Главная страница
Навигация по странице:

  • Александр Иванович СТРОНИН

  • Павел Федорович ЛИЛИЕНФЕЛЬД

  • ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

  • Евгений Валентинович ДЕ РОБЕРТИ

  • Николая Ивановича КАРЕЕВА

  • Николай Михайлович КОРКУНОВ

  • Новикова С.С. История развития социологии в России, учебное пособие. Новикова С.С. История развития социологии в России, учебное посо. Московский психологосоциальный институт С. С. Новикова история развития социологии в россии (учебное пособие)


    Скачать 2.73 Mb.
    НазваниеМосковский психологосоциальный институт С. С. Новикова история развития социологии в россии (учебное пособие)
    АнкорНовикова С.С. История развития социологии в России, учебное пособие.doc
    Дата02.03.2017
    Размер2.73 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаНовикова С.С. История развития социологии в России, учебное посо.doc
    ТипДокументы
    #3295
    КатегорияСоциология. Политология
    страница4 из 23
    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23
    НАТУРАЛИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

    ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
    Его представители на первое место выдвигали географи­ческий фактор (климат, ландшафт, системы рек).

    Лев Ильич МЕЧНИКОВ (1838—1888), брат известного биолога и врача И.И. Мечникова, географ, социолог, обще­ственный деятель, являлся одним из ярких представителей этого направления. Мировую известность как социолог он получил посмертно после опубликования его главного произведения «Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современного общества» в 1889 г. на французском языке.

    Мечникова интересовали две основные проблемы того времени: социальный прогресс и его критерий, механизм социального прогресса. В русской социологии вопрос о про­грессе был очень важен. Сама история поставила этот воп­рос и требовала на него ответа: как следует оценивать, в частности, петровские реформы? Идея прогресса до позити­визма не рассматривалась ни кем в достаточно полной мере.

    Славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков и др.) считали, что община — это самобытная фор­ма общественного устройства, этой же точки зрения позд­нее стали придерживаться народники, анархисты и революционеры-демократы. А так как община — социаль­ный идеал славянофилов уже существовала в допетровские времена, и для ее появления не требовалось исторического развития, то они отрицательно относились к социальному прогрессу. Русские революционные философы (Н.А. Бер­дяев, C.JI. Франк, Н.С. Трубецкой) не принимали идею прогресса, т.к. считали, что божественное творение уже с момента своего появления обладает исчерпывающей пол­нотой, а потому дальнейшего его развития не требуется. Русские революционеры-демократы Герцен и Чернышев­ский видели прогресс в движении к идеалу социалистиче­ского общества.

    Мерилом прогресса в общественной жизни, по мнению Мечникова, выступает солидарность. Она является сущностной чертой общества, она развивается, и поэтому с по­мощью метода аналогии ее можно измерить. Постепенно солидарность вытесняет первичную борьбу за существова­ние, которая господствует в природе. Солидарность может быть разной, в зависимости от того, помогают люди друг другу по принуждению или делают это добровольно. Поэ­тому главный показатель социального прогресса, по мне­нию Мечникова, это степень свободы при образовании кооперации. Солидарность воплощалась в различных коо­перациях. Какой тип кооперации будет выбран, зависело от осознания людьми необходимости объединения. Таким об­разом, критерий прогресса оказывался в самом сознании человека. Такая точка зрения Мечникова была обусловлена тем, что он не понял главного критерия общественного про­гресса — развития производительных сил. Но уже при рас­крытии причин социального прогресса он опирался на материалистические взгляды.

    Мечников считал, что социальный прогресс в основном проходит те же ступени солидарности, что и в органическом мире, искусственно связывая основные этапы социального развития со своей схемой эволюции живых организмов.

    Он резко и решительно выступил против социал-дарви­низма и расистских идей, что имело прогрессивное значе­ние. Мальтузианскую теорию о народонаселении он характеризовал как реакционную, так как она теоретиче­ски оправдывала расизм.

    Он считал, что «наследственность могучий фактор, в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить человека от еще более могучего влияния среды» /92, с.67/. Одновременно автор выступал против географического фатализма. Он согласен с тем, что «надлежит помнить, что общая форма земли и моря, и вообще географические особенности влияют в исто­рии человечества различным образом, сообразуясь с состо­янием культуры, которого достигла данная нация. Та же самая река, которая составляет непобедимое препятствие для некультурного народа, преображается в удобный путь для торговых сообщений у народа, вкусившего от плодов культуры и наконец может обратиться просто в ирригаци­онный канал, направление которого управляется произво­лом человека — властелина природы. Та же самая гора, которая в начале истории была доступна одним охотникам и пастухам, на высшей степени культуры начинает привле­кать рудокопов и промышленников, а вскоре и вовсе пере­стает быть препятствием благодаря пересекающим ее дорогам. Точно также и морская бухта, некогда ужасавшая своей величиной мореходные скорлупки наших предков, благодаря культурным ухищрениям, брекваторам (волно­резам) является убежищем для громадных современных судов...» /92, с.80/. Таким образом он выступал против каждого «провозглашающего наперекор фактам, что данная совокупность должна всюду играть одну и ту же неиз­менную роль»/92, с.81/.

    Мечников хотел рассмотреть механизм влияния приро­ды на социальное устройство общества. Так, в своей работе он, не скатываясь к вульгарному географическому детерми­низму, пытался объяснить неравномерность общественного развития как результат изменения значения одних и тех же географических условий (а именно, водных ресурсов и пу­тей сообщения), происходивших в различные эпохи под влиянием экономического и технического прогресса. Меч­ников выделял три периода в истории цивилизации: речной (возникновение первых рабовладельческих государств в долинах рек Нила, Тигра, Евфрата...), средиземноморский (основание Карфагена), океанический (открытие Амери­ки). Правда, следует отметить, что данная периодизация внутренне противоречива, так как не объясняет, почему одинаковые по социально-экономическому типу государст­ва (Финикия и Египет) отнесены к разным историческим эпохам, а различные (Рим и Франское государство Каролинков) — к одной эпохе.

    С этой периодизацией он связывает основной закон раз­вития культуры. На земле постепенно происходит эволю­ция культурно-географической среды, сначала она ограничена небольшими бассейнами нескольких культур­но-исторических рек, постепенно расширяется и принима­ет характер средиземноморской, со временем охватывает Атлантический океан, с тем чтобы в конечном итоге распро­страниться на всех обитаемых местностях земного шара.

    Причину прогресса древнего общества он видел в реках, но не во всех, а только в тех, которые могли обогатить человека и в то же время угрожали его развитию и жизни. Для борьбы со стихиями рек люди должны совместно тру­диться, соединяться в кооперации. Так, «исторические ре­ки» Нил, Тигр и Евфрат могли за короткий срок сделать плодоносными огромные области, которые могли прокор­мить миллионы людей или уничтожить все созданное чело­веческим трудом, привести к разорению и голоду. Поэтому жизнь вдоль этих рек требовала от множества людей коо­перированного труда. При этом малейшая неточность или небрежность при возведении дамб или рытье каналов могли привести к огромным общественным бедствиям. Мечников пишет: «Под страхом неминуемой смерти река-кормилица внушает населению солидарность и стремление объединять свои силы, хотя на самом деле отдельные группы населения не знали и даже ненавидели друг друга. Она принуждает каждого члена общества к исполнению части общественной работы, полезность которой познается впоследствии, а вна­чале бывает непонятна громадному большинству. Зачастую даже это большинство не в состоянии дать себе отчет о плане исполнения общей работы. Вот где истинный источник бо­язливого благоговения и уважения, проявляемых народами по адресу рек, этих божеств, прокармливающих и управля­ющих, умервлщяющих и оживотворяющих, открывающих свои тайны только немногим избранным, а всеми остальны­ми смертными повелевающих и управляющих, наподобие того, как управляет ими судьба» /92, с.118/. Поэтому в до­линах перечисленных рек сложились крупнейшие цивили­зации древности. Другие же реки мира, даже более крупные, окруженные плодородными землями, так и не смогли стать очагами древней цивилизации, так как усло­вия жизни для селящихся вдоль них племен были слишком благоприятными и не требовали совместных усилий. Циви­лизациями речного периода были Древний Египет, Ассиро-Вавилонское царство, древние Индия и Китай.

    По мнению Мечникова, социологические законы не сво­димы к законам природы, с их помощью нельзя внести ясность в сложный мир социальных взаимоотношений лю­дей. Он считает: «Основать социологию на дарвинском за­коне борьбы за существование также немыслимо, как разрешить вопрос о солнечных пятнах на основании пифагоровой теоремы» /93, с.38/. «Общество — не механизмы и организмы, а также относятся к организмам, как эти по­следние относятся к механизмам. Говоря другими словами, законы биологические также неспособны объяснить нам яв­ления общественности, как законы механические (считая в том числе и химические) неспособны объяснять органиче­скую жизнь» /93, с.41/. При этом все-таки он считал по­лезным проведение некоторых аналогий общества с биологическим организмом.

    В историю русской социологии Мечников вошел как со­здатель оригинальной теории, в которой он попытался связать проблему географического фактора с условиями мате­риальной жизни общества. Также на географическом фак­торе жизни общества он основывал идею закономерности общественного развития и социального прогресса.
    ОРГАНИЦИЗМ

    На Западе органическая школа была создана Г. Спенсе­ром во второй половине XIX века и связана с широким развитием биологических наук. Противниками органиче­ского направления в России были Н.И. Кареев, Н.К. Ми­хайловский, Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский и многие другие.

    Исходный пункт органицизма — гипотетическое отож­дествление общества с организмом. Если сначала сравнение общества с биологическим организмом было связано с тем, что наука при изучении идет от известного к неизвестному, а так как общество нам не известно, то для его объяснения прибегали к организму, как к вполне уже известному. По­степенно это сравнение переросло в утверждение полного тождества общества с организмом.

    Органистская теория отвечала умонастроению опреде­ленных кругов русского дворянства и буржуазии, высту­павших за вечность существующего буржуазного общества, поскольку теоретические положения органицизма оправ­дывали существование антагонистического общества.

    В рамках этого направления следует выделить наиболее видных ее представителей Александра Ивановича СТРОНИНА и Павла Федоровича ЛИЛИЕНФЕЛЬДА.

    Александр Иванович СТРОНИН (1826—1889) закончил историко-филологический факультет Киевского универси­тета, был учителем истории в Полтавской гимназии. Не­продолжительное время он увлекался народническими идеями, за что его даже выслали на несколько лет. Автор научных трудов, популярных брошюр для народа и статей.

    Основные социологические работы: «История и метод» (1896), «Политика как наука» (1872) и «История обще­ственности» (1886).

    Тождество общества с организмом Стронин пытался до­казать, сопоставляя сходство их функционирования и зако­номерностей. Он считал, что возможно переносить законы природы на общество, а социальное знание необходимо строить по подобию естественных наук, в первую очередь биологии.

    По мнению Стронина, общество — это организм, а соци­альные институты — это отдельные части организма. Функционирование человека и общества происходит одинаково, а поэтому он считал, что «социология необхо­димо уже должна быть аналогичной с физиологией» /149, с.265/.

    Общество так же, как и любой организм, имеет свое начало и свой конец. Движение общества (прогресс, ре­гресс) совершается на основе биологических законов. Нрав­ственный упадок, например, происходит в результате биологического вырождения человечества.

    Структуру общества он представлял в виде пирамиды. Вершина — привилегированное меньшинство (судьи, зако­нодатели, администрация). Середина — капиталисты. Ос­нование — подавляющее большинство общества (земледельцы и ремесленники). Пирамида образуется под воздействием физических причин. Ведь только пирамида, по законам физики, является наиболее устойчивой и одновременно с этим только она испытывает наименьшее сопро­тивление при движении. Такой взгляд на строение общества привел Стронина к консервативному выводу, что только высшая бюрократия и интеллигенция могут зани­маться политикой, а все остальные слои не должны в нее вмешиваться.

    Понимая, что преобразования в России необходимы, Стронин в то же время считал, что она не готова для «про­израстания революционных семян», как занесенных с За­пада, так и своих собственных.

    Павел Федорович ЛИЛИЕНФЕЛЬД (1829—1903) — крупный царский сановник, монархист. Большую извест­ность ему принесла его книга «Мысли о социальной науке будущего» (1872). В 1894-1896 гг. им была написана «Со­циальная патология».

    Для Лилиенфельда идея отождествления социального и биологического организма выступала не как рабочая гипо­теза, а как вполне реальная аналогия. Он писал: «Для того, чтобы человеческое общество сделалось предметом поло­жительной науки, один только исход: необходимо включить в ряд органических существ и само человеческое общество, как организм, стоящий в развитии своем настолько же выше человеческого организма, насколько сей последний возвы­шается над всеми прочими организмами природы»/161, с.267/.

    Так как общество есть организм, по мнению Лилиенфельда, то оно обладает всеми отличительными чертами организма — единство, целесообразность, специализация органов и т.д. Но в социальном организме нет костного скелета, лимфатической, кровеносной, мускульной систем. Оно состоит из нервной системы, основу которой составля­ют своими нервными клетками люди, входящие в данное общество, и из междуклеточной ткани — это все то, что создано людьми (дома, железные дороги, книги, деньги, пережитки, писаные законы).

    Лилиенфельд выделял в жизни общества 3 главные фун­кции:

    1. Физиологическая, или экономическая.

    2. Морфологическая, или юридическая.

    3. Индивидуальная (объединяющая), или политическая.

    Хозяйственная сфера общества аналогична кровообращению биологического организма; право — нервной системе, которая управляет образованием органов и тканей; правительство — центральной нервной системе.

    Здоровье социального организма обусловлено правильным соотношением консервативного и либерального направлений (наследственности и приспособления), Некоторые болезни соответствуют заболеваниям мозга, так больное правительство — это паралич. Смерть общества происходит по тем же причинам, по которым умирает лю­бой организм — распадение частей, разложение. Она мо­жет быть обусловлена как внешними причинами, так и внутренними. Но возможно и перерождение общества, такая возможность существует у очень развитых обществ.

    Он считал, что классовая борьба и революция — это патология, ненормальное развитие человеческой истории. Его утверждение о неизменной и естественной природе всех социальных институтов и явлений было на руку реакционным кругам русского дворянства и буржуазии.

    В социологической концепции Лилиенфельда аналогия социального с биологическим, имевшая место у Спенсера, превратилась в полное тождество. Идеи Лилиенфельда ока­зали влияние на теории западных органицистов. В русской же социологии ни географический детерминизм, ни органицизм не заняли ведущего положения.
    ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

    В 90-х годах XIX в. в русской социологической мысли сложилось как вполне самостоятельное психологическое направление. Хотя элементы психологизма встречались уже у представителей субъективной школы (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский).

    Главное внимание представителей психологического на­правления было направлено на изучение психологического механизма и социальных форм проявления поведения ин­дивида или группы.

    Наиболее видный представитель этого направления — Евгений Валентинович ДЕ РОБЕРТИ (1843—1915).

    Основные работы Де Роберти по социологии и этике, написанные на русском языке: «Социология» (1880), «Про­шедшее философии» (1886), «Новая постановка основных вопросов социологии» (1909), «Понятие разума и законы вселенной» (1914), «Философия и ее задачи в XX веке» (1915).

    Необходимо отметить, что взгляды Де Роберти претер­пели значительную эволюцию. В начале своей творческой деятельности он считал, что социология изучает особые социальные законы, не совпадающие с законами биологии и психологии. Эти законы управляют обществом и отлича­ются от законов индивидуального развития. В 80-х годах он уже считает социологию абстрактной и описательной нау­кой. В 90-х расширяет предмет социологии, включаете нее мораль, реально отождествляя социологию с этикой. Он писал: «Этика, как мы ее понимаем, есть мораль, ставшая абстрактной социологией» /132, с:199/. По его мнению, жизнью человека в обществе управляют правила поведе­ния, которые имеют вес и значение, если выражают «суще­ственные законы, управляющие нашим поведением». Задача социологии состоит в открытии этих законов.

    В результате этого социология стала трактоваться как универсальная наука о человеческом духе, в которую вклю­чались история науки, история философии, история искус­ства, теория познания, этика, эстетика, юриспруденция, политика и мн. др. Несмотря на такое разнообразие, социология имеет «одну цель — познание законов психическо­го взаимодействия. И потому он особенно старательно наблюдает те факты, в которых это взаимодействие, соединяясь с двумя другими основными видами энергии в приро­де, выражается с наибольшей силою и яркостью, именно факты, обыкновенно называемые историческими. Их сово­купность составляет обширную область — естественную историю обществ, являющуюся главным полем исследова­ний социолога, огромной лабораторией, в которой его ана­лиз стремится побороть эмпирическое препятствие: конкретную смесь явлений. Главным, но не единственной ареной: ибо социолог, как мне кажется, должен одинаково уметь направлять свое исследование и в сторону более про­стых, психологических фактов.

    Исследуя содержание индивидуальных сознаний, он должен уметь выделять в них тот образующий их элемент, которому мы дали выше название психофизического взаи­модействия. Его задача от этого не сольется с задачей пси­холога, которому придется анализировать ту же сумму конкретных фактов с совершенно иной точки зрения.

    Психолог также изучает изменчивые суммы надорганических свойств, обнаруживаемые живыми существами; он, в свою очередь, исследует содержание индивидуальных со­знаний; но вместо того, чтобы рассматривать последний, подобно социологу, в их внешних и взаимных отношениях и в тех фактах, в которых такие отношения воплощаются, он изучает их внутреннюю связь, он стремится раскрыть глубокий механизм мысли, он объясняет его устройство и прогрессивное или регрессивное развитие. Имея перед со­бой те же конкретные факты, он разрабатывает их иначе, чем социолог, с помощью целого ряда методологических приемов, ведущих к иной цели. Словом, если социология есть наука абстрактная и, следовательно, по преимуществу индуктивная, то психология есть наука конкретная и пото­му, по необходимости, дедуктивная» /29, с.86—87/. Главным объектом исследования у Де Роберти выступало психологическое взаимодействие людей, а не объективно существующее общество.

    «Социолог,— писал Де Роберти, — преследует одну цель: познание законов психического взаимодействия. И потому он особенно старательно наблюдает те факты, в которых это взаимодействие, соединяясь с двумя другими основными видами энергии в природе, выражается с наи­большей силою и яркостью, именно факты, обыкновенно называемые историческими. Их совокупность составляет обширную область — естественную историю обществ, являющуюся главным полем исследований социолога, огром­ной лабораторией, в которой его анализ стремится побороть эмпирическое препятствие: конкретную смесь явлений. Главным полем, но не единственной ареной: ибо социолог, как мне кажется, должен одинаково уметь направлять свое исследование и в сторону более простых, психологических фактов.

    Исследуя содержание индивидуальных сознаний, он должен уметь выделять в них тот образующий их элемент, которому мы дали выше название психофизического взаи­модействия. Его задача от этого не сольется с задачей пси­холога, которому придется анализировать ту же сумму конкретных фактов с совершенно иной точки зрения.

    Психолог также изучает изменчивые суммы надорганических свойств, обнаруживаемые живыми существами; он в свою очередь, исследует содержание индивидуальных со­знаний; но вместо того, чтобы рассматривать последний, подобно социологу, в их внешних и взаимных отношениях и в тех фактах, в которых такие отношения воплощаются, он изучает их внутреннюю связь, он стремится раскрыть глубокий механизм мысли, он объясняет его устройство и прогрессивное или регрессивное развитие. Имея перед со­бой те же конкретные факты, он разрабатывает их иначе, чем социолог, с помощью целого ряда методологических приемов, ведущих к иной цели. Словом, если социология есть наука абстрактная и, следовательно, по преимуществу индуктивная, то психология есть наука конкретная и пото­му, по необходимости, дедуктивная» /29, с.86—87/.

    Во втором периоде своего творчества начиная с 90-х годов он отождествлял социальные изменения с психологи­ческими процессами. Он игнорировал материальные усло­вия и объективные законы общественного развития.

    Несмотря на то, что взгляды Де Роберти на предмет социологии менялись, в них постоянным оставалось поло­жение о социальной эволюции как «основном факторе» соц­иологии. В социальной эволюции Де Роберти четко проявился психологизм.

    По мнению Де Роберти, все социальные явления и про­цессы можно поставить в один эволюционный ряд, состоя­щий из семи общих категорий: психологическое взаимодействие — общественные группы — личность — наука — философия — искусство — практическая дея­тельность.

    Последние четыре категории названного ряда стали ос­новой его теории «четырех факторов цивилизации», и им уделялось особое внимание /29, с. 104/. Человек превраща­ется в разумное существо под «влиянием социальной энер­гии, вырабатываемой постоянным соприкосновением или столкновением сознания», с этого начинается развитие ци­вилизации /29, с. 170/.

    Всю деятельность людей Де Роберти ставит в зависи­мость от их идей, тем самым он подчинил все развитие общества научным идеям. Философия зависит от науки, искусство — от науки и философии, практическая деятель­ность (деятельность государства, экономика, политика, разные исторические события), в свою очередь, зависит от науки, философии и искусства. По его мнению, двигателем любого социального явления могут быть не только научные знания, но и различные психические факторы: эмоции, во­ля, чувства, желание. Психологическое взаимодействие групп выступало высшей формой общественности и основополагающей причиной социальных явлений.

    В первой половине 80-х годов складывается социологи­ческая теория Николая Ивановича КАРЕЕВА (1850—1931).

    Кареев — историк, социолог. Он преподавал в Варшав­ском, потом в Петербургском университете. С 1910г. стал членом-корреспондентом Российской Академии наук, а с 1929 г. — почетным академиком Академии наук СССР.

    Основные взгляды его социологической теории нашли свое выражение в докторской диссертации «Основные воп­росы философии истории», вышедшей в 1883 г. в 2-х тома Среди социологических работ можно отметить следующие: «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (1889), «Историко-философские и социологический этюды» (1895), «Старые и новые этюды об историческом материализме» (1896), «Введение в изучение социологии» (1897), «Историка. Теория исторического знания» (1913), «Историология. Теория исторического процесса» (1915), «Общие основы социологии» (1919) и ряд журнальных ста­тей. Им было написано 80 книг и статей по философии, социологии и истории.

    Кареев критиковал контовскую классификацию за то, что Конт неоправданно перешел от биологии к социологии, минуя психологию. «Между биологией и социологией,— писал Кареев,— мы ставим психологию, но не индивидуальную, а коллективную» /51, с.40/. Так как только кол­лективная психология может выступить в качестве подлин­ной основы социологии. Ведь все общественные явления в конечном счете есть ничто иное, как взаимодействие между отдельными людьми.

    Общество, по его мнению, это сложная система психи­ческих и практических взаимодействий личностей, «надорганическая среда». Эта среда делится Кареевым на культурные группы и социальную организацию.

    Культурные группы являются предметом индивидуаль­ной психологии. Это настроения, представления, стремле­ния людей. Отличие между группами зависит не от природных свойств людей, а от воздействия привычек, под­ражания, воспитания.

    Социальные организации — это результат коллектив­ной психологии, и его изучением занимается социология. В данном случае идет изучение социальных форм и институ­тов, воплотивших психологические отношения людей. Со­циальные организации Кареев рассматривал как совокупность политической, юридической и экономиче­ской среды. Данная структура обосновывается положением личности в обществе в трех измерениях: политический строй — место личности в самой социальной организации; юридический строй — защищаемые государственной вла­стью частные отношения к другим лицам; экономический строй — роль личности в экономической жизни общества. Таким образом, социальная организация у Кареева высту­пает показателем предела личной свободы.

    Еще один представитель этого направления — Николай Михайлович КОРКУНОВ (1853—1904).

    Коркунов по образованию юрист, преподавал в Петер­бургском университете государственное право. Он считал, что «связь, соединяющая членов общества воедино, духов­ного, психического характера, и этим вполне объясняется отсутствие между ними материальной связи», а общество является результатом «психического единения людей» /71, с.205, 224/. Изучая государство, он пришел к выводу, что оно порождено стремлением к единству и солидарности, выступает орудием сглаживания классовой борьбы. Госу­дарство и право, по его мнению, выражают психологиче­ские связи между людьми.

    Если прежние теории под связью поколений понимали исключительно передачу знаний без учета преемственности чувства и воли, то Коркунов уже рассматривает и пси­хологическую преемственность поколений. Этот оригинальный взгляд на общество отличался от концепции Де
    Роберти.

    Представители психологического направления, поддер­живая взгляды либеральной буржуазии, пытались вывести практическую деятельность людей из психологии. Они не могли понять, что коллективная психология зависит от со­циальных условий жизни, является ее отражением. Они же считали, что социальная жизнь — это производное от коллективной психологии.
    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23


    написать администратору сайта