Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 21Лекция Профессора – В науке, – сказал Профессор, – лучше всего начинать с самого начала. Но есть случаи, когда лучше приступать к ним с конца. Например, я хочу покрасить собаку в зеленый цвет, тогда лучше приступить к ней с хвоста, чтобы она вас не укусила. Итак… – А могу я вам помочь? – живо спросил Бруно. – В чем, простите? – спросил озадаченный Профессор, заложив книгу пальцем. – Выкрасить собаку в зеленый цвет. Только чур вы начнете с пасти, а я… – Нет, нет! – решительно вскричал Профессор. – Мы не будем ставить такие эксперименты. Итак, я буду преподавать вам постулаты науки, а также демонстрировать некоторые опыты для примера. Постулатом, как вам, должно быть известно, называется истина, принимаемая без доказательств. Мы ее не опровергаем. Например, я говорю: «Мы находимся здесь» – это и есть постулат, потому что вы не будете с этим спорить. А если бы я сказал, что мы здесь не находимся, это было бы… – он замолчал, подбирая слово. – Вранье! – завопил Бруно. – О, Бруно! – укоризненно прошептала Сильви. – Нельзя так говорить о словах Профессора. Он компетентный человек, и если даже заблуждается, то строго по правилам. – Если бы люди условились о другом значении слова «здесь», – продолжал Профессор, – это был бы другой постулат. – Может, это и был бы другой пустулат, – задумчиво сказал Бруно, – только это все равно было бы вранье. – Игнорирование постулатов, – продолжал лектор, – приносит большой вред. Людям, которые не верят в них, приходится тратить много лишнего времени, чтобы все проверить самим. Возьмем, например, постулат «Ничто не может быть больше самого себя». Или, иначе говоря, «Ничто не может содержать больше самого себя». Правда, люди говорят: «Он больше не мог содержать самого себя», но тут уже другой смысл. Правда, еще говорят: «Он не смог сдержать себя», но именно сдержать, а не содержать! К тому же, это говорится в переносном смысле! А еще… – И много этих постулатов? – обеспокоился Император. – Может, мы так за неделю не управимся? – О нет! – сказал Профессор. – Гораздо быстрее. Осталось еще два постулата. – Ну, так излагайте их! – рявкнул Император как можно любезнее. – А потом переходите к иллюстрациям. – Постулат первый гласит: «Что есть, то есть». А второй – соответственно: «Чего нет, того нет». Что до иллюстраций, то посмотрите на поднос. На нем вы увидите графины, предназначенные для помещения чего-то. Но что именно там помещается – сказать не могу, потому что надписи на этикетках расплылись, да еще этикетки полностью отпали. – Полный отпад! – согласился Бруно. – Конечно, я могу их прикрепить… – Прикрепить-то вы можете, – согласился Профессор. – Но как вы узнаете, что куда? – А разве мы не можем прикрепить к этим графинам какие-нибудь этикетки, а потом туда чево-нибудь поместить? – спросил Бруно. – Правда, Сильви? Но Сильви не отвечала. – Мы – не можем, молодой человек! – сказал Профессор. – По условию задачи мы должны сами определить, что где находится. Остается одно – заглянуть туда. Итак, – он взял один сосуд и заглянул в него через лорнет. – Так я и знал: это Aqua Pura, то есть чистая вода. Эта жидкость утоляет жажду… – Так точно, – подтвердил Шеф-повар. – … но не опьяняет, – продолжал Профессор. – Увы! – вздохнул Шеф-повар. – Возьмем вот этот сосуд, – молвил Профессор и подкрепил свои слова действием. Когда он поднял крышку, из сосуда вылетел огромный майский жук. – Вы только что видели великолепный экземпляр жука майского, – сказал Профессор. – И что интересно: летать не должен, но летает. Вы сами убедились. Аудитория была поражена. – Будем надеяться, по крайней мере, что содержимое третьего контейнера от нас не улетит. Потому что это… Вы будете удивлены, господа, но это слон. Вот, посмотрите. – Да видели мы этих ваших слонов! – проворчал Император. – Этих не видели, – возразил Профессор. – Потому что разглядеть их можно только в макроскоп. – Мокроскоп? – изумился Император. – Макроскоп, – поправил Профессор. – Они что, такие маленькие? – поинтересовалась Императрица. – Напротив, мадам, – пояснил Профессор. – Они огромны. Чтобы как следует разглядеть насекомое – того же майского жука, – вы должны поместить его под микроскоп, чтобы увеличить. А слона, соответственно, следует уменьшить под макроскопом. Итак, прощу вас! – обратился он к Садовнику. Садовник подошел к углу комнаты и раздвинул шторы. За ними оказался громадный прозрачный куб. К нему подходили какие-то трубочки. – А теперь, – скомандовал Профессор, – выпускайте слона! Садовник затянул вполголоса: «Он думал, что ему концерт устроили слоны» и раздвинул шторы в другом углу комнаты. И, действительно, то ли переваливаясь с ноги на ногу, то ли приплясывая на задних конечностях, появился слон. Передними конечностями он держал флейту. Профессор открыл дверь макроскопа, и слон, опустив флейту на пол, вошел в куб. Профессор удовлетворенно разъяснил: – Экземпляр пригоден для визуального изучения. Потому что теперь это не слон, а так сказать, Mus Vulgaris, то есть вульгарная мышь… После этих слов женщины с визгом бросились вон (трудно сказать, что их испугало больше – существительное или прилагательное). – Я хотел сказать: по размерам! – закричал Профессор. – Это был художественный образ, не более того! Тогда все подбежали к макроскопу. – Смотрите вот сюда, – сказал Профессор, указывая на трубочки. – А можно я его поглажу? – спросил Бруно. – Я осторожно! Императрица навела на миниатюрное животное лорнет и произнесла по-иностранному: – Шарман, шарман, очень милый слоник. И, вы говорите, он меньше обыкновенных слонов? Профессор изрядно удивился, потому что он говорил прямо противоположное. – Чрезвычайно интересное замечание, господа. Гости зааплодировали. – Переходим к следующему опыту, – объявил Профессор. – Сейчас мы рассмотрим обыкновенную муху, которая посредством помещения в макроскоп превратится в столь же обыкновенную лошадь. Equis Communis, да-с! Это тоже художественный образ, господа. Он взял со стола маленькую коробочку, раскрыл ее, поместил в куб, а затем перевернул трубочки: – Убедитесь, господа, вылитая лошадь! Все ринулись к трубочкам, и вскоре павильон огласился восторженными возгласами. – Постойте, господа! – вдруг завопил Профессор. – Я забыл закрыть дверцу макроскопа! Если тварь таких размеров вырвется наружу… Он не успел договорить. Впрочем, зрители не остались в неведении на этот счет. Они всё увидели сами, потому что исполинская тварь, отдаленно напоминающая Пегаса, вылетела из куба. Впрочем, Профессор не растерялся. Он закричал: – Отворите окна! Это было сделано, и чудовище скрылось в небесах. – А куда девался этот зверодактиль? – поинтересовался Император. – Я полагаю, он уже в ином мире, – уклончиво ответил Профессор. – Это существо делает не менее пяти миль в секунду. Но продолжим. Для следующего опыта нам потребуется просторное помещение. Тогда я смогу манипулировать с маленьким, но одушевленным объектом… – Что он имеет в виду? – спросил Бруно у сестры. – Тебя, разумеется! – ответила она. – Так что помолчи, будь любезен. – Будьте любезны, молодой человек, станьте в угол, – сказал Профессор. Бруно выполнил его просьбу, однако он не мог выразить свой протест: – А чево я сделал? Но Профессор не ответил. Он был слишком поглощен своими манипуляциями и обращался к присутствующим: – Сейчас я вам представлю… вылетело из головы, как это называется: эксперимент или экспертиза? – Я полагаю, эксперимент, – нервно сказал Император. – Судя по тому, что вы делали до сих пор. – О, да! – воскликнул Профессор. – Конечно, эксперимент. – А можно я тоже проделаю эксперимент? – живо заинтересовался Бруно. – Только не это! – испугался Профессор. – Даже предположить невозможно, что будет, если вы его проделаете сами. – Конечно, невозможно, – сказал Бруно. – Пока мы не знаем, что это за эксперимент. – Сейчас объясню, – пообещал Профессор. – А вы можете мне помочь. Делайте все, что я скажу. Нам потребуется махина с двумя рычагами (вот, проверьте, их действительно два). Шеф-повар выступил вперед, сосчитал рычаги и, довольный, кивнул. – Теперь, – сказал Профессор, – мы их соединим. Нет, не так! А можно еще перевернуть махину вверх дном… Да не так же! – А как же? – спросил Бруно. – Сейчас покажу, – сказал Профессор. – Но сначала я расчленю объект на три части. – Я лучше уйду подобру-поздорову, – пробормотал Бруно. – Он имел в виду не тебя, – успокоила его Сильви. – Кроме того, у него нет подходящего инструмента. Стой на месте, а то разобьешь все емкости. – Во-первых, возьмитесь за рычаги, – сказал Бруно Профессор. – Вот так. Теперь… Он повернул другой рычаг. Бруно вскрикнул «Ё-моё!» (вероятно, какое-то волшебное слово) и выпустил оба рычага. Профессор засмеялся: – Неплохой эффект? – Нехилый, – согласился Бруно. – Мне переломало все кости и, что самое главное, перекорежило все волосы до единого! – По-моему, далеко не все, – сказала Сильви, приглядываясь к нему. – Чево бы ты понимала! – фыркнул Бруно. – Можно подумать, что ты видишь мои кости! – А сейчас – опыт номер два! – провозгласил Профессор. – Черный свет! Что такое белый свет, вы знаете. А это – черный! Данный эффект достигается следующим способом. Зажженную свечу мы помещаем в черный ящик, который еще сверху накрываем одеялом. Каким, по-вашему, будет цвет огня там, внутри? Присутствующие были озадачены. – Желтым, разумеется! – подсказал Профессор. – Но если мы выльем на свечу склянку чернил, то огонь почернеет! Если можно так выразиться, каждый его атом станет черным. Вы сами это можете проверить, если заглянете в комнату. У кого-нибудь есть такое желание? – Я мог бы, – предложил Бруно. – Если мои кости от этого не переломаются. И, довольный своей смелостью, он полез под одеяло. Через некоторое время Бруно выбрался весь взъерошенный. – Ну? – с нетерпением спросила Сильви. – Что ты видел? – Ничево, – ответил Бруно. – Там было слишком темно. – Что и требовалось доказать! – восторженно воскликнул Профессор. – Очень точное описание феномена. А сейчас переходим к опыту номер три. И он подошел к столбу. На верхушке столба через блок была пропущена цепь. На одном ее конце висела гиря, на другом – китовая кость с кольцом, вдетым в нее. – Это самый интересный эксперимент, – сказал Профессор. – Всё, что вы видели до сих пор, в сравнении с ним – детские шалости. Если я сниму гирю, кость упадет. Надеюсь, вы не станете этого отрицать? Никто не осмелился. – И если я с помощью кольца обовью эластичную ткань – я имею в виду костную ткань – вокруг столба, то кость изогнется. Но если я с помощью кольца же ее распрямлю, то она останется прямой. Не так ли? И против этого никто не возражал. – А теперь предположим, что мы уравновесили эту систему и оставили ее на неопределенно долгий срок. Со временем кость высохнет и согнется. Или покоробится, называйте, как хотите. И она уже не сможет распрямится, даже если бы захотела. Перетянет ли ее гиря? Вот что меня интересует! – И нас тоже! – заверили его гости. – А может быть, равновесие тоже со временем нарушится? Надо проверить. – И долго вы собираетесь проверять? – поинтересовался Император. – Лет тысячу для начала, – ответил Профессор. – А там будет видно. Или не будет. В таком случае подождем еще тысячу лет. И так далее. Здесь Императрицу посетило редкое для нее просветление в мозгах, и она спросила: – Но пока будет длиться опыт номер три, вы, может быть, успеете показать нам что-то еще? – Разумеется! – просиял Профессор. – Я еще успею продемонстрировать вам опыт номер четыре! Для него потребуется щелочь… или кислота. Уже не помню. Ну, ладно, в конце концов, это вещество все равно не останется неизменным. Потому что мы его смешаем… Черт побери, опять забыл, как это называется! – Элементарно, Профессор! – пришел Император ему на помощь. – Прочтите на этикетке. – Но этикетка, во-первых, размылась, а во-вторых, отпала, – возразил ученый. – Впрочем, у нас есть отличная возможность установить это опытным путем. Итак, соединяем ингредиенты… И он смешал содержание двух колбочек. В следующее мгновение обе они распались на атомы, а павильон заволокло черным чадом. Я вскочил в ужасе и… И увидел себя, стоящего с кочергой у камина. Я ворошил тлеющие угли и сам не заметил, как меня сморила. Кочерга выскользнула у меня из руки, задела каминные щипцы и совок и опрокинула чайник, висевший над очагом. Меня овеяли клубы пара. Тогда я очнулся, вздохнул и отправился спать. |