Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)
 Скачать 1.25 Mb.
|
ГЛАВА 34Угрюмое и унылое настроение Деклана, когда отряд рыскал по землям О'Каллаханов, пытаясь помочь жителям этих земель, не осталось незамеченным ни одним из его людей. Но тот, кто действительно осознал все произошедшее, так это его хороший друг Алистер. — Я не понимаю, кто мог напасть на простых людей — сказал Алистер, сидя рядом с Декланом на поваленном дереве, пока они перекусывали вяленым мясом и хлебом. — Возрастут проблемы с короной, а жестокость и голод вызовут больше подобных нападений — рассеянно кивнул Деклан. На самом деле его мысли занимала чокнутая Синди, которая сейчас бродила с бабником Кеннетом Стюартом. Алистер, видя Деклана таким задумчивым, оглянулся и, заметив, что поблизости нет никого, кто мог их услышать, решился обратиться к своему лэрду. — Деклан, ты знаешь, что я обычно не говорю с тобой о таких вещах, но ты заставил меня задуматься. Услышав такое, друг посмотрел на него с недоумением на лице. — Что заставило тебя задуматься? — Что тебе нравится эта девушка Синди, и тебе не нравится, что Кеннет и его люди остались с ней. И, прежде чем ты что-нибудь скажешь, признаюсь, что и мне не особенно весело, что моя маленькая Пэрис проводит с этими горцами время без меня. Это замечание заставило Деклана улыбнуться, и он дружески пихнул товарища по ноге. — Твоя маленькая Пэрис? — Да, моя девочка, я люблю ее так называть, — рассмеялся Алистер, вспомнив сладкий голос. — Не знаю, что в ней такого особенного, но с первого дня мое сердце бьется сильнее при мысли о ней. — Я видел тебя таким только тогда, когда ты влюбился в Эрин.… — Эрин в прошлом, — решительно пояснил Алистер. — Когда она вышла замуж за Томаса, я забыл о ней, и хотя я не отрицаю, что, когда она овдовела, мы не раз встречались, мы знаем, что то, что было между нами раньше, умерло. — Поэтому ты отправился в земли Маккенны? — Да. У нас был долгий разговор, после которого стало ясно, что я не собираюсь просить ее выйти за меня замуж, поэтому она решил уехать. Но теперь, когда появилась Пэрис, с ее эксцентричностью и забавным взглядом на вещи, я начинаю задумываться о будущем. Удивленный этими словами, Деклан посмотрел на своего друга и спросил. — Что Пэрис рассказала тебе о своем прошлом? Она сказала тебе, откуда она и ее подруги? — Нет. Я никогда не спрашивал, и она мне не рассказывала. Думая о любопытных вещах, которые рассказывала ему Синди, и особенно о деталях, которые он узнавал каждый день, Деклан с улыбкой на губах начал объяснять Алистеру надуманную историю, которую открывала ему девушка. Алистер, пораженный таким безумным рассказом, сначала замолчал, потом удивился и, наконец, рассмеялся вместе с Декланом над словами Синди. — Из двадцать первого века? — Так говорит Синди. По ее словам, они здесь, потому что она загадала какие-то желания ведьме, но, если честно, я не верю ничему из этого. — По правде говоря, иногда Пэрис поражает меня странными вещами. Ее манера говорить прямо и бесстрашно, манера удивляться чему-либо… Может быть, именно это заставило меня обратить на нее внимание. — Он посмотрел на своего друга, который кивнул. — С Синди тоже самое? — Да. Меня это сильно привлекает, особенно потому, что иногда не знаю почему, но я верю ей. Сначала, когда она рассказала мне все, я рассмеялся и подумал, что она пьяна, но потом мелкие детали, слова, ситуации, моменты. заставляют меня задуматься, не говорит ли она правду. — Я спрошу Пэрис. Посмотрим, что она скажет, а потом расскажу тебе. — Буду тебе благодарен. Хотел бы я знать, какое объяснение она даст их появлению рядом с Эдель. — Исходя из твоего любопытства, я начинаю думать, что ты находишься в тех же отношениях, что и я с Пэрис? Деклан рассмеялся и встал. — Ты все подмечаешь, мой друг, и очень хорошо умеешь делать выводы. Через несколько минут, на своих могучих скакунах, Деклан Кармайкл и Алистер Сазерленд продолжали свой путь, не переставая думать о своих возлюбленных и мучить себя тем, что они будут делать. ГЛАВА 35В ту ночь, после долгих поисков всех родственников детей, девушки вернулись в свое убежище. Воины во главе с Кеннетом галантно проводили их до хижины. — Вы здесь ночуете? — удивленно спросил Кеннет. — Мне казалось, что мать Деклана вас ценит. — И уважает нас, — гордо кивнула Хулия. — Синди вернула потерянное сокровище Кармайклов. Удивленный горец посмотрел на Синди. — Серьезно? — Да. — Тогда почему вы остановились здесь, а не в замке? — упорствовал он, глядя на людей из других кланов. — Потому что мы предпочитаем быть рядом с людьми, которых знаем и, что еще важнее, которые не ищут с нами ссор, — ответила Хуана. Этот ответ сильно насторожил Кеннета. Понятно, что молодая Роуз О'Каллахан имела к этому какое-то отношение. Однако он не желал оставлять слова Хуаны без объяснений и продолжил: — Вы же знаете Фиону и Деклана, вам не нужно спать в этой скромной обители в окружении мужчин из других кланов. Монце была измотана и не хотела, чтобы Кеннет продолжал настаивать на том, что они должны ночевать в замке, как и Деклан. — Не обижайся, Кеннет, но больше никаких вопросов. Мы отдыхаем здесь, и больше нечего говорить об этом. Что касается мужчин, то будь спокоен, они под контролем, — отрезала она. Кеннет помолчал, но продолжил думать, что это место не подходит для молодых женщин. Было очевидно, что у них есть образование и знание, которые простые люди не имеют. Впрочем, он благоразумно решил больше не касаться этой темы. — Хорошо. Если вы говорите, что здесь все в порядке, я поверю вам. — Уверяю вас, сэр — настаивала Хуана, вызывая его улыбку. После прощания воины ушли, и испанки вошли в хижину. Помощь, которую им предложили горцы, оказалась решающей для многих жителей деревни, и они признали себя родственниками маленьких сирот. Оставив детей на попечении ответственных взрослых, чтобы те не были вынуждены бродить по деревне голодные и замершие, Монце была счастлива, хотя каждый раз, когда она вспоминала Эйлин, у нее разрывалось сердце. Малышка осталась с сестрой своей матери, которая, хотя и ласково ее приветствовала, казалось, не очень обрадовалась девочке. — О чем думаешь? — спросила Хуана. — О Эйлин. Мне жаль расставаться с ней, — прошептала Монце, падая без сил на одну из кроватей. — Не волнуйся, — вздохнула Хулия, подражая ей. — Уверена, что с тетей и двоюродными братьями она будет счастлива. — Я знаю, — кивнула Монце, — но это не умаляет того, что я полюбила ее. Она такая милая и выглядела такой одинокой. — Кто уж точно полюбил, это Кеннет, тебя. Ты заметила, как он все время вился вокруг? — зевнула Хулия. Монце с улыбкой кивнула. Галантность, которую Кеннет оказывал ей весь вечер, не осталась незамеченной ни для кого. — Да, но он не в моем вкусе. В это мгновение Агнес прервала отдых уставших испанок, взволновано входя в хижину. — Мне нужна ваша помощь. Женщина родила и… Хулия быстро поднялась. — Хорошо, не паникуй. Я схожу. Монце и Хуана согласились и остались одни. — С каких это пор ты и Деклан Кармайкл стали так бесстыдно себя вести? Послушай, я думала об этом несколько дней, не желая спрашивать, потому что не такая любопытная, как Хулия. Но подруга, я больше не могу молчать! — У меня закрываются глаза, и я хочу спать, — прошептала Монце. — Шутница, блин! А мне нужен воппер с сыром и дополнительным беконом, но, послушай, я вся извелась. — Она аж встала с кровати, чтобы продолжить допрос. — Эй, когда случилась история с Рапунцель, я многое заметила. Но прежде всего то, как вы смотрели друг на друга. Ты противостояла герцогу, и он продолжал подначивать тебя, несмотря на свой гнев. Кроме того, на этот раз он не угрожал отрезать твой острый язык. Есть что рассказать, Синди Кроуфорд? Издав вздох смирения, Монце села на кровати и прислонилась спиной к стене. — В тот день, когда я осталась одна, пока вы ходили на рынок Перта, я пошла в библиотеку за книгой для чтения. Деклан был там, поэтому мы поговорили. — Поговорили? Вы с мистером Брюзжание разговаривали? Монце рассмеялась. — Да. Даже если это кажется тебе невозможным, мы смогли общаться без криков. — Отпад, подруга. И как ты нам не рассказала? — Вот еще! Я не думала, что это что-то важное. — И о чем вы говорили? — Он попросил рассказать ему о нашем времени. Ты же знаешь, что в ту ночь, когда мы оперировали Фитца, я призналась, что мы из двадцать первого века. Мне показалось, что, хотя он наверняка подумал, что я свихнулась, ему хотелось повеселиться. Поэтому я не стала молчать и удовлетворила его любопытство. Не больше. — Серьезно? И что ты ему рассказала? — Я рассказала ему о женщинах нашего времени и о том, насколько мы стали свободными. — Он подумал, что ты сошла с ума, да? — Думаю, скорее всего, он подтвердил свое мнение, что я немного не в себе, и трещу громче, чем маракасы Мачина. Особенно, когда услышал, что женщины нашего века имеют собственный голос и что мы даже делаем первый шаг, если хотим заняться сексом с парнем, — шутливо закончила она. — Да ладно… Ты ему так и сказала? — Хуана засмеялась. — Да, но он не поверил. — И дальше что, как вы перешли на «ты»? — Я сказала ему, что обращение по титулу для нас осталось в прошлом, что, общаясь среди друзей и знакомых мы используем только имя. Я была удивлена, когда Деклан спросил, хочу ли я называть его по имени. Представь себе! Просто чудо какое-то, потому что весь святой день, думать, что сказать, чтобы не обидеть, выматывает меня в конец. Поэтому сказала ему, да, но до тех пор, пока он сам будет называть меня по имени. А потом. ну. ну, это. — Монце улыбнулась и убрала волосы с лица. — Что?! — Глаза Хуаны расширились. — Означает ли «ну, это», что ты сделала первый шаг и?. Монце сразу поняла, на что ее подруга хотела намекнуть. — Эй, какое у тебя горячее воображение! О чем ты думаешь? — А ты как считаешь, красавица? Сколько лет мы знаем друг друга. Я всегда могу определить, когда ты что-то скрываешь. — Ладно, признаюсь: я его поцеловала. — Ты поцеловала его? — Да! — Ты поцеловала герцога Вемисса? — недоверчиво спросила Хуана, спрыгивая со своей кровати и садясь на кровать подруги. — Да, и, клянусь, мне это понравилось. Я ничего не могла с собой поделать! Мы таращились друг на друга, огонь в очаге горел, и у меня или была лихорадка, или… — Да, конечно, во всем виновата лихорадка. — Нет. — рассмеялась Монце. — Это была целая куча вещей. Мы были одни, его голос, его глаза и. в какой-то момент он спросил меня, что сделала бы женщина нашего времени. — И ты поцеловала его. — Точно. Я поцеловала его и… — И? — С тех пор мы встречаемся по вечерам в его спальне. — О, подруга, видишь, не такое уж у меня разыгравшееся воображение, — сказала Хуана, прикрыв рот, чтобы подруга не увидела ее улыбки. — Ты трахаешься с гребаным Декланом Кармайклом! — Да, — подтвердила Монце, смеясь. — Круто! — Да конечно! А теперь ты скажешь, что у тебя с Алистером ничего нет? — усмехнулась Монце. — Ну. Он уважает меня. Хотя, выслушав тебя, чувствую, что мне не стоит тормозить, и к черту его уважение. — Монце не смогла подавить смех при виде решительного лица подруги. — Послушай, Монце, знаю, то, о чем я тебя спрошу, конечно личное, но скажи, как тебе мужчина семнадцатого века в постели? — В двух словах впечатляет. Такой же или лучше, чем в двадцать первом веке. Хотя, если честно, я не знаю, что творю. Ну, я понимаю, но не знаю, что со мной происходит, что… Хуана, увидев неопределенный жест подруги, обняла Монце и закончила фразу за нее: — Ты начала чувствовать к нему нечто такое, что никогда не думала, может случиться с тобой. Мужчина твоей мечты, вот такой каламбур, заставляет твое сердце бешено биться каждый раз, когда ты его видишь. И это сбивает тебя с толку. Я права? — Да, ты не ошибаешься, но я знаю, что совершаю ошибку. — Мы, девочка моя, мы. Я втюрилась в Алистера по уши, и, хотя иногда думаю о том, чтобы «наслаждаться моментом», не могу расслабиться. Знаю, что рано или поздно я уйду, и. ну, эта тема мучает меня с каждым днем все больше и больше. Обе на некоторое время замолчали. — Иногда я думаю о том, что мне рассказала Эрика, шотландка, — сказала наконец Монце. — Ты говоришь о цыганке, которая послала нас сюда? Монце кивнула. — Она с детства повторяла, что мое будущее счастье осталось в прошлом. — Тьфу, ради бога, — прошептала Хуана, показывая Монце на свою руку, — у меня все волоски встали дыбом, девочка. Ты просто смешна, — заявила Монце. — Отпад… — пробормотала Хуана, возвращаясь на свою кровать. — Это означает, что Деклан — мужчина, которого ты всегда искала. Твоя вторая половинка, родственная душа или как это называется. — Не знаю, — прошептала Монце, откидываясь на стену. — Честно говоря, я не знаю, и это меня пугает. |