Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 8Верхом на льве Следующий день протекал неспешно и приятно. Я осваивался в своих новых пенатах, прогуливался вместе с Артуром по окрестностям и составлял первое впечатление об Эльфилде и его туземцах. Когда пробило пять, Артур предложил сходить с ним на раут в один из лучших домов: свести знакомство с графом Эшли (с его дочерью мы отчасти познакомились: это и была Леди Мюриэл Орм). Добродушный старик Граф понравился мне сразу, и, конечно, его красавица дочь, встретившая меня словами: «Вот уж чего не ожидала!», тоже пролила елей мне на сердце. Я был совершенно примирен не только с ней – так бесцеремонно оставившей меня, но и с целым миром, который нанес столько ударов по моему самолюбию. Если в этом мире есть Леди, подобные Мюриэл Орм, значит, он не так уж вульгарен. Но что мне понравилось больше всего: Леди и Артур без малейшей натянутости завели дружескую беседу, в которой мы с Графом довольствовались скромной ролью слушателей. Я знал, что не виделись они целое лето, и нашел лишь одно объяснение такой долгой разлуке: любовь, и только любовь. – А замечательно было бы, – мечтательно произнесла Леди Мюриэл, когда я заметил, что не совсем удобно носить чай Графу через весь зал, – если бы у чайных чашек не было никакого веса. Тогда можно было бы отправлять чай на небольшие расстояния прямо по воздуху. – Представляю себе! – откликнулся Артур. – У каждой вещи по отдельности есть масса, а по отношению друг к другу – нет веса. – Это какой-то нонсенс, – заявил Граф. – Не объясните ли вы, как это возможно? Впрочем, я все равно не пойму. – Хорошо, попробую, – сказал Артур. – Допустим, ваш дом парит над землей, но за несколько миллионов миль от нее. Как вы думаете, он упадет на землю? Граф кивнул: – Может быть, через несколько сотен лет? – И все это время будет продолжаться наш файф-о-клок? – Леди Мюриэл трудно было отказать в остроумии. – Не только! – ответил Артур. – Люди жили бы себе, старились и умирали, а дом всё это время находился бы в свободном падении – падал бы и падал… Теперь насчет веса предметов. Когда они падают, они пребывают в невесомости. Попытайтесь представить себе это. Мы попытались. – Вот я беру книгу и держу ее на ладони. Сейчас у нее, конечно, есть вес, я его ощущаю. Она стремится упасть, но моя ладонь не дает. Но если я уроню книгу, она полетит на пол. А если мы оба выпадем из окна, то окажемся на земле одновременно. Но если я буду падать, держа книгу на ладони, относительно земли мы не будем обладать весом, но я буду ощущать вес книги относительно меня. – Мне это все яснее ясного, – сказала Леди Мюриэл. – И все-таки у меня голова... Все-таки она кружится. – Позвольте все же вопрос, – это я рискнул вклиниться в ученую беседу. – Очень хорошо, что ваш гипотетический дом пребывает в свободном падении. Но вдруг какой-то демон возьмет да и привяжет с нему снизу канат и потянет за другой конец, находясь на земле. Как тогда быть с нашим очаровательным чаепитием? Ведь дом будет падать уже с ускорением, а скорость падения предметов внутри дома останется прежней. – Боюсь, что все мы ударимся головой о потолок, – предположил Граф. – И хорошо, если обойдется сотрясением мозга. – Выход один, – сказал Артур, – закрепить все предметы: стол на полу, чашки на столе и так далее. Тогда мы по-прежнему сможем наслаждаться нашим файф-о-клоком. – С одним уточнением, – очаровательно улыбнулась Леди Мюриэл. – Если вы еще закрепите чай. – Про чай я забыл, – признался Артур. – Он, конечно, выплеснется из чашек, как из водомета, но вы можете попытаться поймать его ртом – это еще интереснее. Зависит от скорости… – Ах, оставимте этот предмет, – сказал Граф. – Что слышно в большом лондонском свете? Я присоединился к беседе, и она таким образом вошла в традиционное русло. Через некоторое время мы с Артуром откланялись и пошли домой берегом моря. Был замечательный прохладный вечер. Тишину нарушали только рокот моря и доносившиеся издалека песни рыбаков, а мы вели занимательную беседу. Потом Артур ушел, а я еще на некоторое время задержался на берегу затона, привлеченный подводным видом. Рыбацкая песня зазвучала как будто ближе и отчетливей: баркас причалил к берегу. Я был не прочь пойти посмотреть, как они выгружают улов, но маленький подводный мир притягивал сильнее. Казалось, будто капля из-под микроскопа Левенгука чудесно увеличилась и открылся ее диковинный мир. Я загляделся на старого краба, сновавшего по дну, и это мельтешение без видимой цели напомнило мне о Садовнике, который помог Сильви и Бруно. Я даже вспомнил мотив его безумной песни. Внезапно тишину нарушил нежный голос Сильви: – Откройте нам, пожалуйста, дорогу. – Куда это вы собрались? Опять к этому старому оборванцу? – воскликнул Садовник и заголосил: – Он думал, добрый крокодил Ему пирог несет. Разул глаза – а это был Из овощей компот. – Такая гадость, – он сказал, - Мне не полезет в рот! – Нет, мы не собираемся его кормить, – сказала Сильви. – Он уже не голоден. Просто мы хотели бы с ним пообщаться. Пожалуйста, будьте так добры… – Конечно! – ответил Садовник. – Я так добр, так добр... На меня еще никто не обижался. Извольте! – и он отворил калитку. Мы скоро нашли тот самый кустарник, который так загадочно ушел под землю. Здесь Сильви достала магический медальон, повертела его в руках и печально вздохнула: – Какой от него толк! Я ведь понятия не имею, что с ним делать. У Бруно был один главный рецепт на все случаи жизни: – Поцелуй его! Сильви сделала такую попытку, но ничего не добилась. – Тогда потри, – сказал Бруно после некоторого размышления. – Что именно? – резонно спросила Сильви. Она не поняла: то ли потереть медальон, то ли что-то потереть медальоном. Решила попробовать оба способа. Сначала она потерла медальон слева направо – безрезультатно. Попробовала потереть справа налево. – Стой, Сильви! – вдруг закричал Бруно, охваченный внезапной тревогой. – В чем дело? Деревья на ближнем пригорке яростно заколыхались, а ручеек, мирно журчавший у наших ног, вдруг забурлил, запузырился и зашипел, словно в нем текло оливковое масло, которое начало закипать. – Потри в другом направлении! – крикнул Бруно. – Вверх и вниз! Эта идея оказалась более удачной. Взбесившаяся было природа мгновенно успокоилась и впала в другую крайность. Всё замерло: и листья, и ручей, и облака. Только на дороге мелькало какое-то желтоватое животное с длинным хвостом – то ли крупная мышь, то ли мелкий лев. – Пойдем следом за этим, – предложила Сильви. И вновь идея оказалась удачной. «Мышь» замедлила свой бег, и мы смогли без особого труда следовать за ней, не теряя ее из виду. Слегка беспокоило, то, что животное медленно но верно росло на глазах – и вот уже увеличилось до размеров настоящего льва. Вскоре метаморфоза полностью завершилась, и перед нами возник благородный огнегривый лев. Он остановился и ждал, когда мы подойдем. Ничего похожего на опасение мы не испытывали. Дети приблизились и гладили его, словно шотландского пони. – Помоги-ка мне! – крикнул Бруно. В следующий миг он с помощью Сильви оседлал мышастого льва. Или лошадного, если вам больше нравится. За Бруно пристроилась Сильви. Он вцепился его гриву милейшего животного и завопил: «Иго-го!». Он, собственно, не знал, как нужно управлять такими существами, но этого оказалось достаточно. Лев взял легкий галоп, и мы вскоре оказались в чащобе. Я постоянно говорю «мы», хотя сопровождал их пешком – вернее, бегом (если вы помните, простым смертным нельзя пользоваться Королевским Путем). Почему я не отставал от галопирующего льва – сам не понимаю. В конце концов, мы настигли старого Нищего, перед котором лев замер в глубоком почтении, а Сильви и Бруно очутились на руках своего отца. – Ситуация развивается от плохого к худшему, – заключил Старик, когда дети рассказали ему о визите Посла (хотя что они такого могли рассказать!). – От плохого к худшему. Это злой рок. Я все вижу, но ничего не могу изменить. Эгоизм корыстного и бездарного человека, эгоизм привередливой и глупой женщины, эгоизм их злобного отродья – всё это может развиваться в одном направлении: от плохого к худшему. Боюсь, дорогие мои, вам придется некоторое время с этим мириться. Но когда станет невмоготу, приходите. Я всегда смогу вам кое-чем помочь, – правда, сейчас немногим. Он собрал горсть пыльцы, развеял ее в воздухе, а потом медленно и торжественно произнес слова, которые дети выслушали с благоговейным молчанием: – Пусть лукавство, амбиция и злость остынут в ночи Разума, чтобы слабое стало сильным, темное – светлым, неправое – правым. В облаке пыльцы возникли какие-то смутные образы, которые постоянно изменялись, как в театре теней. – Смотри, в воздухе возникают какие-то буквы! Даже слова! – прошептал Бруно. – Только я не могу их разобрать. Прочти, пожалуйста, Сильви. – Попробую, – сказала она. – Минутку… – МНЕ БУДЕТ ОЧЕНЬ БОЛЬНО! – раздался какой-то резкий Голос. – Я должен этим переболеть. – МНЕ БУДЕТ ОЧЕНЬ БОЛЬНО! |