Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспективы. Нерсесянц_В_С_Право_математика_свободы_Опыт_прошлого_и_перспекти. Нерсесянц В. С. Право математика свободы. Опыт прошлого и перспективы
 Скачать 0.8 Mb.
|
|
Глава IV ДИЛЕММА ПОСТСОЦИАЛИЗМА 1. Версия конца Истории: капитализм как будущность социализма? ХХ век — время практической реализации и проверки социалистической идеи, одной из самых фундаментальных и влиятельных во всей истории человечества. Теперь, к концу века, по Европе уже бродит призрак постсоциализма. Но нынешние попытки освободиться от социализма, скорее, смахивают на неподготовленный побег, чем на продуманное движение в историческом времени и пространстве. Между тем повсеместно становится все более очевидным, что проблему постсоциализма волевым выбором «хорошего» будущего не решить. Ключевой вопрос — куда и как можно и нужно идти после социализма — остается открытым. Конечно, в самом общем виде ясно, что та или иная концепция постсоциализма зависит от того, как понимается и трактуется сам социализм, практически сложившийся в России и в ряде других стран (в меру уничтожения там частной собственности и социализации средств производства). Вместе с тем можно сказать, что только постсоциализм выявит подлинную природу и суть предшествующего социализма, его действительное место и значение в историческом процессе. Смысл нашего социалистического прошлого объективно-исторически определится тем или иным вариантом возможного для нас постсоциалистического будущего. Ведь будущее — это всегда какой-то итог и резюме всего предшествующего развития. В смысле прошлого и настоящего объективно можно судить лишь по зрелым результатам будущего. Как сказано в Евангелии, «по плодам их узнаете их». Причем характер постсоциалистического строя во многом определит и обозначит направление развития всей последующей истории. Отсюда и существенное значение той или иной концепции постсоциализма для понимания, трактовки и оценки как социализма, так и исторического процесса в целом. Здесь мы имеем дело с диалектикой всемирной истории. И логику движения от социализма к постсоциализму можно 128 адекватно уяснить лишь в контексте всемирно-исторического прогресса свободы и права. Сегодня мы живем в редкое время — время обновления как самой истории, так и ее понимания. Современный кризис социализма обозначил начало нового большого поворота в ходе всемирной истории. В такие эпохи появляется объективная возможность мысленно заглянуть за предстоящий исторический поворот и благодаря такому новому видению будущего по-новому оценить прошлое и настоящее. Сова Минервы, говорил Гегель, начинает свой полет в сумерки — во времена, когда на смену старому строю идет новый. В конкретно-историческом плане для Гегеля речь шла о преодолении «старого режима» и победе нового строя, основанного на частной собственности и признании формально-правового равенства всех, т. е. о переходе от феодализма к капитализму. Для него всемирная история как прогресс свободы, по существу, кончается этим (капиталистическим) строем, поскольку, согласно его концепции, уже невозможно ничего принципиально нового в развитии и формообразованиях свободы (сверх свободной частной собственности, всеобщего формально-правового равенства и соответствующих им гражданского общества и правовой организации государства). В условиях современного развала социализма идея конца истории (в русле гегелевской ее трактовки) получила как бы практическое подтверждение и вместе с тем новое дыхание'. Концепция буржуазного, капиталистического конца истории и исторического прогресса была в эпоху Гегеля естественным и необходимым следствием последовательного признания и защиты принципа формального равенства индивидов, без которого невозможны вообще право, индивидуальная свобода, собственность и т. д. Если свобода возможна лишь в правовой форме, а право предполагает формальное равенство индивидов (и соответственно — их неравенство во владении собственностью, т. е. частную собственность), то отсюда Гегель для своего времени верно заключал, что предел свободы, ее высшая и последняя ступень в историческом развитии (и в этом смысле — «конец истории») — это всеобщее формально-правовое равенство, признание которого как ' Этим обусловлено и широкое распространение статьи Ф. Фукуямы, который (со ссылкой на Гегеля и неогегельянца Кожева) дает гегельянское «добро» нынешнему процессу капитализации социализма и в целом капиталистическому (в духе, как говорят, современного западного либерального, рыночного и т. д. строя) концу мировой истории и человеческой цивилизации. См.: Фукуяма Френсис. Конец истории? //Вопросы философии. 1990. № 3. С. 134-148. 129 раз и характерно для капитализма. Поэтому здесь, по существу, и остановилась гегелевская диалектика исторического прогресса свободы и права. Примечательно, что и согласно марксизму присущие капитализму формы свободы (формальное равенство и свобода индивидов, частная собственность, гражданское общество и правовое государство) — последняя ступень в историческом прогрессе права (а именно — буржуазного права как наиболее развитого и исторически последнего типа права, согласно марксизму): после капитализма (т. е. при коммунизме) право и государство «отмирают», частная (и любая индивидуализированная) собственность на средства производства, «буржуазный индивидуализм» и т. д. отрицаются. Принципиальная разница здесь в том, что для Гегеля капитализм — вершина исторического прогресса, а для марксизма и коммунистической идеологии — лишь последняя ступень в «предистории» человечества, настоящая история которого, по марксистской версии, начнется с уничтожения капитализма и кончится «полным коммунизмом». Если Гегель отвергал коммунистическое по своей сути требование «фактического равенства» (равенство во владении собственностью и т. п.) из-за несовместимости такого «фактического равенства» с формальным равенством (т.е. с принципом права и свободы), то коммунистическая доктрина и практика, напротив, отвергают принцип формального равенства (а следовательно, право, свободу, собственность индивидов и т. д.) ввиду его несоответствия требованию «фактического равенства». И Гегель, и Маркс — при всем радикальном различии их позиций — одинаково отрицали дальнейший прогресс права, саму возможность послебуржуазного типа права, т. е. возможность развития правовой формы свободы, появления более содержательной формы права, новой формы права, выражающей большую меру свободы индивидов, более высокую ее ступень. Поскольку для Гегеля прогресс свободы в социальной истории в принципе возможен лишь в правовой форме, лишь как прогресс права (и государства как правового института), он и связывал конец истории с уже достигнутым (буржуазным) типом права. В каком же соотношении находятся эти версии «конца истории» и в целом проблема исторического прогресса свободы и права с учетом последующей истории и практического опыта социализма? Фундаментальный факт всемирно-исторического смысла и значения состоит в том, что с учетом самих существенных критериев 130 (социальных, экономических, правовых, политических, моральных и т. д.) известный нам по практическому опыту XX в. социализм (социализм «советского образца», социализм в духе марксистско-ленинского учения) — это логически и практически единственно возможный пролетарский, небуржуазный (противоположный капитализму и всем частнособственническим обществам и радикально их отрицающий), а потому самый настоящий, подлинный, реальный социализм. Социализм — переходный строй. Предполагалось, что уничтожение экономического неравенства капитализма и создание социалистической собственности будут означать движение к коммунизму. Но в реальной истории это не подтвердилось. Хотя максимум того, что вообще можно реально сделать в направлении социализации и коммунизации собственности и жизни, уже давно сделано. Между тем в историческом движении от неравенства к равенству социализм действительно занимает промежуточное, переходное положение. Дело в том, что отсутствие экономического неравенства как принцип социализма — это лишь отрицание предшествующего экономического неравенства, но не утверждение какого-то нового типа равенства. Сложилось межеумочное состояние «наличия отсутствия». Конечно, отрицание прежнего неравенства — необходимый момент для перехода к новому, большему равенству, но момент еще негативный. Вслед за таким отрицательным моментом необходимо и завершение — позитивный момент, достижение и утверждение нового равенства, т. е. абсолютно необходимой исходной базы для нового права. Негативный характер принципа социализма обусловлен в конечном счете тем, что социалистическая собственность (т. е. базис всего социализма) — это лишь последовательное и всеохватывающее отрицание частной собственности на средства производства. Этот негативный принцип исключает возможность правового равенства и права в целом, правовой защиты людей, правовых гарантий и т. д. С негативным характером принципа социализма и, следовательно, с отсутствием при социализме базиса для права связаны в конечном счете беспрецедентные трудности процесса возникновения и утверждения социализма. Социализм демонстрирует мучительную диалектику исторического прогресса: общество, преодолев ценой огромных жертв предшествующее экономическое 131 неравенство, стало пленником своих достижений (отрицание экономического неравенства) и в ожидании мифологического коммунизма застряло на негативной стадии социально-исторического развития. Главная проблема постсоциализма связана с тем или иным ответом на вопрос о том, куда и как можно идти дальше от социалистического принципа отсутствия экономического неравенства — назад, к восстановлению экономического неравенства (т. е. частной собственности, буржуазного права и т. д.) или вперед, к новому, большему равенству в экономике, праве и т. д. Историческая миссия социализма полностью исчерпана социализацией всех средств производства: отрицанием частной собственности и созданием социалистической собственности. Но вопреки предсказаниям этот строй не стал ступенью и дорогой к обещанному «полному коммунизму». Об этом убедительно свидетельствует безуспешность попыток совершенствования социализма на собственной основе, т. е. на базе господства социалистической собственности. Но заблокированным оказывается и возвратный путь от социализма к капитализму, к господству частной собственности, к делению общества на собственников и несобственников, к экономической зависимости многих несобственников от немногих собственников. Социалистическая собственность, принадлежащая «всем вместе», по сути своей отрицает ее преобразование в частную собственность лишь некоторых, только меньшинства общества. А частная собственность на средства производства по природе своей такова, что она может быть лишь у некоторых, но не у всех членов общества. Сложность нашего пути к настоящей собственности (а вместе с тем — к праву, свободе и т, д.) состоит в том, что от обезличенной социалистической собственности необходимо перейти к индивид уализиррванной собственности, но вместе с тем это не может быть возвратом к частной собственности. В силу частнособственнической основы всякого до сих пор известного права получается, казалось бы, совершенно тупиковая и неразрешимая ситуация: с одной стороны, жизненно необходимо от неправового, тоталитарного социализма перейти к правовому строю, но, с другой стороны, всякое движение в направлении к праву может вести лишь к частнособственническим отношениям. На этом тупиковом пути к праву (и всему остальному, что связано с правом и невозможно в условиях бесправия) оказались пока что и мероприятия по преобразованию социализма в капитализм. 132 Здесь, кстати говоря, коренятся глубинные причины неудач многолетних попыток осуществить их. Но если невозможно просто вернуться к буржуазному праву и частной собственности, то к какому же тогда праву и к какой собственности вообще можно идти от социализма? Этот вопрос можно сформулировать и по-другому. Возможно ли такое право, которое признавало бы принцип всеобщего формального равенства (т. е. необходимый принцип всякого права, права вообще) и вместе с тем не было бы буржуазным правом? С данным вопросом неразрывно связан и другой вопрос: возможна ли такая индивидуализированная собственность на средства производства, которая вместе с тем не была бы частной собственностью? Положительные ответы на эти вопросы означали бы преодоление представлений о капитализме как «конце истории», принципиальную возможность (при наличии соответствующих объективных условий) послебуржуазного прогресса свободы, права, собственности и т. д. и вместе с тем небуржуазные ориентиры и перспективы для постсоциалистического строя. В последующем изложении мы как раз и попытаемся проследить логику исторического пути от капитализма и буржуазного права через антиправовой социализм к небуржуазному постсоциалистическому праву. 2. Цивилизм и цивилитарное право История социалистической собственности (и определяемого ею социализма в его «базисных» и «надстроечных» характеристиках) показывает, что она может возникнуть и утвердиться лишь внеэкономическим и внеправовым путем, а, чтобы общество нормально и эффективно функционировало, необходимо прямо противоположное — экономические и правовые формы, т. е. индивидуализация и персонификация уже социализированной собственности, ее преобразование в настоящую собственность, ее возвращение к реальным и конкретным людям. Таково главное внутреннее противоречие социалистической собственности и социализма в целом, в принципе не разрешимое в рамках социализма. Преодоление социализма и переход к постсоциализму предполагает ту или иную форму десоциализации сложившейся социалистической собственности — исходной основы, сути и главного итога всего предшествующего социализма. Успех таких преобразований зависит в конечном счете от учета общественной природы социалистической собственности, 133 того принципиального обстоятельства, что она является достоянием не государства, не политической власти и должностных лиц, а общества, народа, всех людей — «всех вместе, никого в отдельности». В силу своей антиприватной, общественной природы социализм и социалистическая собственность исключают чьи-либо привилегии на частную собственность, право некоторых стать собственниками за счет всех остальных. Если настало время преодоления социализма (а такое время действительно настало), то следует исходить из того, что все граждане — в равной мере и с равным правом наследники социалистической собственности. Поэтому единственно справедливым и исторически перспективным способом разрешения назревшей необходимости преобразования социалистической собственности является ее всеобщая, полная и бесплатная индивидуализация, в результате которой каждый гражданин будет наделен реальным субъективным правом на одинаковую долю от всей десоциализи-руемой собственности. Преобразование собственности «всех вместе» в равную гражданскую собственность каждого в отдельности ознаменует собой переход от социализма к исторически новой ступени развития — к новому строю, где у каждого гражданина будет уже приобретенное, реальное и неотчуждаемое субъективное право на минимум собственности. Это и будет абсолютно справедливой для всех и каждого своеобразной «наследственной долей» от социалистической собственности. Причем за каждым гражданином будет признано право на любую другую собственность сверх гражданской собственности как общего минимума. Новый, послесоциалистический строй с такой гражданской (цивильной, цивилитарной) собственностью можно в отличие от капитализма и социализма назвать цивилизмом', цивилитарным строем (от латинского «civis» — гражданин). Такой переход от социалистической собственности к гражданской собственности, например применительно к Российской Федерации, можно выразить в следующей юридико-нормативной (точнее говоря, юридико-нормографической) форме: 1. Вся социалистическая собственность в Российской Федерации бесплатно индивидуализируется в пользу всех граждан по принципу равного права каждого гражданина на гражданскую 1 Подробнее см.: Нерсесянц B.C. Наш путь к праву. От социализма к цивилизму. М„ 1992; Он же. Продолжение истории: от социализма к цивилизму //Вопросы философии. 1993. № 4. 134 собственность — одинаковую долю от всей преобразуемой социалистической собственности. 2. В соответствии с такой десоциализацией социалистической собственности все ее объекты становятся объектами общей собственности всех граждан как равных сособственников, владельцев равных индивидуализированных долей собственности в рамках данной общей собственности. 3. Гражданская собственность у всех, без исключения, граждан одинакова. Арифметический размер доли каждого гражданина-сособственника в общей собственности всех граждан с учетом числа граждан Российской Федерации, тенденций в динамике народонаселения и необходимости создания резервного фонда гражданской собственности устанавливается в виде 1/160 000 000 доли общей собственности всех граждан. Размер гражданской собственности с учетом изменений числа граждан и других обстоятельств определяется через каждые 5 лет. Изменения в объектах общей собственности граждан не влечет изменения самого арифметического размера гражданской собственности. 4. Юридический статус и титул каждого гражданина в качестве субъекта гражданской собственности официально удостоверяется надлежащим правовым документом о праве собственности. 5. Право на гражданскую собственность носит личный и неотчуждаемый характер. Ни один гражданин не может быть лишен права на гражданскую собственность. Гражданская собственность отдельных граждан не подлежит изъятию из общей собственности всех граждан. 6. Для каждого гражданина открывается личный счет гражданской собственности, на который в централизованном порядке поступает равная для всех доля от всех доходов, полученных от общей собственности всех граждан в результате всех форм рыночно-хозяйственного использования объектов этой собственности. |