Новикова С.С. История развития социологии в России, учебное пособие. Новикова С.С. История развития социологии в России, учебное посо. Московский психологосоциальный институт С. С. Новикова история развития социологии в россии (учебное пособие)
 Скачать 2.73 Mb.
|
НАТУРАЛИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ Его представители на первое место выдвигали географический фактор (климат, ландшафт, системы рек). Лев Ильич МЕЧНИКОВ (1838—1888), брат известного биолога и врача И.И. Мечникова, географ, социолог, общественный деятель, являлся одним из ярких представителей этого направления. Мировую известность как социолог он получил посмертно после опубликования его главного произведения «Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современного общества» в 1889 г. на французском языке. Мечникова интересовали две основные проблемы того времени: социальный прогресс и его критерий, механизм социального прогресса. В русской социологии вопрос о прогрессе был очень важен. Сама история поставила этот вопрос и требовала на него ответа: как следует оценивать, в частности, петровские реформы? Идея прогресса до позитивизма не рассматривалась ни кем в достаточно полной мере. Славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков и др.) считали, что община — это самобытная форма общественного устройства, этой же точки зрения позднее стали придерживаться народники, анархисты и революционеры-демократы. А так как община — социальный идеал славянофилов уже существовала в допетровские времена, и для ее появления не требовалось исторического развития, то они отрицательно относились к социальному прогрессу. Русские революционные философы (Н.А. Бердяев, C.JI. Франк, Н.С. Трубецкой) не принимали идею прогресса, т.к. считали, что божественное творение уже с момента своего появления обладает исчерпывающей полнотой, а потому дальнейшего его развития не требуется. Русские революционеры-демократы Герцен и Чернышевский видели прогресс в движении к идеалу социалистического общества. Мерилом прогресса в общественной жизни, по мнению Мечникова, выступает солидарность. Она является сущностной чертой общества, она развивается, и поэтому с помощью метода аналогии ее можно измерить. Постепенно солидарность вытесняет первичную борьбу за существование, которая господствует в природе. Солидарность может быть разной, в зависимости от того, помогают люди друг другу по принуждению или делают это добровольно. Поэтому главный показатель социального прогресса, по мнению Мечникова, это степень свободы при образовании кооперации. Солидарность воплощалась в различных кооперациях. Какой тип кооперации будет выбран, зависело от осознания людьми необходимости объединения. Таким образом, критерий прогресса оказывался в самом сознании человека. Такая точка зрения Мечникова была обусловлена тем, что он не понял главного критерия общественного прогресса — развития производительных сил. Но уже при раскрытии причин социального прогресса он опирался на материалистические взгляды. Мечников считал, что социальный прогресс в основном проходит те же ступени солидарности, что и в органическом мире, искусственно связывая основные этапы социального развития со своей схемой эволюции живых организмов. Он резко и решительно выступил против социал-дарвинизма и расистских идей, что имело прогрессивное значение. Мальтузианскую теорию о народонаселении он характеризовал как реакционную, так как она теоретически оправдывала расизм. Он считал, что «наследственность могучий фактор, в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить человека от еще более могучего влияния среды» /92, с.67/. Одновременно автор выступал против географического фатализма. Он согласен с тем, что «надлежит помнить, что общая форма земли и моря, и вообще географические особенности влияют в истории человечества различным образом, сообразуясь с состоянием культуры, которого достигла данная нация. Та же самая река, которая составляет непобедимое препятствие для некультурного народа, преображается в удобный путь для торговых сообщений у народа, вкусившего от плодов культуры и наконец может обратиться просто в ирригационный канал, направление которого управляется произволом человека — властелина природы. Та же самая гора, которая в начале истории была доступна одним охотникам и пастухам, на высшей степени культуры начинает привлекать рудокопов и промышленников, а вскоре и вовсе перестает быть препятствием благодаря пересекающим ее дорогам. Точно также и морская бухта, некогда ужасавшая своей величиной мореходные скорлупки наших предков, благодаря культурным ухищрениям, брекваторам (волнорезам) является убежищем для громадных современных судов...» /92, с.80/. Таким образом он выступал против каждого «провозглашающего наперекор фактам, что данная совокупность должна всюду играть одну и ту же неизменную роль»/92, с.81/. Мечников хотел рассмотреть механизм влияния природы на социальное устройство общества. Так, в своей работе он, не скатываясь к вульгарному географическому детерминизму, пытался объяснить неравномерность общественного развития как результат изменения значения одних и тех же географических условий (а именно, водных ресурсов и путей сообщения), происходивших в различные эпохи под влиянием экономического и технического прогресса. Мечников выделял три периода в истории цивилизации: речной (возникновение первых рабовладельческих государств в долинах рек Нила, Тигра, Евфрата...), средиземноморский (основание Карфагена), океанический (открытие Америки). Правда, следует отметить, что данная периодизация внутренне противоречива, так как не объясняет, почему одинаковые по социально-экономическому типу государства (Финикия и Египет) отнесены к разным историческим эпохам, а различные (Рим и Франское государство Каролинков) — к одной эпохе. С этой периодизацией он связывает основной закон развития культуры. На земле постепенно происходит эволюция культурно-географической среды, сначала она ограничена небольшими бассейнами нескольких культурно-исторических рек, постепенно расширяется и принимает характер средиземноморской, со временем охватывает Атлантический океан, с тем чтобы в конечном итоге распространиться на всех обитаемых местностях земного шара. Причину прогресса древнего общества он видел в реках, но не во всех, а только в тех, которые могли обогатить человека и в то же время угрожали его развитию и жизни. Для борьбы со стихиями рек люди должны совместно трудиться, соединяться в кооперации. Так, «исторические реки» Нил, Тигр и Евфрат могли за короткий срок сделать плодоносными огромные области, которые могли прокормить миллионы людей или уничтожить все созданное человеческим трудом, привести к разорению и голоду. Поэтому жизнь вдоль этих рек требовала от множества людей кооперированного труда. При этом малейшая неточность или небрежность при возведении дамб или рытье каналов могли привести к огромным общественным бедствиям. Мечников пишет: «Под страхом неминуемой смерти река-кормилица внушает населению солидарность и стремление объединять свои силы, хотя на самом деле отдельные группы населения не знали и даже ненавидели друг друга. Она принуждает каждого члена общества к исполнению части общественной работы, полезность которой познается впоследствии, а вначале бывает непонятна громадному большинству. Зачастую даже это большинство не в состоянии дать себе отчет о плане исполнения общей работы. Вот где истинный источник боязливого благоговения и уважения, проявляемых народами по адресу рек, этих божеств, прокармливающих и управляющих, умервлщяющих и оживотворяющих, открывающих свои тайны только немногим избранным, а всеми остальными смертными повелевающих и управляющих, наподобие того, как управляет ими судьба» /92, с.118/. Поэтому в долинах перечисленных рек сложились крупнейшие цивилизации древности. Другие же реки мира, даже более крупные, окруженные плодородными землями, так и не смогли стать очагами древней цивилизации, так как условия жизни для селящихся вдоль них племен были слишком благоприятными и не требовали совместных усилий. Цивилизациями речного периода были Древний Египет, Ассиро-Вавилонское царство, древние Индия и Китай. По мнению Мечникова, социологические законы не сводимы к законам природы, с их помощью нельзя внести ясность в сложный мир социальных взаимоотношений людей. Он считает: «Основать социологию на дарвинском законе борьбы за существование также немыслимо, как разрешить вопрос о солнечных пятнах на основании пифагоровой теоремы» /93, с.38/. «Общество — не механизмы и организмы, а также относятся к организмам, как эти последние относятся к механизмам. Говоря другими словами, законы биологические также неспособны объяснить нам явления общественности, как законы механические (считая в том числе и химические) неспособны объяснять органическую жизнь» /93, с.41/. При этом все-таки он считал полезным проведение некоторых аналогий общества с биологическим организмом. В историю русской социологии Мечников вошел как создатель оригинальной теории, в которой он попытался связать проблему географического фактора с условиями материальной жизни общества. Также на географическом факторе жизни общества он основывал идею закономерности общественного развития и социального прогресса. ОРГАНИЦИЗМ На Западе органическая школа была создана Г. Спенсером во второй половине XIX века и связана с широким развитием биологических наук. Противниками органического направления в России были Н.И. Кареев, Н.К. Михайловский, Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский и многие другие. Исходный пункт органицизма — гипотетическое отождествление общества с организмом. Если сначала сравнение общества с биологическим организмом было связано с тем, что наука при изучении идет от известного к неизвестному, а так как общество нам не известно, то для его объяснения прибегали к организму, как к вполне уже известному. Постепенно это сравнение переросло в утверждение полного тождества общества с организмом. Органистская теория отвечала умонастроению определенных кругов русского дворянства и буржуазии, выступавших за вечность существующего буржуазного общества, поскольку теоретические положения органицизма оправдывали существование антагонистического общества. В рамках этого направления следует выделить наиболее видных ее представителей Александра Ивановича СТРОНИНА и Павла Федоровича ЛИЛИЕНФЕЛЬДА. Александр Иванович СТРОНИН (1826—1889) закончил историко-филологический факультет Киевского университета, был учителем истории в Полтавской гимназии. Непродолжительное время он увлекался народническими идеями, за что его даже выслали на несколько лет. Автор научных трудов, популярных брошюр для народа и статей. Основные социологические работы: «История и метод» (1896), «Политика как наука» (1872) и «История общественности» (1886). Тождество общества с организмом Стронин пытался доказать, сопоставляя сходство их функционирования и закономерностей. Он считал, что возможно переносить законы природы на общество, а социальное знание необходимо строить по подобию естественных наук, в первую очередь биологии. По мнению Стронина, общество — это организм, а социальные институты — это отдельные части организма. Функционирование человека и общества происходит одинаково, а поэтому он считал, что «социология необходимо уже должна быть аналогичной с физиологией» /149, с.265/. Общество так же, как и любой организм, имеет свое начало и свой конец. Движение общества (прогресс, регресс) совершается на основе биологических законов. Нравственный упадок, например, происходит в результате биологического вырождения человечества. Структуру общества он представлял в виде пирамиды. Вершина — привилегированное меньшинство (судьи, законодатели, администрация). Середина — капиталисты. Основание — подавляющее большинство общества (земледельцы и ремесленники). Пирамида образуется под воздействием физических причин. Ведь только пирамида, по законам физики, является наиболее устойчивой и одновременно с этим только она испытывает наименьшее сопротивление при движении. Такой взгляд на строение общества привел Стронина к консервативному выводу, что только высшая бюрократия и интеллигенция могут заниматься политикой, а все остальные слои не должны в нее вмешиваться. Понимая, что преобразования в России необходимы, Стронин в то же время считал, что она не готова для «произрастания революционных семян», как занесенных с Запада, так и своих собственных. Павел Федорович ЛИЛИЕНФЕЛЬД (1829—1903) — крупный царский сановник, монархист. Большую известность ему принесла его книга «Мысли о социальной науке будущего» (1872). В 1894-1896 гг. им была написана «Социальная патология». Для Лилиенфельда идея отождествления социального и биологического организма выступала не как рабочая гипотеза, а как вполне реальная аналогия. Он писал: «Для того, чтобы человеческое общество сделалось предметом положительной науки, один только исход: необходимо включить в ряд органических существ и само человеческое общество, как организм, стоящий в развитии своем настолько же выше человеческого организма, насколько сей последний возвышается над всеми прочими организмами природы»/161, с.267/. Так как общество есть организм, по мнению Лилиенфельда, то оно обладает всеми отличительными чертами организма — единство, целесообразность, специализация органов и т.д. Но в социальном организме нет костного скелета, лимфатической, кровеносной, мускульной систем. Оно состоит из нервной системы, основу которой составляют своими нервными клетками люди, входящие в данное общество, и из междуклеточной ткани — это все то, что создано людьми (дома, железные дороги, книги, деньги, пережитки, писаные законы). Лилиенфельд выделял в жизни общества 3 главные функции: 1. Физиологическая, или экономическая. 2. Морфологическая, или юридическая. 3. Индивидуальная (объединяющая), или политическая. Хозяйственная сфера общества аналогична кровообращению биологического организма; право — нервной системе, которая управляет образованием органов и тканей; правительство — центральной нервной системе. Здоровье социального организма обусловлено правильным соотношением консервативного и либерального направлений (наследственности и приспособления), Некоторые болезни соответствуют заболеваниям мозга, так больное правительство — это паралич. Смерть общества происходит по тем же причинам, по которым умирает любой организм — распадение частей, разложение. Она может быть обусловлена как внешними причинами, так и внутренними. Но возможно и перерождение общества, такая возможность существует у очень развитых обществ. Он считал, что классовая борьба и революция — это патология, ненормальное развитие человеческой истории. Его утверждение о неизменной и естественной природе всех социальных институтов и явлений было на руку реакционным кругам русского дворянства и буржуазии. В социологической концепции Лилиенфельда аналогия социального с биологическим, имевшая место у Спенсера, превратилась в полное тождество. Идеи Лилиенфельда оказали влияние на теории западных органицистов. В русской же социологии ни географический детерминизм, ни органицизм не заняли ведущего положения. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В 90-х годах XIX в. в русской социологической мысли сложилось как вполне самостоятельное психологическое направление. Хотя элементы психологизма встречались уже у представителей субъективной школы (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский). Главное внимание представителей психологического направления было направлено на изучение психологического механизма и социальных форм проявления поведения индивида или группы. Наиболее видный представитель этого направления — Евгений Валентинович ДЕ РОБЕРТИ (1843—1915). Основные работы Де Роберти по социологии и этике, написанные на русском языке: «Социология» (1880), «Прошедшее философии» (1886), «Новая постановка основных вопросов социологии» (1909), «Понятие разума и законы вселенной» (1914), «Философия и ее задачи в XX веке» (1915). Необходимо отметить, что взгляды Де Роберти претерпели значительную эволюцию. В начале своей творческой деятельности он считал, что социология изучает особые социальные законы, не совпадающие с законами биологии и психологии. Эти законы управляют обществом и отличаются от законов индивидуального развития. В 80-х годах он уже считает социологию абстрактной и описательной наукой. В 90-х расширяет предмет социологии, включаете нее мораль, реально отождествляя социологию с этикой. Он писал: «Этика, как мы ее понимаем, есть мораль, ставшая абстрактной социологией» /132, с:199/. По его мнению, жизнью человека в обществе управляют правила поведения, которые имеют вес и значение, если выражают «существенные законы, управляющие нашим поведением». Задача социологии состоит в открытии этих законов. В результате этого социология стала трактоваться как универсальная наука о человеческом духе, в которую включались история науки, история философии, история искусства, теория познания, этика, эстетика, юриспруденция, политика и мн. др. Несмотря на такое разнообразие, социология имеет «одну цель — познание законов психического взаимодействия. И потому он особенно старательно наблюдает те факты, в которых это взаимодействие, соединяясь с двумя другими основными видами энергии в природе, выражается с наибольшей силою и яркостью, именно факты, обыкновенно называемые историческими. Их совокупность составляет обширную область — естественную историю обществ, являющуюся главным полем исследований социолога, огромной лабораторией, в которой его анализ стремится побороть эмпирическое препятствие: конкретную смесь явлений. Главным, но не единственной ареной: ибо социолог, как мне кажется, должен одинаково уметь направлять свое исследование и в сторону более простых, психологических фактов. Исследуя содержание индивидуальных сознаний, он должен уметь выделять в них тот образующий их элемент, которому мы дали выше название психофизического взаимодействия. Его задача от этого не сольется с задачей психолога, которому придется анализировать ту же сумму конкретных фактов с совершенно иной точки зрения. Психолог также изучает изменчивые суммы надорганических свойств, обнаруживаемые живыми существами; он, в свою очередь, исследует содержание индивидуальных сознаний; но вместо того, чтобы рассматривать последний, подобно социологу, в их внешних и взаимных отношениях и в тех фактах, в которых такие отношения воплощаются, он изучает их внутреннюю связь, он стремится раскрыть глубокий механизм мысли, он объясняет его устройство и прогрессивное или регрессивное развитие. Имея перед собой те же конкретные факты, он разрабатывает их иначе, чем социолог, с помощью целого ряда методологических приемов, ведущих к иной цели. Словом, если социология есть наука абстрактная и, следовательно, по преимуществу индуктивная, то психология есть наука конкретная и потому, по необходимости, дедуктивная» /29, с.86—87/. Главным объектом исследования у Де Роберти выступало психологическое взаимодействие людей, а не объективно существующее общество. «Социолог,— писал Де Роберти, — преследует одну цель: познание законов психического взаимодействия. И потому он особенно старательно наблюдает те факты, в которых это взаимодействие, соединяясь с двумя другими основными видами энергии в природе, выражается с наибольшей силою и яркостью, именно факты, обыкновенно называемые историческими. Их совокупность составляет обширную область — естественную историю обществ, являющуюся главным полем исследований социолога, огромной лабораторией, в которой его анализ стремится побороть эмпирическое препятствие: конкретную смесь явлений. Главным полем, но не единственной ареной: ибо социолог, как мне кажется, должен одинаково уметь направлять свое исследование и в сторону более простых, психологических фактов. Исследуя содержание индивидуальных сознаний, он должен уметь выделять в них тот образующий их элемент, которому мы дали выше название психофизического взаимодействия. Его задача от этого не сольется с задачей психолога, которому придется анализировать ту же сумму конкретных фактов с совершенно иной точки зрения. Психолог также изучает изменчивые суммы надорганических свойств, обнаруживаемые живыми существами; он в свою очередь, исследует содержание индивидуальных сознаний; но вместо того, чтобы рассматривать последний, подобно социологу, в их внешних и взаимных отношениях и в тех фактах, в которых такие отношения воплощаются, он изучает их внутреннюю связь, он стремится раскрыть глубокий механизм мысли, он объясняет его устройство и прогрессивное или регрессивное развитие. Имея перед собой те же конкретные факты, он разрабатывает их иначе, чем социолог, с помощью целого ряда методологических приемов, ведущих к иной цели. Словом, если социология есть наука абстрактная и, следовательно, по преимуществу индуктивная, то психология есть наука конкретная и потому, по необходимости, дедуктивная» /29, с.86—87/. Во втором периоде своего творчества начиная с 90-х годов он отождествлял социальные изменения с психологическими процессами. Он игнорировал материальные условия и объективные законы общественного развития. Несмотря на то, что взгляды Де Роберти на предмет социологии менялись, в них постоянным оставалось положение о социальной эволюции как «основном факторе» социологии. В социальной эволюции Де Роберти четко проявился психологизм. По мнению Де Роберти, все социальные явления и процессы можно поставить в один эволюционный ряд, состоящий из семи общих категорий: психологическое взаимодействие — общественные группы — личность — наука — философия — искусство — практическая деятельность. Последние четыре категории названного ряда стали основой его теории «четырех факторов цивилизации», и им уделялось особое внимание /29, с. 104/. Человек превращается в разумное существо под «влиянием социальной энергии, вырабатываемой постоянным соприкосновением или столкновением сознания», с этого начинается развитие цивилизации /29, с. 170/. Всю деятельность людей Де Роберти ставит в зависимость от их идей, тем самым он подчинил все развитие общества научным идеям. Философия зависит от науки, искусство — от науки и философии, практическая деятельность (деятельность государства, экономика, политика, разные исторические события), в свою очередь, зависит от науки, философии и искусства. По его мнению, двигателем любого социального явления могут быть не только научные знания, но и различные психические факторы: эмоции, воля, чувства, желание. Психологическое взаимодействие групп выступало высшей формой общественности и основополагающей причиной социальных явлений. В первой половине 80-х годов складывается социологическая теория Николая Ивановича КАРЕЕВА (1850—1931). Кареев — историк, социолог. Он преподавал в Варшавском, потом в Петербургском университете. С 1910г. стал членом-корреспондентом Российской Академии наук, а с 1929 г. — почетным академиком Академии наук СССР. Основные взгляды его социологической теории нашли свое выражение в докторской диссертации «Основные вопросы философии истории», вышедшей в 1883 г. в 2-х тома Среди социологических работ можно отметить следующие: «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (1889), «Историко-философские и социологический этюды» (1895), «Старые и новые этюды об историческом материализме» (1896), «Введение в изучение социологии» (1897), «Историка. Теория исторического знания» (1913), «Историология. Теория исторического процесса» (1915), «Общие основы социологии» (1919) и ряд журнальных статей. Им было написано 80 книг и статей по философии, социологии и истории. Кареев критиковал контовскую классификацию за то, что Конт неоправданно перешел от биологии к социологии, минуя психологию. «Между биологией и социологией,— писал Кареев,— мы ставим психологию, но не индивидуальную, а коллективную» /51, с.40/. Так как только коллективная психология может выступить в качестве подлинной основы социологии. Ведь все общественные явления в конечном счете есть ничто иное, как взаимодействие между отдельными людьми. Общество, по его мнению, это сложная система психических и практических взаимодействий личностей, «надорганическая среда». Эта среда делится Кареевым на культурные группы и социальную организацию. Культурные группы являются предметом индивидуальной психологии. Это настроения, представления, стремления людей. Отличие между группами зависит не от природных свойств людей, а от воздействия привычек, подражания, воспитания. Социальные организации — это результат коллективной психологии, и его изучением занимается социология. В данном случае идет изучение социальных форм и институтов, воплотивших психологические отношения людей. Социальные организации Кареев рассматривал как совокупность политической, юридической и экономической среды. Данная структура обосновывается положением личности в обществе в трех измерениях: политический строй — место личности в самой социальной организации; юридический строй — защищаемые государственной властью частные отношения к другим лицам; экономический строй — роль личности в экономической жизни общества. Таким образом, социальная организация у Кареева выступает показателем предела личной свободы. Еще один представитель этого направления — Николай Михайлович КОРКУНОВ (1853—1904). Коркунов по образованию юрист, преподавал в Петербургском университете государственное право. Он считал, что «связь, соединяющая членов общества воедино, духовного, психического характера, и этим вполне объясняется отсутствие между ними материальной связи», а общество является результатом «психического единения людей» /71, с.205, 224/. Изучая государство, он пришел к выводу, что оно порождено стремлением к единству и солидарности, выступает орудием сглаживания классовой борьбы. Государство и право, по его мнению, выражают психологические связи между людьми. Если прежние теории под связью поколений понимали исключительно передачу знаний без учета преемственности чувства и воли, то Коркунов уже рассматривает и психологическую преемственность поколений. Этот оригинальный взгляд на общество отличался от концепции Де Роберти. Представители психологического направления, поддерживая взгляды либеральной буржуазии, пытались вывести практическую деятельность людей из психологии. Они не могли понять, что коллективная психология зависит от социальных условий жизни, является ее отражением. Они же считали, что социальная жизнь — это производное от коллективной психологии. |