Все темы. Лекция по дисциплине История и философия науки

• Название: Лекция по дисциплине История и философия науки
• Дата: 27.01.2023
• Размер: 1.24 Mb.
• Имя файла: Все темы.docx
• Тип: Лекция; #908092
• страница: 13 из 50

ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра философии

В. В.Волошин

ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ

(часть вторая)

Лекция

подисциплине«Историяифилософиянауки»

Донецк, 2022

СОДЕРЖАНИЕ

4. 
   Реальность: многообразие трактовок 3
   
5. 
   Альтернативы реальности:
   

множественные и возможные миры 10

Выводы к теме 3 22

4. Реальность: многообразие трактовок

«Реальность» – отчасти метафизический концепт, что не мешает ему интуитивно восприниматься осмысленным, имеющим очевидный референт. Но только до тех пор, пока это понятие означает нечто наличное, вещно- фиксируемое, онтическое. Как только мы идем вглубь, к фундаментальному порядку бытия в многообразии его уровней и форм, «реальность» трансформируется в понятие атрибутивно неопределенное и даже избыточное. Незначительное по охвату чувственно-воспринимаемое нечточеловек склонен обобщать и гипостазировать вплоть до трансцендентального Реального-Единого. «Реальное предстает настолько аморфным и диффузным термином (а значит, фактически и не термином в собственном смысле слова), что с ним имеет смысл работать только вследствие его привычности и за неимением лучшего»¹. И, хотя «реальность» – это темное слово» (Б. Рассел), оно остается научным «семантическим примитивом». Замена его на другие понятия («наличное», «действительность», «существующее», «Вселенная»,

«мир») придает новые онтологические интонации, но не упрощает понимание содержания и объема.

Не вызывает затруднений фиксация локальных объектов макромира. Если объекты устойчиво воспринимаемы, реагируют на нечто и взаимо- действуют с чем-то, они – реальны. Простейшее (но не исчерпывающее) определение элемента реальности находим у А. Эйнштейна и его коллег:

«Если мы можем, без какого бы то ни было возмущения системы предсказать с достоверностью (т. е. вероятностью, равной единице) значение некоторой физической величины, то существует элемент физической реальности, соответствующий этой физической величине»².

Без опоры на реальность (и объектов ее «населяющих»), онтология потеряют смысл. Наконец, как отмечает А. С. Карпенко, если «позитивноеопределение» реальности никак не дается, то можно предложить «негатив- ное определение»: в каждом частном случае мир реален, если существует хотя бы одна нереализованная возможность. «Это точно так же, как с непротиворечивостью формальных систем: система непротиворечива, если существует хотя бы одно недоказуемое предложение»³. Другими словами, пока нечто возможно – оно реально.

В начале ХХI в. актуализировалось противостояние реализма и анти- реализма. В своей элементарной форме реализм исходит из того, что внешний мир нам предзадан, а «материальные» компоненты знания прева- лируют над теоретическими ресурсами. Реальность предстает в качестве




¹ Шохин В. К. Стратификация реальности в онтологии адвайта-веданта. С. 12.

² Эйнштейн А. Можно ли считать квантовомеханическое описание физической реальности полным? // Собр. научных трудов в 4-х т. Т. 3. М., 1966. С. 605.

³ Карпенко А. С. Основной вопрос метафизики // Философский журнал. 2014. № 2 (13).

С. 69.

трансцендентальной сущности. Субъект открываетсамодостаточный необходимый мир; все знания о нем, в конечном счете, подпадают под действие принципа двузначности: либо соответствуют «реальному» поло- жению дел, либо – нет. Такой подход получил название «метафизический реализм». Он поэтично описан Г. Вейлем: «Объективный мир просто есть, он не случается. Лишь для взора моего сознания, карабкающегося по мировой линии жизни моего тела, порождается часть мира как образ, плывущий в пространстве и непрерывно меняющийся во времени»⁴.

Научный реализм уходит от трактовки мира как вещи в себе и гно- сеологического оптимизма корреспондентной концепции истины. Акцент делается не столько на факт существования, сколько на способ. Исходя из эпистемическоготезиса, научная теория продуцирует относительно истинное знание об объектах, состояниях и процессах реальности, в т. ч. ненаблюдаемых. Она способна объяснить структуру реальности и пред- ставить экспериментально подкрепленные прогнозы. Семантический тезисгласит: термины теорий имеют своим референтом объекты и их свойства, обладающие независимым от субъекта существованием.

Антиреализм – отчасти следствие «лингвистического поворота», ко- торый открыл дорогу контекстуализму, идее несоизмеримости теорий и эпистемологическому релятивизму (множество языковых игр влечет и множество реальностей). «Социологический поворот», начавшейся в ИФН в 70-80 гг. прошлого века также поколебал позиции реалистов. С анти- реализмом, в той или иной степени, связаны конструктивизм, социальный конструкционизм, инструментализм.

Антиреалисты считают, что их оппоненты просто верятв теории и объекты ими описываемые. Наука способна продуцировать достоверное и полезное знание только о наблюдаемых объектах или явлениях. Научная онтология – инструментальна. Теории нельзя понимать буквально, они лишь дают адекватные описания (но не объяснения) эмпирических фактов и предсказывают их, т. е. эмпирическая адекватность способна заменить истинность. Создаваемые наукой модели помогают представлять феномены. На вопросы, обладают ли ненаблюдаемые объекты и их свойства независимым существованием и как устроен мир, дать ответ либо невоз- можно, либо ответ будет отрицательный.

Некоторые антиреалисты исходят из того, что реальность, в том или ином формате и масштабе, конструируетсяв коммуникационном про- странстве. Ученые вправе строить свой собственный мир, оставляя нетро- нутой реальность, существующую независимо от них. Мир (миры) – это множество доступных нам возможностей. Человек прагматически опреде- ляет, что считать существующим, а что – нет. Принципиальное различие между реальными и идеализированными объектами отсутствует. Социальные конструкционисты идут дальше. Они стоят на позициях крайнего




⁴ Вейль Г. О философии математики. М-Л., 1934. С. 26.

антиреализма: реальность есть знанияо ней, познание есть общение и конвенции. Онтология тождественна социально ориентированной эписте- мологии. Научные факты создаются человеком. Например, в создании бозона Хиггса участвовали не только физики-теоретики, технологи, инженеры, но и

«популяризаторы науки, корреспонденты газет и телевидения, все те, кто интерпретировал, истолковывал и пропагандировал открытие бозона»⁵. Конструкционизм предстает как радикальный вариант социологизации и анпропологизации науки.

Против антиреализма эффективно работает научная номология. «Я жалую законам природы (по отношению к которым сегодняшние законы – всего лишь приближения) честь быть реальными. Такая точка зрения только укрепляется, когда оказывается, что некоторые законы природы совсем не такие, как мы о них думали»⁶, – пишет С. Вайнберг. Речь идет о неполноте и неточности нашего видения законов, пусть и представленного в форме конструктов, но не об ошибочности самихзаконов, лишь открытыхчеловеком. Реализм свидетельствует: природа изменчива, ее законы, как и она сама – не вечны. Например, в мгновения после Большого взрыва, четыре фундаментальных взаимодействия представляли собой единое целое. На это конструктивист вправе возразить: такой сценарий прошлого мы находим в космологических моделях, созданныхучеными.

Бесперспективно всех философов и ученых относить к одному из лаге- рей. Можно быть реалистом по отношению к хорошо работающей теории, отрицая независимое существование ее объектов. И, наоборот, признавая, например, существование кварков, считать, что ни одна теория их описы- вающая, в принципе не способна быть истинной; сторонник реализма может согласиться с тем, что реальность открывается через коллективную деятельность, направленную на получение знания и т. д.

Имеется ряд компромиссных вариантов. Например, экспериментальный реализм Стэнфордской школы философии науки. Ее представитель Я. Хакинг, считает, что научный реализм – всего лишь «способ мыслить содержание естественной науки». С его точки зрения, необходимо двигаться от реализма относительно теорий к реализму относительно тех объектов, которые мы используем в эксперименте. Лучшим подтверждением такого реализма служит инженерия. Теории лишь пытаются говорить об устройстве мира. Они его представляют. Эксперимент и последующие технологии изменяют мир. «Мы представляем, чтобы вмешиваться, и мы вмешиваемся, имея представления»⁷. Можно, как Х. Патнем быть «внутренним реалистом», считая, что вопрос о реальности, а также объектах ее составляющих, есть




⁵ Мамчур Е. А. Ненаблюдаемые сущности современной физики: социальные конструкты или реальные объекты? // Эпистемология и философия науки. 2017. № 1. С. 109.

⁶ Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. С. 201.

⁷ Хакинг Я. Представление и вмешательство. Введение в философию естественных наук. М., 1998. С. 40–55.

смысл формулировать исключительно внутри некоторой теории. В рамках структурного реализма (Дж. Уоролл, М. Тегмарк) предлагается считать, что природа реальности корректно описывается только математическим или структурным содержанием научных теорий.

В последние годы встал вопрос о синтезе двух конкурирующих па- радигм в формате конструктивного реализма, являющегося скорее эписте- мологической программой, имеющей онтологические следствия. В рамках этого подхода снимается дуализм «внутреннего» и «внешнего». Для него характерны «варьирование перспектив, мысленное и практическое экспе- риментирование с объектами и их различными возможностями» (В. П. Фи- латов). Субъект имеет дело с реальностью, но «вырезает» из нее то, что соотносимо с его деятельностью (В. А. Лекторский). Социум – особый тип реальности, «внешний» мир – актуализируется благодаря конструктивной деятельности членов общества. Они «достраивают» и «перестраивают» мир по собственному замыслу, привнося в него результаты реализации надбиологических программ⁸.

Реалисты и конструктивисты ищут компромиссы в пространстве эквивалентных теорий, по-разному объясняющих одну и ту же область реальности; в программах допущения различных гипотетических сущностей, замещения онтологии объектов на онтологию взаимодействий и т. д. Какой бы не была реальность – объективно данной, относительной, извлекаемой посредством деятельности, непознаваемой вещью в себе, лежащей за пределами эмпирических возможностей человека, представленной в тех или иных познавательных формах и/или конструктах – она есть. Другое дело, каким образом, то, что есть, нам является, и в каких достижимых фрагментах. Мир не исчезнет, если признать, что осмысленная информация о нем не обнаруживается, а создается. От реальности не избавиться, как ее не именуй. Но даже будучи производной реистической субстанциональной онтологии, реальность может быть репрезентирована в разных системах интенсиональных координат. Поэтому нет препятствий для пересмотра представлений о ней и даже признания существования ее копий, вариантов, ветвлений.

Альтернатив субстанциональной реистической онтологии – множество. У истоков одной из них – онтологии отношений – стоял еще Пифагор, связавший форму, вес, размер и гармонию единой нитью – числом. Мир как система отношений находит свое отражение и в философии Платона. Математику нередко трактуют как учение об идеальных отношениях. Эти




⁸ См.: Филатов В. П. Реализм и метафизика возможностей // Эпистемология и философия науки. 2014. № 4. С. 32–35; Лекторский В. А. Конструктивизм vs реализм // Эпистемология и философия науки. 2015. № 1. С. 19–26; Пирожкова С. В. Оппозиция конструктивизма и реализма в отношении познания будущего // Там же. С. 37–42; Невважай И. Д. Взаимодополнительность конструктивизма и реализма в эпистемологии // Там же. С. 83–97; Чернакова М. С. Феномен эквивалентных описаний и проблема физической реальности // Эпистемология и философия науки. 2014. № 3. С. 172–190.

отношения, правда, сложно типологизировать, «зацепив» за физическую реальность. Связь между математической симметрией физических законов и существованием инвариантных физических величин, установленная Э. Нетер, трактуется Ф. Вильчеком как подтверждение соответствия

«Идеальное ↔ Реальное» и возводится им в ранг «математической теоремы». Теоремам предшествуют аксиомы. Однако их онтологический статус Вильчеком не устанавливается, не дает он и явного определения «реального» и «идеального». Он уходит в метафизику и констатирует, что для «стиля Природы» характерны 1) симметрия как любовь к гармонии, равновесию и пропорциональности и 2) экономия – удовольствие от создания большого разнообразия явлений очень ограниченным числом способов. Сущность симметрии – изменение, независимо от того имеет оно место или нет (в формальной логике – отсутствующий признак – тоже признак объекта). Вильчек признает, что симметрия – краеугольный камень естествознания – имеет не только научную природу: «Умозрительная идея о том, что симметрия определяет структуру – т. е. что кто-то может использовать высокие требования математического совершенства, чтобы прийти к небольшому перечню возможных реализаций, а потом воспользоваться этим списком как руководством по построению модели мира, – стала нашей путеводной звездой»⁹.

В философии «изменение» известно как старое доброе «движение» – атрибут материи. Заменив онтологию вещей и присущих им свойств на онтологию взаимодействий, мы возвращаемся к онтологии бытия, с ее

«перечнями» уровней, форм, типов, видов и прочих следствий традицион- ного классификационного мышления. Строя же модели мира человек идет к умножению сущностей и множественности миров. С. Вайнберг тоже отдает дань метафизике: «Нарушенная симметрия – вполне платоновское понятие: та реальность, которую мы наблюдаем в наших лабораториях есть лишь искаженное отражение более глубокой и более красивой реальности уравнений, отображающих все симметрии теории»¹⁰.

Неклассическая физика радикально изменила представления о мире (например, частицы и силы есть проявления более глубокого уровня реальности – уровня квантовых полей), породив множество субрегиональных онтологий. В них объекты конституируются преимущественно в парадигме отношений (взаимодействий). «Переход из одной региональной онтологии в другую можно интерпретировать как переход из одного пространства отношений к другому, в частности, с иной размерностью»¹¹. Хаббловский масштаб макромира и планковский микромира – несоизмеримы. В зависимости от масштаба меняются и отношения между элементами



⁹ Вильчек Ф. Красота физики: Постигая устройство природы. М., 2017. С. 20, 64, 331.

¹⁰ Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. С. 153.

¹¹ Невважай И. Д. Проблема региональных онтологий в современном естествознании.

С. 142.

структуры, а значит и сама структура (на это обратил внимание еще Г. Галилей). Но если масштабирование – объективно, размерность – качество реальности, то и структуры существуют вне нашего сознания.

Формирование региональных (дисциплинарных) онтологий происходит и по причине смены мировоззренческих парадигм, включающих НКМ.

«Понятия «региональной онтологии» и «дисциплинарной онтологии» имеют, прежде всего, гносеологическую нагрузку (онтологическая относительность У. Куайна). Хотя в работах физиков, например, термин «модель множественных миров» интерпретируется чисто онтологически. Может ли философия в данном вопросе быть не менее смелой, чем наука?»¹². Вопрос риторический.

Пролиферация (размножение) онтологий происходит и на соизмеримых уровнях. Появляются субрегиональные онтологии. Р. Пенроуз обнаруживает наличие шести онтологий, сложившихся в пространстве квантовой механики:

1) копенгагенская интерпретация, 2) множественность миров,

3) декогеренция, вызываемая окружением, 4) «согласованные истории»,

5) волна-пилот, 6) новая теория с объективными R (где R – редукция квантового состояния, имеющее место, когда производится измерение). Являются ли эти онтологии приемлемыми, однозначного ответа нет. Р. Пенроуз, констатирует: сегодняшняя квантовая механика не обладает онтологией, заслуживающей доверия». Он предлагает придерживаться позиции, согласно которой квантовая реальность должна описываться матрицей плотности, а не волновой функцией чистого состояния (ее обозначают греческой литерой «пси» – ψ). Но эта позиция скорее эпи- стемологическая, чем онтологическая, ибо матрица плотности, хотя и способна предвидеть структуры объективного мира, есть способ матема- тическогоописания. Пенроуз признает: нет однозначной онтологической интерпретации матрицы плотности как вероятностной смеси состояний¹³. Что же это за реальность, которой как бы и не существует?

Объекты квантовой механики сложно мыслить исключительно в про- грамме актуального бытия. Их существование имеет «имплицитный по- рядок» (Д. Бом). Корректно об этом «порядке» можно говорить только на языке математики (еще раз вспомним Галилея). Знаменитое «Заткнись и считай!» Д. Мермина – девиз физиков-теоретиков, направленный, в том числе против попыток онтологизации микромира. Тезис копенгагенской школы – «Квантовый формализм не выражает никакой реальности» – имеет немало сторонников. Этот тезис наносит удар по натурализму, признающему реальное существование только физических объектов. Однако натурализм не тождественный реализму, а антиреализм в отношении квантовых объектов вполне совместим с признанием реального существования классического



¹² Там же. С. 132.

¹³ Пенроуз Р. Путь к реальности, или Законы, управляющие Вселенной. Полный путеводитель. М., Ижевск, 2007. С. 654–657, 676, 702, 716.

мира, к объектам которого относится и аппаратура экспериментатора. Но можно ли онтологию копенгагенской интерпретации именовать онтологией, если в ней речь идет о знанияхэкспериментатора о квантовой системе?

Знания – достояние субъекта. «И бозон Хиггса, и открытые ранее про- межуточные W и Z бозоны – переносчики слабого взаимодействия – действительно конструируются в процессе исследования. Вопрос в том, существуют ли они в природе до того, как их предсказывает теория, или действительно создаются в грандиозных экспериментальных установках, характерных для современной физики частиц?»¹⁴. Сложный вопрос. Кварки и бозоны присутствуют в пространстве и времени, их свойства открыты для изучения и манипуляций, используются в работающих устройствах. Допущение этих ненаблюдаемых сущностей в теории позволяют формули- ровать наблюдаемые предсказания. Значит эти сущности – реальные, а ненаблюдаемость – исключительно эпистемологическая характеристика.

Дискуссионным является не только существование ненаблюдаемых сущностей, но и величин. К таковым относится описывающая поведение квантовых объектов волновая функция. В отношении последней имеет место два подхода. «С пси-онтическойточки зрения каждому физическому (онтическому) состоянию соответствует только одно квантовое состояние, которое описывает волновая или пси-функция. Это состояние объединяет все собственные свойства квантовой системы и содержит о ней полную информацию. С пси-эпистемологическойточки зрения одно и то же фи- зическое состояние может быть совместимо с различными квантовыми состояниями. Последние уже не содержат полной информации о квантовой системе, а представляют собой наши знания о ней»¹⁵. В. Э. Терехович выделяет три концептуальных подхода к проблеме реальности объектов квантовой теории: классический реализм, квантовый антиреализм, квантовый реализм. Первые два относятся скорее к пси-эпистемологическому подходу, квантовый реализм – к пси-онтическому. С. Вайнберг, отдавая дань Н. Бору, склоняется к реализму с элементами прагматизма У. Куайна: «Волновые функции реальны настолько же, насколько реальны кварки и симметрии: их просто удобно (курсив наш – В. В.) включить в наши теории. Любая система находится в определенном состоянии, независимо от того, наблюдает ее какое-либо человеческое существо или нет»¹⁶.

Квантовая механика ускорила, начатый И. Кантом, процесс перевода онтологии в формат гносеологии. Сторонников копенгагенской школы интересовало не то, что «есть», а то, что мы знаем о мире. М. Кумар цитирует Н. Бора: «Неверно думать, будто задача физики – выявить, что представляет собой природа. К физике относится только то, что мы можем сказать о




¹⁴ Мамчур Е. А. Ненаблюдаемые сущности современной физики: социальные конструкты или реальные объекты? С. 107.

¹⁵ Терехович В. Э. Три подхода к проблеме квантовой реальности и вторая квантовая революция // Эпистемология и философия науки. 2019. № 1. С. 172.

¹⁶ Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. С. 64–66.

природе». Бор считал, что у науки две цели: расширить наше эмпирическое знание о мире и упорядочить его. Он был реалистом только в отношении научных теорий. Его главный оппонент – А. Эйнштейн – стоял на иной позиции: наука определяет, что существует в реальности, от субъекта не зависящей. По его словам «основополагающим для физики является предположение, что реальный мир существует независимо от того, как мы его воспринимаем, но мы этого не знаем»¹⁷.

Гносеологическое наступление на онтологию предпринимает Д. Дойч. Он считает, что «ткань реальности» сплетается из «четырех нитей» – квантовой теории (объясняет «устройство» материи на фундаментальном уровне), теории эволюции (Вселенной и живых организмов), теории познания (версия К. Поппера), теории вычисления (объясняет природу и функции математических абстракций). Дойч, называя себя реалистом, предполагает, что физический мир – мультивселенная. Ее структура опре- деляется течением информации (наша вселенная – один из ее автономных потоков). Мир – эмерджентное свойство мультивселенной и мы не воспри- нимаем его непосредственно. Наши ощущения и знания нефизических миров (логики, математики, литературы, искусства и т. д.) – элементы автономной виртуальной реальности. Она создана мозгом, поэтому теории воспроизводят внешнюю среду совсем не такой, какой она есть¹⁸.

Нельзя не напомнить, что опытно фиксируемая барионная материя составляет всего около 4–5% Универсума. Остальное – объекты неясной природы – темная материя и темная энергия, связанная с таинственной космологической постоянной. Возможно, уже пора начинать дискуссии об онтологии ложного вакуума, космических «кротовых нор» или «квантовых флюидов» (термин Ф. Вильчека). Ответ на вопрос «Что такое реальность?» остается открытым. Наука обнаруживает все новые области мироздания, расширяет горизонт ответов, которые обобщает и анализирует философия. Нужно модернизировать язык онтологии, менять способ рассуждений об ее объекте – этого требуют современное естествознание. Или искать аль- тернативы, в которых главную роль играет ансамбль других «реальностей» или миров.