монография ММ 2010. Книга Маршалл Маклюэн

• Название: Книга Маршалл Маклюэн
• Дата: 20.06.2022
• Размер: 2.1 Mb.
• Имя файла: монография ММ 2010.doc
• Тип: Книга; #604687
• страница: 3 из 21

и неоднократно старался найти в работах коллеги недостатки, особенно после публикации в 1957 г. его известного труда по теории литературы «Анатомия критики: Четыре эссе» (Anatomy of Criticism: Four Essays)¹. Успех Фрая долгое время не давал Маклюэну покоя. Однако, приобретя статус медиагуру в 60-е гг., он прекратил нападки на Н. Фрая.

Фрай, в свою очередь, всегда доброжелательно относился к Маклюэну, находя его работы по теории медиа эксцентричными, но заслуживающими серьезного внимания. В книге «Великий код: Библия и литература» Фрай упоминает о Маклюэне как о своем друге. Размышляя об аде как мощном и запоминающемся образе, возникшем из библейского текста и ставшем мощным политическим инструментом в руках церкви, Фрай вспоминает высказывание своего друга и коллеги о том, что «хорошие новости не будут продавать на массовом рынке, пока они не превратятся в плохие новости»².

С Д. Истенбруком у Маклюэна никогда не было конфликтов: их сотрудничество неоднократно приводило к совместным проектам.

В письме к американскому поэту Э. Паунду от 30 июля 1948 г. Маклюэн рисовал достаточно грустную картину жизни и работы в Университете Торонто: «Ни одним колледжем… больше не управляют нормальные люди. Мне не удалось еще встретить людей, которые бы знали, что они делают, не говоря уже о том, зачем они это делают. Всеобщее отречение от престола (отречение от обязанностей. – И.А.) сейчас обычное дело. Как с этим быть? Зомби. Лунатики. Не могу с такими спорить. Они соглашаются со всем, что вы говорите, и идут дальше. Отметьте это как черту нашего времени. Возражений больше нет»³. Этот печальный образ академической жизни в Торонто похож на отрывки из «Бесплодной земли» Т.С. Элиота. Возможно, именно под влиянием поэмы Элиота Маклюэн в таких мрачных красках описал место своей работы.

Негативизм Маклюэна по отношению к университетской жизни объясняется тем, что ему не очень нравилась педагогическая работа. Преподавание на младших курсах он считал бесполезной рутиной («useless routine») [2, p. 198]. Маклюэну хотелось творить. Он ощущал в себе талант литератора, поэтому Паунду он писал, что не читает лекции, а пишет поэмы, используя метод Паунда из книги «Алфавит для чтения»¹.

В Университете Торонто Маклюэн преподавал творчество У. Шекспира студентам первых курсов, современную поэзию и драму студентам-отличникам четвертого курса («Fourth Year Honours»), а позднее английскую поэзию 1500–1660 гг. лучшим студентам второго курса («Second Year Honours»). Он также вел семинары по современной критике и междисциплинарный семинар по коммуникации. По воспоминаниям коллег и студентов, он мало интересовался программами курсов, но много времени уделял темам и произведениям, которые считал достойными серьезного внимания [2, c. 172].

Маклюэн всегда пытался окружать себя близкими ему по духу людьми – литераторами, большинство из которых были католиками. В Университете Сент-Луиса в этот круг входили профессор Феликс Джованелли, литературный критик Джон Ферелли (John Ferelli) и писатель Джон Фарелл (John Farell). В Торонто он сблизился с многообещающим молодым преподавателем английской и американской литературы Хью Кеннером, для которого в первые годы знакомства был своеобразным наставником.

По воспоминаниям Хью Кеннера, Маклюэн раскрыл ему мир поэзии Т.С. Элиота, познакомил с трудами А.А. Ричардса «Практическая критика» и Ф.Р. Ливиса «Новые ориентиры в английской поэзии», а также с работами У. Льюиса. В письме к Филиппу Марчанду Кеннер признавался, что встреча с Маклюэном оказала на него огромное влияние и для него «раскрылось столько окон» [102, p. 93], окон в мир литературы и литературной критики.

В 1940-е гг., помимо темы американского Юга, Маклюэн в своих работах обращался к творчеству А. Теннисона, Д. Китса, C. Кольриджа, А. Попа, но особый интерес он проявил к поэзии и критике Э. Паунда и Т. Элиота и прозе Д. Джойса.

В этот период времени Маклюэн был также увлечен исследованием феномена массовой культуры, в частности рекламы. Читая курс современной рекламы и культуры, он вырезал для занятий рекламные модули и тексты из газет и журналов. Он предлагал студентам оценить их, связать с европейскими художественными и литературными традициями. Анализу на занятиях подвергались и популярные комиксы 1930–1940-х гг. Из собранных материалов возникла первая книга канадского исследователя «Механическая невеста: Фольклор индустриального человека». Сначала отрывки из книги под названием «Фольклор индустриального человека» были опубликованы в журнале «Ньюротика» (Neurotica) [32, p. 3–20]. В 1951 г. в издательстве «Вангард пресс» книга вышла целиком.

В своей первой книге «Механическая невеста: Фольклор индустриального человека», как и во многих публикациях 40-х гг., Маклюэн планировал обрушиться с критикой на современное североамериканское общество. Книга эта содержала фотографии комиксов, постеров, рекламных объявлений и комментарии к ним в формате эссе. В «Механической невесте» Маклюэн задумал покритиковать не только современную рекламу, но и современную культуру в целом: он пытался развенчать романтику американских вестернов, комиксы, прославлявшие суперменов, рекламу дезодорантов, обещавшую море счастье их покупателям.

В «Механической невесте» ощутимо сильное влияние кембриджской школы «новой критики». Маклюэн стремился проанализировать отдельные образцы рекламной продукции и поп-культуры как произведения искусства, которые, по его мнению, являются основой американского мифотворчества и «фольклора». Коллекция вырезок модульной и имиджевой рекламы из газет и журналов 1930–1940-х гг., популярных комиксов, как уже упоминалось выше, была частью учебного материала для аудиторной работы, который профессор Маклюэн использовал на практических занятиях при чтении курсов по современной рекламе.

Основные темы его книги – упадок культуры, редукция ценности отдельной личности в результате тотального механицизма и массового производства. Безотцовщина и деградация мужчины как продукт женского воспитания (примером такого типичного, по мнению Маклюэна, американского мужчины был персонаж американских комиксов инфантильный Дэгвуд); сухой американский рационализм, который охватывает разные стороны жизни, в том числе образование; грубость и цинизм, стоящие за методом самосовершенствования в стиле Дейла Карнеги – таковы, с точки зрения Маклюэна, причины деградации общества и личности.

Фашизм, война, искаженные образы смерти и сексуальности, – таковы, по мнению Д. Стэмпс, основные темы «Механической невесты» [118, p. 111].

В «Механической невесте» Маклюэн впервые высказал мысль о том, что средства коммуникации являются продолжением человека. Изучая рекламу автомобилей, он заметил, что между человеком и машиной много общего, и нередко они «продолжают друг друга». Так, в рекламе «Выбор мужа» («Husband’s Choice») изгиб идеальной фигуры молодой женщины напоминает форму совершенного «понтиака». Более подробно ученый развил эту идею в книге «Понимание средств коммуникации: Продолжение человека».

Маклюэн в «Механической невесте» стремился к роли стороннего наблюдателя, который предлагал на суд читателя образцы продуктов массовой культуры с соответствующими комментариями. Книга эта не является академическим исследованием. В ней нет попыток проанализировать тенденции современной культуры, основываясь на научных методах. Из мозаики авторских наблюдений, представленных образцов читатель должен был самостоятельно сделать выводы об истоках, проблемах и будущем американской культуры. Вместе с тем авторские комментарии дают основание говорить о критическом отношении автора к американской действительности, американской массовой культуре, американскому менталитету.

Реклама виски «Лорд Калверт» со слоганом «За выдающихся мужчин – Лорд Калверт!» («For Men of Distinction –Lord Calvert»), на которой с бокалом виски в руках изображены девять джентльменов, объединенных любовью к напитку, вызвала у Маклюэна ироничные замечания. Он отметил, что среди пьющих виски нет ни одного представителя науки, искусства, промышленности, поскольку авторы рекламы считают, что среди них нет выдающихся личностей¹. Маклюэн предлагал задуматься о том, что в американском обществе считается истинной ценностью, кто является моделью для подражания.

В «Механической невесте» и более поздних трудах исследователь Маклюэн победил консерватора Маклюэна. Докапываясь до истоков американской поп-культуры, канадский профессор обращался к эпосу народов Европы, к литературе и искусству Средневековья и эпохи Возрождения. Проводя параллели между персонажами комиксов (например, Суперменом) и средневековыми героями, Маклюэн доказывал, что комиксы, вестерны и даже реклама являются своеобразным эпосом американского народа с его недолгой историей, «фольклором индустриального человека».

Нельзя не согласиться с Д. Стэмпс в том, что Маклюэн в «Механической невесте», анализируя состояние современной североамериканской массовой культуры, с одной стороны, пытался следовать традициям Ричардса и Ливиса, с другой стороны, в духе ученых Франкфуртской школы затронул, что ему не свойственно, влияние социальных проблем на развитие культуры в североамериканском обществе [35, p. 56].

Огромную роль в формировании интереса Маклюэна к теории медиа сыграл его старший коллега по университету Торонто экономист Гарольд Иннис. Иннис преподавал политическую экономию. Он известен как автор книг по экономической истории Канады «Торговля мехом в Канаде» (The Fur Trade in Canada, 1930), «Промысел трески» (The Cod Fisheries, 1940). После визита в СССР в 1945 г. Г. Иннис опубликовал на страницах «Файненшиэл Пост» (Financial Post) заметки о своих впечатлениях под названием «Русский дневник» (Russian Diary), в котором смело критиковал неэффективную, с его точки зрения, экономическую и политическую модель советского общества, писал о репрессиях и недоверии советских людей к иностранцам, пытался дать советы власть предержащим в нашей стране о том, как в кратчайшие сроки можно изменить эту систему, но его рекомендации, естественно, не были замечены в СССР. В 1981 г. «Русский дневник» Инниса вышел отдельным изданием в университете Торонто¹. Российский исследователь С.В. Архипов, анализируя «Русский дневник» Инниса, пришел к выводу, что канадский экономист, несмотря на жесткую критику советской системы, в целом отстаивал идею сотрудничества между Канадой и СССР [398].

Однако интерес Маклюэна к Иннису обусловлен не экономическими трудами коллеги и не заметками о России, а его работами более поздних лет – «Империя и коммуникация» (Empire and Communication, 1950» и «Сдвиг коммуникации» (The Bias of Communication, 1951).

Маклюэн и Иннис познакомились в университете Торонто в конце 40-х гг. Ф. Марчанд полагает, что встреча двух исследователей в апреле 1949 г., в ходе которой Иннис поделился своими необычными мыслями о характере печатных СМИ и радио, привлекла внимание Маклюэна к проблеме взаимодействия медиа и общества [102, p. 212]. В 1950 г. вышла в свет книга Инниса «Империя и коммуникация», в которой автор исследовал мировые империи с Древнего Египта до новейшего времени и виды коммуникаций, которые сформировали их. Можно сказать, что Иннис был первым технологическим детерминистом, утверждавшим, что технологии и различные средства коммуникации играют определяющую роль в развитии цивилизации на каждом историческом этапе. Позднее эти идеи в своих трудах развил Маклюэн.

Прочитав книгу «Империя и коммуникация», Маклюэн в письме к Иннису выразил восхищение масштабом проделанной работы и высказал предположение, что данное исследование станет частью новой научной школы [2, p. 221]. Шестистраничное письмо Маклюэна к Иннису напоминает эссе. В нем ученый не столько рассматривал основные положения, изложенные в книге коллеги, сколько сформулировал свое представление о теории массмедиа, которое нашло продолжение в «Галактике Гутенберга», «Понимании средств коммуникации» и других работах.

В 1951 г., за год до смерти Инниса, вышла его книга «Сдвиг коммуникации». Эта работа представляет собой ряд статей и эссе, в которых автор сформулировал основные положения своей теории коммуникации. Иннис подразделял средства массовой коммуникации (СМК) на два вида: «временные» (time binding media) и «пространственные» (space binding media). Согласно Иннису, одни цивилизации концентрируются на времени, другие – на пространстве. Те, которые ориентированы на пространство, имеют легкие и подвижные средства коммуникации, которые легко хранить и передавать адресату (например папирус). «Временные» СМК, как утверждает ученый, помогают управлять государствами. Такие государства (Иннис называет их империями) быстро растут территориально и имеют разветвленную сеть управления. Функциями хранения информации и властными полномочиями в таких системах наделен социум, а не элиты.

«Временные» СМК, по мнению Инниса, – это устные виды коммуникации: эпос, песни, а также книги и рукописи, они живут долго и должны передавать информацию об идеалах и ценностях данной цивилизации из поколения в поколение. Такой тип хранения информации и тип коммуникации, как полагал ученый, существует в традиционных обществах со строгой социальной иерархией, например в Древнем Египте. Доступ к информации и к ее распространению в таких системах имеет узкая группа людей, наделенная высшей властью. Г. Иннис уверен, что временные СМК стабилизируют окружающий нас мир и оказывают особое влияние на закрытые общества, помогая сохранить их культуру, в то время как пространственные СМК: радио, телевидение, газеты, журналы, – напротив, стремятся охватить как можно большую аудиторию, но их влияние краткосрочно.

Иннис исследовал историю развития коммуникация с алфавита и письменности Древнего мира до новейших времен. Он признавался, что трепетно относится к «временным» СМК, поскольку их предназначение – передать историю народа для следующих поколений, и эта задача важна для общества [328, p. 61].

На основе проведенного исследования Иннис сделал заключение о том, что «пространственные» СМК способствуют развитию технологий, но их главная задача – управление большими территориями. В основе «пространственных» СМК, по мнению Инниса, лежат коммерциализация и имперские задачи. Слово «империалистичность», которое позднее М. Маклюэн заменит крылатым выражением «глобальная деревня», часто встречается в его трудах.

Средства коммуникации, согласно теории Инниса, определяют тип общественного устройства и управления им. Тот, кто находится у власти, подчеркивает исследователь, контролирует и СМК. Отсюда следует, что по типу СМК можно судить о культуре и политике государства на определенном историческом отрезке. С этим утверждением категорически не согласна российский политолог и специалист в области массмедиа Е.Я. Дьякова. Она справедливо отмечает, что выводы Г. Инниса о прямой зависимости власти от соответствующих коммуникативных технологий не состоятельны, и обращает внимание на то, что, если следовать логике Инниса, «представительная демократия …появляется с изобретением печатного станка и утрачивает смысл с появлением телевидения» [368, c. 49–50]. Конечно, с такими заявлениями канадского ученого нельзя согласиться, поскольку они противоречат историческому опыту.

Иннис считал, что перемены в обществе идут с периферии. Именно там, как утверждал ученый, обитатели окраин изобретали новые средства коммуникации, которые вступали в противоречие с официально принятыми, а в результате возникало нечто новое, прогрессивное, что двигало цивилизацию, помогая ей совершить рывок, «сдвиг» вперед. Примером таких перемен, по мнению Инниса, стал переход от латинских текстов на пергаменте – средства коммуникации христианской церкви – к светскому письму на разных европейских языках, выполненному на бумаге.

Г. Иннис сожалел об утрате традиции устного общения и переходе к письменному, а затем печатному средствам коммуникации, что, как он считал, мешает людям общаться друг с другом и таким образом поддерживать стабильность в обществе. В работах ученого ощущается страх канадца за будущее своей страны. Канада, как признавал исследователь, находится между европейской культурой, с которой она исторически связана своим прошлым, и агрессивной культурой Американской империи. Иннису не нравилось, что влияние США на его страну усиливалось, его пугало, что под влиянием массмедиа «американского культурного империализма» канадская культура будет уничтожена.

Маклюэн стремился к сотрудничеству с Иннисом. Хотя они были разными людьми: Маклюэн – консервативный католик, Иннис – классический либерал и баптист, – их объединял интерес к исследованию медиа. Маклюэн предложил коллеге выпускать бюллетень (newsletter) под названием «Сеть» (Network), который бы объединил специалистов из разных областей знания, интересующихся и изучающих средства массовой коммуникации. Иннис поддержал идею, но смерть в 1952 г. не позволила осуществить этот проект.

О роли последних книг Инниса в развитии теории коммуникации и формировании его видения истории медиа Маклюэн написал в 1953 г. в статье «Поздний Иннис» (The Later Innis)[9, p. 385–394]. Отдавая должное памяти Инниса, «Галактику Гутенберга» Маклюэн скромно назвал «примечанием» (footnote) к Иннису. Однако это было несомненным преувеличением – работы Инниса не получили широкой известности, а Маклюэн вскоре приобрел статус медиагуру. К вышедшему в 1964 г. изданию «Сдвига коммуникации» Маклюэн написал предисловие, в котором признал, что работы Инниса сформировали его интерес к проблеме коммуникации и дали направление исследования. В 1992 г. Эдмунд Карпентер в статье «Вспоминая “Эксплорейшнс”» (Remembering “Explorations”) выразил сомнение в том, что именно труды Инниса определили поворот М. Маклюэна от исследования литературы к массмедиа. Карпентер убежден, что интерес к проблемам коммуникации возник у его партнера по журналу «Эксплорейшнс» независимо от Инниса, хотя труды канадского экономиста, рассматривающие историю развития коммуникации, натолкнули Маклюэна на новые идеи [80, p. 3–13]. В 1990-е гг. на обложке «Сдвига коммуникации» издатели дали следующую характеристику книге: «Классический канадский труд по коммуникации от человека, который вдохновил Маршалла Маклюэна»¹. Таким образом, место ученых в истории исследования массовой коммуникации было определено. Следует помнить, что имена Инниса и Маклюэна неразрывно связаны друг с другом. Их считают основателями так называемой Торонтской школы теории коммуникации².

После смерти Инниса Маклюэн не оставил идею выпуска периодического издания, посвященного массовой коммуникации. Вместе с коллегой и единомышленником Эдмундом Карпентером (Edmund Carpenter) он в 1953 г. задумал выпуск журнала, на страницах которого литература, искусство, медиа, технологии могли быть рассмотрены междисциплинарно. По замыслу Маклюэна, именно сочетание публикаций разной тематики, исследований из разных областей знания было наилучшим подходом к исследованию средств коммуникации и других гуманитарных областей знания.

Отсутствие средств на осуществление замысла привело Маклюэна и Карпентера к мысли искать финансовую поддержку вне университета. В этом же году они подали заявку на междисциплинарный исследовательский грант фонда Форда. Отборочная комиссия признала тему их проекта «Изменяющиеся модели языка и поведения и новые средства коммуникации» («Changing Patterns of Language and Behavior and New Media of Communication») интересной. Таким образом, Маклюэн и Карпентер, опередив две группы коллег по университету Торонто, получили от фонда финансовую помощь в сумме $44 250. В те годы это была очень серьезная поддержка. К работе над проектом ученые привлекли коллег из университета Торонто: экономиста Тома Истербрука, профессора психологии Карла Уильямса (Carl Williams) и профессора архитектуры и городского планирования Жаклин Тирвитт (Jaqueline Tirwhitt). Несмотря на разницу во взглядах и подходах к научному исследованию, группе удалось организовать семинары, слушателями которых были студенты старших курсов и аспиранты. В рамках семинаров участники обсуждали проблемы теории коммуникации и другие темы, которые, как полагал Маклюэн, имеют отношение к медиа и их восприятию.

На деньги гранта Маклюэн и Карпентер смогли осуществить свою мечту и в течение двух лет (1953–1955 гг.) издавали журнал «Эксплорейшнс» (Explorations). Это издание дало возможность высказаться разным специалистам: литераторам, психологам, социологам, философам, исследователям медиа. Некоторые из авторов были широко известны своей экстравагантностью и склонностью к эпатажу. Так, в первом номере «Эксплорейшнс» была напечатана статья редактора психологического журнала «Ньюротика» Гершона Легмана, содержащая критику американских комиксов. Легман был легендарной личностью среди нью-йоркских интеллектуалов. Он коллекционировал фольклор и эротическую литературу, был автором книг «Не предмет для смеха: Смысл грязных шуток» (No Laughing Matter: the Rational of the Dirty Joke) и «Лимерик: 1700 примерок с комментариями» (The Limerick: 1700 Examples with Notes). Ф. Марчанд назвал Легмана «прототипом хиппи» [102, p. 120]. Такое мнение обусловлено манерой Легмана неформально одеваться, носить веревку вместо ремня для брюк и т. д.

В первом номере «Эксплорейшнс» Маклюэн выступил с программной статьей «Культура без грамотности» (Culture Without Literacy), в которой, продолжая идеи Инниса, обобщил историю западной цивилизации с позиций коммуникативистики, т. е. через призму развития массмедиа. Ученый утверждал, что все в мире взаимосвязано и для понимания происходящего необходимо изучать и соединять науку и искусство. Маклюэн предложил новый подход к изучению явлений – «наблюдение минус идеи» (observation minus ideas) [2. p. 538]. Этот метод также известен как «пробы» (probes) – необычные эксперименты междисциплинарного характера с непредсказуемыми результатами¹.

В апрельском номере «Эксплорейшнс» 1954 г. в статье «Заметки о средствах коммуникации как формах искусства» (Notes on the Media as Art Forms) Маклюэн впервые обратился к новому средству коммуникации – телевидению, которое, по его мнению, во многом отлично от кинематографа, а телевизионный зритель в какой-то степени сам является экраном»¹.

Журнал «Эксплорейшнс» стал новым этапом в жизни Маклюэна. Этот проект позволил ученому отойти от рутины преподавательской деятельности, заняться новыми для него исследованиями в сфере массовой коммуникации и сформировать круг единомышленников – позднее многие из них стали адептами его учения о медиа, – а также заявить о себе в интеллектуальных кругах США и Канады. Определенный резонанс в тот период (1953–1955 гг.) получила и деятельность Маклюэна в качестве руководителя семинара по культуре и коммуникациям, спонсором которого был также фонд Форда.

Интерес к разным областям человеческой деятельности не раз сталкивал Маклюэна со сферой бизнеса. C 1955 по 1956 г. Маклюэн, организовав агентство по связям с общественностью «Консультанты идей» («Idea Consultants»), пытался продавать удачные, на его взгляд, бизнес-идеи и прогнозы. Однако он не состоялся как предприниматель, агентство пришлось закрыть. Интересно отметить, что ряд предсказаний Маклюэна относительно продуктов, которые будут востребованы в будущем, среди них ученый называл видеокассету, металлическую банку для пива и колы, оправдались, но к словам ученого в 50-е гг. никто не прислушался. Позднее, в 1960-е гг., идеи Маклюэна, его пророчества стали широко востребованы. Своими мыслями он делился с бизнесменами, крупными политиками и получал за это высокие гонорары.

В 1959 г. Национальная организация образовательного телевизионного и радиовещания – НООТР (National Organization of Educational Broadcasters) после блестящего выступления Маклюэна на конференции общества в Омахе предложила профессору разработать программу курса по массмедиа для учащихся одиннадцатых классов средних школ США. Маклюэн предупредил, что предложенный им курс будет сосредоточен не столько вокруг содержания СМИ, сколько вокруг их «грамматики» – новых языков радио, телевидения, печати и др. Все условия ученого были приняты. Финансовая поддержка организации позволила Маклюэну взять годичный отпуск в университете и заняться программой курса и исследованием медиа¹. Параллельно с подготовкой учебного курса ученый начал работать над книгой «Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры» – одним из его основополагающих трудов, посвященных эволюции средств массовой коммуникации от первобытной бесписьменной культуры до распада «галактики Гутенберга» и возникновения электронных СМИ.

В 1959 г. Маклюэн представил НООТР программу курса и отчет о проделанном исследовании, который в 1960 г. был опубликован под названием «Доклад о проекте по пониманию новых медиа» (Report on Project in Understanding New Media). По мнению представителей НООТР, программа была слишком сложной для одиннадцатиклассников, а ее автор не имеет представления о преподавании в старших классах школы. Вопросы «Речь как организованное заикание основана ли на времени? Какое отношение речь имеет к пространству?» вызвали недоумение у членов комиссии НООТР. Однако Маклюэн утверждал, что разработанная им программа не показалась трудной учащимся, с которыми он обсуждал свой курс. Маклюэн дал понять, что молодежь, в отличие от старшего поколения, в том числе представителей НООТР, более восприимчива ко всему новому².

Окончательный отчет Маклюэна по проекту новых медиа включал сценарий провокационного видеоприложения, в начале которого юная Лолита целует престарелого джентльмена, а закадровый голос советует отправить родителей перед просмотром сюжета спать. Фильм был задуман как иллюстрация к проблеме восприятия новаций родителями и детьми. По мнению Маклюэна, подростки быстро адаптируются к новым технологиям, в том числе медийным, поэтому создают свои общины по интересам, со своими правилами и ритуалами, вход в которые взрослым воспрещен. Коммуны хиппи в тот период еще не существовали, студенческие революции были впереди, но Маклюэн как будто предвидел их появление.

Результатом годичного исследования НООТР стала не только школьная программа по изучению медиа, но и книга «Галактика Гутенберга», опубликованная в 1962 г. Она, несомненно, написана под влиянием работ Г. Инниса «Империя коммуникации» и «Сдвиг коммуникации». В «Галактике Гутенберга» автор исследует возникновение так называемого человека эпохи Гутенберга, личности, чье сознание сформировалось с появлением печатной культуры. Маклюэн утверждает, что технологии – это не просто изобретения, созданные людьми, а средства, с помощью которых люди создаются заново. В книге анализируется влияние разных средств коммуникации и технологий на европейскую культуру. «Галактика Гутенберга» стала своеобразным манифестом нового направления гуманитарной мысли, провозгласившего, что прогресс человечества связан с изобретением новых технологий и средств массовой коммуникации.

Параллельно с «Галактикой Гутенберга» шла работа над книгой «Понимание средств коммуникации: Продолжение человека» (1964). Впервые Маклюэн предложил классификацию медиа на «горячие» и «прохладные», представил свою концепцию превращения содержания одного средства коммуникации в другое СМК и дал свою классификацию массмедиа, в которой нашлось место и рукописи, и одежде, и комиксам, и дорожным картам.

Публикация «Галактики Гутенберга» и «Понимания средств коммуникации» получила большой резонанс. Некоторые критики сочли это неоправданным преувеличением роли новаций и технологий в жизни современного общества и приклеили к Маклюэну ярлык «технического детерминиста». Другие, напротив, в теории Маклюэна нашли для себя глубинный смысл и объяснение многим явлениям. Для них канадский мыслитель стал медиагуру.

Вышедшая в 1964 г. книга «Понимание средств коммуникации: Продолжение человека», самое значительное произведение Маклюэна, стала культовой книгой для поколения 60-х гг. В 1965 г. было продано 100 000 экземпляров в бумажном переплете, что уникально для академического издания. Книгу с интересом читали не только специалисты в области массмедиа, но и широкая общественность. Ее обсуждали в Америке и Европе, причем мнения об идеях, изложенных в ней автором, – полярные; некоторые критики считают Маклюэна мыслителем уровня Ньютона, Фрейда, Эйнштейна (Т. Вульф)¹, другие – лжеученым.

В 1963 г. Маклюэн получил предложение от администрации Колледжа Св. Майкла возглавить центр на территории университета Торонто для проведения междисциплинарных семинаров. Эта идея исходила от ректора Клода Бисселла (Claud Bissell), заместителя декана по магистерским программам Эрнста Серлака (Ernst Sirluck) и профессора Джона Келли (John Kelly), коллег и друзей ученого, которые боялись, что Маклюэн, став популярной фигурой в академических кругах, может принять выгодное предложение от одного из американских университетов и переехать в США¹. По их мнению, определенная свобода и возможность творчества могли удержать Маклюэна в Торонто. Таким образом был создан Центр культуры и технологии (Center for Culture and Technology). Он стал местом, в котором не только собирались студенты старших курсов и аспиранты, чтобы обсудить проблемы коммуникации в преломлении к разным областям знания, но также университетские преподаватели и специалисты в области массмедиа, информационных технологий, литературы, искусства, культуры, многие из которых предлагали оценить исследовательские и художественные проекты.

Центр просуществовал до 1981 г. и был закрыт после смерти Маклюэна, что вызвало протесты в университете и за его пределами. В настоящее время в этом здании проходят семинары Программы М. Маклюэна, директором которой более двадцати лет является ученик Маклюэна профессор Университета Торонто Деррик де Керкове. Семинары собирают не только учащихся Торонтского университета, но также аспирантов и исследователей из разных стран мира.

В течение десяти лет после публикации «Галактика Гутенберга» и «Понимание средств коммуникации» были переведены более чем на двадцать иностранных языков. Исследователь медиа Д. Цитром, характеризуя неожиданно пришедшую к Маклюэну славу, сравнивал ее с падением метеорита из космоса [82, p. 166]. Так Маклюэн приобрел статус знаменитости и медиагуру.

В 1967 г. Маклюэн на время покинул Торонто, приняв предложение Университета Фордхэм читать лекции. В том году слава Маклюэна достигла своего пика. Только в «Нью-Йорк Таймс» о нем вышло 27 публикаций. Статьи о Маклюэне появились и во многих других изданиях – журналах «Форчен» (Fortune), «Ньюсвик» (Newsweek), «Эксквайер» (Esquire), «Тайм» (Time), «Лук» (Look), «Партизан Ревью» (Partisan review), «Вог» (Vogue), «Энкаунтер» (Encounter). С 1967 по 1971 г. вышло семь книг о М. Маклюэне: «Маклюэн: Горячий и прохладный» под редакцией Д.Э. Стеарна (1967), «Маклюэн: За и против» под редакцией Р. Розенталя (1968), «Взрыв Маклюэна» под редакцией Г. Кросби и Г.Р. Бонда (1968), «Смысл и бессмыслица Маклюэна» С. Финкелстайна (1969), «Маршалл Маклюэн» Д. Даффи (1969), «Маклюэн» Д. Миллера (1971), «Средство коммуникации – окно заднего ряда: Понимание Маклюэна» Д. Теолла (1971).

По мнению писателя Тома Вульфа, мировая слава пришла к Маклюэну намного быстрее, чем когда-то к З. Фрейду, поскольку СМИ в 60-е гг. были оперативны и информация в «глобальной деревне» распространялась моментально [58, p. 162]. Маклюэн стал «содержанием медиа», которые он анализировал в 60-е гг.

По воспоминаниям Нила Комптона, популярность канадского теоретика медиа достигла апогея к 1967 г.: его фотографии украшали многие американские и канадские издания, карикатуристы из «Нью Йоркера» и «Сэтердей Ревью» придумывали и изображали смешные эпизоды из жизни профессора и его поклонников, шутили о «маклюомании» (McLuhancy), которая охватила американское общество. Телекомпания ЭнБиСи (NBC) представила часовой документальный фильм о деятельности ученого, а книга «Средство коммуникации – сообщение» продавалась во всех известных книжных магазинах США, рецензии на нее печатались всеми крупными изданиями [109, p. 106]. Удивительным в эти годы было то, что интерес к Маклюэну и его трудам проявили не только интеллектуалы, но и средние американцы. Следует отметить, что канадскому теоретику медиа удалось понравиться молодежи. Отец шестерых детей, Маклюэн понимал, какую пропасть между поколениями могут создать современные СМИ, поэтому в книге «Средство коммуникации – сообщение» он, используя язык графики, фотографии и текст, адресовал свои знаменитые высказывания – «маклюэнизмы» – молодежи, наряду с высказываниями известных философов, политиков, литераторов и художников. Молодежь, особенно «левое» студенчество, воспринимала Маклюэна как своего, своеобразного хип-профессора, который формулировал их видение мира и его будущего. Это происходило несмотря на то, что Маклюэн никогда не придерживался левых взглядов и был во многих вопросах консерватором.

Несмотря на то, что в 1960-е гг. в североамериканских университетах вошло в моду быть бунтарем, презирать «скромное обаяние буржуазии», Маклюэн не принимал участия в этой борьбе, но его взгляды были революционными для того времени. С 1950-х гг. в университетские курсы по культурологии и литературе профессор Маклюэн включал материалы о массовой культуре, в том числе о рекламе; его идеи будоражили не только молодежь, но и представителей североамериканской бизнес-элиты. Его приглашали для чтения лекций на самые разные темы в крупные корпорации. Он не только рассказывал бизнесменам о массовых коммуникациях и будущем информационного общества, но и делился своим видением перспектив развития инновационных технологий. Его необычные футурологические идеи завораживали руководителей компаний. Возможно, многих он наталкивал на новые мысли в развитии технологий и бизнеса¹.

В 1960-е гг. Маклюэн стал культовым героем в Канаде и США, «пророком массовых коммуникаций», «гуру средств общения». В 1969 г. он дал интервью журналу «Плейбой» (Playboy), его фотография украсила обложку журнала [41, p. 53–74, 158]. Его приглашали выступить в качестве эксперта в различные телевизионные программы: дискуссии за круглым столом, ток-шоу в США и Канаде². Телевидение, о котором ученый писал во многих своих работах, увеличило его популярность. Незаметно для себя Маклюэн стал неотъемлемой частью массовой культуры, к которой относился с опаской.

Маклюэн в фильме Вуди Алана «Энни Холл» (Annie Hall) появляется в роли самого себя – знаменитого профессора Маклюэна.

В фильме Оливера Стоуна «Дорз» (Doors), рассказывающем о трагической жизни и творчестве известного рок-музыканта Джимми Моррисона, огромную роль играет исторический контекст. Пытаясь раскрыть сложный характер своего героя, Стоун в начале фильма показывает комнату студента Университета Калифорнии Моррисона, где на кровати лежит «Понимание средств коммуникации» М. Маклюэна. Название книги показано крупным планом. Вероятно, Стоун считал этот труд неотъемлемым атрибутом бунтарской культуры 60-х, оказавшим влияние на формирование взглядов юного музыканта. Таким образом, критик массовой культуры Маклюэн, не желая того, превратился в поп-идола.

В США в 1970 г. вышел сборник «Люди, сформировавшие современную мысль», в который наряду с работами Д. Вико, Ч. Дарвина, Ф. Ницше, К. Маркса, Б. Рассела была включена статья Р. Костеланца о Маршалле Маклюэне «Понимая Маклюэна» [111]. В ней автор стремился объяснить основные положения теории Маклюэна, противоречивый характер некоторых высказываний канадского исследователя. Костеланец был уверен, что в трудах Маклюэна содержится стройная теория медиа, хотя с рядом его идей нельзя согласиться.

В 1970 г. в серии «Современные мастера» была опубликована книга Д. Миллера «Маршалл Маклюэн», а в 1971 г. – книга Д. Теолла «Средство коммуникации – окно заднего вида». Миллер и Теолл, бывшие ученики Маклюэна, отметили ряд интересных наблюдений, которые сделаны автором «Галактики Гутенберга» и «Понимания средств коммуникации» в изучении медиа, но вместе с тем обрушились с критикой на своего учителя, пытаясь доказать несостоятельность его теории. Особенно резко Миллер высказался о маклюэновской концепции «прохладных» и «горячих» медиа и между делом, помня о приверженности учителя к католицизму, назвал его тайным агентом Рима. Маклюэн болезненно воспринял критику и ответил Миллеру несколькими публичными письмами, которые направил в журнал «Листнер» (Listener), опубликовавший о нем критическую статью Миллера. В письмах Маклюэн пытался объяснить суть своей теории, ссылаясь на последние статьи Наума Хомского и Томаса С. Куна о лингвистике и медиа, доказывал, что основные положения его теории коммуникации верны, при этом он достаточно подробно объяснял ряд своих аксиом, в том числе «mеdium is the message» [2, p. 435–438, 442–445]. Доказательной базой в диалоге с Миллером Маклюэну служили тексты Т.С. Элиота и Д. Джойса и последние достижения в области физики.

Критика Теолла не была столь острой. В своих более поздних работах, например в «Виртуальном Маклюэне», Теолл старался более объективно рассмотреть труды Маклюэна разных лет и попытаться понять их с учетом различных интересов ученого: его базового образования в области английской и американской литературы, энциклопедических знаний, интереса в области биологии и технологий.

На пике своей популярности Маклюэн в 1967 г. перенес операцию по удалению опухоли мозга. С этого момента он стал чувствительным к любому шуму. По мнению Ф. Марчанда, после операции Маклюэну не удалось полностью восстановить свое эмоциональное и интеллектуальное состояние [102, p. 203]. Однако в 1960-е гг. интерес к идеям Маклюэна со стороны политической, деловой и интеллектуальной элит был достаточно высоким. Представители СМИ, многих из которых увлекла книга «Понимание средств коммуникации», просили канадского исследователя прокомментировать будущее печатных СМИ и телевидения, а также объяснить, почему та или иная персона популярна на телевизионном экране. Руководители корпораций хотели узнать, какую роль в управлении бизнесом канадский медиагуру отводит средствам коммуникации. В 1968 г. во время президентской гонки в США Маклюэна просили выразить свое отношение к ряду кандидатов. Ответом на эту просьбу была опубликованная в «Сэтердей ивнинг пост» (Saturday Evening Post) статья «Все кандидаты спят» (All Candidates are Asleep). Никсон, Хамфри и Уоллес, по мнению канадского профессора, были слишком «горячими» для того, чтобы завоевать электорат с помощью «прохладного» средства коммуникации – телевидения, а высокие шансы на победу у кандидата «из ниоткуда»¹. Прогнозы Маклюэна не оправдались. Вскоре определенное разочарование в его идеях стали высказывать и представители бизнеса.

Популярность Маклюэна закончилась так же быстро, как и возникла. В 1971 г. журнал «Глоуб энд Мейл» (Globe and Mail) перепечатал сатирическую статью из «Лондон Таймс» (London Times), в которой говорилось, что мода на Маршалла Маклюэна, как и мода на Председателя Мао, Че Гевару, Герберта Маркузе и других героев-революционеров, закончилась². Трудно сказать, с чем связана утрата интереса к канадскому теоретику медиа. Возможно, интерес к Маклюэну пропал так же, как уходит мода на знаменитостей, разные виды развлечений и темы для светских и научных дискуссий. Конечно, в 1960-е гг. его работы были востребованы многими: бунтующим студенчеством, интеллектуалами и предчувствующими перемены бизнесменами в Америке и Европе. По воспоминаниям современников, для поколения хиппи концепции Маклюэна были так же важны, как музыка Джимми Моррисона и антивоенные марши. В 1970-е гг. ситуация изменилась – бунтующая молодежь и не деградировавшие хиппи стали молодыми профессионалами (поколением яппи³). Их интересы сменились. В интеллектуальной среде появились новые имена. Бизнес не видел в консультациях канадского профессора особой пользы, а телевизионные шоу открыли новых героев. Телевидение стало неотъемлемой частью жизни во всем мире, Интернет еще не соединил мир, – общество не хотело обсуждать эти темы.

В 1968 г. была опубликована книга Маклюэна «Война и мир в глобальной деревне» – совместный проект с художником и дизайнером Квентином Фиоре (Quentin Fiore) и редактором Джеромом Анджелом (Jerome Angel). В этой книге Маклюэн на примере войны во Вьетнаме доказывает бессмысленность попыток вестернизации стран с другим видением мира и менталитетом. Настоящее, как подчеркивает ученый, невозможно понять, пока оно не стало вчерашним днем [40, p. 97]. Эта работа, содержащая множество известных афоризмов Маклюэна, созвучна поздним работам французского мыслителя Ж. Бодрийяра.

В 1968 г. Маклюэн опубликовал книгу «Сквозь исчезающую точку: Пространство в поэзии и живописи» (Through the Vanishing Point: Space in Poetry and Painting). В этом совместном с художником и дизайнером Х. Паркером проекте, над которым авторы работали с начала 1950-х гг., Маклюэн не только пытался провести параллели между англо-американской поэзией и западной живописью определенных исторических периодов, но и представить историю цивилизации как развитие визуального и акустического пространства. Эта работа интересна для преподавания ряда гуманитарных университетских дисциплин (литературы, искусствоведения, культурологии), она также является частью культуры 1960-х, когда проекты междисциплинарного характера стали популярны и востребованы.

В 1968 г. Маклюэн вернулся из Нью-Йорка в Торонто, где продолжил преподавательскую работу, при этом большое внимание он уделял семинарам в Центре культуры и технологий. Большую помощь в организации семинаров ему оказывали сын Эрик и коллега Баррингтон Невитт.

Семинары продолжали междисциплинарные исследования в области коммуникации, массмедиа, технологий, которые были начаты Маклюэном и Карпентером на страницах журнала «Эксплорейшнс». Следует отметить, что ведущими на семинарах были не только Маршалл и Эрик Маклюэны, Б. Невитт, но и известные канадские интеллектуалы. Одним из знаменательных событий было участие в семинарах премьер-министра Канады Пьера Трюдо (Pierre Trudeau), большого поклонника Маклюэна. Трюдо всегда было интересно мнение известного теоретика медиа. Эпистолярное наследие Маклюэна, опубликованное после его смерти, содержит переписку ученого с П. Трюдо¹.

По мнению Д. Теолла, к 1970 г. Маклюэн сказал самое главное, а работы 70-х гг. не стали значительным прорывом в исследовании медиа [121, p. 3]. Возможно, новые публикации канадского коммуникативиста не были столь революционными и новаторскими, как «Галактика Гутенберга» и «Понимание средств коммуникации» в 1960-е гг., но, несомненно, поздние работы ученого: «Город как классная комната» (1977), «Законы медиа – новая наука» (1988) представляют интерес как для исследователей медиа, так и для педагогов, культурологов и социологов, хотя большая часть из них написана в соавторстве, а иногда на основе ранних статей.

В 70-е гг. научные интересы Маклюэна полностью сместились от литературоведения в сторону проблем массовой коммуникации. Тем не менее он продолжал преподавать литературу, выступать в роли литературного критика. Литература оставалась частью его профессиональных и научных интересов, бесконечным источником для размышлений, своеобразным «набором кейсов» при изучении современной культуры и медиа. В трудах по теории коммуникации литературная составляющая является неотъемлемой частью его творчества.

В сентябре 1979 г. Маклюэна парализовало. Исследователь средств коммуникации более года был прикован к постели и лишен дара речи. Он умер в декабре 1980 г. после тяжелой болезни.

Изучение основных этапов жизни и профессиональной деятельности Г.М. Маклюэна свидетельствует о том, что ученый прошел большой путь от изучения англо-американской литературы до теории медиа. Во всех трудах ученого заметна его религиозность, верность идеалам католической церкви, консерватизм и вместе с тем интерес к новым литературным формам, технологиям, открытиям.

М. Маклюэн не принимал участия в общественно-политической жизни США и Канады. Ему были чужды либеральные ценности, но, несмотря на свои консервативные взгляды, он оказал влияние на либералов-шестидесятников: О. Стоуна, В. Алена и др.

Большое влияние на формирование канадского коммуникативиста на разных этапах его жизни оказало творчество Г. Честертона, Т.С. Элиота, Д. Джойса, труды Г. Инниса.

Невероятная популярность идей Маклюэна в 60-е гг. обусловлена потребностью общества осмыслить те революционные процессы, которые происходили во второй половине ХХ в. в области технологий, массовой культуры и массмедиа, и Маклюэн был тем человеком, который начал обсуждать эти важные вопросы.