Инферно. Ден Браун Инферно. Книга 4 Текст предоставлен правообладателем
 Скачать 1.16 Mb.
|
|
Глава 8 Веки Лэнгдона мигом разомкнулись, и он испуганно перевел дух. Он все еще сидел у Сиены за столом – руки сжимают голову, сердце несется вскачь. Что за чертовщина мне мерещится? Образы женщины с серебристыми волосами и клю- вастой маски еще не померкли в его памяти. Я жизнь. А я – смерть. Он попытался стереть эти видения, но они отказывались исчезать, словно их выжгли в его мозгу навсегда. С лежащей на столе программки на него по-прежнему таращились две маски. Ваши воспоминания будут спутанными и беспоря- дочными, сказала ему Сиена. Прошлое, настоящее и воображаемое в одной куче. Лэнгдон никак не мог собраться с мыслями. Где-то в квартире зазвонил телефон. Звонок был старомодный, заливистый и доносился с кухни. – Сиена! – крикнул Лэнгдон, поднимаясь с места. Молчание. Она еще не вернулась. Всего лишь по- сле двух звонков включился автоответчик. – Ciao, sono io! – весело объявил голос Сиены. – Lasciatemi un messaggio e vi richiameró 7 7 Здравствуйте, это я! Оставьте сообщение, и я вам перезвоню (ит.). Раздался гудок, и из динамика зазвучал испуган- ный женский голос с сильным восточноевропейским акцентом. Он эхом отдавался в коридоре. – Сиена, это Даникова! Где ты пропадать? Здесь ужас! Твой друг доктор Маркони, он мертвый! Вся больница пойти кувырком! Сюда приехать полиция! Люди говорить им, ты убежать, чтобы спасти паци- ент! Зачем?! Он же тебе никто! Теперь полиция хо- теть говорить с тобой! Они смотреть твой анкета! Я знать, что там все не так – неправильный адрес, нет номер телефон, фальшивый рабочий виза, – так что сегодня они тебя не найти, но скоро найти! Я хотеть предупредить тебя. Мне очень жаль, Сиена! На этом женщина дала отбой. На Лэнгдона накатила очередная волна раскаяния. Судя по этому звонку, доктор Маркони разрешил Си- ене работать в больнице. Появление Лэнгдона стои- ло доктору жизни, а Сиена, поддавшись благородно- му порыву и бросившись спасать своего пациента, на- влекла на себя серьезные неприятности. Как раз в этот момент в другом конце квартиры громко хлопнула дверь. Она вернулась. Несколько секунд спустя из автоответчика полил- ся тот же голос. «Сиена, это Даникова! Где ты пропа- дать?!» Лэнгдон поежился, зная, какие новости услышит Сиена. Пока звучала запись, он быстро подвинул на место театральный буклетик, заметая следы своего вторжения. Потом проскользнул по коридору в ван- ную, коря себя за то, что без спросу сунул нос в про- шлое Сиены. Еще через десять секунд в дверь ванной тихонько постучали. – Я принесла вам одежду, – сказала Сиена. Ее го- лос срывался от волнения. – Вешаю все на ручку. – Большое спасибо! – откликнулся Лэнгдон. – Когда будете готовы, пожалуйста, приходите на кухню, – добавила она. – Прежде чем мы с вами нач- нем куда-то звонить, я должна показать вам кое-что важное. Сиена устало прошла по коридору в небольшую спальню. Вынув из шкафа синие джинсы и свитер, она отправилась в примыкающую к спальне душевую. Глядя прямо в глаза собственному отражению, она подняла руку, взялась за свой увесистый хвостик, по- тянула его вниз – и стащила с головы парик. Из зеркала на нее смотрела абсолютно лысая трид- цатидвухлетняя женщина. У Сиены была тяжелая судьба, и в борьбе с житей- скими невзгодами она привыкла полагаться на свой незаурядный интеллект. Однако передряга, в которую она угодила на этот раз, потрясла ее до самой глуби- ны души. Отложив парик в сторону, она вымыла лицо и руки. Потом вытерлась, переоделась, снова надела парик и убедилась, что он сидит на ней идеально ровно. Сие- на всегда считала, что жалеть себя – последнее дело, но сейчас, когда слезы вскипали где-то глубоко внут- ри, она знала, что ей просто необходимо выплакать- ся. И она дала себе волю. Она оплакивала жизнь, которая вырвалась из-под ее контроля. Оплакивала учителя, который погиб у нее на гла- зах. Оплакивала бесконечное одиночество, заполнив- шее ее душу. Но прежде всего она оплакивала будущее… кото- рое вдруг стало таким неопределенным. Глава 9 Координатор Лоренс Ноултон сидел в наглухо за- крытой стеклянной кабинке в недрах роскошного суд- на «Мендаций» и озадаченно смотрел на экран ком- пьютера, где только что закончилась видеозапись, оставленная их клиентом. И это я должен завтра утром разослать по ин- формационным порталам? За десять лет работы в Консорциуме Ноултону до- водилось выполнять самые разнообразные и порой очень странные задания, многие из которых были ес- ли и не откровенно незаконными, то уж, во всяком случае, сомнительными с точки зрения общепринятой морали. В этой теневой зоне проходила чуть ли не вся деятельность Консорциума – организации, чьей глав- ной и единственной этической заповедью была готов- ность сделать все, что угодно, лишь бы сдержать дан- ное клиенту обещание. Мы выполняем свои обязательства. Без всяких вопросов, что бы ни случилось. Однако необходимость выложить в Интернет эту видеозапись беспокоила Ноултона. Какими бы экс- центричными ни были его прошлые задания, он все- гда понимал, чем они обусловлены… имел представ- ление о мотивах… догадывался, какой нужен резуль- тат. Но от этого видео ему стало не по себе. В нем было что-то необычное. Чересчур необычное. Ноултон опять сел за компьютер и снова открыл ви- деофайл, надеясь, что после второго прогона что-ни- будь прояснится. Он увеличил громкость и устроился поудобнее, чтобы спокойно и внимательно просмот- реть весь девятиминутный фильм. Как и в первый раз, запись началась с мягкого плес- ка воды в загадочной пещере, сплошь залитой зло- вещим красноватым сиянием. Вновь камера погрузи- лась в подсвеченную воду, чтобы показать илистое дно пещеры и табличку на нем. И вновь Ноултон про- чел надпись на табличке: В ЭТОМ МЕСТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬ МИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА То, что под этой надписью стояло имя их клиента, вселяло тревогу. То, что назначенный день наступит завтра…вызывало у Ноултона серьезное беспокой- ство. Однако это были еще цветочки – ягодки ждали впереди. Камера повернулась влево, нацелясь на удиви- тельный предмет, который словно парил под водой рядом с табличкой. Это была большая сфера из тонкого пластика, при- крепленная ко дну короткой нитью. Она колебалась, как огромный мыльный пузырь, и походила на погру- женный в воду воздушный шар… только не с гелием, а с какой-то студенистой желтовато-коричневой суб- станцией. Этот аморфный, разбухший контейнер был, наверное, сантиметров тридцати в диаметре, а мут- ное облако жидкости внутри его тихо клубилось, как зародыш беззвучно зреющей бури. Господи Боже, подумал Ноултон. По коже у него по- ползли мурашки. При повторе этот подводный мешок выглядел еще более пугающим, чем в первый раз. Изображение медленно померкло. Взамен возникло новое – сырая стена пещеры, на которой дрожали отблески освещенного водоема. На стене появилась тень… ее отбрасывал человек… он стоял в пещере. Но голова его имела страшную, искаженную форму. Вместо носа у человека торчал длинный клюв… словно он был наполовину птицей. Когда он заговорил, голос его звучал глухо… и го- ворил он со зловещей выразительностью… внятно и размеренно… как рассказчик в классической драме. Ноултон сидел не шевелясь, едва дыша, и слушал носатую тень. Я Тень. Если вы видите это, значит, моя душа наконец обрела покой. Загнанный под землю, я вынужден обращаться к миру из ее глубин, из мрачной пещеры, где плещут кроваво-красные воды озера, не отражающего светил. Но это мой рай… идеальная утроба для моего хрупкого детища. Инферно. Скоро вы узнаете, что я оставил после себя. И однако даже здесь я слышу шаги глупцов, моих преследователей… они не остановятся ни перед чем, лишь бы сорвать мои планы. На ум невольно приходят слова: прости их, ибо не ведают, что творят. Но в истории бывают моменты, когда невежество становится непростительным… когда даровать прощение может только мудрость. С чистой совестью я оставляю всем вам в наследство дар Надежды и спасения, дар грядущего. И все же среди вас есть те, что преследуют меня, как псы. Они ослеплены ложным убеждением в том, что я безумен. Одна из них – красавица с серебристыми волосами, которая осмеливается называть меня чудовищем! Подобно дремучим служителям церкви, осудившим на смерть Коперника, она считает меня демоном, и то, что я узрел Истину, вызывает у нее ужас. Но я не пророк. Я ваше спасение. Я Тень. Глава 10 Присядьте, – сказала Сиена. – Я хочу кое-что спро- сить. Войдя в кухню, Лэнгдон почувствовал, что теперь он гораздо тверже стоит на ногах. На нем был поза- имствованный у соседа костюм от Бриони, который по счастливой случайности оказался ему впору. Даже мягкие туфли, и те совсем не жали, и Лэнгдон мыс- ленно пообещал себе, что по возвращении домой пе- рейдет на итальянскую обувь. Если вернусь, подумал он. Сиена тоже преобразилась, переодевшись в обле- гающие джинсы и кремовый свитер. Этот наряд под- черкивал ее природную красоту и стройность гибкой фигуры. Ее волосы по-прежнему были собраны сзади в пучок, и без внушающей почтительный трепет меди- цинской формы она казалась более уязвимой. Лэнг- дон заметил, что глаза у нее красные, как будто она плакала, и его вновь захлестнуло жгучее чувство ви- ны. – Мне очень жаль, Сиена. Я слышал телефонное сообщение. Не знаю, что и сказать. – Спасибо, – ответила она. – Но сейчас нам надо сосредоточиться на вас. Пожалуйста, сядьте. Ее тон стал тверже и напомнил Лэнгдону о газетных статьях, в которых обсуждались ее раннее развитие и незаурядный интеллект. – Я хочу, чтобы вы подумали, – сказала Сиена, же- стом предлагая ему стул. – Помните, как мы попали в эту квартиру? Лэнгдон слегка удивился – при чем тут это? – На такси, – ответил он, садясь у стола. – В нас стреляли. – Не в нас, а в вас, профессор. Давайте не путать. – Да. Простите. – Помните, сколько было выстрелов, когда мы на- ходились в машине? Странный вопрос. – Помню – два. Один попал в боковое зеркальце, другим разбили заднее стекло. – Хорошо. Теперь закройте глаза. Лэнгдон сообразил, что она проверяет работу его памяти. Он закрыл глаза. – Во что я одета? Лэнгдон прекрасно видел ее своим внутренним взо- ром. – На вас черные туфли без каблуков, синие джинсы и кремовый свитер с треугольным вырезом. Волосы у вас светлые, до плеч, собраны в хвост. Глаза карие. Лэнгдон открыл глаза и поглядел на нее, довольный тем, что его эйдетическая память функционирует нор- мально. – Отлично. Ваш визуально-когнитивный имприн- тинг безупречен, а это подтверждает, что ваша ам- незия полностью ретроградна и механизмы, ответ- ственные за процессы запоминания, не понесли непо- правимого ущерба. Вспомнили что-нибудь новое о нескольких последних днях? – К сожалению, нет. Только, пока вы ходили за одеждой, у меня снова были те же видения. Лэнгдон рассказал, как повторилась его галлюци- нация: женщина с вуалью, скопища мертвецов и тор- чащие из-под земли ноги с буквой «R». Потом он рас- сказал и о странной клювастой маске, которая возник- ла в небе. – «Я смерть»? – спросила Сиена с тревогой в голо- се. – Да. Так и сказала. – Ладно… Пожалуй, это будет почище, чем «Я Виш- ну, разрушитель миров». Это были слова Роберта Оппенгеймера – он произ- нес их при испытании первой атомной бомбы. – А эта маска… с клювом и зелеными глазами? – продолжала Сиена с озадаченным видом. – Откуда в вашем сознании мог появиться такой образ? – Не имею ни малейшего понятия, но вообще-то та- кие маски были довольно широко распространены в Средние века. – Лэнгдон помедлил. – Это называется «чумная маска». Сиена как будто слегка растерялась. – Чумная маска? Лэнгдон быстро объяснил, что в мире символов необычная маска с длинным клювом почти синони- мична Черной Смерти – страшной чуме, которая про- катилась по Европе в четырнадцатом веке, скосив в отдельных областях целую треть населения. Мно- гие считают, что слово «черная» в названии «Черная Смерть» относится к темным пятнам на теле боль- ных из-за гангрены и подкожных кровоизлияний, но на самом деле оно отражает панический ужас, который эпидемия сеяла среди людей. – Эти маски с длинным клювом носили средневе- ковые лекари, борцы с чумой, – сказал Лэнгдон. – Так они старались удержать заразу подальше от своих ноздрей во время ухода за пораженными. А сегодня их надевают разве что на венецианском карнавале – этакое жутковатое напоминание о том мрачном пери- оде итальянской истории. – И вы уверены, что видели в своих галлюцина- циях именно такую маску? – чуть дрогнувшим голо- сом спросила Сиена. – Маску средневекового чумно- го доктора? Лэнгдон кивнул. Эту длинноклювую маску трудно не узнать. Сиена нахмурилась, и Лэнгдон догадался, что она выбирает самый удобный способ сообщить ему пло- хие вести. – И та женщина все время повторяла «ищите, и най- дете»? – Да. В точности как раньше. Но вот в чем беда: я понятия не имею, что должен искать! Сиена испустила долгий тяжелый вздох. Лицо ее было серьезно. – Кажется, я догадываюсь. Больше того… Возмож- но, я это уже нашла. Лэнгдон в изумлении уставился на нее: – О чем вы говорите?! – Роберт, вчера вечером, придя в больницу, вы при- несли с собой в кармане пиджака кое-что необычное. Помните, что это было? Лэнгдон покачал головой. – Это была одна вещь… весьма и весьма неожи- данная. Я обнаружила ее случайно, когда мы вас пе- реодевали. – Сиена кивнула на стол, где лежал заля- панный кровью твидовый пиджак Лэнгдона. – Она все еще там. Хотите взглянуть? Лэнгдон нерешительно покосился на пиджак. По крайней мере теперь ясно, почему она за ним верну- лась. Он взял свой грязный пиджак и обшарил все его карманы по очереди. Пусто. Он повторил ту же про- цедуру. Затем, пожав плечами, обернулся к Сиене. – Там ничего нет. – А как насчет потайного кармана? – Что? В моем пиджаке нет никаких потайных кар- манов! – Неужели? – Вид у нее был озадаченный. – Выхо- дит… это чей-то чужой пиджак? Лэнгдон почувствовал, что у него снова путаются мысли. – Нет, мой. – Вы уверены? Еще бы, подумал он. Совсем недавно это был мой старый добрый «Кемберли»! Он вывернул пиджак, обнажив подкладку, и показал Сиене ярлычок со своим любимым символом из мира моды – знаменитой харрисовской сферой, украшен- ной тринадцатью драгоценными камешками, похожи- ми на пуговицы, и увенчанной мальтийским крестом. Лепить знаки Христова воинства на кусок ткани – пусть это останется на совести шотландцев! – Взгляните сюда, – заметил Лэнгдон, указывая на вышитые от руки инициалы «Р.Л.». Он никогда не жа- лел денег на твидовые пиджаки ручной работы и пото- му всегда дополнительно платил за то, чтобы на фир- менной эмблемке поставили его инициалы. В столо- вых и аудиториях его университета постоянно снима- лись и надевались сотни твидовых пиджаков, и Лэнг- дон не имел ни малейшего желания совершать невы- годный для себя обмен. – Я вам верю, – сказала она, забирая у него пи- джак. – А теперь смотрите. Сиена вывернула пиджак еще сильнее, так что их взгляду открылась его внутренняя часть у самого во- ротника. Там, аккуратно вшитый в подкладку, обнару- жился большой скрытый карман. Что за чудеса? Лэнгдон был уверен, что никогда прежде его не ви- дел. Прорезь кармана представляла собой идеально ровный потайной шов. – Раньше его здесь не было! – воскликнул Лэнгдон. – Тогда, я полагаю, вы никогда не видели… это- го? – Сиена залезла в карман, извлекла оттуда глад- кий металлический предмет и мягко вложила его в ру- ки Лэнгдону. Лэнгдон уставился на него в полном недоумении. – Знаете, что это за штука? – спросила Сиена. – Нет… – промямлил он. – Никогда не видел ничего похожего. – Ну а вот я, к сожалению, знаю. И я абсолютно уве- рена, что это и есть причина, по которой вас пытают- ся убить. Меряя шагами свою рабочую кабинку на борту «Мендация» и размышляя о видеофильме, который ему предстояло обнародовать на следующий день, координатор Ноултон нервничал все сильнее и силь- нее. Я Тень? Ходили слухи, что этот клиент Консорциума провел последние несколько месяцев в состоянии психиче- ского расстройства, и его видео убедительно это под- тверждало. Ноултон понимал, что у него есть два варианта: или подготовить материал к рассылке, как и планирова- лось, или отнести его наверх, к шефу, для дополни- тельного обсуждения. Я уже знаю, что он ответит, подумал Ноултон. На его памяти не было ни одного случая, когда шеф отказался бы выполнить данное клиенту обещание. Он прикажет мне выложить файл в Интернет без всяких вопросов… и будет в ярости из-за того, что я их задаю. Ноултон вернулся к компьютеру и перемотал за- пись на самое тревожное место. Потом включил вос- произведение, и на экране вновь появилась залитая призрачным светом пещера, где плескалась вода. На усеянной каплями стене маячила уродливая тень вы- сокого человека с длинным птичьим клювом. Затем она заговорила глухим голосом: Сейчас мы переживаем новое Средневековье. Несколько столетий тому назад Европа находилась в глубоком кризисе – ее население страдало от тесноты и голодало, погрязнув в грехе и безнадежности. Она была подобна неухоженному лесу – такой лес, задушенный сухостоем, только и ждет от Бога удара молнии, искры, способной зажечь бушующее пламя, которое пронесется по нему и вычистит весь мусор, чтобы здоровые корни снова могли получать живительный свет. Отбраковка – элемент естественного порядка вещей, установленного самим Богом. Спросите себя, что последовало за Черной Смертью. Мы все знаем ответ. Ренессанс. Возрождение. Так было всегда. За смертью следует рождение. Чтобы достичь Рая, человек должен пройти через Ад. Так учил нас великий мастер. И все же среброволосая невежда осмеливается называть меня чудовищем! Неужто она до сих пор не постигла математики будущего? Ужасов, которые оно несет? Я Тень. Я ваше спасение. И вот я стою – глубоко в недрах земли, глядя на кроваво-красные воды, куда не смотрятся светила. Здесь, в этом подземном дворце, тихо зреет Инферно. Скоро он вспыхнет яростным пламенем. И когда это произойдет, ничто на Земле не сможет остановить его. |