О вечных проблемах работы в науке и практике 2 Данность как методологическое понятие в современной психологии 7
 Скачать 2.75 Mb.
|
|
Г»11 )1|| • проблему роли и места внутренней картины болезни в индивидуальной жизни пациента; • проблему социальной ответственности за содержание внутренней картины болезни пациента; • проблему анализа ценности научного знания (интегральная медицина), необходимого для построения внутренней картины болезни как средства профессионального мышления. Через постановку и решение этих проблем практический психолог может и, думается, должен быть участником лечебных, диагностических и профилактических профессиональных действий представителей медицинских специальностей. Хотелось бы думать, что это время не за горами и при обследовании любого пациента врачу нужно будет знание не только (и не столько) о симптомах физической боли, сколько полная картина, по возможности, всей психической реальности, которой эта боль принадлежит. Помните? — «Слава тебе, безысходная боль!» И § 4. Социальный раОотннк и психолог Профессия социального работника, в том числе социального педагога, в нашей стране не является массовой. Это приходится констатировать с сожалением, учитывая число проблем, с которыми одному человеку (или семье) подчас просто не справиться. Вот только некоторые из них: инвалидность, одиночество, психически больной член семьи, хронический алкоголизм родителей, бытовой садизм, хронические семейные конфликты, девиантное поведение подростков и т. п. Социальная и физическая беспомощность человека — так кратко можно сформулировать проблемы, которые решает социальный работник, становясь важной частью жизни, можно сказать, судьбы, конкретного человека или конкретной семьи. Социальный работник организует жизнь и осуществляет часто очень длительный отрезок ее вместе с чужими для него людьми. Что является предметом его профессиональной деятельности? Хотелось бы ответить — непосредствен- щцШемы «затцештш кишип t вдсншшм» смежны» профессий______ ное присутствие в жизни конкретного человека, где место социального работника будет определяться степенью его влияния на самые главные составляющие конкретной судьбы человека. Может случиться так, что социальный работник будет выполнять даже роль какого-то органа тела человека — глаз, ушей, ног, рук, головы. Естественно, что он должен и обязан (требования профессионализма) делать это в соответствии с закономерностями индивидуальной жизни. Это уже предмет для профессионального сотрудничества психолога и социального работника. Именно закономерности индивидуальной жизни, в которых важнейшее место отводится задачами и резервам развития, ключевым системам отношений с другими людьми, вне которых невозможно решение задач и выявление резервов. Социальный работник помогает человеку в решении его задач развития, эта помощь будет более эффективна, если он сориентирует свои усилия на выявлении резервов развития, способствующих не только адекватной постановке задач развития, но и создающих необходимую для осуществления жизни перспективу. Психолог через глубинную диагностику может существенно помочь социальному работнику в организации его усилий по осуществлению профессиональных воздействий. Если социальный работник относительно постоянно присутствует в жизни другого человека, внося в нее необходимые для ее осуществления воздействия, то присутствие психолога относительно кратковременно. В плане сотрудничества с социальным работником оно тем более ограничено конкретными обстоятельствами жизни. Можно сказать, что психолог берет на себя ответственность за адекватную ориентировку в задачах и резервах развития конкретного человека, а социальный работник становится одной из ключевых фигур в системе отношений человека, выполняет исполнительную часть через воздействие, обоснованное содержанием ориентировки. Изобразим эти отношения в виде схемы. Понимая всю условность этой и предыдущих схем, считаю не-  обходимым использование их в тексте, так как это, по-моему, позволяет еще в одной форме уточнить проблему профессиональных ограничений в каждом виде деятельности и возможность сотрудничества разныз специалистов, основанную именно на факте этих ограничений. Различие во владении закономерностями индивидуальной жизни клиента, социального работника и психолога, которое можно описать в понятиях больше, меньше, равно, выглядит как материал, на котором каждый из них строит свое знание о предмете взаимодействия. Для клиента — это его собственная жизнь, обобщенная на доступном для него уровне. Для социального работника — известные ему закономерности индивидуальной жизни, которые для психолога представлены в более широком контексте, который задает научная теория, которой он пользуется. Это взаимодействие позволяет решать следующие проблемы: • проблему адекватного отражения клиентом закономерностей его жизни; • проблему осознания роли и места социального работнике и психолога в его жизни, • проблему ответственности за осуществление жизни как со стороны социального работника, так и со стороны клиента; • проблему перспектив индивидуальной жизни и возможности их осуществления; • проблему профессиональной ответственности за воздействие на организацию жизни. Пц1«емм »шм1Ц8»с1Ш ттт с дрещашшм» смежны» профессий В принципе перечень профессий, с которыми взаимодействует или может это делать психолог, по-моему, бесконечен, чтобы не впасть в «дурную» зависимость от него, остановлю свой список на этом, имея в виду, что там и тогда востребуется знание о свойствах психической реальности человека, где и когда оно становится основой целенаправленного воздействия людей друг на друга. Тогда это знание приобретает особый характер — оно осознается как ценное, его стремятся фиксировать, сохранять, обновлять и т. д. Другими словами, с ним начинают обращаться как с товаром, сортируя по качеству. Не потерять бы при этом критерии истины этого знания. Усвоив однажды, что можно плакать для мамы, а не от боли, не впадем ли мы в крайность потери чувствительности к этой самой боли? Пусть это будет риторический вопрос в конце главы. ПСИХОЛОГИЯ В МЕТАФОРАХ И ОБРАЗАХ  «Мир целый — Человек, и мЩ второй любовь ему дала» Дж. Гербэр С людьми трудно говорить на языке науки. Об этог свидетельствует не только личный опыт практическо го психолога, но и наблюдение за работой коллег tчтение специальной литературы. Трудно, потому чтс это особый язык, фиксирующий особую реальность для особых целей. Если попытаться сказать об этом «особом» кратко, то получится примерно следующее: язык науки — это способ мышления профессионального ученого, который позволяет фиксировать интересующий его предмет для изучения его закономерностей. Это и приводит к тому, что язык науки предназначен для самой науки, в известном смысле, замкнутой на изучаемом ею предмете. Только на стыке нескольких наук возможно влияние языка одной науки на язык другой. Если в работе практический психолог применяет свою обобщенную теорию, существующую в научном языке, для анализа, фиксации и изменения житейское психологии клиента, то он неизбежно попадает в ситуацию взаимодействия двух языков — своего научного и житейского языка другого человека. Оба эти языка описывают одно и тоже — психическую реальность — при этом через описание порождают ее свойства. |[ШШШ 1 >ИН|1>« » 1ЦН» Как быть? Как адекватно решить эту задачу— задачу взаимодействия научного концептуального языка и языка житейской психологии? То, что эта задача требует особого рефлексивного отношения психолога говорит, иногда кажется, вопиет, весь опыт практической психологии, где словесное воздействие и психолога, и другого человека является основным материалом профессиональной деятельности первого и средством психологической помощи второго. Вспомним Л.С. Выготского: «Самое существенное для понятия — отношение его к действительности»'. Он же: «Цель и есть объяснение процесса. Главной и основной проблемой, связанной с процессом образования понятия и процессом целесообразной деятельности вообще является проблема средств, с помощью которых выполняется та или иная психическая операция, совершается та или иная целесообразная деятельность. ...Центральной проблемой при объяснении высших форм поведения является проблема средств, с помощью которых человек овладевает процессом собственного поведения»2. Человек овладевает своим поведением, своей психической активностью с помощью средств, адекватных этой реальности — реальности своей психической активности. Такими адекватными средствами могут быть, на наш взгляд, средства перевода научного знания (существующего в виде научных понятий) на язык житейской психологии. Житейская психология выделяет психическую реальность не только с помощью слова, но и с помощью действия, образа, движения, фиксируя и одновременно порождая в них чувства, мысли, желания и способности человека, обнаруживая для него самого и для других его Я. Какими средствами можно обогатить психическую реальность человека, обратившегося за психологической помощью к профессиональному психологу, владеющему научными понятиями о психической реальности? ' Л.С. Выготский. Собрание сочинений, т. 2. — М. 1982. 2 Там же — С. 126. •С.119. Петиции i тщца » aipasi» Поиск ответа на этот вопрос лежит в плоскости взаимодействия житейских и научных понятий, или, говоря сложным языком Жана Пиаже, в процессах горизонтального и вертикального декаляжа операций. А дела в том, что житейские и научные понятия человека имеют разный путь развития, который разворачивается в единой психической реальности. Это неизбежно обуславливает их взаимодействие и взаимовлияние. Однако, данными житейской психологии, выраженными в житейских понятиях, нельзя произвольно оперировать, а научные понятия могут быть недостаточно насыщены конкретным содержанием. Усвоение разных понятий приводит к изменению функционального состояния сознания. Закономерность здесь, по мнению Л.С. Выготского, состоит в том, что для того, чтобы овладеть содержанием сознания, надо, чтобы это содержание уже в нем присутствовало. Словесная интроспекция основана на обобщении внутренних форм активности. Рождение с помощью слова новых форм обобщения психической реальности — это одна из главньп задач оказания психологической помощи, так как но' вое обобщение — это расширение сознания, преодо ление стереотипа, шаблона... В конечном счете — эт( один из показателей личностного роста. Возможности практического психолога оказывай влияние на этот рост связаны с выбором средств, осуществляющих взаимосвязь житейских и научных поня' тий, т. е. конкретизирующих научные понятия и делающими осознанными, обобщенными понятия житейские. При этом должно происходить главное, отвечающее задачам его профессиональной работы — ориентация на индивидуальную судьбу человека, с которым он работает. Другими словами, необходимые нам средства должны передать то индивидуализированное, персонифицированное, всеобщее знание, которое как бы говорит человеку следующее: ты — человек, ты —-уникальный человек, тебе нет равных, ты можешь меняться, оставаясь самим собой. Какие же средства искать, где? Кажется ответ есть, он аккумулируется в слове метафора, дополняя и уточняя его словом образ. «У всякого образа два лица, — пишет X. Ортега-и-Гассет, — одно из них — это образ того или иного предмета, другое — образ чего-то моего»'. Чтобы возникла метафора, нужно, чтобы слово, обозначающее существительное — предмет — начало бы размываться, двигаться, приобрело бы оттенок глаголь-ности». Не могу удержаться, чтобы не продолжить цитату: «Каждый образ есть как бы мое состояние действия, актуализации моего Я. Дадим этому состоянию название чувства... Всякий образ объекта, входя в наше сознание или покидая его, вызывает субъективную реакцию... как птица, садясь на ветку, или вспорхнув с нее, заставляет ветку дрожать, как, включая или выключая электричество, мы возбуждаем новое движение... ...Метафора, следовательно, состоит в переносе предмета с его реального места в чувство». А если этим предметом становится сама психическая реальность человека или ее свойства, как это происходит в практической деятельности психолога, то тогда с помощью метафоры можно сделать психическую реальность доступной для нее самой, ориентируясь при этом на важнейшее качество человеческой психики — обратимость. Метафора дает возможность сделать объектом, предметом созерцания и воздействия для каждого человека его собственную внутреннюю жизнь. Для самого психолога построение метафоры подобно открытию клетки для птицы, птица — жизнь, улетает из клетки научного понятия, случайно и закономерно перелетая с ветки на ветку, обогащая и конкретизируя для самого психолога содержание научного понятия, с которым он работает. Вполне может быть, что ему захочется отказаться от клетки — от системы научных понятий — для понимания жизни, он выберет другой путь познания истины. Известно, что наука — не единственный способ ее поиска. Таким образом, для самого психолога построение метафоры, построение образа на основе познанных закономерностей, выраженных в научных понятиях— это путь к обогащению своего личного и профессио- ' Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. — М. 1991. — С. 494. Г«1М 1( иишпи i шнрра» и образа» нального мышления, так как в метафоре нет реальной идентичности предмета и его образа, это ясное сознание неидентичности делает процесс построения метафоры процессом познания свойств предмета и свойств своего внутреннего мира. На сколько же этот процесс будет необходимым клиенту психолога! Он, клиент, просит о помощи в познании свойств своего внутреннего мира. Метафора — это одновременно и процесс, и результат. Процесс мыслительной деятельности, затрагивающий самые глубинные чувства и результат, полученный в ходе этой деятельности. Результат — метафора — открывает бесконечность горизонта внутренней жизни человека, взаимосвязь внутренней жизни человека со всем миром — это открытие закона универсума, доступное только живому, живущему психической жизнью человеку. Давно замечено и прекрасно описано Ралфом Эмерсоном', что «любое явление в природе есть символ какого-нибудь явления духовной жизни. Любая ее картина соответствует какому-то состоянию души, и это состояние души может быть выражено лишь посредством этой картины природы, олицетворяющей его. Разъяренный человек — это лев, хитрец — лиса, человек твердых взглядов — скала, просвещенный — светоч... то или иное свойство растения, отдельные его органы, его деятельность или шум, производимый насекомыми, — приобретает для нас самое прекрасное значение, если рассматривать его как пояснение к факту духовной философии или каким-то образом связать его с человеческой природой» «Слово заключает в себе символ. Части речи — это метафоры, ибо вся природа является метафорой человеческой души. Законы нравственного характера; соответствуют лицу и его изображению в зеркале. Акэ' сиомы физики выражают на ином языке этические за| коны... ...все (вещи—А.Г.) они дадут человеку ощутить ил1 откроют ему, подобно удару грома, законы истинной и ложного, все они перекликаются с десятью зaпoвe^ дями». Эмерсон. Р. Эссе — М.: Худ. лит., 1986. — С. 36, 39. Прекрасные слова — добавить к ним нечего. Они дают в руки психолога ключ к построению целостного, динамичного, бесконечного, по возможности, развития внутреннего мира клиента через построение метафор, раскрывающих единство человека с самим собой и его единство со всем миром. Это возможно, если психолог будет, ориентируясь на содержание научных понятий, на свою обобщенную теорию, строить вместе с другим человеком метафоры и образы, фиксирующие и порождающие обратимые свойства психической реальности. Используя свой опыт работы с людьми, опыт преподавания основ психологического консультирования, появилась возможность показать читателю словарь научных психологических понятий в виде образов и метафор. Я сознательно выбирала краткое, по возможности, однозначное построение метафоры или образа, чтобы дать возможность читателю при желании расширить поле семантического выбора их по своему усмотрению, снабжая каждый образ кратким пояснением его содержания; хотелось показать происхождение его из научного материала. Формула рефлексивного переживания — это содержание внутреннего мира, как бы узнающего себя в моменте метафоры, в процессе рождения образа. Таким образом, перед читателем — следующие реальности: • научное понятие в форме слова; • образ, предмет ему соответствующий; • краткое содержание научного понятия ему соответствующее; • Я — чувство, возникающее при движении предмета во внутреннем мире. При построении образов предметов я использовала опыт групповой работы со слушателями факультетов по подготовке практических психологов в разных городах России. Спасибо им всем. Предлагаемая форма освоения психологического знания может быть использована для следующих це- лей: •111 • адекватное сообщение психологической информации; J 11 • психотерапевтическое воздействие в индивидуальной и групповой работе; • как система заданий для студентов и психологов, повышающих квалификацию в области психодиагностики и консультирования; • как форма экспертного контроля за профессиональной компетентностью лиц, работающих в профессиях типа Человек — Человек. Хотелось бы надеяться, что проделанная работа будет полезна всем, интересующимся психологией и профессионально работающим в ней. |