрее и решительнее. Время шло, и обстоятельства менялись, характер Джейн становился все сильнее и лучше. Именно потому, что у Джейн было что-то особенное, легкое и чистое, она привлекла мистера Рочестера. На самом деле Джейн сильно отличалась от людей, которые всегда окружали мистера Рочестера, - избалованных роскошью, надменных и фальшивых, отголоски которой, однако, нельзя было услышать за криком вульгарной натуры. И еще: тот факт, что Джейн была некрасивой, также скорее благо, чем неудобство; это еще больше отличает ее от красивых, но эгоистичных, глупых и бессердечных дам из общества мистера Рочестера. «Джейн Эйр, став невестой любимого человека, сохраняет самообладание и трезвость на пике счастья. Она сохраняет независимость, ее пугает превращение в рабыню, игру для мужа. Она продолжает учить его дочь, отвергая роскошные подарки жениха, упорно напоминая ему, что она бедна и некрасива» [50,с.301]. Из-за силы своего скромного характера Джейн не допустила свадьбы с женатым мистером Рочестером. Хотя ее ревностное желание жить с мистером Рочестером до конца противоречило ее чувству чести и долга, она нашла в себе силы молча покинуть Торнфилд и начать жизнь, в которой у нее не было любви. Ее внутреннее ядро, закаленное в предыдущих страданиях и бедах, помогло Джейн выжить без материальных благ и крыши над головой. После множества духовных страданий из-за Рочестера, сожаления о том, что покинула свой дом, где она любила и любила, Джейн снова начала жить, снова обзавелась верными друзьями, с такой же чистой душой, как и она сама, и получила новую цель и радость в жизни - обучение и воспитание маленьких деревенских девочек. Честность по отношению к самой себе и беспрекословная приверженность моральным принципам помешали ей жениться на фанатичном миссионере Сент-Джонсе; она просто не могла выйти замуж за нелюбимого. Полагаясь на зов сердца Джейн, она отправилась на поиски мистера Рочестера, и, как оказалось, не напрасно. После всех испытаний, страданий и неприятностей любовь Эдварда Рочестера и Джейн Эйр вспыхнула с новым импульсом, но на этот раз без брачных уз, которые тяготили ее (его бывшая жена погибла при пожаре в Торнфилде). В конце концов, Джейн была вознаграждена счастьем и миром за то, что она была честна с собой, другими и Богом, добрая, безупречная и скромная. Образ Джейн Эйр идеален, в ней не должно быть ничего другого, и даже страдания, которые она перенесла, являются частью ее образа. На каждом этапе романа Джейн встречает ожесточенное сопротивление со стороны окружающих, часто из-за ее низкого социального класса и отсутствия экономической независимости. Тем не менее, Джейн сохраняет свой независимый дух, становясь сильнее в своих убеждениях и идеалах с каждым конфликтом; Низкое положение Джейн как гувернантки просто усиливает ее жажду независимости, как финансовой, так и эмоциональной. Она отвергает браки как с мистером Рочестером, так и с Сент-Джоном, потому что понимает, что ей придется отказаться от своей независимости в союзах. Только после того, как она обретет финансовую независимость и чувство собственного достоинства для поддержания равноправного брака, Джейн позволяет себе выйти замуж за мистера Рочестера и наслаждаться любовной жизнью. Этот уровень самооценки достигается благодаря тому, что Джейн оставляет свой след в различных мирах: Ловуде, Торнфилде и особенно Мур-Хаусе, где ее ценят за ее человечность. Параллельно со стремлением Джейн к независимости является ее поиск правильного набора религиозных ценностей. Она отвергает экстремистские модели Броклхерста, Хелен Бернс и Сент-Джона и в конечном итоге останавливается на духовности любви и связи. Роман заканчивается счастливо для Джейн: она не только сохраняет свою независимость и живет с мужчиной, которого любит, но и способна преодолеть социальные ограничения своего положения гувернантки и стать героиней, с которой может познакомиться каждый читатель. Все, кто встречал Джейн на своем пути отзывались о ней положительно: Девушка покорила сердца людей своим характером, своей независимостью ни перед чьим мнением. Шарлотта Бронте проявила себя мастером литературного портрета. Её творчество отличается тщательностью в выборе слов и оборотов, используемых для внешней характеристики образов, но главная задача, которую она с блеском решила, была всё же в том чтобы показать и внутренний мир людей, которых она рисовала. В каждом слове чувствуется отношение писательницы к своей героине. Она восхищается ею и ставит в пример другим женщинам, вкладывает в уста Джейн свои мысли. Шарлотта Бронте, возможно, создала персонажа Джейн Эйр, чтобы примириться с некоторыми аспектами своей собственной жизни. Есть много свидетельств того, что Бронте тоже изо всех сил пыталась найти баланс между любовью и свободой и найти тех, кто ее понимал. Во многих местах книги Джейн высказывает радикальные на тот момент мнения автора о религии, социальном классе и поле. Как и Джейн, Ш. Бронте шаг за шагом освободилась от традиционной женской роли, опубликовав свои стихи и романы. Таким образом, она преодолеет все трудности, связанные с положением женщины в обществе того времени, чтобы стать независимой. Фактически, роман Джейн Эйр был опубликован под мужским псевдонимом Currer Bell, потому что ни один издатель не осмелился бы опубликовать книгу, в которой с такой свободой рассматривается образ и состояние женщины того времени. Предшественница истинного женского письма, она вдохновит целые поколения молодых женщин, которые начнут писать романы. Она сменила Джейн Остин, одну из величайших фигур в британской литературе, и вдохновила Вирджинию Вульф на написание ее знаменитого произведения «миссис Дэллоуэй» [55]. 3. Социокультурная обусловленность женских образов в литературе Нового времени. 3.1 Типология женских образов в литературе повлиявших на общественное сознание. «Традиционные» образы. На протяжении всей истории литературы и искусства в целом женские образы были источником вдохновения и неизменной отправной точкой для художественного творчества. Литература Нового времени - это, прежде всего, переход от символизма к пониманию действительности, от религиозно-мифологического направления к светскому. Реалистичные направления в литературе поставили перед обществом острые и тяжелые вопросы: насилие над женщинами, проституция, несчастливые браки и так далее. Литература, как исторический источник жизни людей прошлого, должна, прежде всего, подвергаться критическому анализу, так как она в своих сюжетах показывает одну сторону жизни и замалчивает другую. В данной главе показаны изменения, которые претерпели традиционные сюжеты, а также какие сюжеты появились впервые под влиянием изображенных женских персонажей в литературе. Первый и самый распространенный образ - это Семья и брак. Английский художник Джордж Элгар Хикс восхвалял жен и семейную идиллию, его работы, кажется, иллюстрируют тогдашний общий термин, относящийся к викторианским женщинам - «Ангел в доме», созданный после публикации одноименного стихотворения Ковентри Патмора, который отражал идеал викторианской жены и матери. В литературе было принято воспевать образ любящей и преданной жены. Все героини были разными, но всех их объединяла любовь и покорность мужу. В произведениях воспевается образ женщины-матери - волнующейся, страдающей, любящей, готовой на любые жертвы ради своего мужа. Например, А.С. Пушкин в своем самом знаменитом произведении "Евгений Онегин" раскрыл внутренний мир своей героини. Татьяна Ларина А.С. Пушкина - "милый" и "верный" идеал, нравственно безупречная, ищущая глубокого содержания в жизни. Имя Татьяны выбрано автором не случайно, а дано в память святой мученицы Татьяны, воплотившей в себе, с одной стороны, духовную святость и чистоту, а с другой - твердость веры и противостояние земным страстям. Женщина-мать красива, ухожена, но достаточно скромно одета. Писатель хочет показать, что женщина должна быть настоящим другом своему супругу, идеалом жены [56]. Но в викторианском искусстве был и противоположный взгляд на тему семьи. Так, приближенный к прерафаэлитскому движению поэт Алджернон Чарльз Суинбёрн в 1866 г. выпускает сборник «Стихотворения и баллады», вызвавший скандал в лондонском обществе, небывалый со времён Байрона. Поэт пишет: «Звон свадебный и похоронный, ознобом гуляют в крови, и в спальнях лежат наши жёны - надгробия нашей любви». Тем самым, перечеркивая традиционное отношение по отношению к женщинам в браке. Эта же тема затрагивается и прерафаэлите Альфреда Теннисона - «Волшебница из Шалот». Поэма «Волшебница из Шалот»- это очередная трагическая история любви, рассказывающая историю девушки, которая страдает от неизвестного проклятия и вынуждена жить одна. Она живет в башне на острове Шалот. Ее единственная связь с внешним миром - это волшебное зеркало, через которое он видит все чудеса света и переносит их на гобелен. Увидев в зеркале рыцаря Ланселота верхом на лошади в Камелот, она влюбляется в него и сбегает из башни. Автор изображает момент, когда девушка-лодка поет грустную песню рядом с ее обивкой, которой она посвятила большую часть своей жизни, свечи и распятие на носу корабля, кажется, указывают на то, что героиня обречена на смерть, она умирает. Интереснен символ цепи в руке девушки (цепь, держащая лодку у берега), она отбрасывает как оковы. Она покидает «дом-башню» - сферу бытового женского уединения и пытается проникнуть в публичную сферу - мужскую. В поэме она умирает, не дойдя до берегов Камелота [57]. Писатели и создатели того времени осуждали проституцию и супружескую измену. Общество прославляло спокойную семейную жизнь и проклинало все, что могло ее разрушить. В будущем все это вызвало споры о роли и значении женщин в обществе. Следующий образ - Образ неверных жён и содержанок. Расцвет эпохи Просвещения, революционные движения XVIII и XIX веков, появление буржуазии стали - барометром изменений социальных отношений людей того времени. Женщины в культуре того времени часто подвергались художественному «разоблачению и разрушению», в лице авантюристок, неверных жен и распутниц. С другой стороны, творчество не всегда было чисто назидательным, и многие произведения писателей и художников были наполнены подлинным человеческим состраданием к женщинам трагической судьбы. Многие писатели часто обращались к образу падшей женщины. Социальное неравенство, сексуальное рабство, моральный выбор, злоба общества - вот лишь некоторые из тем, которых затрагивают авторы, описывая жизнь "падших" женщин. Кто-то им сочувствует и изображает жертв жестоких условий. А кто-то превращает историю своих приключений в манифест женской свободы. Произведения, проанализированные ранее, отразили данную тему. К XIX веку в буржуазной культуре произошло ужесточение правил. Личность была погребена под тяжестью образа «падшей женщины». Романы выполняли функции книг по этикету. В строго упорядоченном мире Джейн Остин девушка, которая носит под сердцем внебрачное дитя, например, Элиза в «Чувстве и чувствительности», «еще более погружается в греховную жизнь» и «исчезает». Существовало огромное количество эвфемизмов. И как бы сильно Диккенс ни сочувствовал девушкам, вынужденным заниматься проституцией из-за нищеты, как бы сильно ни старался им помочь, он не мог назвать истинный род занятий Нэнси в Оливере Твисте. Европейская культура XVIII - XIX вв. в большинстве имеет светский характер. Однако в одно время возникает кризис религиозности, но не набожности. Такие глобальные сдвиги, Реформации и религиозных войны, крах власти правителей, разрушение европейских монастырей и церквей, общий антиклерикальный настрой эпохи Просвещения, осложнило взаимодействие светской и религиозной культур, в том числе, занимаемое женщинами в религиозной культуре стало под вопросом. В данном вопросе стал интересен обзор религиозной литературы, которую изучала Э. Бовари: «Учебники в вопросах и ответах, и злобные памфлеты в духе г-на де Местра, и что-то в романтическом розовом переплете, созданное милыми сладкопевцами-семинаристами или же кающимися синими чулками». Эмма Бовари, учившаяся в монастыре, в юности не проявляла религиозного рвения, а во взрослом возрасте, пытаясь приобщиться к религии, быстро утратила к ней интерес [58]. Изначально женщины имели высокий метафизический, религиозный и, соответственно, социальный статус. В какой-то момент истории произошел революционный переворот, когда женщины были насильственно лишены своих священных функций, что привело к метафизической деградации обоих полов. В настоящее время происходит возрождение былой высокой роли женщины в религиозной сфере, которое, как правило, становится важным условием примирения полов и общественной жизни в целом. В то же время рассмотрим разные подходы авторов-мужчин к пониманию роли и места женщины в христианской жизни. Диакон А. Кураев соглашается с тем, что в писаниях отцов Церкви и аскетической литературе женщина действительно сравнивается с сосудом греха, но также указывает, что мужчины дают подобное описание с точки зрения женского монашества, поскольку в последнем случае мужчина действует как средство соблазнения. Аскетический принцип христианства и буддизма настаивает на контроле над половым инстинктом и применяется как к монахам («Будьте осторожны с женщинами»), так и к монахиням («Будьте осторожны с мужчинами»). Кроме того, практически отсутствуют ресурсы для духовной жизни и богословских мыслей христианских женщин. В новых религиозных движениях есть совершенно противоположные подходы к оценке женщин и их духовности. Многие движения по-прежнему основаны или контролируются женщинами, в остальных - женщина воспринимается как низшее существо, что выражается в некоторых фактах физического и психического насилия над ними. Светская культура, лежащая в основе глобализации, оказывает значительное влияние на мышление общества, рассматривая монахинь как маргинализованных лиц и представляя монашескую жизнь как альтернативу образу жизни в мегаполисе. Искусство XIX в. часто теряется в понимании и осмыслении этого образа жизни, превращая изображения монахинь в карикатуры. Хотя монашество интерпретируется в риторике «тюрьмы» - монастыря, из которого люди бегут на свободу, в риторике мрачного мистицизма, в риторике насмешек над церковью критика монашества чаще всего рассматривается как критика целого общества. Искусство затрагивает тему старости и смерти женщин, как в прошлом, так и в настоящем. В конце ХIХ века. в художественной культуре возникли два образа матери: преступницы и жертвы. Образ Родины олицетворяла мать, Родина изображалась страдающей от бедности, дети ненавидели и издевались над ней. Драма Родины сравнима с судьбой Медеи, убившей своих сыновей. В своем стихотворении, написанном Бертольдом Брехтом в 1933 году как опыт поражения Германии в Первой мировой войне, он так описал трагедию родины: «О, Германия, бледная мать! Благодари сыновей своих, Превративших тебя в посмешище. Или в пугало». Другой немецкий поэт Готфрид Бенн писал о матери: «Моя мать настолько бедна, Что вы бы расхохотались с первого взгляда». Он создает образ униженной бедностью матери и её смерти: «Ты на челе моём раскрытой раной» [59]. Кроме того, в литературе XIX в. описывается смерть женщин, судьбы которых наполнены противоречиями, страданиями, жестокостью, ненавистью ко всему, тяжелыми отношениями с детьми, что в конечном итоге приводит к полному одиночеству. Образ женщины - светской львицы. Женщины из высшего сословия часто влияли на общество через свои салоны, но были и женщины, которые достигли богатств и влияния, начав свой пусть с бедности и нищеты. Как представительницы полусвета - светские львицы, они имели свои салоны и колоссальное влияние на общество. Эти салоны посещали знаменитые писатели и художники. Светские львицы стали прототипами главных героев произведений искусства и литературы. О них пишут Г. Флобер, О. Бальзак, Братья Гонкур, Дюма-сын, Э. Золя, М. Пруст. Желая прославиться в Париже, американский художник Дж. Сарджент просит позировать для своего портрета светскую знаменитость Виржини Готро «Портрет мадам Х», но портрет вызвал скандал в Салоне, и о художнике заговорили. Новый век породил новое общество, новые отношения. Мужчины высокого социального статуса могли посещать салоны как высшего света, так и полусвета без ущерба для своей репутации. XIХ век социальных отношений со всеми их правилами описала плеяда романистов. Новое время создало личность, которая славится не своими публичными достижениями или достижениями в области искусства и науки, а просто своим стилем элегантной одежды, возмутительным поведением и влиянием на людей. Люди подражают им и поклоняются им, средства массовой информации превозносят и разоблачают их, делая их повседневными героями светских хроник [59,с.45]. В романе «В поисках утраченного времени» М. Пруст описал, как высшее общество сливается с полусветом, что приводит за собой исчезновение сословий. Образы гувернанток. В середине XIX в. возникла относительно новая профессия гувернантки, женщинам из среднего класса реализоваться в общественной жизни. Например, в Англии в 1851 г. 25 тысяч гувернанток зарабатывали себе на жизнь самостоятельно. Они занимались обучением детей школьного возраста в богатых семьях. Социальное положение гувернантки было очень хрупким: за малейшую провинность ее могли выгнать из дома как простую служанку. Образы гувернанток в искусстве выражены в трагическом ключе, художники и общество сочувствовали их участи, гувернанток всегда сопровождает траур горе из-за утраты социального статуса, невозможности замужества и неуверенности в своем будущем. Стоит вспомнить знаменитую повесть Генри Джеймса «Поворот винта» (1898), где главная героиня - гувернантка, пугает ребенка под влиянием своих навязчивых видений, что приводит к его остановке сердца. Этот образ, который также отражен в одноименной опере Бенджамина Бриттена и в кинематографе, показывает другую сторону воспитательной профессии гувернанток, как сбивающих с толку, терзающих и мучающих своих учеников. Образы социальной несправедливости. Население больших европейских городов с XVIII в. было крайне неоднородным, был большой разрыв между богатыми и бедными. Социальная напряженность, ограничения прав и возможностей реализации - все это заставляло женщин из низших слоев населения совершать преступления и заниматься проституцией [59,с.78]. 3.2 «Новые» женские образы в литературе Нового времени. Жизнь и образ женщины XIX века стал характеризоваться не только с их домашними делами, но и с новыми возможностями для самореализации в обществе. Это в некоторой степени отражено в литературе того времени. Шаберт (1997) упоминает, что в то время как реальность для женщин начала меняться, многие литературные произведения 19-го века все еще в значительной степени полагались на традиционные гендерные роли, рассматривающие мужчин и женщин как полярные противоположности - концепция, которая берет свое начало из 18-го века. Тем не менее, она также подчеркивает, что, существовало множество неканонических работ, в которых ставились под сомнение эти общепринятые представления о женственности. Например, жанр сенсационного романа показал, что перед лицом несправедливости и насилия женщины вынуждены отказаться от традиционных гендерных ролей, чтобы выжить. В феминистских памфлетах XIX века социальная критика сочеталась с попытками дать женщинам возможность вести самостоятельную жизнь. В более поздних работах также представлены примеры боевой и независимой женственности на основе образа жизни, который ведет «новая женщина» [60]. Как стало ясно из предыдущего раздела, XVIII век пропагандировал свое определение женственности в терминах противоположностей: оно зависело от соответствия женщины идеалу общества, ее видели либо ангелом, либо падшей женщиной. Эта жесткая классификация женственности, естественно, вызвала множество дискуссий, как в контексте современного публичного дискурса, так и позже среди феминистских критиков 20-го и 21-го веков. В современных исследованиях отмечается, что, хотя в викторианской литературе часто сохранялись стереотипы, не хватало личного дискурса и более реалистичных женских персонажей, которые имели дело с повседневными проблемами. Новый образ матери и ребёнка. Образ идеальной матери в основном является продолжением образа семьи и брака из XVIIIв. Общество XIX века считало, что долг женщины - создать комфортную и домашнюю атмосферу для своего мужа, удовлетворить его потребности и, таким образом, обеспечить фон для воспитания детей, которых она скоро родит на свет. В то время как женщины из низшего сословия обычно очень активно участвовали в воспитании своих детей, женщины из среднего и высшего класса, скорее всего, нанимали кормилиц и гувернанток. Таким образом, контакты женщин из среднего и высшего класса со своими детьми были иногда менее интенсивными и не соответствовали идеалу непоколебимой материнской любви. Конечно, это приводит к серьезным изменениям в отношении истинного стереотипа о матери. В художественной литературе XIX века можно найти относительно немного примеров настоящих матерей. Многие главные герои, которых мы встречаем в молодом возрасте, оказываются без матерей, особенно часто встречается женский персонаж без матери. Суррогатная мать встречается так же часто, как и ребенок без матери в литературе XIX века. Таден (1997) отмечает, что самые популярные романисты XIX века действительно в значительной степени не смогли представить читателю достоверное, детализированное изображение матери. Он предполагает, что отсутствующая, умершая или находящаяся вдали мать предоставляет вымышленным персонажам более широкий простор для личного развития и приключений. Отсутствие биологических матерей можно частично объяснить проблематичной концепцией девственной женственности, которая буквально предотвращает превращение идеализированных героинь из безбрачной девушки в замужнюю, сексуально активную женщину [60, c.67]. Тема материнства и смерти занимала центральное место в творчестве К. Кольвиц, и она выпускает литографию «Смерть отнимает мать у детей». Она прочувствовала эту тему на собственном опыте потери сына, а затем и внука, погибших в мировых войнах. Слова Гёте из «Вильгельма Мейстера: «Семена посева не должны быть перемолоты», - становятся основным лейтмотивом её творчества. Ужасающие события, охватившие мир в начале двадцатого века: революции, гражданские войны, мировые войны - нашли отражение в творчестве Кете Кольвиц сочуствием к чужой боли перед равнодушием истории к человеку. Искусство больше не должно было прибегать к библейским изображениям страданий, чтобы выразить боль матерей, потерявших своих детей, частная трагедия начала выражать общее оплакивание погибших. Как упоминалось выше, физическая реальность материнства больше ассоциировалась с женщинами из низшего класса, и в романах обычно фигурировали героини среднего класса, матери которых умерли или отсутствовали, в то время как они сами часто становились суррогатными матерями для других персонажей. По этой причине стало не так много настоящих материнских персонажей, доступных для анализа. Если (биологическое) материнство упоминается в романе, то часто только в плане критики матери за то, что она слишком мало заботится о своих детях или даже плохо обращается с ними. Примером данного случая может служить - миссис Беннет из ранее проанализированного произведения «Гордость и предубеждение» Д. Остин, которая представлена как совершенно нелепый персонаж, пытающийся отчаянно найти подходящих мужей для своих дочерей. Новый образ женщин-учёных. В век Просвещения царила мода на Les Femmes dans la science (фр. учёная женщина), в это время немало женщин увлеклись науками, и некоторые внесли немалый вклад в мировую науку. Женщины, получившие превосходное образование, были выходцами из привилегированных классов, чаще всего это было домашнее образование. На протяжении всей истории женщины играли огромную роль в развитии науки, хотя в нашем патриархальном режиме власти это не особо подчеркивалось. Наука и технологии исторически были областями, в которых преобладали мужчины, и даже женщины, которые хотели заниматься этим, часто сдерживались обществом. Однако, несмотря на трудности работы и давление общества, есть много феноменальных женщин, которые не только занимались наукой, но и блестяще преуспели в своей области. Взносы имели решающее значение для развития их области и доведения ее до сегодняшнего состояния. При данных обстоятельствах стало появляться множество литературных произведений об выдающихся женщинах-ученых со всего мира. Пулен де ла Барр в 1673 г. опубликовал труд «О равенстве полов» и решительно поддержал и выступил за женское систематическое образование. За женское образование выступали Бернар Фонтенель, Франсуа Фенелон, аббат Андре Флери, Шарль Роллен, а Вольтер, Дидро, Гельвецйи обличали приниженное положение женщин [61]. Эпоха Просвещения породила моду на изображение «учёных женщин», а также дала возможность женщинам наравне с мужчинами изучать науки. Хотя многие Академии наук и не принимали их в свои стены, женщины принимали участие в общественном деле просвещения и внесли свою лепту в мировую науку. Это стало возможным благодаря совершенной экономической и соцальной свободе французского дворянства и свободе от всяческих предрассудков. Период этот впоследствии назовут «Великим обогащением», так как вера в социальный и экономический прогресс, связанный с уважением к научным и техническим открытиям, методологическим и эмпирическим основам познания сделали в дальнейшем науку двигателем экономического прогресса. Женщины-учёные, «вольтерьянки» верили в торжество разума, науки, образования, которые изменят жизнь общества и положение в нём женского пола. Великая французская революция, а затем и кодекс Наполеона разобьют эти надежды. В дальнейшем в искусстве демонстрация учёности женщин встречалась не так часто. Образ невинной девушки (The Ingénue). Невинная девушка была и остается очень популярным стандартным персонажем. В художественной литературе XIX-го века она часто фигурирует в качестве одного из центральных персонажей - например, как любовный интерес или любящий родственник героя-мужчины. Мертвые или отсутствующие матери, которые также являются предпочтительными персонажами, обычно в какой-то момент идеализируются, почти всегда демонстрируют признаки, которые привели к предположению, что они тоже на самом деле бывшие Ingénue. Хотя это один из наиболее распространенных женских образов, он реализуется совершенно иначе как персонаж: вкус и талант Диккенса к сатире объясняют Ingénue, которая остается довольно близкой к оригинальному описанию основного персонажа как невинной молодой женщины, нуждающейся в спасении от опасностей. Другие романисты - особенно женские - представляют нам более утонченные их версии. Хотя вначале они изображаются наивными, мы видим, что они созревают на протяжении всего сюжета. Новый образ гувернанток. Гувернантка была одной из самых известных фигур в жизни и литературе середины викторианской эпохи. Перепись 1851 года показала, что 25 000 женщин зарабатывали на жизнь обучением и уходом за детьми других женщин. Большинство гувернанток жили со своими работодателями и получали небольшую зарплату сверх своего питания и жилья. С 1840-х годов романисты начали использовать гувернанток в своих произведениях, обычно как главных героинь, но иногда как злодеев. В 1847 году Шарлотта Бронте опубликовала «Джейн Эйр», рассказ о гувернантке, которая в конце концов выходит замуж за своего работодателя, задумчивого мистера Рочестера. В том же году Уильям Теккерей начал публиковать выпуски Vanity Fair, в которых коварная молодая гувернантка по имени Бекки Шарп обманывает общество Регентства. Когда викторианские авторы хотели написать роман о молодой женщине, для нее имело смысл быть гувернанткой. Точно так же, как сирота, гувернантка должна была найти свой собственный путь в мире, путешествуя в одиночестве вдали от дома, не имея ресурсов, к которым можно было бы обратиться, если что-то пойдет не так. Ее статус «леди» позволял ей смешиваться с высшими кругами, но тот факт, что она работала, означал, что она также сталкивалась со всевозможными людьми и ситуациями, которые были бы неправдоподобными для девушки, которая жила со своими родителями. Гувернантка была чистым листом, для которого были открыты все возможности, так что писатели могли написать любой сюжет, какой захотят. Новый образ женщины – роковая женщина (The Femme Fatale). Роковая женщина – считается одним из стереотипов о падших женщинах [62]. Как я уже объясняла в разделе 2.1., роковую женщину можно отнести к категории архетипов из-за ее крайней распространенности в культуре, литературе и искусстве. Есть бесчисленное множество примеров очаровательных, загадочных, но смертоносных женщин - они даже встречаются в Библии. Обещая как сексуальное удовлетворение, так и романтическое удовлетворение, роковая женщина заманивает мужчин в свою ловушку и в конечном итоге забирает их жизни в прямом или переносном смысле. Ее соблазнительные способности часто связаны со сверхъестественным, поэтому ее часто называют ведьмой, демоном или феей. Подобно тому, как общество XIX -го века было озабочено стереотипами о проституции и прелюбодеянии, оно очень интересовалось роковой женщиной, хотя Она олицетворяла все то, что считалось презренным и девиантным в женщине. На первый взгляд роковая женщина, кажется, означает расширение прав и возможностей женщин, сексуальное самоопределение и свободу. В обществе, где девственность была заменена блаженным материнством, игнорирование традиционных ролей женщин можно было рассматривать как подрывной акт. Однако с феминистской точки зрения это проблематично, поскольку роковая женщина полностью основана на мужских фантазиях. В отличие от падшей женщины и прелюбодейки, которые существуют в реальной жизни, коллективные фантазии построили культурную модель роковой женщины. Ее мир не принадлежит нашей реальности. Хилмес (1990) предполагает, что в роли роковой женщины, женщина функционирует, чтобы породить миф об ужасающей женской красоте, однако истинный герой истории остается мужчиной. В то время как искусство XIX века фокусировалось на смертоносных и сверхъестественных аспектах роковой женщины, например, в картинах, посвященных поэме Китса «La Belle Dame sans Merci», литература XIX века предлагает множество страстных, откровенных женских персонажей, которых можно отнести к версии роковой женщины, фактически не обладая всеми чертами, связанными со стереотипом. Например, их любовников обычно заставляют страдать, но на самом деле они не умирают при этом. Образ роковой женщины определяется налетом скандальности, вызовом обществу, чаще всего демонстрацией своего тела. Она старается превратить себя и свою жизнь в произведение искусства. Стоит вспомнить графиню Вирджинию ди Кастильоне, заявившую о себе в 1855 г. и прибывшую из Италии в Париж, чтобы завладеть расположением Наполеона III. В течение нескольких месяцев она была любовницей императора. После падения Второй империи в 1870 г. она стала жить уединенно. В последние годы жизни у нее развилось психическое заболевание. Отдушину для своего нарциссизма она нашла в фотографии, а её союзником был фотограф Пьер-Луи Пьерсон. Вместе они сняли около семисот фотографий, часть которых после смерти графини перешла во владение светскому льву Роберу де Монтескью, прототипу барона де Шарлюса - героя романа М. Пруста. Робер де Монтескью написал о Вирджинии ди Кастильоне книгу «Божественная графиня» (1913) [60, c.84]. Роковые женщины не всегда ищут любви, порой ими движет холодный расчёт. Многие описанные нами женщины, умерли в полном одиночестве, ибо были не способны к семейной жизни и к тихой смиреной старости. Старение для них - это тщательно скрываемый недостаток. Искусство знает такой жанр в живописи как олицетворение бренности, где старухи пытаются молодиться, прихорашиваются у зеркала, украшают себя драгоценностями. Образ роковой женщины можно соотнести к типу дочерей Афродиты, холодных в собственном самолюбовании и соблазняющих и сводящих с ума мужчин. Эти женщины учили мужской пол преклоняться перед красотой женщин, их сила требовала уважения к себе. Они создали свой стильный образ, который можно оценить как вклад в культуру. Глядя на современную популярную культуру, глянцевые журналы, можно сделать вывод, что время роковых женщин - дочерей Афродиты еще не прошло, и этот тип женщины считается олицетворением успеха [60,c.90]. Рассмотренные нами примеры образов роковых женщин помогают понять особенности современной культуры: саморекламы, звездной культуры и звезд шоу-бизнеса. Роковые женщины XIX века показали нам, что визуальность важна для реализации саморазвития в обществе, человек - это образ. Не только через возмутительные поступки, но и через искусство они сформировали собственный образ, легенду о себе, поскольку часто реальность в их биографиях заменялась вымыслом, преднамеренным или созданным их фанатами. Пиар был характерен для мужчин-политиков, в наше время он стал характерен и для женщин. И последний - Образ падшей женщины. Общество XIX века по прежнему придавало огромное значение браку и семейной жизни - все, что угрожало этим ценностям, строго осуждалось. Как и в случае с проституцией, публичные дискуссии по поводу супружеской неверности были отмечены презрением, с одной стороны, и любопытством, с другой. Как описывалось в предыдущей главе, правила и положения для женщин обычно строже, чем для мужчин. Это не поощрялось, но в большинстве случаев было терпимым, если у мужчин были интрижки или даже когда они были в браке с падшими женщинами. Способность женщин иметь детей часто называлась одной из причин, по которым женское прелюбодеяние считалось хуже, чем мужское. Закон о супружеских отношениях 1857 года упростил развод, но не улучшил существенное неравенство в отношении мужчин и женщин. Когда женщины осмеливались жить более независимо, они рисковали стать объектом критики со стороны общества. В художественных произведениях образ падшей женщины обычно представлены как более самоуверенные, иногда более упрямые и откровенные, чем другие женские персонажи. Падшая женщина (как и роковая женщина) описывается как красивая, но холодная и загадочная, ее желанность оставляет горький привкус. Эти качества не соответствовали женскому идеалу, они фактически рассматривались как серьезные отклонения от него. Таким образом, она часто демонизировалась и избегалась «респектабельным» обществом [61]. Согласно модели содержания стереотипов, падшая женщина будет отнесена к низкостатусной группе. Ее осуждают за любые действия, которые обычно вызывают презрение и отвращение. Примерами данного образа могут служить персонажи таких произведений: Бекки Шарп из «Ярмарки тщеславия» У. Теккерея, Луиза Баундерби из «Тяжелых времен» Ч. Диккенса и Юстасия Вай из «Возвращения на родину» Т. Харди. 3.3 Репрезентация женщины Нового времени как отражение социокультурных изменений. История знает множество примеров, когда женщины пытались защитить и отстоять свои права и свободы, боролись с мужчинами и защищали свой пол (Леди Годива, Элеонора Аквитанская, Кристина Пизанская, Симона де Бовуар). Тем не менее женское движение было слишком слабым против мужского доминирования. Героиня Гюстава Флобера, Эмма Бовари, произносила аргументы, которые четко характеризуют положение женщин в XVIII-XIX в.: «Женщине всюду помехи. Косная и вместе с тем гибкая по натуре, женщина находится между двух огней: между слабостью своей плоти и бременем закона. Ее воля, точно вуаль ее шляпки, держащаяся на шнурке, трепещет при малейшем дуновении ветра; ее вечно увлекает какая-нибудь прихоть, вечно сдерживает какая-нибудь условность». В литературе роль женщин менялись на протяжении всех веков, но до недавнего времени большинство опубликованных писателей были мужчинами, и изображение женщин в литературе, без сомнения, было предвзятым. Во многом это объясняется тем фактом, что в древнем мире грамотность была строго ограничена, и большинство тех, кто умел писать, были мужчинами. Почти в каждом литературном произведении Нового времени подробно рассказывается о том, как женщины были представлены в обществе, как общество заманило их в ловушку и определило как личностей [61]. Ги де Мопассан подчеркивает важность брака в этот период времени, когда включает в свое произведение «Драгоценности», что мать г-жи Лантин посещала буржуазные семьи в надежде выдать свою дочь замуж. Общественное мнение о супружестве сказывается на независимой жизни и решениях женщин. Имидж женщины в то время был важен; это отражало, кто они и откуда пришли. Ожидание того, что женщины будут выполнять свои обязанности домашней хозяйки, не оставляет места для отклонения от социальной нормы. Женщины обычно зависели от дохода мужа, чтобы поддерживать свой образ жизни. Поэтому многим женщинам нравились мужчины из высокого социального класса. В «Драгоценностях» мать г-жи Лантин искала среди семей среднего класса мужа для своей дочери. Мопассан упоминает в рассказе, что миссис Лантин и ее мать были бедны. Чтобы избавить свою дочь от бремени бедности, мать г-жи Лантин пыталась найти мужа с более высоким социальным статусом. Из-за значительного увеличения численности, влияния и престижа среднего класса XIX век стал известен как «век среднего класса». Статус и представительство женщин на протяжении большей части западной истории было угнетающим и ограничительным. Тысячи лет женщины пользовались очень ограниченными экономическими, юридическими или политическими правами и, теоретически, ожидали, что они будут подчиняться своим отцам или мужьям. Женщины были ограничены традиционными гендерными ролями, что заставляло их оставаться в домашней или частной сфере общества. Роль женщин как дочерей, жен или матерей считалась их самой важной функцией в обществе. Для элиты общества репродуктивные возможности женщин были чрезвычайно важной функцией в определении наследственности и поддержании родовой линии. Во всех классах общества социальная система патриархата развивалась как основной способ регулирования поведения женщин и поддержания общественного контроля. С эпохи Возрождения до эпохи Просвещения женщины неизменно считались стоящими ниже мужчин, и их роль в обществе по-прежнему оставалась преимущественно домашней. Однако представительство женщин и отношение к ним начали постепенно улучшаться, особенно через литературу. В эпоху Просвещения женщины начали пользоваться новыми интеллектуальными течениями, такими как роман и салон. Эти социальные отдушины позволили им иметь больше общественного голоса. Более того, Просвещение, продолжая продвигать строгие гендерные роли в целом, увидело некоторые из первых признаков феминизма в трудах таких женщин-литераторов как: Мэри Уоллстонкрафт, Джейн Остин, сестры Бронте, Джордж Элиот (Мэри Энн Эванс), Жорж Санд (Амандина Аврора Люсиль Дюпен), ЛуАндреас-Саломе и других [63]. Возрождение означало «возрождение» культуры, литературы и искусства в Западной Европе. Эпоха Возрождения объединила идеалы древнего и классического текстов (римского и греческого) со средневековыми ценностями католицизма и современными принципами гуманизма. Ведущие деятели эпохи Возрождения продолжали изображать женщин такими, какими они были в средневековый период - либо добродетельными и целомудренными, либо соблазнительными и обманчивыми. Мыслители эпохи Возрождения увековечили это традиционное представление женщин, используя культовые изображения католицизма, такие как Дева Мария и Ева. Хотя женщины часто изображались в искусстве или литературе эпохи Возрождения, культурные достижения и политические события, возникшие в эпоху Возрождения, в подавляющем большинстве игнорировали женщин. Возрождение принесло обновление и возрождение интеллекта, культуры, искусства и социального развития, что, казалось, было только выгодным для людей. Женщин по-прежнему использовали в обществе только для блага мужчин - как дочерей, которые потенциально могли помочь семье благодаря выгодному браку, или как жен, которые заботились о доме и производили детей, чтобы помогать работать на ферме или иметь семейную фамилию. Поведение женщин также было важным показателем социального статуса и репутации их семей. Сексуальность женщин, особенно среди элиты, строго регулировалась, чтобы обеспечить целомудрие до брака и законность наследников после. Если женщину обвиняли в интрижке, позже можно было утверждать, что ее ребенок не был законным наследником наследства или престола. Во время протестантской Реформации и последовавшей в результате Католической Контрреформации изображение женщин в домашних ролях становилось все более важным. Социальная система патриархата созрела в ранний современный период, особенно во время Реформации. Концепция патриархата подразумевала мужской контроль почти над всеми аспектами общества. Мужчины считались центральными во всех типах социальной структуры [63,c.100]. Согласно системе патриархата, каждый дом символизировал небольшое королевство, а мужчина выступал в роли короля. Мужчины имели власть над всей своей семьей, включая всю собственность, которая принадлежала семье. Мужчины управляли всеми институтами общества, включая социальные, религиозные, политические, экономические и правовые. В течение XVIII века мужчины все чаще обладали почти абсолютной властью над своими незамужними и овдовевшими родственницами, в то время как женщины должны были подчиняться мужчинам во всех отношениях. Нестабильный религиозный, политический и культурный климат во время Реформации приводил к выражению социального страха и насилия [64,c.120]. По мере того как прошли хаотические годы Реформации и Тридцатилетней войны, Западная Европа вошла в более рациональную и относительно мирную фазу своей истории. На протяжении восемнадцатого века Западная Европа испытала то, что сегодня называют Эпоха Просвещения. В широком смысле Просвещение было культурным и интеллектуальным движением в Европе, которое стремилось реформировать и улучшать общество посредством развития знаний и образования. Во многих случаях выступая в качестве ответной реакции на религиозные войны и суды над ведьмами предшествующих столетий, философы и мыслители Просвещения выступали за использование рациональной мысли и науки над религией и суевериями. В частности, во Франции философия Просвещения предостерегала от власти и эксцессов католической церкви, а также от любых форм организованной религии как опасного средства нетерпимости. В эпоху Просвещения развитие таких идей, как индивидуализм и рациональность, начало бросать вызов отводимой роли женщин в обществе. Писатели, такие как Руссо, писали об этом, но продолжали разделять женщин как противоположностей мужчин, особенно матерей и жён. В эпоху Просвещения женщины находили способы сочетать новые интеллектуальные движения, развивающиеся в публичной сфере, с назначенным им местом в домашней частной сфере. Например, женщины в этот период часто участвовали в салонной культуре. Салон представлял собой социальное и интеллектуальное собрание людей, которые собирались в доме известного или вдохновляющего в интеллектуальном отношении человека, чтобы обсудить последние культурные тенденции, от литературы до политики, от искусства до философии. Салоны должны были быть местом встречи для развлечения и развлечения, а также источником интеллектуального стимулирования. Традиционно буржуазия или более состоятельные слои общества участвовали в салонах, которые обычно проводились в городских условиях. Тот факт, что салон проходил дома, позволял женщинам участвовать и вносить свой вклад. В то время как салоны были в первую очередь популярны в парижской культуре в восемнадцатом веке, они также были обнаружены в городах по всей Западной Европе, включая Англию, а также в немецких государствах. На протяжении восемнадцатого века многие женщины использовали новые литературные формы как способ участия, и внести свой вклад в общество. Особенно это касалось романов, которые в восемнадцатом веке становились все более популярной формой чтения. В этот период начали появляться женщины-авторы, и их число увеличивалось в течение восемнадцатого века и позже. Вдобавок несколько женщин начали публиковать сочинения или трактаты, посвященные новым теориям Просвещения и подчиненному положению женщин в обществе [65]. Британская писательница Мэри Уоллстонкрафт считается одной из первых феминисток в западной истории. За свою жизнь Мэри Уоллстонкрафт написала несколько романов, трактатов и других документальных произведений. Она наиболее известна своей работой «Защита прав женщины: с критикой политических и моральных вопросов» (1792), в которой она предложила ответ на труды теоретиков восемнадцатого века, которые утверждали, что женщины не должны получать формальное образование. Она рассматривала женское образование как неотъемлемый аспект развития общества в целом. По словам Уоллстонкрафт, женщины играли важную роль в обучении детей и, как следствие, укрепляли силу нации. Уоллстонкрафт считал, что женщины должны получать образование, соответствующее их социальному положению, чтобы они могли быть как фигурными фигурами, так и интеллектуальными компаньонами для своих мужей. Уоллстонкрафт не призывал к равноправию мужчин и женщин - она по-прежнему считала, что женщины естественным образом подходят для жизни как жены и матери. Сегодня Уоллстонкрафт считается прото-феминисткой. Она не считается современной феминисткой, отчасти потому, что концепции феминизма не существовало при ее жизни. Однако Уоллстонкрафт утверждал, что женщины - люди, а значит, способны рационально мыслить и получать формальное образование. В эпоху Просвещения такие философы, как Джон Локк, писали о принципах и догматах естественных прав. Уоллстонкрафт основывался на убеждениях Локка и утверждал, что естественные права (такие как жизнь и свобода) были даны людям Богом, и, таким образом, женщины также обладают этими правами. Уоллстонкрафт сыграл важную роль в создании основы для будущих феминистских писаний. Женщины начали бороться за свои права и независимость с конца XVIII - начала XIX-го века, цель заключалась в том, чтобы иметь такие же возможности для образования, профессий и жизни, что и мужчины. Восприятие независимой женщины также изменилось на протяжении веков, от женщины, которая должна была быть женой, матерью и хранительницей домашнего хозяйства, точнее, как утверждал Мартин Лютер: «Женщины должны оставаться дома, сидеть спокойно, вести хозяйство, рожать и воспитывать детей. Она - или, по крайней мере, должна быть дружелюбной, обходительной и веселой спутницей жизни, почетом и украшением дома, и склонной к нежности, потому что для этого они главным образом созданы, чтобы рожать детей и быть удовольствие, радость и утешение их мужей », - женщине, которой даже не нужен мужчина, чтобы найти свое счастье, и ее занятие может быть любым, каким она хочет. Чуть позже женщины стали перенимать мужские черты, включая их в свою идентичность, которая стала не столько порицаться, сколько восхвалляться. Так рождаются сильные, роковые женщины, железные императрицы, женщины-воительницы (Жанна д'Арк). Современное общество поощряет независимость женщин и поддерживает их желание и стремление совладать с тем, с чем справляется мужчина. Творчество женщин, таких как Роза Бонёр, Берта Моризо, Мэри Кэссет, Камилла Клодель, следует вслед за мужским. Девятнадцатый век часто вызывает цветочные образы романтизма и сильно приукрашенную архитектуру. По сегодняшним меркам это также можно рассматривать как эпоху угнетения для женщин, особенно в отношении общества, брака и домашнего хозяйства. Коллекция Верна и Бонни Буллоу о сексе и гендере охватывает множество тем, включая контроль рождаемости, аборты, гомосексуальность, кроссдрессинг, половое воспитание и проституцию, и включает в себя многочисленные работы, демонстрирующие популярное общественное мнение и более подрывные, революционные идеи о подходящих ролях для женщин во время XIX век. Мэри Вирджиния Терхьюн, известная своим читателям как Мэрион Харланд, была американской писательницей. Мать троих детей, Терхьюн писала о домашних ролях для женщин, включая этикет, приготовление пищи и важность ведения домашнего хозяйства. В этих произведениях она подробно рассматривает угнетение женщин и способы, которыми общественное мнение допускает это. В одной из своих первых книг о Женщине в домашнем хозяйстве "Дочери Евы", Терхьюн исследует ценность женщин в глазах общественности, когда она пишет, что для утонченного мужчины женщины «... ценятся в зависимости от того, сколько жестоких обращений она перенесет». Далее она пишет, что богатых женщин следует «... хранить в шкафу с окнами ...» Эти мнения отражают суровые перспективы того времени: жены и матери работали без устали, не признавая того, отчасти потому, что от них этого ждали. Начавшееся в начале ХIХ в. движение за эмансипацию женщин зародилось в XVIII в. в эпоху Просвещения. Великая французская революция «открыто лишила женщин их свободы, равенства и братства». Европейские реформаторы «обычно, порвав со многими традиционными взглядами, сохраняли стойкие предубеждения относительно того, что правильно для мужчин, а что для женщин». Чего стоят строки, полные сочувствия к женской доле в пьесе Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», вложенные в уста героини Марселины, обращённые к мужчинам: «Даже к женщинам из высшего общества вы выказываете уважение с оттенком насмешливости. Мы окружены обманчивым почетом, меж тем как на самом деле мы - ваши рабыни, наши добрые дела ставятся ни во что, наши проступки караются незаслуженно строго. Ах, да что говорить! Вы обходитесь с нами до ужаса бесчеловечно». Во времена Великой французской революции Олимпия де Гуж создает «Декларацию прав женщины» (аналог «Декларации прав человека»), требуя равноправия с мужчинами. Поддерживаемая Николя де Кондорсе, декларация так и не будет принята, а автор её обезглавлена не гильотине. Появление таких теоретиков, как Джон Стюарт Милль с его книгой «Подчинённое положение женщин» (1869) оказало влияние на всех мыслящих людей XIX в. На литературном Олимпе того времени блистали писательницы-сестры Бронте, предвещавшие появление «новой женщины» и «фокусируют внимание на изменении ролевых функций женщины в английском обществе середины XIX столетия, поскольку именно в этот период наиболее ярко проявились перемены в различных сферах социума: на культурном (изменение норм и ценностей, связанных с образом женщины и ее поведением), институциональном (в сфере семьи, работы, образования), межличностном (в области взаимоотношений мужчины и женщины) уровнях». XIX век является решающим периодом для современной эпохи из-за гендерного отношения, практики и профессиональной структуры, которые унаследовали люди. Кроме того, несмотря на то, что викторианские женщины не часто обучались профессиям, идея профессионализма в викторианскую эпоху также вдохновляет современную писательницу Шарлотту Бронте и современную писательницу Вирджинию Вульф. В связи с тем, что с середины ХIХ-го века женщины получили более широкий доступ к образованию, и Шарлотта Бронте, и Вирджиния Вульф положительно относятся к женским профессиям, потому что «женщины чувствуют себя так же, как мужчины; им нужны упражнения для своих способностей и поле для своих усилий столько же, сколько и их братья». Женщины и профессии представлены в романах Шарлотты Бронте. Самым распространенным занятием молодых девушек из среднего класса в викторианскую эпоху является, как уже упоминалось ранее, гувернантка. С точки зрения Вирджинии Вульф, женщинам не разрешается посещать академии и институты, но нельзя запретить женщинам пользоваться ручкой, бумагой и письменным столом [65,c.34]. Кэтрин Хилбери в фильме Вирджинии Вульф «Ночь и день» подразумевает ее одобрение женщин-профессионалов. Днем Кэтрин помогает матери написать биографию ее деда Ричарда Алардайса, известного поэта, а по ночам у нее проявляется интерес. Вдобавок ожидается, что Кэтрин Хилбери станет писательницей, унаследовавшей талант своего семейного поместья. Вирджиния Вульф использует Кэтрин как свое представление о феминистке: брак - не единственное предназначение для женщин. По мере увеличения числа работающих женщин такие писатели, как Шарлотта Бронте и Вирджиния Вульф, создают своих собственных героинь, посвященных взаимосвязи между женщиной и профессией. Шарлотта Бронте и Вирджиния Вульф, хотя и принадлежат к двум поколениям, в которых женские способности часто отрицаются, разделяют то же мнение, что женщины могут делать вещи так же хорошо, как и мужчины, в своей профессии. Однако в их романах есть несколько различных вариантов развития, которые представляют викторианскую и современную идеологии женщин, у которых есть работа [65,c.56]. Говоря о женском обучении можно упомянуть что, хотя двери Кэмбриджа и Оксфорда были закрыты для женщин, они создавали свои собственные колледжи. Элизабет Блэкуэлл в США и Элизабет Гарриет Андерсон в Великобритании, преодолев все преграды, стали дипломированнными врачами. Во время Крымской войны Флорес Найтингейл превратила уход за ранеными в профессию, требующую высокой квалификации. Только в 1878 г. женщин начинают принимать в Лондонский университет, однако, это единичные примеры. Женщины из бедных слоев населения трудились и выживали в глубокой нищете и невыносимых условиях. Чтобы исправить ситуацию равной оплаты труда и равных возможностей, нужно было, прежде всего, получить избирательное право для женщин. Одним из самых ярых противников женского права голосовать была сама королева Виктория. В XIX в. немногие страны дали женщинам равноправие в голосовании - первой была Новая Зеландия (1893), затем Австралия, Финляндия, Норвегия еще до Первой мировой войны. В Англии в 1903 г. сформировалось воинственное крыло суфражистского движения во главе с Эммелиной Панкхерст. Суфражистки срывали политические митинги, взрывали государственные учреждения, почтовые конторы, приковывали себя к оградам. За отказ платить штрафы их помещали в тюрьмы, где они объявляли голодовки и подвергались насильственному кормлению и прочим жестоким методам. Первая мировая война примирила суфражисток с государством, и они полностью отдались помощи военным, укреплению обороны страны, порой заменяя ушедших на фронт мужчин. Это доказало, что женщины достойны политического равноправия, и в 1918 г. британским женщинам старше 30 лет предоставляют избирательное право, а в 1928 г. избирательное право получают все британские женщины старше 21 года. Американские женщины получают избирательные права в 1920 г. Агрессия, проявляемая женщинами, показывает предельное состояние общества и воспринимается как какая-то патология, так как агрессия и воинственность всегда приписывалась мужчинам. Английская писательница В. Вулф в своем эссе «Три Гинеи» (1938) обвиняет мир в излишней маскулинизации, в которой она видит причины военных столкновений, ведь большинство мужчин любят войну, для них «в сражении - слава, и необходимость, и удовлетворение». В 1872 г. во Франции большой общественный резонанс вызвал судебный процесс в связи со случаем избиения молодым аристократом своей жены, изменившей ему. Женщина, спустя некоторое время, умерла от нанесённых ей побоев. Анри д'Идевиль написал в газету призыв к защите женщин, прощению измен и помощи для возвращения на путь истинный. В ответ на эту статью Александр Дюма-сын издал книгу «Мужчина-женщина: ответ Анри д'Идевилю», в которой призывал к убийству неверных жен, как угрозе семье и государству, а также требовал права на развод. «Мужчину - женщину» читал Л. Н. Толстой, и в своем письме к Кузьминской он сообщает, что книга Дюма его поразила. Эта полемика отразилась в романе «Анна Каренина» и повести «Крейцерова соната». Мог ли быть индивидуализм у женщин Нового времени, или это достижение мужчин, свойственное только мужскому полу? В Новое время, происходит «расколдовывание мира» (М. Вебер), ослабление власти патриорхально-родовых начал, возникает «очеловечивание» отношения между полами и поиск аргументов для доказательства социальной и политической правомочности женщины. Подводя итог, можно сказать, что жизнь женщин в Новое время ознаменовалась движением к равноправию благодаря всеобщей тенденции к формированию новой личности человека - человека Нового времени, индивидуалиста, носителя идей гуманизма с секуляризированным сознанием, позднее носителя идей Просвещения - свободы, равенства и братства. Невозможно было освободить разум в эпоху Просвещения только для мужчин, женщины, на волне революционных сдвигов эпистемы Нового времени, пытались идти в ногу с мужчинами, всеми силами расширить границы собственной свободы. На пути женщин были и победы, и поражения. Новое время создало условия для равенства в правах, мир стал и мужским, и женским. Длительный и сложный путь эмансипации женщин Нового времени имеет отголоски и в наши дни. Женский вопрос обсуждался в публицистике и литературе, живописи и музыке, что являлось характерной чертой Нового времени. Проблемы, связанные с защитой прав женщин, до сих пор являются актуальными. Отголоски дискуссий Нового времени продолжаются и в наши дни. Заключение На основании результатов всесторонне провёденного исследования и в рамках указанной структуры работы, необходимо сделать следующие основные выводы. Цели исследования потребовали осмысления теоретических положений, связанных с понятием художественного образа и его разновидностями в словесном искусстве, с понятием художественной структуры в общем и художественной структуры образа персонажа, а также теорией гендера и влиянием гендерного фактора на коммуникативное поведение языкового субъекта. Учет гендерного фактора при исследовании релевантного для художественного текста отношения «автор - персонаж» позволяет выйти за рамки изучения внутритекстовых особенностей индивидуального стиля рассматриваемого писателя и модифицировать, точнее, расширить представление о таких базовых текстовых категориях как «автор» и «персонаж» до «автор-женщина» - «женский персонаж». Вовлечение гендерного аспекта в процесс анализа языкового материала позволило понять, каким образом экстралингвистические явления реализуются в тексте и его составляющих, в нашем случае в структуре образа персонажа. Данная работа позволила провести анализ динамики культуры женских образов европейской литературы периода Нового времени. Системы культуры, влияющие на познание мира, выражаются в эпистеме, которая несёт в себе соответствующую концепцию знания, определяет и упорядочивает видение мира. Смена эпистем может объяснить «переходность в искусстве», а также многие процессы исторических трансформаций. В период смены эпистем обнаруживаются скрытые ранее смыслы, происходит дискредитация видимого мира как истинного. Противостояние ценностей, столкновение смыслов - все это вызывает кризисные процессы в литературе, что благоприятно для искусства, так как возникает напряжённость. Интерпретации обширного наследия литераторов, изучение источников философского, психологического, культурологического направлений - все это позволило отобразить многогранный образ женщины, взаимоотношения искусства и общества, эволюцию сюжетов, раскрывающих судьбу женщины, трансформацию частного и публичного в жизни женщины, раскрытие образа смерти женщины. В исследованных произведениях: «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс» Д. Дефо, «История кавалера де Грие и Манон Леско» А.Ф. Прево, «Гордость и предубеждение» |