Главная страница

Лейст. О. Э. Лейст. Сущность права. Проблемы теории и философии права


Скачать 2.1 Mb.
НазваниеО. Э. Лейст. Сущность права. Проблемы теории и философии права
АнкорЛейст.doc
Дата03.05.2017
Размер2.1 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаЛейст.doc
ТипДокументы
#6772
страница5 из 36
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   36
Глава 2. Социальные основы и роль права

23


находящиеся под повышенной защитой, поддерживаемые, допус­тимые, терпимые, влекущие отрицательные последствия, наконец, запрещенные, наказуемые деяния1. При этом подчеркивалось, что действенность названных оценок и форм воздействия жестко зави­сит от реальности прав, обязанностей и запретов, т. е. от состоя­ния правопорядка и законности.

В исламской правовой мысли принято деление поступков че­ловека в зависимости от их правовой оценки на обязательные, ре­комендуемые, дозволенные, запретные и неодобряемые2.

Нормы права оценивают (запрещают, предписывают, разре­шают) волевые действия и таким способом регулируют обществен­ные отношения.

Воздействие права на общественные отношения имеет разную направленность. Можно пресекать возникновение и развитие каких-либо отношений (самовольное завладение имуществом, самосуд, самоуправство, организация враждебных существующему порядку союзов, сообществ, торговля запрещенными предметами и т. д.), мож­но охранять существующие отношения либо воздействовать на ка­кие-то их стороны (регулирование имущественных отношений чле­нов семьи), можно, наконец, искусственно создавать отношения (на­логовые, процессуальные и другие публично-правовые отношения).

Придание юридического значения нормам, действиям, отноше­ниям в процессе создания и развития права осуществлялось госу­дарственными органами и должностными лицами, управомоченными на то властвующей в данном обществе политической, религиозной, родо-племенной или иной элитой.

Основными способами создания права поначалу были санкци­онирование обычая и судебный прецедент. Санкционирование обы­чая осуществлялось в форме прецедента, т. е. судебного (или ад­министративного) решения конкретного дела, имеющего силу обя­зательного образца для последующих решений аналогичных дел. Такое решение создавало ("санкционировало") правовую норму, но ничего не добавляло к содержанию обычая. Поэтому от санкциони­рованных обычаев как формы (источника) права отличаются су­дебные прецеденты, нередко создававшие новые по содержанию правовые нормы либо в чем-то менявшие содержание обычаев.

Возможность изменения, перестройки общественных отноше­ний в наибольшей мере присуща законам и другим письменным

1 См.: Методология исследования правомерных и неправомерных дей­
ствий // Методологические и теоретические проблемы государства и права
развитого социализма. М., 1983.

2 См.: Антология мировой правовой мысли в пяти томах. I том. Антич­
ность. Восточные цивилизации. М., 1999. С. 677.

Некоторые дозволенные действия порицаются религией: "Из дозво­ленного [Аллахом] самым ненавистным для Аллаха является развод" (там же. С. 673).

источникам права, содержащим нормы, определяющие или меня­ющие какие-либо отношения (размеры и периодичность уплаты дани, податей, налогов, общественные повинности, организацию го­сударственных органов, виды наказаний за разные преступления, права и обязанности членов общества и т. п.).

Способность государства при помощи законов и других нор­мативно-правовых актов порой круто менять сложившийся строй общественных отношений всегда была предметом беспокойства, надежд, упований и опасений, обоснованных или необоснованных социальных ожиданий в любом обществе. Право всегда остро зат­рагивало интересы людей; не было, нет и не будет права, которым были бы довольны все члены общества. Это естественно: право по­рождено спорами и конфликтами; оно является социально необхо­димым, но далеко не всегда совершенным средством их решения. Любое изменение права кому-то выгодно, кому-то — нет. На этом основаны упреки или похвалы законодателю, по воле которого ме­няется содержание права.

В философии и общей теории права названная проблема обо­значена понятием "волевой характер (сущность, содержание, при­рода) права (закона)". Под волевым содержанием (или сущностью, природой) права в данном (втором) аспекте понимаются не спосо­бы воздействия права на волевое поведение людей, а выбор зако­нодателем, создающим правовые нормы, этих способов воздействия. У политических деятелей, которые могут влиять на развитие и из­менение права, при подготовке и издании законов "свобода выбо­ра различных вариантов поведения" значительно больше и шире, чем, скажем, при санкционировании обычаев или создании преце­дентов. Иными словами, речь идет о волевом содержании права в том смысле, что оно (право) выражает волю и интересы опреде­ленной социальной общности.

Долгие годы в отечественной литературе доминирующим было марксистское определение права как возведенной в закон воли гос­подствующего класса, содержание которой определяется матери­альными условиями жизни этого класса1.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 443.

В. О. Тененбаум, а затем В. М. Сырых пытались перетолковать это определение, содержащееся в "Манифесте коммунистической партии", в противоположном смысле (см.: Тененбаум В. О. О сущности права // Пра­воведение. 1980. № 1. С. 38; Сырых В. М. Логические основания общей те­ории права. Т. 1. М., 2000. С. 15, 16, 17, 259, 288 и др.). Эти попытки с са­мого начала встретили возражения правоведов (см.: Сов. государство и право. 1981. № 11. С. 48 и след.; Правовая система социализма. Понятие, структура, социальные связи. Кн. 1. М., 1986. С. 19), возражения, обосно­ванные ссылками на первоисточники (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 322—323).

24 Сущность права. Проблемы теории и философии права

Однако представление о классовой сущности права, полезное для оценки некоторых существовавших в истории и современных правовых систем и отдельных памятников права, порой серьезно мешает разработке ряда проблем теории и философии права.

Как отмечено (гл. 1), это представление разобщает историю права по различным общественно-экономическим формациям, де­лает невозможным определение общего понятия "право", способ­ного объяснить проблемы преемственности, лечь в основу сравни­тельного правоведения и т. д. Оно не способно также определить сущность современного права Российской Федерации и других стран СНГ. Поэтому в обширной современной учебной и научной лите­ратуре, часть которой написана с марксистских позиций, не уда­лось найти ответа на вопрос, чья же воля (какого класса) состав­ляет сущность или содержание правовой системы Российской Фе­дерации.

Классовый характер выражает, как замечал еще Пашуканис, не сущность, а содержание различных сторон права, и потому ре­зультатом классового подхода к праву были описание и оценка об­щества, в котором действует право, а не самого права.

Представление о том, что право является частью надстройки над базисом, возведенной в закон волей господствующего класса, не согласовывалось с марксистским понятием класса, в соответствии с которым положение классов в системе общественного производ­ства определяется отношениями собственности. Если собственность лежит в основе производственных отношений (т. е. базиса), а пра­во собственности в классовом обществе всегда оформляется и ох­раняется законом (частью надстройки), то куда относится собствен­ность — к базису1 или к правовой надстройке? Вопреки учению марксизма о том, что производственные отношения, образующие экономический базис общества, складываются независимо от воли и сознания людей, "носят объективный характер", история и со­временность знают много ситуаций, когда государства произволь­но меняли законы о собственности и производственные отношения общества.

Ущербность представления о праве как о выражении воли только экономически господствующего класса состоит еще и в том, что такое представление акцентирует внимание на интересах и условиях жизни лишь этого класса, оставляя без внимания обще-

1 Ученый-марксист П. И. Стучка утверждал, что "правовые отноше­ния относятся к базису, а их абстрактная форма (закон, идеология и т. д.) — к надстройке"(Стучка П. Материалистические или идеалистические понимания права? // Под знаменем марксизма. 1923. № 1. С. 178).

Неясность марксистских понятий о базисе и надстройке породила в советской философской литературе конца 70-х годов дискуссию о "базис­ном государстве".



25

Глава 2. Социальные основы и роль права

ственное положение других социальных групп, в том числе трудя­щихся классов. В результате не замечается и не объясняется, что государство в интересах поддержания порядка порой защищает интересы трудящихся масс от произвола и эгоизма экономически господствующего класса, ставя правовые границы эксплуатации (ограничение феодальных повинностей, запрет детского труда, ус­тановление предельной продолжительности рабочего дня, дней от­дыха и т. п.). В этом отношении государственная воля как источ­ник права может не только не совпадать с волей и интересами эко­номически господствующего класса, но и противоречить им.

Кроме того, представление о сущности права как о воле толь­ко господствующего класса оставляло вне поля зрения волю и ин­тересы других социальных групп, порой существенно влияющих на содержание права, и вообще преувеличивало возможность господ­ствующего класса создавать право по своей воле.

Дополнительные трудности вызывало то, что, согласно марк­систскому определению права, им является возведенная в закон воля господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни этого класса. Возникал практи­чески неразрешимый вопрос о критериях, с помощью которых мож­но было бы отличить социально-детерминированную волю (возве­денную в закон) от произвола, выраженного в том же законе1.

Наконец, в советской литературе классовый подход был яв­ным выражением официальной идеологии и имел откровенно про­пагандистский характер, противопоставляя "социалистическое пра­во — возведенную в закон общенародную волю" — "буржуазному праву — воле империалистических монополий".

Содержание права определяется рядом факторов, среди кото­рых воля и интересы политической, экономической, религиозной, расовой, национальной или другой элиты (верхушки общества) игра­ли заметную, порой решающую роль. Но содержание права может выражать интересы разных социальных групп, их компромиссы, "соотношение классовых сил" (по выражению Лассаля), прошло­годнюю волю господствующего класса, которая ныне изменилась, прихоти и произвол правителей и т. п. Некоторые нормы могут во­обще не выражать ничью волю, а быть ошибкой, заблуждением или невыполнимым правилом (нормы средневекового права о "нечис­той силе" и т. п.).

Изучение факторов, определяющих содержание права, пред­ставляет значительный интерес для историка и социолога. Для юри­ста первостепенное значение имеет то, что, собственно, делает пра­во правом, уже не зависящим в своем существовании от меня-

1 См.: Четвернин В. А. Демократическое конституционное государ­ство: введение в теорию. М., 1993. С. 21.

— 6513

26

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Глава 2. Социальные основы и роль права

27


ющихся интересов социальных общностей и их воль. С этой точки зрения, правом становятся те нормы и отношения, которые офи­циально признаны, охраняются и поддерживаются государствен­ной властью.

От государства зависит, какие действия запрещать, какие от­ношения регулировать и охранять, каким обстоятельствам прида­вать юридическое значение; и то, и другое, и третье очерчивает сферу правового воздействия на общество. Кроме того, государство определяет содержание правовых норм, т. е. статусы субъектов пра­ва, их обязанности и права, правовые режимы различных имуществ, составы правонарушений, санкции за их совершение, процесс и по­рядок применения права.

Правотворческую деятельность государства направляют, как отмечено, наиболее влиятельные в данном обществе социальные силы, но непосредственным источником права является государ­ственная воля, выраженная в строго определенной форме.

В современном правоведении источниками права часто назы­ваются официальные формы выражения государственной воли (пре­цеденты, законы, нормативные договоры и т. п.).

Однако в свое время Шершеневич сетовал, что термин "ис­точники права" стал малопригодным ввиду разнообразия значений, которые ему придаются, и предложил заменить его другим выра­жением — "формы права"1. Действительно, в прошлом веке источ­ником права называли самые разные явления и обстоятельства: материальные или иные условия жизни общества, определяющие "дух законов" или волю господствующего класса (либо всего наро­да, государственную волю и т. п.), нормативные акты и факты, на которые ссылается сторона в юридическом споре, доказывая обо­снованность своего субъективного права и т. п.

В последующем развитии общей теории права предложение Шершеневича было воспринято лишь частично. Большинство пра­воведов используют термины "форма права" и "источник права" как тождественные.

Суть дела в том, что государственная воля лишь тогда стано­вится правом, когда получает нормативное выражение в форме, свойственной данной правовой системе. Нормы, институты, отрас­ли права возникают или изменяются с момента, когда вступает в силу закон или иной нормативный акт либо признается общеобя­зательным санкционированный обычай или прецедент, заключает­ся нормативный договор и т. п. Содержание права зависит от госу­дарственной воли, но юридическую силу это содержание получает лишь с момента облечения его в соответствующую форму. В этом

смысле термины "форма" и "источник права" означают одно и то же, поскольку государственная воля, создающая правовые нормы, и форма ее выражения практически совпадают.

Государственная воля, выраженная в правовой системе, оп­ределяет содержание, а не сущность права. Но и в этом качестве она чрезвычайно важна, поскольку социальное значение конкрет­ных правовых систем зависит от интересов и воль политических, религиозных, партийных, национальных и иных элит, имеющих решающее влияние на государство, а через него на право. Не слу­чайно теоретики Нового времени называли человеческое право (в отличие от естественного) "волеустановленным, потому что оно имеет своим источником волю"1.

От воли социальной элиты, направляющей деятельность го­сударства, зависит определение сферы правового регулирования и воздействия. Социальные проблемы получают нормативно-пра­вовое решение, только пройдя через государственную волю. Госу­дарство берет на себя ответственность за порядок в обществе. Если это не удается — сначала меняется верховная власть государства, а затем уже содержание права или способы его осуществления.

Наконец, от воли правящей элиты зависит роль права в регу­лировании общественных отношений. Право — не единственный возможный способ создания "замиренной среды" (см. далее), при­чем общественный порядок не всегда целиком зависит от хотя бы и провозглашенного и формально действующего права. Воля пра­вящих классов, в том числе государственная воля, может осуще­ствляться вне права и вопреки праву. Поэтому осуществление права (установленного государственной волей) может зависеть от того, на­сколько оно соответствует сиюминутной, переменчивой государ­ственной воле.

Однако представления о государственной воле как о содержа­нии (или сущности) права порождали сомнения еще в советское время. Понятию государственной воли, выраженной в праве, не со­ответствовали различия и даже противоречия в законах СССР, со­юзных и автономных республик, а также в нормативно-правовых актах местных Советов, их исполнительно-распорядительных ор­ганов, в многочисленных ведомственных актах. Если все это — право (а что же иное?), то весьма затруднительно выявить выраженную в этом праве государственную волю, которая предполагалась еди­ной, но на деле имела массу местных, ведомственных и иных от­тенков, различий, модификаций, противоречий, взаимоисключаю­щих предписаний. Неясно также, какова та предельная часть де-


1 Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Учебное пособие (по изда­нию 1910—1912 гг.). Том 2. М., 1995. С. 5 и след.

1 Граций Гуго. О праве войны и мира. Три книги, в которых объяс­няются естественное право и право народов, а также принципы публич­ного права. М., 1956. С. 74.

28

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Глава 2. Социальные основы и роль права

29


ления в праве, за которой уже не следует говорить о ее волевой сущности. Являются ли возведенной в закон волей господствующего класса (или народа) уголовное право в целом, институты соучас­тия, необходимой обороны, судимости, добровольного отказа от пре­ступления?

Трудности, возникшие при попытках приложения к норматив­ному материалу общего положения о единой государственной воле, порождают скептическое к нему отношение. Не являются ли суж­дения о "воле" в праве понятием не науки, а правовой пропаган­ды, идеологическим построением, испокон веков выводившим пра­во из "божьей воли", "воли его императорского величества", "все­народной воли", о чем доказательно свидетельствует история по­литических и правовых учений?1

Сомнения подобного рода высказывали и зарубежные авторы. Французский профессор конституционного права Леон Дюги писал: "Истина заключается в том, что закон есть выражение не общей воли, ибо она не существует, и не воли государства, которой так­же нет, а воли нескольких вотирующих лиц. Во Франции закон есть выражение воли 350 депутатов и 200 сенаторов, образующих обыч­ное большинство в Палате и в Сенате... Если закон есть выраже­ние индивидуальной воли депутатов и сенаторов, то он не может быть обязательным, как таковой, для других воль"2.

И все же нет оснований отказываться от понятия государствен­ной воли как источника права.

В любом обществе порядок общежития во многом диктуется властвующей элитой. От правящих классов, сословий, групп, партий зависит определение того, чем именно (конкретно!) право отлича­ется от неправа, каким фактам и обстоятельствам следует прида­вать юридическое значение, а какие такого значения не имеют. По­рядок правотворчества должен быть так же известен, как и само право. Столь же известно должно быть, с какого времени (дня) норма обязательна для тех, кому она адресована. Гегель прав в том, что государству необходима вершина формального решения, ставящая точку над i и тем делающая закон законом3.

Взгляд на государственную волю как на источник права дает возможность исследовать процесс правотворчества, его истоки и основные этапы. В современном государстве, в котором правотвор­чество осуществляет представительная законодательная власть, теоретическое и практическое значение взгляда на право как на "возведенную в закон", или "государственную", волю определен-

1 См.: Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1992.
№ 1. С. 10.

2 Дюги Леон. Социальное право, индивидуальное право и преобра­
зование государства. М., 1909. С. 59.

3 См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 324, 339.

ных социальных сил и общностей состоит еще и в том, что при та­ком подходе обнаруживается уязвимое звено в процессе создания и развития права. На стадии возведения общественной воли в за­кон возможны ошибки, просчеты, промедления или ненужная по­спешность, в результате чего выражаемая в законе государствен­ная воля может оказаться не вполне соответствующей воле и ин­тересам социальной общности либо, особенно при множестве орга­нов, осуществляющих правотворческую деятельность, внутренне противоречивой. Эта возможность (опасность) требует разработки и создания специальных гарантий социальной и экспертной обо­снованности, единства и непротиворечивости правотворческой де­ятельности, устранения возможных ошибок правотворчества.

Как отмечено, нормативность права выражает стремление об­щества и его правителей определить и упорядочить будущее, вос­произвести, сохранить, видоизменить или искоренить в ближайшем будущем (с сегодняшнего или с завтрашнего дня, с нового года, после завершения сельскохозяйственных работ и т. п.) определенные виды деяний, поступков, отношений, организаций и т. п.

В связи с этим важной проблемой правоведения является со­отношение правовых норм и существующих общественных отно­шений.

Право регулирует лишь малую часть многообразных отноше­ний между людьми, их объединениями, организациями, государ­ством, церковью, партиями, союзами и т. д., но затрагивает ряд от­ношений весьма ощутимо, а то и болезненно. Возможности правя­щей элиты перестраивать общественные отношения при помощи права, органов принуждения и вооруженных сил иногда очень ве­лики и способны породить неустранимые социальные последствия (например, преобразование отношений в сельском хозяйстве СССР в 1929—1936 гг.).

Связь правовых норм и общественных отношений была и ос­тается предметом особенного внимания многих ученых-юристов.

Л. И. Петражицкий вообще полагал, что правоотношение зало­жено в человеческой психике, поскольку право складывается из императивно-атрибутивных (повелительно-притязательных, предо-ставительно-обязывающих) эмоций. Этим право, по учению Петра-жицкого, отличается от морали, состоящей из эмоций императив­ных (повелительных). Двусторонний характер эмоций являлся, по Петражицкому, сущностью права, тем самым в понятие права вво­дились отношение, связь участников общения через права и обя­занности.

По существу так же, но на другом методологическом основа­нии эту проблему решали представители социологического направ­ления. С. А. Муромцев считал, что сначала возникают правовые от­ношения, в основе которых лежат интересы индивидов, обществен-

30

Сущность права. Проблемы теории и философии права

1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   36


написать администратору сайта