Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)
 Скачать 1.25 Mb.
|
ГЛАВА 46После обеда, Монце наконец, удалось вырваться из сладких объятий своего герцога, и спустится в свою комнату, чтобы пообщаться с подругами. Они заслуживали объяснения за то, что она не вернулась ко сну. Монце знала, что с Хулией будет непросто, но Хуана ее поддержит По дороге она встретила Эдель, Агнес и других слуг, которые, обрадованные новостью о том, что Деклан Кармайкл в нее влюблен, обняли ее при встрече. Но счастье стерлось с ее лица, когда она вошла в комнату и столкнулась лицом к лицу с Хулией. Заметив это, Хуана улыбнулась и пожала плечами. Всё выглядело не очень хорошо. — Герцогиня Вэмисс? — вздохнула Хулия, пораженная. — Да. — взволнованно кивнула Монце. — Нет, ты с ума сошла? — Хулия снова зарычала. — Да. — Ты действительно хорошо подумала об этом? — Нет. Хуана наблюдала за тем, как ругалась Хулия, а Монце, как могла защищалась. Через двадцать минут, в течение которых Хулия беспрестанно упоминала предков всех живых существ, Хуана вмешалась в разговор в надежде дать Монце передышку. — О, подруга, ты станешь герцогиней, кто бы мог подумать? Хулия, ошарашенная отношением своих сумасшедших подруг, посмотрела на них и, выпустив целую вереницу проклятий и оскорблений в адрес девушек, их родственниц до пятого колена и цыганки, которая их сюда отправила, открыла дверь и ушла. — Боже мой, как завелась Дюваль. — прошептала Хуана. — Я понимаю ее. Но и с собой не могу ничего поделать, — виновато призналась Монце. — Не думай об этом больше, но позволь сказать, что это вышло из-под контроля для нас обеих. По крайней мере, для меня; в этом нет сомнений. Монце поняла ее и с грустным видом кивнула. — Клянусь, я пыталась положить этому конец, но. — сказала она, садясь на кровать. — Можешь не клясться, я знаю. — Но одно привело к другому. Деклан говорил мне невероятно красивые слова и. Я не могла сказать ему то, что собиралась. Более того, я решила наслаждаться этим безумием, пока оно длится. Знаю, когда все закончится, мне будет ужасно плохо, но я не в силах покончить с этим сейчас. — Нас таких двое! — воскликнула Хуана. — Хоть я и не герцогиня, но после ночи, проведенной с Алистером, чувствую себя королевой. Той, с Явы, — она засмеялась. — Живо рассказывай, — потребовала Монце. — Когда я покинула комнату вчера вечером, признаюсь, была решительно настроена порвать с ним. И как только я увидела Алистера, сказала ему, что все кончено, чтобы он сосредоточился на других женщинах и. — И? — Так он наотрез отказался меня слушать и начал говорить мне самые милые и приятные вещи, которые ты даже представить себе не можешь. — Думаю, что могу, — засмеялась Монце, вспомнив, слова Деклана. — Так, после небольшого спора, Алистер поцеловал меня. О, боже, как он меня целовал! Я почувствовала, что кровь моя закипает, а ноги подкашиваются и. Тогда он посадил меня на коня и повез в свои земли. — Его земли? Боже мой, королева, как романтично! — пошутила Монце. — Да, подруга, да, на несколько часов я почувствовала себя главной героиней одного из романов. Очевидно, много лет назад Деклан подарил Алистеру землю, на которой он построил себе небольшой красивый дом! И вот, там, только мы вдвоем, в тепле камина и с жаром, произошло то, что должно было произойти. — Больше никакого уважения? — Точно! — кивнула Хуана с мечтательными глазами. — И хорошо. — Стоп! Не говори ничего больше! — засмеялась Монце. — Мне достаточно знать, что это нечто потрясающее. Мы знаем друг друга, а когда знаешь, то и рассказывать все в подробностях необязательно. — Но. и или. Ну, дело в том, что произошло кое-что еще. Когда Монце услышала это, она посмотрела на Хуану и недоверчиво наклонила голову. — Кое-что еще? Что это? Хуана достала из лифа маленькую серебряную цепочку, на которой висело красивое кольцо. — Я вышла за него замуж. У Монце волосы встали дыбом, когда она услышала это. Что они сделали?! — Поздравляю, миссис Сазерленд, но нам не избежать гнева Дюваль, — вздохнула она, как только оправ ГЛАВА 47— Ты женился на Пэрис Хилтон? На коротышке? — спросил ошарашенный Деклан. — Пэрис не коротышка, а миниатюрная, — уточнил Алистер с довольной улыбкой, потягивая бокал виски со своим другом и лэрдом. Деклан, понимая, что товарищ счастлив, подошел к нему и сердечно обнял его. — Поздравляю, Алистер. — Спасибо, Деклан. Все еще удивленный такой новостью, он посмотрел на своего друга и, решив выяснить подробности, сел в одно из кресел библиотеки. — Когда вы поженились? — Ранним утром. Я очень хотел, чтобы она стала моей женой и не собирался ждать больше ни минуты. Оба друга некоторое время смеялись над свадебным «приключением». Священник привел столько доводов в пользу отсрочки брака, что Алистеру пришлось его долго уговаривать. Но в конце концов он убедил святого отца. — Прошлой ночью Пэрис наконец-то рассказала о том, что ты поведал мне несколько дней назад, и, хотя мне трудно ей поверить, я опасаюсь, что такую историю сложно выдумать. Услышав это, герцог скривился. Он не хотел даже думать о признаниях испанок, но чувствовал, что этого не избежать. — Что она тебе сказала? — То же самое, что и тебе, но с той разницей, что Пэрис объяснила, что они здесь, потому что Синди в своих пожеланиях попросила о личной встрече с тобой. — Встретиться со мной лично? — переспросил удивленно Деклан. — Кажется, с самого детства ты появлялся во всех ее снах. Разве ты этого не знал? — Нет, но я рад узнать, — с довольной улыбкой ответил герцог. Тем временем наверху в замке, Фиона слушала, что ей говорила безутешная Роуз О'Каллахан, потрясенная поворотом событий. Она пыталась пожалеть девушку, но у нее не получалось. Ей нравилась Синди. Уже несколько дней она была молчаливым свидетелем того, как ее сын улыбался, смотря на молодую испанку. Она даже знала о ее ночных визитах – однажды проснулась и увидела, что Синди вошла в покои Деклана. Странное ликование в ту ночь вызвало улыбку на ее губах. Эта дерзкая чужестранка, завоевавшая всеобщую любовь, сумела пробудить сына от затянувшейся летаргии. Много лет назад Фиона надеялась, что Деклан женится на Роуз О'Каллахан, но из-за капризного и упрямого характера ее сын никогда не примет соседскую дочку. Юная Роуз была красивой девушкой, но теряла весь свой шарм, стоило провести в ее обществе пару минут. И хотя всем было хорошо известно, что она сохнет по Деклану Кармайклу, он обращал на нее не больше внимания, чем просто на дочь соседей, дружба с которыми всегда связывала две семьи. И вот теперь Роуз здесь. В ее комнате, рыдает от отчаяния после того, как услышала новость о том, что ее возлюбленный выбрал горничную по имени Синди Кроуфорд в качестве будущей миссис Кармайкл. — Эта. Эта женщина ему не подходит, Фиона. О, боже, это ужасный смертельный случай. Вы должны поговорить с ним. Я призываю вас образумить его. Леди Фиона не знала, что сказать. Она еще не разговаривала с сыном, но вздохнула с облегчением, когда услышала стук в дверь и поняла, что это он. Герцог, войдя и увидев свою мать с виноватым лицом и Роуз на полу в слезах, с покорностью вздохнул. Сцена представлялась безнадежной, поэтому он наклонился, чтобы заставить Роуз встать, взял ее за руку и усадил на стул рядом с матерью. — Деклан, сынок, Роуз мне кое-что рассказала. Это правда? Посмотрев многозначительным взглядом на мать, он улыбнулся, как не улыбался уже давно, и, взволнованный, кивнул. — Если ты имеешь в виду Синди, то да, мама. Это правда, что ты слышала. Театральный стон Роуз получился впечатляющим. Фионе пришлось подавить улыбку: такая реакция показалась ей самой фальшивой из всех, что она когда-либо видела. Заметив выражение лица своего сына, она решила поддержать его. — Если ты счастлив, то и я счастлива, сынок. И мне всегда нравилась эта молодая испанка. — Спасибо, мама, — улыбнулся он, довольный. — Деклан, эта женщина тебе не подходит! — прокричала Роуз пронзительным голосом. — Э. нет? — Нет, — захныкала она. Фиона, понимая, что снова разыгрывается драма, попыталась сказать хоть слово, но Роуз опередила ее. — Она служанка. Твой народ потеряет к тебе уважение и. и. — как обычно, она сказала не подумав. Раздраженный этим замечанием, герцог не сдержался. — Прости меня, Роуз, но мой народ потерял бы уважение ко мне, если бы я женился на тебе. — Прошу прощения? — пробормотала она, прижимая руки к груди. — Послушай, Роуз, мне жаль, что именно я говорю тебе это, — ответил Деклан, — но если тебя не любит твой собственный народ, как ты можешь рассчитывать на любовь моего? Ты красивая женщина, на которую приятно смотреть; но при этом ты подлая, эгоистичная, жалкая, отвратительная, невыносимая, завистливая и жестокая. Ты живешь среди роскоши, беспокоясь о банальных вещах, в то время как твой бедный народ выживает среди несчастья и грязи, и ты ничего не делаешь, чтобы это исправить. Женщина, которую я всегда хотел видеть рядом с собой, должна обладать качествами, которых тебе, к сожалению, не хватает. И нравится тебе это или нет, но Синди, эта горничная, как ты ее называешь, соответствует и превосходит их. И, кстати, кажется невероятным, что у тебя хватило наглости сказать такое в присутствии моей матери и меня, когда ты знаешь, что мой отец был скромным воином моего деда и что моя мать вышла за него замуж по любви. И это, дорогая Роуз, то, что мне нужно: связь ради любви. — Сынок, вполне достаточно, — вмешалась Фиона, видя оцепенение гостьи. Ее сын прав во всем, что он говорил, но Роуз слишком молода и неопытна, она еще может учиться и меняться. — Я. и или. — заикалась она. — Роуз, ты примешь совет? — Она кивнула. — Будь милосердна и добра к своему народу, и я уверяю, твоя жизнь станет бесконечно лучше. Сказав это, герцог посмотрел на свою мать и, улыбнувшись ей, ушел. На кухне замка Элчо Эдель и Агнес нервно сжимали руки, слыша голоса Нормы из ее комнаты. — Ты что, вышла замуж? Ты правда вышла замуж, сумасшедшая девчонка! — Да. — Боже! Клянусь, я не знаю, как тебя назвать. — С прошлой ночи, подруга, я счастливая миссис Сазерленд. Услышав это, Хулия недружелюбно посмотрела на Хуану, но при виде ее глупой улыбки сдалась. — О, Господь моей жизни и моего существования, что здесь происходит? До конца года осталось не так много времени, и ты выходишь замуж, а другая обручается. — Успокойся, Хулия, — попросила Монце, заставляя ее сесть. — Может ты перестанешь кричать, как торговка зеленью, и послушаешь, что мы хотим сказать? — Нет. Я не хочу садиться, не хочу прекращать кричать и не хочу слушать, что ты хочешь сказать. Впрочем, что я могу услышать? Что вы потеряли голову? О, нет. В этом нет необходимости. Я и сама это вижу. Но разве ты не понимаешь, что она замужем! Эта дура вышла за Сазерленда! — Я знаю, и нравится тебе это или нет, ее понимаю, и счастлива за нее. Теперь остается только. — Осталось только дождаться тридцать первого декабря, и мы уберемся отсюда! Но о чем вы думаете? Совсем из ума выжили? —Не совсем так, — улыбнулась Хуана, поддерживая Монце. — Да, вы смеетесь сейчас. Смейтесь, потом будете плакать, помяните мое слово! — Ох, правда, подруга, ты прилагаешь меньше усилий, чем сценарист «Телепузиков». Ты совсем не хочешь нас понять. Мы влюбились! — Вы просто увлеклись! — отрезала Хулия. Монце, устав от криков своей подруги, заставила ее сесть на стул и закрыла ей рот одной рукой. — Либо ты закрываешь рот, либо, клянусь, я закрою его за тебя, — прошипела она. Когда Хулия наконец замолчала и посмотрела на нее, Монце продолжила: — Ясно, что мы влипли, и никто не знает этого лучше нас, даже если ты думаешь, что это не так. Я знаю, что мы будем плакать и будем хотеть умереть, когда придет время уезжать отсюда, но. вот оно. Это то, ради чего мы хотим жить сегодня! И Деклан, и Алистер знают правду о нашей истории, хотя, честно говоря, не собираюсь тебе лгать, я сомневаюсь, что они в это верят. А завтра, когда произойдет то, что должно произойти, они поймут, что мы говорили им правду. — Монце., — хотела сказать Хулия, но та ее оборвала. — Ни слова больше! Я не хочу больше слышать от тебя ворчание или что-то подобное. Я влюбилась в этого мужчину так сильно, как никогда не влюблялась за всю свою чертову жизнь, и наша подружка тоже, поэтому мы просим тебя позволить нам насладиться тем временем, которое у нас осталось. И, не волнуйся, после этого у тебя будет вся жизнь, чтобы сказать нам, что ты хочешь. Но, пожалуйста, когда мы вернемся! — Пожалуйста, подруга, — прошептала Хуана, моргая, — позволь мне насладиться внимательным и заботливым мужем, таким как Алистером. Я знаю, что никогда больше не найду никого подобного и. Хулия со слезами на глазах встала и, не дав им закончить, открыла дверь и ушла. — Дюваль разоблачила нас, — грустно улыбнулась Монце. — Бедняжка. Между тоской по своему Пепе и этим. После не слишком напряженного молчания между ними Монце посмотрела на Хуану с улыбкой. — Знаешь, что? Сейчас я бы убила за джин с колой и порцию браваса. —А я бы убила за Редбулл и порцию соленой картошки. Как хочется, господи! В этот момент дверь снова открылась, и появилась Хулия. Она быстро вытерла слезы с лица и посмотрела на своих удивленных подруг. — Ну, миссис Сазерленд, разве по случаю твоей свадьбы не будет вечеринки? С этими словами все трое обнялись, слушая, как уезжает свита Роуз О'Каллахан. Рапунцель возвращалась домой. |