Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 13Ньюфаундленд – Вон там, слева, виднеется дом, – сказала Сильви, когда мы преодолели, по моим оценкам, миль пятьдесят. – Может, попросимся на ночлег? – Ничево домишко, – согласился Бруно. – Можно и попроситься. Надеюсь, собаки нас за это не съедят. Перед входом в дом расхаживал с мушкетом поджарый Мас-тиф в алом мундире. Он подозрительно взглянул на детей и направил мушкет прямо на Бруно. Мальчик не подал никаких признаков смятения, он только сжал руку сестры. Охранник тем временем обошел вокруг детей, словно хотел их рассмотреть во всех ракурсах. – Гав-гав! – наконец произнес он. – А где зд-ррав-ствуйте? Бруно в целом понял, что он хотел сказать: феи неплохо владеют догландским языком, примерно так же, как люди почти всегда умеют плавать по-собачьи. Но чтобы у вас, уважаемые читатели, не возникало сложностей, я буду переводить реплики жителей Догландии. – Человеческие детеныши! – прорычал Охранник. – С цепи сорвались. Какому псу вы принадлежите? Бруно аж взвыл от возмущения (взвыл, потому что говорил по-догландски): – Никакому псу мы не принадлежим! – и пояснил шепотом – специально для Сильви: – Люди не принадлежат собакам. Скорее наоборот. Но Сильви остановила его, чтобы Охранник не услышал и не обиделся. – Простите, мы хотели бы попроситься на ночлег, если, конечно, хозяева этого… дворца не против. Сильви говорила по-догландски очень изысканно, однако я для удобства привожу ее слова также в переводе. – Дворец! – прорычал Охранник. – Вы никогда не бывали в наших дворцах? Тогда идемте к Его Величеству. Он решит, что с вами делать. Мы проследовали через вестибюль, прошли по длинному переходу в великолепный зал. Там собрались собаки всех пород и мастей. Два роскошных Королевских Дога сидели по обе стороны от престола. Рядом застыли Боксеры в сосредоточенном молчании. Тишину нарушали голоса двух придворных левреток, которые пе-релаивались, развалившись на диване. – Придворные, – пояснил Охранник. Когда мы были введены в зал, придворные собаки обратили на нас испытующие взгляды. Впрочем, «на нас» – не вполне точно. Я не удостоился ни единого взгляда, но Сильви и Бруно оказались в центре внимания. Одна хитрая Такса даже поделилась своими впечатлениями с приятелем: «Аппетитный вид вон у той человеческой особи, вы не находите?». Оставив нас в центре зала, Охранник двинулся к двери, на которой было начертано по-догландски: «Конура августейших особ». Перед этим он попытался выяснить имена детей. – Сомневаюсь, что нужно ему отвечать, – тихо сказал Бруно сестре. – Вздор, – ответила она и назвала Охраннику имена. Охранник стал усердно царапаться в дверь и скулить так, что Бруно бросило в дрожь. В этот момент Охранника облаяли изнутри. По-догландски это означало: «Войдите, сделайте милость». – Это – Король! – трепетно произнес Охранник. – Перед тем как войти, снимите ваши парики и положите их к своим нижним лапам. Сильви раскрыла рот, чтобы объяснить невозможность их участия в этой церемонии, за неимением париков. Но тут дверь распахнулась, и на пороге показался огромный царственный Ньюфаундленд. – А где ваше зд-ррав-ствуйте? – был первый вопрос Его Величества. – Когда Его Величество говорит с вами, – прошептал Бруно Охранник, – вы должны превратиться в слух! Бруно с сомнением посмотрел на Сильви: – Не думаю, что у меня получилось бы такое превращение. А может быть, это даже вредно для здоровья? – Это отнюдь не вредно! – возмутился Охранник. – Я много раз на дню превращаюсь в глаза и уши Его Величества – и ничего, не облез, как видите! Сильви тактично сказала: – Боюсь, к нам это не относится. «У нас нет такой роскошной шерсти, как у вас» – хотела сказать она, но забыла, как по-догландски «шерсть», и сказала: «нет волос». Охранник передал ее ответ Королю. Тот изумился: – У них нет волос? Они, должно быть, необыкновенные существа! Я должен взглянуть на них! И торжественно приблизился к детям. Каковы же были изумление и ужас почтенного собрания, когда Сильви погладила Его Величество по голове, а Бруно принялся завязывать его длинные уши. Охранник громко застонал, одна из придворных левреток, словно римская матрона в Колизее, замерла в предвкушении волнующего зрелища растерзания дерзких пришельцев. Но Император не выказал ни малейшего неудовольствия. Он даже улыбнулся, насколько Собака способна улыбаться, и даже завилял хвостом, подвывая от удовольствия. – Проведите моих друзей в банкетный зал, – благосклонно прорычало Его Величество. Слова «моих друзей» были подчеркнуты настолько, что несколько свирепых догов-телохранителей, подползло на чреве к Бруно и принялось лизать ему ноги. Затем дети в сопровождении свиты проследовали в банкетный зал. Я не рискнул присоединиться: допустим, жители Догландии не видели меня, но едва ли это было к лучшему – обоняние восполняло им недостаток зрения. Я пристроился рядом с Королем. Он дождался, когда дети вернулись и пожелали ему доброй ночи. – Пора спать, – сказал Король. – Слуги вас проводят. Огня! – приказал он и подал детям лапу для поцелуя. Но дети не были знатоками собачьего этикета (как, впрочем, и остальных) и не поняли, чего от них ожидают. Бруно просто дружески пожал королевскую лапу. Церемониймейстер был шокирован. Тут подоспели слуги в ливреях со свечами. Детей повели в дортуар. Я думал, что меня по-прежнему не замечают, но, к моему удивлению, хозяин сказал: – По-моему, вам тоже пора в постель. – Не извольте беспокоиться, – ответил я. – Мне и в кресле неплохо. – Хорошо, как знаете, – сказал хозяин и оставил меня. В следующую секунду у меня все поплыло перед глазами, и я погрузился в кресло, как в морскую пучину. Проснулся я, когда завтрак подошел к концу. Сильви сняла Бруно с высокого стула, а подобострастный Кокер-Спаниель поинтересовался, как им понравились местные кушанья. – Очень вкусно, благодарю вас, – ответила Сильви. – Не правда ли, Бруно? – Правда, – сказал он. – Только слишком много костей в... Сильви толкнула его локтем, и он замолчал. Вошел Фельдъегерь, который был обязан проводить гостей до границы. Но сначала он провел детей к Его Величеству – проститься. Великий Ньюфаундленд встретил их приветливым рычанием, но прощаться не стал, а, к удивлению Фельдъегеря, сообщил, что намерен лично проводить гостей. – Но это не полагается по этикету, Ваше Величество! – с досадой заявил Фельдъегерь, который для такого случая надел лучший мундир из кошачьего меха. – И тем не менее, я намерен проводить их лично, – мягко, но твердо объявил Король. Он снял мантию и венец, надел дорожный костюм и небольшую диадему. – А вы оставайтесь. – И очень хорошо, – прошептал Бруно сестре, полагая, что их не слышат. – А то он так рассердился… И Бруно снова погладил Ньюфаундленда по бархатной шерстке. Его Величество спокойно виляло своим Королевским хвостом, приговаривая: – Вы не представляете, какое наслаждение для Короля – немного развеяться. Мы, августейшие особы, влачим такое унылое существование. Вы меня понимаете, леди (это он сказал Сильви, кокетливо потупившись). Не могли бы вы доставить мне наслаждение с помощью вот этой палки? Сильви ужаснулась: она, было, подумала, что ей надлежит побить короля, она же не могла ударить никакое животное. Потом она поняла, что подразумевается нечто иное: она должна бросить палку, чтобы Король сбегал за ней. Такой вариант показался девочке не намного лучше. Но Бруно, не столь обремененный светскими условностями и воспитанием, охотно выполнил королевскую просьбу с криком: «Фас, хорошая собачка! Анкор, еще анкор!» – он, видите ли, не особенно разбирался в командах. Но Его Величество в них разобралось и живо сбегало за палкой. «Сидеть!» – скомандовал Бруно, и Ньюфаундленд сел. «Лапу!» – сказала Сильви (она тоже вошла во вкус), и Король повиновался. До границы они добирались очень весело. Дорога, правда, изрядно затянулась, потому что превратилась в веселую игру, или, если угодно, цирк. Но всему когда-нибудь приходит конец. – Вот мы и добрались до границы, – сказал Король. – Я должен возвращаться к государственным делам. Я не мог бы следовать с вами далее, будь я даже пронырливым, как кот. Дети нежно попрощались с Королем и пошли дальше. – Какой милый пес, – сказал Бруно. – Долго еще нам идти, Сильви? А то я не чую ног. – Потерпи, дорогой, – ответила она. – Видишь, что-то светится там, за деревьями? Я не сомневаюсь, что это ворота Фейляндии. Отец мне рассказывал, что там, на границе, у них ворота из чистого золота. – От этого можно ослепнуть, – обеспокоился Бруно и на всякий случай прикрыл глаза ладонью, а другой рукой он держался за ее руку. С Сильви творилось что-то странное. Глаза Сильви были устремлены вперед, ее дыхание прерывалось от предвкушения. И она постепенно преображалась из обыкновенной девочки в истинно сказочное существо. И с моим юным другом происходило то же самое, но несколько позже. Дети достигли золотых ворот и вошли. Мне же вход был запрещен, и не оставалось ничего другого, как стоять и смотреть вслед Сильви и Бруно, пока ворота не захлопнулись с грохотом. И с каким грохотом! – Что-то неладное с этими дверями буфета, – молвил Артур. – То их заклинивает, то они хлопают так громко. Вот вино и пирог, как было обещано. И не пора ли вам в кровать, старина? Сегодня вы уже ни на что не годитесь. Но я уже успел отдохнуть и взбодриться и сказал: – Я уже не хочу спать. Да и время еще не позднее. – Хорошо, тогда побеседуем, – согласился Артур, угощая меня лекарствами, которые сам же прописал. – Правда, вечером у вас был утомленный вид. Однако ужинали мы в молчании. Мой друг почему-то начал заметно нервничать. – Какая ночь, однако, – сказал, наконец, Артур. Он подошел к окну и отдернул штору. Я подошел к нему и тоже стал смотреть в окно. – Когда я говорил вам, – начал Артур после долгой паузы, – вернее, когда мы с вами говорили о ней… Возможно, вы не поняли… Мои жизненные принципы не позволяют восхищаться ею издали и только. Я, в конце концов, решил уехать отсюда, в надежде снова встретить ее. Только это сделает мою жизнь осмысленной. – Вы уверены, что это было бы правильно? – спросил я. – А вдруг отъезд лишил бы вас последней надежды? – Если бы я остался, тогда точно потерял бы всякую надежду, – решительно возразил Артур. Чуть увлажненными глазами он посмотрел в небеса, в которых пылала одинокая звезда – прекрасная Вега. – Она подобна этой звезде, – молвил Артур. – Такая же яркая, прекрасная, чистая – и недосягаемая. Он задернул шторы, и мы сели у камина. – Я хочу открыть вам одно обстоятельство, – сказал Артур. – Не будем входить в детали, но сегодня вечером мой поверенный сообщил мне, что мое состояние, значительно больше, чем я предполагал. Так что я могу сделать предложение любой даме, даже без приданого. Я знаю, что Граф не богат. Но моих денег хватит на всех. – Тогда желаю вам удачи, – воскликнул я, – и семейного счастья. Вы должны говорить с Графом завтра же. – Не уверен, – ответил Артур. – Он приветлив со мною, но вряд ли это больше, чем простая вежливость. Что же касается Леди Мюриэл, я не могу судить о ее чувствах. Если они есть, то она их надежно скрывает. Я обречен ждать. Я не люблю навязывать свои мнения, тем более что суждения Артура часто оказываются более трезвыми, чем мои собственные. Мы не стали продолжать дискуссию и пошли спать. Наутро я получил письмо от своего поверенного: он вызывал меня в Лондон по важному делу. |