Алхимик. Питер ДжеймсАлхимик Peter James

• Название: Питер ДжеймсАлхимик Peter James
• Анкор: Алхимик
• Дата: 20.03.2022
• Размер: 2.97 Mb.
• Имя файла: Алхимик.pdf
• Тип: Документы; #405303
• страница: 26 из 55

57
Понедельник, 21 ноября 1994 года
Монти неподвижно застыла в кухне, стискивая рукоятку ножа. Она прислушивалась к каждому звуку, присматривалась к каждой тени за окном.
Наконец она услышала, как подъехала машина, как хлопнула ее дверца,
а секундой позже увидела отблески фар в саду; но, лишь услышав потрескивание и голоса по рации двусторонней связи, она успокоилась и позволила себе расслабиться.
Прибыли два полисмена, один остался снаружи, а второй вместе с ней осмотрел весь дом, начав с ее спальни наверху. Он открыл вместительный викторианский гардероб, заглянул в него и снова запер. С козырька его фуражки все время сползали струйки дождя и скатывались по плотной синей куртке. Он сообщил Монти, что его имя – констебль Бренгвайн.
– Вы уверены, мэм, что сегодня не оставляли парадную дверь закрытой и не вышли через кухню?
– Во всяком случае, я совершенно уверена, что не засовывала кусок проволоки в замок парадной двери. – Она попыталась выдавить улыбку. –
Я не Гудини.
Пропустив шутку мимо ушей, полицейский задумчиво посмотрел на нее:
– Это привычный прием профессиональных взломщиков. Они блокируют парадную дверь, чтобы их не застали врасплох, и оставляют открытым другой выход, чтобы быстро исчезнуть – в вашем случае через кухню. – Он кивнул на туалетный столик, заботливо прибранный
Алисой. – Ничего не пропало?
– Насколько я успела увидеть, нет.
Рация захрипела, и чей-то голос успел бросить:
– Чарли-Виктор, прием… – после чего послышался треск статических разрядов.
Констебль Бренгвайн кивком дал понять, что приносит извинения, и нажал тумблер рации.
– Выехал к коттеджу «Фоксхолл». Нахожусь на месте. Конец связи.
– Спасибо, Чарли-Виктор.
Констебль Бренгвайн снова посмотрел на Монти:

– Должно быть, вы спугнули их прежде, чем они успели что-то похитить.
От этих слов к ней вернулись все страхи.
– У вас есть какой-то привычный распорядок дня? Уезжаете на работу и возвращаетесь домой в одно и то же время?
– За последние несколько месяцев он изменился… Я работала в
Рединге, а теперь почти каждый день добираюсь до Лондона.
– В какое время вы возвращаетесь домой?
– Обычно между восемью и девятью часами.
– А сегодня вечером?
Она оцепенела:
– Пораньше… примерно в половине седьмого.
Полицейский кивнул:
– Этим все и объясняется. Вы в последнее время не замечали поблизости каких-то незнакомых машин? Может, они стояли на главной дороге?
– Нет.
– Может, вам стоит поговорить с офицером из отдела профилактики.
Если вы позвоните в Главное управление в Рединге, вас соединят. Ваш дом стоит на отшибе, и при такой изолированности он очень уязвим.
– Это всего лишь маленький коттедж… и я не думаю, что он может представлять большой интерес для взломщика.
Подбирая слова, он долго смотрел на нее.
– Для вас, мэм, это всего лишь скромный коттедж, но для других людей может быть сущим дворцом.
Она грустно улыбнулась:
– Прошу прощения. Да, наверно, вы правы.
В гостиной пахло свежим воском для полировки – результат работы
Алисы. Все оставалось на своих местах. И тут Монти вдруг обратила внимание на своего каучуконоса, стоявшего в дальнем углу у окна.
Последние пару лет он выбрасывал цветы и вырос до четырех футов. Но теперь, похоже, умер: листья стали коричневыми и пожухли по краям, а стебель согнулся.
Ее взгляд упал на пуансеттию, которая еще вчера была усыпана соцветиями. Но и ее цветы потемнели, съежились, и видно было, что растение больше не жилец. Изумившись, она посмотрела на свою пальму и аспидистру. Та же история.
– Какие-то проблемы? – спросил полицейский, обратив внимание на ее растерянность.

– Мои растения… я заметила мертвые цветы в кухне – и здесь то же самое. – Она показала. – Еще вчера они были в прекрасном состоянии.
Он подошел к горшку с пуансеттией, стянул кожаную перчатку и растер комок земли между пальцами.
– Совершенно сухая.
– Не может быть! Я вчера поливала.
Подойдя к кадке с пальмой, он опустился на колени, засунул пальцы в почву и извлек щепотку земли.
– Сухая, как песок в пустыне, – я и сам немного вожусь в саду – ее не поливали несколько недель… а скорее всего, месяцев. Когда очень занят,
такие вещи легко забыть, – успокоил он ее.
Подойдя, она сама потрогала землю. Он прав. Монти по очереди торопливо обошла все растения. Всюду была совершенно сухая земля.
«Я что, с ума схожу?» – подумала Монти.
Вошел напарник Бренгвайна, держа в руке промокший шлем.
– Никаких следов, – сообщил он. – Вообще ничего.
Бренгвайн тоже снял шлем, вежливо отложил его в сторону и заговорил с Монти новым, строго формальным тоном. Взгляд его при этом беспрестанно обегал комнату, словно он обращался не только к ней, а к полной аудитории слушателей. В помещении снова появились коты и осторожно обнюхали его лодыжки. Глядя на них, Монти с удивлением вспомнила недавнее поведение Уотсона и Крика.
– Мы свяжемся со всеми патрулями и попросим их сегодня вечером присматривать за вашими владениями. Вам же лучше всего быть настороже, чтобы дверь была постоянно на запоре, а вы обращайте внимание на незнакомцев. Если поблизости от дома заметите какую-то неизвестную машину, запишите номер и позвоните нам.
– Обязательно. Благодарю вас.
Она стояла в парадных дверях, наблюдая, как гости, развернувшись,
выехали на подъездную дорожку. Когда задние габаритные огни исчезли,
Монти почувствовала себя одинокой и беззащитной. Надежно заперев дверь, она опустила и проверила предохранительную цепочку. Стоя рядом,
коты выжидающе смотрели на нее.
– Что это с вами? – спросила Монти, присаживаясь и гладя их. – Вас кто-то напугал?
Она проверила все запоры на двери из кухни, включила центральное отопление, зажгла освещение на крыльце и, торопливо обойдя комнаты, в каждой из них задернула шторы.
Покончив с этими заботами, Монти полила растения в надежде вернуть

им жизнь, а затем разожгла огонь в камине гостиной. Она чувствовала себя грязной, словно и она, и дом подверглись насилию; ей ужасно хотелось принять ванну или хотя бы душ, но на это сейчас не было времени.
Она планировала сделать в «аге»
[21]
тушеного цыпленка, но сейчас ей придется воспользоваться микроволновкой, что тоже может получиться неплохо.
Две минуты девятого. Коннор может появиться с минуты на минуту, а она даже не переоделась, не сделала макияж. Она кинулась наверх,
надеясь, что он задержится в пробках, и в этой суете сразу же забыла все свои тревоги.
Она сбросила с себя одежду, брызнула на тело несколько капель одеколона «Иссей Мияке», натянула черный свитер, который, как она знала, выгодно подчеркивает фигуру, свои лучшие джинсы и замшевые туфли, пригладила руками волосы и побежала вниз, в кухню.
Расположиться за столом здесь или в столовой, прикинула она. Зажечь пару свечей, и столовая станет весьма романтичной. Может, даже слишком романтичной, с тревогой подумала она. Ей не хотелось, чтобы американец подумал, будто все это организовано специально с целью соблазнения. Они прекрасно устроятся в кухне, решила она.
Она собралась проверить, что делается в микроволновке, но оконный переплет задребезжал от порыва ветра, и она повернулась, занервничав, –
ей показалось, что в шею дунуло холодом, и она заметила, что задернутые шторы колеблются из стороны в сторону. Монти посмотрела на тесак,
который для надежности оставила рядом в мойке, и, подойдя к «are»,
положила руки на горячую панель, радуясь ее теплу. В доме все еще стояла странная непривычная прохлада.
Может, она заболевает гриппом, подумала Монти, раздвигая шторы и вглядываясь в темноту. Не сидит ли там кто-то в ожидании удобного случая? Взломщики. Грабители, которые так ничего и не взяли.
Напоминает знакомую историю.
Она припомнила рассказ Зандры Уоллертон, как у нее побывали взломщики. И там ничего не было взято, кроме пары трусиков из стиральной машины. Свое белье Монти еще не проверила.
Невольно она вспомнила слова Губерта Уэнтуорта, когда тот в первый раз пришел сюда к ней. Он ведь тоже рассказывал о взломе квартиры зятя в день похорон Сары Джонсон.
«Понимаете, есть еще кое-что странное и любопытное. В день похорон
Сары ее дом был взломан и обыскан. Алан проверил, как будто ничего не пропало… Обычно грабителей интересуют какие-то вещи, драгоценности,

столовое серебро, наличность. На это не обращали внимания. Может, им помешали, но кажется странным, что они нашли время порыться в аптечке в ванной».
Дом Кэролайн Кингсли тоже был обыскан, и взломщики рылись в ее аптечке…
Монти услышала, как к дому подъезжает машина. Она вышла в гостиную и посмотрела сквозь щель в портьерах. Она испытала облегчение, когда увидела, как Коннор, подняв воротник пальто от капель дождя, нерешительно идет по дорожке к входным дверям.
«Не надо так уж явно изображать радость, – сказала она себе. – И скрой озабоченность». Она подождала, пока не услышала дверной звонок, и помедлила еще несколько секунд, прежде чем выйти в холл.
Но когда она увидела его, все ее защитные бастионы рухнули. Он избавился от галстука и сейчас был в мягкой белой рубашке с открытым воротом. На лбу лежали две влажные пряди, а лица почти не было видно из-за бутылки вина и огромного букета.
Не успев осознать, что она делает, Монти, едва только Коннор переступил порог, повисла у него на шее и прижалась к нему, не скрывая текущих по щекам слез.
– Слава богу, – бормотала она, цепляясь за него, словно он был спасательным кругом. Порывы дождя залетали в открытую дверь, но она почти не замечала их, прижимаясь к его холодной мокрой щетинистой щеке и чувствуя уверенность обнимающих ее рук.
– Эй! – сказал он. – Вот это прием!
Его объятия чуть ослабились, и Монти, сделав шаг назад, закрыла за ним дверь.
– Господи, как я была испугана, – прошептала она.
Когда Коннор увидел, в каком она взвинченном состоянии, его лоб прорезала морщина.
– В чем дело… что случилось?
Вместо ответа, она провела его в гостиную и, несмотря на свое возбуждение, заметила, что он оценил изящество обстановки. А если и увидел мертвые растения, то не показал виду.
Внимательно посмотрев на Монти, он снова сказал:
– Так расскажи мне, что же тебя так напугало.
Она помогла ему освободиться от пальто и подарков, налила им обоим по большой рюмке виски «Тичер», собралась с мыслями и начала. Он внимательно выслушал ее повествование, прерывая лишь изредка, чтобы уточнить кое-какие детали. Сначала она рассказала ему о взломщике, затем

о своем визите в офис Губерта Уэнтуорта и о том, как из записей Зандры
Уоллертон она узнала о Кэролайн Кингсли, четвертой жертве
«Матернокса». О своей попытке поговорить с доктором Корбином и о его страшной смерти. О своем визите в квартиру Кингсли. Наконец она вынула из сумочки флакончик с капсулами «Матернокса», который там раздобыла,
и протянула ему.
Он изучил этикетку, затем отвинтил крышечку и высыпал капсулы на ладонь.
Монти видела, как он был сосредоточен, когда поднес одну из капсул к свету. В серьезности его выражения было нечто большее, чем просто любопытство, большее, чем вежливое отношение к ее находке. Когда увидела жесткое выражение его серьезных карих глаз, ее поразила мысль,
что перед ней сидит человек, одержимый каким-то своим внутренним демоном. И чем больше росло ее любопытство, тем сильнее ее тянуло к нему.
Они одновременно покончили со своим виски, и она вскочила: «Налить еще?» Она подумала, не сделает ли Коннор замечание, что, выпив, ему еще придется сидеть за рулем, но он с благодарностью принял ее предложение.
Когда она вернулась в сопровождении Крика и Уотсона, американец держал в одной руке черный блокнот, а в другой – флакончик
«Матернокса»; он был настолько поглощен своим занятием, что даже не заметил, как она поставила рядом с ним налитую рюмку.
– Все то же, – сказал он с напряженным выражением лица. – Наш старый друг BS-M-6575-1881-UKMR.
– Да, я знаю. – Несмотря на виски, во рту у нее пересохло. – Ты что- нибудь знаешь о системе нумераций серий «Матернокса»?
–
Хм…
В год выпускается примерно пятьсот серий для распространения в Соединенном Королевстве. «Матернокс» в Британии производится на трех разных предприятиях – в Рединге, Плимуте и
Ньюкасле, а распространение носит региональный характер.
– Сара Джонсон, которая работала у нас, жила в Рединге. Кэролайн
Кингсли – в Лондоне, так что, как я предполагаю, очень возможно, что они получали «Матернокс» с одного и того же завода. Но одна из оставшихся женщин жила в Бирмингеме, а другая – в Эдинбурге. – Монти задумалась. – Я предполагаю, что Бирмингем мог получать поставки и из
Рединга. Но не Эдинбург.
– Эдинбург обеспечивался из Ньюкасла. Я проверял. – Коннор высыпал пилюли обратно во флакончик, затем взял свой виски, покачал в нем кубики льда и сделал глоток. – Мы должны провести хроматографический

анализ этих капсул и посмотреть, соответствует ли он предписанной спецификации или же…
Его слова повисли в воздухе.
– Или же это поддельные серии? – предположила Монти.
– Что-то в них не то. Доктор Фармер знает, но ровно ничего не предпринимает… или, точнее, покрывает. И прикрытие весьма надежное.
– Зачем? Из-за финансовых потерь, которые компания может понести в связи со скандалом?
Выражение его лица оставалось непроницаемым, пока он рассматривал свой виски.
– Я… – начал он.
Но тут его прервало внезапное шипение, которое издал Крик. Оба они удивленно уставились на кота. Тот стоял, выгнув спину и глядя на дверь.
Уотсон тоже поднялся. Оба кота, словно в поисках ответа, решительно направились из комнаты.
Монти и Коннор, обменявшись взглядами, последовали за ними. Монти увидела, как ее питомцы вдруг рванулись в кухню. Она осторожно пошла по их следам.
Уотсон, шипя, до предела выгнул спину и остановился в дверях кухни.
Крик, стоявший рядом со столом, вскинул лапу и попытался что-то ударить. Это существо прыгнуло – раз и другой.
Монти вскрикнула и отпрянула назад, прямо к Коннору.
– Это лягушка! – сказал он. – Просто маленькая лягушка.
Та прыгнула еще раз. Крик сделал осторожную попытку зацепить ее лапой; чувствовалось, что им руководит главным образом любопытство.
Коннор нагнулся, схватил лягушку за лапку, поднял ее, осторожно держа в ладонях, и протянул Монти.
– Бедняжка… думаю, ее сбила с толку слишком теплая погода. Я…
Он осекся, внезапно заметив, что Монти смертельно побледнела.
Вытаращив глаза, она отшатнулась от него.
– Эй! Это всего лишь безобидное маленькое…
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Не надо. Не подноси ее ко мне. Я их боюсь.
– Лягушек?
– Прошу тебя, избавься от нее. – Она подскочила к задней двери,
отперла ее и распахнула настежь.
– Придержи котов. – Коннор вынес лягушку и быстро вернулся.
Монти снова заперла дверь.
– Прости, – смущенно сказала она.

Он положил руку ей на плечо и притянул к себе:
– Все в порядке. У каждого из нас есть свои фобии.
Она с трудом удержала себя от желания заплакать и всхлипнула:
– Сегодня мои нервы ни к черту не годятся.
Они вернулись в гостиную и снова уселись. Монти попыталась создать более раскованную атмосферу.
– Как прошел уик-энд, Коннор?
– Ну, были кое-какие интересные разговоры с Роули. Он не разделяет мои взгляды на «Бендикс Шер». Не считает, что компания может быть настолько безжалостна, что пойдет на убийство.
Монти отпила большую часть своей порции виски; она почувствовала,
как алкоголь обжег горло, потом вспыхнул в желудке, и вот уже тепло разлилось по телу, успокаивая ее, – она стала крепче и здоровее.
– Коннор, в пятницу ты сказал, что дошел до точки, где понял – твое прежнее понимание вещей больше не имеет смысла. Так?
Он кивнул.
– А вот я рассталась с моей верой в совпадения. Коннор, что за чертовщина творится вокруг нас?
Порыв ветра заставил задребезжать оконные стекла, портьеры вздулись и опали.
– Необходимо протестировать эти капсулы, – тихо сказал он. – Надо раздобыть подлинную спецификацию, взять образцы и посмотреть, как они совпадут. Чарли Роули, – внезапно добавил он, – хороший парень, но он чертовски наивен. Он не имеет ни малейшего представления, с чем мы тут имеем дело.
– А ты, Коннор?
– Кое-какие идеи у меня имеются, – серьезно ответил он.

58
Монти возила еду по тарелке. Она заставила себя проглотить немного овощей, но цыпленка оставила нетронутым, после всего случившегося у нее не было никакого аппетита. Коннор же ел с жадностью.
Она взялась за стакан. Монти понимала, что язык у нее уже немного заплетается, но ее это не волновало.
– Прекрасное вино.
– Уверен, что твое было бы лучше.
Она покачала головой и сделала еще глоток крепкого красного французского.
– Оно само совершенство. – Монти подцепила на вилку еще кусочек картофеля.
Коннор взял руками крылышко цыпленка и дочиста обглодал его.
– С этим все ясно – ты прекрасно готовишь.
Она смущенно покачала головой:
– Я скорее действую интуитивно. Импровизирую, используя множество рецептов. Порой получается, а порой и нет.
– Я лично предпочитаю огромных моллюсков в соусе из черных бобов и жареную картофельную соломку. Может быть, я когда-нибудь смогу угостить тебя?
– Да, с удовольствием.
– Просто я еще должен разобрать свою кухню. О встрече мы договоримся.
– Где оно, твое новое местожительство?
– В Фулеме… ну, где-то там… рядом с дорогой, которая называется… –
Он на секунду задумался. – Рэдклифф-роуд.
– Рэдклифф-роуд?
– Ага. Знаешь ее?
– Да. – Она постучала по краю бокала с вином. – Я сегодня была там.
Рэдклифф-роуд – это то место, где убили доктора Корбина.
– Иисусе! Значит, та стройка за светофором?..
– Да. Еще одно совпадение?
– Без которого вполне можно было бы обойтись.
Она посмотрела на него:
– Прекрасный район. Мне нравится эта часть Лондона. Каким образом

ты выбрал именно ее?
– Она находится в пределах зоны, одобренной «Бендикс Шер».
– В пределах какой зоны?
– А ты об этом не знала? Ты не читала «Библию „Бендикса“»?
– В моем кабинете лежит экземпляр, но я его так и не осилила.
– Получишь большое удовольствие. И мне, и тебе, и твоему отцу, и всем прочим в компании разрешено жить только в пределах определенных районов города и сельской местности.
Она недоверчиво покачала головой:
– А как же я здесь?
– Ты должна быть очень внимательной; в противном случае они настойчиво потребуют, чтобы ты переехала.
– Пусть только попробуют, – мрачно сказала она и улыбнулась
Коннору. – Расскажи мне о своей квартире… она в одном из этих прекрасных домов с террасами?
– Дом действительно элегантный. В квартире только одна спальня, но большая гостиная и просторная кухня. Высокие потолки с лепниной.
– Звучит внушительно, – одобрила она.
– Почему бы тебе завтра не приехать и не отобедать со мной – а я тебе все покажу? Блюда можно заказать в ресторане.
– Я бы с удовольствием.
Он медленно поднял свой бокал, и их взгляды встретились. Протянув руку, Коннор легко коснулся ее бокала.
– Я думаю, что ты на редкость обаятельна, – сказал он.
Монти порозовела и тепло улыбнулась ему; вино лишь усилило ее тягу к нему.
– Спасибо, – еле слышно прошептала она и почувствовала, как спазм волнения сжал ей горло.
– Как так получилось, что ты до сих пор не замужем? И компания молодых людей с красными розами в руках не толпится вокруг твоего дома? Или, может, они где-то присутствуют?
– Нет, боюсь, что нет. – Она пожала плечами. – Наверно, дело в том,
что я типичная карьерная девушка, очень преданная своему делу.
Он слегка наклонил голову:
– В самом деле?
– Да.
Коннор кивнул на картину на стене, изображавшую площадь Святого
Марка. Он еще раньше обратил внимание на подпись художника.
– Твоя?

– Нравится?
– Я думаю, что у тебя талант. А ты пропадаешь в фармацевтической промышленности.
Она покачала головой, а затем, поддавшись минутной слабости, взяла сигарету из пачки «Мальборо», которую он протянул ей, и прикурила от его зажигалки. Затянувшись, она почувствовала, как у нее закружилась голова, и закашлялась.
– Прости… первая сигарета за пять лет! – Она с предельной осторожностью затянулась второй раз. В голове у нее прояснилось. –
Живопись – не самое важное. В мире достаточно картин, тысячи художников гораздо талантливее меня, и еще один в моем лице ровно ничего не изменит. А вот тысяч таких людей, как мой отец, нет. Даже сотни нет.
– Может, даже и дюжины, – согласился Коннор.
Она сделала глоток вина и осмелилась затянуться еще раз.
– Господи, до чего же вкусно! Коннор, негодник, ты же снова меня подсадишь на курение!
Наклонившись к Монти, он мягко забрал сигарету у нее из пальцев и потушил ее.
– Эй! А мне в самом деле понравилось!
– Оскар Уайльд однажды сказал, что сигарета – самая совершенная вещь на свете: если тебе ее не хватило, всегда можно взять еще одну. – Он выжидающе посмотрел на нее.
– Совершенно справедливо, – признала она.
– Так что уходи, когда ты впереди всех. Может быть, то же самое стоит отнести к «Бендикс Шер».
– Уйти из «Бендикса»?
– Чтобы заняться расследованием истории с «Матерноксом».
– Ты серьезно?
– Вполне. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Она посмотрела на скрюченный раздавленный окурок в пепельнице.
– Коннор, я не могу так просто взять и уйти.
– Вот этого я и боялся.
Он положил свою сигарету в пепельницу и пристально вгляделся ей в лицо:
– Я говорил Чарли Роули, что он не имеет ни малейшего представления,
чем мы занимаемся. Как и ты.
– Так чем же мы занимаемся, Коннор?
Он покачал головой:

– Откровенно говоря, я думаю, что тебе надо поскорее забыть об этом.
– Если помнишь, именно ты придал мне смелости, – возразила Монти. –
Когда я лежала в больнице и ты довольно откровенно намекнул, что смерть
Джейка Силса не была случайностью.
Он снова взял свою сигарету.
– Это началось значительно раньше, – сказал он. – Я не собирался ни намекать тебе, ни внушать никаких мыслей или сомнений о том, чего тут не было раньше. Так?
Она знала, что все было именно так. Она даже не оказалась бы в больнице, если бы не послушалась Губерта Уэнтуорта и не согласилась помочь ему. Она коснулась ножки своего бокала.
– Так продолжай же – чего Чарли Роули и я не знаем о «Бендикс Шер»?
– Сначала расскажи мне, что тебе известно.
Она пожала плечами:
– Не очень много. Я… – Она внезапно запнулась. – Строго говоря,
сегодня я услышала нечто очень странное. У меня сложились дружеские отношения с одним из охранников в холле. Пару раз я слышала, как лифт спускается в подвальные помещения, но, как ни странно, я не могла уловить, откуда же исходит этот звук. Когда я спросила его, он занервничал. Сказал, что мне стоит как-нибудь ознакомиться с планом здания… то есть намекнул, что здание Бендикс – не то, чем оно кажется.
Затем посоветовал перечесть «Путешествие к центру Земли» Жюля
Верна. – Монти улыбнулась.
Он сдержанно улыбнулся ей в ответ.
– Чувствуется, что у твоего приятеля богатое воображение, – сказал он и, избегая ее взгляда, опустил глаза в пустую тарелку.
– Коннор, а какие сведения о компании ты скрываешь от меня?
– Не знаю, Монтана. Я просто… – Встав, он потряс головой и, обогнув стол, оказался рядом с ней. Коннор неторопливо наклонился к Монти и взял за руки. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты этого не заслуживаешь. И я этого не допущу. Договорились?
Монти подняла на него глаза, и ее внезапно охватила неодолимая тяга к нему.
– Договорились, – согласилась она.
Он чуть сильнее стиснул ее пальцы и вплотную приблизил к ней лицо.
– Я только что встретил тебя и не собираюсь терять.
Монти охватило чувственное волнение. Она видела перед собой только его лицо, полное тепла.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Я тоже не хочу терять тебя.

Он улыбнулся, и, глядя на него, она подумала, что в его улыбке есть что-то гипнотическое.
– Знаешь, Коннор, это в самом деле странно. У меня такое чувство,
словно я знаю тебя сто лет.
– У меня тоже.
Их губы легко коснулись друг друга, и это ощущение потрясло ее с головы до ног. Они снова соприкоснулись, и ее охватила волна наслаждения. Ни о чем не думая, она потянулась навстречу Коннору и крепко поцеловала его.
Он ответил с неожиданной страстью, а она отодвинула кресло, встала и,
обняв, притянула его к себе. Он тоже обнял ее и, с силой прижав к груди,
припал к ней долгим поцелуем.
На долю мгновения они оторвались друг от друга.
– Господи, как я хочу тебя, – сказал он.
– Я тоже хочу тебя.
Он легко и нежно поцеловал ее в лоб, а она, взяв его за руку, повела наверх, в ее спальню, где зажгла лампу под плотным абажуром.
Какое-то мгновение они просто стояли, глядя друг на друга. Затем расстояние между ними исчезло, и они начали раздевать друг друга. У нее мелькнула мысль о безопасном сексе. Он должен воспользоваться презервативом, но она не хотела останавливаться. Он был здоровым и чистым… он был прекрасен, просто прекрасен, и от него вкусно пахло. Да и кроме того, когда ее последние отношения подошли к концу, она продолжала принимать пилюли… словом, никаких проблем не возникнет.
Он положил ее на постель и вошел в нее. Монти застонала от удовольствия, когда он оказался в ее теле, а твердые мышцы прижались к ее грудям. Он заставил ее вскрикнуть от наслаждения, когда стал пощипывать и ласкать соски, сжимая их пальцами. Монти чувствовала, как он наливается кровью и растет, толчками все глубже и глубже входя в нее.
Ее охватила волна острого наслаждения, поднимавшаяся откуда-то из глубин ее существа; она, становясь все выше и выше, несла и качала ее. И
когда она взорвалась слепящими искрами, которые пронизали все клетки тела, Монти окончательно забыла, на каком она свете.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга, лицом к лицу. Она открыла глаза и увидела, с каким теплом он смотрит на нее, тая в углах губ улыбку. Она улыбнулась ему в ответ.
– Нам это было нужно, – сказала она.