Все темы. Лекция по дисциплине История и философия науки

• Название: Лекция по дисциплине История и философия науки
• Дата: 27.01.2023
• Размер: 1.24 Mb.
• Имя файла: Все темы.docx
• Тип: Лекция; #908092
• страница: 34 из 50

Введение

В широком смысле, метод (греч. methodos – путь исследования) – средство достижения некоторого результата. Метод – ответ на вопрос «Как правильно, и каким образом осуществлять познание?». Открытие метода как схемы действий, ориентированных на получение достоверных знаний, связано с возникновением и формированием философии. Первый системный, осознаваемый, артикулируемый метод разработан, вероятно, Сократом и из- вестен как «майевтика». Классическая древнегреческая философия, в лице Платона и Аристотеля, – пример первого развернутого методологического дискурса, заложившего основы понимания метода не только как руководства к познавательной деятельности, но и маркера интеллектуальной жизни, цен- ности культуры. Разработанная чуть позже Евклидом процедура построения теории на столетия стала основой методологии дедуктивных наук. Силлогис- тику Аристотеля и аксиоматику Евклида можно считать первыми методами, претендующими на научность.

С начала эпохи Нового времени, метод – неотъемлемый атрибут науки, ее отличительная черта. «Уже лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, ибо совершен- но несомненно то, что подобные беспорядочные занятии и темные мудрство- вания помрачают естественный свет и ослепляют ум», – писал Р. Декарт. Под методом, для реализации которого необходимы интуиция и дедукция, он по- нимал «точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и, без излишней траты умствен- ных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно»¹.

«Науку следует характеризовать используемыми в ней методами, то есть нашими способами обращения с научными системами, тем, что мы делаем с ними и что мы делаем для них»², – соглашается с Декартом через четыреста лет К. Поппер. Формирующаяся наука наполнила метод такими характери- стиками как критический анализ соотношения реальной ситуации с действиями субъекта познания, автоматизация, алгоритмизация, точность, формализация. Классическая методология, представленная двумя конкури- рующими программами – эмпирической и рационалистической – продемон- стрировала свою неполноту с развитием естествознания и зарождением социально-гуманитарных наук. Трансцендентализм И. Канта начал револю- цию в методологии, но не предотвратил потерю философией монополии на метод. Благодаря У. Хьюэллу, Дж. С. Миллю, П. Дюгему, Э. Маху, Г. Герцу, А. Пуанкаре, методология приобретает сциентистское содержание.

Метод и методология

Метод представляет собой «систематическую процедуру, состоящую из последовательности определенных операций, применение которых либо приводит к достижению поставленной цели, либо приближает к ней»³. Цели могут быть как теоретическими, так и практическими. Как «нормативный паттерн повторяющихся и взаимосвязанных операций», определяет метод Б. Лонерган. Этому набору правил нельзя следовать «скрупулезно и бездумно», метод – своего рода каркас научного созидания⁴. Чем фундаментальнее цель, содержательнее научная проблема, многограннее аномалия, тем сложнее алгоритмизировать путь их достижения, решения, преодоления.

Разнообразие предметных областей, наличие уровней, типов познания, дисциплинарных особенностей и междисциплинарных связей имплицируют неоднозначность трактовок метода, определяют вариативность иерархий. Методом может именоваться обширная устойчивая во времени познаватель- ная программа, претендующая на универсальность, регулятивное гносеоло- гическое предписание, операция, направленная на исследование локального сегмента реальности, частная методика и т. д. Методы – вариативны и многоярусны, имеют разные масштабы. Есть метод, как подход (доктрина, направление развития методологической мысли), метод-регулятив (принцип познания), метод, как способ (операция, процедура, в том числе матема- тическая или логическая). Подход представляет собой своего рода позна- вательную теорию, идеальную схему освоение мира. В ее основе – общие положения, как правило, философского характера. Известны, метафизи- ческий, трансцендентальный, диалектический подходы. Иногда говорят о конкуренции в классической теории познания эмпирико-индуктивистского и рационально-теоретического подходов. Можно сузить понимание подхода, объединив теоретические познавательные программы и методы в некие це- лостности – дедуктивный, исторический (генетический), системный, синер- гетический подходы.

Ведут речь об обширных и влиятельных махистской, неопозитивист- ской, структуралистской программах-подходах. И. Лакатос в свое время противопоставил методологическую доктрину «утонченного фальсификацио- низма» – джастификационизму – подходу, согласно которому научное знание состоит исключительно из доказательно обоснованных высказываний, апел- лирующих к объективной реальности и/или строгим логико-математическим построениям. В рамках разных подходов не редко используются идентичные принципы и методы. Некоторым из них отдается предпочтение, другие кри- тикуются или игнорируются. По-разному расставляются эпистемологические «ударения» и онтологические акценты. Понятие «подход» используется (или

подразумевается) для обозначения широких методологических концепций, разработанных отдельными мыслителями и их последователями: «деятель- ностный подход Г. П. Щедровицкого», «методологический подход школы В. С. Библера», «методология с ограниченной ответственностью В. М. Ро- зина» и т. д.

Несколько слов о понятии «междисциплинарный подход». Пожалуй, это не методологическая парадигма, в основе которой лежит фундаментальный способ познания или совокупность принципов и идей, а констатация взаимо- действие дисциплин или установка на такое взаимодействие. Междисципли- нарность имеет ряд позитивных моментов. Она способствует 1) появлению обширных концептуальных и методологических территорий взаимообмена и формулировки новых проблем; 2) «переводимости» знаний из одного кон- цептуального каркаса в другой; 3) рождению продуктивных научных анома- лий, конкуренции теорий, на уровне гуманитарных дисциплин – меж- культурному синтезу. С другой стороны, является почвой для релятивизма, неоправданной пролиферации научных дисциплин, дублирующих друг дру- га. За счет «переключения» научных программ может размывать уже сложившиеся предметные поля, препятствовать углубленной специализации. Не всегда идут на пользу науке привлечение к междисциплинарным ис- следованиям журналистов, политиков, бизнесменов. Междисциплинарность, следую Ж. Пиаже, целесообразно отличать от мультидисциплинарности (одностороннее дополнение одной дисциплины другой) и трансдисципли- нарности, состоящей в создании неких квазиструктур, в которых отсутствует иерархичность и границы между науками (пример – биоэтика).

Методологические принципы – конвенционально принятые фундамен- тальные гносеологические положения, маркирующие и регулирующие научную деятельность. Они – своего рода статьи методологических «кон- ституций». Принципы – теоретические конструкции, их следует отличать от принципов устройства мироздания, например, физических (принцип Паули, принцип локальности и т. д.). Хотя если встать на конструктивистские пози- ции, отличия – нивелируются.

Методы как способы – имеют четкую локальную цель (задачи), исполь- зуются в комплексе. Они, как правило, автоматизированы и алгоритмизи- рованы. Метод-способ ориентирован на решение конкретных познаватель- ных задач. Различают методы, непосредственно обеспечивающие прирост нового знания («контекст открытия») и методы, с помощью которых это знание разворачивается, улучшается, проверяется («контекст обоснования»). Абдукция и гипотеза, например, относятся к первому типу, дедукция и мысленный эксперимент – ко второму.

Методологию определяют как направленность рефлексивно- рационального сознания на конструирование, проверку, совершенствование, изучение методов в различных сферах деятельности. Влиятельным направлением советской и российской методологии является школа Г. П. Щедровицкого (Московский методологический кружок). В одной из своих программных статей, основатель школы выделяет следующие признаки методологии, которые отличают ее от конкретно-научной и философской работы. Итак, методологическая работа не является исследованием в «чистом виде»; она включает в себя критику и схематизацию, программиро- вание и проблематизацию, конструирование и проектирование, онтологи- ческий анализ и нормирование. Ее основная функция – обслуживать весь универсум человеческой деятельности проектами и предписаниями. Они не проверяются на истинность, но лишь на реализуемость. Одновременно, мето- дология насыщена знаниями, продолжает и расширяет научный подход, соединяя естественнонаучные, конструктивно-технические, исторические и практико-методические знания. Она стремится соединить знания о деятель- ности и мышлении со знаниями об объектах этой деятельности и мышления, или, если перевернуть это отношение, – непосредственно объектные знания с рефлексивными знаниями. Для методологии характерен учет различия и множественности разных позиций деятеля в отношении к объекту. Отсюда – работа с разными представлениями об одном и том же объекте, в том числе с разными профессиональными представлениями. Т. е. одному и тому же объекту может соответствовать много разных представлений и знаний, ко- торые не имеет смысла проверять на истинность относительно друг друга, ибо они просто разные. Методологическая работа направлена не на природу как таковую, а на мыследеятельность¹, –подытоживает Г. П. Щедровицкий.

Данные положения можно критиковать, например, за панметодологизм или недооценку вклада науки в методологию, но нельзя отрицать, что мето- дологическое сознание регулирует, интегрирует и стандартизирует процесс познания, позволяет проводить эпистемическую селекцию, гармонизирует цели и средства исследования. С другой стороны, такое сознание открыто для инноваций и критики; его творческий заряд – препятствие на пути дог- матизма и окостенения методов. Что не означает допущение гносеоло- гического хаоса. В этом плане, подходы П. Фейерабенда или Р. Рорти (первый умалял ценность научного метода, второй – философского) видятся весьма уязвимыми, ибо метод не предполагает спонтанности, неопределен- ности, вседозволенности, элиминации требований объективности и истин- ности знания, полученного с его помощью. Заслуживают серьезной критики постмодернистские дискредитации научного метода, его деконструкция, попытка растворить в «авторах», «текстах» и «ризомах». Дискуссии между сторонниками нормативной и дескриптивной методологической программ, узкого и широкого понимания методологии – принципиально не завершены и в настоящее время.

Современный стиль научного методологического сознания характери- зуется включением науки в антропомерный и социокультурный контекст. Со второй половины ХХ в., он вытесняет неопозитивистскую «Стандартную концепцию науки». Методология становится исторической методологией, «историей науки, осмысливаемой с позиций философско-методологического анализа»², утверждается в качестве ценности культуры.

С одной стороны, методология науки – это свод правил научной «игры», цель которой – производство новых продуктивных знаний. Формируясь в результате творческой деятельности субъектов познания, эти правила легити- мируются с помощью соглашений. В процессе исследования правила допол- няются и видоизменяются. Универсальных методологических установок не существует. С другой, – дисциплина, проектирующая и анализирующая ме- тоды научной деятельности. Она неразрывно связана с эпистемологией, философией науки, логикой, имея с ними много понятийных точек пересе- чения. Например, понятие «гипотеза» трактуется и как эпистемологическая единица, и как метод. Принципы научного познания, нередко именуют «эпистемическими добродетелями». Далеко не всякий метод нуждается в философском обосновании и/или находится строго в рамках канонов фор- мальной логики. В отличие от философии науки, методология имеет четкую практическую ориентацию, хотя и ей не чужды обобщения, построение идеализированных схем. Но все перечисленные дисциплины имеют ряд об- щих ключевых тем и проблем, они в союзе с историей, создают цельный образ науки. В названиях учебников используются словосочетания «фило- софия и методология науки», «логика и методология науки», «философия и методология познания» и т. д. Наряду с историей, эпистемологией и онто- логией, методология – важнейший структурный элемент ИФН.

В пространстве методологии постигаются как способы анализа налич- ного знания, так и пути получения знания нового, что предполагает раз- работку познавательных стратегий. Они представляет собой планы решения эпистемологических проблем и преодоления аномалий; разработку и апроба- цию способов, операций и форм познавательной деятельности. Стратегия исследования, отмечает Г. И. Рузавин, связана «непосредственно не с изу- чением реального мира, а с наиболее целесообразным и эффективным осу- ществлением самого процесса исследования»¹. Под адекватностью стратегии понимается ее полнота, т. е. способность всесторонне интерпретировать максимально доступный массив информации в режиме его соответствия целям исследования. Адекватность – это совпадение информационных параметров, при наличии связного списка объектов, объединенного в рамках концептуального целого. Одним из условий адекватности является релевант- ность. Знание или метод его получения релеватны, если они имеют макси- мальный констекстуальный эффект при минимуме когнитивных усилий.

Наиболее долгая и насыщенная история у естественнонаучной мето- дологии, родившейся в трудах Г. Галилея, Ф. Бэкона, Р. Декарта, Т. Гоббса, Р. Бойля, И. Ньютона, Г. Лейбница. Долгое время она была частью фило- софской теории познании. Создание специальной, затем общей, теории отно- сительности, а также квантовой механики актуализировало разработку методов естественных наук. Причем, не философами, а учеными (М. Планк, А. Эйнштейн, Н. Бор, В. Гейзенберг, В. Паули, Е. Вигнер и др.). Ценные разработки были произведены неопозитивистами. До 60-х гг. прошлого века философия науки была логико-методологической, с явным креном в сторону естествознания. Огромное внимание уделялось обоснованности, логической адекватности, тщательной апробации как эмпирических (прежде всего, эксперимента), так и теоретических методов (аксиоматический, гипотетико- дедуктивный, мысленный, а затем и математический эксперимент, статисти- ческий метод анализа опытных данных и т. д.), анализу фундаментальных методологических принципов. Несмотря на недостатки индукции и ее кри- тику, этот метод также не был обойден вниманием. Методология естествен- ных наук – строгая, нормативная, с устойчивой иерархией, практически ориентированная. Ее можно считать эталонной.

Исторические и социокультурные концепции науки, либо игнорирую- щие значимость методологических проблем, либо отдающие предпочтения описательной релятивистской «либеральной» методологии, детерминирован- ной внешними условиями, находились на периферии до середины ХХ в. Влияния такой методологии на современную философию науки существенно, однако захватить территорию естествознания ей не удалось, в отличие от пространства социально-гуманитарных наук. Методология этих наук – спе- цифична, уже потому, что в отличие от пассивной, безмолвствующей природы, ее предмет – «выразительное и говорящее бытие» (М. М. Бахтин). Социально-гуманитарная методология детерминирована наличием не устра- нимого социально-исторического фона, идеологической, экзистенциальной нагруженностью, большими, чем в естествознании, иррациональными риска- ми, включенностью субъекта в объект познания. Объект этот принципиально не полон, подвижен и «ускользает» от исследователя, Особенностью социума как объекта познания, отмечает Л. А. Микешина, является вхождение в его содержание активно действующего субъекта. Гуманитарий «имеет дело с особой реальностью – сферой объективации человеческого сознания, областью смыслов и значений, требующих специальных методологических приемов, отсутствующих в арсенале естественных наук. Здесь другая онто- логия познания»².

С конца XIX в. для философов науки все отчетливее становится пони- мание различий природы и культуры, мира и жизненного мира, сущности физических и социальных явлений. Об автономии и уникальности социаль- но-гуманитарных наук громко заявляют неокантианцы и Э. Гуссерль. В методологическом плане эти науки зависимы от языка и текстуальной орга- низации различных культур, вынуждены чаще апеллировать к ненаучному знанию, двигаться в фарватере общекультурных процессов. Объект здесь не только познается, но и оценивается, рассматривается сквозь различные мен- тальные призмы, соотносится с некоторыми эталонами, которые формируются за пределами научного познания. Эти науки не могут претендовать на получение логически правильного, истинного знания, но лишь не полного, конструктивного, правдоподобного. Будучи культуроцентричными, они огра- ничены в своей эмпирической базе, им чужда лаборатория. Гуманитарии опираются на сингулярные факты, объяснение которых невозможно с опорой на законы, но лишь на закономерности и тенденции.

В ХХ веке ученые-гуманитарии продемонстрировали, что способны предлагать оригинальные идеи, радикально преобразовывать логико-методо- логические ландшафты, которые в социально-гуманитарных науках оказа- лись намного разнообразнее и эстетичнее, чем в естествознании. Значитель- ный вклад в методологию внесли школа «Анналов», феноменология религии, структурная и символическая антропология, этнолингвистика, Женевская школа, этнометодология и т. д. В области теории познания Э. Дюркгейм, К. Леви-Брюль, М. Вебер, М. Шелер, К. Манхейм, Дж. Фрезер, С. Л. Франк, Г. Г. Шпет, Ф. Боас, Р. Нибур, К.-Г. Юнг, М. Моос, К. Леви-Строс, Б. Мали- новский, М. Дуглас, Р. Коллингвуд, Й. Хейзинга, Г. Гарфинкель, С. Моско- вичи, Р. Арон, М. М. Бахтин, В. С. Библер, Л. Н. Гумилев, С. С. Аверинцев, Д. С. Лихачев составили серьезную конкуренцию методологам естественно- научного лагеря. Дискуссионной, по качеству «исполнения», но, тем не ме- нее, далеко не эпизодической, является роль постмодернизма. Пролиферация научных теорий и познавательных матриц, с одной стороны, отражала со- держательную насыщенность бытия современного общества и его духовной жизни, с другой, – продуцировала методологический хаос, способствовала формированию несоизмеримых микропарадигм, усилению релятивистских тенденций. Эти процессы ускорились в начале нового тысячелетия. Они требовали критического анализа, подкрепляя предложенный ранее в рамках естествознания тезис о необходимости создания метаметодологии. В узком смысле – это методологическая рефлексия над методологией. В широком – интерпретация методологического сознания и обобщение результатов его работы в общекультурном пространстве.

Методология тесно переплетена с логикой науки, которая особым обра- зом исследует структуру научного знания, его генезис и функциональность. «Выявляя структуру сложившихся научных теорий, современная логика стремится, с одной стороны, обнаружить наиболее эффективные методы и теории, а с другой – указать способы улучшения недостаточно эффектив- ных»¹. Главное место в логике науки занимает логический анализ знаковых систем, фиксирующих знание, операций и процедур, которые обеспечивают его получение, верификацию и фальсификацию. Доминирующие методы – формально-логические, поэтому логику науки, в узком смысле, можно рассматривать как прикладную формальную логику. Но последняя успешна при исследовании стабильных объектов и понимании знания как абстракции. Не формализуемое рождение новых идей, динамизм научного познания заставляют выйти за пределы интерпретации «законченного» знания. Здесь на помощь приходят история и философия. Предметное поле логики науки расширяется за счет исследования механизмов возникновения научного знания, его обоснования и преобразования, построения моделей эволюции, экспансии на территорию метаметодологии. Не случайно А. И. Ракитов назы- вает логику науки «общей теорией науки», т. е. по сути, ее философией, пусть и ограниченной некоторыми рамками.

Системные исследования по логике науки начинаются с середины XIX века (У. Хьюэлл, Дж. С. Милль, П. Дюгем). В начале прошлого столетия они были продолжены Г. Фреге, Б. Расселом, Л. Витгенштейном. Фило- софско-логические исследования играли ведущую роль в неопозитивизме, аналитической философии, постпозитивизме. Классическим в данной об- ласти стал труд К. Поппера «Логика научного открытия» (1959), пред- ставляющий собой расширенный вариант другой его работы – «Логика исследования» (1935). Интересно, что Поппер не использует термин «логика науки» и отождествляет логику научного исследования с эпистемологией. Многих тем, разрабатываемых в формате логике науки, мы уже касались. Это проблема референции и логически адекватной интерпретации данных опыта, логический анализ языка науки и роста научного знания, «Рамсей-элими- нация», проблема демаркации и т. д.

Логика науки – попытка, отвлекаясь от деталей, сделать своего рода рентген «скелета» науки. Найти те основания, на которые нарастает «плоть» конкретных дисциплин. Затем уже, с помощью не только логики, можно поставить тот или иной гносеологический «диагноз». Для этого используется различная мировоззренческая «аппаратура», принципы и методы, факты из истории науки. Логика науки – не автономная дисциплина, а совокупность подходов и методов интерпретации научного знания. Но формальная логика (до середины прошлого века – преимущественно математическая) остается ее неизменным и главным орудием.