История религии - Лекции, прочитанные в Петербургском университете. История религии - Лекции, прочитанные в Петербургском университе. Лекции, прочитанные в санктпетербургском университете рекомендовано учебнометодическим советом философского факультета Санкт
 Скачать 5.21 Mb.
|
|
251 мы соглашаемся со вполне резонным и даже очевидным выводом Л.П.Карсавина о взаимном переплетении различных систем религиозности, то и в отношении указанных путей формирования культа дьявола следует сказать, что, конечно, реальный процесс этого формирования шел по взаимопересечении и взаимовлиянии выделенных основных путей. Их фиксация правда, страдает некоторым схематизмом, но это тот схематизм который необходим для выделения тенденций реального исторического процесса. Достаточно точных данных о происхождении средневековых дуалистических ересей нет. Точнее говоря: дуализм в тех или иных формах постоянно воспроизводился на почве европейской религиозности то как результат спорадического влияния манихейства, то как следствие самостоятельных раздумий религиозно ориентированных мыслителей. Мы же ведем преимущественно речь о тех достаточно мощных духовных течениях, которые начали возникать в Европе в эпоху расцвета средневековья. Об их относительной целостности позволяет говорить то, что они имели однотипную социальную базу и являлись попыткой ответа на один и тот же запрос времени. Знаменательно, что нельзя с абсолютной достоверностью разделить сатанинские культы и дуалистические ереси. В первую очередь это, конечно же, говорит о характере исторических источников, в которых господствовала точка зрения официальной церкви. Для нее все ереси были ни чем иным, как культом дьявола. Особую роль в становлении этого культа играли сохранявшиеся в европейском сознании манихейские представления. Усиленное влияние манихейский идей наблюдалось на юге Франции, куда они проникали двумя путями — из Испании, что уже упоминалось, и через Италию, где основными распространителями манихейства были еретики-дуалисты катары. Катары, центр в Южной Франции и с середины XIII века Лангедок, Гасконь, Прованс были знакомы с их учением. Поэтому не следует удивляться, что именно там появились, вероятно, древнейшие сведения о «сатанинском аббате». Здесь следует хотя бы в общих чертах рассмотреть историю богомилов, чья Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || http://yanko.lib.ru История религии = Лекции, прочитанные в Санкт-Петербургском университете. — СПб.: Издатель- ство «Лань», 1998. — 448 с. 154 проповедническая деятельность наряду с деятельность западных (испанских) манихеев привела к быстрому распространению дуалистических ересей в Европе. Начало богомильства связывают с деятельностью в начале X века на Балканах некоего попа Богумила (откуда ересь и получила свое название). В истории сохранились имена ближайших учеников Богумила: Михаил, Феодор, Добря, Стефан, Василий и Петр; наиболее влиятельными из них были последние два. Проповеди Богумила получали под- держку среди болгарского населения. Отчасти, может быть, и потому, что Богумил и его соратники аппелировали к языческим традициям, иногда отождествляя Бога-Отца со старославянским Богом Сварогом. Особенно усилилось движение при приемнике Богумила — Василии. В 972 году византийскому императору пришла в голову довольно странная мысль: переселить манихеев-павликиан из Сирии, где против них велась длительная война, на окраину империи — в Болгарию. 252 Там, соединившись с местными манихеями-богомилами, павликиане снова вышли из подчинения императору и вместо смирения непокорных еретиков империя получила новый мощный очаг сопротивления. В этот период складывается единая организация богомилов. Во главе богомильской «церкви» становятся двенадцать так называемых апостолов, возглавляемых еретическим «папой». (Видимо, первым таким папой стал сам Василий). Прежде всего обращает на себя внимание глубокая враждебность богомилов православию: они отрицают все церковные таинства (особо резко выступая против таинства крещения и евхаристии), выступают против поклонения кресту, который кощунственно называют виселицей и на своих собраниях подвергают всяческим поношениям и надругательствам, отрицают святость икон. Характерным было отрицание богомилами свободы вопи человека; если души лучших людей сотворены Богом, то как они могут ввергнуться во зло? — таков их аргумент. Соответственно: должны быть души, сотворенные Богом и сотворенные дьяволом. Так что, неравенство людей — изначальный тезис богомилов. Главное в богомильском учении, конечно, его последовательный дуализм, однако в отличие от традиционного манихейства здесь до чрезвычайности усилен момент почитания дьявола и демонов. Гностический Демиург — посредник между Богом и миром, творец материального мира, к которому Бог дуалистов не может быть причастен — прямо называется богомилами Сатанаилом. Сатанаилу следует воздавать почтение, как творцу и хозяину жизни. Причем богомилы договариваются до того, что называют Сатанаила источником всех благ, вред же человеку приносит бог «из зависти» к Сатанаилу. Впрочем, лучше будет обратиться к историческим источникам. Одним из них является книга известного византийского богослова и философа (ему, в частности, наука логики обязана изобретением знаменитого логического квадрата) Михаила Пселла, отрывки из которой приводит священник Е.Левицкий в своей фундаментальной статье, посвященной истории богомилов. «Учение их ведет свое начало от Манеса. От него заимствовали они понятие о множестве начал. Манес проповедовал два начала в мире, Богу противопоставлял бога, Творцу добра — виновника зла, благому Владыке неба — злого владыку земли. Евхиты 1 присовокупляли к сему еще и третий принцип: они признают Одного Отца и двух Сынов, старые и новые начала. Отец один владычествует над промирными вещами. Младший Сын обладает небесным, старший — земным (мирским) миром. Некоторые из этих еретиков одинаково почитают обоих Сынов на том основании, что хотя-де в настоящее время они существуют раздельно, но, происходя из одного Отца, некогда должны будут слиться в нем. Некоторые же почитают младшего Сына, потому что он владеет высшею и лучшею частию вселенной, старшего же они не презирают, но боятся его, ибо он может причинить зло. Иные же совсем 1 богомилы 253 отрекаются от небесного Владыки и всем сердцем предаются властителю земли, Сатанаилу, и дают ему почтительные имена, называя его перворожденным, творцом Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || http://yanko.lib.ru История религии = Лекции, прочитанные в Санкт-Петербургском университете. — СПб.: Издатель- ство «Лань», 1998. — 448 с. 155 растений и животных и всегда органического. К нему, говорят они, небесное питает зависть, ибо он так хорошо устрояет земное! Небо возбуждает из зависти землятресение, град, голод, войны. За это они проклинают небесного Сына». Михаил Пселл пишет далее, что богомилы разделяются на посвященных и непосвященных. Первые на своих собраниях добиваются разного рода демонических видений. При этом, как указывал византийский ученый, они поедают человеческие экскременты, предаются оргиям, волхвованиям, детоубийству. Все эти характерные детали будут встречаться вновь и вновь, когда будет идти речь о ритуалах служении князю мира сего: будь то средневековые катары, будь то вельможи абсолютистской Франции — участники «черных месс» или сатанисты XX века. Первый богомильский «папа» Василий призывал поклоняться не только высшему Сатанаилу, но и низшим демонам: «... демонов нужно почитать, уверял Василий, для того, чтобы они не разгневались и не погубили непочитающих их: они имеют огромную силу вредить; против нее не мог устоять сам Христос и Св.Дух. 1 В Западной Европе богомилы имели в течение длительного времени связь с болгарским «папой». Известно, что в 1167 году из Болгарии приезжал специальный «легат», направленный, чтобы привести к единству расколовшиеся ветви катарства. Им был организован и проведен катарский сбор под Тулузой. Так что еще в XI веке можно зафиксировать связь многочисленных катарских групп с богомильским центром. Движение катаров достаточно хорошо изучено в зарубежной и отечественной литературе. Первые упоминания о катарах имеются, начиная с XI века, из Франции и Фландрии. Несколько позже катары появились в Италии. Насчитывалось несколько десятков катарских сект, так что можно говорить о нем как о целостном, но не как о едином движении. В своей основе катарство было не христианского происхождения. Л.П.Карсавин прямо называет его разновидностью манихейства: «...позволю себе уподобить катаризм- манихейство потоку, ответившемуся от христиансого почти у самых истоков последнего, воспринявшего в себя другие, чуждые христианству потоки и продолжавшему течь по собственному своему руслу вплоть до XII века, когда оба, и он, и христианский, вновь спиваются друг с другом». 2 Несмотря на то, что движение катаров не оставляет без внмания практически ни одна из работ, посвященных истории культуры и религии средневековья, сведения о них достаточно противоречивы. С одной стороны, устойчив взгляд на катаров как на религиозное течение, предвосхитившее Реформацию своим аппелированием к идеалам 1 Киприанович Гр. Жизнь и учение богомилов. // Православное обозрение. Август 1875. С.546. 2 Карсавин Л.П.Очерки религиозной жизни в Италии XII-XIII веков. СПб. 1912. С.1. 254 раннего христианства и стремлением к возрождению его на практике. С другой, — имеются сведения о сатанинском характере некоторых, по крайней мере, из катарских сект. Катары объявляли римского папу наместником сатаны (как позднее М. Лютер), а католических священников и монахов — служителями дьявола. Ветхозаветного Бога- Отца они прямо называли дьяволом, при этом, подобно гностикам, отвергали телесную природу Христа — один из главных догматов церкви. Все это как раз и вызывало самые серьезные подозрения в отношении катаров как со стороны основной народной массы, которая была лояльно настроена к церкви и папе, так и со стороны свободомыслящих противников клира, близких еретикам. Тем более, что далее катары начинали поносить Христа и разрушать католические храмы (последнее явление даже приняло в ХII-ХIII веке массовый характер). Разгадку этого противоречия могут дать ссылки на разные формы катарства, которые, вероятно, совпадали с разной степенью посвящения адептов катарского движения. Так, В.Л.Керов говорит о делении катаров на «умеренных» и «абсолютных». Для последних идея борьбы Бога добра и Бога зла трансформируется в еретическую идею победы второго над первым. 1 Видимо, к ним относятся и народные представления о ночных оргиях катаров, которые составляли резкий контраст с их выставляемым на показ днем Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || http://yanko.lib.ru История религии = Лекции, прочитанные в Санкт-Петербургском университете. — СПб.: Издатель- ство «Лань», 1998. — 448 с. 156 «евангельским» целомудрием. Катарство, а также связанные с ним генетически следующие еретические движения (вальденсы и люциферане в XIII веке), в рамках которых, по многим историческим источникам, практиковался культ дьявола, получили свое распространение в народных массах в эпоху ломки прежних полупатриархальных отношений, которые феодальная си- стема как бы «обрамляла» и которые были органически интегрированы в нее. Если в эпоху раннего средневековья удерживающееся в народном сознании представления о внутренней, родовой связи крестьянской общины и рыцаря, народа и короля, могли в реальной жизни получить хоть какие-то подтверждения, то к «эпохе дьявола» поляри- зация достигла таких размеров, что все прежние предпосылки отношения феодала и крестьянина были разрушены. Резкая классовая поляризация получила свое воплощение в жестокой феодальной структуре, а это уже ставило вопрос о правомочности всей общественной системы, при радикальном же взгляде на вещи — и об истинности самого земного мира. Л.П.Карсавин поэтому справедливо видел причину успеха катаров прежде всего в неспособности официальной церкви объяснить в категориях, доступных сознанию основной народной массы, причин существования зла в мире, устроенном Богом. Ереси и сатанинские культы наибольшее распространение получили в низших слоях общества. Даже само еретическое вероучение отражало чисто практические требования низших слоев общества в ту эпоху: 1 Керов В.Л. Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV века. М., 1986. С.56. 255 например, «при описании восстания сатаны против Бога, по представлению богомилов, мятежный ангел прельщал других ангелов обещанием уменьшить платежи и дани, которые с них требует боге. Не случайно и то, что дуалистические ереси и связанные с ними сатанинские культы, прежде всего распространялись в городах, где влияние патриархальных отношений было ослаблено в гораздо большей степени. Ереси и культы вообще довольно трудно разделить по их содержанию на крестьянские и городские. Притом гнет феодала в гораздо большей степени должен был восприниматься как воплощение зла жителем средневекового города, для которого заявление прав феодала на власть часто не находило себе оправдания ни с точки зрения экономических отношений, ни даже с точки зрения военной, поскольку города сами могли защищать себя. Не находило оно оправдания и исходя из всеобщих мировоззренческих принципов той эпохи. Все это могло вызывать и вызывало негативное отношение к церкви, занимавшей в большинстве случаев сторону феодала и часто самой выступавшей в таком качестве. (Чего стоил хотя бы один въезд епископа в пожалованный ему город в рыцарском облачении, в латах, в сопровождении кавалькады конных всадников!). Подобное отношение к церкви приводило к признанию ею Бога — дьяволом или же к поискам защиты у самого дьявола — противника церкви и ее Бога. Но, как мы видели на примере катаров, в действительности довольно трудно отделить друг от друга эти две формы общественного протеста. Скорее всего нужно говорить об их взаимопроникновении и взаимопереходе друг в друга. Характерно, что эмиссары богомильства отправились с проповедью не на Русь — страну, близкую им и по вероисповеданию, и по языку, а на Запад, надеясь в католической Европе найти себе поддержку. К XII веку положение становится критическим. Католические епископы вынуждены зачастую констатировать, что в их епархиях больше еретиков, чем правоверных, катары открыто проводят свои соборы. На юге Франции, в Италии их активно поддерживает местное дворянство и торгово- ростовщическая буржуазия, жаждавшая секуляризации богатств (в свою пользу, конечно). Под покровительством власть имущих проповедники манихейства почти беспрепятственно могут ходить из города в город, из замка в замок. В Лангедоке, на юге Франции центром катарской ереси стал город Альби, давший ей свое имя. Положение стало особенно критическим, когда в 1194 году на лангелокский престол был возведен граф Раймонд VI — высокопоставленный катар. Соединение еретической идеологии с мощью светской власти даже в рамках сравнительно небольшого государства допустить было крайне опасно. Французский король оставался практически Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || http://yanko.lib.ru История религии = Лекции, прочитанные в Санкт-Петербургском университете. — СПб.: Издатель- ство «Лань», 1998. — 448 с. 157 безучастным ко всем призывам папского престола (который с 1198 года возглавил энергичный Иннокентий III). Лишь в 1208 году удалось организовать крестовый поход против еретиков, который стал неизбежен после убийства графом Раймондом папского легата. Но даже самые решительные и радикальные меры, предпринятые крестоносцами во главе с Симоном де Монфором и папским легатом Арнольдом Амальриком не привели к окончательному искоре- 256 нению ереси. Удалось лишь сломить сопротивление государя, попавшего вместе со своими приближенными под влияние изуверов. Но цветущий прежде край был почти полностью разрушен, десятки тысяч людей погибли. Опыт антиальбигойских крестовых походов показал, что необходима систематическая практика преследования еретиков. Для этих целей была учреждена святейшая инквизиция, окончательно оформившаяся к середине XIII века. Заслуга ее организации принадлежит доминиканскому ордену, чей основатель и святой покровитель Доминик де Гусман (1170-1221 гг.) отличился в подавлении альбигойской ереси. Инквизиции посвящено немало научных исследований и популярной литературы. Причем, начиная с эпохи французских просветителей, в них дается, как правило, достаточно односторонняя интерпретация ее истории. Сложилась устойчивая традиция демонизации самой инквизиции. Надо заметить, что радикализм в борьбе с ведовством приводит к искоренению основ народной культуры, готовит почву для возведения вавилонской башни современной цивилизации, обезличивающей человека, провозглашающей своим девизом разрыв со всякой истории ческой традицией. В это время усиливается жестокость приговоров, активнее применяются пытки. Но даже в отношении этого периода представление об «ужасах застенков инквизиции» являются значительным преувеличением. Так, скажем, в испанской инквизиции, которую всегда приводили в качестве примера чрезмерной свирепости, на деле пыткам подвергался лишь один пятый из числа всех осужденных. И это в ту эпоху, когда судебное разбирательство без пытки повсюду считалось недействительным! В отличие от светских судов, где пытки применялись без всяких ограничений, в инквизиции пытка могла осуществляться лишь в присутствии специальной коллегии. Были оговорены типы пыток, допустимые в инквизиции. Они не должны были калечить жертву или допускать пролития крови. Большой жестокостью отличалась папская инквизиция. В Германии же и в Испании, как правило, придерживались установленного требования единократного применения пыток. Конечно же, не репрессиями, а в первую очередь тем примером подлинно христианской жизни, который давал верующим Франциск Ассизский и близкие ему подвижники, удалось отвратить христиан от пагубной заразы ересей. Видимо, вопросы о природе добра и зла встают с особой остротой в каждую переломную эпоху, когда конкурирующие общественные уклады, воплощающие старое и новое, резко поляризуются. В средневековой Европе объективные и субъективные факторы общественной жизни сложились таким образом, что одним из продуктов противоборства прежде всего патриархальных устоев и устоев феодальных (а отчасти — и нарождавшихся буржуазных), противоборства связанных с ними типов культур, стал культ дьявола, по-своему решающий вопрос о добре и зле. То, что эта попытка, хотя бы в одном из своих моментов, разрешилась именно в подобный историко-культурный феномен, говорит, |