Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 20Окорок и шпинат Моя хозяйка приняла меня очень любезно, радушно и на редкость деликатно. Она с обычной своей деликатностью даже не намекала на моего друга, чье общество так разнообразило мою жизнь. Думаю, что именно сочувствие к моему уединенному существованию и побуждало ее делать все, чтобы обеспечить мне прямо-таки домашний комфорт. Но вечер в одиночестве был бесконечен. Завороженный хаотической пляской искр на дотлевающих угольках, я замечтался, и Леди Фантазия принялась оформлять смутные образы в лики прошлого. Вот в вихре искр мелькнула плутовская улыбка Бруно. Или угли рдели, как щечки Сильви. Или сияла круглая жизнерадостная физиономия Профессора. Он даже сказал: «Добро пожаловать, дети!» Однако вслед за этим пожаловало нечто другое: призрак веселого Старого Профессора. Но угли угасали, и вместе с ними таяли образы. Я схватил кочергу и, словно волшебной палочкой, живо все воскресил. И Леди Фантазия – примадонна, не ведающая застенчивости, – продолжила свою арию, столь приятную для меня. – Я рад вам, милые мои! – послышалось опять. – Я предупредил слуг о вашем приходе. Ваши комнаты готовы. Думаю, августейшие супруги будут довольны. А Императрица так и сказала: «Надеюсь, банкет не запоздает». Честное слово, она так и сказала! – А Жирный будет? – спросил Бруно. Дети даже съежились, предвкушая эту жуть. – А как же! – усмехнулся Профессор. – Как же без виновника торжества! Это ведь его угораздило родиться. Увидите, как они напьются за его здоровье. – Нехило! – вскричал Бруно, правда, так тихо, что, кроме Сильви, его никто не расслышал. Профессор опять усмехнулся: – Да, уж повеселятся! Но давайте о приятном. Как приятно, что мы снова вместе, дорогие мои! – Ну, мы, конечно, подзадержались… – скромно признал Бруно. – Под или за – я не знаю, – сказал Профессор, – но сейчас вы здесь, и этого достаточно. И он стал излагать дальнейшие радости предстоящего вечера: – Сначала будет лекция. Так хочет Императрица. Она считает, что после банкета гостям будет уже не до этого, и они просто заснут. Может, она и права. Впрочем, если точнее, то сначала приедут гости, которые окажутся сюрпризом для Императрицы. Ничего не поделаешь, у нее самой придумывать сюрпризы уже не получается. Ее умственные способности… в общем, не такие, как прежде. Итак, сначала сюрприз, а потом лекция… – Это та самая лекция, к которой вы готовились? – спросила Сильви. – Та самая, – без особого энтузиазма подтвердил Профессор. – К ней нужно было долго готовиться. А у меня еще масса других обязанностей. Я же еще и лейб-медик! Приходится пользовать всех придворных сразу. Кстати! – вдруг завопил он и зазвонил в колокольчик. – Сегодня же урочный санитарный день! – В этот день санитары учат уроки? – удивился Бруно. – Видите ли, мы выдаем лекарства только раз в неделю. Это делается из экономии по приказу Императрицы. Она считает, что если выдавать лекарства каждый день, то они скоро закончатся. Такова ее логика. – Ее логика, может быть, и такова, – сказала Сильви. – А если кто-нибудь заболеет в другой день? – Откуда такие предположения! – воскликнул Профессор. – Пусть только попробует заболеть в неурочный день! Его тут же уволят. Он достал с полки большой сосуд и пояснил: – Это лекарство на сегодня. Называется – панацея. Попробуйте, я его сам готовил. Окуните-ка туда палец, молодой человек! Бруно проделал это, но с такой гримасой, что Сильви воскликнула: – Бруно, лучше не надо! – Лучше не надо, – подтвердил брат, когда его лицо обрело свое обычное выражение. – А лучше и не бывает! – заверил сияющий Профессор. – Самая лучшая панацея в мире. – Самая лучшая, потому что самая противная? – предположил Бруно. Профессора озадачило такое предположение: – В общем, да. Вы же знаете, юноша: лекарство просто обязано быть противным, это его главное свойство. И дальше – лакею, вошедшему на звон колокольчика: – Любезный, будьте добры, отнесите сосуд в залу и скажите придворным, что это их порция на сегодня. – И кому придется это пить сегодня? – спросил лакей. – Этого я еще не решил, – ответил Профессор. – Но скоро приду и всем разолью, кому надо. У меня все здесь записано, – он взял с полки ноутбук. – Вот, пожалуйста: номер тринадцать – ассистент повара. Дана двойная доза для профилактики Febris Communis, вульгарной лихорадки. Здорово, не так ли? – Здорово, если он излечился от вульгарности, – молвила Сильви. – Боюсь, это неизлечимо, – сказал Профессор. – Вульгарность у него в крови. А лихорадкой он и не болел. – А вы уверены, что ему нужно было давать лекарство, да еще двойную дозу? – усомнилась Сильви. – Может, он и так не заболел бы? – Дитя! – воскликнул Профессор. – Вы не понимаете всей тонкости проблемы. Дело не в болезни, а в лекарстве, и только в нем! Лекарство можно хранить годами, но кому захочется годами хранить болезнь? Вывод: лекарство важнее. Впрочем, пока не забыл: не сходить ли нам вместе на площадку? Садовник просил меня проверить, все ли там в порядке. До темноты уложимся. – Я не хочу ложиться до темноты, – сказал Бруно. Сильви одернула его: – А я хочу. Давай, надевай кепку. И не заставляй уважаемого Профессора ждать! – Я не вижу моей кепки, – сказал Бруно. – Я катал ее туда-сюда, а теперь она куда-то задевалась. – Не задевалась, а закатилась, – предположила сестра, указывая на полуоткрытую дверь в темную комнатку. Бруно вышел и через минуту явился очень довольный. – А там нет ничево, – торжественно объявил он. – То есть почти ничево. Сильви живо заинтересовалась: – А что там все-таки есть? – Огромная паутина и в ней два паука, – очень глубокомысленно ответил Бруно, смахивая клочья паутины с пальцев. – А еще обложка книги. А еще – черепашки, блюдо с орешками и какой-то старик… – Старик! – воскликнул Профессор. – А, это, наверное, Старый Профессор! Он нашелся! И он кинулся к буфетной и широко распахнул дверь. Да, там действительно сидел Старый Профессор. Он читал книгу (обложка лежала на столе) и щелкал орешки. Обернувшись к Профессору, он спросил как ни в чем не бывало: – Так что, коллега, лекция состоится? – Да, через час, – ответил Профессор, не уточняя деталей. – Только сначала мы устроим сюрприз Императрице. А потом будет банкет. – Банкет! – воскликнул старик. – Тогда мне надо почиститься. А то я весь в пыли! – И причесаться вам тоже не помешало бы, – заметил Профессор. – Между прочим, вот ваш головной убор, молодой человек. Я надел его по рассеянности. Ну, что, пойдемте посмотрим площадку? – А старый Садовник все еще поет, – с огромным удовольствием сообщил Бруно, когда мы вышли в сад. В принципе, мы и сами это слышали. – Я думаю, что он поет все ту же старую песню. – Конечно, старую, – согласился Профессор. – Новую еще разучить надо. – А какую это – новую? – поинтересовался Бруно, однако Профессор его не расслышал, и Бруно переключился на другой предмет: – А что это вы здесь делаете с ежами, а? Вопрос был обращен к Садовнику, можно сказать, стоявшему на одной ноге, потому что другой он перекатывал ежей туда-сюда. – Это, конечно, проще, – признал Садовник. – Но все равно не поверю, пока не попробую. А вы пришли посмотреть на площадку? – Фи! – сказал Профессор. – Дети вернулись, а вы как будто их не узнаете? Садовник только фыркнул и направился к павильону, мурлыкая про себя: Большим ключом дверь отпер он, потом впустил ребят. Но перед ним предстал Закон, нет, целых три подряд. – Послушайте, – спросил Профессор, – вы постоянно поете свою песню уже много месяцев подряд. Неужели она все не кончилась? – Почти кончилась, – печально ответил Садовник. – Остался один куплет. Вот послушайте: Он думал переспорить всех, воссев на папский трон, но тут открылось, как на грех, что просто папа он. – Придется нам отставить смех до будущих времен. И Сапожник разрыдался и повел нас за собой. Мы следовали на некотором отдалении. – Бедняга! – тихонько сказала Сильви. – Он принимает песню так близко к сердцу! – Еще бы не принимать! – ответил Профессор. – Это ведь песня о нем самом. Тут заплакал Бруно: – Мне так его жалко, что он никого не переспорил! А тебе, Сильви? – Да как сказать… – откликнулась Сильви. – разве что когда он узнал, что он не папа римский, а просто папа, но и то… – Вот именно! – подтвердил Профессор. – Не говоря о том, как обрадовался настоящий римский папа… О, какая прочная площадка! – Я ее дополнительно укрепил, – скромно сообщил Садовник. – Так что теперь она выдержит пляски взбесившегося слона! – Очень мило, – благосклонно сказал Профессор и про себя добавил: – Только бы ему самому не вздумалось на ней плясать! Потом он стал объяснять: – Здесь оборудованы места для Императора, Императрицы и принца Жаборонка. Потом обратился к Садовнику: – Но здесь должно быть еще два места: для леди Сильви и еще одного малолетнего умника! – А хотите я помогу вам читать лекцию? – предложил польщенный Бруно. – Я умею делать уйму всяких фокусов! – Этого не понадобится, лекция пройдет без демонстраций, – сказал Профессор. – Кроме того, дитя мое, какие такие фокусы вы можете показывать? Допустим, вы могли бы провалиться сквозь стол? – А то! – воскликнул Бруно. – Правда, Сильви? А вы чево, так хочете провалиться? Профессор был удивлен таким предположением. – Пожалуй, нет. А вы, значит, умеете? Этот феномен нужно исследовать. Прежде всего, что это за стол? И раскрыл блокнот. – Скажи ему, Сильви, – шепнул ей Бруно. – Сам и говори, – ответила Сильви. – Не могу, – сказал Бруно. – Это заковыристое слово. У меня язык не поворачивается. – Ерунда! – засмеялась Сильви. – Повернется, если постараешься. – Табльдот! – выговорил Бруно. – Гляди-ка, получилось! – О каком это провале вы говорили только что? – спросил Профессор. – О таблице умножения, – ответила Сильви. – Он по ней проваливался. Профессор с досадой захлопнул блокнот и сказал: – Это провал совсем не в том смысле. – Не тех смыслов может быть много, – загадочно молвил Бруно. – Правда же, Сильви? Ей помешал ответить истошный рев труб. – А что, уже начинается? – спросил Профессор. – Идемте, дети, я и не предполагал, что мы так задерживаемся! В соседней комнате в углу стоял стол с бисквитами и вином. Мебель из комнатки вынесли, чтобы освободить место для гостей. Я был поражен тем, как за какие-то несколько месяцев изменились физиономии августейших особ. Император сидел с отсутствующим взглядом, а Императрица заморожено улыбалась невпопад. – Наконец-то вы явились, – процедил сквозь зубы Император. Нетрудно было догадаться, что он не в духе, а вскоре выяснилась и причина. – Стол из палисандра, – с отвращением констатировал он. – А почему не из золота, позвольте спросить? – На это ушло бы слишком много… – начал было Профессор, но Император оборвал его: – А бисквиты! Со сливами! А почему не… – он запнулся, вероятно, потому, что сам не знал, чего хотел. – А вино! Простая мадера! Фи! А почему… Ну ладно, это не важно. Это пустяки в сравнении с этим стулом. Это вообще какое-то безобразие! А почему не трон? Я готов закрыть глаза на что угодно, только не на этот моветонный, колченогий, омерзительный стул! Императрица поморщилась: – При чем здесь стулья! Вот стол – это действительно гадость! – И всё, что на столе, – добавил Император. – Очень жаль, – сказал Профессор. – Мы все глубоко сожалеем. – Слушайте! Слушайте! – разнеслось по залу. Затем наступила пауза. Профессор явно был в затруднении. Тогда Императрица сказала ему: – Ну же, Профессор, отпустите несколько хохм, развеселите публику! – Хохм, мадам? – изумился Профессор. – Боюсь, я не совсем понимаю, что это такое. Но вот этот юноша… – Нет уж, Профессор! – закричал Бруно. – Пожалуйста, не хохмите на мой счет! – Не буду, если вы не хотите, – пообещал Профессор. – Я буду рассуждать абстрактно и безобидно. Все захохотали. Правда, потом послышались голоса: – О чем это он? – А я знаю?! О каких-то абстрактных хохмах. Императрица ухмыльнулась: – Я полагаю, Профессор, следует внести шпинат в качестве сюрприза для гостей. Профессор подозвал шеф-повара и что-то сказал ему. Шеф-повар поклонился и ушел со всеми остальными поварами. А Профессор обратился к Бруно: – Людей сейчас трудно чем-то удивить… – Да уж, – согласился Бруно. – Хотя если вы засунете кому-то лягушку за спину, то он удивится. Тут опять в залу шеренгой вошли повара. Шеф-повар нес что-то в закрытом блюде, остальные размахивали флажками. – Только флажки, ваше величество! Только флажки! – сказал он и поставил блюдо перед Императрицей. Повара опустили флажки, и шеф-повар поднял крышку. – Что это? – спросила Императрица, разглядывая кушанье в лорнет. – Это шпинат, не так ли? – Браво! – сказал Профессор. – Кому-то удалось сделать сюрприз Ее Величеству! Слуги зааплодировали. Шеф-повар низко поклонился и как бы случайно уронил ложку, а Императрица этого как бы не заметила. – Вот это сюрприз! – изрекла она, обращаясь к Бруно. – Не находите? – Я даже не ищу, – сказал Бруно. Сильви поспешила исправить его неловкость: – Мой брат жаждет, чтобы поскорее началась лекция. – Чево я жажду, – сказал Бруно, – так это чтобы наконец дали чево-нибудь выпить! Императрица попробовала шпинат и сказала: – Надо же, по вкусу как настоящий! И положила себе еще. – Она, что, собирается проглотить его целиком? – спросил Бруно. Но Императрица уже набрала себе достаточно. А потом, я не понимаю, каким образом, мы оказались в павильоне, и Профессор начал долгожданную лекцию. |