Мамедов, Бабосов. Социология науки. мамедов бабосов социология науки. Московский государственный университет имени мв. Ломоносова социологический факультет бабосов ем

• Название: Московский государственный университет имени мв. Ломоносова социологический факультет бабосов ем
• Анкор: Мамедов, Бабосов. Социология науки
• Дата: 29.10.2022
• Размер: 1.74 Mb.
• Имя файла: мамедов бабосов социология науки.pdf
• Тип: Учебное пособие; #761285
• страница: 16 из 16

постнеклассическому типу научной рациональности вновь смещает акценты в диспозиции взаимодействий науки и культуры Такое смещение обусловлено тем, что в научных концепциях этой эпохи учитываются не только свойства самого объекта, вероятностные тренды его изменения и развития, средства и операции, используемые исследователем для его изучения, но также и ценностно-целевые характеристики деятельности наблюдателя. Если сущность неклассического типа научной рациональности наиболее рельефно проявляются в теоретических построениях квантовой физики и теории относительности, то своеобразие постнеклассического типа научной рациональности отчетливее всего можно выявить в процессе развития физики неравновесных процессов, органично связанной с такими понятиями, как самореализация и диссипативные структуры. Создатель этой теоретической доктрины, лауреат Нобелевской премии Илья Пригожин утверждает, что законы физики от классической динамики до теории относительности и квантовой физики не содержат в себе различия между прошлыми будущим. В той же картине мира, которую предлагает разрабатываемая им теория, во всех явлениях, с которыми нам приходится иметь дело, будь то явления из области макроскопической физики, химии, биологии, геологии, гуманитарных наук, будущее и прошлое играют различные роли. Существование стрелы времени здесь очевидно [13;4]. Толкование в этой теории стрелы времени как необратимости большинства процессов, протекающих в мире физических, химических, геологических, биологических и социальных процессов, привело к существенному расширению основной концептуальной схемы научного постижения, осмысления и теоретической экспликации окружающей нас действительности. Эта принципиально новая концептуальная установка, утверждают И. Пригожин и И. Стингерс, образует базис для нового научного синтеза, объединяющего свойства микромира и макромира, поскольку она вводит необратимость в фундаментальное описание природы
[13;9]. Свойства необратимости анализируются И. Пригожиным и И. Стингерс в широком предметном диапазоне – от образования вихревых движений в жидкости, лазерного излучения, геологических процессов, биологической эволюции, образования нашей Вселенной до возникновения новых идей, понятий, парадигм в процессе развития культуры и науки. Для научного описания и осмысления многообразия исследуемых в данном контексте явлений и событий вводятся новые, часто необычные, непривычные понятия чувствительность к начальным условиям, хаотическая система, бифуркация, аттрактор, фрактал, неустойчивость и др. Эта сеть понятий, несущих в себе новое, непредвидимое, подчас парадоксальное содержание неустойчивых состояний в самоорганизующихся системах, позволила сконструировать новую концепцию взаимодействий в неустойчивых, самоорганизующихся системах, в которых действует стрела времени, те. необратимость происходящих в них процессах. Междисциплинарная теория неравновесных фазовых переходов и процессов самоорганизации в физических, химических, геологических, биологически и социальных

123 системах профессором Штутгартского университета (Германия) Германом Хакеном была названа синергетикой. Раскрывая основные принципы и особенности данной теории, ее создатель И. Пригожин подчеркивал не только ее преемственность с квантовой физикой и теорией относительности, но и отличие от них, в некоторых, весьма существенных концептах, в частности, в трактовках пространства и времени. Если для устойчивых динамических систем уравнения движения, а также их решения симметричны во времени, то системы уравнений, применяемые для описания, применяемые для описания неустойчивых динамических систем, сталкиваются с нарушенной симметрией во времени. Это нарушение симметрии играет центральную роль в решении парадокса времени природа менее симметрична, чем можно было бы ожидать, исходя из уравнений классической и квантовой физики [13;49]. А решение парадокса времени возможно только потому, что пространство становится «темпорализованным», поскольку прошлой и будущее играют не одну и туже роль [13;48]. Однако приведенные утверждения вовсе не означает отказа от принципиальных положений квантовой механики. Речь идет о том, чтобы включить эти положения в более обширный синтез в единстве с введением необратимости стрелы времени в фундаментальное описание природы. В качестве одного из важнейших постулатов такого рода признается тезис о важной роли наблюдателя и производимых им измерений в постижении сущности микромира. При этом очень высоко оценивается квантовый парадокс, вводящий субъективный элемент в наше описание природы. Между парадоксом времени и квантовым парадоксом существует тесная аналогия. Оба парадокса, – утверждают И. Пригожин и И. Стингерс, – приписывают нам весьма удивительную роль. Человек отвечает и за стрелу времени, и за переход от квантовой потенциальности» к квантовой актуальности, теза все особенности, связанные со становлением и событиями в нашем физическом описании [13;10]. Тем самым существенно расширяются пределы субъективации изучаемого физического мира, а наука становится человекомерной. И. Пригожин высоко оценивает лейтмотив всей научной жизни Н. Бора, выражаемый в максиме Неотделимость проблемы реальности от проблемы человеческого существования. Усиливая этот принцип выводами из своей теории необратимости времени и неустойчивости состояний самоорганизующихся систем, он отмечает Научная объективность утрачивает смысл, если она в конечном счете объявляет нашу взаимосвязь с миром чем-то призрачным, низведя ее до уровня чисто субъективной, чисто технической или чисто инструментальной. Поэтому, делает он вывод, с возникновением и функционированием представлений о стреле времени, необратимости и вероятностях, описываемых ансамблем возможных траекторий, стало достоянием прошлого преклонение перед идеалом знания, объективность которого устанавливается полным отсутствием какой бы тони было ссылки на познающего субъекта [13;48]. Если в классической науке важную роль играет полное устранение субъекта из научного знания о мире, в неклассической ему отводится роль наблюдателя, тов постнеклассической науке формулируется вывод о человеческой размерности предмета познания, субъект становится сотворцом стрелы времени и необратимости саморазвивающихся систем. А развиваемая в рамках синергетики теория хаоса приводит к тому, что наши определения порядка и беспорядка включают в себя и культурные суждения и науку [13;57]. А это означает, что в постнеклассической науке вновь обретает очертания живой реальности знаменитая протагоровская идея человек есть мера всех вещей. Сегодня никакие – и самые простые, и самые сложные – представления об окружающем мире не могут существовать без включения человеческих мыслей, ощущений, чувств и действий. Стрела времени, хаос, необратимость, которые составляют важные элементы категориальной сети разрабатываемой И. Пригожиным и И. Стингерс теории, это не только научные понятия, но и символы. Мысль, оперирующая символами, –

124 пишут они, – можно сравнить с произведением искусства, … она возбуждает и чувство восхищения, и чувство неудовлетворенности. Она бросает вызов, побуждая идти вперед
[13;250]. Необходимо выделить еще три очень важных направления возрастающей роли науки в системе современной культуры. Одно из них состоит в том, что научное знание занимает очень большой объем и даже стержневое место в постоянно расширяющемся и непрестанно обновляющемся информационном поле современной культуры. Второе заключается в огромном воздействии науки на возникновение и стремительное развитие принципиально новых, ранее не существовавших видов культуры. Фактически из достижений науки родились такие виды искусства, как художественная фотография, кинематограф, телевидение, цветомузыка. Наконец, в-третьих, в современном мире, где очень важную роль выполняет моделирование, как способ постижения и освоения окружающего мира, наука представляет собой прекрасную модель развития культуры именно потому, что она гораздо быстрее развивается и видоизменяется, чем все остальные сферы культуры. Поэтому наукоемкость культуры становится индексом развития в современную эпоху. Итак, для постнеклассического типа научной рациональности характерен переход от моделирующего мышления к мышлению символическому, сочетающему в себе особенности логичности и образности. Нелинейные, необратимые, разнонаправленные, вероятностные процессы зачастую лучше охватываются в своей полноте неточным математическим расчетом, а интуитивно образным постижением. Поэтому отличительной особенностью этого типа рациональности становится взаимопроникновение научно- теоретических и художественных начал, науки и культуры. Наука вовсе большей степени оказывает влияние на сферу культуры – искусство, мораль, религию, философию. Но и каждая из этих сфер культуры, формируя мировоззрение и жизненные установки ученого, оказывает возрастающее воздействие на развитие науки. Наука является важнейшим культурным ориентиром современного человека и общества. Однако в этой ценности заключен и противоположный – антиценностный смысл. Ведь наука не только приносит неисчислимые блага людям, она своими технико- технологическими применениями при их неразумном использовании может уничтожить все живое на Земле. И если для решения первого класса проблем необходимы все новые инновационные научно-технические решения, тов постановке и разрешении проблем, несущих в себе угрозу здоровью и жизни человека, должна превалировать ориентация на достижение и опыт культуры, прежде всего на ее нравственные ингредиенты. Такая ориентация детерминируется тем, что еще никогда социальная и моральная ответственность ученого перед обществом не была столь высока, как в современном нелинейно, непредсказуемо изменяющемся мире. Но коль скоро современный человек живет в исторически изменяющемся, наполненном непредвиденными вероятностями и событиями человеческом, слишком человеческом мире (Ф. Ницше), то для обеспечения своей устойчивости в этом мире и создания эффективного противовеса зыбкости, а нередко и катастрофичности его развития, человеку необходимы абсолютно твердые и неизменные координаты, которые могут быть представлены только философией и религией. Поэтому сегодня активизировался, стал более разнообразными продуктивным диалог науки и религии, что существенно обогащает идейно-аргументирующий арсенал обеих этих форм современной культуры. Мы уже отмечали, что вначале ХХI века существенно расширяет свои масштабы человекомерность науки. Но глубже, вернее, точнее и полнее в глубины уникального бытия человека не проникла никакая наука, включая психологию, в сопоставлении стем, что дают для этого все виды художественного творчества, прежде всего, художественная литература и музыка.

125 Вывод из изложенного прости однозначен современный человек вовсе большей степени нуждается в «онаучивании» культуры ив столь же активно осуществляемом окультуривании науки. Поэтому велением времени, категорическим императивом ХХI века становится формирование своеобразного социо-технико-инновационно-научно- культурного супер-комплекса. В этом комплексе осуществляется множество взаимопереходов, но стержневым фактором его развития и эффективного действия является взаимообусловленность науки и культуры. Литература
1.
Визгин В. П. Наука и культура. Размышления о проблеме их взаимосвязи. // Науки и ее место в культуре. Новосибирск. 1990.
2.
Имянитов НС. По лестнице науки – к искусству. // Философия науки. 2003. № 4.
3. Казначеев В.П. Спирин Е.А. Комплексные проблемы взаимодействия науки и культуры. // Наука и ее место в культуре. Новосибирск. 1990.
4. Кант И. Критика чистого разума Соч. в 6 томах. Т. 2. М. 1964.
5.
Кочергин А.П. Наука и ее место в культуре как комплексная проблема. // Наука и ее место в культуре. Новосибирск. 1990.
6. Кузнецов Б.Г. Современная наука и философия. М. 1981.
7.
Миртова Л.А. От математического естествознания к науке о хаосе. // Вопросы философии. 2003. № 4.
8.
Мамчур Е.А. Существуют ли границы социологического подхода к анализу научного знания. // Наука возможности и границы. М. 2003.
9.
Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М. 2006.
10.
Пауэлл С. Роль чистой науки в развитии цивилизации. // Наука и человечество. М.
1966.
11. Петров М.К. Человеческая размерность и мир предметной деятельности. // Социология науки. Хрестоматия. М. 2000.
12.
Порус В. Наука в культуре. М. 1998.
13.
Пригожин И. Стингерс И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени. М.
2000.
14.
Пригожин И. Дано ли нам будущее стратегии развития науки в современном мире. М. 2004.
15.
Сорокин П. Социальная и культурная динамика. М. 2006.
16.
Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М. 2000.
17.
Тарнас Р. История западного мышления. М. 1995.
18.
Хакен Г. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М. 1985.
19.
Цехмистро ИЗ. Научная картина мира последних двадцати лет коренное изменение антропологической перспективы.
// Наука и богословие антропологические перспективы. М. 2004.
20.
Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. М. 1998. Вопросы для самостоятельного изучения
1) О. Шпенглер об апологической и фаустовской математике.
2) Наука как часть культуры.
3) Роль синергетики в гуманитарном познании. Прокомментируйте Нельзя быть настоящим математиком, не будучи немного поэтом (К. Вейерштрасс.

126 ЛИТЕРАТУРА ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ
1. Адлер Ф Сфера социологии познания // Беккер Г, Босков А. Современная социологическая теория. М Иностранная литература, 1961. С. 447–478.
2. Александров ДА. Историческая антропология науки в России // Вопросы истории естествознания и техники. 1994. № 4. С. 3–23.
3.
Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М Медиум, 1995.
4. Богданов А.А. Вопросы социализма. М Издательство политической литературы,
1990.
5.
Бурдье П. Поле интеллектуальной деятельности как особый мир // Бурдье П. Начала. МС. Вебер М. Наука как профессия и призвание. // Вебер М. Избранные произведения. М Прогресс, 1990.
7.
Витгенштейн Л. Философские работы. ЧМ Гнозис, 1994.
8.
Добреньков В.И. Глобализация и Россия. Социологический анализ. М, 2006.
9.
Дуглас М. Чистота и опасность Анализ представлений об осквернении и табу. М
Канон-пресс, 2000.
10.
Кун Т. Структура научных революций. М Прогресс, 1975.
11.
Лебедев С.А. Философия науки. Краткая энциклопедия. М, Академический проект,
2008.
12.
Маклюэн М. Галактика Гуттенберга: становление человека печатающего. М Академический проект, 2005.
13.
Малкей М. Наука и социология знания. М Прогресс, 1983.
14.
Малкей М, Гилберт Дж Открывая ящик Пандоры. Социологический анализ высказываний ученых. М Прогресс, 1987.
15.
Маннхейм К. Диагноз нашего времени. М Юрист, 1994.
16.
Маннхейм К. Очерки по социологии знания проблема поколений – состязательность – экономические амбиции. М ИНИОН РАН, 2000.
17.
Маннхейм К. Очерки по социологии знания теория познания – мировоззрение – историзм. М ИНИОН РАН, 1998.
18. Маркс К Социология. М Канон-пресс, 2000.
19. Пестр Д. Социальная и культурологическая история науки новые определения, новые объекты, новые практики // Вопросы истории естествознания и техники.
1996. №_3. С. № 4. С. 40–59.
20.
Полани М. Личностное знание. М Прогресс, 1985.
21.
Роуз Дж. Что такое культурологические исследования научного знания // Вопросы истории естествознания и техники. 1994. № 4. С. 23–41.
22.
Руткевич Е.А. Феноменологическая социология знания. М Наука, 1993.
23. Современная западная социология науки. М Наука, 1988.
24.
Сторер Н. Социология науки // Американская социология. / ред. Т. Парсонс. М Прогресс, 1972. С. 248–264.
25.
Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.:Аспект Пресс, 2004 26.
Флек Л. Возникновение научного факта введение в теорию стиля мышления и мыслительного коллектива. М Идея-пресс: Дом интеллектуальной книги, 1999.
27.
Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль Тексты / ред. В.И. Добреньков. М Издательство МГУ,
1994. С. 481–496.
28.
Barber B. Science and the Social Order. New York: Free Press, 1952.
29.
Barnes B. et al. Scientific Knowledge. Chicago: University of Chicago Press,
30.
Barnes B. Scientific Knowledge and Sociological Theory. London: Routledge, 1974.

127 31.
Bloor D. Knowledge and Social Imagery. (1976) Chicago: University of Chicago Press,
1993.
32.
Bourdieu P. Homo Academicus. Stanford: Stanford University Press, 1988.
33.
Bourdieu P. The specificity of the scientific field and the social conditions of the progress of reason // Social Science Information. Vol. 14 № 6. P. 19–47 34.
Callon M. Four models for the dynamics of science // Handbook of Science and
Technology Studies / Ed. By S. Jasanoff et al. London; Thousand Oaks: Sage, 1995.
P.29-63.
35.
Collins H. Changing Order: Replication and Induction in Scientific Practice. Chicago:
University of Chicago Press, 1992.
36.
Gieryn T. Cultural Boundaries of Science: Credibility on the Line. Chicago: The
University of Chicago Press, 1999.
37.
Handbook of Science and Technology Studies / Ed. by S. Jasanoff et al.
London;Thousand Oaks: Sage, 1995.
38.
Knorr-Cetina K. Epistemic Cultures: How the Sciences Make Knowledge. Cambridge,
Mass.: Harvard University Press, 1999.
39.
Knorr-Cetina K. The manufacture of knowledge: an essay on the constructivist and contextual nature of science. Oxford: Pergamon Press, 1981.
40.
Latour B. Pandora's Hope: Essays on the Reality of Science Studies. Cambridge, Mass.:
Harvard University Press, 1999.
41.
Latour B. Science in Action: How to Follow Scientists and Engineers Through Society.
Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1987.
42.
Latour B. The Pasteurization of France. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988.
43.
Latour B. We Have Never Been Modern. Cambridge, Mass.: Harvard University Press,
1994.
44.
Latour B., Woolgar S. Laboratory Life. Construction of Scientific Facts. 2
nd ed.
Princeton: Princeton University Press, 1986.
45.
Merton R. The Sociology of Science. Chicago: The University of Chicago Press, 1973.
46.
Pickering A. The Mangle of Practice: Time, Agency, and Science. Chicago: The
University of Chicago Press, 1995.
47.
Pickering A. ed. Science as Practice and Culture. Chicago: The University of Chicago
Press, 1992.
48.
Rabinow P. Essays in the Anthropology of Reason. Princeton: Princeton University
Press, 1996.
49.
Science in Context: Readings in the Sociology of Science. / Ed. by Barnes B., Edge D.
Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1982.
50.
Science Observed / Ed. by K. Knorr-Cetina K., M. Mulkay London: Sage, 1983.
51.
The Practice Turn in Contemporary Theory / Ed. by T. Schatzki, K. Knorr-Cetina, E. Von
Savigny. London: Routledge, 2001.
52.
The Science Studies Reader. / Ed. by M. Biagioli. London: Routledge, 1999.
53.
Traweek Sh. Beamtimes and Lifetimes: The World of High Energy Physics. Cambridge,
Mass.: Harvard University Press, 1988.

128 ПРИМЕРНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ТЕМ ЭССЕ ПО КУРСУ СОЦИОЛОГИЯ НАУКИ
1. Становление (основные этапы) социологии науки.
2. Социология науки как отрасль и условие социологической теории.
3. Особенность научного производства. Наука как призвание и профессия.
4. Наука как социальный институт функции и роль в современном мире.
5. Научная проблема как объект социологического исследования.
6. Наука и социальные ценности.
7. Научное сообщество критерии, структура и роль.
8. Наука в теории самореферентных и аутопойетических систем Н. Лумана.
9. Реформа науки в России. Цель, задачи и реалии.
10. Университет как научное сообщество (история и современность.
11. Ответственность ученых в современном мире.
12. Научный плагиат и приспособленчество в науке.
13. Истина и добро в научном творчестве.
14. Понятие научной революции (Н. Коперник, И. Ньютон, И. Кант, Г. Риман, Н. Лобачевский, А. Эйнштейн.
15. Современная НТР. Модернизация и инновация.
16. Теория Т. Куна о научных парадигмах.
17. Постмодернистская интерпретация науки.
18. Дифференциация науки в неокантианстве.
19.
Постпозитивистская концепция природы познания.
20. Наука как власть. Экспертное знание.
21. Научная иерархия в обществе знания.
22. Этнография науки Б. Латура.
23. Наука как социальная реальность (К. Кнорр-Цетина).
24. Социология знания (М. Шелер, М. Малкей).
25. Научные программы Д. Блура и Б. Барнса.
26. Медиация научных знаний.
27. Роль личности в науке.
28. Мировая наука.
29. Наука в культурной панораме.
30. Наука и образование в современном мире.