Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности нение активно-преобразовательной парадигмы, вызревшей в недрах науки на объекты принципиально иной природы — социальные и куль- турные — привело в конечном итоге к «онаучиванию» государственной деятельности. Технократический подход к управлению потребовал при- влечения массы экспертов и уже больше не может обходиться без них. Рациональность техники повсеместно проникла в управление социаль- ными процессами и в управление массовым сознанием. В XX веке государство корректирует результаты возвышения эконо- мики, подъем системы техники и технократии, само при этом попадая под рационализирующее воздействие техники даже больше, чем в свое время под влияние экономики. Государство становится изобретателем социальных технологий, направленных на поддержание своего господ- ства внутри страны. Оно одновременно вынуждено предотвращать со- циальные и другие системные риски, вероятность которых стремитель- но возрастает, и отвечать на вызовы тех тенденций глобализации, ко- торые ведут к разрушению Вестфальской системы. В условиях глобализации его забота — это, с одной стороны, само- сохранение и адаптация к появлению многих негосударственных по- литических акторов, к угрозам однополярного доминирования в гло- бальном мире. С другой стороны, государство должно обеспечить рост и удержание национальных экономик в состоянии конкурентноспособ- ности в глобальной экономике. Выделение системы политики как целерациональной системы сей- час играет исключительно важную роль в странах нового капитализма, индустриализма и хозяйственной демократии. б) Глобальный капитализм и развитие стран нового капитализма и индустриализма Появление посткоммунистических стран, вставших на путь капитализма, стран нового капитализма и хозяйственной демократии в Азии, новых индустриальных стран в этом регионе и в Латинской Америке сопрово- ждалось глобализацией, победой либерализма и капитализма в глобаль- ном масштабе, их стремлением продвинуться на прежде закрытые терри- тории. Глобальный капитализм был усилен однополярностью, ведущим местом США в мире и заинтересованностью этой страны в глобальном распространении рынка. Доктрина Буша о превентивных ударах подо- рвала основной принцип Вестфальской системы национальных госу- дарств cuis regio, eius religio (чье правление, того и религия. — лат.) 1 1 Уткин А.И. Крах Вестфальской системы. Новое понятие суверенитета // Политический класс. 2007, № 2. С. 69. 512 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) Вместе с тем очевидные шаги к глобализации в экономике и инфор- мационном взаимодействии стран нового капитализма (России, Южной Кореи, Индии, Индонезии, Бразилии) или стран нового индустриализма, осуществляемого в социалистической форме при наличии рынка (Вьет- нама, Китая), которые мы станем называть хозяйственной демократией, не мешают им сегодня обладать сильной государственной властью и суверенностью, уверенностью в незыблемости Вестфальской системы. Стрела времени, вынесшая человечество на путь прогресса, сегодня сворачивается в цикл: человечество оказалось в начале модерна для незападных стран, в новом Новом времени для них, и западный капита- лизм становится одним из существующих капитализмов, мощным, но не менее своеобразным, чем остальные. Он перестает быть образцом для остальных в ином, кроме экономического, смысле. Это происходит потому, что сам Запад меняется, а так же потому, что глобальный капи- тализм включил почти весь мир, самые разнообразные и неравномерно развитые общества. Запад сегодня готов к функционированию своих капиталов в странах чужой культуры, квазидемократий, квазирыночных отношений, будучи не в состоянии призвать всех к изменению социаль- ной, культурной и политической среды по своему образцу. Как и прежде, в период конфронтации двух мировых систем инду- стриализм существует в двух формах — капиталистической и социали- стической, но сегодня рынок выступает как всеобщая для них форма обмена товаров, капиталов, идей и людей. Страны нового капитализма и нового индустриализма оказались в положении автохтонных капита- лизмов и автохтонных индустриализмов, хозяйственных демократий, которые, в отличие от развитых стран, используют «экономическую машину» капитализма и индустриализма как техническое средство, со- храняя свои культурные особенности. Если прежде капитализм перемалывал культуры, то теперь или пока мы видим в странах нового капитализма и индустриализма стремление к сохранению культуры или способность культур в этих обществах «пе- ремалывать» капитализм и индустриализм, заимствованный из исполь- зования экономических принципов Запада и экономических технологий как своего рода «машин», наподобие того, как используют «Мерседес». Пример России очень характерен для понимания того, как либераль- ная модель превратилась в модель автохтонного капитализма. Здесь появилась управляемая, а затем суверенная демократия, неформальная, не ставшая целиком рыночной и сохранившая кланово-корпоративные черты экономика, о закономерностях которой не приходится говорить в силу того, что движение товаров и капиталов не приняло в ней объек- тивного, квазиприродного характера, на который рассчитывала неоли- 513 Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности беральная модель 1 , сохранился коллективизм, а индивидуализм появил- ся в специфически-эгоистической форме как вульгарный слепок с ры- ночных отношений, имеется слабое политическое и социальное участие населения, архаические начала, всплывшие в результате демодерни за- ции в ельцинский период, расколотая культура, противостояние патрио- тов и западников, трудность достижения согласия и компромисса. в) Китай как фактор будущего и тупики неолиберализма Лидерами азиатского развития являются Япония, Индия, Южная Корея, Китай. Но, по мнению большинства исследователей, Китай имеет боль- шие шансы на сопернчество с США и общеазиатское, а в перспективе и мировое лидерство. Известный политолог Ф. Закария пишет о подъеме незападного мира — «The rise of the Rest». Слово «the Rest» — буквально «остаток», «остальные» — на Западе используется для характеристики не-Запада как отставших 2 . Неолиберализм сделал много ошибок, но глав- ная его ошибка — уверенность, что рекультуризация догоняющей мо- дели модернизации привлекательна для всех стран. В отношении пер- спектив развития Китая существуют самые различные — как оптими- стические, так и пессимистические — прогнозы. Но такие же прогнозы сегодня возможны и в отношении любой другой страны. Мировое раз- витие вообще обретает черты нелинейности и непредсказуемости. В чем видятся глубинные причины успешного развития Китая? Существовала ли у Советского Союза возможность пойти по пути китайских реформ? И что в нынешних условиях представляет собой в теоретическом плане само понимание модернизации и прогресса? И причем здесь либера- лизм, если речь идет о Китае? В американских документах, в частности в рассекреченном докладе Национального разведывательного Совета США «Мир 2020», наоборот, отмечается безусловный рост Китая и его растущая способность конку- рировать с Америкой. В докладе подчеркивается: «Китай, Индия, а так- же, возможно, Бразилия и Индонезия способны в будущем упразднить такие категории, как Запад и Восток, Север и Юг, присоединившиеся и неприсоединившиеся, развитые и развивающиеся страны» 3 . Еще совсем недавно такое утверждение было невозможным, так как, несмотря на 1 См.: Неформальная экономика. Россия и мир / Отв.ред. Т. Шанин, М., 1998. 2 Zakaria F. The Post-American World. N.Y.,L. 2008. P. 1–5. 3 Доклад Национального разведывательного Совета США «Мир 2020». — «Сообщение», 2005, № 6–7 (64). C. 26. 514 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) продолжительное время успешности китайских реформ, неолиберальная доктрина была всецело связана с догоняющей моделью развития, а не с предположением о появлении новых центров развития. Разумеется, прогнозы носят сценарный характер, и в Китае могут возникнуть факторы, препятствующие данному прогнозу. Кроме того, указанный Совет не предполагал распада СССР в феврале 1991 года, и он может снова ошибиться. Но важно то, что такие прогнозы появились. На Западе имеется много книг, в которых бурный и всевозрастающий рост Китая представлен как уже самоочевидный. Т. Фишман говорит о Китае как о корпорации, Ш. Шенкар называет XXI век китай ским. Сами китайцы культивируют образ динамичной и рвущейся впе ред страны. Быстрое развитие Китая часто истолковывается западными исследова- телями как опасное для мира: если китайцы сохранят его нынешние темпы (в среднем с 1978 года — более 9,8 процента роста ВНП в год), то и без того убывающие природные ресурсы планеты окажутся исчерпан- ными гораздо быстрее. Как высказался один эксперт, ес ли этой стране удастся осуществить хотя бы одно намерение — обеспечить каждого китайца автомашиной, то и тогда Китай «высосет всю нефть мира». Ки- тай нередко рассматривается как нарастающая угроза, но одновремен- но говорят об угрозах нынешнему курсу Китая 1 Китайский подъем положил конец самому понятию «устойчивое развитие» как эвфемизму неразвития незападных стран. Согласно кон- цепции устойчивого развития, мир оказался перед опасностью эколо- гической катастрофы, поэтому темпы развития следует уменьшить во имя его устойчивости. Но Запад не сбавлял оборотов развития, и двус- мысленность предложения скоро стала очевидной. В Китае быстро идут реформы, отмечается колоссальный рост экономики, давно преодолен голод, уменьшилось число сверхбедных, улучшается благосостояние народа. Вся власть в стране находится в руках коммунистического ру- ководства, и легко предположить, что Китай среди прочего осваивает и опыт СССР. Вообще, если в мире есть страна, похожая на СССР, то это Китай. То же преобладание общественных целей над частными, господ- ство компартии, высокие темпы роста при отставании уровня жизни людей от общенациональных успехов, то же стремление к лидерству. Китай часто подвергается критике за свою политическую систему 2 Эта критика обычно основана на сравнении типа лидерства в Китае и 1 Менгес К. Китай. Нарастающая угроза. М., 2006. 2 См.: Remaking the Chinese Leviathan: Market Tranzition and the Politic of Governance in China. Stanford, 2004. 515 Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности на Западе, на представлении об отсталости первого и скептическом от- ношении к китайским политикам. Западные исследователи часто не могут понять китайское чиновничество, которое не похоже на западную или российскую бюрократию. Китайская бюрократия в массе своей ори- ентирована не на обслуживание интересов правящей верхушки, а на обеспечение целей развития страны. Такая позиция чиновничества в значительной мере и позволяет Китаю добиваться успехов. Вне всякого сомнения, в Китае сейчас происходит либерализация коммунизма, члены партии и даже руководители на местах участвуют в бизнесе. У одних есть деньги, копившиеся на протяжении всей жизни, другие заработали их сегодня. В настоящее время в Китае существует значительная идеологическая свобода. Критике нельзя подвергать толь- ко «четыре основных принципа»: социалистический выбор развития страны, руководящую роль коммунистической партии, марксизма-лени- низма и идеи Мао Цзэдуна, демократическую диктатуру народа (имен- но народа, а не пролетариата). Все остальные вопросы можно обсуждать. При китайском правительстве существует Министерство стратегическо- го анализа, действующее под скромным названием «Центр изучения развития». Он имеет прямой выход на руководство страны, в нем рабо- тает около 200 специалистов высшей квалификации, преимущественно профессора различного возраста. Члены Политбюро ЦК стали проводить встречи с ведущими учеными, консультирующими их по различным вопросам социально-экономического развития страны. Уче ные имеют высокие зарплаты, получают бесплатное жилье. Со временем руководящая роль марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна уступила место влиянию идей Дэн Сяопина. Марксистско-ле- нинские и маоистские доктрины все больше уходят в прошлое, стано вясь предметом чисто исторического интереса. Углубляющаяся пропасть между бедными и богатыми, правда, заставляет многих вспоминать о годах правления Мао Цзэдуна как о более справедливом времени. В це- лом, однако, налицо лояльность китайцев нынешнему правительству, совпадающая с их любовью к своей стране. Ежегодные высокие темпы роста, многомиллиардные иностранные инвестиции, деятельность десятков совместных предприятий вселяют в китайское общество оптимизм и веру в то, что успешное развитие страны продолжится и в будущем. Крупные китайские мегаполисы — это действительно XXI век. На месте старых, ветхих хибар выросли десятки многоэтажных жилых домов, причем реконструкция ведется целыми кварталами. Но суперсовременные кварталы Шанхая и Гуанчжоу пере- межаются с местами, где можно обнаружить признаки не только при- знаки ХХ, но и XXI и веков, но и середины XIX и даже XVIII веков. Это 516 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) можно было бы сказать о многих странах, но XXI век еще мало где про- глядывает. В Китае он виден. Китайские реформы позволили преодолеть голод в деревне, который еще недавно был уделом примерно трехсот миллионов человек. Числен- ность самых бедных слоев сегодня не превышает 20–30 миллионов из 1,3 миллиарда человек населения страны. При всем несовпадении темпов ро ста ВВП и улучшения благосостояния масс, жизнь в Китае действи- тельно улучшается. Китай заинтересован в иностранных инвестициях, притоке зарубежных туристов, а потому иностранцы здесь — персона грата, их всячески обхаживают. Они могут безопасно ходить по улицам китайских городов даже ночью. Почему миллиарды долларов потоком идут в Китай, а сотни иностранных компаний и многие тысячи пред- принимателей со всего мира работают в этой стране? В первую очередь потому, что здесь существует стабильность и порядок. Они гарантиру- ются жесткой вертикалью власти, включающей государственные и пар- тийные структуры. Власть обеспечивает свободу рынка от криминала и сама не занимается криминалом. Китайский бизнесмен, за короткое время развернувший успешный бизнес, с гордостью говорил нам, что в стране «нет ни ментов, ни крышек», конечно, имея в виду «крыши» от рэкета. Конечно, социальную ситуацию, как уже было отмечено, никак не назовешь простой. И официально ставится задача ее гармонизации. Но народ видит, что власть озабочена проблемами, существующими в обществе, и стремлением их разрешить. Патриотизм китайцев и их со- лидарность обеспечивают национальную стабильность. г) Могла ли у нас быть китайская модель развития? 20-летие перестройки в нашей стране и 15-летие событий августа 1991-го побудило многих к обсуждению целого ряда важных вопросов. Почему перестройка — заметим, вызванная в основном экономическими про- блемами и лишь отчасти стремлением интеллигенции к гласности, сво- боде слова и печати и потребностью в «правде» у широких слоев народа, — не пошла по китайскому пути? По мнению видного деятеля из горба- чевской команды академика В. Медведева, экономический подъем тре- бовал слома советской системы. Но почему же тогда, спрашивается, подъем КНР не потребовал такого же слома «китайской системы»? И почему на вопрос, как относиться к распаду коммунизма в России, китай- ская элита отвечала: «Это внутреннее дело России» и не сходила с по- зиций своей новой доктрины «социализма с китайской спецификой». Американский исследователь С. Коэн считает, что в советскую си- стему было труднее внедрить элементы капитализма, чем элементы социализма в Америке 1930-х годов. Но все же, по его мнению, это ока- 517 Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности залось возможным, что подтвердил опыт Китая и Восточной Европы 1 Как ни удивительно, но американскому гражданину Коэну яснее видно то, о чем очень часто забывают у нас, изображая семьдесят с лишним лет советской системы сплошной «черной дырой» российской истории, провалом той жизни, которой мы все жили, несмотря на последующие политические размежевания. «Западные обозреватели, — пишет он, — могут не понимать разницы между абстрактным “коммунизмом” и полнотой жизни реальной советской системы... но советским (а впо- следствии российским) гражданам было ясно, и в этом они были соли- дарны с Горбачевым, что “коммунизм — это не Советский Союз”» 2 . Как полагает Коэн, не только рядовые коммунисты, но и оппозиционно на- строенные по отношению к Горбачеву коммунисты-консерваторы были способны адаптироваться к его демократической политике. Однако нео- либеральные лозунги «Иного не дано», «Надо стать нормальной страной» ориентировали людей на отождествление СССР и коммунизма, на ра- дикальный слом системы и признание любых изменений как превос- ходящих по значимости все другое. Утвердилось мнение, что радикаль- ные реформы более успешны, и это был первый тупик неолиберализма. Соратник М. Горбачева — В. Кувалдин, отмечает, что перестройка разворачивалась по схеме «Революция сознания — политическая рефор- ма — экономические преобразования». И делает неожиданные выводы из неуспешности перестройки (а также, добавим, первоначально про- возглашенного и сегодня почти забытого ускорения): «... в начале «гор- бачевского этапа» перестройки объективное соотношение сил в обще- стве позволяло приступить к глубоким экономическим преобразовани- ям, не затрагивая политическую сферу... Концентрация сил на хозяй- ственном фронте была не только возможна, но и необходима... На осел- ке экономических преобразований можно было проверить на дееспособ- ность в новых условиях политическую систему советского общества, наметить перспективные пути ее трансформации... По возможности их (экономические реформы. — Авт.) надо было осуществлять до полити- ческой реформы, чтобы не создавать гремучую смесь массового недо- вольства и организованного протеста... Порожденные реформой новые хозяйственные объекты раньше или позже потребуют политического представительства своих интересов; отныне они — факторы не только экономического, но и политического процесса. И это будут не адепты 1 См.: Прорыв к свободе. О перестройке двадцать лет спустя. Критический анализ / Сост. В.Б. Кувалдин. Отв. ред. А.Б. Вебер. М., 2005. С. 38. 2 Там же. С. 27. 518 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) “социалистического выбора”» 1 . По существу, речь здесь идет о возмож- ности в период перестройки китайского пути и для России. Но могли ли мы пойти по китайскому пути? Китайские коммунисты призвали строить рынок, надеясь удержать его от влияния на общество, но так было и в период становления западного капитализма — рынок существовал, а общество сначала оставалось традиционным, но рынок в конечном итоге переделал общество в капиталистическое. В отноше- нии Китая мы используем термин «хозяйственная демократия». По мнению ряда исследователей, реформа того типа, который пред- ставлен Китаем, могла бы быть осуществлена в СССР. Более того, если бы на XIX партийной конференции ( 1988) Горбачев призвал коммуни- стов реформировать социализм или перейти к рыночной экономике, они бы одобрили этот призыв: лояльность коммунистов власти, правя- щей партии была в то время столь велика, что «китайский вариант» был вполне возможен. Не исключено, что после этого партия раскололась бы, но из нее, несомненно, выделился бы крупный отряд сторонников Горбачева. Изображать же печальной памяти письмо Нины Андреевой в виде проявления серьезной оппозиции горбачевскому курсу и даже сопротивления ему кажется сегодня просто смешным. Создание сме- шанной экономики вполне могло тогда оказаться компромиссным ре- шением, способным реформировать советскую систему. Однако даже многие из тех, кто придерживается подобного мнения, сомневаются, что такой выбор оказался бы более успешным для России, чем тот, который сделала наша страна впоследствии. На вопрос о том, был ли способен китайский путь избавить Россию от ее сегодняшних острых социально-экономических проблем, следует ответить скорее от- рицательно. Доказательством служит сходство многих итогов развития двух стран, хотя они и избрали разные пути. Не один раз побывав в Китае, посетив самые различные его регионы, мы не могли не увидеть там социальные язвы, многие из которых харак- терны и для современного российского капитализма. Речь идет о контрас- те между богатством «новых китайцев» и бедностью массы простых лю- дей, о неравномерности развития провинций, безработице, нехватке элементарной гигиены, об открытой эксплуатации, использовании соб- ственного народа на условиях гастарбайтеров — в качестве дешевой ра - бочей силы, и пр. Несомненно, Россию могло бы уберечь от то го, что выпало на ее долю в 1990-е годы, более грамотное проведение реформ, которое предусматривало бы большую роль государства и его ответ- ственность за недопущение криминализации рынка. Что касается Китая, 1 Там же. С. 98. |