Книга Текст предоставлен правообладателем
 Скачать 2.9 Mb.
|
|
* * В набожной Гане на заднем стекле маршрутки «тротро» обязательно будет наклеено что-нибудь вроде «Gye или «Nyame Adom» (С Божьей помощью. Кения же страна светская. Место, которое в Гане было отведено для веры, здесь свободно для юмора. Некоторые из надписей на задних стеклах матату довольно остроумны «Business Class», «Air Force One» 302 итак далее. В отличие от Ганы в Кении в качестве маршруток используют не только микроавтобусы, но и автобусы малого класса. Многие из них старательно разукрашены всевозможным стрит-артом. Владельцы не жалеют денег на раскраску, придавая этому не меньшее значение, чем масайский мужчина – своему парику и бусам. Надписи на матату могут быть какими угодно, но одна обязательна указание таксопарка «SACCO», к которому принадлежит маршрутка. Несмотря на трайбализм и коррупцию, кенийское правительство принимает довольно много разумных решений Air Force One (борт номер один) – название самолета президента США Несколько месяцев назад в стране запретили пластиковые пакеты, последовав примеру Руанды. Больше здесь небу- дет деревьев, плодоносящих целлофановыми кульками, какие можно увидеть по всей Африке. Если в течение следующего года производители пластиковых бутылок не найдут способа собрать всю порожнюю тару для переработки, пластиковые бутылки тоже запретят. В национальных парках в обязательном порядке имеются места для сожжения конфискованной слоновой кости затем, чтобы контрабандный товар сжигали, следят строго. Впечатляют и меры безопасности, принятые в Найроби после терактов 2013 года (тут пригодился израильский опыт. Вообще в Кении, пожалуй, лучшая инфраструктура из всего, что я видел в Африке, – за исключением ЮАР. Но разница в том, что от Кении остается впечатление восходящей траектории. Тогда как от ЮАР, хоть там все куда более развито, ощущение ровно противоположное кажется, все, что там есть, было накоплено и построено белыми для белых в эпоху апартеида, а теперь только расходуется и разваливается. Возможно, нетипичное благополучие Кении связано еще и стем, что здесь за шестьдесят лет независимости ни разу не было войны. Война в Африке одно из эндемических заболеваний. Большинство африканских стран в тот или иной момент своей постколони- альной истории переболели войной. Как и другие болезни, она может начаться в любой момент и без предупреждения, хотя опытный наблюдатель почти всегда различит продромальные признаки. Как она будет протекать, насколько окажется тяжелой и затяжной, в известной степени зависит от обстоятельств, нов целом непредсказуемо – даже при своевременном медицинском вмешательстве. Рано или поздно эта болезнь пойдет на спад и начнется долгий, осторожный период выздоровления. При идеальном раскладе переболевшая войной страна может окончательно выздороветь, но даже в этом случае она уже никогда не будет такой, какой была до болезни. Страх рецидива останется в ней навсегда. Чем ближе подъезжаешь к городу, тем больше вокруг кипарисов и эвкалиптов. От Вестлендс до центра – одни красоты. А людям здесь, судя по всему, неплохо живется произносит Прашант, когда мы проезжаем Лавингтон. Как в Америке, если не лучше. Бонайя возражает средний класс здесь довольно малочислен, уровень безработицы очень высок. Я принимаю сторону Прашанта: по сравнению с другими африканскими городами, где мне доводилось бывать, в Найроби благодать. Это наивное замечание выводит Бонайю из себя. Хотите узнать, что такое Найроби Давайте я покажу вам Киберу. Можем даже пообедать там. Я знаю одно место, где можно выпить пива „Таскер“ и съесть жареного мяса с угали. Мясо там, кажется, жарят на машинном масле. Но это – настоящий Найроби. Еще там гонят самогон, много сортов. Ион принимается перечислять сорта самогона, как недавно перечислял деревья рифтовой долины. Чан- га, чибуку, матхенгиту, джоги, карара, бусаа. Для крепости в них добавляют аспирин и хину. Молодежь, правда, предпочитает клей (на местном жаргоне – «кабире»). Его тут нюхает каждый сопляк. Вон они, малолетние чокораа 303 : во рту клеевые пузыри, в глазах – пустота. Кабире разъедает детские мозги к подростковому возрасту это будут уже полные отморозки. Но без клея здесь никак он, кроме прочего, заглушает голод, родители зачастую кормят им своих детей просто потому, что больше кормить нечем. Дома в Кибере строят из обрезков железа, кусков парусины и пластиковых мешков (тех самых, запрещенных. Всюду тучи насекомых. Выгребные ямы до краев полны нечистотами, от которых по всему району идет невыносимая вонь. Ветер приносит фабричный дым из близлежащей промзоны. Это тоже Найроби. Или нет, это – в первую очередь, а Вестлендс, Лавингтон, Килелешва, их подслеповатое благополучие – «тоже». Между двумя бесконечными потоками машин на Лан- гата-роуд бродят уличные торговцы, предлагая застрявшим в пробке автомобилистам свой розничный товар все, что угодно, от пережаренных пирожков до автомобильных дворников, от истрепанной Библии до уродливых детских игрушек. Эту торговлю видишь по всей Африке, везде одно и тоже или почти одно и тоже, с небольшими различиями: например, здесь, в отличие от Ганы, тюки и коробки с товаром не принято носить на голове. Есть и такие, что ничего не предлагают, а просто побираются, калеки и горемыки, убо- 303 Чокораа – шпана гие мира сего. Один из них, весь в язвах и поту, до того безобразен, что даже самые невозмутимые водители поспешно закрывают окна. Вот он тычется в закрытое окно нашей машины, ив тот же миг с другой стороны к машине подходит молодая продавщица бананов. Приветливо улыбнувшись доходяге, эта Эсмеральда протягивает ему целую кисть бананов и идет дальше. Вспомнилось, как Биньяванга Вайнай- на рассказывал еще полвека назад в Кении человек, если он был голоден, мог прийти на банановую шамбу 304 и, никого не спросясь, есть бананы, пока не наестся досыта. Так было заведено. Ешь сколько хочешь, никто тебе и слова не скажет. Но не дай тебе бог вынести с плантации хоть один гнилой банан…» Когда я жил в Гане, пастор Фрэнсис Обенг делился впечатлениями от Кении, где ему однажды довелось побывать: дескать, у них там в Восточной Африке богатая культура, но люди жесткие, совсем не такие, как в Гане. Теперь я и сам побывал в Кении и Танзании, и мое впечатление – диаметрально противоположное. Кенийцы ничуть не менее доброжелательны и отзывчивы, чем ганцы. Сними также тепло. И они также мало знают о Западной Африке, как ганцы и нигерий- цы – о Восточной. Оно и понятно водной Кении живут сорок четыре народности сих отдельными языками и традициями тоже самое ив смежных вселенных – в Уганде, Руанде, Танзании, Эфиопии, Судане. То, что образованный кениец 304 Плантация вроде Бонайи способен ориентироваться в этом многообразии, уже само по себе достойно восхищения. И что уж тогда говорить о дальних мирах вроде Ганы, Нигерии и Сенегала на них никакого кругозора не хватит. Сравнивать могут только вазунгу вроде меня – те, кто обладает самым поверхностным знанием. Поверхностный взгляд и свобода передвижения вот мои козыри. Почти десять лет назад мне посчастливилось работать врачом в Западной Африке, а теперь в Восточной 2. Кениата В ганском городке Эльмина была клиника, ноне было врачей на Мадагаскаре, в госпитале Равуаханги Андриана- валуны, были врачи, ноне было оборудования, чтобы лечить пациентов. В Национальном госпитале Кениаты были и врачи, и оборудование, но за неделю до нашего приезда завотделением онкологии, доктор Элиуд Муругу Нжугуна, умер от сердечного приступа вовремя утреннего обхода. Если учесть, что в пятидесятимиллионной Кении всего девятнадцать онкологов и из этих девятнадцати Нжугуна был самым авторитетным, его смерть можно считать национальной трагедией. В Маслятах на Мадагаскаре я рассказывал, как выглядит лечение раковых заболеваний в большинстве африканских стран. Кения, при всей своей относительной развитости не исключение. Онкобольные и их семьи, съезжающиеся со всех концов страны в единственный центр, где им могут оказать необходимую помощь, располагаются на лужайке перед входом в раковый корпус и живут там, кто в палатке, кто в картонной коробке, неделями и месяцами дожидаясь своей очереди. Сидя на госпитальной траве, мать нянчит ребенка с опухолью в пол-лица, кормит его с ложечки полезной кашей «уджи ва уимби» 305 – единственным лекарством, которое у нее есть. Больные всех возрастов, из Каша из ферментированного сорго, традиционный кенийский завтрак можденные, обезображенные болезнью, свыкшиеся с болью и страхом, покорно толпятся в коридорах онкологического отделения, жмутся к стенкам, пропуская хмуро-деловитых демиургов в белых халатах. Пахнет карболкой и грибковой инфекцией. Дорога в конференц-зал, где собирают утренний консилиум, помечена отпечатками ног, нарисованными вместо стрелок на бетонном полу. Нас встречает старший техник-дозиметрист Мучеузи, добродушный толстяк с неправдоподобно интонированным смехом. Он смеется нараспев, полусмеется-полупо- ет. «Ха’а-а-ха’а-а-ха’а-а». Так может смеяться только монструозный обаяшка-инопланетянин из какого-нибудь науч- но-фантастического мультфильма, эдакий Громозека. Он такой и есть. «Ха’а-а-ха’а, хабари за асубухи 306 … ха’а-а- ха’а-а-ха’а-а… Слушайте все. Сегодня наши любимые уали- му 307 , Алекс и Прашант, прочтут нам, э. еще одну важную лекцию Лим… лимфатическое распространение раковых опухолей э-э… желудочно-кишечных… опухолей, эге… анатомия Это важно, и я надеюсь, что вы, – он обводит пальцем аудиторию, – запишете и усвоите все, что они нам тут расскажут и что выбудете, э. будете применять это, аха… в клинической практике Сауа? 308 А сейчас мы должны почтить наших уалиму, как это у нас принято, э Доброе утро Учителя Ладно Традиционное кенийское чествование моджа!.. мбули!.. тату! 309 » Насчет три все студенты хлопают в ладоши – три хлопка, два хлопка, один. Карибуни! Асанте сана! 310 Так начинается каждое утро. В восемь часов мыс Пра- шантом на пару читаем лекцию перед аудиторией в сорок человек. Нас слушают с напряженными лицами, ни следа от обычной улыбчивости. Изо дня вдень аудитория меняется постоянных слушателей – меньше половины. Постоянные это подчиненные Мучеузи, дозиметристы и медицинские физики, несколько студентов-медиков. Остальные могут быть кем угодно, от уборщицы до завотделением ортопедической хирургии. Кем угодно, кроме, собственно, онко- логов-радиотерапевтов. Это редкие птицы, на всю Кению их четверо (Нжугуна был пятым, вернее первым. На наши лекции они не ходят, слишком заняты. Но это еще полбеды. Дело в том, что их занятость не позволяет им даже лечить пациентов. Основную часть работы выполняют Мучеузи и его команда. Это они, а не врачи решают, что именно и как именно облучать. Но каким образом они это решают Ведь для он- колога-радиотерапевта, как и для хирурга, чуть лине главное досконально знать анатомию. Мучеузи, будучи техни- ком-дозиметристом, анатомии, конечно жене знает все его познания – из Интернета. Поэтому не приходится удивляться, когда вместо простаты здесь по ошибке облучают моче Раз. два. три Добро пожаловать Большое спасибо вой пузырь. От такого лечения волосы дыбом, номы приехали не затем, чтобы приходить в ужас и сокрушенно качать головой. Надо работать стем, что есть. Стало быть, рассудили мыс Прашантом, будет больше толку, если мы сосредоточимся не на внедрении сложных технологий вроде лучей с модулированной интенсивностью, а на преподавании базовых вещей вроде анатомии. Мы должны обучить тех, кто, не будучи врачами, вынуждены выполнять работу врача, и оттого, как они справятся с этой чужой работой, зависят тысячи жизней. После лекции мы отправляемся в другой корпус – туда, где находится первый в Кении линейный ускоритель. Я люблю эту ежеутреннюю прогулку по тенистой аллее, мимо общежития для медсестер и ординаторов – десятиэтажной панельки с бельевыми веревками на балконах. Эти панельки, где бы я их ни встретил, в Кении ли, в Грузии или в Китае, всякий раз подгоняют к горлу безотказный комок вспоминается детство. Скверик, аллея, ржавая калитка в заборе. Дальше – мимо длинного, барачного здания уже не советского, а исконно африканского типа незастекленные окна стены, выкрашенные в два цвета (белый сверху, зеленый снизу, крытые плоской крышей, но не везде, на всю длину этого барака крыши не хватило, тут явный недосмотр, кое-кому был сделан строгий выговор. Пока что во всем здании открыта только одна комната ва- 311 Радиотерапия – направо терклозет. Но это только пока. Недалек тот день, когда затянувшийся ремонт наконец закончится и у Мучеузи появится новый кабинет – напротив нынешнего туалета туалет же, уверяет начальство, своевременно переедет на другой этаж. Бóльшую часть дня мы проводим у компьютера разбираем случаи, обсуждаем, что и как облучать. Они – Мучеузи, Онгиге, Амбейи – всё записывают и тут же применяют но- вообретенные знания, наскоро правя планы лечения, которые они составляли до нашего прибытия. Некоторые из этих планов, особенно те, что были разработаны дозиметристом Винсентом Амбейи, вполне приемлемы. Если бы такие контуры рисовал врач-ординатор последнего курса, я бы сказал, что он справляется на четверку. Но Винсент – не ординатор, вообще не врач, он – дозиметрист-самоучка. На вид ему около тридцати. Сдержанный молодой человек, очень обязательный и внимательный, очень вдумчивый. Умница – вот слово, которое подходит к нему как нельзя лучше. Из всей команды здешних физиков и дозиметристов он, пожалуй, самый сильный. Есть еще физик Боб, он тоже очень толковый. Но Боб-то как раз не самоучка он учился в Австралии, закончил там магистратуру. Он – из привилегированной семьи если прийти к нему домой, увидишь там целый штат прислуги. Повар в колпаке, садовник в фартуке итак далее. Так живут богатые кенийцы. Мучеузи шутит, что у семьи Боба много боб. Его родня происходит из той же деревни На уличном жаргоне Найроби боб – это кенийские шиллинги что и предки Барака Обамы. Знаешь, почему Обама – такой хороший оратор – вопрошает Боб. – Потому что он – луо. У нас у всех язык хорошо подвешен Все кенийцы любят Обама, все луо – тем более. Уникальность Боба в том, что он любит не только Барака Обаму, но и Дональда Трампа. – Как он тебе может нравиться, Боб Он же назвал твою страну сраной дырой Ну и пусть, – пожимает плечами Боб. – Зато он не политик. Не боится называть вещи своими именами. Может, мы и есть сраная дыра! Боб любит делать неожиданные заявления. Однажды он сообщил нам с Прашантом, что мечтает уехать из Кении, неважно куда, лишь бы уехать. Когда я спросил, уверен ли он, что в другой стране ему будет лучше, Боб сделал большие глаза Лучше В любом другом месте мне будет в тысячу раз хуже Я хочу уехать, чтобы пожить настоящей жизнью. В Найроби мы все живем как у Христа за пазухой. Тут слишком комфортно. Мне надоели оранжерейные условия Найроби – замечательный город, ноя бы не назвал его оранжерейным. Тут ведь и трущобы есть, и преступность Преступность – Глаза Боба делаются еще больше. О чем ты говоришь Это все выдумки СМИ. Найроби – один из самых безопасных городов мира. Тут можно гулять где хочешь и когда хочешь, ничего с тобой не случится. Вот в ЮАР, в Йоханнесбурге там или в Кейптауне, да, настоящая преступность. Ау нас этим только пугают. Найроби – город-заповедник. Тут на улице можно встретить зебру Какую еще зебру – вмешивается Чарльз Онгиге. – Что- то я, сколько живу, ни разу не видел на улице ни зебры, ни жирафа. Может, они только луо показываются, а нами, малыми племенами, брезгуют, э? Чарльз принадлежит к одному из малочисленных племен am from one of the swing tribes», – острит он, имея ввиду американское выражение «swing states», то есть колеблющиеся штаты с решающими голосами, способными определить исход выборов. Все остальные физики и дозиметристы в этом отделении принадлежат к племени лухья. Кроме Боба, не устающего напоминать, что он – луо. Иногда мне кажется, что Боб – обычный провокатор. Яне верю, что он действительно любит Трампа и считает Найроби самым безопасным городом в мире. Просто придуривается. Но когда я вернусь сюда через десять месяцев и насмешливо спрошу у Боба, продолжает ли он восхищаться американским президентом, его серьезное лицо и быстрый ответ снова застанут меня врасплох Нет, я был неправ. Трамп – говно». Удивительно, насколько я успел за короткое время привязаться к этим людям к Бобу сего странными заявлениями, к Мучеузи сего опереточным смехом, к Чарльзу, надевающему темные очки, чтобы никто не видел, как на послеобеденной лекции у него слипаются глаза к рассудительному Винсенту и кроткому верзиле Деннису. К чудаковатому канадцу Гансу, искренне и неутомимо старающемуся помочь. До этого Ганс уже однажды был в Найроби с миссией, еще раньше – в Уганде, и всякий раз долго мучился от желудочного расстройства, после того как неосмотрительно сьедал какой-нибудь сырой фрукт или овощ. Казалось бы, пора уже усвоить нехитрое правило. Нонет вовремя обеденного перерыва я снова застаю егоза поеданием овощного салата. Увидев меня, он вздыхает и обреченным голосом констатирует Видимо, опять будет понос». Все происходит в ускоренном темпе, включая сближение с новыми коллегами уже на третий день интонация становится дружески-непринужденной. В течение двух недель мы все время проводим вместе. Каждый вечер вместе ужинаем и пьем пиво в их любимом Java House (местный вариант «Старбакса»). Неизменный распорядок дня – вот что буду потом вспоминать здесь у меня была своя рутина. Свой закуток рядом с бункером для ускорителя (первого в Кении. За стеной Тереза с Гансом тоже ведут занятия. Мыс Прашантом преподаем азы радиационной онкологии, то бишь теорию, а они – практику как правильно обращаться с ускорителем, делать портальные снимки итак далее. Время от времени нас просят посмотреть пациента. Передо мной одиннадцатилетняя девочка с лимфомой Ходжкина, одна из немногих здесь, у кого благоприятный прогноз. Стесняется, когда я ощупываю лимфоузлы. Смеется, прячет личиков ладони. Не бойся, кила кита китакуа сауа 313 . Оттопырив большие пальцы, она начинает нервно и весело пританцовывать. «Поа!» 314 Вчера мы были в детском отделении. Дети проводят там по несколько месяцев, а то и по несколько лет (те, кто выживает. Их привозят сюда из самых отдаленных районов Кении, ив большинстве случаев – навсегда даже если ребенка вылечат, никто уже не приедет его забрать, то ли из‐за ка- ких-то там деревенских суеверий, то ли просто потому, что у семьи не хватит денег на повторную поездку в Найроби. Так или иначе, это отделение – их новый дом. Тут и процедурная, где капают химию, и общая палата, она же детский приют, несколько украшений и игрушек. Главврач Фат- ма Абдалла – откуда-то с побережья, наполовину арабка, наполовину африканка, в хиджабе. Энергичная, приветливая и очевидно добросовестная, печется об этих детях. Говорит, что кенийское правительство дает им совсем мало денег, зато недавно они получили щедрый подарок от правительства Израиля. На стене висит израильский флаг. Кроме процедурной и общей палаты, здесь имеется отдельная комната для уроков и образовательных игр. Два раза в неделю к детям приходят репетиторы две тетушки из Карен 315 , белые экс Все будет в порядке Круто Богатый пригород Найроби, названный в честь писательницы Карен Блик- сен. патки, одна родом из ЮАР, другая из Италии, жены каких-то не то бизнесменов, не то дипломатов, добрые самаритянки, любят детей. Не детей вообще, а именно этих, брошенных и обреченных, с неумолимыми диагнозами – лимфома Бер- китта, плоскоклеточная карцинома носоглотки, рабдомиос- аркома. Страшные опухоли, расросшиеся до размеров, каких я никогда раньше не видел. Во взрослом отделении не лучше. Там – молодой парень с глиобластомой, растущей сквозь черепную коробку, мать носит его на спине или молодая женщина с глоточной опухолью размером с футбольный мяч. Все они скоро умрут, все мучаются, и они, и их семьи, безропотно сидят у ворот в ожидании бесполезного сеанса радиотерапии. В педиатрической онкологии – по-друго- му, здесь нет семей. Хорошо, что есть Абдалла и тетушки из Карен, но их на все не хватает. После сеанса химии мальчика вырвало посреди палаты, он плачет – никто не подходит, никто не торопится даже вымыть пол. Не хватает сил, времени, ресурсов, доступа к COG 316 … Абдалла рассказывает сказку. Знаете, почему комары жужжат Когда-то давным-дав- но комар прилетел свататься к уху. Ухо отказало ему мол, вас, комаров, то и дело хлопают, а я не хочу рано овдоветь. С тех пор комар норовит напомнить о себе и жужжит над ухом видишь, я все еще жив, все еще жив Children’s Oncology Group (Детская онкологическая группа) – главный консорциум в области педиатрической онкологии |