|
|
Литературный язык петровской эпохи План
5. 3. Неупорядоченность лексики, морфологии и синтаксиса
Переходный характер Петровской эпохи обусловил пестроту состава языка и противоречивость явлений в нем, особенно в области лексики.
В речи и в текстах книжные церковнославянские слова и формы свободно сочетались с единицами русского или западноевропейского происхождения, что позже стало восприниматься как пестрота и стилистическая неупорядоченность.
В правописании также царили пестрота и неупорядоченность: одни авторы следовали фонетическому принципу, другие – традиционному: # огород и агорот, солдат и салдат, рассказ и разсказ; у некоторых авторов проявлялась своя манера в употреблении знаков препинания.
Следствием всех отмеченных процессов в области словарного состава (словопроизводства; вхождения народно-разговорных слов: просторечных, диалектных; сохранения значительного количества церковнославянизмов; обильного потока заимствований) явилось появление многообразных синонимов, вариантов, дублетов и лексических параллелей, употребляемых нередко безо всякой дифференциации: # виктория – победа; календарь – месяцеслов – часовник; лазутчик – соглядатель – шпион; мучитель – палач – спекулятор; плоскость – поверхность – площадь – верховность – ровность. Сталкивались и словообразовательные варианты, и синонимы церковнославянского, русского и иноязычного происхождения: # возглавие – подушка, конура – пещера, оковрач – очник – окулист. Образовывались различные вариантно-синонимические ряды, состоящие из простонародных и общеупотребительных, просторечных и книжных, высоких и низких слов и вместе с тем включающие богатую словообразовательную вариантность.
Такое смешение разноязычных и разностильных элементов свидетельствовало об отсутствии устойчивых норм в области лексики и словоупотребления. Потребность в стилистической дифференциации слов и выражений, в нормализации словоупотребления становилась все более ощутимой.
В одном тексте могли сталкиваться три группы языковых элементов: (1) русские книжные слова и формы слов; (2) единицы живой русской разговорной речи; (3) иноязычная лексика. В текстах художественной литературы и публицистики, в эпистолярном наследии Петровской эпохи употреблялись традиционные книжные средства выражения, слова и словосочетания, бытующие в устном народном творчестве, и новые слова и словосочетания. Все это наряду с языковой пестротой, обусловленной столкновением в одном тексте старых и новых, русских и иноязычных, книжных и разговорных языковых элементов, создавало стилистическую пестроту.
В светских переводных повестях и драмах Петровской эпохи впервые находим элементы галантной речи, формулы вежливости, согласно которым при обращении к одному собеседнику употребляются формы местоимений вы, ваш и глаголы в форме множественного числа. Наряду с галантной формой вежливости в интимных диалогах персонажей употребляются местоимения ты, твой и глаголы в форме единственного числа, что было свойственно обиходно-бытовой речи, устной народно-поэтической речи и традиционно-книжной русской манере письма. Подобное сочетание двух форм обращения было свойственно и эпистолярной манере письма начала XVIII в., в том числе и письмам Петра I к жене Екатерине. Обязательные в переписке XVII в. формы самоуничижения и предельного восхваления и возвеличивания адресата сменяются европеизированным обращением.
В числе светских повестей Петровской эпохи были: «История о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии», «История об Александре, российском дворянине», «История о португальской королевне Анне и о гишпанском королевиче Александре», «История о некоем шляхетском сыне», «Повесть о гишпанском дворянине Карле и сестре его Софии», «История о гишпанском королевиче принце Дикароне и о французской принцессе Елизавете».
В «Истории о Василии Кориотском» причудливо перемешиваются элементы народно-поэтической речи и просторечия (# удалой молодец, братцы-молодцы, стежка, тын), типично приказные элементы, иностранные заимствования (# маршировать, фортуна, кавалер, ария, вексель, фундамент, персона, квартиры) и традиционные славянизмы (# живяше, рече, прииде, лепообразие, возревновах, аз).
В светских жанрах литературы получил развитие своеобразный «галантный» стиль, тяготеющий к щеголеватости, изысканности, замысловатости выражения, к светскости и «галантерейности», что ярко обнаруживается в области фразеологии.
В области морфологии наблюдается та же пестрота в использовании старых, книжных форм и новых, привлекаемых из живой русской речи в письменную. Морфологическая система языка, как известно, не реагирует на общественные изменения так непосредственно, как лексическая. Морфологическая система сложилась в основном еще раньше и была более устойчивой. Однако в Петровскую эпоху в литературном употреблении наряду с новыми формами, пришедшими главным образом из живой, разговорной речи, нередко встречаются старые русские книжные формы и формы церковнославянского языка.
I. У имен существительных:
Продолжает употребляться имен. пад. мн. ч. на «-и» с переходным смягчением в основе (# брези, монаси, священницы), однако все чаще стали употребляться формы без переходного смягчения (# монахи, священники) и с новым окончанием «-а» (# берега, бока, дома).
Вин. пад. одушевленных существительных изредка употребляется в форме, совпадающей с именительным падежом (# водить лошади).
Форма дат. пад. мн. ч. на «-ом / -ем» употребляется наряду с новой формой на «-ам / -ям» (# отослал раскольником).
Твор. пад. допускает форму типа корабль с парусы, которая активно вытесняется новой формой на «-ами».
В пред. пад. мн. ч. используются формы на «-ех» (# в городех, в походех).
В одном тексте возможно употребление обращения, выраженного формами имен. и зват. пад. имени существительного.
II. У местоимений:
Форма род. пад. ед. ч. личных и возвратных местоимений мене, тебе, себе постепенно вытесняется новой формой меня, тебя, себя.
У местоименных прилагательных форма на «-ый» соседствует с новой, разговорной формой на «-ой» (# жестяный – жестяной, великий – великой, огромный – огромной).
III. У глаголов:
Изредка используются формы аориста и имперфекта: # несе, рече, нача и несяше, разбивашася, утопаша.
Употребляются формы 2-го л. ед. ч. на «-ши» и 3-го л. на «-ть»: # твориши, творить.
В инфинитиве сохраняется безударное «-ти»: # жити, просити.
IV. У причастий:
Широко используются церковнославянские причастия настоящего и прошедшего времени действительного залога с суффиксами «-ащ / -ящ», «-ущ / -ющ», на «-ший», «-вший»: # всемогущий, живущий, минувший, приключившийся, прошедший.
По традиции употреблялись старые полные формы русских причастий действительного залога на «-ай / -яй»: # имеяй.
2. Используются деепричастия наст. вр. на «-а / -я», «-в», «-вши» наряду со старыми русскими на «-учи / -ючи», «-ачи / -ячи»: # играя, неся, слыша и играючи.
V. В области служебных слов:
Использовались архаичные предлоги деля, опричь, промеж; союзы и союзные слова аще, буде, кой, оттуду, отсюду, колико, толико, поелику, понеже, токмо, яко, которые вытесняются новыми русскими ежели, если, постольку, потому что, что, как, который, оттуда, отсюда, сколько, только.
В синтаксисе мы также встречаемся с борьбой нового со старым, архаичным и церковнославянским в употреблении частей речи, в связи их форм:
В сочетании слов встречается старинный повтор предлогов при определении и определяемом (# подковы с гладкими с двумя шипами).
Иногда предлоги употребляются после управляемых ими слов (# корабль как ярых волн среди).
Средства связи слов при сочетании их еще не получили четкого разграничения, например, присоединение выражается по-старому: союзом и вместе с предлогом с (# И от цесаря Василий и с королевной к адмиралу на корабли поехали).
Значение принадлежности также еще продолжает выражаться по-старому – формой притяжательного прилагательного – наряду с формой род. пад. существительного (# Марсово течение, Сатурново кольцо).
Продолжает употребляться оборот дательный самостоятельный (# Потом стоящу ему на острове, много мысляще и осмотряюще…).
Употребляются самостоятельные деепричастные обороты, не согласованные по смыслу с глагольным сказуемым и подлежащим (# Не успев Тит растворить уст, Тростим дивится искусной речи его).
В книжной речи употребляется связка есть в составе сказуемого, которая в живой речи не используется (# Необходимо есть знать законы гражданские и воинские своего отечества).
Из русской разговорной речи заимствуется «творительный предикативный» вместо старого «именительного предикативного» (# Деньги суть артериею войны). А при выражении прошедшего времени он становится обязательным (# Он царем был). Это свидетельствует об усовершенствовании синтаксиса на народной русской основе.
Развиваются обособленные синтаксические конструкции с причастиями и деепричастиями; сочетания с предлогами кроме, сверх; появляются новые вводные слова и словосочетания итак, наверное, конечно, правильнее сказать, по большей вероятности, по достоверным известиям – прежде всего в научных и учебных текстах.
В конструкциях сложных предложений заметны определенные сдвиги в сторону более строгой центростремительной организации фразы, увеличения подчинительных структур. Однако сохранились еще и архаические структуры:
а) в подчинительных конструкциях встречается старинное употребление придаточных с союзными словами что, который впереди главного (# И на котором кораблю был Василий, и оный корабль волнами разбит);
б) архаическое повторение определяемого имени при относительных словах который, какой (# В Риме есть библиотеки изрядныя во многих местах, в которых библиотеках множество всяких книг…).
Вместе с тем развиваются и закрепляются новые формы синтаксической связи – присоединение и пояснение, для выражения которых используются новые союзы то есть, а именно, что и.
5. 4. Первая русская газета
Петровская эпоха значительно обогащает роль в обществе светской письменности по сравнению с церковной письменностью. Возникают и совершенно новые ее типы, например, периодическая печать. Непосредственным предшественником наших газет являлись рукописные «Куранты», издававшиеся при Посольском приказе в Москве со второй половины XVII в. Однако такое информирование населения о текущих событиях было весьма несовершенным и не распространялось среди широких масс.
Петр I был заинтересован в том, чтобы как можно более широкие слои общества разбирались в вопросах внешней и внутренней политики государства (а это было в годы Северной войны со Швецией).
Со 2 января 1703 г. начала печататься первая русская газета – «Ведомости». Ее полное название – «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Москве и во иных окрестных странах». «Ведомости» издавались при Посольском приказе (позднее – Коллегии иностранных дел), в их подготовке непосредственное участие принимал сам Петр I. До введения в 1710 г. гражданского шрифта «Ведомости» печатались церковнославянским шрифтом, а затем их печать была переведена на гражданский шрифт.
Газета сначала печаталась в Москве, на Печатном дворе, причем нерегулярно, по мере накопления корреспонденций. С 1711 г. «Ведомости» стали издаваться в С.-Петербурге.
Самые первые сообщения своей краткостью, лаконичностью напоминают телеграммы, отличаются характерным для них «телеграфным стилем».
В первой русской газете начинает формироваться и своеобразная газетная терминология: так в наименовании газеты было использовано древнерусское слово ведомость – «утверждение, извещение», получившее распространение и впоследствии («Московские ведомости», «Биржевые ведомости»).
Уже в первых номерах «Ведомостей» обнаруживается тенденция к созданию своеобразных, присущих газетному стилю фразеологических единиц, характерных словарных клише, например, терминологизировалось выражение внутренние происшествия (в отличие от внешних происшествий), утвердилось слово пишут в значении «сообщают» (например, «Из Казани пишут…» или без глагола: «Из Амстердама ноября в 10 день…»).
«Ведомости» сообщали самые разнообразные сведения – о событиях за границей и в России, о ходе военных действий, печатали правительственные распоряжения, реестры. Печатались также небольшие отчеты о военных действиях. В этих сообщениях шло формирование нового жанра – газетного очерка. В «Ведомостях» печатались также проповеди, речи Стефана Яворского, Феофана Прокоповича, что способствовало зарождению публицистического стиля. На основе корреспонденций, заметок, статей впоследствии возникает публицистический стиль литературного языка.
Редакторы стремились освободиться от церковно-библейской лексики и фразеологии, обветшалых архаизмов и неоправданных заимствований и в то же время избежать грубоватого просторечия. Но в газете употреблялось и большое количество слов церковнославянского происхождения, обычных для книжной лексики того времени. Это многочисленные отглагольные существительные: # оберегание, защищение, обережение, стреляние, величество.
К тенденциям развития газетного языка, которые проявились и в правках редактора «Ведомостей» Ф. Поликарпова, относятся:
синтаксическая сжатость (замена придаточных определительных причастными оборотами, выбор более кратких сравнительных оборотов);
устранение канцеляризмов и элементов стиля приказного языка;
освобождение от архаически-книжных, часто церковнославянских форм;
замена просторечия и заимствований.
5. 5. Реформа русской графики
В 1710 г. была проведена реформа русской азбуки, которая заключалась в изменении графики печатного шрифта и рукописного письма и в некотором изменении буквенного состава азбуки.
Была создана гражданская азбука, которой стали печатать все светские книги, кириллица же стала употребляться только в богослужебных книгах.
Создание светской азбуки означало резкое размежевание светской и церковно-богослужебной литературы.
Реформа была проведена при непосредственном участии Петра I.
Гражданская азбука приблизила русский печатный шрифт к образцам печати европейских книг.
Новый печатный шрифт был отлит на Печатном дворе в Москве, а также в Голландии. Новый гражданский шрифт был окончательно утвержден Петром I в январе 1710 г. До нас дошли корректурные листы пробных образцов шрифта, с пометами, сделанными рукою самого Петра I и указывающими, какие именно образцы букв оставить и какие отменить.
Петровская реформа графики, не перестраивая коренным образом систему русского письма, тем не менее значительно способствовала ее усовершенствованию и облегчению. Были устранены те буквы старославянского кириллического алфавита, которые уже давно являлись лишними, т.к. не передавали звуков живой славянской речи: k, j, @, #, w, v. Петр I устранил как дублетные буквы z («земля») (оставив букву s («зело») – по сходству с латинским s) и ô («ферт») (оставив f – «фиту»).
Однако впоследствии под влиянием духовенства часть этих букв Петр I восстановил. В 1735 г. согласно постановлению Академии наук снова были исключены буквы k и v, но в 1758 г. v опять была восстановлена. Окончательно буквы f и v были удалены из алфавита лишь при реформе 1918 г.
Вместо буквы
была введена буква е, вместо > и " – я, была узаконена буква э.
Всем буквам были приданы более округлые и простые начертания, приближавшие гражданский печатный шрифт к широко распространенному в те годы в Европе латинскому шрифту «антиква». Отменены были все надстрочные знаки, применявшиеся в кирилловской славянской печати: титла, придыхания, «силы» (значки ударений). В алфавите впервые устанавливаются строчные и прописные начертания букв, существующие поныне.
Были отменены числовые значения славянских букв и окончательно введены арабские цифры.
Все это облегчало усвоение письменности и способствовало широкому распространению грамотности в русском обществе, которое было заинтересовано в быстрейшем распространении светского образования среди всех общественных слоев.
Новая азбука стала применяться при печатании книг с 1708 г. Первой напечатанной новой азбукой книгой была «Геометрия славенски землемерия». В 1710 г. гражданская азбука была окончательно утверждена специальным указом Петра I, который написал: «Сими литерами печатать исторические и мануфактурные книги…» Введение русской гражданской азбуки означало упадок церковно-книжной культуры средневековья, утрату церковнославянским языком господствующего положения в структуре русского литературного языка.
Тема 6. Ломоносовский период в истории русского литературного языка
План:
Языковая ситуация в середине XVIII в. и задачи нормализации литературного языка (научно-популярная литература, сатиры А.Д. Кантемира).
Языковая программа В.Е. Адодурова и В.К. Тредиаковского в 1730-х гг. и В.К. Тредиаковского с середины 1740-х гг. как разные этапы кодификации русского литературного языка.
Ломоносовская теория трех стилей.
3. 1. М.В. Ломоносов о роли церковнославянского языка в развитии русского литературного языка. Понятие стиля у М.В. Ломоносова. Стилистическое разграничение лексики в его теории.
3. 2. «Российская грамматика» М.В. Ломоносова: общая характеристика; новаторство М.В. Ломоносова в описании грамматического строя языка.
3. 3. Система литературных норм в области орфоэпии и грамматики.
3. 4. Значение ломоносовской теории трех стилей, решенные и не решенные в ней вопросы.
Язык художественных и научных произведений М.В. Ломоносова.
Вклад М.В. Ломоносова в развитие русской научной терминологии.
Основы ораторского искусства в работах М.В. Ломоносова.
|
|
|
Скачать 0.91 Mb.