Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)
 Скачать 1.25 Mb.
|
ГЛАВА 26На следующий день после того, что произошло в библиотеке, простуда Монце усилилась. У нее поднялась температура, и не осталось сил даже на то, чтобы разговаривать. Деклану, привыкшему быть в курсе всего, что происходило в замке, доложили о самочувствии девушки и он едва удержался, чтобы тотчас не спуститься в крыло прислуги и навестить ее. Это породило бы сплетни. Но прошло уже два дня, хороших вестей по-прежнему не было, а его нетерпение меж тем росло. Он умирал от желания повидать Синди, пусть даже их встреча могла снова перерасти в стычку. Но все же сдержал свой порыв и вместо того, чтобы пойти самому, послал слуг отнести ей хорошее одеяло и красивый букет цветов. — Доброе утро, — поздоровалась горничная, входя в комнату прислуги. Монце чувствовала себя немного лучше и рассеянно напевала нехитрую песенку: — …я подожду, пока ты почувствуешь то же, что и я, пока не посмотришь на луну такого же цвета…. — Доброе утро, Эдель. — Хулия с любопытством посмотрела на гостью. — Эти цветы передали Синди, — пояснила Эдель, краем уха пытаясь уловить, о чем же поет молодая женщина. Едва заслышав свое имя, Монце оставила пение и переключилась на разговор. — Мне? — удивленно спросила она. — Хм-м… Думаю, кое-кто времени зря не терял, — усмехнулась Хуана. — Да, разве что ты… с отцом своих будущих детей, — Монце бросила на подругу быстрый взгляд. — Кстати, браслет, что он тебе подарил, выглядит очень мило. — Правда? — Хулия смущенно хихикнула и ласково потеребила подарок. — Он такой ми-и-илый! Монце утаила от подруг то, что случилось в библиотеке, но и у нее присланные цветы вызвали недоумение. Поэтому, пока она второпях натягивала платье, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Эдель, они действительно для меня? Горничная кивнула в ответ, и Монце с волнением оглядела изысканную вазу темного стекла. Как и следовало ожидать, никакой записки она не нашла. — Кто послал цветы, Эдель? — улыбнулась Хулия. — Лэрд Кармайкл, — ответила служанка. — Вот его слова: «Поди к Синди, отнеси ей одеяло и эти цветы. Передай мои искренние пожелания скорейшего выздоровления». — Боже, как ми-и-и-ло! — вздохнув, Хуана ткнула в бок свою недогадливую подружку, которая в этот момент почувствовала странный жар, пробежавший по ее телу. На Монце вновь обрушились воспоминания о том, что случилось в библиотеке. Деклан, его хриплый голос, взгляд полный страсти и их поцелуй… — Ну, возможно мы раздуваем из мухи слона, — предположила Хулия. — Может таким образом герцог решил принести извинения за все свои придирки и зарыть топор войны? — Мне жаль тебя разочаровывать, но для этого Кармайклу придется приложить усилий больше, чем визажисту Марухиты Диас, — ответила Монце, опуская вазу на дощатый стол. Вдохнув аромат цветов, она почувствовала странную радость. Ведь этим нехитрым жестом, Деклану удалось тронуть ее сердце. В тот день Монце была избавлена от обязанностей по уборке, поэтому в хорошем настроении поспешила на кухню, чтобы помочь Эдель со стряпней. Так прошло несколько дней. Однажды, когда Монце удалось справиться с работой по дому чуть раньше обычного, она решила проведать Мод. Захотелось немного развлечь девочку и поиграть в прятки с малышом Фитцем. Ведь с самого утра зарядил дождь и выходить на улицу совершенно не хотелось. За веселыми занятиями Монце и ее маленькая подружка провели несколько часов. Томясь от безделия во время болезни, девушка научила щенка разным трюкам. И теперь, глядя на них, Мод не могла удержаться и восторженно засмеялась. Именно этот смех и привлек внимание Деклана. Он впервые слышал, как искренне смеялась его дочь! Осторожно открыв дверь в комнату, он удивился, когда застал свою дочь, катающуюся по полу от смеха. Некоторое время он наблюдал за своей малышкой. Ему еще не доводилось видеть ее такой счастливой и улыбающейся. Это зрелище его внезапно взволновало. Он знал, что поступает несправедливо по отношению к ней, но после смерти Изабеллы один лишь взгляд на дочь разбивал ему сердце. Вот почему он оставил ее на попечение своей матери, а сам ушел воевать за свои земли. Но теперь чувствовал, что что-то в нем изменилось, и, нравится ему или нет, этим он обязан Синди. В этот момент щенок, до этого весело скачущий по комнате, застыл на месте и посмотрел в сторону двери. Монце тоже заметила, что герцог наблюдает за ними и напряглась. «Господи, он сейчас снова примется отчитывать меня за то, что я привела сюда пса. Готовься, Монце, сейчас ты услышишь в свой адрес отнюдь не лестные эпитеты», — подумала она со вздохом. Деклан, поняв, что его раскрыли, удивил всех не на шутку. — Могу я войти? Мод бросила смущенный взгляд сначала на девушку, а затем взяла щенка на руки и кивнула. Монце была готова к новой битве, прекрасно понимая, что за этими словами должно последовать. — Конечно, сэр, вы же в своем доме, — ответила она легко и весело. — Сэр?! — удивился он, вспоминая их последнюю встречу. Ответив улыбкой на его вопрос, молодая женщина, глядя ему прямо в глаза четко и ясно произнесла: — Конечно, Деклан, это же твой дом. Герцог улыбнулся и повергнув всех в изумление, уселся прямо на пол рядом с ними. — Над чем вы смеялись? Ваш смех слышен во всем замке. Малышка Мод, до сих пор находящаяся в некотором ошеломлении от такого внимания, посмотрела на отца и прошептала, тут же опустив взгляд. — Простите, отец. Мы не хотели вас беспокоить. Деклан ужаснулся, когда понял, что одной фразой заставил померкнуть счастье в глазах своей дочери. Он взял ее за подбородок, поднял к себе лицо и бархатным голосом, от которого у Монце мурашки побежали по всему телу, произнес: — Мод, мне нравится слышать, как ты смеешься, потому что у тебя красивый смех. И я должен принести извинения за то, что не уделял достаточного внимания тебе. Но, обещаю, отныне все будет по-другому. Девочка удивленно посмотрела на Монце. Ее отец никогда не был так добр к ней. — Прекрасно! Ты вместе с папой снова одна команда, — радостно захлопала в ладоши Монце, но заметила недоумение на лице малышки. — Команда? — хором спросили девочка и ее отец и рассмеялись. — Синди, иногда я не могу понять твои слова. Что такое «команда»? — Мод не терпелось получить ответ. Монце, застигнутая врасплох таким вопросом, перехватила лукавый взгляд герцога и попыталась не пасть лицом в грязь. — Ты права, Мод, иногда я говорю очень странные вещи. Может потому, что я и сама такая странная? — Все снова засмеялись. — Там, где я живу, командой называют нескольких человек, которые совместными усилиями пытаются достичь одной цели. Вот вы с отцом, к примеру, всю свою жизнь будете бороться за любовь и понимание друг друга. Я понятно объяснила? — Да, — переглянувшись, согласились они. — Синди, а ты в чьей команде? — спросила девочка. Этот вопрос поверг Монце в шок и на секунду она замешкалась с ответом. Нельзя было вводить девочку в заблуждение, ведь рано или поздно ей придется уйти. Но тут на выручку к Монце пришел Деклан. — Конечно, она в нашей команде. Как ты можешь подвергать это сомнениям, Мод? — девочка улыбнулась. — Думаю и Фитц тоже может к нам присоединиться. Нам же нужна большая команда. Как думаешь, малышка? — В самом деле? — спросила Мод, широко распахнув глаза. — Да, милая, конечно. Если хочешь, можешь оставить его себе. Навсегда. — Он улыбнулся. — Сэр… то есть Деклан, с тех пор как я очутилась здесь, это самые удивительные слова, что услышала от тебя. И у меня нет сомнений в том, что ты ни разу не пожалеешь об этом, — Монце поразило каким образом герцог пытался завоевать доверие своей дочери. Услышав такую пылкую речь, Деклан едва удержался, чтобы не поцеловать ее. И, видимо это ясно читалось в его взгляде, потому что Монце, смутившись, решила резко сменить тему и разрядить атмосферу, возникшую между ними. — Принцесса, не хочешь показать папе игру, которой я тебя научила. Ты обязательно одержишь над ним победу! Малышка хихикнула и хитро посмотрела на отца блестящими глазами. — Я научилась у Синди. — Правда? — О, да! И у нее это очень хорошо получается, — с улыбкой подтвердила Монце. — Папочка, давай я тебе покажу. — Папочка?! — удивился он, но, заметив испуганное лицо дочери, поспешил ее успокоить. — Я в полном восторге, когда ты зовешь меня папочка, Мод… Мне это нравится! «Папочка…» — мысленно повторил Деклан. У него потеплело на душе от того, как ласково назвала его дочь. Так что он поспешил устроиться рядом с ней, и радуясь такому живому интересу, выслушал правила игры. — Надо держать руки — вот так, ладонями вниз и смотреть друг другу прямо в глаза. Но будь внимателен папочка, ты должен отдернуть руки до того, как я шлепну тебя по ним. Монце, присев на краешек кровати, несколько минут наблюдала за игрой. Одна лишь мысль о том, как простая забава смогла в разы сократить огромную пропасть между отцом и дочерью, приносила ей огромное наслаждение. Казалось невероятным, что ребенок легко смог найти с отцом общий язык, учитывая какими были их отношения в прошлом. Мод преподала отцу урок, и Монце надеялась, что он оценит его и запомнит на всю жизнь. И именно в этот момент она поняла, что невидимой стены, которая стояла между Декланом и его дочерью, никогда не было. — Папочка, ты проиграл… снова! — Твоя взяла, Мод, — радостно засмеялся он. — Думаю, уроки Синди были так хороши, что я не могу с тобой тягаться. — Сэр, ваша дочь ловит все на лету, — улыбнулась Монце. — Сэр?! — приподнял он бровь, заставив ее смутиться. — Схожу на кухню за печеньем. — Мод помчалась к двери, перепрыгнув через растянувшегося на полу Фитца. Монце, обнаружив что очутилась в опасной близости от герцога, задумчиво поправила локон и отступила на пару шагов. Он тоже почувствовал неловкость и переспросил: — Сэр?! Мы же вроде договорились? — Знаю, знаю… — усмехнулась она. — Как твое самочувствие после болезни? — Спасибо, все хорошо. Но я хочу извиниться за то, что накануне вела себя непозволительно грубо, совсем как хамка. — Хамка? И тогда она снова повторила жест, от которого у Деклана сладко замирало сердце — с улыбкой поправила выбившуюся прядь. То, как она провела кончиками пальцев по своим волосам, было пронизано чувственностью и совсем лишало его разума. — Хамка — значит невоспитанная. Я назвала себя так, потому что вела неподобающе. Простите, я не отдавала себе отчет, — пояснила она, пытаясь уловить его реакцию. Он кивнул в ответ, но в его глазах скользнула настороженность. От одного взгляда на ее губы, таких сладких на вкус, Деклан не смог удержаться и склонился к ее лицу, отчаянно желая поцелуя. — Если я сию секунду поцелую тебя, ты назовешь меня хамом? Ошеломленная Монце покачала головой, и Деклан прижался к ее губам. Он мечтал об этом все прошедшие дни и теперь не мог оторваться. Только она могла утолить его жажду. И когда почувствовал, как Синди, ответив ему, приоткрыла рот и ее шелковистый влажный язык коснулся его губ, понял, что на седьмом небе от счастья. Ему захотелось тотчас подхватить ее и отнести к себе в покои, раздеть и сделать своей. Но он не мог так с ней поступить. Это противоречит его принципам. Монце, потерявшая голову от подобного проявления чувств, жаждала большего, поэтому без раздумий смело оседлала колени Деклана и впилась ему в губы страстным поцелуем. Мужчина, не ожидавший от нее такого пыла, лишь одобрительно фыркнул. Так бы они и целовались, позабыв обо всем на свете, если бы их не прервал топот маленьких ножек. Монце торопливо соскользнула с герцогских колен и когда дверь распахнулась, Деклан поспешил навстречу дочери. — Прошу меня простить. Пора заняться делами, не терпящими отлагательств, — хриплым от волнения голосом произнес он. И поспешил уйти, даже не посмотрев напоследок на Монце. — Я чем-то расстроила папочку? — растерянно спросила Мод. Монце все еще находилась под впечатлением от недавних событий, но понимала, что девочка ждет от нее ответа, так что ласково ей улыбнулась и усадила рядом с собой. — Вовсе нет, принцесса. Просто твоего отца ждут важные дела. Монце еще некоторое время поиграла с девочкой и щенком, хотя все ее мысли были о герцоге. Она гадала, где он и чем занят. Поздним вечером, после нехитрого ужина в компании Колина, Эдель и Агнес, Монце решила прогуляться, чтобы привести в порядок бушующие в голове мысли. После случившегося днем в спальне Мод, она не могла думать ни о ком другом, только о Деклане. От воспоминаний о его страстном поцелуе, сладкая дрожь охватила все ее тело и Монце поняла, что отчаянно нуждается в большем. Гораздо большем. «Глупо отрицать, Монце, что ты хочешь секса. Своим поцелуем этот мужчина показал тебе, как хорошо с ним может быть, и тебе до безумия захотелось попробовать. Глупо отрицать… Но тебе надо забыть об этом сию же минуту! Зачем добавлять проблемы к тем, что уже и так висят на твоей шее», — ругая себя, она никак не могла оторвать глаз от света, льющегося из окон его покоев. — Хватит! Я иду спать. Надеюсь, сон поможет мне выбросить из головы подобную чепуху. Но едва войдя в кухню, Монце резко остановилась. Почему бы ей, женщине двадцать первого века, независимой и незамужней, не насладиться сексуальной жизнью в полной мере. Она крепко зажмурилась всего на секунду и когда открыла глаза, то решение было принято окончательное и бесповоротное. Если Деклан Кармайкл стал для нее объектом самых страстных желаний, то к чему все эти отговорки? Полная решимости, она по лестнице поднялась в гостиную. Убедившись, что зал пуст, поспешила к следующему лестничному пролету. Стараясь не шуметь, проследовала мимо комнат Фионы и Мод, пока не добралась до покоев Деклана. «Глупая, что я творю?» — стучало у нее в голове. Но она уже не могла сопротивляться своим желаниям, поэтому, без стука распахнув дверь, скользнула в герцогские покои. Деклан, в расстегнутой белой льняной сорочке и светлых брюках, стоял у камина, погруженный в свои мысли. Поздний визит поверг его в изумление, он посмотрел на Монце и отставил бокал с вином на каминную полку. Не нужно было никаких слов. За них говорило сбившееся дыхание и опаленные страстью взгляды. Влекомые единым желанием, они бросились в объятия друг друга и слились в жадном поцелуе. Вызов горел в глазах Монце, вызов, который сводил Деклана с ума. Монце, ощутив мягкую теплую кожу под своими руками, выгнулась навстречу. Она нетерпеливо стянула с Деклана сорочку, одним махом обнажив его до пояса. Мужчина из ее фантазий, о котором она грезила столько раз, стоял сейчас перед ней. Деклан же не скрывал, что готов откликнуться на любые желания Синди. Разгоряченный, поддался необузданной пылкости молодой женщины и отбросив свою знаменитую сдержанность, подхватил ее на руки и как добычу отнес на кровать. Когда Монце улыбнулась ему и томным жестом распустила волосы, Деклан совсем потерял голову и прикусил ей нижнюю губу. — Твоя улыбка сводит меня с ума, — прошептал он, прежде чем вновь поцеловать ее. Довольная его словами, Монце не прерывая поцелуев, позволила раздеть себя. Сначала с ее плеч соскользнул лиф, а затем и белая блуза была небрежно отброшена в сторону камина. Едва Деклан обнажил ее до пояса, то сразу припал губами к ее груди. Прикоснувшись к соскам, лизнул, и когда в ответ раздался прерывистый вздох, легонько прикусил. Его губы кривились в похотливой усмешке. Он торопливо развязал на Синди пояс и, спустя мгновение, юбка отправилась вслед за блузой. — Боже мой, этот мужчина знает толк в доставлении удовольствий… Деклана восхитило то, как раскованно девушка вела себя с ним. В его глазах появилось что-то новое, дикое и необузданное. Он положил руки на восхитительные ягодицы и увлек Монце за собой, уложив поверх себя. Тонкая черная ленточка, скользнувшая меж пальцев, повергла его в шок. — Что это? Монце улыбнулась. Деклан не мог отвести взгляд от фиолетовых с черным трусиков. Конечно, он же впервые видит нечто подобное. Монце решила еще больше подстегнуть его желание и встав во весь рост, чувственным движением провела ладонями по бедрам. — Стринги. — Стринги?! — Мужчина не смог удержать смех. — Да. В наше время так называют женское белье. Такому фасону отдает предпочтение большая часть женщин. И как только она решила, что больше ничем не сможет удивить, Монце поняла, что ошиблась. На этот раз внимание Деклана привлек ее живот. — Ради всех святых, что ты сотворила со своим пупком? Эта штука так нестерпимо блестит. Монце с улыбкой прикоснулась к украшению. Затем, взяв Деклана за руку, жестом предложила ему самому попробовать наощупь поблескивающую в ее пупке бусину. — Это называется пирсинг. Сережка в пупок, — объяснила она, приблизившись к его губам. Озадаченный подобной находкой, Деклан растерянно посмотрел на Монце. — Разве серьги не предназначены для ушей? — в его голосе проскользнуло тщательно скрываемое удивление. — Да. Но, как я уже говорила, к моему времени многое изменилось. Теперь серьги носят на любой части тела: не только на мочках ушей, но и на пупке, в брови, на языке… — На языке?! — удивился он еще больше и отстранился, не в силах поверить в это. — Да, и кое-где еще, но, если я скажу, где именно, ты вряд ли поверишь. Некоторое время Деклан таращился на нее, пытаясь переварить обрушившуюся на него информацию, пока Монце не решила, что пора бы вернуть его мысли в правильное русло. — Тебе нравятся мои стринги и мой пирсинг? — Стоя рядом с кроватью, она томно покачала бедрами, чем вновь привлекла внимание герцога. Скользнув по ней жадным взглядом, он почувствовал жгучее желание и изогнул губы в похотливой усмешке. — Безумно. Прошу, вернись обратно в кровать. Мне хотелось бы поближе рассмотреть ту… ну, ту штуку в пупке и стащить с тебя эти… стринги. Монце соблазнительно потянулась и со свойственной только ей очаровательной чувственностью, ухватилась за столбик в изголовье кровати, и проворно забралась на колени Деклану. — Вот и я, Кармайкл. Вся в твоем распоряжении! Деклан, заведенный до предела, поднял руки, которыми до этого стискивал тюфяк, набитый шерстью, и осторожно потянул за тонкие полоски ткани, именуемые стрингами. И снова был сбит с толку, когда перед его взором предстал идеальный треугольник каштановых волос. Монце, понимая его изумление, приподнялась с колен и прошептала ему на ухо: — То, что тебя так удивило, мы называем бразильской эпиляцией. Возбуждение достигло предела и к тому моменту, когда нежные пальцы девушки принялись за тесемки его штанов, Деклан отбросил в сторону всю сдержанность и терпение. В стремлении поскорее закончить эту сладкую пытку, он приподнялся, облегчив Монце задачу высвобождения его мужского достоинства из тесных оков одежды. От одного вида его великолепного члена, она не смогла скрыть восхищенного удивления. Деклану понравилась то, как довольно улыбнулась Синди. Он сжал ее в объятьях и уложил на спину, широко раздвинув ей ноги. Не в силах больше сдерживать свои желания, без дальнейших церемоний резко толкнулся членом внутрь, вырвав стон наслаждения из уст девушки. — Я называю это овладением, — прошептал он ей на ухо. Дикий, как пламя, жар охватил тело Монце, и она приподняла бедра, чтобы принять его еще глубже. Она желала, чтобы он овладел каждой клеточкой ее тела. Все в этом человеке буквально сводило ее с ума. Его рот, мужественный запах и голос, звучащий так властно и требовательно, когда они занимались любовью. Обуреваемый страстью, Деклан с удовольствием отметил ее порыв. Он понимал, что девушка совсем не невинна, и это только усиливало пыл, поскольку на каждый его страстный натиск она отвечала с неким бесстыдством. Когда ее тело содрогнулось в экстазе, и он услышал протяжный стон, то последовал за ней, с хриплым рыком уронив обессиленное тело прямо в ее объятья. Каждый дюйм кожи горел. Деклан, пытаясь перевести дух, понял, что своим весом может легко раздавить девушку, поэтому поспешил скатиться на кровать и был вознагражден улыбкой полного удовлетворения. — Если ты продолжишь так улыбаться, я овладею тобой снова. Монце расхохоталась от всей души, но внезапно напряглась и села на кровать. — Боже мой! О, Господи! — Она схватилась за голову. Герцога встревожила такая реакция и, присев рядом, он погладил ее по спине и заглянул в лицо. — Что тебя так встревожило? — Господи, мы же занимались незащищенным сексом. Без презерватива! И я не могу здесь воспользоваться таблетками экстренной контрацепции. Боже! — Презерватив? Таблетки? Откинув волосы с лица, Монце повернулась к нему. — Таблетки — это такое снадобье, которое женщины принимают после того, как разделили с мужчиной постель, если только они не использовали презерватив. А презерватив — это такой колпачок, который мужчины надевают на член, чтобы женщина не забеременела и, если не хотят заразиться срамной болезнью. — Колпачок? — повторил, пораженный. — Объясни, что это за страх божий? То, с каким выражением лица он это спросил, вызвало улыбку Монце, и она расслабилась, отбросив свои страхи в сторону. Потянув мужчину за собой обратно в постель, прижалась к нему всем телом. Они еще долго говорили о вещах, которые Деклану с трудом удавалось принять и которые Монце, со всем присущим ей пылом, доказывала. И они занимались любовью до тех пор, пока за окнами не забрезжил рассвет. Наконец, Монце поднялась с кровати и принялась собирать свою разбросанную одежду. «Ну и видок у меня», — подумала она, посмотрев на себя в то самое зеркальце, купленное в антикварном магазине Эдинбурга. — Куда ты собралась? — спросил Деклан. — К себе в комнату. А то еще немного и я умру. — Она очаровательно зевнула. — Почему ты говоришь о смерти?! И успокоился только тогда, когда услышал ее смех. — Я хотела сказать, что умираю, как хочу спать. Обескураженный таким весельем, он перехватил ее руки, туго затягивающие пояс юбки, и поцеловал их. — Хочешь, останься здесь. Мне нравится, когда ты лежишь у меня под боком. — Спасибо, но я беспокойно сплю, и буду тебе мешать, — поддразнила она, отстраняясь. Деклан, совершенно обнаженный, остался сидеть на своей кровати. Очень давно он не чувствовал себя в подобной эйфории. — Синди, могу я кое о чем тебя спросить? — Конечно. — Помню, однажды в пылу спора ты упомянула своего отца. Что случилось с ним и твоей матерью? — Моя мать скончалась при родах, а отец умер несколько лет назад. — Монце не хотела выдавать подробности своего тяжелого детства, но по взгляду Деклана поняла, что он ждет большего и со вздохом продолжила: — Ты вспомнил день, когда я сравнила тебя с моим отцом… Я поступила так нарочно, потому что не хотела, чтобы Мод постигла моя судьба. Отец ни дня не любил меня и не удостаивал своим вниманием. Я была для него обузой и непосильной ношей. Твоя дочь не заслуживает быть одинокой или ненужной. Только не Мод. Она замечательная девочка. — Но я обожаю Мод. Ты не представляешь, как сильно я люблю ее. И никогда не брошу свою дочь. — Я знаю, Деклан. Но малышке это может быть неведомо. Я пыталась донести до тебя, что ты должен дать ей это знать. И вот теперь Мод улыбается, не сжимается от страха при виде тебя, а смело подходит и даже целует. И она назвала тебя папочкой, а ведь раньше и подумать не смела об этом? — Согласен, — честно ответил горец. — Тогда радуйся, красавчик. Я помогла твоей дочери понять, насколько сильна любовь ее отца. Монце своей улыбкой тронула его сердце. Герцог кивнул, а девушка, перехватив его взгляд, принялась отчитывать: — Не смотри на меня так! — Почему? — Потому что от твоего взгляда я готова сквозь землю провалиться. Это так возбуждает. — Увидев, что Деклан встал и направился к ней, отпрыгнула назад. — Даже не вздумай меня целовать. На сегодня поцелуев больше не осталось. — Они закончились? — Да. Они закончились. Но Деклан смотрел на нее с такой чувственной страстью, что, не удержавшись, она сама повисла у него на шее и прижалась к нему губами. Затем толкнула на кровать, пылко поцеловала еще раз и убежала, оставив его одного. Распаленного в недоумении. — Это был замечательный опыт, Деклан Кармайкл, — объявила она, прежде чем дверь за ней тихо затворилась. И ушла… Герцог, ошеломленный подобным всплеском страсти, лежал в своей постели, и довольная улыбка играла у него на губах. — Замечательный… просто потрясающий опыт, Синди Кроуфорд, — пробормотал он и тихонько рассмеялся. |