Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 10. Коммуникативная этика третьей современности Этика капитализма, как мы видели, имеет многообразные характе- ристики. Но сегодня важно перевести вопрос о ней в утилитаристскую плоскость реальных отношений агентов капиталистического производ- ства и страт буржуазного общества, его многообразных сил. Автономный источник коммуникативной этики — золотое правило нравственности — выполняется только при наличии нравственной личности, обладаю- щей одним из этических субстанциональных качеств. Как определены нормы отношений агентов капиталистического про- изводства в широком смысле слова: предпринимателей, нанятых работ- ников и бюрократии или государства. Даже при неолиберальном под- ходе, требующем устранения государства из экономики, оно — агент отношений названных акторов, ибо государство, даже не вмешиваясь в бизнес, устанавливает налоги, в той или иной мере проводит политику декриминализации, утверждает законы, следит за их исполнением, уре- гулирует споры и пр. В поисках оснований коммуникативной этики обратимся к трудам известного немецкого философа, социолога и по- литолога Ю. Хабермаса. Формы практического разума, согласно Хабермасу, включают праг- матический, этический и моральный подходы. Экономика как сфера практической деятельности следует практическому разумному выбору желаемого или связанного с поставленной целью. Это требует рацио- нальных средств, стратегий. «До тех пор, пока вопрос “Что же я должен делать?” касается подобных прагматических задач… мы, опираясь на эмпирическую информацию, действуем исходя из соображений эффек- тивности или с помощью других правил решения проблем» 1 . Экономика именно такова. В рамках целерационального подхода здесь ищутся при- емлемые, рентабельные, эффективные пути решения экономических задач, настолько практических, что, по мнению ряда исследователей, даже изучающая экономику наука должна быть в той или другой мере «обыденной», т.е. не теряющей горизонтов повседневной практики. Здесь не возникает пока ни проблем этики, ни проблем морали. Другая проблема обращена к самому человеку: «Что я за личность и кем бы я хотел быть?». Она связана с абсолютными для человека це- лями, обретает ценностный характер, но еще не является этической или моральной, появляющейся в горизонте отношения к другим. Переход к полному альтруизму дается нелегко и редко совместим с практическими целями. Этическое еще совместимо с эгоцентрической установкой, а в экономике эгоцентрическая установка является одним из мотивов дея- тельности. В своей первой работе «Теория нравственных чувств» Адам 1 Хабермас Ю. Демократия. Разум, Нравственность. М., 1995. С. 9–10. 504 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) Смит обсуждает мотивы альтруистического человека, его способность к эмпатии, сочувствию. Но как этика его интересовали и такие чувства как алчность, которая стала предметом его изучения в работе о богатстве народов. Однако этот мотив ограничивается отношением к людям. «В этой перспективе другие лица, другие биографии и другие интересы приобретают значение лишь постольку, поскольку они — в рамках на- шей интерсубъективно значимой жизненной форме — родственны тож- деству моего Я, течению моей жизни и моим интересам или переплете- ны с ними» 1 . Хабермас показывает, что идентичность человека форми- руется в контексте других биографий, традиций и идентичности других людей, а, следовательно, можно сделать вывод, что некоторую меру эгоцентричности имеют все люди, и эта мера определена обществом. Смит так и полагал, что эгоистические мотивы в экономике должны быть смягчены обществом, которое представляет собой некую данную Богом целостность, уравновешивающую антагонизмы человеческой субъективности. И в этом плане соотношение экономики и этики опре- делено способностью общества быть этическим в указанном смысле и не является самостоятельной проблемой. Проблемы возникают в сфере моральной совместимости людей, со- ответствии их моральных максим. «Максимами Кант называет те при- ближенные к ситуации более или менее тривиальные правила поведе- ния, в соответствии с которыми строится обычная практика индивида. Они освобождают действующего человека от труда ежедневно прини- мать решения и вместе образуют более или менее последовательную жизненную практику. В которой отражаются характер и образ жизни» 2 Хабермас обращает внимание на то, что Кант имел в виду прежде всего сословную и профессиональную дифференциацию раннебуржуазного общества и те ячейки, в которых кристаллизуются эти максимы. Среди максим выделяются те, в которых возникают вопросы о поведении в ситуации и ее пригодности для разрешения проблем в ней. Это сфера этического, полагает Хабермас. Но есть максимы, являющися моральными. В них проверяется золо- тое правило нравственности, взаимообязывающее индивидов к опреде- ленному поведению в отношении друг друга. Здесь обрыв с эгоцентриз- мом может состояться и даже в экономике, акторы которой по пытаются в конкурентные отношения ввести элемент взаимной коммуникации. Одно дело — конкуренция, строящаяся на манер классовой борьбы в 1 Там же. С. 14. 2 Там же. С. 14–15. 505 Глава 10. Коммуникативная этика третьей современности парадигме «враг», другое дело, если парадигмой становится «соперник», но «друг» в экономике как конкурентной сфере — это только партнер, и ни общество, ни альтруизм не могут изменить этого отношения. Всегда существующее несовпадение меры практичности, меры этич- ности и меры моральности — не препятствие для приемлемых отноше- ний экономических конкурентов, экономических акторов и ос новных агентов экономики — работодателей, работников и бюрократии. Первые имеют этику дела и вступают в отношения со вторыми, при- званными государством бюрократами, для того чтобы это дело испол- нить. Вторые могут разделять эту этику, они могут подчиняться эконо- мическим мотивам, исполняя задуманное дело, получая квалификацию и уважение к себе некоторой профессиональной группы. Третьи уста- навливают границы дозволенного для первых и вторых. Целесообразно исходить из наличия разных групп для описания эти- ки капитализма. В социальном плане это ведет к трем моделям: — социал-демократическому договору между предпринимателями, бизнесменами и государством (предприниматели не увольняют рабочих, рабочие не требуют повышения зарплаты, а государство урегулирует конфликты между ними); — субсидиарной, когда бедные слои финансируются государством и м.б. (точно не знаю) бизнесом до прожиточного минимума; — либеральной, признающей необходимость справедливости. Роулз: справедливость как честность — максимизация минимума, Дворкин: страховая политика, политика велфера, медикера и пр. Достоинства с.д. и либеральной справедливости — они делают государство социальным; — субсидиарной политике — крохи с барского стола, до социально- го государство не дотягивающей. И если вопрос о соотношении экономики и этики в обществе, в ко- тором имеется баланс практических, этических и моральных отношений не является проблемой, то проблемой является этика капитализма, став- шая этикой самого капиталистического общества. Вот она уже не может быть только коммуникативной, только утилитарной, а должна быть автономной, иметь основания в самой себе, что невозможно в состоянии как ничем не ограниченной свободы, так и первоначального капитали- стического накопления в странах нового капитализма . Все модели взаимодействия слоев общества представляют варианты институционализации их отношений, их перевод из сферы экономики в социальную сферу, а также создание норм и отношений в хозяйствен- ной и общественной системе не в расчете на моральное, а в неизбеж- ности его появления в предложенных обстоятельствах. 506 Российское общество являет собой непрерывно устремленное к мо- ральному воспитанию и критике аморализма общество, которое не за- бывает об институционных основаниях морали. В период ельцинского правления призывали к согласию. При его выборе на второй срок пугали гражданской войной, если его не изберут, и внушали идею о граждан- ском мире, который сохранится только благодаря избранию Ельцина. Слово « толерантность» было тогда предложено в качестве панацеи от всех бед. Постепенно его значение превратилось в свою противополож- ность — в отсутствие собственного идеала, собственной позиции, в пас- сивное применение всего, в том числе и всего аморального. Все «…гу- манные» компоненты морального строительства в российском капита- лизме проваливаются и переворачиваются так, что внешне выглядят моральными, а в действительности принимают криминально-корруп- ционную формулу «давайте договоримся». Что же может стать основой капиталистической этики самых много- образных групп? Что может стать в их коммуникации как автономной (бескорыстной) основой этики, так и гетерономной частью (обеспечи- вающей успех деятельности, повышение благосостояния, успех в соци- альной и производственной сфере)? На наш взгляд, основная формула коммуникативной этики такого рода состоит в признании легитимности рационально осознанных и не противоречащих закону интересов различных социальных групп. Как же объединить эти противоречивые интересы? Как мы видели, мир, согласие, толерантность и прочие идеальные конструкты не могли это- го сделать. Практическим осуществлением признания легитимности интересов различных социальных групп является компромисс, т.е. спо- собность этих групп жертвовать частью своих интересов ради проведе- ния в жизнь оставшейся части. Только так, в институциональном закреп- лении компромисса посредством демократических институтов, либо волей и посредством государства там, где еще нет демократии или она незрелая, компромисс может быть достигнут, а вместе с ним и мир, и согласие, и толерантность, но никак не результат их действия. В этих условиях очевидно, что роль государства как держателя социального контракта возрастает. В переходных экономиках роль государства как держателя и гаранта социального контракта не только исключительна важна, но и должна возрастать вопреки неолиберальным идеям. Ин сти- тут доверия в обществе, который просто необходим для эффективно дей- ствующей экономики, не может быть на первых порах сформирован без активного участия государства. Моральные же итоги такой ин сти ту цио- нализации коммуникативной этики — уважение к другому и выдвиже- ние на передний план этики справедливости и этики ответственности. 507 Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности Как известно, центр индустриального развития переместился сегодня в Азию. Здесь имеются капиталистические (Южная Корея, Индия, Ин- донезия) и социалистические стаовящиеся индустриальными общества (Китай, Вьетнам), осваивающие индустриальное производство и стре- мящиеся к частичному овладению постиндустриальными технологиями. В Латинской Америке также наблюдается рост экономики. Бразилия вырастает в мирового конкурента среди индустриальных капиталисти- ческих стран. В это же время Запад перешел к постиндустриальному информационному развитию. Ведущую роль здесь играет «экономика знания», и общество превращается в так называемое «общество знания». Индустриальный сектор на Западе сократился или переместился в Азию. Посткоммунистические страны в ходе социально-политических преоб- разований разрушили свое индустриальное производство без обретения постиндустриального и сегодня усиленно пытаются восстановить его в рамках капиталистического хозяйствования, а также произвести сдвиг в сторону новых постиндустриальных технологий. Капитализм на Западе получил ускоренное развитие в XIX веке в свя- зи с начавшимся ростом национализмов, обеспечивающих, по хрестома- тийным ныне словам Э. Геллнера, принцип совпадения политической, эко номической и национальной общности. Хотя Вест фальская система на циональных государств сложилась в XVII веке, в них не вызрели нации как сообщества людей, связанные не только территориальной, культур- ной, социальной, политической, но и экономической общностью. Фран- цуз ская буржуазная революция продолжила формиро вание наций на политической основе, после нее еще долго «в Западной Европе государст- ва создавали нации, а в Восточной Европе нации создавали государства» 1 1 Marody M., Mandes S. On Function of Religion in Molding the National Identi- ty of Poles // International Journal of Sociology. 2005–2006. V. 35. № 4. P. 51. 508 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) Государства создавали нации на основе прежних сложившихся идентич- ностей, но нередко и формируя их. В Восточной Европе этносы, осознав- шие свою идентичность как национальную, стремились к созданию госу- дарств. С образованием буржуазных наций в Европе, т.е. экономически интегрированных сообществ, строящихся на прежних или новых куль- турных и политических предпосылках, процесс расширения местных рынков до общенациональных завершился мировым распространением, называемым первой глобализацией — с 1885 года вплоть до Первой ми- ро вой войны. Эта глобализация характеризовалась свободной торговлей, обменом товаром, идеями и людьми, пока война и системные оппозиции национализма, коммунизма и фашизма не оборвали этот процесс, воз- обновившийся лишь в конце XX века. Уже в период первой глобализации передовые нации, заинтересо- ванные в распространении капитализма, столкнулись с отставшими нациями, нуждавшимися для своего развития в протекционизме и со- ставившими «второй эшелон развития», в который входила и Россия. Сегодня он сменяется «третьим эшелоном» выходящих вперед новых стран, куда Россия снова входит после посткоммунистической револю- ции вместе с другими странами прежней коммунистической системы и новыми капиталистическими и индустриальными странами Азии и Ла- тинской Америки. Рассмотреть, какую роль в развития этих стран играют национализм и формирование наций — уравнение с двумя неизвестными — капита- лизмом и национализмом, ибо в отношении них имеется много тракто- вок. Одни считают, что капитализм начинается в средневековых городах Северной Италии, затухая впоследствии. Другие исчисляют его с XVI века, и среди них К. Маркс, М. Вебер, Ф. Бродель. Для третьих он начина- ется с промышленной революции XIX века. И, наконец, есть те, кто зре- лой фазой капитализма предпочитает видеть вторую половину ХIX века с ее бурным процессом образования наций, объединения Италии, раз- витием национального самосознания в Германии. Авторитет Геллнера, одного из крупнейших исследователей роли национализма в развитии капитализма, делает более принятой ту точку зрения, что капитализм датируется с индустриальной революции, включившей в его развитие национализм и образование буржуазных наций, т.е сообществ, вовле- ченных не только в этнокультурную, политическую, но и экономическую интеграцию 1 Обратимся к проблеме образования наций и роли национальных государств в связи с капиталистическим и индустриальным развитием 1 Gellner E. Nation and Nationalism. Oxford. 1964. 509 Глава 11. Второе дыхание Вестфальской системы национальных государств Третьей современности стран «третьего эшелона» в настоящее время. Этот вопрос особенно важен в связи с глобализацией экономики и начавшимся самоутверж- дением этих стран, не бывших прежде и не являющихся а сегодня чем- пионами мирового развития. а) Политика как третья целерациональная система капитализма Нами уже было показано, что на этапе Первой великой трансформации, образовавшей Первую либеральную современность, была сформирова- на первая целерациональная система капитализма — экономика, пере- делавшая западное общество, а не только его хозяйственную жизнь, в капиталистическое. На этапе Второй великой трансформации, форми- рующем Вторую организованную современность, капитализм выделил вторую целерациональную систему — технику и организационные сред- ства. На этапе Третьей великой трансформации, преодолев неолибера- лизм ее начальной фазы и выдвинув национально-государственную си- стему на передний план, капитализм сформировал третью целерацио- нальную систему политики. Принципиально новые задачи, которые вынуждено было решать государство, вели к его более активной роли в формировании социаль- ной, культурной областей и сферы социального познания. Распро стра- нение активно-преобразовательной парадигмы, вызревшей в недрах науки на объекты принципиально иной природы — социальные и куль- турные — привело, в конечном итоге, к «онаучиванию» государственной деятельности. Технократический подход к управлению потребовал при- влечения массы экспертов и уже больше не может обходиться без них. Рациональность техники повсеместно проникла в управление социаль- ными процессами и в управление массовым сознанием. Политическая система индустриальных стран, которая включает деятельность различных структур государственно-бюрократического аппарата, преобразовалась в третью систему целерационального дей- ствия, важнейшие функции которой состоят в организации взаимодей- ствия социальной и экономической сфер, а также в перераспределении материальных благ. При классическом капитализме производство ма- териальных благ и, главное, механизм их распределения были преиму- щественно экономическими, в отличие от аграрных обществ, для кото- рых характерен политический принцип распределения. В докапитали- стических обществах власть и статус определяли отношение собствен- ности, они значили несоизмеримо больше, чем отношение к средствам производства. При капитализме источником собственности объявляется труд и, со- ответственно, отношения к средствам производства, зафиксированные 510 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) в контрактах, формируют механизм распределения общественных благ. Однако массовое вытеснение производящего человека и специалиста в непроизводственные сферы приводило на практике к необходимости го- сударственного вмешательства теперь уже непосредственно в механизм распределения материальных благ. Проблема « 20:80», состоящая в том, что высокотехнологичному и информационному производству в перспек- тиве нужно только 20% образованного населения, а в остальных 80% населения оно не нуждается, потребовала вмешательства государства для ее решения, что на практике привело к стимулированию государст- вом частного бизнеса, создающего рабочие места. Конкуренция за разме- щение производств между государствами, в которой победитель получал в качестве приза новые рабочие места, приобрела широкий масштаб. В ситуации «распараллеливания» социальной и производственной сферы роль государств Запада постиндустриального периода все четче и четче обнаруживала себя в деятельности, направленной на предотвра- щение системных угроз. Общество риска — такой приговор вынесла социология западному обществу конца XX — начала XXI века. В идейном плане место либераль- ной «идеологии свободного обмена занимает программатика возмеще- ния убытков, которая ориентируется на социальные последствия не института рынка, но государственной деятельности, компенсирующей дисфункции процесса свободного обмена. Она соединяет момент буржу- азной идеологии успеха… с гарантией минимума основных благ, пер- спективой сохранения рабочего места и стабильностью доходов», — от- мечает немецкий исследователь Ю. Хабермас 1 Мы показали последовательное доминирование над обществом за- падных стран экономики, а затем техники и, наконец, третьей целера- циональной системы — государства. Система политики возвысилась над экономикой, техникой и обществом. Но сегодня перед государством стоит задача восстановить ценностно- рациональный мир и, возможно, государство является единственным институтом, которому по силам соединить ценностно-рациональные и целерациональные сферы общественной жизни. Государство, будучи зависимым от экономики, обеспечивая ее функционирование прямым или косвенным образом, и от развития мира техники и технократии само испытало на себе их «рационализирующее» воздействие. Принципиально новые задачи, которые вынуждено было решать государство, вели к его более активной роли в формировании социаль- ной, культурной областей и сферы социального познания. Рас про стра- 1 Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». М., 2007. С. 84. |