Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)

• Название: Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)
• Дата: 19.07.2022
• Размер: 1.25 Mb.
• Имя файла: Maksvell_Megan_Navsegda_r3_pOvwj.doc
• Тип: Документы; #633598
• страница: 39 из 49

ГЛАВА 43

Алистер Сазерленд прислонился к стволу дерева. Он фантазировал о том, что принесет эта ночь и приятная компания, когда увидел, что его очаровательная красотка вышла из замка. Его лицо засветилось, когда он посмотрел в эти темные глаза, которые украли спокойствие и, в некотором смысле, его рассудок.

— Здравствуй, моя девочка, — приветствовал он с невероятной улыбкой. Но она быстро угасла, когда горец увидел серьезное выражение ее лица. — Что с тобой?

Озадаченная и раздумывающая над тем, что сказать, испанка посмотрела прямо ему в глаза и развела руками в бессмысленном жесте, чтобы сгладить свою нервозность.

— Мы должны прекратить наши встречи, Алистер.

Удивленный услышанным, он резко переменился в лице.


— Прошу прощения?

— Ты должен забыть о моем существовании и вернуться к своим старым привычкам.

— Но о чем ты говоришь? — спросил он, все больше недоумевая.

— Я говорю о том, что ты должен встречаться с другими женщинами! — она болезненно поморщилась.

— Другие женщины?!

— Не притворяйся Алистер. Я знаю, что ты не святой и. и я подумала, что не могу предложить тебе то, что другие женщины.

— Святой Крест! О чем ты говоришь? — злобно прорычал он.

— Не кричи на меня! — воскликнула она, испугав его.

— Но Пэрис, это ты кричишь на меня, — защищался он.

Осознав его правоту, Пэрис убрала волосы с лица и, глядя на него с глубиной, которая обезоружила Алистера, прошептала:

— Послушай меня. Скоро я вернусь домой и.

— Домой? Но твой дом здесь, со мной.

— О, боже мой, Алистер, не усложняй мне задачу! Я. и или. я хочу тебе кое-что объяснить, и знаю, что ты мне не поверишь.

Раздраженный ее словами и замешательством, которое он увидел в ее глазах, горец почувствовал, что именно должен сделать. Он прильнул к ее рту и нежно поцеловал в губы, обезоруживая испанку.


— Я говорил тебе, что когда смотрю на тебя, то теряю рассудок?

— О, боже, ты затуманиваешь мои мысли; но я должна сказать тебе кое-что, что.

Искренность ее губ в сочетании со словами заставили его улыбнуться. Он должен продолжить настаивать.


— Я говорил, что когда смотрю на тебя, то чувствую, как мое сердце бешено бьется и я улыбаюсь как дурак?

— Нет, но.

— Я говорил тебе, моя девочка, что моя жизнь стала счастливее с тех пор, как встретил тебя, и что я не могу представить ее без тебя?

— О, Мадонна. Не продолжай, — пробормотала Хуана, готовая упасть в обморок.

Не теряя ни секунды и заметив, что Пэрис немного успокоилась, Алистер снова поцеловал ее. Этот обжигающий поцелуй заставил ее отреагировать, и, хотя Хуана хотела продолжать целовать его, она отстранилась.

— Я не сомневаюсь, что не будет недостатка в желающих согреть твою постель и поцеловать тебя, Алистер. И послушай меня хорошенько, если мы продолжим сейчас, то в конце концов ты возненавидишь меня, будешь винить во всех своих бедах и.

Обескураженный Алистер почувствовал в словах испанки всю боль мира.

— Я никогда не смогу почувствовать ничего из того, что ты говоришь, Пэрис, — прошептал он таким хриплым тоном, что это ее взволновало.

«О боже. дай мне силы. дай мне силы», — думала Хуана, чувствуя, как по коже медленно ползут мурашки от его голоса.

На секунду испанка закрыла глаза. Она должна покончить с этим безумием, как бы больно ей ни было. Она вырвалась.

— Хватит обманывать меня своими соблазнительными уловками, Алистер Сазерленд. Сегодня я пришла закончить то, что никогда не стоило начинать, и ты меня не переубедишь, так что прощай! Мне доставило удовольствие познакомиться с тобой.

С напором, который оставил рыжеволосого горца в полном замешательстве, она в ярости развернулась и направилась обратно в замок. Но когда она подошла к двери кухни, Алистер сильно прижал ее к себе и закрыл рот рукой, чтобы она не закричала.

— Я не знаю, что с тобой и что ты хочешь мне объяснить, но будь уверена, Пэрис Хилтон, ты все разъяснишь, — прошептал он ей на ухо.

При этом он развернул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что она растерялась. Не сказав ни слова и преодолев расстояние до своего коня, Алистер взобрался в седло с Пэрис на руках и ускакал, готовый выяснить многое, в том числе и свою вспышку страсти.

ГЛАВА 44

Почти парализованная страхом и волнением, Монце направилась прямо в покои Деклана, стараясь не попадаться никому на глаза, особенно Рапунцель. Ей нужно покончить с этим как можно скорее. Хулия права, она вмешивалась в чужую жизнь. Не тратя времени на раздумья, Монце потянула за дверную ручку и открыла дверь. И когда увидела Деклана, сидящего перед огромным камином в своей комнате и смотрящего на пламя, у нее пересохло во рту.

Услышав движение у двери, он повернулся и, вскочив, встал перед молодой испанкой. Он хотел прикасаться к ней, целовать, любить ее. После многих дней воздержания его желание стало просто невыносимым.

— На мгновение я подумал, что ты не придешь, — хрипло прошептал он, после чего последовал восторженный поцелуй.

Он подхватил ее на руки и, не дав Монце вымолвить ни слова, отнес на кровать. Опустив, снова ее поцеловал. Несколько минут восторг от появления испанки не позволял Деклану увидеть, что говорит ее взгляд, но, удивленный ее молчанием, он наконец заметил странный блеск в ее глазах.


— Что случилось, Синди?

«О Боже. что я делаю?» — подумала она, не в силах отказаться от своей увлеченности горцем.

Она пошла к Деклану, чтобы поставить точку, положить конец этому безумию. Так много всего, что, когда пришло время, она ничего не сделала. Монце просто хотела заняться с ним любовью, хотя бы в последний раз. Она закрыла глаза, подняла лицо и поцеловала герцога с необычной пылкостью. Ее поцелуй вышел таким горячим, что он улыбнулся.

— Да вот так, милая. Именно этого я от тебя ждал.

Не отрывая глаз от его лица, Монце раздела его. Она осторожно сняла с него рубашку и медленно провела пальцами по широким плечам, спускаясь к груди и прослеживая каждый кубик пресса. По пути задерживалась, с любовью обводя шрамы его старых ран, целуя их, наслаждаясь прикосновениями. Монце медленно спустила его брюки, и во рту у нее пересохло, когда заметила пульсирующее под ними возбуждение. Не задумываясь о реакции Деклана и обезумев от страсти, обхватила пальцами твердое шелковистое мужское достоинство и без предупреждения провела по нему влажными губами.

От этого интимного красноречивого жеста кровь Деклана бросилась в жар. Находясь на грани взрыва, он схватил ее за талию, подтянул к себе, прижал к своему телу и принялся жадно ласкать.

— Раздень меня, — потребовала Монце, обезумев от нарастающего возбуждения, хриплым шепотом, от которого у него побежали мурашки по коже. Прежде чем подчиниться, Деклан одарил ее безумной улыбкой, которая возбудила Монце еще больше.

Он расстегнул лиф и пуговицы ее рубашки, медленно спуская ее по плечам, пока не снял полностью. В недоумении посмотрел на то, что красовалось на ее теле, чего он никогда раньше не видел. Синди рассказывала ему о своем нижнем белье, но он никогда не представлял себе ничего столь замечательного. И вот перед ним тончайшее кружево сиреневого и черного цвета, окутывающее дивную грудь, разрывающую его душу.

— Красиво, — прошептал он, проводя влажным языком по краю ткани. Но нежное одеяние едва ли продержалось две секунды на бархатистой коже. Деклан быстро снял его и бросил вместе с лифом и рубашкой. Затем развязал тесемки ее юбки и сдернул ее.

— Мне нравятся эти стринги.

Услышав, что он запомнил название, Монце улыбнулась. Она заставила Деклана поднять голову и, держа за подбородок руками, впилась в его губы. Ей хотелось выжечь в его душе каждую секунду этой ночи.

Окрыленный таким проявлением страсти, Деклан ответил на обжигающий поцелуй, и расположившись между ее шелковистыми бедрами, проник в нее с намеренной неспешностью.

Этот первый толчок, скупой и одновременно наполненный страстью, заставил Монце выгнуть бедра навстречу, с затуманенным от желания взором. Ощущение томного обладания мужчиной заставило ее задыхаться от безумия. Его полный вожделения взгляд, ласкающий рот и сильные руки перенесли ее туда, куда еще не забирал ни один мужчина. Монце обняла его со слезами на глазах. Ей нужно было чувствовать этого мужчину, ощущать его вкус, плавиться в нем, пока он входил и выходил из нее уверенными движениями, которые становились все быстрее и быстрее, все более точными.

Деклан почувствовал кульминацию Синди и пронзительный крик удовольствия вырвался из его горла. И не выдержав больше, он отдался ощущениям и потерял себя в удовольствии. С мужским стоном удовлетворения излился внутрь, а затем расслабленно рухнул на ее тело.

Монце, потерявшаяся в омуте блаженства, все еще содрогалась под его тяжестью. Она обняла герцога и уткнулась лицом в его шею, и в этот момент странное чувство тоски и одиночества овладело ею.

Ошеломленный объятиями, Деклан улыбнулся и приник к Синди. Ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но понимал, что, должно быть, раздавит ее своим весом, поэтому скатился набок и потянул ее за собой, меняя положение.

— У меня такое чувство, что ты тоже тосковала по мне. Я ошибаюсь? — пробормотал он, наслаждаясь крепкими объятиями с испанкой, которая прижималась к нему так, что казалось, их кожа скоро станет одним целым.

— Нет. Тут ты не ошибаешься.

Несколько секунд они оставались в объятиях друг друга, но когда Деклан почувствовал влагу, скользящую по ее шее, он заставил Синди сесть. Заметив, что ее глаза наполнились слезами, он запаниковал.

— Что такое, дорогая? — спросил он мягким голосом.

Испугавшись, что ее чувства таким образом вырвались наружу, Монце села на кровать и сердито вытерла слезы тыльной стороной ладоней.

— Деклан, мне нужно с тобой поговорить.

Застыв с открытым ртом от такого странного поведения Синди, которое он не мог расшифровать, Деклан кивнул и откинул ее волосы, чтобы лучше видеть лицо.

— Давай поговорим.

— Знаю, что ты не веришь ничему из того, что я тебе рассказывала о том, откуда родом, и я понимаю. Клянусь, я понимаю, потому что, если бы кто-то сказал мне что-то подобное, я бы подумал, что он сошел с ума, — улыбнувшись, начала она.

— Твоя фантазия безгранична, дорогая Синди.

— Выслушай меня, — настаивала она. — Я появилась в замке Элчо, и ты принял меня, а также моих подруг. Я никогда не думала, что то, что происходит, может случиться. Я никогда не думала, что встречу такого мужчину, как ты, а теперь. Теперь я ломаю твою жизнь.

— Я не согласен с тем, что ты говоришь. Я не думаю, что ты. Я не думаю, что ты.

— Да, Деклан, да. Я знаю, о чем говорю, и я мешаю твоему счастью. Так больше не может продолжаться. Твое будущее — с Рапунцель. Я имею в виду. леди Роуз, и, честно говоря, как бы мне ни было больно, потому что ты мне нравишься, и очень нравишься, я думаю, тебе стоит продолжить историю, которая у вас с ней началась.

Ошеломленный и удивленный тем, что кроется за этими словами, Деклан взял ее лицо в свои руки и заставил посмотреть на него.

— Ты мне тоже очень нравишься, и прежде чем ты продолжишь, я должен сказать, что Роуз никогда ничего не значила для меня. Я знаю, что у нее всегда имелись притязания, которые совершенно не хотел принимать. Роуз — не та женщина, с которой я хочу разделить свою жизнь. На самом деле, я хотел бы разделить ее с тобой, если ты согласишься стать моей женой.

Когда Монце осознала смысл этих слов, она тяжело вздохнула.

— Нет. Это невозможно. О боже, что я с тобой делаю? — запнулась она.

— В чем дело Синди? — спросил он, приподнимая ее подбородок и заглядывая в глаза.

Взгляд Монце упал на красивое овальное зеркало, которое подруги подарили ей несколько месяцев назад в Эдинбурге.

— Послушай, Деклан. Я. я на самом деле соврала тебе, — пробормотала она.

— Ты мне солгала? — прорычал он.

— Да, меня зовут не Синди, а Монтсеррат, и поскольку я ненавижу это имя, потому что его дал мне мой отец, когда оказалась здесь, назвала себя другим именем, которое мне больше понравилось, и.

Деклан больше не хотел ее слушать. Он закрыл ее рот рукой.

— Я думаю, что ты Синди Кроуфорд, и мне этого достаточно, — уверенно заявил он, заставив ее замолчать.

— Но Деклан, разве ты не видишь? Я не настоящая, я обманщица!


— Почему ты так говоришь?

— Потому что. я не знаю, что я здесь делаю и зачем я здесь. Я плохо поступаю с тобой, с Мод, с Фионой. И совесть убивает меня! Я хочу тебя всем сердцем и душой, и знаю, что когда уйду, мне будет очень трудно жить без тебя, — сказала она, удивив Деклана. — Посмотри на меня! Я здесь, голая, занимаюсь с тобой любовью и создаю ложные надежды, которые никогда не оправдаются.

— Синди, прекрати! Ты никуда не уйдешь.

— Деклан, веришь ты мне или нет, но в последнюю ночь этого года я исчезну, чтобы никогда не вернуться. Тогда. тогда, возможно, ты поймешь, что я всегда говорила тебе правду.

— Я не позволю тебе исчезнуть из моей жизни, Синди. Я не знаю, что с тобой, не знаю, почему ты так говоришь, но что я точно знаю, так это то, что хочу, чтобы ты была здесь, со мной. Я знаю, что до сих пор мы виделись тайно, но теперь все изменится. Завтра весь мир узнает, что я влюблен в тебя. По традиции я влюбился в человека, который сумел найти сокровище Кармайклов.

Услышав это, Монце растерялась. С одной стороны, ее сердце колотилось от осознания того, что Деклан любит ее, а с другой — она мучилась от того, что причиняет ему непоправимый вред.

— О, боже, Деклан, ты не можешь быть влюблен в меня! Это безумие.

С вызывающей улыбкой, от которой у нее свело живот, он подошел к ней.

— Сумасшествием было бы встретить тебя и не влюбиться. Ты веселая, красивая, жизнерадостная и добрая к тем, кто в этом нуждается. Ты обладаешь невероятной способностью злить меня, но в то же время умеешь заставить улыбаться; моя дочь обожает тебя, моя мать уважает тебя, мои люди любят тебя. Чего еще я могу желать?

— Какой беспорядок я устроила! — прошептала она, прикрывая глаза.

Катастрофа неминуема, Хулия права. Она не ограничится тем, что разобьет сердце Деклана, она разобьет сердца еще большего количества людей. Это напугало Монце. Вдруг она вспомнила, что лежит в кармане ее юбки, и, желая найти решение, встала, чтобы достать телефон.

— Смотри, — сказала она. — Это Айфон-4. Мобильный телефон с модулем GSM, видеокамерой и доступом в интернет с электронной почтой, GPS, картами и множеством других приложений.

Ошеломленный потоком непонятных слов, Деклан посмотрел на странное фиолетовое устройство, которое ему демонстрировали. Взяв его в руки и отметив приятную и холодную на ощупь поверхность, он с недоумением спросил:


— Но что это?

— Это называется Айфон, — повторила испанка. — В мое время мы используем его для многих целей, но главная из них — это общение друг с другом в любое время, где бы вы ни находились. С его помощью мы с тобой могли бы разговаривать так, как разговариваем сейчас, даже если бы ты был в Эдинбурге, а я здесь или в Испании.

В этот момент, прямо там и тогда, перед этим странным устройством, мир Деклана рухнул. Он попытался вспомнить всю информацию, которую Синди сообщила ему с момента знакомства, и тут его охватила странная дрожь.

Монце, видя его лицо, поняла, что впервые он задумался обо всем. Впервые шотландец поверил ей.

— Прости, Деклан. Прости, милый, но я не могу пройти через это. Я не хочу причинять тебе боль, и не хочу причинять боль себе. Скоро мы расстанемся и.

— Я не позволю тебе покинуть меня. — Нет! — прокричал он в бешенстве. И, выхватив телефон из ее рук, яростно швырнул его на кровать. — Мне все равно, кто ты и откуда. Я хочу, чтобы ты осталась со мной, сейчас и навсегда.

— Это невозможно, дорогой, — прошептала Монце, касаясь овала его лица. — Нам посчастливилось узнать друг друга благодаря. благодаря.

Но она не могла продолжать. Сказать мужчине, в которого она влюбилась, что мечтала о нем с детства, означало бы еще больше усложнить ситуацию.

— Деклан, — сказала она, внезапно вставая, — ты сильный человек, и знаю, что ты понимаешь все, что я говорю. Мы прекрасно провели время вместе и.

Резко схватив, горец остановил ее и взмолился отчаянным голосом:

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Я не хочу, чтобы ты исчезала из моей жизни. Я люблю тебя! И если это правда, что ты говоришь; если правда, что чужая сила должна разлучить нас, наслаждайся со мной, пока мы можем быть счастливы.

Потрясенная волшебными словами — «Я люблю тебя», — Монце вырвалась из его объятий, и начала одеваться.

— Деклан, не проси меня об этом, пожалуйста.

Не в силах сдаться перед очевидным, он наблюдал за ней, как волк из клетки.

— Посмотри на меня, черт возьми, посмотри на меня! — яростно потребовал он.

Когда Синди не послушала его, Деклан взял ее за руку и опустился перед ней на колени. Монце почувствовала, что вся ее кожа покрылась мурашками.

— Я никогда не был так счастлив. Я никогда не испытывал такого восторга при виде красивой улыбки. Никогда еще моя дочь не была так счастлива, как сейчас, когда она с тобой. Я никогда не чувствовал многих из этих вещей. И если мое наказание — потерять тебя, я потеряю тебя. Я приму его. Но, пожалуйста, позволь мне наслаждаться тобой, пока ты со мной. Я не хочу видеть тебя и страдать из-за того, что у меня тебя нет. Если судьба разлучит нас, пусть будет так, Синди. Но пока я могу целовать тебя, смотреть и любить, я буду целовать тебя, смотреть на тебя и любить тебя. И когда… Если тебя нет со мной рядом, и я думаю о тебе, мне хочется закрыть глаза и улыбнуться.

— Деклан. Не продолжай, пожалуйста.

— Послушай меня, дорогая, я тебе верю. Я знаю, что то, что ты мне говоришь, — самое безумное, что я когда-либо слышал в своей жизни, но твоя настойчивость убедила меня. Позволь мне наслаждаться тобой так долго, как это будет возможно, а когда это проклятое заклинание разлучит нас, я хочу, чтобы ты всегда помнила одну вещь.

— Какую? — прошептала Монце на грани слез.

— Что я, Деклан Кармайкл, буду ждать тебя всю жизнь.

Под впечатлением этого несравненного и драгоценного признания в любви Монце лишилась всех своих сил и, не заботясь о страданиях, которые принесет ей будущее, бросилась в его объятия и поцеловала Деклана.