Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)

• Название: Переводчик Ольга Перова (до 21й гл.), Елена Кылосова Редактор Анна Бродова, Сарик (2231 гл.)
• Дата: 19.07.2022
• Размер: 1.25 Mb.
• Имя файла: Maksvell_Megan_Navsegda_r3_pOvwj.doc
• Тип: Документы; #633598
• страница: 48 из 49

ГЛАВА 54

Когда испанки очнулись, их окружала плотная холодная темнота. Путешественницы во времени оказались в воде, и начали отчаянно плыть к поверхности.

— Ах. — вздохнула Монце, высунув голову и переводя дыхание, — я тону!

— Опять в эту чертову воду? — протестовала Хулия.

Все еще озадаченные случившимся, они молчали, пока Хуана не указала вперед.


— Это Эдинбургский замок?

Они посмотрели в ту сторону, куда указывала Хуана. Темнота ночи не позволяла видеть ясно, хотя по силуэту казалось, что это замок. Они доплыли до причала и поднялись по деревянной лестнице на сушу. Шел дождь. Кругом царила темнота, и люди в средневековых одеждах бежали в укрытие. Монце и Хуана повеселели.

— Надежда еще есть.

— Вот же дьявол, я сейчас замерзну! — сказала Хулия.

Вспышка молнии осветила все вокруг, и они поняли, что находятся на набережной в Эдинбурге, в самом центре средневековой ярмарки. Надежды двух молодых испанок рухнули.

— Нет. — прошептала Монце, осознав реальность.

— Не-е-е-е-т, — в отчаянии закричала Хуана.

Хулия, поняв, что они вернулись в двадцать первый век, остановила одного из прохожих с зонтиком и спросила:


— Пожалуйста, скажите, какой сейчас час?

— Десять минут двенадцатого, мадам.


— Еще один момент, какой сегодня день?

Мужчина был ошеломлен таким вопросом, но все же ответил.

— Пятнадцатое сентября.

— Спасибо. спасибо., — ответила Хулия, прежде чем повернуться к своим подругам. — Мы вернулись в тот же день, когда ушли.

— Мы должны найти Эрику, цыганку! — в отчаянии закричала Монце.

—Да, — кивнула, соглашаясь Хуана.

Не дожидаясь Хулии, они пустились в бег, но когда добрались до места, где в прошлый раз нашли цыганку, ни табора Эрики, ни ее стойки с таро там не оказалось. Растерянная, Хуана рухнула на землю и начала плакать.

— Нет, черт возьми, Эрика! Почему ты так со мной поступаешь? Мне осталось загадать одно желание. Ты слышишь меня? У меня осталось еще одно желание. — плакала Монце, слезы текли по ее лицу.

Следовавшая за ними Хулия не знала, что сделать, чтобы утешить подруг. Дождь продолжал идти, и все трое основательно промокли, но это волновало их меньше всего. Прошло несколько часов, но Хулия не могла сдвинуть их с места, но с рассветом она, наконец, убедила Монце и Хуану, и они вернулись в отель.

Хулия вернулась в Лондон на следующий день; она хотела увидеть своего Пепе, и ее подруги понимали это. Но Хуана и Монце искали Эрику по всей Шотландии больше месяца; казалось, никто ее не знает. За это время они несколько раз посещали замок Элчо и его окрестности, где Монце безутешно рыдала перед портретом Деклана, особенно в тот день, когда обнаружила табличку с надписью: «Я буду ждать тебя всю жизнь».

Она любила этого мужчину всем сердцем, но их любовь была невозможна. Их разделяло время, годы, века; их разделяло все, кроме их сердец.

— О, подруга, как сказала бы Хулия, у тебя будет обезвоживание, — всхлипнула Хуана.

Монце, глядя на свою заплаканную подругу, грустно улыбнулась.

— Кто бы говорил.

Наконец, они убедились, что сон закончился, и, с разбитыми сердцами, вернулись в Лондон, к своей жизни.

ГЛАВА 55

14 сентября 2011 года

Год спустя.
— В какое время начинается средневековый ужин? — нервно спросила Монце.

— В девять часов, — ответила Хулия.

— О, подруга, надеюсь, ожидание того стоило, — вздохнула уроженка Канар.

Прошел год, и они втроем снова оказались в Эдинбурге. Это был тяжелый год для них всех.

Хулия вернулась в Испанию к своему Пепе; к своим корням. В мадридский район Вальекас, где они родились. Оставить своих подруг в том состоянии, в котором они находились, оказалось самым трудным для нее, но у Хулии не было альтернативы; ее жизнь связана с ее мужем. Однако, несмотря на расстояние, они договорились, что каждые два дня одна из них будет звонить, чтобы поддерживать связь. Ни то, ни другое не удалось.

Монце и Хуана вернулись к своей работе, но ни одна из них не осталась прежней. Внезапно пребывание в двадцать первом веке стало невыносимым и тягостным. Они скучали по спокойствию сельской местности, беседам у камина, пению птиц по утру, запаху влажной земли Шотландии, ее прекрасным долинам и горам, открытости ее людей. Но больше всего они скучали по мужчинам, отсутствие которых разбивало их сердца.

Хуана переехала жить к Монце в ее квартиру. Ни одной из них не хотелось оставаться в одиночестве. Им нужно было постоянно говорить о своих любимых, чтобы сохранить веру в то, что произошедшее безумие реально, даже если воспоминания о тех незабываемых моментах заставляли их плакать.

Весь этот год они планировали в сентябре вернуться в Эдинбург. Монце и Хуане важно было узнать, вернется ли Эрика, цыганка, со своим прилавком на средневековую ярмарку. И время пришло. Они приехали в Эдинбург.

— А если нет? — пробормотала Хуана.

— Она должна быть, — настаивала Монце, слушая ее. — Она задолжала мне желание, и обязана его исполнить.

Хулия, радуясь тому, что снова будет с подругами, но в то же время переживая за них, не знала, как себя вести.

— Я уверена, она будет там, не волнуйтесь, — сказала она наконец.

В девять часов вечера, одетые в старинные костюмы, они прибыли на площадь, где проходила ярмарка. Монце купила две тряпичные куклы и с улыбкой надежды положила их в карман своей юбки, умоляя от всего сердца: «Пожалуйста, Эрика, вспомни, что ты всегда говорила мне о том, что мое счастье осталось в прошлом. Пожалуйста, вспомни об этом».

Нервничая, они пробирались по лугу в ожидании начала средневекового ужина. Киоски и аттракционы стали включать иллюминацию, но цыганки Эрики нигде не наблюдалось. Ее там не было. С отчаянием на лицах девушки, наконец, позволили Хулии уговорить их посетить средневековый ужин, где, вопреки всему, получили удовольствие от представления; возможно, потому, что оно имело так мало общего с реальностью того времени. Ужин еще не закончился, когда Монце услышала раскат грома. Этот звук заставил ее и Хуану посмотреть друг на друга. С улыбкой на устах они встали и вышли на улицу.

— Боже мой, это то, что надо! — Улыбнулась Хулия, увидев пасмурное небо и радость своих подруг.

Начался проливной дождь, и, с колотящимися сердцами, они втроем побежали на ярмарку, а там, посреди эспланады, стоял караван и желтый навес цыганки Эрики.

— Подруга, ты видишь, тоже, что и я? — прошептала Хуана.

— Да, да, да, да, да, да! — закричала Монце, бросившись к нему.

Словно ураган, три испанки ворвались в палатку, позволяя ветру затянуть дождь внутрь вместе с ними. Цыганка подняла глаза, чтобы посмотреть, кто вошел, и улыбка озарила ее лицо, когда она услышала голос Монце.

— Эрика, у меня осталось еще одно желание. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Ты моя должница и не можешь мне отказать. Я хочу этого всем сердцем.

Цыганка, увидев ее и выслушав речь, улыбнулась и, встав, обняла Монце.


— Принцесса, как поживаешь?

— Ну, очень хорошо, раз уж я тебя нашла, — улыбнулась Монце, обнимая ее тоже.

Цыганка, обрадованная новой встречей, попросила девушек сесть. Полчаса они в спешке рассказывали обо всем, что произошло за предыдущий год, и наконец Монце обратилась к ней с просьбой, глядя в глаза.

— У меня осталось одно желание. — взмолилась она. И она схватила Хуану за руку. — И это общее желание.

Цыганка понимала всю силу просьбы и безопасность своей принцессы, но она не могла принять никакого решения, не будучи полностью убежденной. Пока она размышляла, раскат грома потряс, наверное, половину Шотландии:


— Вы уверены?

— Да, — взволнованно пробормотала Хуана.

— Я никогда не была так уверена, — заявила Монце.

— Я позволила истечь году, чтобы у вас было время убедиться в истинности того, чего вы хотите. Возвращение в прошлое означает исчезновение из этого времени навсегда.

Монце посмотрела на Хуану, которая взяла ее за руку и кивнула, когда Хулия начала плакать.

— Да, Эрика. Мы никогда в жизни не были так уверены в чем-либо. Мы обе думали и знаем, чего хотим, чего желаем и без чего не можем жить. Мы знаем, что нам будет не хватать многих вещей, но. то, что мы снова будем с любимыми людьми, может сгладить все остальные недостатки.

— Но там у вас не будет ничего из того, что есть здесь. Там жизнь.

— Эрика, там находится все, что мы хотим иметь, — уточнила Монце.

Цыганка с загадочной улыбкой смотрела на девушку, которую обожала всю свою жизнь.


— Так. Чего ты хочешь, любовь моя?

— Я желаю, чтобы мы с Хуаной вернулись в замок Элчо и продолжили нашу жизнь с Алистером Сазерлендом и Декланом Кармайклом.

При этом Хулия разразилась рыданиями. Цыганка протянула ей бумажный платок и не смогла удержаться от смеха.


— Почему ты плачешь, Хулия?

Та вытерла слезы и, вздохнув, заговорила.

— Я плачу от счастья. Знаю, что они будут очень счастливы. Мне ужасно жаль, что я не могу сопровождать их в этом путешествии, но моя жизнь принадлежит моему Пепе и.


— Не терзай себя, Норма Дюваль, — сказала Монце. — Мы все будем счастливы, а это самое главное, не так ли?

— Да, — взволнованно кивнула Хулия.

Цыганка согласно кивнула и, заметив приближение грозы, снова стала настаивать.


— Это будет дорога без обратного конца. Вы уверены?

Хуана и Монце посмотрели друг на друга и, лучезарно улыбнулись. Вдруг замерцал свет, и недалеко от того места, где они стояли ударила молния.

— Да будет так. Ваше желание, принцесса, исполнено.

— О, Господи! — воскликнула Хуана.

— И все? Так просто? — закричала Монце. И цыганка кивнула.

— Вы должны упасть в воду. — И, взглянув на Монце, прошептала: — Ты будешь очень счастлива в своем замке, принцесса; я всегда знала это, любовь моя.

Обрадованная, Монце бросилась к Эрике и обняла ее. Вскоре после этого, попрощавшись, трое подруг спустились в порт Лит. Возбужденные, смеющиеся и сияющие, они не обращали внимания на дождь, гром и молнии.

— Я буду очень скучать по вам, — эмоционально воскликнула Хулия.

— О, подруга, и мы будем скучать по тебе.

В этот момент все вокруг на мгновение вспыхнуло, оставив Эдинбург без света, и подруги поняли, что момент настал. Монце, увидев свою Хулию в слезах, обняла ее и, желая поскорее закончить это прощание, взяла уроженку Канарских островов за руку и сказала Хулии шутливым тоном:

— Норма Дюваль, мы оказываем вам честь подтолкнуть нас к счастью.

Вытерев лицо, Хулия улыбнулась и, подарив последний поцелуй, положила дрожащие руки на их спины, готовая столкнуть девушек в воды гавани Лит.

— Пусть счастье будет с вами до конца ваших дней, — пожелала она, глядя, как Монце и Хуана погружаются в воду.