Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Возможность обладания народом полномочиями Несмотря на современное полное отчуждение прав и полномочий народа в сторону незначительной группы лиц, следует подвергнуть анали- зу саму возможность обладания народом полномочиями, на текущем эта- пе – полномочиями на со-управление. Факт отчуждения граждан от результатов их труда, тем более – от возможности участия в политико-правовых процессах, ныне отчасти осо- знаётся. Осознаётся и то, что данное обстоятельство в принципе недопу- стимо и нуждается в существенной коррекции [см. Честнов, с. 59]. Осозна- ётся также, что процессы переосмысления роли и назначения права в ис- тории человечества всё более приводят к необходимости признания неот- чуждаемых прав и свобод человека, в том числе – и политических прав высшей социальной ценностью. Вплоть до подчинения (по-моему, лучше – переориентации) конституционной теории такому праву [см. Крусс, с. 20- 21 ]. Заходит разговор также и о власти народа во всех ее проявлениях, ко- торая нуждается в правовом признании, а также в детальной правовой ре- гламентации механизмов осуществления такой власти [см. Авакьян, 2, с. 31]. Разумеется, в подобном случае необходимы не единичные, а систем- ные преобразования, затрагивающие многие стороны управления которое в настоящее время целиком монополизировано. Стоит вспомнить положения Декларации прав человека и гражданина (от 26.06.1789 г.), согласно которым национальное собрание Франции кон- статировало факт забвения политических прав человека, более того – пренебрежения ими. Последнее явилось причиной нарастающих обще- ственных бедствий, с одной стороны, всё большей испорченности правя- щего верха, с другой. По этой причине возникло страстное стремление из- ложить в торжественной Декларации и закрепить как естественные, так и политические права человека [см. 107, с. 55]. Данная Декларация позво- лила народу восстановить его утраченные политические права, а также стать напоминанием будущим поколениям о возможности такого восста- новления прав. В частности, в ст. 16. Конституции Франции весьма пер- спективно записано, что всякое общество, не обеспеченное фактическими правами, не имеет конституции [см. 107, с. 56]. Часто под правами, как упоминалось, подразумеваются консультативные, ни к чему не обязываю- щие права. Потому данное положение конституции было бы гораздо точ- нее, если бы в нём прописывалась необходимость наделения народа по- литическими полномочиями, главным из которых является право на само- управление. Руссо, немало сделавший ради восстановления прав народа, часто был неточен, ограничивая эту власть функцией законодателя. Почему-то ему казалось, что обладая законодательной властью, народ сумеет выра- зить в законах и обеспечить общую волю [см. 178, с. 214]. Практика поли- тических отношений показала, что наиболее дееспособна не законода- тельная, а исполнительная власть. Если именно она окажется в руках народа, его права всегда будут обеспечены и любые задачи реализованы. 606 И наоборот, не будь в руках народа исполнительной власти (наряду с вла- стью законодательной и судебной), иные силы, ею обладающие, всегда смогут изменить решения народа, да и саму суть его волеизъявления. Точнее в этом отношении был Спиноза, считавший верховной властью процедуру установления её волеизъявлением самих граждан и факт за- крепление её дееспособности фактом придания данной власти правового статуса. Эту власть он противопоставлял другой, приобретённой по праву войны и возвысившейся над народом [см. 194, Гл. V. § 6]. Общую тенденцию социально-философской мысли подхватили отцы- основатели СШ. Один из них считал каждую общность, живущую на земле, обладающей правом на самоуправление. Данное право, как предположил он, даровано самой природой. Как отдельное лицо получает право на са- моуправление собственной жизнью и судьбой, так и общности людей да- руется такое же право [см. Джефферсон, с. 15]. Данная мысль нуждается в незначительной коррекции: право на самоуправление каждому человеку даровано не природой, а Богом через дух, раскрывающий перед каждой душой простор для человеческой самодеятельности. Тот же дар исходит от Бога конкретного народа, когда Бог также через общий дух народа до- носит до каждой души и целостной духовной общности право на самостоя- тельное развитие и, соответственно, управление собственной жизнью и судьбой. Данное изначальное право всегда нуждается в восстановлении своих полномочий. В этом отношении та или иная верховная власть не дарует народу часть своих полномочий, а возвращает то, что полностью отнято у людей. К сожалению, составители конституционного права, словно уверовав в непреклонные полномочия властителей, предписывают власти лишь уважать и защищать человеческое достоинство граждан. А самому народу предписывается признавать «нерушимые и неотчуждаемые права челове- ка, как основу всякого человеческого сообщества, мира и справедливости в мире» [см. 107, с. 68]. Но, во-первых, от кого власть будет защищать че- ловеческое достоинство граждан и их права – от самой себя? Ведь именно органы власти периодически эти права нарушают. Понятно, что данное требование виртуально и не осуществимо, пока самому народу не воз- вращено право на самоуправление. Гораздо точней то конституционное право, которое предоставляет реальную возможность трудящимся и рабо- тодателям принимать непосредственное участие в коллегиальных госу- дарственных органах, что позволяет им фактически отстаивать их профес- сиональные интересы и принимать по ним решения [см. ст. 10. Конститу- ции Бразилии]. В отдельных конституциях чётко фиксируется законодате- лем неотъемлемое право народа на избрание должностных лиц и отстра- нение их от должности [см. ст. 13. Конституции Японии]. В целом, данное право должно быть широко распространено, существенно влияя на пресе- чение коррупционных ситуаций и фактов злоупотребления властью со стороны чиновников. Народ также должен обладать правом на общую собственность госу- дарства, в частности, на природные ресурсы страны и способы получения доходов от их использования. Данное право иногда косвенно проскальзы- вает в одной из конституций. В ней, в частности, записано, что любое имущество, либо предприятие, деятельность которого приобретает нацио- нальный характер, должно стать коллективной собственностью граждан [см. 107, с. 57]. Следовало бы также предоставить народу непосредствен- ное право на выпуск государственного займа и предоставления кредитов, ныне полностью отчуждённое в адрес правительства [см. 107, с. 200]. Суть 607 в том, что всякий выпуск государственных займов, а также получение крупных кредитов от зарубежных стран правительством становится бре- менем для народа и последующих поколений. Меж тем, проблемы крупно- го займа в иностранных банках часто вообще никак не афишируются, и лишь через время страна случайно узнаёт, что на ней лежит бремя выпла- ты государственного долга. То же относится к иногда опрометчивым фак- там представления кредитов, которые после гасятся из-за неплатёжеспо- собности страны-заёмщицы. В этой связи, непродуманная политика выда- чи международных кредитов, и, тем более, взятие кредита, особенно круп- ного у иностранного государства, должно производиться на основе резуль- татов референдума. К примеру, в Италии, как и в Швейцарии референду- мы проводятся постоянно по каждой насущной проблеме. И никто в дан- ных странах не считает такие процедуры обременительными. Если даже кто-то воспротивится проведению референдумов в связи с масштабом большой страны, мощные цифровые технологии без труда снимут про- блему величины территории и количества участвующего в референдуме населения. Тому немало способствуют персональные смартфоны и ком- пьютеры, распространённые ныне практически повсеместно. Параллельно с данными мерами неплохо бы решить и другие насущ- ные проблемы, пока полностью неподвластные народу. Естествен вопрос: почему граждане страны не имеют никакой возможности влиять на нало- говую и тарифную политику правительства? Почему вне их ведения и вли- яния устанавливается Центробанком уровень процентной ставки? Каждо- му человеку в стране совершенно небезразлично, какими налогами он об- лагается и в какой степени. В одной из конституций, например, прописано право граждан лично или через своих представителей удостоверяться в необходимости введения того или иного налога; предоставлено право свободно выражать на него согласие или несогласие; кроме этого, граж- дане вправе следить за размером, основаниями, порядком и продолжи- тельностью взимания налога, а также за способами расходования средств, полученных от его взимания [см. 107, с. 56]. То же можно отнести к дея- тельности Счётной палаты. Она, будучи высшим органом, обеспечиваю- щим контроль за финансовыми счетами и экономической деятельностью государства, пока находится в полном ведении правительства. Хотя не- продуманная финансовая политика чаще характерна для деятельности правительственных и иных управленческих структур. Нередко правитель- ства, располагая значительными суммами финансовых средств, далеко не всегда распоряжается ими рационально и с пользой для народа. Положе- ние дел изменилось бы радикально в том случае, если бы Счётная палата находилась бы в полномочном ведении народа и работала бы его заказу. Результаты проверок Счётной палатой органов власти должны публико- ваться в открытой печати и в интернете на собственном её сайте. По дан- ный результатам недостаточно информировать президента время от вре- мени. Решение по итогам проверки Счётной палатой той или иной власт- ной структуры должен принимать представительный орган народа, совсем не похожий по составу на текущие парламенты; причём, его решение должно считаться обязательным. В этом случае правительство утратило бы возможность бесконтрольной траты финансовых средств и субсидиро- вания заведомо неэффективных проектов. Гораздо чаще в конституциях прописываются виртуальные, а, значит, фактически невыполнимые права граждан. Так, ст. 15. Конституции Фран- ции даёт право обществу требовать отчёт от каждого должностного лица по вверенной ему части управления [см. 107, с. 56]. Но, во-первых, обще- 608 ство – слишком аморфное образование, всегда нуждающееся в конкрети- зации. Во-вторых, никто конкретно не будет иметь возможности потребо- вать что-либо в виде отчёта от конкретного чиновника, ведь он по положе- нию подчиняется своему начальнику, а не виртуальной строке в конститу- ции, конкретно не расписанной в законе. В другой стране, в законе о ре- форме гражданской службы, рассматривается сходная проблема соотно- шения граждан и чиновничества. В случае чередования широкого круга профессионалов в исполнительные органы на краткий срок исчезло бы традиционное чиновничество, да и проблема отчётности перестала бы быть актуальной. В конституции США есть главная из сформулированных целей – обеспечить народ «компетентными, добросовестными, эффективными федеральными служащими»; далее следует уточнение: управлять феде- ральными кадрами необходимо в соответствии с системой заслуг [см. 109, с. 287]. Хотя по существу полномочий, изначально присущих народу, он не должен обеспечиваться служащими сверху, но должен сам выбирать их, как выбирает законодателей. И вообще, не странно ли, что второстепен- ная ветвь власти – законодательная – является выборной, а основные ветви власти – исполнительная и судебная – нет. Именно это положение дел нуждается в принципиальной корректировке. То же относится к наибо- лее чувствительному для каждого народа праву объявления войны. В настоящее время, как отмечалось, либо одно лицо (президент), либо не- значительная группа лиц (палаты законодателей) имеют все полномочия на наделение правительства (в реальности – его председателя) правом объявления войны той или иной стране [см. ст. 78. Конституции Италии]. В результате один народ целой страны бросается в кровавую бойню против другого народа тогда, когда ни тот, ни другой не хотели и не стремились воевать друг с другом. Меж тем, история человечества практически посто- янно воспроизводит события такого рода. И пока нет конца своеволию от- дельных лиц (или незначительных групп), провоцирующих народы на во- енное противостояние. В этой связи, право объявления войны не может быть делегировано ни одному лицу, кроме самого народа. Это означает в текущих обстоятельствах, что вопрос об объявлении войны или заключе- ния мира должен быть в любом случае вынесен на референдум тогда, ко- гда нет прямого нападения со стороны иностранного государства. Лишь при прямом нападении агрессора на страну данный вопрос может быть решён на заседании парламента. В целом, если серьёзно ставить вопрос о возвращении народу исконно присущих ему полномочий, отыщется нема- ло секторов управления, которые в настоящее время отчуждены в пользу правящего меньшинства, но со временем могут быть возвращены народу. Проблема наделения полномочиями Юриспруденция о полномочиях В предыдущей главе шла речь о возможности возращения народу полноты полномочий, которые принадлежат ему изначально. Однако поня- тие «народ» столь же широко по своему объёму, как и понятие «обще- ство». В отношении к народу можно рассуждать лишь о самых общих принципах, которые мало применимы на практике. Поэтому требуются кон- кретизациях. Ранее понятие «народ» уже было дифференцировано в масштабе гражданского общества. Само данное общество предстало в виде профессионалов разных отраслей деятельности. Именно в отноше- 609 нии к профессионалам и предстоит уточнить условия наделения их пол- номочиями. В настоящее время, в соответствии с традицией, власть в любой стране занята преимущественно проблемой укрепления своих позиций в кругу наиболее значимых олигархий (военной, бюрократической, торгово- финансовой, промышленной, юридической). Народ в качестве оппозиции власти фигурирует скорее виртуально, как слабая потенциальная опас- ность. Хотя, когда страна раздираема сильнейшими противоречиями, народ также превращается в существенную проблему для власти. Так происходило во Франции в 2019 г. в период протеста так называемых жёл- тых жилетов. Так происходило в США в летом 2020 г., когда рьяно взбун- товалась афроамериканская часть населения, по форме – из-за превыше- ния полномочий полицейским, по содержанию – из-за сохраняющейся по- литики апартеида в отношении к темнокожему населению. 269 В любом слу- чае, властителям всегда приходится быть начеку, что выливается нередко в чрезмерно жёсткие меры пресечения даже намёков на протесты против власти. Иногда таких намёков вовсе нет, но власть продолжает искать по- воды для устрашения населения. Что же видит юриспруденция в возможности предоставления про- фессионалам полномочий на со-управление? Один из её специалистов проповедует принцип полновластия, имеющий, вроде бы, большое значе- ние для личности государственного служащего. Тут же специалист пере- ходит к его комплексу прав, свобод и обязанностей. Он также заботится, чтобы за государственным служащим сохранялись нормы и процедуры, обеспечивающие его гражданское достоинство и служебное положение [см. Атаманчук, 11, с. 169]. В данном высказывании возникает странный симбиоз противоположных идей: может ли госслужащий обладать полно- властием, если сам он встроен в пирамиду управления, будучи её отдель- ным звеном? Вправе ли он выпячивать своё гражданское достоинство и служебное положение перед своим начальником? И вообще: в какую сто- рону направлены мысли специалиста: сохранения принципа единонача- лия, либо утверждения разрозненной структуры госслужбы, где каждый всяк себе хозяин? Хотя косвенно специалист в одном прав: действитель- но, как уже отмечено, в каждой ячейке пирамиды власти существует до- статочное количество собственной власти и свободы от власти начальни- ка, чтобы обустраивать собственное жизненное пространство и править по своему усмотрению. И всё же существенней проблема возможности возврата полномочий профессионалам самого широкого профиля, а не только наделения ими госслужащих. Думают ли об этом специалисты юриспруденции? Один из них, рассматривая генетические корни, указывающие на природу проис- хождения полномочий, и, ничуть не сомневаясь, связывает их с государ- ственной властью. Мысля широко, можно было бы предположить, что по- нятие государственной власти не обязательно отнесено им к пирамиде управления, идущей сверху-вниз. Но нет, специалист высказывается вполне однозначно, связывая природу власти с огромным множеством властных актов и деяний, а также с субъектами властных отношений [см. Тихомиров, 203, с. 136]. Данное упрощённое понимание ране было под- вергнуто сомнению в связи с идеями божественного воздействия на мир 269 Впрочем, в США большая часть внутренних конфликтов происходит из-за конфликтов между разными олигархиями, использующими флаг межпартийной борьбы, а в качестве средства – те или волнения народа в стране. 610 людей, а также в связи с ролью представителей высших цивилизаций. Бо- жественное воздействие более всего связано с установлением нравствен- ного начала в человеческом обществе, средоточием которого становились совесть и справедливость. В то же время выяснилось, что Бог не жаловал правителей и князей своим покровительством. Представители высших ци- вилизаций первостепенно заботились о людях, обучая их наукам и ремёс- лам. Потому никакой пирамиды власти в современном смысле они не устанавливали. И у Всевышнего (в лице богов народов), и у представите- лей высших цивилизаций на первом месте стояла забота о возрождении человечества. Лишь честолюбцы и властолюбцы из самих представителей человечества огнём и мечом покорили вначале собственные, потом – чу- жие народы, выстроив для управления всем покорённым людом пирамиду власти. В юриспруденции лишь изредка возникает попытка подчинить власт- ные решения законам, как это делает специалист [см. 203, с.139]. В самой сути властного полномочия исчезает понятие долга перед народом, исче- зает идея служения ему, а остаётся лишь представление о жёстком пове- лении (команде), обращённой к другой стороне публично-властных отно- шений. Подчёркивается лишь то, что данная команда воплощает в себе юридический императив [см. 203, с. 139]. Далее полномочия дробятся на всю команду госслужащих, мол, последние должны их использовать в со- ответствии с должностными обязанностями [см. 203, с. 142]. Понятно, что в подобном изложении система предоставления полномочий односторон- не перекошена в сторону пирамиды власти и её представителей, в реаль- ности – в сторону меньшинства. Те же идеи транслирует другой специалист, обосновывая процедуру наделения соответствующим объемом юридически властных полномочий тех или иных лиц простым фактом их принадлежности к управленческим органам государственной власти [см. Козлов, с. 21]. Когда данные органы возникли? Было ли до них нечто, предполагающее совсем иное устройство государственных отношений? Правомерно ли передавать всю полноту властных полномочий меньшинству, не представляющему всё общество? – данные вопросы специалиста не интересуют. Хотя без их постановки ищущая мысль никогда не выберется из лабиринта традиционных пред- ставлений. Если же искать реальную аргументацию существования власт- ных органов, то возникает противоречие. В большинстве конституций ис- точником всякой власти является народ. Из этого источника напрямую ни- как не возникает существование властных органов, к появлению которых народ не имеет непосредственного отношения. Хотя последние, тем не менее, начинают командовать самим народом. И это – значительная про- блема, а не твёрдо установленный факт. Лишь один из специалистов вспомнит о, вроде бы, догосударствен- ном обществе, когда сила власти и права исходила непосредственно от народа [см. 173, с. 134]. Тут же им вспоминается и социальная норма, воз- никавшая исключительно из солидарного решения. В этой связи, никто не обладал иными полномочиями, как только теми, которые возлагались на него социальной нормой, обусловленной мнением общей для всех соци- альной группы [см. 173, с. 92]. К сожалению, данные перспективные рас- суждения, помимо отсутствия обоснования, не содержат выводов, которые можно было бы продлить в современность. Большинство идей концентри- руется вокруг необходимости предоставления гражданам свобод. Именно данный подход связывают почему-то с революционным поворотом в об- щественном сознании. Хотя суть его во многом отрицательная, так как 611 сводится к форме обособления индивида от влияния на него государства, вследствие чего индивид становится не просто свободен, но и, вроде бы, обладает гарантиями в отношении к неправомерным решениям власти [см. 173, с. 220]. Но если человек обособился от власти, он одновременно должен потерять гарантии, защищающие его от неправомерных властных решений. Да и кто бы ему такие гарантии предоставил? В целом же чело- век обособляется от регулятивной системы отношений, имеющей форму государства, и оказывается в некой социальной пустоте, вакууме. В дан- ном вакууме у него исчезает всякая действенная возможность влиять на строй отношений внутри самой регулятивной системы, которая, разумеет- ся, не сводима к правительству. В то же время, в данной концепции ни слова не говорится о гораздо более существенной форме воздействия граждан на окружающие их процессы и обстоятельства – форме облада- ния ими действенными полномочиями по со-управлению. Потому ничего революционного в данной идее нет. Отчасти положение дел могли бы спасти идеи о демократизации, пе- риодически возникающие на страницах работ по юриспруденции. Скажем, Атаманчук фиксирует, что исторически слабое звено в России – управле- ние и власть. Она нуждается в демократизации, чтобы положение с нею было улучшено. И тут же, в том же абзаце высказывается прямо противо- положная идея о необходимости повышения уровня и мощности управле- ния во всех его видах, чтобы иметь возможность на деле влиять на обще- ственные процессы, поведение и деятельность людей [см. 12, с. 18]. Воз- никает естественный вопрос: к чему мы стремимся – к демократизации или к максимальному укреплению и так предельно укреплённой власти? Краснов связывает демократию с обновлением форм представитель- ства, считая данный процесс её родовым признаком [см. 114, с. 8]. Однако ранее выявлено, что любая ныне существующая представительная струк- тура способна лишь на коррекцию созданных во властной пирамиде зако- нопроектов, да на пустопорожние дебаты. Меж тем, постоянно и неуклонно исполнительная ветвь власти делает своё дело, преобразуя мир челове- ческих отношений под собственные задачи. И если кто-то ищет формы демократизации, они должны быть связаны непосредственно с пирамидой управления, пусть в локальных её звеньях, пока не затрагивая её сердце- вину. Тогда первостепенной становится проблема предоставления полно- мочий низовым звеньям и гражданам. Лишь у Добрынина проблема децентрализации напрямую связана с процедурой передачи полномочий сверху-вниз. В этом случае действи- тельно возможно независимое принятие решений, самостоятельное рас- порядительство при их исполнении [см. 67, с. 329]. Но и в данной позиции не указаны субъекты, в отношении к которым необходимо производить процедуры перераспределения полномочий. |