Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 8. Новый аттрактор или эволюция капитализма? человека». Неуниверсальность его. Суррогаты экономического челове- ка являются его наиболее убедительной критикой. Неспособность мо- дели «экономического человека» отобразить повседневность большин- ства человечества очевидна. Деньги для многих играют роль фактора, рационализирующего трудовые усилия. Многие осуществили или про- должили персональную модернизацию совсем не по модели «экономи- ческого человека». Американский ученый К. Бруннер известен анализом моделей чело- века в социальных науках. Он ввел экономическую и социологическую модели. Причем экономическая модель представляется им как более обобщенная и пригодная для социологии, чем социологическая для эко- номики и даже для самой социологии. Экономическая модель человека Бруннера получила широкую известность и именуется REMM (resoursful, evaluative, maximazing man) — человек изобретательный, оценивающий, максимизирующий. Эти черты человека в экономике, по мнению Брун- нера, отмечаются со времен Адама Смита. Изобретательность характеризует эволюционные возможности не только человека, но и общества, их способность открывать новые воз- можности. Оценивание включает предпочтения, наличие экономиче- ских и неэкономических мотивов а также личных интересов и эгоизма. Для оценивания характерно то, что индивид предпочитает их делать самостоятельным путем, причем в отношении любого вида благ, а не только экономического блага: «Человеку свойственно оценивать…Он дифференцирует, сортирует и упорядочивает состояние мира и в про- цессе этой деятельности редуцирует объект, с которыми сталкивается, до соразмерной ему величины. Он предпочитает большее количество благ, имеющих положительную оценку. Кроме того, оценка зависит от контекста. Любое фиксированное приращение положительно оцени- ваемого блага оценивается все ниже по мере того, как растет его общее количество… Человек стремится вступить в обмен по всем направлени- ям. Он всегда готов поступиться некоторым количеством любого имею- щего ценность блага в обмен на некоторое количество альтернативного блага, которое он ценит выше» 1 . Это общая формула конвертации, ко- торая была более подробно раскрыта в трудах тех, кто обратился к по- нятию внеэкономического капитала и его связи с экономическим. 1 Бруннер К. Представление о человеке концепция социума: два подхода к пониманию общества // Thesis. 1993, № 3. С. 56. 470 Глава 9. Новые способы взаимодействия капитализма с этикой Напомним, что Зомбарт утверждал, что проблемы этики капитализма были проблемами до XIX века, включая его. Далее капитализм оказался совершенно освобожденным от этических забот. Мы рассмотрели эти- ческие проблемы Первой современности, но не касались Второй, ибо организованность включала и поддержание морального аспекта, и Зом- барт, представляется, был прав только в том, что моральная автономия была не вполне представлена и больше действовали извне заданные нормы. Как показал Дж.К. Гэлбрейт, один из видных теоретиков органи- зованной современности, на высшем уровне ее организации посредст- вом техники и технократии как целерациональных систем «социализм уже нельзя признать образцовой моделью не только справедливого обще- ства, но даже общества просто привлекательного, — но и капитализм в его классическом виде таковой не является» 1 . Поэтому Гэлбрейт говорит о конвергентной модели, в которой действия свободного рынка и государ- ства могли бы быть совместимы, а система распределения справедливой. Справедливость, — это, пожалуй, центральная моральная категория для эпохи организованного капитализма. Появление социал-демократичес- ких государств на Западе было попыткой ввести эту норму морали. Третья современность и Третья великая трансформация более реф- лексивно отнеслись к этике капитализма. а) Этика капитализма: революционный пересмотр и третья современность По мнению Эдварда Фримана, «подъем капитализма на Западе, индус- триальная революция, появление социализма и марксизма фундамен- 1 Гэлбрейт Дж.К. Справедливое общество. Гуманистический взгляд (Gal- braith J.K. The Good Society. The Human Agenda. Boston, 1996) // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Ино зем- цева. М., 1999. С. 227. 471 тально изменили отношения между бизнесом и этикой. Марксистская критика индустриального мира девятнадцатого столетия поставила во- прос о моральной природе доминирующей бизнес-системы. Рабочее движение сделало этот вопрос реальным как для собственников, так и для рабочих, часто насильственно смягчающих это различие» 1 В на ше время значимой фигурой стал американский либерал Джон Роулз, выдвинувший тезис о справедливости как честности. Спра вед ли- вость предстала у него не только как высшая «добродетель власти» 2 , но как добродетель всех людей в обществе и в особенности обеспеченных слоев. Представители утилитаристской этики говорят, что нельзя приме- нять моральный аргумент, ибо при этом вы претендуете на свою соб- ственную непогрешимость. Но моральные аргументы характеризуют не собственную безупречность носителя морального утверждения (что слу чается), а укорененную в обществе моральную норму, которая ав- тономна. Так, Роулз исходит из абсолютной моральной добродетели в американском обществе, не зависящей ни от чего, полностью автоном- ной — честности (люди, конечно, и там не всегда честны, но уличенный в нечестности человек подвергается остракизму). Не справедливость сама по себе, а честность, которая ведет к справедливости, состоящей в согласии общества на максимизацию минимума при национальном перераспределении дохода. Так решается практическая проблема со- циального государства. Об этической стороне такого вывода мы уже писали: Роулз призывает хотя бы мысленно разделить судьбу других людей 3 Революционный пересмотр экономической науки продолжается при глобализации, которая создает разнообразные формы капитализмов и мешает рассматривать западный капитализм как единый для всех об- разец. Проблемы этики капитализма ставят и критики капитализма, и те, кто не имеет сомнения в ценности капитализма, поскольку в новых условиях — глобализации, появления стран нового капитализма — по- следний нуждается в новой легитимации: «Источник нашего несчастья и депрессии, конечно, включает в себя трагическое уменьшение семей- ной солидарности и других человеческих связей, уменьшение, которое, 1 Business Ethics: The State of the Art. Ed.by Freeman R.E., N. Y., 1991. P. 4. 2 См. о справедливости как высшей добродетели человека власти: Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. М., 2005. С. 212–215. Здесь мы предпочитаем говорить о справедливости власти как иститута, а не только о поведении ее представителей. 3 Федотова В.Г. Хорошее общество. С. 471. 472 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) я думаю, усиливается рыночной экономикой и не делается лучше по- литическими институтами… Экономические и политические институты нашего времени — продукты утилитарной философии счастья. Но, ско- рее всего, они привели нас к периоду большего несчастья частично из-за бентамовской философии денег…» 1 . Семья, работа, финансы, место жи- тельства, уменьшение взаимного доверия, веры в прогресс, потеря ува- жения к публичным авторитетам переходит в идею недостижимости счастья и глобализации локальных несчастий. И ее предел для западно- го сознания — разочарования в деньгах, обнаружение, что… деньги должны быть получены, но они являются измерителями не только ра- дости, но и боли. Это ощущение настолько сильно, что появились рабо- ты, в которых утверждается, что нужны новые парадигмы в экономике, даже рисуется график зависимости счастья от денег, вначале прямо про- порциональный их росту, а затем сложно петляющий, словом, давно известная в России формула, что не в деньгах счастье 2 Поиски этической перестройки капитализма сегодня в связи с вы- сокими технологиями, которые восхищают, дают новые возможности свободы от природы, вплоть до биотехнологий, от традиционных форм жизни, усиливают возможности свободы от норм, творческие интенции, распространяющиеся на создание новых нетрадиционных образов жиз- ни, в своем предельном продолжении отрицают капитализм, а вместе с ним и любую другу социальную форму существования людей, делают массовое общество в перспективе единственной реальностью и одино- чество людей ее следствием. Западные и российские ученые, философы, социологи — Зигмунд Бауман, Жан Бодрийяр, Джон Нисбет, Фрэнсис Фукуяма, Владимир Ку- ты рев, Александр Панарин и другие — бьют тревогу по поводу того, что «экономика знания» высвобождает людей не только из природы, но и из общества, итогом чего становится индивидуализированное и потре- бительское общество, дегуманизированный мир, постчеловеческое бу- дущее, преобладание искусственного над естественным, и стремятся все вместе найти защиту в этике, а также каждый по-своему — в коммуни- таризме как источнике этики, меритократии, гуманизации, в усилении государства, в национальных корнях, в новых основаниях обществен- ного договора, в здравом смысле, в рациональности и во многом другом 1 Lane R.E. The Loss of Happiness in Market Democracies. New Haven, L., 2000. P. 3–4. 2 См.: Stiglitz J.E., Greenwald B. Towards a New Paradigm in Monetary Econo- mics. Cambridge. 2003. 473 Глава 9. Новые способы взаимодействия капитализма с этикой или во всем месте. Но мораль и этика, как внутренний регулятив, стоят на первом месте в этих поисках сегодня обретающих не консервативный, а революционный смысл. б) Этика бизнеса и этика капиталистического общества Вопрос об этике капиталистического общества ставили Карл Поппер и Джорж Сорос, написавший работу о кризисе глобального капитализма. Сорос развивает идеи Поппера об этике как важнейшем факторе «от- крытого общества», т.е. западного демократического общества. Критика капиталистического хозяйственного уклада состоит чаще всего в том, что его ориентация на прибыль легче осуществима без этических огра- ничений. Сорос отмечает, что максимизация прибыли не гарантирует выполнения требований морали и что глобальный капитализм основан на рыночном фундаментализме. Под последним понимается господство рыночных ценностей и то, что эти ценности и рынок в целом являются доминантами человеческих отношений. Этика капитализма понимается и как проблема хозяйственной си- стемы в целом, и как проблема корпораций, фирм, отдельных предпри- нимателей, и как проблема общества. Бизнес-сообщество способно кор- ректировать себя со временем на уровне честности, доверия, репутации, обязательств (социальный капитал), этики принуждения, этики дела, когда уже устало от этики успеха, этики ответственности, экономической рациональности, а не жадности из-за большей цены и риска последней. В фирмах есть определенная этика, часто утилитаристская, подчиненная делу, успеху, но ее универсальность недостижима. Большой бизнес регу- лирует корпоративная этика, обеспечивающая долговременность инте- ресов, ибо уже есть опыт кратковременных интересов, приведший к потерям. Это тоже утилитаристская этика, усваивающая отдельные ав- тономные источники этики — честность, доверие, ответственность, но утилизующая их в интересах своей цели — прибыли и успеха. По суще- ству в этих больших экономических блоках невозможно работать без квазипротестантистских ориентаций на деньги как меру успеха, а не самоцель, на трудовую аскезу, бережливость и рационализм. Сегодня можно сомневаться в том, что в условиях глобализации, включающей самые разные общества, действует экономическая рациональность. Час- то действует просто жадность. Бизнесмены-американцы говорят по се- крету: жадность, жадность, инерция, какой там рациональный интерес — не верьте теории. Мы бы сказали: если им поверить, то не жадность, а закон прибыли капиталистического производства, делающий гонку непрерывной, как и гонка в науке для тех, кто ею живет. Жадность — кратковременный стимул, если она не соединяется с планированием 474 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) будущего, целями развития предприятий, получением результата. Не зря Фридрих Хайек сравнивал рынок и науку как сферы инноваций и творческого горения. Хотя в российском посткоммунистическом обществе свобода пред- принимательства более всего сказалась в его криминализации, ибо кри- минальный доход в 1990-е превышал доходы от труда и бизнеса простых людей, большие корпорации постепенно стали нуждаться в защищаю- щей их в глазах общества и обеспечивающей им будущее корпоративной этике. Исследователи проблемы отмечают, что в мире растет корпора- тивная социальная ответственность, и бизнес берет на себя не только свои непосредственные производственные задачи, но интересуется и материально способствует осуществлению социальных проектов разно- го уровня. Это — «социальные пакеты для наемного персонала пред- приятий … проекты культурной, образовательной, религиозной и иной общественно значимой направленности … инициативы в области охра- ны окружающей среды» 1 . Даже наемных строительных рабочих, не го- воря уже о крупных корпорациях, репутация начала интересовать не только как залог успеха, доверия, новых заказов и новых возможностей, но и как этическая автономная ценность — ценность сама по себе. В мире встречаются ситуации, когда бизнес мог бы преподнести уроки нравственности коррумпированным властным, бюрократическим структурам, политикам, ученым, обществу, наконец. Дисциплина, це- леустремленность, труд, творчество, ответственность, рациональность потенциально, а нередко и реально, могут создать моральный анклав именно в бизнес-сообществе, в котором корпоративные цели соединя- ются с этическими универсалиями. В обществе нет структур, выживае- мость и успех которых в такой степени зависел бы от этических универ- салий, соединял автономные (названные так в связи с тем, что являют- ся независимыми этическими источниками, ценными не из-за своей полезности, а сами по себе) и гетерономными этическими источниками (ценными тем, что обеспечивают жизнь, благо, пользу, удовольствие, счастье, независимость и пр.). Конечная этическая цель — автономные этические ценности, действующие безо всяких условий, но в период грандиозных турбулентностей и перемен они формируются сначала в гетерономном поле практической значимости любого рода, включая просто витальность, возможность выжить, существовать и только затем при дальнейшем возвышении целей появляются автономные ценности. Вряд ли этика более стабильных эпох могла так зависеть от практики. 1 Перегудов С.П., Семененко И.С. Корпоративное гражданство как новая форма отношений общества, бизнеса и влаcти. М., 2006. С. 5. 475 Глава 9. Новые способы взаимодействия капитализма с этикой Пожалуй, наиболее сложна для универсализации в бизнесе этика справедливости, ибо успех здесь создает иллюзию неумения, неграмот- ности, отсутствия таланта в тех, кто живет на нищую зарплату госсек- тора — врача, учителя, ученого. В действительности в этих секторах остались как те, кто мало что может, так и те, кто предпочитает работу по призванию любому жизнеустройству, противопоставляемому неза- висимости от материальных благ только в части посткоммунистическо- го мира. Здесь перевернулась статусная пирамида, делая достижением только деньги и измеряя успех только ими. Экономоцентризм, рыночная идеология все сфер общества, «экономический человек» уже не могут удовлетворять даже бизнес. Особую роль в постановке этических проблем играют деньги. В пост- коммунистических обществах рыночный фундаментализм — это не про- сто распространение ценностей рынка, которые включают и честность, и ответственность, и взаимопомощь, и конкурентноспособность, на об- щество, а это помещенние денег наверху ценностной иерархии: стои- мость вместо ценностей. Бывший бизнесмен, «самый старый российский ка питалист», как он сам себя назвал, член Совета Федерации Лисовский в передаче по НТВ, с ведущим В. Соловьевым заявил, что криминал в России связан с борьбой за деньги, что деньги — это все. Это была объек- тивистская констатация, ничуть не подрывавшая легитимность денег. Владимир Васильев, депутат, глава Комитета по безопасности париро- вал: поскольку деньги — это все, то нет морали. Лисовский отвечал: «Деньги не инструмент морали, а инструмент бизнеса. Критика денег, — говорил он, — романтическая утопия. Не бизнес вырабатывает мо- раль, а институты общества… Мы не в церкви». Отсутствие морали, по мнению Лисовского, связано с уничтожением всех инструментов кон- троля над властью. На Рублевке, сообщил он, самые дорогие дома поку- пают чиновники, составляющие 90% всех покупателей. Васильев от- метил, что накопление капитала было обеспечено в России разгромом правовой системы, ибо по законам того времени он не мог возникнуть. Треть граждан находятся за порогом бедности. Этика справедливости не дается сегодня простым чувством эмпатии, не рождается ни в обществе, ни в бизнесе, не в политике. Она требует, как говорит немецкий философ, социолог и политолог Ю. Хабермас, «искусственных добродетелей», к которым сегодня относится и справед- ливость, и компромисс, и сознательный выбор этического и морально- го поведения в деструктурированном этическом поле, причем выбор с ориентацией на универсализацию морали, на кантовское избрание таких максим для своего собственного поведения, которые бы ты хотел сделать всеобщими, или вечное «золотое правило нравственности», утверждаю- 476 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) щее, что нельзя поступать с другими так, как ты не хочешь, чтобы по- ступили с тобой. Противоположность «экономическому человеку» — бюрократ, «че- ловек институциональный», не может вести государственную службу на основе денег, ибо это и называется коррупцией. И тем самым он не мо- жет оставаться «институциональным», если не становится моральным. Он может, конечно, но тогда мы имеем то, что имеем. Польский исследователь Войчек Гаспарский придерживается так называемой праксеологической линии восприятия капитализма с точки зрения действенности, эффективности и этических параметров. Эти три критерия дают критерии оценки капитализма, только совместно фор- мируя его позитивные качества 1 Взаимодействие политиков и общества с корпоративным сектором, который имеет гетерономные и особенно автономные этические ценно- сти, может универсализировать корпоративную этику, сделать ее ис- точником формирования структур гражданского общества, политиче- ской ответственности и долговременности планов, устойчивых нацио- нальных интересов и глобального участия, нормализации статусных отношений и выходу из несвойственного России с ее высококвалифи- цированными и высокообразованными специалистами статуса третье- го мира, ибо в третьем мире нет столь образованных в массовом коли- честве людей. Экономика, становящаяся «экономикой знаний», и обще- ство — «обществом знания», нуждаясь в высококвалифицированных специалистах, поднимут их роль и их зарплаты. А угрозы бизнесу, иду- щие от общества, могут привести к замене манипуляций политической технологии социальными инновациями и социальными технологиями, опережающими технологические инновации. Статус страны, достоин- ство граждан окажутся защищенными интересами бизнеса и его этики. Но это все — идеальная модель, ростки которой, в свою очередь, долж- ны быть поддержаны обществом и властью, чтобы стать реальностью. Рассмотрение секторов бизнеса, власти и общества находит в обще- стве сектор, наиболее уязвимый в плане использования свободного вре- мени для собственного развития и признания автономных этических норм. Речь идет в целом об этике капиталистического общества или общества, где капитализм — хозяйственная система, и не столько о биз- нес-этике. Серьезной этической проблемой является возможность по- бедить консьюмеризм капиталистического общества не в качестве по- 1 Gasparski W.W. Effectivness, Efficiency, and Ethicality in Business and Mana- gement // Ethic and the Future of Capitalism — Praxiology / Eds. by R. Free- man, R Edward. N.Y., 2002. |