|
|
Лекции по метафизике москва 2004 Современные тетради
|
|
|
|
|
|
|
и логика понятия. Логика бытия подразделяется на логику качества, количества и меры. Понятие качества совпадает с определенностью вещи, количество — это то, изменения чего безразличны к качественной определенности. Мера есть синтез, снимающий противоречие качества и количества и совпадающая со структурной определенностью вещи, имеющей числовое воплощение.
Таким же диалектическим образом по принципу «тезис — антитезис — синтез» строится вся понятийная система Гегеля. В учении о бытии мысль еще абстрактна и категориально замкнута на саму себя, т. е. разворачивается внутри своего особого мысленного пространства, формируя логико-смысловой каркас и будущего природного мира, и человеческой истории, и индивидуального познающего мышления. Здесь в идеальной форме уже наличествует все, чему в мире вещей и исторических событий суждено будет сбыться.
Соответственно по закону гегелевской триады бытие (тезис) должно быть от-чуждено, опредмечено в материальном мире (антитезис) и снято в результате духовного самопознания, обогатившись конкретным содержанием всех пройденных ступеней (синтез).
Но гегелевская система сталкивается с трудностями уже с самого начала, с анализа категории бытия. Это, с одной стороны, всегда нечто, которое есть (конкретность), а с другой — есть вне всяких конкретных определенностей, т. е. — ничто (абстракция). Таким образом, бытие — это первая чистая мысль. Как из мысли возникают вещи и зачем?
Но здесь же встает и другая проблема. Истинная философская система должна базироваться на истинном начале. А истина сама по себе и сразу никогда и ни в каком бытии не дана. Истина — это всегда венец, завершение рассуждения, конец некой цепочки мысли. Гегель делает вывод, что истинная система замкнута, ее конец должен совпадать с началом, т. е. первичная абстрактность бытия должна наполняться конкретным содержанием всей системы знаний. Категория бытия — это начало и финал построения любой философской системы. Само диалектическое развертывание философской системы, по Гегелю, должно обосновывать истинность исходных предпосылок: абстрактность и пустоту бытия как такового, совпадающего со своей противоположностью — абсолютным небытием (ничто).
Как происходит это первое логическое движение в гегелевской системе, позволяющее и далее восходить от абстрактного к конкретному? Противоречие между бытием и ничто как раз и разрешается в категории нечто, в которой исчезает неопределенность и абстрактность бытия. Оно начинает обладать реальными признаками, т. е. определенным качеством. Происходит переход от категории «для-себя-бытие» к определенному бытию. Это, в свою очередь, определяет переход от бытия к сущности. Логика сущности заставляет мысль двигаться еще дальше в глубь предмета, вскрывая диалектику сущности и явления, показывая их реализацию в действительности. Здесь бытие теряет свою неопределенность и абстрактность, оно становится лишь видимостью, за которой стоит сущность и которая сама раскрывается посредством более конкретных и точных категорий содержания и формы, причины и следствия, взаимодействия и т. д.
Таким образом, Гегель резко изменил представление об истине, трактуя ее прежде всего как процесс. «Категория, всегда бывшая символом устойчивости и
128
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
неизменности, превратилась у него едва ли не в главный двигатель эволюции универсума»1. Абсолютное бытие универсума, говорит Гегель, и есть сама история.
Логика понятия представляет собой определенное завершение, когда мысль достигает полноты, как бы возвращается к себе. Гегель называет логику понятий еще и субъективной логикой. Здесь исследуются такие предельные категории, как «субъективность», «объективность», «жизнь» и, наконец, сама «абсолютная идея». В итоге первично нерасчлененная и абстрактная абсолютная идея становится тотальностью логического понятия, т. е. она сама себя в лице человеческого разума понимает в единстве всех своих исторически и логически развернувшихся моментов.
Правда, все, что было изложено выше,— это абстрактно-спекулятивный уровень понимания. Это, как говорил Гегель, «представление Бога». Это начало и конец его философской системы без своего среднего, важнейшего элемента. Для того чтобы система была завершенной, необходимо исследовать сотворенный мир, т. е. природу, в которую первично отчуждает себя абсолютная идея, дабы потом быть снятой, как бы вновь «идеализированной», по словам Гегеля, работой духа в человеческой истории. Этой опредмеченной в материи и отчужденной от своего логического естества идее посвящена гегелевская философия природы, вторая часть его общей системы. Здесь исследуется механика, физика и органическая физика, или биология. В собственном онтологическом смысле здесь интересно рассмотрение механики, в которой анализируются категории пространства и времени, материи и движения. При этом вся жизнь природы, трансформация всех ее форм целиком определяется логически предзаданными законами и структурами. Философия природы полностью определяется гегелевскими категориально-спекулятивными построениями.
Таким образом, гегелевская метафизика начинается и завершается логикой. Однако несмотря на весь свой идеализм, натурфилософское игнорирование данных конкретных наук и логический преформизм, Гегелю удается:
во-первых, подвергнуть глубокому теоретическому осмыслению все предшествовавшие метафизические модели, выделяя в них наиболее значимые элементы;
во-вторых, рассмотреть бытие как развивающееся по объективным и всеобщим законам;
в-третьих, своеобразно соединить все важнейшие линии онтологии, где идеальные основы бытия неотрывны от природного мира и от культурной жизни человека и человечества.
И, быть может, самое главное значение Гегеля состоит в том, что сами недостатки и ограниченности его подхода дают толчок практически всем последующим философским (и в том числе онтологическим) исканиям.
Критика гегелевского идеализма с сохранением его диалектических идей приведет к возникновению марксистского диалектического материализма. Гегелевский культ человека как разумного существа стимулирует разработку альтернативных — иррационалистических и экзистенциальных — подходов к человеческому бытию. Пренебрежение Гегеля к данным конкретных наук и умозрительный характер его философии природы даст толчок, с одной стороны, позитивистским
|
|
|
|
|
|
1 См.: Доброхотов А.Л. Указ. соч. С. 228.
9-4258
|
129
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
и сциентистским философским построениям, а с другой — натурфилософским поискам внутри самой науки, начиная с Геккеля и Гексли и кончая современной синергетикой.
В целом же Гегель исчерпывает возможности классического подхода к построению метафизических моделей, где игнорируется многомерность и драматическая сложность человеческого бытия, которое нельзя покрыть никакой системой замкнутых логических определений и невозможно уложить в прокрустово ложе абстрактных миросхематик.
Многообразное бытие человека и его культуры — вот что станет в центре метафизических исканий последующих философских традиций, в том числе и особый интерес к миру человеческих ценностей, к тому, чем практически не занималась классическая метафизика. Не случайно именно гносеология и аксиология начинают существенно теснить онтологию и выходить на первый план в метафизических исканиях послегегелевской европейской философии. Соответственно и в рамках онтологии в XX веке произойдут знаменательные подвижки, о которых у нас речь пойдет в соответствующем теоретическом разделе.
|
|
|
|
|
|
130
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ЛЕКЦИЯ 6. ДВОЙСТВЕННЫЙ ХАРАКТЕР
ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ
|
|
|
|
|
|
1. ФИЛОСОФИЯ КАК РАЦИОНАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ
СОЗНАНИЕ
Кратко проследив пути развития европейской метафизики1, мы постарались показать, что главной целью философии всегда являлось целостное осмысление мира и человека, где спекулятивная и натурфилософская направленность на поиск первооснов бытия, задающих прочные основания наукам и социальному существованию человека, неотделима от исканий смысла жизни отдельным человеком. В конечном счете даже самые умозрительные и сложные философские системы типа гегелевской всегда стремятся дать ответы на ключевые мировоззренческие вопросы типа кантовских «что я должен делать?» и «на что я могу надеяться?». Отсюда важнейшей особенностью философии выступает двойственность ее предмета.
Философия находится вне крайностей узкого предметного познания науки и религиозной веры, выступая своеобразным интегративным образованием, в котором органично сочетаются рационально-теоретические и ценностно-мировоззренческие компоненты. Она опирается на все формы сознания от науки до религии, от обыденного до развитого теоретического мышления, когда осуществляет свои обобщения, когда дает универсальную картину бытия. Однако со второй половины XIX века связь философии с наукой становится особенно тесной и неоднозначной, порождая крайние позиции в трактовке их взаимоотношений, что было видно уже на примере гегелевской философии. Поэтому необходим обстоятельный анализ этой темы. Что касается взаимосвязей между философией и религией, то мы уделим этому внимание в рамках следующей лекции.
Ясно, что связи между наукой и философией фундаментальны, а многие крупнейшие философы были одновременно и выдающимися учеными. Достаточно будет вспомнить имена Пифагора и Фалеса, Декарта и Лейбница, Флоренского и Рассела. Науку и философию роднит то, что они являются сферами рациональной и доказательной духовной деятельности, ориентированными на достижение истины, которая в ее классическом понимании есть «форма согласования мысли с действительностью». Однако между ними есть по меньшей мере два серьезных различия, которые сразу бросаются в глаза.
Первое различие состоит в том, что любая наука имеет дело с фиксированной предметной областью и никогда не претендует на формулировку универсальных
|
|
|
|
|
|
1 К ее судьбам в конце XIX — XX веке мы еще специально обратимся на последующих страницах в раз-
деле II «Онтология».
131
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
Скачать 0.5 Mb.