|
|
Лекции по метафизике москва 2004 Современные тетради
|
|
|
|
|
|
|
понятий типа протяженности и пр. Выдвинув свой знаменитый исходный принцип «Я мыслю, следовательно, я существую», Декарт последовательно разворачивает свое понимание метафизики.
Бытие есть отныне «бытие мысли. Еще точнее, оно есть бытие мыслящего субъекта»1. Бытие мысли становится тем первопринципом, на основе которого, как считает Декарт, можно доказать бытие Бога и как гаранта разумной истины, и как первопричины материального мира. Соответственно из метафизических идеальных начал вытекают и сами первоначала физики, и их достоверность. Вместе с тем для построения целостной философии природы Декарт вынужден вводить вторую субстанцию — протяженную материю.
Материальная субстанция, напротив, бесконечно делима, и от нее произ-водны модусы протяжения — геометрические и физические свойства мира. Соответственно все знания о мире, развивающегося по естественным законам, могут быть приобретены в результате опытного знания. Из понятия материи Декартом полностью исключаются чувственные признаки вещей, а ее единственным атрибутом остается протяженность. Материя как чистая протяженность несовместима с понятием пустоты.
Протяженность проявляется как пространство и движение, а разнообразие явлений мира связано с количеством движения, которое само по себе неизменно. Иначе говоря, движение представляет собой перемещение одной части материи или тела в другое место, т. е. движение сводится к механическому пространственному перемещению. Пространство, не являясь пустым, заполнено эфиром, который и выступает источником и средой любого движения. В философском плане это был определенный шаг назад даже по сравнению с Аристотелем, который говорил о многих разновидностях движения.
Соответственно в таком физическом мире основными принципами выступают законы механики. Это принцип сохранения, означающий, что количество энергии в мире постоянно. И принцип инерции, означающий, что поскольку материя пассивна, то любое тело нуждается в толчке со стороны других тел. Два этих принципа с неизбежностью подводят Декарта к идее первотолчка. В результате связь физики (природы) с метафизикой устанавливается через христианский догмат творения.
Декарт делает вывод, что истинным бытием, а еще точнее — истинной субстанциальностью, обладает только Бог, а духовная и материальная субстанции нуждаются для своего бытия в Боге. Таким образом, субстанциальный дуализм Декарта оказывается довольно относительным, и речь по сути дела идет об обосновании бытия Бога как первоначала и совершенного существа2. И Декарт последовательно его осуществляет, исходя из положений, истинных в силу их очевидности (в том смысле что, если мы имеем идею совершенства, то она вызвана существованием совершенного; обладая идеей Бога мы существуем; созерцая божественную природу, мы узнаем, что он есть, безо всякого рассуждения). Исходные начала физики также присутствуют в нас в виде ясных и отчетливых идей.
|
|
|
|
|
|
1 Декарт Р. // Антология мировой философии. Т. 2. С. 203.
2 Кстати, в своем позднем знаменитом «Размышлении о первой философии, в коем доказывается существо-
вание Бога и различие между человеческой душой и телом» Декарт именно так и формулирует основную задачу
своей метафизики с самых первых страниц.
115
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Правда, Декарт пытается все же развести науку (и, шире, философию природы) и теологию. В частности, он в своей физике говорит о внеприродном понятии Бога, о его некоторой отстраненности от природы. Известно его выражение, что людям не дано знать намерений Бога, а следовательно, исследуя природу, необходимо отказаться от поиска конечных целей1. К тому же сам Декарт честно признается, что отнюдь не все исходные постулаты науки могут быть непосредственно усмотрены разумом или выведены из врожденных идей путем строгой рациональной дедукции. Но в целом для Декарта чувственное познание не может быть основанием науки, которая должна базироваться на принципах метафизики как особой науки о первопричинах или первоначалах. Метафизика — это наука о Боге и идеях, т. е. о нематериальном и сверхчувственном. Благодаря дедукции мы можем извлечь из метафизики начала всех наук и обосновать достоверность знания. По отношению к науке необходим строгий и рациональный дедуктивный метод, позволяющий выстраивать ее по единому плану и дающий человеку возможность осуществлять посредством научных достижений свое господство над природой.
Рационализм данной философской традиции проявляется в том, что в ее основе лежит общая методологическая установка «никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью...»2. Здесь формой самообоснования исходных метафизических принципов и гарантом истинности их бытия выступает самопознающий Разум, что позволяет мыслителю сделать свой знаменитый вывод: «Мыслю, следовательно, существую»3. Соответственно из этого вытекает и важное гносеологическое положение о верховенстве разумного, умопостигающего способа познания мира над чувственным способом и трактовка истины как очевидного содержания самопознающего мышления. В акте рациональной интуиции мы способны непосредственно усматривать врожденные идеи разума.
Что касается опытных истин науки, то Декарт здесь строит теорию истины, которая базируется на субъектно-объектной трактовке процесса познания, в которой эмпирическому объекту противостоит не просто человек, личность, но гносеологический субъект как особая, субъективная достоверность. Процесс познания и все частные истины могут базироваться лишь на достоверной аксиоматике. Философия как наиболее достоверная наука должна обладать и наиболее достоверным научным методом, выступая в качестве своеобразной «универсальной математики».
Спиноза также считал, что проблема субстанции является ядром метафизики, поэтому он вслед за Аристотелем утверждает, что в природе нет ничего, кроме субстанции. Субстанция является причиной самой себя. «Под субстанцией я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которой оно должно было бы образоваться»4. В онтологическом смысле Бог отождествлялся
|
|
|
|
|
|
1 Соколов В.В. Введение в классическую философию. М., 1999. С. 112.
2 Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. С. 272.
3 Там же. С. 428.
4 Спиноза Б. Этика. М., 1933. С. 1.
116
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
с субстанцией: «Я понимаю Бога как абсолютно бесконечное существо, т. е. субстанцию, составленную из бесчисленного множества атрибутов, каждый из которых выражает ее вечную и бесконечную сущность»1.
Если Бог Декарта рассматривался как внеприродное существо, привносящее в природу активность, то для Спинозы это скорее мыслящий, интеллектуальный Бог. Он не сила, действующая извне, а имманентная причина вещей: «Бог — первая причина всех вещей, а также причина самого себя — познается из самого себя»2. В результате Бог сливается с природой, дух с материей, что в истории философии называется пантеизмом.
Пантеизм Спинозы, реагируя на развитие частных наук, все более разрывающих мир на отдельные предметы, отстаивает античную идею целостности и единства бытия. Бог должен быть связан как с миром природы, так и с миром человека. Он и выступает у Спинозы как всеобщая порождающая природа (natura naturans), лежащая в основе всех своих особенных (акциденциальных) проявлений (natura naturata). Пантеизм есть такая трактовка первоначал бытия, которая противостоит дуализму, не разрывая начала, а сливая их воедино в рамках единой субстанции. У того же Спинозы субстанция обладает двумя главными бинарными атрибутами — мышлением и протяженностью, позволяя с единых позиций объяснять и природу, и разумное бытие человека. В спинозовском пантеизме, в отличие от Декарта, спекулятивная метафизика и философия природы неразрывны, почти тождественны.
В качестве порождаемой природы (natura naturata) выступает конкретный мир потенциально бесконечных, но конечно оформленных вещей. Они вытекают из атрибутов. Конечные вещи взаимодействуют «в реальном, эмпирическом пространстве и вполне измеримом времени, обычно именуемом длительностью. Актуально бесконечная, внепространственная субстанция выключена из времени, она всегда существует в вечности»3. То есть конечные вещи и явления — это модусы субстанции, ее проявления, свойства.
Мир оказывается единым, Бога-субстанцию и модусы субстанции связывают бесконечные модусы, которые являются посредниками между бесконечными атрибутами и конечными модусами. Так, например, бесконечный модус бесконечного атрибута протяженности — это движение и покой. В мышлении — бесконечный интеллект.
Таким образом, Бог — это субстанция, наделенная бесконечными атрибутами, а реальный мир состоит из конечных и бесконечных модусов. Они не могут существовать друг без друга, поэтому мир не случаен, а необходимое следствие Бога.
Таким образом, главной характеристикой онтологии Спинозы можно считать ее объединяющий характер, позволяющий связать бесконечно разнообразные вещи и процессы, даже, казалось бы, столь далеко отстоящие друг от друга, как разумное мышление человека и мир неживой природы. Правда, в пантеизме как особой онтологической модели есть свои принципиальные трудности: во-первых, непонятно, откуда в изначально единой субстанции (natura naturans) берется
|
|
|
|
|
|
1 Цит. по: Реале Дж., Антисери Д. Указ. соч. Т. 3. С. 239—240.
2 Спиноза Б. Избранные произведения. В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 82.
3 Соколов В.В. Введение в классическую философию. С. 206.
|
|
|
|
|
|
117
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
такое стремление к движению и различению в natura naturata; во-вторых, не ясны онтологические основания процессов индивидуации, столь зримо обнаруживающихся в разумном бытии человека. Словом, пантеизму явно не хватает того, что в полной мере может быть развито в рамках плюралистических онтологии.
Ярчайший вариант плюрализма в философии Нового времени представлен в монадологии Лейбница. Лейбниц подводит своеобразный итог конструирования рациональной онтологии, пытаясь синтезировать все лучшее, что было в предыдущих концепциях, одновременно избегая их недостатков.
Понятие субстанции у Лейбница приобретает плюралистический (множественный) характер. Он трактует ее как особую активную духовную единицу бытия (монаду). Аналоги такой трактовки субстанции (как деятельного субъекта) можно найти в античной и в христианской метафизике — та же идея активной души у Платона и христианских мыслителей. Монады просты, лишены частей — это некие внепространственные «духовные точки», которые присущи конкретным индивидуальным вещам. Главным атрибутом монады выступает сила, или энергия.
Исходя из этого, мир, населенный монадами, не пассивен, как у Декарта или Спинозы, но динамичен. Субстанция— это главное деятельное начало мира, центр его жизненной силы. Существует бесконечное множество монад, и каждая из них индивидуальна, поэтому количественной (механицистской) интерпретации мира недостаточно, необходимо его качественное понимание. Это была мощная сторона учения Лейбница, направленная против господствующего тогда механицизма. Строение мира при такой трактовке оказывается не только динамичным, но и иерархически (системно, как бы мы сказали сегодня) организованным.
Монады подразделяются на три вида: голые, души и духи. Голые, или низшие, образуют неорганическую природу, которая не пассивна, но ее активность находится на низшей ступени. Однако есть монады, которые обладают более отчетливой памятью и проявляют свою жизненную силу более интенсивно. Эти монады называются душами. Душа — это начало, объединяющее человека с животным миром, некая первичная активная сила. Поскольку душа целостного организма не-уничтожима, а стареет и умирает лишь телесная оболочка, то она реализует свои устремления согласно определенным целям, целесообразно (подобные концепции в философии называются телеологизмом).
В наибольшей степени это проявляется в деятельности человека как духовного существа, наделенного не только даром перцепций (внешних восприятий), но и способностью сознательного проникновения в свои бездонные бессознательные глубины (апперцепция). В мире правит «закон предустановленной гармонии», позволяющей монаде, «лишенной окон» во внешний мир, потенциально знать обо всех процессах, происходящих с другими монадами во Вселенной. Критерий их положения на своеобразной эволюционной лестнице — глубина апперцепции и творческий потенциал, вбирающий в свою эволюционную орбиту монады более низкого уровня. Материя по Лейбницу — это лишь «хорошо обоснованный феномен», а не ноумен в отличие от монад, который, однако, является важным объектом исследования физической группы наук1.
|
|
|
|
|
|
1 Лучший, на наш взгляд, анализ теоретических взглядов Лейбница дан в работе Г.Г Майорова «Теорети-
ческая философия Готфрида В. Лейбница» (М., 1973).
118
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
Скачать 0.5 Mb.