Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспективы. Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспекти. Нерсесянц В. С. Право математика свободы. Опыт прошлого и перспективы

• Название: Нерсесянц В. С. Право математика свободы. Опыт прошлого и перспективы
• Анкор: Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспективы
• Дата: 06.06.2022
• Размер: 0.8 Mb.
• Имя файла: Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспекти.doc
• Тип: Книга; #573876
• страница: 13 из 15

адресовал своим оппонентам довольно каверзный вопрос: «почему вы не предлагаете назвать это право социалистическим»'?

Теперь же он, открещиваясь от своей прежней позиции, от концепции «буржуазности» всякого права и т. д. как «антимарк­систской путаницы»², начал толковать советское право как право социалистическое с самого начала его возникновения. «Великая социалистическая Октябрьская революция, — пояснял он, — на­несла удар капиталистической частной собственности и положила начало новой социалистической системе права, В этом основное и главное для понимания советского права, его социалистической сущности как права пролетарского государства»³.

Вместе с «социалистическим правом» Пашуканис уже призна­вал и ранее отвергавшиеся им представления о «системе совет­ского права», о каких-то особых «социалистических правовых понятиях» и т. д.⁴

Идеи признания и защиты «системы советского социалистиче­ского права», «социалистического правопорядка» и т. д. разви­вались и в последующих публикациях Пашуканиса (вплоть до его ареста и казни в 1937 r.)⁵.

Сходные представления о «социалистическом праве» были разви­ты и в статье М. Доценко⁶.

В контексте нового подхода Пашуканис и Доценко стали выда­вать буржуазное «равное право», которое применительно к социа­лизму предсказывали Маркс и Ленин, уже за «социалистическое право». При этом они среди прочего обходили деликатный вопрос: почему же классики допустили такой непростительный промах, назвав социалистическое право буржуазным. Вместо этого Пашу­канис и Доценко обрушились с критикой на всех тех авторов (особенно на Стучку), кто до них не сумел в положениях класси­ков о буржуазном «равном праве» усмотреть право социалистиче­ское и иначе толковал несостоявшееся предсказание, ставшее загад­кой сфинкса для всей марксистско-ленинской теории права.

' Пашуканис Е. Положение на теоретическом правовом фронте //Советское государ­ство и революция права. 1930. № 11-12. С. 41.

² Пашуканис Е. Государство и право при социализме. С. 8.

³ Там же.

⁴ Там же. С. 11.

⁵ См.: Пашуканис Е. Сталинская Конституция и социалистическая законность //Советское государство. 1936. №24. С. 23, 28; Он же. Советское социалистическое право //Большевик. 1936. № 22. С. 20-32.

⁶ См.: Доценко М. Советское социалистическое право //Советское государство. 1936. № 3. С. 30.

119

Концепция «социалистического права» была в условиях победы социализма (на путях насильственной коллективизации, ликви­дации кулачества и вообще «капиталистических элементов» в го­роде и деревне и, в ковочном счете, полной социализации средств производства в стране) естественным продолжением представлений о наличии какого-то небуржуазного (пролетарского, советского) права.

3. Официальное «правопонимание» (Совещание 1938 г.)

В истории советской юридической науки особое место зани­мает I Совещание по вопросам науки советского государства и права (16—19 июля 1938 г.). Его организатором и дирижером был подручный Сталина на «правовом фронте» А.Я. Вышинский, тог­дашний директор Института права и одновременно Генеральный прокурор СССР — одна из гнуснейших фигур во всей советской истории.

Совещанию был придан всесоюзный характер, и в его работе участвовало около 600 научных работников, преподавателей,. практиков из различных регионов страны.

Цели и задачи Совещания состояли в том, чтобы в духе по­требностей репрессивной практики тоталитаризма утвердить еди­ную общеобязательную «единственно верную» марксистско-ленин-скую, сталинско-большевистскую линию («генеральную линию») в юридической науке и с этих позиций переоценить и отвергнуть все направления, подходы и концепции советских юристов пред­шествующего периода, как «враждебные» и «антисоветские».

В тезисах, длинном утановочном докладе и заключительном слове Вышинского на Совещании 1938 г., в выступлениях участ­ников прений основное внимание было уделено «разоблачению» положений «троцкистско-бухаринской банды во главе с Пашука-нисом, Крыленко и рядом других изменников»', вопросам нового общего определения права и вытекающим отсюда задачам теории государства и права и отраслевых юридических дисциплин.

В первоначальных тезисах к докладу Вышинского (и в его устном докладе) формулировка нового общего определения вы­глядела так: «Право — совокупность правил поведения, устано­вленных государственной властью, как властью господствующего

¹ Вышинский А. Основные задачи науки советского социалистического права //В кн.: Основные задачи науки советского социалистического права. М., 1938. С. 8.

120

в обществе класса, а также санкционированных государственной властью обычаев и правил общежития, осуществляемых в прину­дительном порядке при помощи государственного аппарата в це­лях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу»'.

В письменном же тексте доклада Вышинского и в одобренных Совещанием тезисах его доклада формулировка общего опреде­ления права дана в следующей «окончательной редакции в соот­ветствии с решением Совещания»: «Право — совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, устано­вленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, при­менение которых обеспечивается принудительной силой госу­дарства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу»².

В первоначальных тезисах и в докладе Вышинского отсут­ствовало определение советского права, но признавалась примени­мость этого общего определения и к советскому праву. В оконча­тельной же редакции тезисов доклада Вышинского, одобренных Совещанием, дается следующее определение советского права:

«Советское право есть совокупность правил поведения, установлен­ных в законодательном порядке властью трудящихся, выражающих их волю и применение которых обеспечивается всей принуди­тельной силой социалистического государства в целях защиты, закрепления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных трудящимся, полного и окончательного уничтожения капитализма и его пережитков в экономике, быту и сознании людей, построения коммунистического общества»³.

Участники Совещания в своих замечаниях и уточнениях к выдвинутому Вышинским общему определению в принципе не вышли за рамки предложенного типа правопонимания. Их пред­ложения (при одобрении в целом и по существу) касались внут-ритипологических уточнений, изменений формулировок и т. д.

Определение права, предложенное Вышинским и единогласно одобренное Совещанием 1938 г., вошло в советскую литературу как «нормативный» (а затем и «(узконормативный») подход к праву.

По своему типу «правопонимание», предложенное Вышинским и принятое Совещанием, условно говоря, является позитивистским,

' Тезисы доклада т. А.Я. Вышинского. М., 1938. С. 6.

² Основные задачи науки советского социалистического права. С. 37,183.

³ Там же. С. 183.

121

поскольку — с точки зрения традиционного критерия различения и соотношения «права и закона» — в его основе лежит отождествле­ние «права» и «законодательства» («действующего», «позитивного» права, обобщенно — «закона»). Такое отождествление прямо и откровенно признавалось и утверждалось Вышинским. «Право, — подчеркивал он, — совокупность или система правил (законов), имеющих своим назначением заботу о подчинении членов общества «общим условиям производства и обмена», т. е. о подчинении гос­подствующим в данном обществе классовым интересам»'.

Условность квалификации подхода Вышинского как позити­вистского обусловлена, в частности, тем, что данный подход — это, по существу, не юридический позитивизм, а, напротив, «пози­тивизм» (наличные, т. е. позитивно данные официальные акты, «правила», «нормы») антиюридический. Фактически за «право» здесь выдаются неправовые официальные властно-приказные правила («нормы»). Юридико-позитивистская конструкция исполь­зуется с целью создания видимости наличия права там, где его нет и быть не может.

Приказное «правопонимание», одобренное «с подачи» Вышинского Совещанием 1938 г., стало на долгие годы официальной общеобя­зательной установкой для всех.

И в общетеоретических работах, и в области отраслевых юриди­ческих дисциплин почти дословно повторялась (в той или иной ре­дакции) дефиниция Вышинского, воспроизводились все основные положения соответствующих подходов к праву и государству.

Этот тип понимания, определения и трактовки «права», по существу, сохранился и после того, как с начала 60-х гг. по ана­логии с «советским социалистическим общенародным государ­ством» стали говорить о «советском социалистическом общена­родном праве». И в условиях декларированного перехода к «обще­народному государству и праву» в советской юридической науке, за очень редким исключением, продолжали господствовать слегка словесно модернизированные, но по существу прежние представ­ления о праве вообще и советском социалистическом праве как совокупности (или системе) правил поведения (норм), устано­вленных государством и обеспеченных его принуждением.

Позитивное отношение к «правопониманию» 1938 г. присут­ствует и в ряде работ времен перестройки.

' Основные задачи науки советского социалистического права. С. 170.

122

4. Новые подходы к праву

«Широкий» подход к праву. Уже с середины 50-х гг., в обста­новке определенного смягчения политического режима и идеоло­гической ситуации в стране, некоторые юристы старшего поколе­ния воспользовались появившейся возможностью отмежеваться от определения права 1938 г., начали критику позиций Вышин­ского и предложили свое понимание и определение социалисти­ческого права'.

В противовес «узконормативному» определению права было предложено понимание права как единства правовой нормы и правоотношения (С.Ф. Кечекьян, А.А. Пионтковский) или как единства правовой нормы, правоотношения и правосознания (Я.Ф. Миколенко).

При этом правоотношение (и связанное с ним субъективное право — в трактовках Кечекьяна и Пионтковского) и соответ­ственно правоотношение и правосознание (Миколенко) предстают как реализация и результат действия «правовой нормы», произ­водные от нее формы и проявления права. Исходный и опреде­ляющий характер «правовой нормы», т. е. нормативность права в смысле определения 1938 г. и последующей «официальной» традиции, следовательно, продолжали признаваться, но эту нор­мативность предлагалось дополнить моментами ее осуществления в жизни.

Таким образом, трактовка проблемы «социалистического права» (у Кечекьяна, Пионтковского и др.), как и в определении права 1938 г., исходит (сознательно или по недоразумению — другой вопрос!) из некорректной и неадекватной неправовым реалиям социализма презумпции о наличии «правовой нормы» там, где ее нет и не может быть. В таком допущении — суть дела, сердцевина и так называемого «узконормативного» правопонимания Вышинского (и его последователей) и так называемого более «широкого» пра­вопонимания в трактовках Кечекьяна, Пионтковского, Миколенко и других авторов, предлагающих «правовую норму» (а на самом деле — норму неправового законодательства) дополнить ее производными (формами ее реализации): «правоотношением», «правосознанием».

' См.: Кечекьян С.Ф. Нормы права и правоотношения //Советское государство и право. 1955. № 2; Он же. Правоотношения в социалистическом обществе. М 1958 Пионтковский А.Л. Некоторые вопросы общей теории государства и права //Советское государство и право. 1956. № 1; Миколенко Я.Ф. Право и формы его проявления //Советское государство и право. 1965. № 7.

123

В целом полемика представителей «широкого» понимания права против сторонников «узконормативного» подхода носила неприн­ципиальный характер, поскольку в фактически неправовой си­туации оба направления в одинаковой мере базировались на априорной предпосылке о наличии «советского социалистического права», под которым имелось в виду неправовое советское законода­тельство. «Расширение» здесь «узких» мест сути дела не меняет.

Вместе с тем следует отметить, что появление «широкого» подхода к пониманию права стало позитивным событием'. Своей критикой определения права 1938 г. сторонники «широкого» под­хода нарушили сложившееся единомыслие официального «правопонимания».

Различение права и закона и либертарная концепция права. В 60-е и особенно в 70—80-е гг. «узконормативный» подход по­степенно (в том числе и под влиянием новых трактовок права) терял свое прежнее значение и позиции. Заметно активизировался отход от официального «правопонимания». Это особенно отчетли­во проявилось на проведенном журналом «Советское государство и право» заседании «Круглого стола» по теме «О понимании со­ветского права», где в ходе острых дискуссий большая группа ученых подвергла критике прежнее понимание права и выступила с обоснованием иных трактовок права².

Мы уже отмечали, что, несмотря на все расхождения между «узконормативным» и «широким» подходами, оба подхода в ко­нечном счете отождествляют право и закон, так что наличие «советского социалистического права» для сторонников обоих подходов подразумевается и предполагается уже самим фактом существования советского законодательства. Тайна родства обоих подходов, скрытая под верой в иллюзии исторического масштаба, — в трактовке антиправового тоталитарного законодательства в ка­честве «социалистического права». Некритический, апологетический позитивизм, присущий обоим подходам, исключал саму возможность различения, сопоставления, а тем более противопоставления права и законодательства.

Между тем для выяснения и критики неправового характера так называемого «социалистического права» и законодательства, определения путей движения от неправового социализма к пра­вовому строю, к правовому государству и правовому закону

¹ См.: Лукашева ЕЛ. Общая теория права и многоаспектный анализ правовых явлений //Советское государство и право. 1975. № 4. С. 29-36.

² См.: Советское государство и право. 1979. № 7, 8.

124

принципиально важное значение имело именно различение права и закона и анализ с этих позиций сложившейся ситуации. В этом контексте нами была выдвинута концепция различения права и закона, обосновывающая понимание права как всеобщей формы и равной нормы (меры) свободы индивидов'. Эту юридическую кон­цепцию правопонимания можно назвать либеральной или либертарной (юридико-либертарной) концепцией, поскольку право (и присущий ему принцип формального равенства) трактуется в ней как необходимая форма выражения и бытия свободы людей.

Неправовые реалии социализма в сочетании с установкой на продвижение к неправовому коммунизму полностью лишали об­щество, его идеологов и теоретиков всякой правовой перспективы развития, движения к какому-нибудь варианту постсоциалисти­ческого права, правового закона и правовой государственности.

Либертарная концепция права и закона, напротив, выражает как раз правовую перспективу развития от наличного (неправового) со­циализма к будущему правовому строю. Право, подразумеваемое либертарным правопониманием, — это выражение смысла и принципа правовой свободы и, следовательно, отличительной осо­бенности всякого права, т. е. это лишь необходимый минимум права, то, без чего нет и не может быть права вообще.

С позиций такого либертарного правопонимания, которое яв­ляется именно строго юридическим подходом (и вообще мини­мальным требованием любого собственно юридического подхода), ясно, что законодательство при социализме — это неправовое законодательство; соответственно и у «социалистического права» отсутствует минимально необходимое качество права, представ­ленное в правовом принципе формального равенства и свободы индивидов.

Однако такая констатация вовсе не означает, будто согласно либертарной концепции правопонимания при социализме в разли­чении и противостоянии с неправовым законодательством (и не­правом) фактически имеется, но не признается какое-то другое, реально наличное «настоящее» право. Иначе говоря, либертарная концепция отнюдь не является каким-то приноровленным к усло­виям социализма и модифицированным вариантом естественного права в его соотношении с позитивным социалистическим законода­тельством («социалистическим правом»). Поэтому данная концепция

' См., в частности: Нерсесянц B.C. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема //Вопросы философии права М., 1973; Он же. Право и закон. М., 1983; Он же. Право и закон: их различение и соотношение //Вопросы философии. 1988. № 5.

125

не подразумевает присущего естественно-правовым представлениям дуализма одновременно действующих систем «правильного» (иде­ального, должного, естественного и т. д.) и «неправильного» права.

На самом деле при социализме (также и согласно либертарной концепции) фактически есть и действует (причем так, как оно и мо­жет действовать) лишь так называемое «социалистическое право» (т. е. советское законодательство), которое не только не является правом, но и (с учетом объективных реалий социализма) не может быть таковым.

Существенный момент либертарного правопонимания состоит в том, что с позиций такого подхода можно выявить те объек­тивные условия, при которых вообще возможно право. Это же позволяет показать, что для наличия права нужны такие усло­вия, которые объективно не согласуемы с социализмом и отри­цаются им. Именно здесь коренятся определяющие объективные причины отсутствия и невозможности «социалистического права», а не в чьих-то субъективных установках и противодействиях.

Конечно, констатируя неправовой характер «социалистического права» и законодательства, либертарная концепция правопони­мания осуществляла определенную критическую функцию по отношению к сложившейся регулятивной ситуации. Но это для данной концепции, как, впрочем, и для любой научной теории, не цель и не самое важное. Главная и основная ее функция — объ­яснительная, познавательная. И в этом плане она ориентирована на выяснение тех отношений и условий, которые объективно необходимы для наличия и действия права. Анализ таких право-образующих условий свидетельствует о необходимости выхода за социально-исторические рамки социализма как правоотрицаю-щего переходного строя. Вместе с тем данная юридико-ли-бертарная концепция правопонимания позволяет выявить и оха­рактеризовать логику и перспективы постсоциалистического пути к праву в общем контексте всемирно-исторического прогресса свободы, равенства и права.

Интерес к концепции различения права и закона, к идее пра­вовой свободы и т. д. заметно усилился (и не только в юриди­ческой науке', но и в массовой печати) в условиях перестройки и особенно в 90-е гг., когда стали возможны первые реальные шаги в сторону права и правовой государственности. Вместе с тем

¹ Освещение этих вопросов в связи с проблематикой правового государства. См.: Четверннн ВЛ. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М.,1993.

126

во все большей мере становилось ясно, что предстоящие преобра­зования — это во многом, по своей сути, движение от неправового строя к свободе и праву и что, следовательно, подобные преобра­зования не стыкуются с произвольными властно-приказными представлениями о праве и их можно осмыслить и осуществить лишь с позиций нового правопонимания, включающего в себя свободу и равенство индивидов и ориентированного на дальней­шее развитие достижений и ценностей общецивилизационного прогресса свободы и права.