книга. Как научиться учиться. Как научиться
 Скачать 1.08 Mb.
|
|
Time однажды назвал его работы «хаотичными», он ответил кратким письмом в редакцию: «ЧЕРТ ПОБЕРИ, НИКАКОГО ХАОСА!» В восприятии большинства картины Поллока выглядят чем-то космическим — видением, посланным художнику анге- 177 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ лами постмодерна. Его слава началась с публикации в журнале Life статьи с фотографиями на четырех страницах, где Поллок изображался одиноким творческим гением, «блистательным новым феноменом американского искусства». Одно из фото в статье представляло самого Поллока, стоящего у стены со свисающей с губ сигаретой — образ, навеянный стилем Джеймса Дина или молодого Марлона Брандо. Миру нравятся хорошие истории про обреченных на гени- альность творцов, и культ Поллока продолжал развиваться. В последней из опубликованных биографий он был назван «квинтэссенцией измученного гения» — а одна из его работ была продана за $10 млн, что примерно равняется стоимости профессиональной спортивной команды. Но в истории Поллока как гения-бунтаря упускается одна важная вещь — он опирался на методичное обуче- ние. Он развил свою технику живописи и поднял уровень мастерства на основании собственных знаний и умений. «Поллок не единственный художник, экспериментировавший с техникой дриппинга, — пишет в газете The New York Times критик-искусствовед Роберта Смит. — Но только Поллок исследовал все возможности, упорно и методично разраба- тывая этот подход». В предыдущей главе мы говорили о развитии навыков путем сосредоточенной практики. Но чтобы стать насто- ящим специалистом, мы также должны расширять сферу своего мастерства. Учение — особенно более глубокие его формы — включает в себя расширение области знаний и сферы профессионализма, и на этой стадии процесса необходимо добиваться углубленного понимания предмета. Этот подход основывается на свойствах долговременной памяти. Чтобы понять его действенность, представим себе процесс учения как создание сети связанных между собой дорог. Таким образом (продолжая метафору) мы можем сохранить гораздо больше, если будем вести дальше улицы 178 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ и аллеи, прокладывать новые дороги и создавать перекрестки. Если же выражаться языком когнитивных психологов, то мы, опираясь на существующие знания, вырабатываем более глубокое и взаимосвязанное представление о предмете. Более конкретным примером может стать составление резюме или аннотации — выражение идеи собственными словами. В процессе учения нам приходится задавать себе вопросы: «Что здесь важно? Как можно перефразировать эту мысль?» Такого рода самопроверка очень важна. Резюмируя ключевые моменты темы, мы расширяем наше представление о предмете, придаем ему значимость. Иными словами, эта практика оказывает значительное и явное влияние на резуль- таты учебы. Большинству из нас сразу стало понятно, на что похож этот подход. Это тоже учение как мыслительная деятельность. Вспомните, к примеру, как вы читали статью в журнале, а затем пересказывали приведенные там рассуждения товарищу. Это способ расширить понимание, и, скорее всего, в результате вы лучше усвоили суть статьи. А вот другая иллюстрация расширения знаний. Представьте себе, что вы пишете кому-то письмо, делясь мыслями о доку- ментальном фильме, увиденном на канале Netfl ix. Вы выделяете основную идею — и активно осмысляете ее. Исследования показывают, что в таком случае у вас выработается более глубокое понимание фильма и затронутых в нем тем. КОНТРОЛЬНЫЙ ВОПРОС № 12 Прежде чем прочитать этот раздел, попробуйте предположить, что в нем будет обсуждаться? А. Самопроверка. Б. Ценность знаний. В. Важность импровизации. Г. Стили обучения. 179 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ Прежде чем пойти дальше, давайте кое-что уясним. Уче- ники — это не специалисты, которые двигают вперед свою область знаний, изобретают новые идеи или сферы дея- тельности. Большинству из нас не доведется придумывать радикально новые формы искусства, как Поллоку. Но все мы учимся лучше, если обогащаем свои навыки, расширяем область мастерства. Несомненно, Поллок чувствовал именно это в отношении живописи. Он постоянно расширял свои знания, и даже в период увлечения дриппингом его работы становились все более и более сложными. Он разрабатывал центральную тему. Первым раскрыл этот аспект работ Поллока физик Ричард Тейлор. Этот австралийский ученый несколько лет назад начал изучать полотна Поллока, выполненные в технике дриппинга, и обнаружил на холстах фрактальные визуальные структуры в виде наборов переплетающихся, но не повторяющихся узоров, подобных кристаллам или снежинкам. Тейлор обнаружил и нечто еще более удивительное: фрак- талы на полотнах Поллока со временем становились все более плотными. В начале периода дриппинга фрактальная сложность его работ была довольно низкой. Но чем глубже художник погружался в этот подход, тем более впечатляющими станови- лись его фракталы, каждая картина была сложнее предыдущей, представляя новые, все более утонченные уровни хаоса. «Это то, что теоретики живописи называют рукой мастера», — сказал Тейлор в одном из интервью. Иными словами, это один из истинных признаков профессионализма. Идею расширения сферы мастерства можно также проил- люстрировать на примере создания джазового альбома Kind of Blue. Вы почти наверняка слышали этот шедевр Майлза Дэвиса. Музыка из этого альбома, самого продаваемого в истории джаза, постоянно звучит в кафе по всей Америке и служит фоном для бесконечных студийных сессий. 180 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ Она наполнена меланхоличной, почти небесной энергией. Музыканты словно блуждают и парят среди причудливых мелодий, перемежаемых пронзительными соло и свободными фортепианными импровизациями. Странное царапающее ощущение, которое вызывает этот альбом, и есть сама суть джаза, способного сочетать почти бетховенскую сложность композиций и моментально западающее в память звучание Нины Симон. Однако Kind of Blue — не просто джазовый альбом. Это еще и важнейший мастер-класс в истории джаза, краеуголь- ный камень музыкального обучения. Майлз Дэвис попросил группу музыкантов, работавших вместе с ним над альбомом, усвоить совершенно новый подход. В прошлом джазовые оркестры строили свое исполнение на аккордах, чтобы соли- сты могли импровизировать, основываясь на гармонической последовательности. Но при записи Kind of Blue Дэвис стремился научить свой ансамбль использовать лады — или модальности, кото- рые позволяли музыкантам совершенно иначе обращаться с мелодиями. «Это различие может казаться малозаметным, но возможности и последствия нового подхода оказались поразительными», — пишет джазовый критик Фред Каплан. Отныне музыканты получали «практически неограниченные возможности для комбинирования аккордов, тональностей и мелодий». Дэвис, поклонник импровизации, не хотел, чтобы испол- нители заранее готовились к новому подходу. Он не назначал ни репетиций, ни тренировочных студийных сессий. Перед сбором группы весной 1959 года он дал музыкантам несколько коротких мелодий. На нотах была лишь одна пометка: «Играть в этом ладу». Все музыканты были профессионалами, и Дэвису было нужно, чтобы они освоили новый подход через импровиза- цию. Он заставлял их расширять и разрабатывать его, активно 181 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ изучать новую технику — и применять ее на практике. Позже Дэвис напишет в автобиографии: «Когда создаешь что-то свое, для тебя нет пределов». Музыкальная интервенция Майлза Дэвиса сработала. Каждый из музыкантов, присутствовавших тем утром в студии звукозаписи, вскоре сам начал применять модальный стиль. Через несколько месяцев модальный джаз начал играть пиа- нист Билл Эванс. То же самое сделал саксофонист Кэннонболл Эддерли. Саксофонист и композитор Джон Колтрейн в своей дальнейшей карьере тоже перешел на модальный подход к музыке — на нем, в частности, основаны знаменитые аль- бомы Колтрейна Giant Steps и A Love Supreme. Импровизация как метод обучения — это способ расширить сферу своего профессионализма. Она двигает вас к мастерству, потому что заставляет глубже погружаться в соответству- ющую область. Импровизация помогает нам добраться до сути, построить когнитивные связи. К тому же, согласитесь, трудно оставаться пассивным, когда импровизируешь. Это то самое «создание чего-то своего», о котором говорил Дэвис. В этом смысле расширение области знаний во многом похоже на способность объяснить то, что касается этой области знаний. Исследования показывают, что мы получаем гораздо более качественные знания, если в процессе учения задаем себе вопросы на понимание предмета. Например: «Могу ли я описать эту идею? Могу ли я объяснить тонкости этого навыка? Могу ли я изложить это своими словами?» Объясняя самим себе какую-то идею, мы, как правило, формируем у себя более глубокое и детальное представление о предмете. Например, некоторое время назад когнитивный психолог Брайан Росс записался на курсы вычислительной техники в Иллинойсском университете. Прошло уже лет десять с тех пор, как Росс последний раз посещал учебные занятия, — не говоря уже о том, что он никогда не изучал ничего связанного с технологиями. Он был намного старше 182 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ своих соучеников, а борода и лысеющая макушка резко выделяли его на общем фоне. Для всех остальных в группе он был просто «Тем Мужиком». Чтобы помочь себе в учении, Росс прибегнул к технике объяснений самому себе — готовясь к занятиям, подробно разбирал все темы, о которых говорилось в учебнике. Про- читав абзац или предложение, он спрашивал себя: «О чем я только что читал? Как все это связано одно с другим? Встречалась ли мне эта мысль раньше?» Если он чего-то не понимал, то искал дополнительную информацию в интернете. Кроме того, Росс старался подобрать ассоциации и объяснить себе ту или иную идею, пользуясь другими словами или понятиями. «Чтобы объяснить что-то самому себе, необходимо проследить связи, — говорил мне Росс. — И вы видите — “Ага, понятно, оно так работает, потому что из этого вытекает вот это, а то приводит вон к тому”». К концу учебного курса Росс не овладел программированием так же хорошо, как другие ученики. Ему просто не хватало базовых знаний. Но зато он мог дать ответы на вопросы, на которые не могли ответить другие, — во многом благо- даря тому, что сумел выработать более связное понимание предмета. «Иногда у меня было преимущество, — рассказывал Росс. — Я видел более цельную картину». Еще один способ расширить сферу своих знаний — задать вопрос «Почему?». Если вы уже знакомы с темой, отвечать на подобные вопросы не так уж и сложно. Если я спрошу у вас что-то о вашем родном городе, скорее всего, вы легко найдете ответ. Если вы спросите меня, почему мои родители решили переехать в Уэстчестер, штат Нью-Йорк, я объясню, что они хотели жить в зеленом пригороде с хорошими шко- лами и тихими улочками. Если мы чего-то не знаем, отвечать на вопросы стано- вится труднее — но при этом у нас появляется возможность развить идею. Возьмем, к примеру, такой вопрос: «Почему 183 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ возникают волны?» Несомненно, некоторые из нас способны дать на него простой ответ — по крайней мере если вопрос задает пятилетний ребенок. Что-нибудь вроде: «Волны воз- никают от ветра. Когда ветер дует на поверхность воды, он создает на ней складки». Но за этим неизбежно следует еще один вопрос: «А почему ветер дует на поверхность воды?», или «Почему ветер под- нимает воду?», или «Почему волны бывают даже тогда, когда нет ветра?». И тут мы оказываемся в тупике. По крайней мере я — так что пришлось искать ответы на эти вопросы, копаться в интернете и читать о том, как по воде передается энергия, и в конце концов я узнал об этом очень много нового. Не менее важно и то, что вопросы «Почему?» помогают нам размышлять о нашем мышлении. Они дают нам стимул лучше понять то, что мы узнали, позволяют сформировать более детальное представление о предмете. Особенно хорошо эта техника работает при чтении — и, чтобы больше извлечь из текста, почаще задавайте себе разные вопросы, напри- мер: «Почему автор это утверждает? Почему я верю автору? Почему это важно?» Очевидно, что трубач Майлз Дэвис был тем еще «поче- мучкой». Как музыкант, он постоянно расширял свои знания, и за годы карьеры ему удалось радикально изменить звуча- ние джазовой музыки по меньшей мере трижды. Художник Джон Поллок был в определенном смысле похож на него. В основу его импровизации легло то, что узнал на семинаре Сикейроса. Его работы в технике дриппинга были явным рас- ширением того, чему он научился много лет назад. Проще говоря, Поллок задал себе вопрос: «Почему бы не создать картину полностью из брызг и пятен?» Поиск аргументов — еще одна форма расширения в учении, еще один способ, позволяющий импровизировать на основании имеющихся знаний и развивать представление о предмете. 184 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ Не так давно я наблюдал за тем, как подросток по имени Кеони Скотт-Рейд произносил вступительное слово на турнире ораторов — он должен был высказаться против программ массового прослушивания каналов связи. Стоя перед ауди- торией, Скотт-Рейд говорил отрывистыми фразами, словно аукционист, продающий скот. С определенным ораторским изяществом он обосновал то, что массовое прослушивание каналов связи — это форма «социального контроля». Он заявил, что, проводя в жизнь подобные программы, мы вступаем на скользкую моральную почву, и процитировал Бенджамина Франклина: «Гораздо проще подавить первое желание, чем удовлетворять после- дующие». Сверяясь время от времени со своими записями, через несколько минут и несколько пунктов аргументации Скотт-Рейд закончил выступление, отметив, что повышенный контроль рано или поздно приводит к беззаконию и дегра- дации общественного порядка. — Агрессивные полицейские меры, — сказал он, — лишь стимулируют криминал, с которым призваны бороться. Оппонент Скотт-Рейда засыпал его вопросами — совсем как при перекрестном допросе в суде, — и они горячо заспо- рили о том, действительно ли существующая судебная система успешно контролирует работу правоохранительных органов в стране. В какой-то момент Скотт-Рейд резко оборвал своего противника: «Докажи! — громко потребовал он. — Проде- монстрируй свои доказательства!» В конечном итоге судья присудил победу Скотт-Рейду. Его логика была более убедительной. Он приводил лучшие примеры и, как отметил судья, профессионально задавал оппоненту вопросы, что является серьезным преимуществом для участника дебатов. «Я вижу, тебе нравится провоцировать людей», — заметил судья. Привлекая доказательства в поддержку нашего мнения, мы совершенствуем свои знания о предмете, и в этом смысле поиск 185 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ аргументов работает так же, как импровизация. Он побуждает нас выстраивать логические связи внутри области знаний, заставляет больше и глубже размышлять и таким образом способствует нашему развитию. Но есть один нюанс, отличительная черта, присущая именно аргументации, — эта практика особо стимулирует наше логи- ческое мышление. По мнению когнитивного психолога Лорен Резник, это центральная идея в обучении и, чтобы достичь по-настоящему высокого уровня, необходимо «проделывать интерпретационную работу». В этом смысле выводы и умозаключения ведут к пони- манию. Развивая свои суждения, мы выстраиваем связи. Мы разбираемся, как одно понятие соотносится с другим, и таким образом углубляем свои знания. Именно поэтому трудности помогают нам учиться: они заставляют нас искать собственные пути решения проблемы. Другие исследования также свидетельствуют в пользу этого подхода. Так, большинство школьников, с которыми прово- дили занятия по логике, заметно улучшили свои оценки по литературе и математике. Посмотрим, например, на Скотт- Рейда — прежде чем он начал участвовать в дебатах, основными его оценками в школе были тройки и двойки. Спустя всего год он уже учился по большей части на пятерки и четверки. Конечно, проблема в том, что наша логика часто хромает. Психолог Ричард Нисбетт приводит прекрасный пример, говоря о том, что большинство решений о найме сотрудников принимается интуитивно. Оценивая ту или иную кандидатуру, менеджеры часто полагаются главным образом на личное интервью. Однако исследования в самых разных сферах — некоммерческой, военной, академической — показывают, что личные интервью оказываются крайне слабым прогностиче- ским фактором будущего успеха на рабочем месте. Гораздо важнее в этом отношении оказываются точные данные — рекомендации, прошлый опыт, письменные тесты. 186 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ По словам Нисбетта, проблема в том, что большинству менеджеров интервью «кажется правильной вещью». Это живой эмоциональный опыт, запоминающееся событие, и поэтому мы судим о людях по их способности очаровать нас в течение 20 минут, а не по их резюме — в котором, как правило, скрываются реальные доказательства пригодности человека для данной работы, собиравшиеся годами. Все это справедливо и для процесса учебы: слабые доказа- тельства обладают определенным обаянием. Мы интуитивно склонны объяснять смену времен года удаленностью Земли от Солнца (это не так). Естественно предположить, что решить пример ½ × ¼ можно, просто перемножив знаменатели (ошибочный подход). В международных отношениях легко представить, что экономическая политика всегда объясняется интересами бизнеса (на самом деле нет). Изучая доказательства, мы необязательно придем к верным выводам — в конце концов, это работа для специалистов. Но мы можем многому научиться, тщательно взвешивая отдельные аргументы. Исследование логики — отдельное мастерство. Скотт-Рейд сказал мне: «Чему я научился — так это расширять свою аргументацию». Необходимость практического применения Корни процесса расширения сферы мастерства лежат, веро- ятно, в самой древней форме обучения — имитации. Многие животные учатся именно так. Одна обезьяна видит, как другая раскалывает орех камнем, копирует ее поведение и начинает делать то же самое. Имитация как подход к обучению работает, потому что она конкретна. Обезьяна увидела — обезьяна сделала. Здесь скрывается урок для всех нас. Добавляя конкретности процессу обучения, мы облегчаем понимание, и, чтобы 187 ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ разобраться, что нам еще узнать, лучше применять уже узнанное. Так, много лет назад мы с другом детства побывали в студии Джексона Поллока. Она находилась во дворе дома на Лонг- Айленде, где Поллок жил со своей женой Ли Краснер. Это был перестроенный сарай, квадратный и с высоким потолком, чем-то похожий на маленькую европейскую часовню. Внутри студия мало изменилась с того дня, когда Поллок погиб в автомобильной аварии. Пятна краски на полу напо- минали экспрессионистский ковер. За стеклом стояли баночки краски и лежали старые истрепанные кисти в разноцветных пятнах. Со временем исследователи смогли связать некоторые пятна краски на полу с определенными полотнами Поллока. Вот эти синие отпечатки ног? Они относятся ко времени написания «Синих столбов», картины, которая сейчас находится в Нацио- нальной галерее Австралии. А эти красные крапинки в углу? Это от «Конвергенции», сейчас выставленной в художественной галерее Олбрайт-Нокс. Работники музея просят посетителей студии надевать специальные пластиковые шлепанцы, чтобы не повредить заляпанную красками поверхность. До этого я видел несколько картин Поллока, скорее всего в какой-нибудь книге, где о них рассказывалось непонятным искусствоведческим языком, но, только попав в студию, ощутил живую энергию его полотен, почувствовал бунтарскую красоту стиля дриппинга. Студия вызывает подобные чувства у многих людей, и, заходя туда, многие не в силах сдержать эмоциональных возгласов. Экскурсовод назвал ее «священным местом». Мой товарищ Дэн Беласко, с которым мы пришли в этот музей, испытал такое же воодушевление и впоследствии стал экспертом по абстрактному экспрессионизму и куратором арт-галереи. Сегодня он часто устраивает выставки коллег Поллока и утверждает, что это посещение музея-студии стало одной 188 КАК НАУЧИТЬСЯ УЧИТЬСЯ из причин, почему он решил посвятить жизнь искусству. Это «был куда более непосредственный и личный опыт знакомства с художником, чем обычные музейные экспозиции, — сказал он мне. — Посещение этой студии пробрало меня буквально до печенок». Нашему мозгу сложно воспринимать абстракции. Мы любим все конкретное, материальное. Такие вещи проще понять. Одно дело — читать о том, как Поллок создавал некоторые из самых известных живописных работ XX века в старом сарае на Лонг-Айленде. И совсем другое — войти в этот самый сарай и увидеть синие следы Поллока на дере- вянном полу, как будто он вышел отсюда только вчера утром. Это стремление к материальности оказывает огромное вли- яние практически на все наши мысли. Оно оставляет отпечаток на всем, что мы слышим, видим или думаем. Для примера можете вспомнить любую историю из жизни — и поймете, что рассказ становится куда более запоминающимся, если в нем присутствуют конкретные детали. Возьмем такую фразу: |