Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 11(Интермедия) Питер и Пол <5 5> – Бедный Питер! – воскликнул благородный Пол. – Я, конечно, и сам небогат, но еще не настолько зачерствел, чтобы отказать ему в помощи. Я дам ему пятьдесят фунтов взаймы. Радость Питера была неописуема. И он подписал вексель. Осталось указать дату. – Оговорим точную дату, – сказал Пол. – Допустим, четвертое мая. – Но сейчас апрель! – возразил Питер. – Скорее всего, первое апреля. Но это ничего не значит. Скоро будет первое мая, а там не успеешь оглянуться – уже и четвертое! Это же называется зарывать талант в землю. Дайте мне хотя бы год, чтобы я поправил свои дела и вернул вам всё с процентами. – Не могу, – ответил Пол. – Четвертое мая – окончательный срок. – Так и быть, – вздохнул Питер. – Давайте ваши деньги. Я осную акционерную компанию для их оборота. – К сожалению, – сказал Пол, – деньги я могу дать, но в течение одной или двух недель это представляется затруднительным. Через неделю Питер пришел к Полу, но ответ был тот же: – Это представляется затруднительным. Как весенние воды, утекло почти пять недель, но ответ был тот же: – Это представляется затруднительным. А четвертого мая пунктуальный Пол пришел к Питеру с коллектором. – Вас могли бы вызвать повесткой, – миролюбиво сказал он, – но я решил прийти сам. Мы же с вами друзья. Бедный Питер дрожал, ничего не понимая, и только рвал на себе волосы. А коллектор рыдал от жалости. Однако в нем проснулся чиновник, и его слезы высохли: – Закон есть закон, – объявил он – Вы это писали? – Писал, писал, – ответил Пол. – Ах, Питер, как я сожалею, что мне пришло в голову именно это дурацкое число! Но теперь уже ничего не поделаешь. И, кроме того, Питер, будьте умницей. Оставьте в покое ваши волосы! Или вы думаете, что если вы их все вырвете, они превратятся в ассигнации? Перестаньте, мне вас так жалко, я не могу на это смотреть! – Я всегда знал, как вы нежны сердцем, – ответил Питер. – Но я не понимаю одного: как человек может отдать то, чего он не получал. Это не представляется возможным. – Насчет нежности вы правы, – сказал Пол, смиренно потупив очи долу, – но я не понимаю одного: как это логически связано с чувством долга. Ведь я чувствую, что вы мне должны. О, я просто разрываюсь между чувством и долгом! – О нет, Пол! – воскликнул Питер. – Только не разрывайтесь! Разорванный человек – это так неэстетично! Неужели для вас так важен этот самый долг? – Вам хорошо говорить: не разрывайтесь! – заявил Пол. – Вам хорошо говорить об эстетике. Вы всегда следите за собой и холите свои бакенбарды, как бы это ни было трудно. Стиль превыше всего! – О, я прилагаю много усилий, чтобы поддержать свой стиль, – подтвердил Питер. – Но мои доходы слишком низки для этого. – Если ваши доходы низки для этого, – сказал нежный сердцем Пол, – тогда не занимайтесь этим. Оплатите ваши долги, дорогой Питер. Оплатите ваши долги! Мы уже целый час ведем переговоры, и я готов пойти на уступки. Я НЕ СТАНУ ТРЕБОВАТЬ ПРОЦЕНТОВ. Только попрошу. – Как это любезно с вашей стороны! – воскликнул бедный Питер. – Я, пожалуй, продам мой воскресный парик, мою булавку для галстука, мою гордость – мой рояль – и даже мою свинью-копилку. И он всё это продал и потом горько вздыхал, находя такое положение вещей весьма прискорбным. Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, и вот Питер, от которого остались кожа да кости, пришел к Полу и сказал: – Пол, я насчет ссуды… – Как?!! – изумился Пол. – Вы пришли ссудить меня деньгами? О, как вы любезны! Кстати, Питер, на какой диете вам удалось так замечательно похудеть? Я еле передвигаюсь от полноты, а вы можете бегать и прыгать, как юноша! Я так завидую вам, друг мой. – Но я не завидую себе, друг мой, – ответил Питер. – То, что вы именуете диетой – на самом деле есть голодание, но вам едва ли известно, что это такое. – Голодание?! – воскликнул нежный сердцем Пол. – Я восхищаюсь вашей силой воли, друг мой. – А эти обноски! – продолжал Питер. – От них отказалось бы даже чучело. А такие ботинки вообще вышли из моды. А между тем, Пол, какие-нибудь пять фунтов сделали бы меня другим человеком. – Вы меня пугаете, друг мой! – воскликнул нежней сердцем Пол. – Зачем вам становиться другим человеком? Я читал, что это называется шизофренией. – Но мне так трудно жить! – вскричал бедный Питер. – Отнюдь! – ответил нежный сердцем Пол. – Просто вы не осознаете удобств, которые вам даровало Провиденье, сделав вас бедным. Вам не грозит ожирение, вы ходите в оригинальном костюме и, наконец, у вас не болит голова, потому что головная боль появляется вместе с богатством. – Простите, Пол, – сказал Питер, – я, конечно, не могу постичь всей глубины ваших суждений, но я заметил в них одно-два противоречия. Во-первых, если деньги причиняют вам такие неприятности, зачем вы так настойчиво требовали от меня уплаты по векселю, да еще и день в день? – Это потому, – смиренно ответил Пол, – что вы подписали вексель, а дату заимодавец может назначить, какую ему угодно. Мы живем в свободной стране. Вы пугаете меня еще больше, друг мой! Вы уже не понимаете таких простых вещей. Однажды, когда бедный Питер глодал черствую корку – его обыкновенный обед, – к нему подошел нежный сердцем Пол и с жаром схватил его руку. – Мне известен ваш скромный образ жизни, – сказал он участливо, – и я из деликатности не привел судебного исполнителя. Вы помните, когда ваше состояние начало таять и люди бестактно говорили вам об этом, я один удержался от злословия. И потом, когда вы лишились последнего, помните, как я вам симпатизировал! Не говорю уже о том, что, в отличие от жестокосердных людей, я пообещал дать вам взаймы пятьдесят фунтов. Умолчим об этом, ведь я не люблю хвастовства. Сейчас речь о другом: в память о дружеских чувствах, которые я питаю к вам с детства, я решил дать вам взаймы ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ ФУНТОВ! – О любезный друг! – со слезами на глазах воскликнул Питер. – Я, как никто другой, помню об оказанных мне благодеяниях. Но принять от вас еще и это вспомоществование представляется мне крайне затруднительным! |