Лекция 1 Понятие гражданского процесса Гражданский процесс это следующая ступень знания материального закона
 Скачать 0.85 Mb.
|
|
Индивидуализация иска. Ст. 39 ГПК говорит о том, что иск имеет предмет и основания, которые могут быть изменены; изменить можно либо предмет, либо основание. Отсюда появляются элементы иска: 1. Предмет, 2. Основание. Нередко к элементам относят стороны – они субъекты права и процесса, и конечно, они не элементы иска, но почему их иногда называют элементами иска, так это потому, что по элементам иска определяется тождество иска, а тождество иска включает в себя стороны. Тождество иска – это соответствие иска самому себе. Различают внешнее тождество и внутреннее тождество. Внешнее – это тождество иска уже рассмотренного (по которому уже состоялось судебное решение) и вновь предъявленного. Сравниваются 2 разных (в том смысле, что в разное время предъявлены, а вообще это одинаковые иски, если они тождественные) иска. Внутреннее – правило о том, что на всём протяжении процесса иск должен сохранять и обеспечивать тождество самому себе (оставаться тождественным самому себе). Правило внешнего тождества иска закреплено в ст. 134 ГПК – такой же иск (тот же предмет, то же основание) между теми же сторонами предъявлять нельзя. Уже есть иск разрешённый и вновь предъявленный. Будет отказано в принятии, потому что по такому же иску уже постановлено судебное решение. Абз. 3 ст. 220 ГПК (прекращение производства по делу) – суд прекращает производство по делу, если тождество обнаружилось по ходу процесса; ч. 2 ст. 209 ГПК посвящена законной силе судебного решения. После вступления в силу решения суда стороны и их правопреемники не вправе возбуждать в суде тот же самый спор. Таким образом, один и тот же спор может поступить на разрешение суда только один раз. Внутреннее тождество – ст. 39 ГПК. Внутренняя тождественность иска считается сохранённой, обеспеченной, если изменён только один элемент – или предмет, или основание. Правило внутреннего тождества состоит в запрете менять предмет и основание иска одновременно. Мораль состоит в том, что элементы иска – это инструменты индивидуализации иска. По предмету и основанию один иск мы отличаем от другого. Предмет иска. 1. Материально-правовое требование истца к ответчику, вернуть. Это требование звучит одинаково и в виндикации, и в реституции. 2. Способ защиты (в смысле ст. 12 ГК), виндикация или реституция – способы защиты будут разные. 3. Материально-правовое отношение (правоотношение). в первом случае (виндикация) – абсолютное правоотношение, во втором (реституция) – относительное. Итог: по предмету (если понимать под ним материально-правовое требование) – тождественные, по способу защиты и правоотношению – разные. Основание иска. 1. Фактические обстоятельства («просто» факты), фабула дела (бытийные обстоятельства – «что было?»). Доказыванию подлежат именно бытийные факты, свидетель рассказывает о том, что он видел и слышал (а не о юридических фактах). Другое дело, что факты, будучи предусмотренными гипотезой нормы права, становятся юридическими. Юридический факт – это факт + норма права. Факт становится юридическим через норму права. Так вот, бытийные факты и в виндикационном и в реституционном иске одинаковые. 2. Юридические обстоятельства (юридические факты), юридические факты разные. В виндикации они называются так: 1. Сохранение вещи в натуре, 2. Нахождение вещи у ответчика, 3. Выбытие вещи из законного владения, и так далее. Это юридические факты виндикации. А в реституции: 1. Совершение сделки, 2. Исполнение сделки, 3. Недействительность сделки (недействительность включает в себя насилие, угрозу, несоответствие закону). 3. Материальное правоотношение. в виндикации абсолютное, в реституции относительное. По нарастающей увеличивается доля юридического элемента, мы видим возрастание юридического элемента – и в предмете, и в основаниях (от «просто» фактов к юридическим фактам и правоотношению, от требования («заплати») к способу защиты и тоже к правоотношению). 2 концепции индивидуализации иска: фактическая индивидуализация и юридическая индивидуализация. Фактическая индивидуализация состоит в том, что иск индивидуализируется фактами, на которых он основывается, юридическая индивидуализация состоит в том, что иск индивидуализируется правоотношением, из которого он предъявлен. Дело было в следующем. Гражданка имеет большую квартиру в историческом центре Санкт-Петербурга, имеет сына, сын занимается бизнесом, однажды к ней постучали и сказали: если ты, мамаша, хочешь видеть сына живым, отдавай квартиру, твой сын задолжал большие деньги. На следующий день была совершена купчая. Сын вернулся к ней живой, они оказались на улице. Спустя какое-то время они возбудили уголовное дело по факту вымогательства. Дальше в уголовном деле был предъявлен гражданский иск о признании сделки недействительной и отобрании квартиры, как совершённой под влиянием угрозы. Дальше в дело вступили большие адвокаты, которые добились переквалификации вымогательства на самоуправство. А самоуправство в УК это то же самое, что слово «иные» во всех остальных ФЗ. Самоуправство, это, конечно, не вымогательство, состав выгоднее. Дальше выходит акт об амнистии (а все мы, в известном смысле, живём от амнистии до амнистии). Обвиняемые дают согласие на прекращение уголовного дела в связи с актом амнистии; вымогательство не так часто амнистируется, а вот самоуправство амнистируется когда? Всегда. Уголовное дело прекращено по нереабилитирующим, конечно, основаниям (амнистия). Гражданский иск оставлен без рассмотрения. По правилам хорошо нам знакомой ст. 204 ГК, у гражданки осталось для предъявления гражданского иска уже в гражданском судопроизводстве 6 месяцев (потому что в законе написано, что если гражданский иск в уголовном деле оставлен без рассмотрения, то у лица есть 6 месяцев). Нормальные советские люди срока исковой давности не знают, поэтому она предъявила иск через 6 месяцев и 45 дней. За 6 месяцев и 45 дней квартира была очень много раз перепродана, суд запросил выписку из ЕГРП, выяснил, что менялись владельцы, всех их привлёк в качестве ответчиков. И таким образом, первоначально заявленный иск звучал как иск о признании сделки недействительной по мотиву угрозы насилием и применении реституции, но поскольку квартиры у ответчиков уже не было, она была многократно перепродана (были привлечены 10 соответчиков), исковые требования были уточнены: первая сделка была недействительна по мотиву угрозы насилием, а следующие сделки недействительны потому, что недействительна первая. Написано в исковом: все сделки признать недействительными, по всем применить реституцию, квартиру вернуть. Дело слушалось 6 лет. На определённом этапе развития этого дела выходит знаменитое Постановление КС № 6 – П по добросовестным приобретателям, оно выходит 21 апреля 2003 года. Пока суд да дело, в январе 2004 года адвокаты этой гражданки подают маленькое уточнение исковых требований. Вместе с тем, мы знаем, что сказал КС, он сказал в общем-то то, что было написано во всех учебниках гражданского процесса от сотворения мира: если между истцом и ответчиком нет относительных правоотношений, то возврат вещи осуществляется посредством виндикации, а не реституции. Поэтому в нашем случае должна быть виндикация (у неё нет относительных правоотношений с последним собственником квартиры). Поэтому адвокаты и подали уточнение, и написали: вернуть квартиру на основании ст. 302 ГК. Между тем, ответчики к этому моменту успели заявить о пропуске исковой давности по 178-ой статье. Когда в январе 2004 года её адвокаты сказали: да, вообще-то, давайте по ст. 302, а не по ст. 178 ГК, ответчики заявили о пропуске исковой давности по 302-ой, потому что к январю 2004 года истекли 3 года исковой давности по виндикации. Они истекли, кстати сказать, только к 2004-ому году, к тому моменту, когда она предъявляла иск, они ещё не истекли. Суд постановил решение в иске отказать по мотиву пропуска давности: и реституционная, и виндикационная давность, так или иначе, истекли. Приятель Шварца вёл это дело на условии 49% от стоимости квартиры в историческом центре Петербурга. Говорит: я проиграл, но чувствую, что должен выиграть. Подскажи. Они пошли в приличный ресторан, два уважаемых джентльмена, где приятель дал почитать Шварцу судебное решение. Шварц: всё понятно, я не буду тебе ничего объяснять, я просто напишу кассационную жалобу, и из неё ты поймёшь, в чём тут дело. А вот теперь послушаем, как Шварц написал кассационную жалобу. Для начала прочитаем п. 3 Постановления КС, читаем внимательно, потому что юрист – это текст, и прежде чем решать задачу на экзамене, он 20 раз её читает, а не садится писать быстро, глядя на часы, что помнит – это путь в никуда. Теперь читаем. «Гражданский Кодекс не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу ст. 9 ГК вправе осуществить выбор по своему усмотрению». Этот выбор выводится из автономии воли. Но для того, чтобы на основе автономии воли осуществить выбор способа защиты, нужно знать: что такое способ защиты, что есть реституция и что есть виндикация и нужно знать, чем они отличаются, и когда их нужно применить. Знают ли граждане и организации это? Читаем дальше. «Из статьи 120 (часть 2) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 76 (части 3, 5 и 6), 118, 125, 126 и 127 следует, что суды общей юрисдикции и арбитражные суды самостоятельно решают, какие нормы подлежат применению в конкретном деле». Но поднимем стрелочку от этого абзаца (в Постановлении он – абз. 3 п. 3) к первому абзацу п. 3 (который мы только что рассмотрели). Конституционный Суд высек сам себя. Жалоба Шварца: в соответствии со ст. 120 Конституции РФ, суды сами знают, какую норму права нужно применить. Это означает, что исковое требование простого человека (который Университетов не заканчивал) может звучать так: 1. Была квартира, 2. Пришли и испугали, заставили, 3. Я её продал, 4. Воли на выбытие не было, 5. Прошу вернуть (их выселить, меня вселить; вынести решение о моём вселении; обязать передать мне и пр.). Одни и те же факты лежат в основе как реституции, так и виндикации. А как понять, как гражданин просит вернуть – в порядке реституции или в порядке виндикации? И Шварц написал: как бы исковое требование не было сформулировано, правильную норму права определяет суд. А суд, определяя правильную норму права, руководствуется законом и актами толкования и знает, что если обязательственных отношений между сторонами нет, то виндикация, а если есть – то реституция, и неважно, какими словами просит гражданин вернуть квартиру. Следовательно, этот иск стал виндикационным не в тот момент, когда в январе 2004 года её адвокаты подали уточнение, сославшись на ст. 302, а тогда, когда в деле появился ответчик, с которым истец не связан относительными правоотношениями (а это произошло в самом начале процесса, когда суд истребовал выписку из ЕГРП и привлёк 10 соответчиков). Вот тогда этот иск стал виндикационным, потому что правильную норму права определяет суд. А суд знает, что если относительных правоотношений между сторонами нет, то это виндикация. А тогда (когда эти ответчики вступили в дело) – это в пределах трёхлетнего срока исковой давности по виндикации. Следовательно, давность по виндикации не истекла и иск подлежит удовлетворению. Нельзя не отметить, что из двух (первый и третий) абзацев Постановления КС Шварц выбрал третий (потому что третий отрицает первый, в первом написано: граждане сами выбирают способ защиты (а способ защиты КС понимал, определённо, в смысле ст. 12 ГК), а в третьем – суд выбирает правильную норму права). Третий абзац говорит: граждане, не отчаивайтесь, нет никакого значения, какие вы заявили требования, суд сам скажет, что надо применять. Приятель Шварца пошёл в Санкт-Петербургский городской суд. Коллегия совещалась 45 минут, и не только отменила решение, но и истребовала квартиру в их пользу. 49% от рыночной стоимости квартиры. Сколько приятель Шварца ему отстегнул – вот вопрос; Шварц унесёт эту тайну с собой. Приятель Шварца: у ответчиков был абсолютно идиотский вид в процессе, они вообще ничего не понимали, когда суд выносил решение. Шварц: ты знаешь, если то, что написал Конституционный Суд – правда, то у нас всех идиотский вид, ибо КС высек сам себя. Смысл в Постановлении КС № 6-П отнюдь не в защите добросовестного приобретателя, про такую защиту написано в трудах проф. Черепахина. В п. 3 постановления КС № 6-П зарыта вся собака: либо граждане сами выбирают способ защиты, либо суды сами избирают норму права (квалифицируя, тем самым, совокупность фактов, применяя норму права к установленным обстоятельствам). Во втором случае защититься невозможно, потому что по абз. 3 Постановления КС не знаешь, от какого иска защищаться (я защищаюсь от реституции, а вы уходите в совещательную комнату, и сообщаете, что защищаться нужно было от виндикации). Другой пример. Василеостровский районный суд. Шварц представлял нотариуса, который удостоверил договор купли-продажи квартиры по фальшивым документам. Потом появился настоящий собственник, виндицировал квартиру (выбыла помимо воли), на стороне покупателя была семья, которая оказалась на улице; на стороне продавца – мошенники, возбудили уголовное дело, но потом прекратили, потому что никого не нашли. И они предъявили иск о солидарной ответственности к нотариусу, удостоверившему договор, и к РФ за незаконную регистрацию этого договора органами федеральной регистрационной службы. Нотариус, которого представлял Шварц, звонит ему и говорит: Михаил Зиновьевич, я так боюсь, там статья есть страшная какая-то. Шварц: да ничего, всё будет хорошо, этого не может быть. Когда Шварц пришёл домой, он решил прочитать эту статью. Ст. 17 Основ о нотариате (в старой редакции) – нотариус, совершивший незаконное нотариальное действие и др., возмещает ущерб, а в иных случаях – нотариус возмещает ущерб, если нет других лиц, обязанных к его возмещению – рисковая ответственность нотариуса. Тут Шварц и понял, чего боялся нотариус. Нотариус всё сделал правильно. Но с него всё взыщут, потому что случай наш – «иной», мы в «ином» случае. Шварц понял, что погорячился со своими заявлениями о том, что всё будет нормально. Когда нотариус привезла ему на факультет копию искового, он сразу пробежался по нему глазами вниз, где написано «на основании статей таких-то…прошу». Отлегло: на ст. 17 Основ истцы не ссылались, они ссылались на ст. 1064 ГК (деликт). Деликт требует противоправности, а в действиях нотариуса её не было. Пишет отзыв на исковое: вины нет, противоправности нет, причинной связи нет, ничего нет. Пишет и понимает, что суд может применить ст. 17 Основ, и они проиграют. И интересно: если он это напишет, то подскажет истцу; если не напишет, будет не в состоянии остановить применение этой статьи судом. А всё почему? Потому что есть первый абзац и есть третий. Какое дело слушается: о деликтной ответственности или о рисковой ответственности нотариуса? Никто не знает. И суд скажет это только когда? Когда вернётся из совещательной комнаты. Пока не придёт, так и не узнаем, какое дело слушалось. Я в деле о реституции, мой ответчик в деле о виндикации, а на самом деле вообще слушается дело о кондикции. У кого-то деликтная ответственность, у кого-то – рисковая, «мы не встретились в этом процессе». И такой бред происходит тогда, когда одна и та же совокупность юридических фактов описывается гипотезами двух разных норм права – отсюда проблемы с тем, что непонятно, что применять, и в каком мы процессе. Факты одни и те же, попадают в истории с квартирой и в 167-ую, и в 302-ую. Это факты и для реституции, и для виндикации. Как же узнать, в каком процессе мы находимся? Здесь достанем письмо № 126. Информационное письмо ВАС № 126. Пункт первый. То, что это арбитражный суд, а не общий, неважно, суть остаётся той же самой. Заключён и исполнен договор, исходя из ничтожности договора истица обратилась в суд с заявлением о виндикации. На стадии подготовки дела к судебному заседанию и на стадии предварительного слушания, определив характер отношений, суд предлагал рассматривать заявление истца как требование о реституции. Истец настаивал на квалификации требования как виндикационного и рассмотрении по правилам о виндикации. Суд согласился с тем, что договор ничтожен, но отказал в иске, потому что был избран ненадлежащий способ защиты. А это абз. 1 п. 3 Постановления КС, это автономия воли, это граждане и организации, которые избирают. Ну что ж, по виндикации надо отказать, т.к. надлежащее средство в данном случае – это реституция. Далее апелляционный суд сказал: сам по себе факт виндикационного требования, которое было заявлено изначально, не может свидетельствовать о необходимости отказа такому истцу, т.к. является результатом свободного выбора. (спрашивается, потерял ли статус судьи тот судья, который это написал? Так потому и может свидетельствовать, раз сам выбрал. Если был бы навязан такой выбор, то другое дело). Судом установлено, что надо применить реституцию; в конечном итоге – суд применил реституцию, вернул помещение и сказал: деньги – в порядке кондикции. Кассационный суд: отменил апелляцию, оставив в силе первую инстанцию. Правило ст. 302 ГК к отношениям сторон применению не подлежит. Другими словами, если между истцом и ответчиком относительные правоотношения, то виндикации быть не может. Так вот, вернёмся в абз. 3 п. 1 информационного письма, и прочитаем ещё раз: на стадии подготовки дела, определив характер спорного правоотношения, суд предлагал использовать реституцию, но истец настаивал на виндикации. Что означают слова «предлагал рассматривать»? Какое значение имеет это предложение? Абз. 3 п. 3 Постановления КС: суд сам, ex-officio, избирает норму права. А здесь суд постеснялся сам применить эту норму? Можно ведь и до такого дойти: «суд предлагал применить Конституцию, ответчик отказался», или «истец протестовал против разрешения спора на основе действующих российских законов. Суд удовлетворил его желание». Применение нормы права зависит от истца? Казалось бы, да – материальная диспозитивность. И как просишь – так и рассматриваем. Но всё равно, нельзя сводить диспозитивность к абсурду. Что ждал суд в ответ на предложение рассматривать по реституции? Изменение предмета иска, оснований иска, или он ждал разрешение на применение нормы права? «Тут вернёмся к нашим раз-два-три» (предмет иска, основание иска). |