Оскар Уайльд Портрет Дориана Грея сборник
 Скачать 2.4 Mb.
|
|
людей Действующие лица Джон Вординг, почетный мировой судья. Алджернон Монкриф. Его преподобие каноник Чезюбл, доктор богословия. Мерримен, дворецкий. Лэйн, лакей. Леди Брэкнелл. Гвендолен Фейрфакс, ее дочь. Сесили Кардью. Мисс Призм, гувернантка. Место действия Действие первое – квартира Алджернона Монкрифа на Хаф-Мун- стрит, Вест-Энд. Действие второе – сад в поместье мистера Вординга, Вултон. Действие третье – гостиная в поместье мистера Вординга, Вултон. Время действия – наши дни Действие первое Гостиная в квартире Алджернона на Хаф-Мун-стрит. Комната обставлена роскошно и со вкусом. Из соседней комнаты слышатся звуки фортепьяно. Лэйн накрывает стол к чаю. Музыка умолкает, и входит Алджернон. АЛДЖЕРНОН. Вы слышали, что я играл, Лэйн? ЛЭЙН. Я считаю, что подслушивать невежливо, сэр. АЛДЖЕРНОН. Очень жаль. Вас жаль, Лэйн. Я играю не очень точно точность доступна всякому, – я играю с удивительной экспрессией: чувство, вот в чем моя сила. Научную точность я приберегаю для жизни. ЛЭЙН. Да, сэр. АЛДЖЕРНОН. Если уж говорить о науке жизни, Лэйн, вы приготовили сэндвичи с огурцом для леди Брэкнелл? ЛЭЙН. Да, сэр. (Протягивает блюдо с сэндвичами.) АЛДЖЕРНОН (осматривает их, берет два и садится на диван). Кстати, Лэйн, я вижу по вашим записям, что в четверг, когда у меня обедали лорд Шормэн и мистер Вординг, в счет поставлено восемь бутылок шампанского. ЛЭЙН. Да, сэр, восемь бутылок и пинта пива. АЛДЖЕРНОН. Почему у холостяков шампанское, как правило, выпивают лакеи Я спрашиваю просто из интереса. ЛЭЙН. Полагаю, из-за высокого качества вина, сэр. Я часто отмечал, что в семейных домах шампанское редко бывает хороших марок. АЛДЖЕРНОН. Боже мой, Лэйн! Неужели семейная жизнь так развращает нравы? ЛЭЙН. Возможно, в семейной жизни много приятного, сэр. Правда, в этом отношении у самого меня опыт невелик – я был женат только один раз. И то из-за недоразумения, возникшего между мной и одной молодой особой. АЛДЖЕРНОН (томно. Право, ваша семейная жизнь меня не очень интересует, Лэйн. ЛЭЙН. Да, сэр, это не очень интересно. Я и сам об этом никогда не вспоминаю. АЛДЖЕРНОН. Вполне естественно Можете идти, Лэйн, благодарю вас ЛЭЙН. Благодарю вас, сэр. Лэйн уходит. АЛДЖЕРНОН. Взгляды Лэйна на семейную жизнь не весьма нравственны. Если низшие сословия не будут подавать нам пример, какая же от них польза По-видимому, у них нет никакого чувства моральной ответственности. Входит Лэйн. ЛЭЙН. Мистер Эрнест Вординг. Входит Джек. Лэйн уходит. АЛДЖЕРНОН. Как дела, дорогой Эрнест Что привело тебя в город? ДЖЕК. Развлечения, конечно развлечения Что же еще А ты, как всегда, жуешь, Алджи? АЛДЖЕРНОН (сухо. Насколько мне известно, в обществе в пять часов принято слегка подкрепляться. Где ты пропадал с самого четверга? ДЖЕК (располагается на диване. За городом. АЛДЖЕРНОН. А что ты делал за городом? ДЖЕК (снимает перчатки. В городе развлекаешься сам, за городом развлекаешь других. Такая скука! АЛДЖЕРНОН. И кого именно ты развлекаешь? ДЖЕК (небрежно. А Соседей, соседей. АЛДЖЕРНОН. И симпатичные у вас в Шропшире соседи? ДЖЕК. Невыносимые. Я сними никогда не разговариваю. АЛДЖЕРНОН. Да, этим ты им, не сомневаюсь, доставляешь большое удовольствие. (Подходит к столу и берет сэндвич.) Кстати, я не ошибся, это ив самом деле Шропшир? ДЖЕК. Что Шропшир? Да, конечно. Но послушай. К чему этот сервиз Почему сэндвичи с огурцами Откуда такая расточительность у столь молодого человека Кого ты ждешь к чаю? АЛДЖЕРНОН. Никого, кроме тети Августы и Гвендолен. ДЖЕК. Отлично! АЛДЖЕРНОН. Да, все это очень хорошо, но боюсь, тетя Августа не одобряет твое присутствие. ДЖЕК. Собственно, почему АЛДЖЕРНОН. Милый Джек, твоя манера флиртовать с Гвендолен совершенно неприлична. Не меньше, чем манера Гвендолен флиртовать с тобой. ДЖЕК. Я люблю Гвендолен. Я ив город вернулся, чтобы сделать ей предложение. АЛДЖЕРНОН. Ты же говорил – чтобы развлечься А ведь это серьезное дело. ДЖЕК. В тебе нет ни капли романтики. АЛДЖЕРНОН. Не нахожу в предложении никакой романтики. Быть влюбленным – это действительно романтично. Но предложить руку и сердце Предложение могут принять. Да обычно и принимают. Тогда прощай все очарование. Суть романтики в неопределенности. Если мне суждено жениться, я сразу же постараюсь позабыть, что женат. ДЖЕК. В этом я не сомневаюсь, дружище. Бракоразводный суд был создан специально для людей с плохой памятью. АЛДЖЕРНОН. А Что толку рассуждать о разводах. Разводы совершаются на небесах. Джек протягивает руку за сэндвичем. (Одергивает Джека) Пожалуйста, не трогай сэндвичи с огурцом. Они специально для тети Августы. (Берет сэндвич и ест.) ДЖЕК. Ноты же все время их ешь. АЛДЖЕРНОН. Это совсем другое дело. Она моя тетка. (Достает другое блюдо) Вот хлеб с маслом. Он для Гвендолен. Гвендолен обожает хлеб с маслом. ДЖЕК (придвигается к столу и берется за хлеб с маслом. А хлеб действительно очень вкусный. АЛДЖЕРНОН. Но только, дружище, не вздумай уплести все до последнего. Ты ведешь себя так, словно Гвендолен уже твоя жена. А она еще не твоя жена, да и вряд ли будет. ДЖЕК. Почему ты так думаешь? АЛДЖЕРНОН. Видишь ли, девушки никогда не выходят замуж за тех, с кем флиртуют. Они считают, что это не принято. ДЖЕК. Какая чушь! АЛДЖЕРНОН. Вовсе нет. Истинная правда. Ив этом разгадка, почему вокруг столько холостяков. А кроме того, я не дам разрешения. ДЖЕК. Тыне дашь разрешения?! АЛДЖЕРНОН. Милый Джек, Гвендолен – моя кузина. И я разрешу тебе жениться на ней, только когда ты объяснишь мне, в каких ты отношениях с Сесили. (Звонит.) ДЖЕК. Сесили! О чем ты говоришь Какая Сесили? Яне знаю никакой Сесили. Входит Лэйн. АЛДЖЕРНОН. Лэйн, принесите портсигар, который мистер Вординг забыл у нас в курительной на той неделе. ЛЭЙН. Слушаю, сэр. (Уходит.) ДЖЕК. Значит, мой портсигар все это время был у тебя Но почему ты меня не известил об этом А я бомбардирую Скотленд-Ярд запросами, уже готов был предложить большую награду тому, кто найдет его. АЛДЖЕРНОН. Ну что же, выплати награду мне. Деньги мне сейчас нужны как никогда. ДЖЕК. Какой смысл предлагать награду за уже найденную вещь? Лэйн вносит портсигар на подносе. Алджернон сразу берет его. Лэйн уходит. АЛДЖЕРНОН. Не слишком благородно с твоей стороны, Эрнест. (Раскрывает портсигар и разглядывает его) Впрочем, судя по надписи, это вовсе не твой портсигар. ДЖЕК. Разумеется, мой. (Протягивает руку) Ты сотни раз видел его у меня в руках ив любом случае, не должен читать, что там написано. Джентльмену не следует читать надписи в чужом портсигаре! АЛДЖЕРНОН. Всякие правила насчет того, что следует и чего не следует читать, просто нелепы. Современная культура более чем наполовину зиждется на том, чего не следует читать. ДЖЕК. Пусть будет по-твоему. Я вовсе не собираюсь дискутировать о современной культуре. Это не предмет для частной беседы. Я просто хочу получить свой портсигар. АЛДЖЕРНОН. Дано портсигар вовсе не твой. Это подарок какой-то Сесили, а ты сказал, что не знаешь никакой Сесили. ДЖЕК. Ну, если хочешь знать, у меня есть тетка, которую зовут Сесили. АЛДЖЕРНОН. Тетка! ДЖЕК. Да. Чудесная старушка. Живет в Тэнбридж Уэллс. Ну, давай сюда портсигар, Алджернон. АЛДЖЕРНОН (отступает за диван. Но почему она называет себя маленькой Сесили, если она твоя тетка и живет в Тэнбридж Уэллс? (Читает.) От маленькой Сесили. В знак нежной любви…» ДЖЕК (подступает к дивану и упирается в него коленом. Ну что в этом непонятного Есть тетки большие, есть тетки маленькие. Уж это, кажется, можно оставить на усмотрение самой тетки. Ты думаешь, что все тетки непременно похожи на твою Какая ерунда А теперь отдай мой портсигар (Преследует Алджернона.) АЛДЖЕРНОН. Пусть так. Но почему это твоя тетка зовет тебя дядей? «От маленькой Сесили. В знак нежной любви к дорогому дяде Джеку». Допустим, тетушка может быть маленькой, но почему тетушке, независимо от ее размера и роста, называть собственного племянника дядей – этого я понять не могу. И, кроме того, тебя зовут вовсе не Джека Эрнест. ДЖЕК. Вовсе не Эрнеста Джек. АЛДЖЕРНОН. А ведь ты всегда говорил мне, что тебя зовут Эрнест? Я представлял тебя всем как Эрнеста. Ты отзывался на имя Эрнест. Ты серьезен, как настоящий Эрнест. Никому на свете так не подходит имя Эрнест как тебе. Какая нелепость отказываться от такого имени Наконец, оно стоит на твоих визитных карточках. Вот. (Берет визитную карточку из портсигара.) Мистер Эрнест Вординг, Б, Олбени». Я сохраню это как доказательство, что тебя зовут Эрнест, на случай, если ты вздумаешь отпираться при мне, при Гвендолен или при ком угодно. (Кладет визитную карточку в карман.) ДЖЕК. Ну что ж, в городе меня зовут Эрнест, в деревне – Джека портсигар мне подарили в деревне. АЛДЖЕРНОН. И все-таки это не объясняет, почему твоя маленькая тетушка Сесили из Тэнбридж Уэллс называет тебя дорогим дядей Джеком. Давай, дружище, лучше уж выкладывай все сразу. ДЖЕК. Дорогой Алджи, ты уговариваешь меня как дантист. Что может быть пошлее, чем говорить как дантист и не быть дантистом при этом. Это вводит в заблуждение. АЛДЖЕРНОН. Дантисты именно это и делают. Ну, не упрямься, расскажи все. Признаюсь, я всегда подозревал в тебе тайного и усердного бенбериста и теперь окончательно убедился в этом. ДЖЕК. Бенберист? А что это значит? АЛДЖЕРНОН. Я тебе объясню, что значит этот незаменимый термин, как только ты мне объяснишь, почему ты Эрнест в городе и Джек в деревне. ДЖЕК. Отдай сначала портсигар АЛДЖЕРНОН. Возьми. (Передает ему портсигар) А теперь объясняй, только постарайся как можно неправдоподобнее. (Садится на диван.) ДЖЕК. Дорогой мой, здесь нет ничего неправдоподобного. Все очень просто. Покойный мистер Томас Кардью, который усыновил меня, когда я был совсем маленьким, в завещании назначил меня опекуном своей внучки мисс Сесили Кардью. Сесили называет меня дядей из чувства уважения, которое ты, видимо, неспособен оценить, и живет в моем загородном доме под надзором почтенной гувернантки мисс Призм. АЛДЖЕРНОН. Между прочим, где этот твой загородный дом? ДЖЕК. Тебе это не к чему знать, мой милый. Не надейся на приглашение Во всяком случае, это не в Шропшире. АЛДЖЕРНОН. Я таки думал, мой милый. Я два раза бенберировал по всему Шропширу. Но все-таки, почему же ты Эрнест в городе и Джек в деревне? ДЖЕК. Дорогой Алджи, я не надеюсь, что ты поймешь истинные причины. Ты для этого недостаточно серьезен. Когда вдруг оказываешься опекуном, приходится рассуждать обо всем в высоконравственном духе это становится твоим долгом. Атак как высоконравственный дух вовсе не способствует ни здоровью, ни благополучию, то, чтобы вырваться в городя всегда говорю, что еду к своему младшему брату Эрнесту, который живет в Олбени и раз за разом попадает в страшные передряги. Вот, мой дорогой Алджи, вся правда, ипритом чистая. АЛДЖЕРНОН. Вся правда редко бывает чистой. Иначе современная жизнь была бы невыносимо скучна, а современная литература и вообще не смогла бы существовать. ДЖЕК. И мы ничего бы от этого не потеряли. АЛДЖЕРНОН. Литературная критика вовсе не твое призвание, дружище. Не становись на этот путь. Предоставь это тем, кто не обучался в университете. Они с таким успехом занимаются этим в газетах. По натуре ты прирожденный бенберист. Теперь я в этом убежден. Ты один из самых законченных бенберистов на свете. ДЖЕК. Объясни, бога ради, что ты хочешь сказать. АЛДЖЕРНОН. Ты выдумал очень полезного младшего брата по имени Эрнест, для того чтобы иметь повод навещать его в городе, когда тебе вздумается. Я выдумал неоценимого вечно больного мистера Бенбери для того, чтобы навещать его в деревне, когда мне вздумается. Мистер Бенбери – это сущая находка. Если бы не его слабое здоровье, я не мог бы, например, сегодня пообедать с тобой у Виллиса, хотя тетя Августа пригласила меня на сегодня еще неделю назад. ДЖЕК. Да я и не приглашал тебя обедать. АЛДЖЕРНОН. Ну еще бы, ты удивительно забывчив. И напрасно. Нет ничего хуже, как не получать приглашений. ДЖЕК. Ты бы лучше отобедал у тети Августы. АЛДЖЕРНОН. Не имею ни малейшего желания. Во-первых, я обедал у нее в понедельника обедать с родственниками достаточно и один разв неделю. А кроме того, когда я там обедаю, со мной обращаются как с родственником, и я оказываюсь то вовсе без дамы, то сразу с двумя. И наконец, я прекрасно знаю, с кем меня собираются посадить сегодня. Сегодня меня посадят с Мэри Фарквер, а она все время флиртует через стол с собственным мужем. Это очень неприятно. Я сказал бы – даже неприлично И, между прочим, это входит в моду. Просто безобразие, сколько женщин в Лондоне флиртует с собственными мужьями. Это очень противно. Все равно что на людях стирать чистое белье. Кроме того, теперь, когда я убедился, что ты заядлый бенберист, я, естественно, хочу с тобой поговорить об этом. Изложить тебе все правила? ДЖЕК. Да никакой я не бенберист. Если Гвендолен даст согласие, я тут же прикончу своего братца впрочем, я покончу с ним в любом случае. Сесили что-то слишком заинтересовалась им. Это несносно. Так что от Эрнеста я отделаюсь. И тебе я искренне советую сделать тоже с мистером ну с твоим больным другом, забыл, как его там. АЛДЖЕРНОН. Ничто не заставит меня расстаться с мистером Бенбери. Если ты когда-нибудь женишься, что представляется мне маловероятным, то советую и тебе познакомиться с мистером Бенбери. Женатый человек, если он незнаком с мистером Бенбери, готовит себе очень скучную жизнь. ДЖЕК. Глупости. Если я женюсь на такой очаровательной девушке, как Гвендолен, а она единственная девушка, на которой я хотел бы жениться, то, поверья и знать не захочу никакого мистера Бенбери. АЛДЖЕРНОН. Тогда твоя жена захочет. Ты, должно быть, не отдаешь себе отчета в том, что в семейной жизни вдвоем скучно, а втроем весело. ДЖЕК (назидательно. Мой дорогой Алджи, безнравственная французская драма насаждает эту теорию уже полвека. АЛДЖЕРНОН. Да, и счастливая английская семья за четверть века уже усвоила ее. ДЖЕК. Ради бога, не старайся быть циником. Это так просто. АЛДЖЕРНОН. Ничто непросто в наши дни, мой друг. Во всем такая жестокая конкуренция. (Слышен продолжительный звонок) Вот, должно быть, тетя Августа. Только звонки родственников и кредиторов звучат так по-вагнеровски. Так вот, если я займу ее на десять минут, чтобы тына свободе смог сделать предложение Гвендолен, могу я рассчитывать сегодня на обеду Виллиса? ДЖЕК. Если так – конечно. АЛДЖЕРНОН. Но только без твоих шуточек. Ненавижу, когда несерьезно относятся к еде. Входит Лэйн. ЛЭЙН. Леди Брэкнелл и мисс Фейрфакс. Алджернон идет встречать их. Входят леди Брэкнелл и Гвендолен. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Здравствуй, мой милый Алджернон. Надеюсь, ты хорошо себя ведешь? АЛДЖЕРНОН. Я хорошо себя чувствую, тетя Августа. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Это вовсе не тоже самое. Более того, это редко совпадает (Замечает Джека и весьма холодно кивает ему.) АЛДЖЕРНОН (к Гвендолен). Черт возьми, как ты элегантна. ГВЕНДОЛЕН. Я всегда элегантна. Неправда ли, мистер Вординг? ДЖЕК. Вы просто совершенство, мисс Фейрфакс. ГВЕНДОЛЕН. Надеюсь, что нет. Это лишило бы меня возможности совершенствоваться, а я намерена совершенствоваться во многих отношениях. Гвендолен и Джек усаживаются в уголке. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Извини, что мы запоздали, Алджернон, но мне надо было навестить милую леди Харбери. Яне была у нее с тех пор, как умер бедный ее муж. И я никогда не видела, чтобы женщина так изменилась. Она выглядит на двадцать лет моложе. А теперь я бы выпила чашку чаю и отведала сэндвичей с огурцом. АЛДЖЕРНОН. Ну разумеется, тетя Августа. (Идет к столику.) ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Иди к нам, Гвендолен. ГВЕНДОЛЕН. Но, мама, мне и тут хорошо. АЛДЖЕРНОН (при виде пустого блюда. Силы небесные Лэйн! Где же сэндвичи с огурцом Я ведь их специально заказывал! ЛЭЙН (невозмутимо. Сегодня на рынке не было огурцов, сэр. Я ходил два раза. АЛДЖЕРНОН. Не было огурцов? ЛЭЙН. Нет, сэр. Даже за наличные. АЛДЖЕРНОН. Хорошо, Лэйн, благодарю. ЛЭЙН. Благодарю вас, сэр. (Уходит.) АЛДЖЕРНОН. К моему величайшему сожалению, тетя Августа, огурцов не оказалось, даже за наличные. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Ну, ничего, Алджернон. Леди Харбери меня угостила пышками. Она, по-видимому, сейчас нив чем себе не отказывает. АЛДЖЕРНОН. Я слышал, что волосы у нее стали совсем золотые от горя. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Да, цвет волосу нее изменился, хотя, не скажу, отчего именно. Алджернон подает ей чашку чаю. Спасибо, мой милый. Ау меня для тебя сюрприз. За обедом я хочу посадить тебя с Мэри Фарквер. Такая прелестная женщина итак внимательна к своему мужу. Приятно смотреть на них. АЛДЖЕРНОН. Боюсь, тетя Августа, что я вынужден буду пожертвовать удовольствием сегодня обедать у вас. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ (нахмурилась. Надеюсь, ты передумаешь, Алджернон. Это расстроит мне весь стол. Ведь твоему дядюшке придется обедать у себя. К счастью, он уже к этому привык. АЛДЖЕРНОН. Мне очень досадно, ноя только что получил телеграмму с известием, что мой бедный друг Бенбери снова опасно болен. (Переглянувшись с Джеком) Там все ждут моего приезда. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Странно. Этот твой мистер Бенбери, как видно, очень слаб здоровьем. АЛДЖЕРНОН. Да, бедный мистер Бенбери совсем инвалид. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Я должна сказать тебе, Алджернон, что, по-моему, мистеру Бенбери пора уже решить, жить ему или умирать. Колебаться в таком важном вопросе просто глупо. Я, по крайней мере, не увлекаюсь современной модой на инвалидов. Более того, я считаю ее нездоровой. Поощрять болезни едва ли следует. Быть здоровым – это наш первейший долг. Яне устаю повторять это твоему бедному дяде, но он не обращает на мои слова никакого внимания по крайней мере, судя по состоянию его здоровья. Ты меня очень обяжешь, если от моего имени попросишь мистера Бенбери поправиться к субботе. Я рассчитываю на твою помощь в составлении музыкальной программы. Это последний вечер в сезоне, надо же дать какие-то темы для разговора, особенно в конце сезона, когда все уже выговорились, высказали все, что у них было за душой, а ведь чаще всего запас этот весьма невелик. АЛДЖЕРНОН. Я передам ваше пожелание мистеру Бенбери, тетя Августа, если только он еще в сознании, и могу держать пари, что он поправится к субботе. Конечно, с музыкой много трудностей. Если музыка хорошая – ее никто не слушает, а если плохая – невозможно вести разговор. Но я покажу вам программу, которую уже наметил. Пройдемте в кабинет. ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Спасибо, Алджернон, что помнишь о своей тетке. ( |