Финансовый механизм и право монография отв ред С В Запольский. Финансовый механизм и право монография отв ред С В Запольский КО. Монография (отв ред. С. В. Запольский). Контракт, 2014 г

• Название: Монография (отв ред. С. В. Запольский). Контракт, 2014 г
• Анкор: Финансовый механизм и право монография отв ред С В Запольский
• Дата: 23.03.2022
• Размер: 0.98 Mb.
• Имя файла: Финансовый механизм и право монография отв ред С В Запольский КО.rtf
• Тип: Монография; #411324
• страница: 4 из 28

§ 4. Информационные потоки и финансовый мониторинг

В истории финансового права среди примеров, когда государство стремилось преодолеть информационную асимметрию в целях выявления и пресечения преступной деятельности, следует выделить введенный в конце 90-х гг. прошлого века институт контроля за расходами физических лиц, который получил правовое закрепление в налоговом законодательстве в виде обязанности финансовых коммерческих учреждений сообщать о платежах на сумму, эквивалентную свыше 10 тыс. долл. США.

Одной из целей данного налогового института было выявление противоправной деятельности (несоответствие доходов расходам конкретного налогоплательщика) и ее пресечение. Причинами неэффективного функционирования и, как итог, исключения соответствующих нормативных положений стали возложение на налоговые органы не присущих им функций, отсутствие детально прописанного механизма функционирования налогового контроля на уровне подзаконных актов, как, впрочем, и неэффективная правоприменительная практика, и наконец, неисполнение данной обязанности поднадзорными субъектами.

В современный период причиной создания в мире национальных систем финансового мониторинга для противодействия легализации доходов, полученных преступных путем, и финансированию терроризма также стала информационная асимметрия. На международном уровне до 80-х гг. прошлого века практически отсутствовал информационный обмен относительно финансовых операций, предметом которых выступали преступные доходы, или он носил фрагментарный характер и осуществлялся на уровне отдельных государств, что позволяло беспрепятственно отмывать преступные доходы посредством трансграничных операций и сделок.

В этой связи создание в конце XX в. таких международных организаций, как ФАТФ, Группа "Эгмонт", - это свидетельство попытки формирования международно-правовой основы для обмена правовой информацией на кардинально иных условиях. Основными функциями данных организаций являются функции международного информационного сотрудничества, обмена практическим опытом в сфере сбора и анализа информации об операциях и сделках на товарном и финансовом рынке.

Своеобразие новой информационной системы, на наш взгляд, было обусловлено, во-первых, необходимостью анализа и оценки информации финансовыми институтами (агентами финансового мониторинга) для выявления противоправной деятельности (отмывания преступных доходов, финансирования терроризма), во-вторых, использованием подразделениями финансового мониторинга получаемой информации не для оперативного управления хозяйствующими субъектами, а для передачи информации в правоохранительные органы об операциях и сделках, в отношении которых есть обоснованные подозрения в причастности к противоправной деятельности.

Когда страны начали разрабатывать стратегии борьбы с отмыванием денег, они обнаружили, что правоохранительные органы имеют ограниченный доступ к соответствующей финансовой информации, при этом стало очевидно, что подобная стратегия требовала от них "привлекать финансовую систему к деятельности по борьбе с отмыванием денег, одновременно стремясь обеспечить сохранение условий, необходимых для ее эффективной работы"*(56). Отсутствие постоянных информационных потоков между правоохранительными органами и хозяйствующими субъектами становится основной причиной создания системы финансового мониторинга в сфере противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма.

В национальных системах на первостепенное значение информационной составляющей в сфере финансового мониторинга указывает сам факт создания подразделений финансового мониторинга, которые стали своего рода "промежуточным связующим звеном между частными финансовым и нефинансовым секторами. Государства пришли к выводу о том, что внедрение системы, требующей от финансовых учреждений раскрытия информации о подозрительных операциях, вызвало необходимость в центральном органе или ведомстве, которое осуществляло бы оценку и обработку представляемой финансовыми учреждениями информации*(57).

На определяющую роль информационной составляющей в финансовом мониторинге указывают В.В. Коряковцев и К.В. Питулько, отмечая, что сущностью обязательного контроля (финансового мониторинга. - Прим. автора) является информирование уполномоченного органа о подконтрольных операциях*(58). Таким образом, целью отношений становится обмен правовой информацией между хозяйствующими субъектами и государственными органами. Рассматривает финансовый мониторинг именно как способ получения информации и С.В. Запольский, утверждая, что "финансовый контроль становится в ряд с другими способами получения информации - статистикой, финансовым мониторингом, аудитом, предварительным следствием по уголовному делу, оперативными мероприятиями правоохранительных органов"*(59).

В этой связи следует рассматривать информационную составляющую в качестве причины и следствия: именно информационная составляющая является причиной как создания, так и функционирования системы финансового мониторинга в сфере противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма.

Информационная асимметрия, неполнота и неравномерность распределения информации ведет к необходимости законодательного решения данного вопроса. Так, обязанность агентов финансового мониторинга представлять информацию о подозрительных операциях и сделках прямо предусмотрена в международных стандартах, федеральном законодательстве и законодательствах практически всех зарубежных государств*(60). Информационный обмен между агентами и органами финансового мониторинга становится обязательным условием функционирования всей системы финансового мониторинга, что подчеркивает исключительную важность информационных связей в финансовом мониторинге. Отсутствие информационного обмена делает всю систему мониторинга бессмысленной, неэффективной, не обеспечивающей реализацию механизма обратных связей. Данная ситуация сравнима с двигателем без приводного механизма, где последним выступает информационный обмен.

Как известно, ценность той или иной общественной системы связана с обменом информацией между участниками общественных отношений при помощи различных коммуникационных средств в рамках определенных правовых процедур, установленных либо локальными, либо нормативными правовыми актами. Уровень эффективности и качества функционирования этой системы, а в нашем случае как международной системы ПОД/ФТ, национальной системы финансового мониторинга, так и системы финансового мониторинга отдельного финансового института в значительной мере определяется состоянием информационного обеспечения или состоянием информационной среды, в которой она функционирует.

Информация передается в процессе коммуникации, представляющей собой информационный обмен между субъектами, имеющими общие или взаимопересекающиеся цели, строго очерченные права и обязанности, единые средства информационно-правовой коммуникации. Представим схематично информационные коммуникации в сфере финансового мониторинга.
┌─────────────┐ ┌─────────────────────┐ ┌───────────────┐

│ Клиенты/ │ │ Зарубежные │ │ │

│ выгодо- │ │ подразделения │ │ │

│приобретатели│ │ финансовой разведки │ │ │

└────┬─┬──────┘ └───────┬─┬───────────┘ │ │

│ ▲ ▼ ▲ │ │

│ │ ┌────┴─┴────────┐ │ │

│ │ │ Федеральная │ │ │

▼ │ │ служба по │ │ │

┌────┴─┴──────┐ │ финансовому │ │ │

│ ├───────►─┤ мониторингу ├────────────────►┤ Правоохрани- │

│ ├◄─ ─ ─ ─ ┤ Российской ├◄────────────────┤ тельные │

│ │ │ Федерации │ │ органы │

│ Агенты │ └─┬─┬────────┬─┬┘ │ │

│ финансового ├───────────┼─▲────────┼─▲─────────────────►┤ │

│ мониторинга ├◄─ ─ ─ ─ ─ │ │ ─ ─ ─ ─┼─┼─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┤ │

│ │ ▼ │ ▼ │ │ │

│ │ ┌───────┴─┴┐ ┌───┴─┴─────────┐ │ │

│ │ │Надзорные │ │ Органы │ │ │

│ ├──►┤ органы │ │государственной│ │ │

│ ├◄─ ┤ в сфере ├─►─┤власти, ведущие│ │ │

│ │ │ ПОД/ФТ ├◄──┤ базы данных │ │ │

└─────────────┘ │ │ │ (в том числе │ └───────────────┘

│ │ │ ФНС России, │

│ │ │ МВД России, │

│ │ │ ФРС России) │

└──────────┘ └───────────────┘
Информационные потоки в финансовом мониторинге
В рамках информационных потоков, возникающих в сфере финансового мониторинга, отметим основные и вспомогательные информационные потоки.

Основными информационными потоками в рамках финансового мониторинга являются: клиент - агент финансового мониторинга; агент финансового мониторинга - подразделение финансового мониторинга (в отношениях с кредитными организациями промежуточным звеном выступает Банк России) и, наконец, подразделение финансового мониторинга - правоохранительные органы.

В рамках взаимоотношений между клиентом и агентом финансового мониторинга клиент представляет идентифицирующие его сведения, информацию о сделках и операциях, а агент финансового мониторинга фиксирует эту информацию в базах данных. В сфере обмена информацией между агентом финансового мониторинга и подразделением финансового мониторинга основополагающей является обязанность по направлению информации о сделках и операциях, в отношении которых выявлены признаки и критерии объектов обязательного и факультативного мониторинга.

Кроме того, в рамках указанного информационного потока обмен информацией о клиентах и их операциях и сделках между частными и публично-правовым институтом власти осуществляется по запросу последнего.

В свою очередь, подразделение финансового мониторинга по итогам сбора, оценки и анализа информации, представленной агентами финансового мониторинга, и признания определенных сделок и операций связанными с отмыванием преступных доходов или финансированием терроризма, направляет о них информацию в правоохранительные органы. Как и в случае с частными финансовыми институтами, правоохранительные органы вправе обратиться к органам и агентам финансового мониторинга для получения дополнительной уточняющей информации.

Обращаясь к зарубежному опыту, следует отметить, что при создании подразделения финансового мониторинга правоохранительного типа информационный поток "подразделение финансового мониторинга - правоохранительные органы" отсутствует ввиду того, что само подразделение финансового мониторинга является структурной частью правоохранительного органа. Помимо ранее упомянутых государств - Великобритании и Германии - данная ситуация типична для таких стран, как Австрия (Государственная уголовная полиция), Дания (Национальный государственный прокурор по серьезным экономическим преступлениям), Исландия (Подразделение по расследованию и судебному преследованию экономических и экологических преступлений в Исландии), Литва (Отдел по предотвращению отмывания денег Департамента налоговой полиции Министерства внутренних дел)*(61).

Таким образом, в национальных системах финансового мониторинга с административно-финансовыми подразделениями финансового мониторинга существует трехэтапные информационные потоки, а в системах финансового мониторинга с правоохранительными ПФМ - двухэтапные информационные потоки, что обусловлено существующим видом подразделения финансового мониторинга.

Все остальные информационные потоки, на наш взгляд, следует рассматривать как вспомогательные, так как в их рамках осуществляется сбор уточняющей, детализирующей информации по отношению к той, которая есть у органов финансового мониторинга. Особенностью этих отношений является то, что их инициатором, как правило, выступает публичный институт власти - подразделение финансового мониторинга, а не частные институты - агенты финансового мониторинга. К вспомогательным отношениям, прежде всего, следует отнести запросы надзорных органов в адрес подведомственных им финансовых институтов (Банк России - кредитные организации, ФСФР - профессиональные участники рынка ценных бумаг, Минфин России - кредитные потребительские кооперативы и т.д.), запросы правоохранительных органов в адрес Росфинмониторинга или надзорных органов и, наконец, запросы Росфинмониторинга в адрес финансовых институтов. Аналогичные информационные потоки функционируют и в зарубежных национальных системах финансового мониторинга, видоизменяясь в зависимости от состава и структуры институциональной финансовой системы.

В области информационного обмена агенты финансового мониторинга взаимодействуют с подразделениями финансового мониторинга и правоохранительными органами в двух основных направлениях. Во-первых, в рамках осуществления обязательного и факультативного мониторинга финансовые институты представляют информацию об операциях и сделках, подлежащих обязательному и факультативному мониторингу в подразделение финансового мониторинга, в том числе о приостановлении операций террористов и экстремистов, включенных в государственные списки. Во-вторых, агенты финансового мониторинга представляют информацию в рамках запросов правоохранительных органов относительно клиентов, их операций.

Таким образом, информационный обмен, существующий в рамках финансового мониторинга, включает в себя нормативно закрепленные основные и вспомогательные информационные потоки, обеспечивающие преодоление информационной асимметрии между хозяйствующими субъектами и правоохранительными органами, где основные информационные потоки обеспечивают предоставление информации от агентов финансового мониторинга подразделению финансового мониторинга и правоохранительным органам, а вспомогательные (дополнительные) - детализацию и уточнение информации, передаваемой в рамках основных информационных потоков.

Как основные, так и вспомогательные информационные потоки обеспечивают надлежащее функционирование механизма обратных связей, что, в свою очередь, обеспечивает контроль за финансово-экономическими отношениями, в том числе за их участниками. В этой связи если законодательный запрет в отношении осуществления легализации доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма можно рассматривать как своего рода управляющее воздействие на субъектов права или, иным словами, реализацию механизма прямых связей, то функционирование информационных потоков в рамках финансового мониторинга - как реализацию механизма обратных связей, обеспечивающих постоянное наблюдение за финансово-экономическими отношениями в целях выявления противоправной деятельности, направленной на отмывание преступных доходов и финансирование терроризма.

В рамках реализации информационных потоков следует обратить внимание на наиболее слабое место информационных потоков - информирование агентов финансового мониторинга о результатах оценки и анализа представленной ему информации. Концептуально данный вопрос можно было бы обозначить как "право на информацию в рамках финансового мониторинга".

Спецификой рассмотренных выше информационных потоков в сфере финансового мониторинга, как впрочем, и для большинства институтов финансового права является их односторонняя направленность: от агента финансового мониторинга (хозяйствующего субъекта) к подразделению финансового мониторинга (уполномоченному органу государственной власти), что обусловливает неосведомленность агента финансового мониторинга о степени обоснованности своих подозрений.

По нашему мнению, необходимость получения информации от подразделения финансового мониторинга о результатах оценки и анализа представленной агентом информации продиктована дальнейшим взаимодействием агента финансового мониторинга с данным клиентом, в рамках которого агент финансового мониторинга должен определить дальнейший набор процедур, характер и частоту их осуществления в отношении данного клиента: либо усилить мониторинг операций и сделок, осуществить последующий мониторинг предыдущих операций и сделок, либо не вводить дополнительных процедур.

В этой связи представляется целесообразным получение рекомендаций, отзывов, комментариев от подразделений финансового мониторинга относительно предоставленной информации по клиентам и контрагентам. Введение подобной информационно-правовой процедуры существенно повысило бы информационную осведомленность самих агентов финансового мониторинга, в том числе для целей анализа деятельности данного клиента в будущем для оценки риска его деятельности, а также стало бы определенной формой общественного контроля, проводимого финансовым сообществом за деятельностью подразделений финансового мониторинга. Подобный обмен информацией стал бы информационным диалогом между хозяйствующими субъектами и уполномоченными государственными органами.

Не менее важным прикладным вопросом в рамках информационных отношений, складывающихся в финансовом мониторинге, является право на информацию самих участников операций и сделок, которые выступают объектом финансового мониторинга. На первый взгляд, обеспечение режима конфиденциальности в отношении деятельности финансовых институтов в сфере финансового мониторинга не подлежит сомнению: в настоящее время агенты финансового мониторинга только информируют клиента о приостановлении операции, об отказе в выполнении распоряжения клиента о совершении операций, об отказе от заключения договора банковского счета (вклада), о необходимости предоставления законодательно предусмотренных документов. Примечательно, что все эти правовые исключения из режима конфиденциальности законодательно были оформлены только в 2010 г.*(62)

Основным доводом, как правило, служит возможность подразделений финансового мониторинга и правоохранительных органов осуществить предварительные мероприятия для проверки участника и проведенной им операции на предмет причастности к отмыванию преступных доходов или финансированию терроризма. В противном случае участник операции будет осведомлен, что информация о нем направлена в подразделение финансового мониторинга, и, как следствие, что против него может быть возбуждено уголовное дело. На наш взгляд, контраргументов может выступать допущение, что лицо, осуществляющее легализацию преступных доходов или финансирование терроризма, не может не предполагать, что в отношении него проводится или будет проведено расследование и, как следствие, возбуждено уголовное дело. Кроме того, сам перечень террористов и экстремистов является для преступных элементов "секретом Полишинеля". Информация, распространяемая в электронном виде нескольким тысячам агентов финансового мониторинга, по определению, не может быть полностью защищена от несанкционированного доступа.

Наличие специального предупреждения клиента о том, что в связи с непредоставлением последним достаточной информации его операция или сделка будут квалифицированы как необычные, с последующим направлением информации в подразделение финансового мониторинга, стало бы мощным правовым стимулом для предоставления информации клиентом агенту финансового мониторинга. На наш взгляд, подобное предупреждение будет стимулировать к сотрудничеству, а не отпугивать клиентов финансовых институтов.

Перечень основных признаков и критериев операций, подлежащих обязательному и факультативному мониторингу, содержится в правовых актах, в том числе рекомендательного характера, принимаемых как законодательными органами (Федеральным Собранием Российской Федерации), Росфинмониторингом, надзорными органами, так и саморегулируемыми организациями (например, НАУФОР), что только повышает информированность, а значит, и осведомленность преступных элементов о возможных внутренних расследованиях. В свою очередь, информирование клиента о сомнительном характера осуществляемых им операций и сделок могло бы стать мощным стимулом предоставления последним оправдательных документов.

Как справедливо отмечает С.В. Запольский, "практикой отработаны способы и приемы защиты от необъективного, предвзятого контроля, вплоть, например, до судебного обжалования результатов налоговой проверки. Другие же способы сбора финансовой информации не предполагают (кроме следствия) активной защиты заинтересованным лицом своего права на достоверность информации. В частности, финансовый мониторинг ведется без уведомления финансового оператора о проводимых мероприятиях. Речь должна идти о создании юридических гарантий принципиально нового типа в целях защиты от искажения финансовой информации, касающейся заинтересованного субъекта, и обеспечения ее достоверности, при соблюдении банковской, налоговой и другой тайны"*(63).

В целях разработки механизмов правовой защиты в системе финансового мониторинга, на наш взгляд, представляется целесообразным установить для агентов финансового мониторинга, в том числе финансовых институтов, при принятии решения об отнесении той или иной операции или сделки к необычной, обязанность запрашивать у ее участников информацию, которая могла бы не столько подтвердить, сколько исключить у агента финансового мониторинга подозрения в противоправной деятельности ее участников. Иными словами, процесс сбора дополнительной информации о клиенте и его операциях и сделках должен носить не "обвинительный", а "оправдательный" характер, что, в свою очередь, будет вытекать из принципа законности и добросовестности действий клиента при осуществлении операций и сделок.

Подобная обязанность станет логичным следствием реализации конституционно-правового принципа "презумпции невиновности", "добросовестности" участников операции или сделки, так как будет направлена на сбор "оправдывающих", а не "уличающих" доказательств. В этом случае сами участники операций и сделок будут заинтересованы в предоставлении наиболее полной информации о целях, содержании деятельности, ставшей объектом финансового мониторинга.

В практическом плане, на наш взгляд, получение запрашиваемой информации освободит агентов финансового мониторинга от направления сообщений о подозрительной операции и, как следствие, уменьшит информационное давление на Росфинмониторинг, под которым мы понимаем объем информации, предоставляемой в рамках и в соответствии с требованиями применимого законодательства, но не имеющей практической значимости для реализации целей и задач органа государственной власти - получателя информации. В свою очередь, отказ или предоставление неполной или недостоверной информации будет достаточно убедительно подтверждать возможную причастность к отмыванию преступных доходов или финансированию терроризма.

Одним из принципов информационного обмена должен стать принцип информационного соответствия, который неразрывно связан с правом на информацию и обязанностью ее предоставить по требованию уполномоченного органа или организации. Как показал проведенный правовой анализ, из участников основных информационных потоков обязанность по предоставлению информации отсутствует только у физических и юридических лиц - участников операций и сделок, подлежащих обязательному и факультативному мониторингу*(64). Иными словами, агенты финансового мониторинга, на которых возложена обязанность по направлению информации в подразделение финансового мониторинга, обязаны требовать предоставления данной информации у ее источника, а последний законодательно не обязан ее предоставлять, что представляет собой яркий юридический казус, когда праву отдельного субъекта не корреспондирует обязанность другого. Право на информацию может быть реализовано только тогда, когда существует незыблемая обязанность другого субъекта права ее предоставить.

А.В. Турбановым подчеркивается насущная необходимость детального законодательного закрепления прав и обязанностей кредитных организаций и клиентов в сфере противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма*(65). Логичным решением данного вопроса стало бы закрепление за участниками финансовых операций обязанности по предоставлению информации, необходимой для реализации агентами финансового мониторинга делегированных государством функций, что подтверждается существующей зарубежной практикой. Так, например, в Испании на основе Закона о специальных мерах, направленных на предотвращение отмывания преступных доходов (Law 19/1993 of December 28 on specific measures to prevent money laundering), физические и юридические лица обязаны предоставлять информацию о суммах, источниках получения и целях перевода трансграничных платежей*(66).

Вместе с тем не менее важно реализовать принцип информационной обусловленности, выражающейся в том, что нормативное закрепление обязанности по предоставлению информации государственным органам должно быть обусловлено необходимостью решения целей и задач, стоящих перед государством, в нашем случае - в рамках осуществления финансового мониторинга. Обмен информацией не должен осуществляться исключительно ради обмена информацией. В сфере финансового мониторинга наиболее ярким примером являются попытки внесения изменения в Федеральный закон "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма", предусматривающие обязательный финансовый мониторинг обо всех денежных операциях на сумму, равную и свыше 600 тыс. руб., который прибавляет "добавленной стоимости" к уже существующей системе обязательного и факультативного мониторинга.

Не менее важно решение вопроса относительно обмена информацией в рамках финансового мониторинга между агентами финансового мониторинга, прежде всего, в свете реализации правового режима банковской тайны. Важность решения данного вопроса обусловлена еще и тем, что тайна банковских вкладов является компонентом комплексного правового института неприкосновенности частной жизни*(67). Вместе с тем нельзя не согласиться с В.П. Иванским, который отмечает, что юридическая сфера частной жизни стала в настоящее время, особенно в странах западной традиции, самостоятельным компонентом правовой жизни общества, тогда как в странах бывшего соцлагеря завершается процесс формирования только на уровне правового института*(68).

В силу положений ст. 26 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-I "О банках и банковской деятельности" кредитная организация гарантируют тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Все служащие кредитной организации обязаны хранить тайну об операциях, счетах и вкладах ее клиентов и корреспондентов, а также об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону".

Как отмечает Т.В. Мельник, все острее становится вопрос о необходимости разработки новых законодательных инструментов, в частности, позволяющих организовать надлежащее взаимодействие с дочерними структурами в целях обеспечения фронтальной борьбы с отмыванием преступных денег*(69). В российском законодательстве подобные положения не предусмотрены. В противном случае кредитные организации могут быть привлечены к административной или гражданско-правовой ответственности за нарушение правовых норм о банковской тайне. Подобная ситуация порождает "извращенные формы" проверки информации о клиентах. Так, например, 43% опрошенных сотрудников служб безопасности банков подтвердили тот факт, что они наводят справки о клиенте и в криминальных кругах для того, чтобы установить, не стоит ли за тем или иным предпринимателем криминальная структура*(70).

Подчеркнем, что данный вопрос является актуальным и для других агентов финансового мониторинга. По мнению О.В. Сычева, проблемным вопросом остается распространение на нотариусов в соответствии с Федеральным законом "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" обязанности представлять в соответствующие органы сведения о легализации преступных доходов и финансировании терроризма. По его мнению, распространение на нотариуса такой обязанности неправомерно, так как он принимает решение о представлении указанных сведений на основании субъективного суждения. Неясность вызывает и вопрос возмещения убытков в случае неподтверждения направленных нотариусом сведений и возникновения в связи с этим исков со стороны заинтересованных лиц о возмещении морального вреда*(71).

Наиболее удачно вопрос информационно-правового взаимодействия между финансовыми институтами решен в американском законодательстве. Так, US PATRIOT Act (Section 314 (b) разрешает финансовым институтам обмениваться информацией о физических и юридических лицах, странах, подозреваемых в причастности к отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, на добровольной основе. Обязательным условием подобного информационного обмена является то, что получателем информации может выступать только другой финансовый институт - агент финансового мониторинга*(72). Нельзя не отметить, что на современном этапе правовое регулирование данных отношений имеет тенденцию к значительной либерализации в части предоставления конфиденциальной информации, в том числе банковской, налоговой, служебной, третьим лицам, прежде всего зарубежным государствам при проведении последними налоговых и иных расследований.

В настоящее время в зарубежной практике имеет место конкуренция норм права о режиме банковской тайны и норм о финансовом мониторинге. Так, швейцарский банк Ю Би Эс (UBS) согласился выплатить 780 млн. долл. США штрафа за ненадлежащую деятельность своих работников в части их помощи американским налогоплательщикам для ухода от налогообложения и согласился раскрыть информацию о 52 тыс. американских налогоплательщиков, подозреваемых в уходе от налогообложения на сумму около 15 млрд. долл. США*(73). Подчеркнем, что первоначально швейцарский Ю Би Эс раскрыл имена только 300 клиентов, но правительство США подало иск против Ю Би Эс с требованием назвать имена еще 52 тыс. клиентов. В настоящее время Швейцария готова предоставлять данные после подробного запроса иностранных властей по конкретному делу. На таких же принципах информацию будет предоставлять Люксембург и Австрия. Снизить степень защиты исключительно конфиденциальной банковской тайны согласились также Лихтенштейн, Андорра, Джерси, о. Мэн и Сингапур, Гонконг. Таким образом, при конкуренции правовых норм в зарубежной практике в настоящее время фактически, но не юридически приоритет имеют нормы права в сфере регулирования финансового мониторинга.

Другим правовым вопросом в области сбора и анализа информации по операциям и сделкам является вопрос автоматизации процесса выявления операций и сделок, которые могут быть связаны с финансированием терроризма или отмыванием преступных доходов. Как подчеркивает С.В. Кортунов, к основным характеристикам постиндустриального (информационного) общества относится автоматизация, технологизация любых систем в любой области деятельности*(74). Подчеркнем, что именно автоматический режим наиболее сопоставим с текущим финансовым контролем и мониторингом, которые предполагают постоянное наблюдение за объектом для целей сопоставления с заданными параметрами. Отметим, что вопросы автоматизации процедур сбора и анализа информации - это один из актуальных вопросов всех институтов финансового права, предполагающих осуществление контроля и надзора, а значит, сбор и анализ информации о подконтрольных субъектах.

В настоящее время в прикладном аспекте финансовый мониторинг в узком смысле осуществляется как визуальным, так и автоматическим способом. В российском законодательстве не установлено требование для финансовых институтов об установлении автоматического (электронного) контроля за операциями и сделками, что было обусловлено попыткой уменьшить операционные издержки финансовых институтов в сфере финансового мониторинга. В ряде зарубежных стран (Австралия, Дания) наличие электронных систем мониторинга является обязательным.

Многократно увеличивающийся объем финансовых операций и сделок все настойчивее требует если не исключения человеческого фактора, то его наличия только на заключительном этапе - при принятии решения о причастности той или иной операции к противоправным, что, в свою очередь, требует правового закрепления "автоматизации" мониторинга операций и сделок в финансовых институтах.

Идеальной моделью могло бы стать нормативно-правовое закрепление создания и функционирования интегрированной электронной информационной сети между органами и агентами финансового мониторинга в автоматическом режиме, обменивающейся информацией о совершенных операциях и сделках в рамках основных информационных потоков по законодательно установленным критериям и признакам необычных операций и сделок, что значительно снизило бы отвлечение трудовых, материальных и иных ресурсов и заметно уменьшило количество ошибок, связанных с человеческим фактором. Создание подобных интегрированных систем предполагает доступ органов финансового мониторинга к операционной деятельности агента финансового мониторинга только в законодательно установленных границах, что должно стать гарантией соблюдения банковской тайны, персональных данных и других информационных режимов. Вместе с тем, полностью исключить человеческий фактор станет возможным только с совершенствованием аналитической составляющей электронно-вычислительной техники.

В прикладном плане решением данного вопроса могло бы стать закрепление для финансовых институтов обязанности установления программного обеспечения и минимальных требований к подобным системам. По нашим приблизительным оценкам, около 30% финансовых институтов имеют программное обеспечение, а среди кредитных организаций - свыше 80%. В этой связи установление требований относительно автоматизации мониторинга не должно стать технически невыполнимым положением для финансовых институтов, в том числе для кредитных организаций.

Таким образом, в настоящее время финансовый мониторинг представляет собой один из институтов финансового права, содержание которого является правовое оформление информационно-аналитической деятельности уполномоченных органов и организаций в сфере противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма.

В информационном аспекте финансовый мониторинг в системе противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма следует рассматривать как совокупность нормативно закрепленных информационных потоков, обеспечивающих функционирование механизма обратной связи путем получения и обработки информации об операциях и сделках агентами и органами финансового мониторинга с последующим перенаправлением подтвержденной информации в правоохранительные органы. В рамках функционирования финансового мониторинга среди прикладных правовых вопросов следует выделять вопросы реализации принципов информационной обусловленности, информационной координации, обмена информацией, имеющей специальный режим, автоматизации сбора и анализа информации.