Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Часть вторая Теория государства Происхождение государства Договорная теория происхождения государства Достаточно сложна проблема возникновения государства. Среди специалистов юриспруденции есть на эту тему разные подходы: кое-кто транслирует в современность позицию марксизма (исторического матери- ализма) и это самые неперспективные идеи. Некоторые прорываются к идеям новейшего знания, что чрезвычайно перспективно. Я постараюсь обратить основное внимание на наиболее перспективные идеи, как самые близкие духу творческого поиска. Хотя, ради соблюдения принципа объек- тивности, внимание будет обращено также на наиболее типичные идеи юриспруденции. Часто упоминаемой является идея о существовании первоначального договора между народом и правителем, как свободного соглашения между ними, что, якобы, положило начало теории договорного происхождения государства и права [см. 146, с. 19]. Согласно данной теории, системооб- разующим началом выступило право, которое и обусловило собой воз- можность возникновения государства. Такое государство, как предполага- ется, создавалось ради удовлетворения природой обусловленных потреб- ностей людей. Поскольку доминирующими были природное начало и сво- бодное соглашение между людьми, право основывалось на нравственном начале, независимом от авторитета противоречащих ему повелений. Со- ответственно, законодателю предписывалось сообразовываться не с сию- минутными, а с высшими правовыми ценностями, а выводимые им обя- занности носили исключительно нравственный характер [см. 146, с. 23]. Муромцев, не стараясь вдуматься в лучшие стороны данных описаний, предложенные теоретиками немецкой исторической школы права, сразу обвинил их в идеализации и поэтизации жизни, подменой её плодами фантазии и в создании мистической атмосферы [см. 146, с. 239]. Действи- тельно, данное описание резко контрастировало с политико-юридической ситуацией XlX века, а потому могло показаться нелепым вымыслом. Одна- ко, не имея достаточных знаний о реальных процессах зарождения чело- веческих обществ, в помощь теоретику приходят идеи об оптимальном способе их возникновения. В таком случае описание немецких историков права учитывает и вес природного начала, влияние нравственности на людей, возможную первичность договора между ними по существу буду- щего правового устройства жизни. Причём, прообразы данных отношений возникают с достаточным постоянством в местах устойчивых поселений людей, а потому странно было бы ни взять их за основу размышлений о сути и особенностях древних обществ. Видимо, полностью проигнорировал главную суть учения немецких историков права, Дюги заявил, что в данном описании само право созда- ётся государством, которое вводит в правовой оборот перечень санкций. Но тут же, опровергая свою собственную идею, Дюги фактически воспро- изводит суть критикуемого учения: право, мол, возникает прежде государ- ства и само возвышается над ним [см. 71, с. 3]. Аргументов данному утверждению специалист не приводит. Хотя, используя принцип всеобщ- ности, нетрудно домыслить, что государства ограничены во времени и 345 пространстве, тогда как право, особенно имеющее всеобщую природу, та- ких ограничений не имеет. Потому именно право остановится первона- чальным образованием, на основе которого или посредством его искаже- ний возникает властное государство. Впрочем, Дюги готов опровергнуть махом любой авторитет, или все сразу. Так он поступает, обратившись теперь уже к теориям первичного общественного договора Гоббса, Руссо и иных авторов, по сути достаточно разных. Их он бездоказательно отверга- ет, называя пустыми. Общество не может быть объяснено, мол, посред- ством договора, так как само оно предшествует договорным отношениям [см. 71, с. 42]. Хотя вряд ли кто из данных авторов сомневался в первично- сти общества по отношению к договору. Вопрос был в ином: общество это организовано и внутренне, а также внешне защищено, или нет? Договор способен решить эту проблему. Йеринг разделяет две формы существо- вания общества – юридическую и фактическую. В юридическом плане об- щество предстаёт, как объединённый правом и договором союз людей, стремящихся к общим целям. Данный договор предполагает способ его учреждения и последующую форму регламентации поведения людей по- средством права. В плане фактическом вся жизнь людей состоит из сою- зов различного размера и крепости связей внутри них. Скрепляет их сов- местная деятельность, преследующая общие цели [см. 89, с. 69]. Тем са- мым, Йеринг фактически создаёт модель двуполюсного существования государства: на одном полюсе оказывается договором обусловленная власть, применяющая закон; на другом – общество со своими формами самоорганизации. Гегель выступил с опровержением идеи образования первичных гос- ударств на основе договорных отношений. Он предположил, что состояв- шийся договор своим появлением подобен некой обязанности, внешне накладываемой на души людей, чего они не любят. Есть немало людей горячих, честолюбивых, склонных к конфликтам – такие люди с лёгкостью отказываются от договорных обязательств. По этой причине, Гегелю по- думалось, что договорное государство чревато конфликтами разных груп- пировок и восстаниями против государства [см. 44, с. 265]. Отчасти Гегель прав. Формой отказа от договора может служить пример договора, заклю- чённого между Богом и человеком. В священном источнике написано: «Разве с их стороны не было дано торжественного обещания, не был за- ключен договор с Писанием относительно того, чтобы говорить о Боге од- ну только чистую правду?». 158 Имеется ввиду первичный Договор, заклю- чённый между Богом и народом Израиля. Такой договор указывает на от- ветственность Бога перед людьми и людей перед Богом. Суть его заклю- чена в обязанности людей нести в свет знания о Боге и веру в Бога, а Бог в этой связи, брал на себя обязательство по оказанию помощи и покрови- тельству народу в благих его делах. К сожалению, даже из представите- лей народа Израиля многие не сохранили верности договору с Богом. То- гда Бог вопрошал: «Почему, когда Я приходил, никого не было, и когда Я звал, никто не отвечал? Разве рука Моя коротка стала для того, чтобы из- бавлять, или нет силы во Мне, чтобы спасать?». 159 А далее следует уни- кальный вид отношения между народом и Богом. Он заключается в предо- стережении людям: «Поэтому Я ещё буду судиться с вами, говорит Гос- подь, и сыновьями сыновей ваших буду судиться». 160 Суть предостереже- 158 Коран. Эль-Араф, 168. 159 Иса. 50. 2. 160 Иса. 2. 9 346 ния заключена вовсе не в страшном суде Бога над человеком, а в суде Бо- га с человеком, и с его сыновьями, и с внуками. Поскольку ситуация суда предполагает относительное равенство сторон, Бог словно опускает себя на уровень человека, а человека в некотором отношении возвышает до своего уровня. Договорное право, установленное между Богом и челове- ком, таким образом, свидетельствовало, что Бог, не уничтожая людей од- ним махом, ожидает от них осуществления некоей миссии, суть которой предстоит разгадать. Это один из основных философских выводов. Вывод, относящийся к теме договора таков: не случился даже дого- вор между Богом и человеком. Поэтому основанием важнейших отноше- ний человека с Богом стало нравственное начало с его высшими проявле- ниями – любовью, справедливостью, совестью, долгом и честью. Видимо по этой причине в Новом завете на первое место вышла любовь Бога к людям и его великое долготерпение. Гегель также противопоставил дого- ворному началу начало нравственное, присутствующее в глубине души каждого человека и неминуемо налагающего на него внутренние обяза- тельства перед другими людьми. В определённой степени данная позиция правдоподобна, так как множественные сообщества, образующиеся есте- ственно повсюду, где люди начинают жить сообща, не опираются ни на ка- кие письменные договора. Последние возникают только тогда, когда воз- никают лица, претендующие на верховную власть. Окружив себя войском, они заключали договор с народом, чтобы править им. Отчасти такова вер- сия Гоббса. Проблема происхождения государства Немаловажно разобраться в проблеме происхождения государства. Спиноза полагает, что каждый из людей с бо́льшим желанием управляет, чем добровольно подчиняется другому. В этой связи, он не допускает воз- можности, чтобы народ большой страны сам добровольно вручил бы пра- во управлять собою некоей группе людей, либо одному лицу. Делается это, по мнению Спинозы только потому, что споры в больших собраниях нередко перерастают в междоусобицы и, чтобы их избежать, народы со- глашаются на чьё-либо правление [см. 193, с. 278]. Примерно также рас- суждал Гоббс, не затрагивая, разумеется, темы нежелания каждого подчи- няться другому. Он, в частности, винил во всём самих людей, неспособных договориться между собой, а потому вступающих в состояние беспоря- дочных столкновений и взаимной резни. И лишь устав от этого и не видя перспективы в жизни, они искали умелого архитектора, который мог бы устроить их общую жизнь [см. 47, с. 226]. И та, и другая аргументация до- статочно шаткая, так как раздоры, возникающие среди крайне честолюби- вых и властолюбивых людей мыслители распространяют на весь народ. Однако столкновения между массами людей устраивают именно власто- любивые лица, уже обладающие немалым материальным, военным, или властным ресурсом. Сами же люди, и тут Спиноза прав, никогда не согла- сились бы по своей воле, чтобы кто-то управлял ими и принуждал их. Пухта полагает, что некая, скорей всего, нравственная сила, образо- вавшая правовые отношения, причастна и к возникновению государства, так как право без него имело бы временное существование. Да и обще- ственная воля, обусловливающая право, больше походила бы на пожела- ние, не будучи сильной волей [см. 146, с. 443-444]. Если воспринимать государство, как некую целостность, способную осуществлять регулятив- ные отношения между людьми, оно могло бы возникнуть посредством Бо- жественного права (как это было с народом Израиля). Однако божествен- 347 ное право не предполагает образования организаций. Оно не предполага- ет также регуляцию отношений между подобными организациями для обеспечения целостного эффективного сотрудничества. Эти функции тре- буют особого типа организационной системы отношений, чем и может быть государство. Пухта в вопросе о происхождении государства встал на двойствен- ную позицию: он предположил, что Творец ответствен и за возникновение права, и за образование государства, более того – его конституции. В то же время, он допустил, будто Богом установлена также верховная власть, предполагающая необходимость повиновения её указам [см. 146, с. 445]. Дюги, оценивая доктрины, описывающие способы происхождения государ- ства, сводит их к двум – теократической и демократической. К теократиче- ским доктринам он относит сверхъестественные и провиденциальные. Со- гласно сверхъестественной доктрине, политическую власть создал Бог, более того, указал династию в той или иной стране, представители кото- рой должны быть наделены политической властью [см. 71, с. 28]. Попытки приписать Создателю возможность наделения правителей принудитель- ной властью, что отчасти предположил и Пухта, мне думается, далека от нравственной сути божественного учения. Создатель, издав своеобразный кодекс нравственных наставлений, предложил людям нравственный фун- дамент для образования права. Власть он воспринимал, скорей, как нечто противоестественное: в одном месте священного писания говорится: «Князья твои – законопреступники и сообщники воров; все они любят по- дарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не дохо- дит до них». 161 В другом разводится в разные стороны дело Божье и дело правителей: «Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». 162 Следо- вательно, Божественные установления и власть человеческая, возвысив- шаяся над людьми и государством, противоположны по сути. Так или иначе, приписывая право на властвование над обществом одному человеку или группе лиц, его необходимо обосновать. За это дело взялся Гоббс, использовав в виде смысловой опоры договорную теорию происхождения государства. Хотя для него более важной оказалась пер- сона короля. Бельский взялся воспроизвести суть идеи Гоббса: люди, мол, по своей собственной воле передают власть королю и, на всякий случай, заключают с ним договор. Условия, введённые Бельским: 1) королю раз- решается властвовать и управлять; 2) этой как бы общей властью ему позволяется держать людей в страхе и повиновении; так он добивается, вроде бы, главной цели – направляет их действия к общему благу. А без всех данных условий людей ждёт, мол, хаос и ужасы гражданской войны [см. 21, с. 108]. Предложенное Бельским изложение теории Гоббса больше похоже на карикатуру: люди своими руками поднимают над собой прави- теля, дарят ему полную власть, обязывая принуждать самих себя и даже трястись от страха, более того, видеть в этих деяниях властителя приметы общего блага. В реальности сам Гоббс был более гибок и хитёр, в отличие от как бы изложившего его идеи специалиста. Начинает он главу XVlll рас- суждением о возможности акта установления государства. Вначале Гоб- бсом указывается на некое множество людей, заключающих соглашение каждый с каждым об установлении мира и необходимости защиты. Для этой цели потребуется перепоручить свои права и предполагаемые дей- ствия собранию, либо одному человеку. В п.1. появляется сакраменталь- 161 Иса. 1. 21, 23. 162 Матф. 10. 27. 348 ная фраза: подданные изменять форму правления не праве. Хотя, соглас- но предыдущему рассуждению никаких подданных пока ещё нет, как нет и суверена. Далее следуют главные хитросплетения Гоббса: лицо, ставшее сувереном (хотя процедуры выборов ещё не было – В. Т.), не нуждается в заключении соглашений со своими подданными; – эта фраза должна бы насторожить, ведь всё предыдущее рассуждение было направлено на необходимость соглашений. Гоббс объясняет далее: соглашение с еди- ным целым, составленным из множества людей, заключить невозможно, так они предстают лишь в виде разрозненной толпы, а не государства. По- тому, продолжает Гоббс, суверен заключает соглашение с каждым по от- дельности. Тут же следует учесть, что по факту получения отдельным ли- цом верховной власти чей-нибудь протест, в связи с возможным наруше- нием договора, согласно Гоббсу, уже несуществен, так как этот человек не в состоянии отменить уже состоявшегося множества договоров и обретён- ных полномочий суверена [см. 47, с. 139-140]. Основная хитрость Гоббса заключена в фразе: «лицо, ставшее сувереном». Естествен вопрос: как это возможно, если идёт обсуждение формы вступления в должность? Ответа на этот главный вопрос у самого Гоббса вы не найдёте, так он сам уже мысленно ввёл фигуру суверена, вопреки логике договора. Мысль о властвовании, потребности держать людей в страхе и повиновении, дости- гая, якобы, общего блага, которую не раз воспроизводит Гоббс, опровер- гается другими философами. В частности, Аристотель отметил, что прави- тель менее всего думает об общественном благе, обращая на него внима- ние только тогда, когда это способствует его целям [см. 10, с. 1311а5]. Современные теории происхождения государства Венгеров ссылается на новизну современных научных взглядов в во- просе о происхождении государства. Такой новой формой, предшествую- щей государственной форме, называется власть вождя, предводителя, главаря общины, формируемая посредством выборов [см. 37, с. 39]. В этой как бы новой позиции специалист лишь воспроизводит суть позиции Гоббса по данному вопросу. Хотя вывод относительно теории Гоббса оче- виден: доказательной аргументации права на полномочия короля Гоббс не привёл. Значит, правление подробного короля в основе своей нелегитим- но. Дюги воспроизводит провиденциальную теорию, зародившуюся в прак- тике правления французских королей. Людовик XIV однажды изрёк: власть, полученная королём, дарована ему провидением, то есть Богом, потому короли отчитываются за свои дела одному Богу. То же теперь уже Людовик XV повторил в эдикте: «Мы держим нашу корону от одного Бога: право издавать закон принадлежит нам одним, независимо ни от кого и без раздела». Мысль прижилась, и к ней обратился уже Вильгельм II в 1897 г.: моё царствие освящено Божией милостью. И я, мол, со всеми сво- ими тяготами верховной власти несу ответ лишь перед единым Творцом [см. 71, с. 30-31]. Читая данные строки, выписываемые Дюги, недоумева- ешь, как можно полагаться на слова и заверения королей да императоров, которые, по свидетельству Макиавелли, даже обязаны лгать, скрывая от недругов и от подданных действительное положение дел. Добрынин, вместо исследования, увлекаются классификацией. Все позиции, обозначенные им, воспроизводить смысла нет. Я остановлюсь на наиболее существенной. Начинается классификация с теологической точ- ки зрения. Ссылаясь на творческую мощь Бога, ему приписывается и рож- дение государственной формы, которую, вроде бы, из-за тайны боже- 349 ственного замысла, постичь невозможно [см. 67, с. 35]. Хотя упоминалось, что Богом собственно государственная форма вряд ли могла быть созда- на, так как даже договорные отношения с израильтянами не состоялись в полной мере в соответствии с его замыслом. Кроме того, есть идея, что Богом предоставлена людям свобода, чтобы в большинстве случаев они действовали на свой страх и риск. Потребность в его вмешательстве в жизнь людей возникает лишь при угрозах страшнейших катастроф на Зем- ле. В этой связи, Богом предопределены в его установлениях преимуще- ственно нравственные отношения среди людей, основанные на справед- ливости и совести. Церковь говорила и говорит о двух градах – земном и небесном. И. Богослов, например, повествует о небесном престоле. Престол этот не- сколько странен: от него «исходили молнии и громы и гласы, и семь све- тильников огненных перед престолом, которые суть семь духов Божи- их». 163 Однако громы более похожи на мощный шум, молнии – на ослеп- ляющий свет, светильники огненные – на малые искусственные объекты. Нечто аналогичное есть в русской летописи, повествующей также о, яко- бы, знамении. Согласно описанию, от звезды, неподвижно в небесах пре- бывающей, спустилось нечто, напоминающее огненный змей, который «стал неподалече от земли на небеси». 164 Согласно версии комментатора, мог быть описан упавший на землю большой метеорит. Но большой объ- ект стоял высоко в небе, да и малый так и не сел на землю. Следователь- но, на метеорит, безусловно падающий вниз, оба объекта не похожи. Та- ким образом, как у И. Богослова, так и в свидетельстве из русской летопи- си был, по сути, объект одного и того же происхождения – искусственного, а не божественного. Но об этом чуть позже. Вывод таков – повествования о граде небесном могут оказаться в реальности чем-то совсем иным, нежели похожим на земные аналогии, связанные с государством. Скорей всего это нечто могло быть чем-то духовным. Вернёмся к классификации Добрынина. К первой позиции по смыслу примыкает другая, связывающая процесс образования государства с орга- ническим способом, подобным природному развитию. Специалист говорит об естественном процессе возникновения государств, которые возникали и исчезали. В данной позиции есть незамеченная специалистом неточность: объединения людей, даже имеющие естественную причину, отличаются от природных стихий осмысленностью действий, волевыми решениями, тягой к человеческому общению и взаимной поддержке, социальному, а не при- родному, способу организации совместных действий. При этом над дан- ным сообществом людей не возвышается искусственная структура, по- давляющая их инициативы. Добрыниным выделяется в качестве отдель- ного агро-менеджментный способ возникновения государства. Это проис- ходило, согласно специалисту, при необходимости возведения и последу- ющей эксплуатации больших ирригационных сооружений для обслужива- ния жизненно важные объектов хозяйственной деятельности [см. 67, с. 36]. Но если данные действия совершались естественно образовавшимися со- обществами людей, почему бы им одновременно, при необходимости, ни соорудить ирригационные сооружения той или иной степени мощности. Или у людей меньше способностей, чем у бобров? В этой связи, вряд ли требовалось выделять в два отдельных вида близкие по сути формы об- 163 Отк. 4, 5 164 Арефьев А.Б. Русь волшебная: История русских чудес и тайн от волхвов до экстрасен- сов. – М., 2004. – С. 62. 350 разования государств. Вспоминается Добрыниным и завоевательный спо- соб образования государств. Специалист ссылается на извечно существо- вавшую практику насилий, захватов и войн. Но как было ни задуматься о том, что любому захвату должно предшествовать то, что можно захватить и поработить. Об этом же в несколько ином плане размышлял Пухта, ука- зывая на волю народа, как единственный и естественный источник возник- новения государства, а также образования его конституции. Даже возник- новение права обусловлено народным духом, который сам образует пра- вовое сознание [см. 146, с. 445]. Потому любому факту завоевания должно в любом случае предшествовать нечто, что можно завоевать. Остальные положения классификации к происхождению государства не относятся, формально характеризуя его суть с разных сторон. Один из специалистов сообщает об отсутствии единства и общности взглядов по вопросу происхождения государства и права. Хотя сам пола- гает, что невозможно подвернуть сомнению, вроде бы, общеизвестные факты о появлении первых рабовладельческих государств в древнем Египте, Греции и Риме [см. 199, с. 49]. С рабовладением возникает та же проблема, как с завоеваниями, так как именно завоевания приводят к за- хвату людей. Но вновь возникает немаловажная проблема: прежде чем захватывать какой-то народ, он должен возникнуть и развиться до опреде- лённой степени. Сам факт первенства указанных специалистом госу- дарств на планете не является аргументом в пользу прояснения сути происхождения государства и права. Данный факт может оказаться услов- ным в случае обнаружения более древних цивилизаций. В этой связи, сущность возникновения государств специалистом также не раскрыта. Она подменена фактами захватов сильными правителями слабых государств. В отличие от цитируемого Макиавелли, специалисту не важно, что госу- дарства могут быть свободными или захваченными. Он, с одной стороны, безоговорочно соглашается с фактами захвата сильными правителями слабых государств, и даже вслед не понятому им произведению Макиа- велли подчёркивает важность удержания власти в захваченном государ- стве. С другой стороны, специалист акцентирует факт, якобы, существен- ности появления нового правопорядка на месте устраняемого старого [см. 199, с. 52]. Тем самым, теория государства и права теряет важнейший признак объективности научного анализа, поддерживая сторону правите- лей, захватывавших другие государства и устанавливавших там свои по- рядки. |