Лекция 1 Понятие гражданского процесса Гражданский процесс это следующая ступень знания материального закона
 Скачать 0.85 Mb.
|
|
Но когда мы придём с иском о возмещении вреда, причинённого признанием дома аварийным и его незаконным сносом, мы должны будем доказать, что акт Петроградской администрации о признании дома аварийным является незаконным, и не скажут ли нам в исковом производстве, что мы пришли с иском, не доказав предварительно, что акт является незаконным, а сначала надо было сходить в публичное производство и там доказать незаконность акта? Сразу обозначим следующий вопрос: надо признавать акт недействительным просительным пунктом заявления или достаточно обосновать это в мотивировочной части заявления? Или так: если мне нужно запустить ст. 258 ГПК, я должен требовать признания акта недействительным в просительной части заявления, и тогда резолюция должна быть такая: признать акт недействительным. А если у меня уже деликт, если у меня только взыскание средств, то и просительный пункт у меня только один: «взыскать суммы возмещения вреда». А незаконность акта Петроградской районной администрации будет в мотивировочной части заявления, и у суда она будет только в мотивировочной части судебного решения, а в резолютивной – только «взыскать такую-то сумму». А если нужно соединять требования, то тогда первое требование – признать акт недействительным (публичное производство, но без ст. 258 ГПК), а второе - взыскать вред (чисто исковое производство). Причём, соединять, и при этом знать, что первое требование не закончится судебной резолюцией по ст. 258 ГПК. А если не закончится, то вроде и первого требования быть не должно. И эта проблема ведёт нас к тому, что такое неприменение судом акта, противоречащего закону. Вопрос стоит так. Ст. 120 Конституции: суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта закону, выносит решение в соответствии с законом. И есть ст. 12 ГК, которая в числе способов защиты гражданского права называет такой способ защиты, как неприменение судом акта, противоречащего закону. И возникает вопрос: а что такое неприменение судом акта, противоречащего закону, как способ защиты права? При подаче искового заявления о возмещении вреда, причинённого незаконным признанием дома аварийным, на вопрос о том, почему мы не пошли в публичное производство сначала доказывать незаконность этого акта, отвечаем, что мы не обязаны этого делать, и это суд обязан установить незаконность акта и обязан его не применять всегда, неважно – было он оспорен или нет. Незаконный акт и в Африке незаконный, поэтому сколько бы времени не прошло и что бы не происходило, суд никогда не применяет такой акт. Ч. 2 ст. 11 ГПК: суд применяет нормативный акт, имеющий большую юридическую силу, в случае несоответствия ему нормативного акта меньшей юридической силы. Здесь вернёмся к ст. 120 Конституции, которая упоминает термин «акт» без указания на то, какой акт – нормативный или ненормативный. А ГПК, воплощая конституционное предписание, в ст. 11 говорит о нормативных актах. А что с ненормативными актами? Суд ими руководствуется, пока они не были оспорены? А оспорены они могут быть только в публичном производстве в трёхмесячный срок и т.д. и т.п., и поэтому, пока мы его не оспорили и не аннулировали по суду, он считается законным? Незаконный индивидуальный акт, пользуясь «сделочной терминологией», является ничтожным или оспоримым? Требуют возмещения вреда, а администрация говорит: какой вред? Наш акт ещё не оспорен и ещё не признан недействительным, а в ГК написано: возмещение вреда, причинённого незаконными актами, так вот, будьте любезны констатировать сначала незаконность, а когда вы будете её констатировать, вы примените специальную процессуальную форму. А сейчас вы пытаетесь в исковом производстве дезавуировать акт, в то время как для дезавуирования этого акта существует специальная процессуальная форма. И мы опять возвращаемся к конкуренции процессуальных форм. А ещё орган придёт и скажет: а сколько времени прошло? Для деликта 3 года, а для оспаривания акта – 3 месяца (это, кстати, к вопросу о том, может ли власть защищаться ссылкой на пропуск срока). А мы отвечаем: так ну и что, что 3 месяца прошло/не прошло, акт-то ваш незаконный. Орган: а для чего тогда трёхмесячный срок? Правда, может быть, трёхмесячный срок для того, чтобы запускать механизмы опосредованной защиты? И если нам нужна эта опосредованная защита в виде обязания, то мы должны прийти в течение 3 месяцев, а если нет, то мы должны прийти в течение 3 лет. Может быть, так? Другой пример. Каток на Дворцовой площади вспоминаем. Граждане: не надо нам здесь русских деревень вокруг памятника. Допустим, они пошли с иском к Обществу о запрете хозяйственной деятельности. Общество: как вы можете говорить, что мы действуем незаконно, если нам основание для хозяйственной деятельности создало распоряжение Губернатора, которое никто не оспаривал и не признавал пока ещё незаконным. Граждане: так в публичном производстве нам скажут, что спор о праве с вами (с Обществом). Приходим к вам, а вы говорите, что надо сначала акт оспорить. Так, может быть, всё это должно быть как-то совмещено в одном флаконе (и публичное, и исковое объединять)? И вообще – зачем делить производство на виды? С другой стороны, к Обществу можно предъявить иск и на 35-ый месяц, а распоряжение Губернатора только в течение 3 месяцев можно оспорить. Соединить требования-то, может быть и можно, но Губернатор приходит и говорит: 3 месяца прошло и выигрывает; и сразу автоматически выигрывает Общество? Или всё равно можно признать деятельность Общества незаконной, т.к. акт, если он незаконный, остаётся таковым, даже если прошло 3 месяца, он всегда незаконный, и ссылаться на него не может никто, 5 месяцев или 5 лет прошло? А что такое процессуальная форма вообще? Губернатор приходит и говорит: 3 месяца прошли. Он выиграл, он свободен. А с Обществом продолжаем спорить, т.к. законность акта не зависит от срока. И продолжаем с ним спорить, выигрываем, и в решении будет написано: акт Губернатора незаконный. Прибегает Губернатор: как вы без меня решили судьбу моего акта, в то время как я уже успел выиграть дело? Можно ли вообще сделать вывод о том, что акт незаконный, без участия органа, который его издал? Поставим этот вопрос применительно к ч. 2 ст. 11 ГПК (по поводу нормативных актов). Можно сделать вывод о неприменении нормативного правового акта потому, что он не соответствует закону, без участия органа, который этот акт принял? Пример. Офицер ушёл с военной службы, не может получить квартиру, приносит свои бумаги, приказ министра обороны вчистую противоречит закону. Естественно, все действуют на основании приказа министра обороны, и естественно, военнослужащий требует от суда, чтобы решение было обосновано законом, а не этим приказом. Например, суд констатирует, что он присуждает военнослужащему квартиру и что приказ не соответствует закону. Надо поставить министра в известность, что его акт игнорируется судом? Можно сделать такой вывод без участия министра в деле? А вообще, для оспаривания нормативных актов есть специальная глава (25 ГПК), но по ней никто не обращался, в обычном исковом производстве по ходу дела был признан акт министра обороны незаконным. Или, например, постановление Правительства признано незаконным. Правительство вообще не знает об этом, потому что слушается дело Иванова против районной администрации об обязании что-то там предоставить, ну и по ходу дела дисквалифицировали акт Правительства. Правительство и говорит: подождите, как вы можете признавать мой акт незаконным без меня? И вообще, для дисквалификации актов отдельная глава, будьте любезны обратиться ко мне с заявлением, выслушать мои доводы. Мы говорим: вы знаете, это вытекает из Конституции – суды никогда не руководствуются подзаконными актами, не соответствующими закону. Несоответствующие закону акты, конечно же, ничтожны (даже нормативные, как мы видим). И уж если нормативные ничтожны, то что уж говорить про ненормативные (а на ничтожность первых указывает ч. 2 ст. 11 ГПК). Да и сама Конституция говорит: суд не применяет акт, и Конституция при этом не разграничивает – нормативный/ненормативный. И во всяком случае из ГПК мы видим, что Конституция имеет в виду нормативный. Ну уж если нормативный не применяется, то что уж там говорить про ненормативные. Но если можно требовать возмещения вреда, причинённого сносом дома, в течение 3 лет, и не оспаривать распоряжение о признании дома аварийным в течение 3 месяцев, то в этих видах производств понять, что, когда и зачем, оказывается весьма затруднительно. А всё потому, что нужно ответить на вопрос, ничтожны эти акты или оспоримы. И в чём существо неприменения акта? Когда ст. 12 ГК сказала «неприменение акта как способ защиты нарушенного права», она очень поторопилась. Пример. Процедура эмиссии ценных бумаг. Это очень многоступенчатый процесс. Начинается всё с решения общего собрания акционеров объявить дополнительные акции и далее, через 150 решений общих собраний, советов директоров, и, наконец, происходят регистрационные действия федеральной службы по финансовым рынкам. Допустим, осуществлена государственная регистрация выпуска, потом кто-то к кому-то предъявляет иск и суд говорит: ой, зарегистрировали-то незаконно, я не применяю акт государственной регистрации федеральной Службы. А если я его не применяю, потому что регистрация была незаконной, то регистрации не было, а не было регистрации – не было выпуска, нет выпуска – нет этих эмиссионных ценных бумаг, все свободны, всем отказать, все оказались в неосновательном обогащении, в чём угодно, но только не в правоотношении по поводу этих ценных бумаг. Сами слова «неприменение/применение»… Эти слова характеризуют жизнь нормативных актов. Что такое неприменение или применение индивидуального акта? Применительно к какому акту мы традиционно употребляем термин «применение»? Можно с этой точки зрения сказать так: ч. 2 ст. 11 ГПК конкретизировала ст. 120 Конституции правильно, сведя возможность неприменения только к нормативным актам (применение нормы права; механизм реализации нормативного акта, и применить можно только нормативный акт). А ненормативные акты применяться в чистом виде и не могут. И с этой точки зрения ненормативные акты всегда должны быть оспорены в специальном порядке, и пока они не оспорены, пока они не дисквалифицированы, они считаются законными. Здесь может быть приведён следующий аргумент: действует презумпция законности. А вообще, когда бремя доказывания законности возлагается на государственный орган (ст. 249 ГПК), не означает ли это, что суд всегда смотрит на акт как на незаконный и говорит: ну давайте, попробуйте доказать, что он законный? У нас действует презумпция незаконности всех действий российской власти? Ст. 249 ГПК – это презумпция незаконности? Очень интересный вопрос: бремя доказывания и презумпция. Должны ли мы сказать, что бремя доказывания в ст. 249 ГПК связано с презумпцией? Или нет? Как оно распределено, это бремя доказывания? Орган не выполняет бремя доказывания. И тут 2 варианта: 1. Включается презумпция незаконности действий органа, раз он не выполнил бремя доказывания, значит он не опроверг эту презумпцию и акт следует признать незаконным. 2. Орган говорит: что? Я не пойду в суд. Штраф 1000 рублей – плевать. И так ясно, что у нас всё законно и мы никуда не пойдём, там нет презумпции незаконности, мы и так выиграем дело, даже если ничего доказывать не будем. Дальше можно так поставить вопрос: нельзя ли говорить о наличии двух презумпций: внепроцессуальной (естественно, презумпция законности, система государственного управления покоится на принципе законности) и процессуальной (всё переворачивается и включается презумпция незаконности)? Следует объяснять эту ситуацию так. Государственное управление покоится на презумпции законности. С точки зрения доказывания, у доказательственных презумпций 2 функции (2 значения): 1. Перераспределение бремени доказывания. Презюмируемые факты не подлежат доказыванию, их нужно лишь опровергать. 2. Презумпция как недостающее доказательство, презумпция как инструмент познания в условиях, когда категорический вывод сделать нельзя. Так вот, ст. 249 ГПК – это лишь второе значение доказательственной презумпции – сомнения толкуются не в пользу власти, за недоказанностью риск последствий невыясненности будет нести государственный орган. Но вообще, это очень любопытно. Возвращаемся к нашему вопросу: можно ли не применять индивидуальный акт? В частности, в возмещении вреда. И судья, прекращая дело, сказала: какое публичное производство? Мне не к чему обязывать, а публичное производство и субъективная заинтересованность состоит в обязании. У вас уже только деликтный иск, и там и доказывайте незаконность. А это означает, что эта незаконность уже не будет покрываться 3 месяцами и всей этой процессуальной формой. Вернёмся к индивидуальным актам после рассмотрения вопроса о нормативных правовых актах. Ст. 253 ГПК. Решение суда по заявлению об оспаривании нормативного правового акта. Ч. 2: суд признаёт нормативный правовой акт недействующим со дня его принятия или иного указанного судом момента времени. Слово «недействующим» означает, что действие акта прекращается на будущее время. А что, до этого он действовал? В Российской Федерации акты, не соответствующие закону, могут действовать? И по сути, можно пресечь действие закона изданием незаконного нормативного подзаконного акта? И восстановить действие закона можно только на будущее время, дисквалифицировав этот подзаконный акт. Моё: из соотношения Определения 283-О 2002 года и Постановления 1-П 2004 года следует, что либо нормативной связи акта Правительства и Федерального закона нет, и тогда идём в ВС, где признаём акт несоответствующим закону именно с момента принятия, либо нормативная связь есть, и идём сначала в ВС, и там – «недействующность», а потом, если хотим – в КС, и там уже неконституционность (с момента принятия). Или, законность и в Африке законность и нормативные правовые акты, не соответствующие закону, не действуют никогда и они не могут прекратить действие закона? Здесь стоит проблема разграничения недействительности и «недействующности». Недействительность связывается с моментом издания. А недействущность – на будущее время. Определение КС № 283-О, 284-О от 10 декабря 2002 года. Последние 2 абзаца п. 2 мотивировочной части. Предыстория: ВС сначала признал Постановление Правительства незаконным и противоречащим НК РФ, а КС признал их соответствующими Конституции. Всплыл, таким образом, конфликт законности и конституционности и Правительство защитилось в КС от ВС. Как это ни абсурдно звучит, законность может не совпадать с конституционностью (моё: см. также по этому поводу особое мнение судьи Кононова к Постановлению КС от 27.01.2004 № 1, да и само Постановление). Но речь идёт не только о предметах проверки (ВС проверяет на соответствие закону, а КС – на соответствие Конституции), вопрос стоит о последствиях неконституционности (там – с момента издания) и незаконности (там – на будущее время). «Согласно правовым позициям, сформулированным КС РФ в Постановлениях от 16 июня 1998 года и от 11 апреля 2000 года, решение суда общей юрисдикции, которым нормативный акт Правительства РФ признан противоречащим федеральному закону, не является подтверждением недействительности нормативного акта Правительства РФ, его отмены самим судом, тем более лишения его юридической силы с момента издания, а означает лишь признание его недействующим и, следовательно, с момента вступления решения суда в силу не подлежащим применению. Иное не согласуется с конституционным полномочием перечисленных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ органов и лиц (в данном случае – Правительства) обращаться в КС РФ с требованием о подтверждении конституционности нормативных актов по уровню ниже федерального закона как принятых в соответствии с установленным Конституцией РФ разграничением предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти. Решение суда общей юрисдикции о том, что нормативный акт Правительства РФ противоречит федеральному закону, не препятствует возможности проверки конституционности как федерального закона, так и нормативного акта Правительства РФ по инициативе соответствующих органов государственной власти в порядке ч. 2 и 3 ст. 125 Конституции РФ, если заявитель вопреки решению суда общей юрисдикции считает его подлежащим действию. При этом, принимая решение, на основании которого признанные неконституционными нормативные правовые акты, в том числе постановления Правительства РФ, в силу прямого указания ч. 6 ст. 125 Конституции РФ утрачивают юридическую силу, КС РФ выступает в качестве судебной инстанции, окончательно разрешающей такие публично-правовые споры». Попробуем соотнести это и ст. 253 ГПК с ч. 2 ст. 11 ГПК. Положение ч. 2 ст. 11 ГПК и ст. 120 Конституции упразднено, таким образом? Акты не действуют только на будущее время; значит, до этого действуют; значит, суд не может не применять акт при рассмотрении конкретного дела? К какому выводу-то нужно прийти? Не работает ч. 2 ст. 11 ГПК? Ну вот, мы приходим в дело, нам говорят: против вас приказ министра обороны, мы говорим, что он не соответствует закону, но суд говорит, что, пусть он и не соответствует закону, но я всё равно его буду применять, потому что если мы пойдём против этого приказа в порядке абстрактного нормоконтроля и выиграем дело, то действие приказа министра обороны будет прекращено только на будущее время. И сейчас этим приказом нужно руководствоваться. Мы говорим: а как же ч. 2 ст. 11 ГПК, как же ст. 120 Конституции? Извольте, читайте вот, Конституционный Суд РФ что написал. Недействительность – это неконституционность. А недействующность – это только на будущее время. Вот неконституционность – это с момента издания, это с обратной силой. А недействующность – это только на будущее время. Далее. Все нормативные акты с этой точки зрения могут быть поделены на 2 группы: 1. Те, которые может проверять КС (Указы Президента, Постановления Правительства, К(У) субъектов Федерации, например). 2. Те, которые КС проверять не может. И первая группа попадает под эти правовые позиции КС о недействительности и недействующности. А те, которые не могут попасть в КС, вообще не характеризуются конституционностью/неконституционностью, для них есть только категория незаконности. И с этой точки зрения их действие пресекается только на будущее время, или и с обратной силой также? |