Алхимик. Питер ДжеймсАлхимик Peter James
 Скачать 2.97 Mb.
|
|
59 – ПАПА! ПА-А-А-ПА-А-А! ПА-А-А-ПА-А-А! Этот крик разбудил Монти. Она растерянно привстала и села на кровати. В комнате стояла непроглядная темнота, и во рту у нее пересохло. Она остро обоняла крепкий животный запах секса. – ПА-А-А-А-А-А! ПА-А-А-А-А! Она снова услышала этот крик, и ужас пронзил ее как ножом. Она не имела представления, сколько сейчас времени. Всю эту бесконечную ночь они непрерывно занимались любовью, и ни о чем другом она не могла думать. Коннор. Она занималась любовью с Коннором. Который сейчас рядом с ней метался и кричал во сне. – Эй, – тихо сказала она. – Коннор, все в порядке. Он снова вскрикнул. Затем поперхнулся, и очередной крик замер у него в горле. Вскинувшись, он, задыхаясь, весь в испарине, пришел в себя. – П-п-прости. Я… п-п-прости. Не хотел… б-б-будить тебя. Коннора колотило. Она погладила его лоб, влажный от пота: – В чем дело? Что тебе приснилось? Перед тем как ответить, он успел прийти в себя. – Ничего особенного… все то же самое… – Он резко осекся на полуслове и потянулся за сигаретами на прикроватном столике. Она поцеловала его в щеку: – Бедняжка, как ты дрожишь. Он закурил сигарету и протянул ей, чтобы Монти затянулась, но она отрицательно покачала головой. – Хочешь рассказать, что тебе приснилось? Он глубоко затянулся и выпустил клуб дыма. – Какой-то бред… Что-то о птице. Большая черная птица. – Как грач? Или что-то в этом роде? – Побольше. Да не важно… просто какой-то глупый сон. – Сны могут быть жуткими, – сказала она. – Часто они о чем-то предупреждают. – Конечно. – Когда он затянулся, кончик сигареты зарделся в темноте оранжевым цветом. Коннор вроде успокоился. – Те тесты капсул «Матернокса», Монтана… я проведу их сам, в одной из лабораторий, если раздобуду данные по спецификации и образец. – А это не опасно? – Займусь этим, наверно, через уик-энд. Ей в голову пришла идея, и она хлопнула по матрасу: – А как насчет нашей старой лаборатории? Большинство оборудования все еще там – вчера я продала его, но оно будет на месте еще около месяца. Там ты будешь в полном уединении. – Что ж, мысль толковая. Теперь она окончательно проснулась, и в голове воцарилась ясность. – Коннор, моя подруга тоже принимала «Матернокс» – и теперь она беременна. Не знаю, должна ли я ей что-то рассказывать. Не хочу пугать ее, и в то же время это будет просто ужасно, если… – Тебе необходимо выяснить номер серии тех капсул, которые она принимала, когда забеременела, а мне – узнать, есть ли какие-то накладки с этой серией. – Но ты ведь в этом уверен, не так ли? – Мы должны обрести полную ясность. – И что мы будем делать, когда обретем ее? Отправимся к сэру Нейлу Рорке и расскажем ему, что происходит? – Давай-ка раздобудем все факты, а потом уж будем принимать решение. Договорились? – Хорошо. – Поцеловав его в плечо, она вдохнула приятный запах табачного дыма. – Коннор… ты хорошо разбираешься в физике. Могут ли тут возникнуть такие атмосферные условия, которые полностью обезвоживают растения? – Что ты имеешь в виду? Она рассказала ему, в каком состоянии были растения, когда она прошлым вечером приехала домой, и о леденящем холоде в доме. – Странно, – сказал он, затянувшись в последний раз и потушив сигарету. Пальцем он провел по серебряной цепочке с маленьким распятием, которое она носила на шее. – Ты католичка? – Нет. Это мне досталось от матери. После ее смерти отец передал распятие мне и сказал, что будет лучше себя чувствовать, если я надену его. Это одна из немногих слабостей, которую он себе позволил. Монти почувствовала, что, спрашивая ее, он крутит распятие в пальцах. – Ты все время носишь его? – Да… оно стало для меня чем-то вроде талисмана. – Ты веришь в Бога? – спросил он серьезно. – Я верю, есть нечто вне нас. Они полежали неподвижно, как Монти показалось, несколько минут, и Коннор снова начал медленно покрывать поцелуями сверху вниз ее тело. Они занялись любовью, после чего погрузились в глубокий сон, в котором им ничего не снилось. 60 Вторник, 22 ноября 1994 года Пол под ногами качнулся, и, чтобы сохранить равновесие, Монти схватилась за маленькую раковину. Эта ночь потребовала такой отдачи сил, что у нее вдруг закружилась голова. Отражение в зеркале испугало ее: казалось, что лицо состарилось лет на десять и обрело болезненную желтоватость, а подбородок покрывали красные пятна, оставленные щетиной Коннора. Но губы неудержимо расплывались в улыбке. Глядя на себя, она только покачала головой. «Чувствую я себя хорошо», – подумала Монти. Страхи, пережитые вчера в Лондоне, загнаны в угол и не дают о себе знать. Просто не гляди в зеркало, ты ревнуешь сама к себе, вот и все… Но она-то знала, что, не имея мужчины в жизни и не стараясь его обрести, она практически не уделяла внимания своей внешности. И она решила, что теперь-то ею займется. За окном продолжал мягко бормотать легкий и непрерывный дождь. Минуло половина восьмого. Еще было полутемно, но чувствовалось приближение рассвета, хотя Монти не хотелось расставаться с очарованием этой ночи. Первым на работу отправился Коннор, и Монти, стоя на пороге, смотрела ему вслед, пока машина не исчезла из вида, после чего она вернулась в дом проверить перед отъездом, что у котов хватит воды и кормежки. Сняв с вешалки в коридоре макинтош, она решила накинуть шарф, купленный у Корнелии Джеймс, который очень подходил ей. Обычно он висел рядом с макинтошем. Но сейчас его на месте не оказалось. Странно, подумала Монти, напряженно вспоминая, не могла ли она его оставить в каком-то другом месте. Нет. Она не сомневалась, что вчера утром шарф висел на старом месте. Почти сразу же в голове всплыли слова Зандры Уоллертон: «Может, тот ублюдок, что вломился в дом, был тайным извращенцем. Я думала, что пара моих трусиков лежит в стиральной машине, – до сих пор не могу их найти». Может, для этого проныры женская одежда была каким-то фетишем? Трусики и шарф? От этой мысли ей стало горячо в желудке, и в то же время она почувствовала приступ гнева. Никто из тех, кто может оказаться в моем доме, не заставит меня бояться. Она вернулась, позвонила в местную полицию и попросила к телефону констебля Бренгвайна. Тот без промедления объявился на линии, она напомнила ему о вторжении в свой дом и рассказала об исчезновении шарфа. Не упоминая ни о «Матерноксе», ни обо всем остальном, что имело к нему отношение, она рассказала о взломе квартиры Зандры Уоллертон и предположила, что тут может быть какая-то связь. Констебль пообещал не оставлять это дело и, если его расследование к чему-то приведет, тут же связаться с ней. Дождь прекратился, и в вечернем небе Лондона звезды помаргивали оранжевыми огоньками. Монти неторопливо вела свой «эм-джи» по тенистой улице. В поисках адреса Коннора она чувствовала себя не лучшим образом, поскольку находилась недалеко от того места, где вчера погиб доктор Корбин. Она посматривала на номера на фасадах элегантных, хотя и несколько потрепанных временем викторианских домов с террасами, с их колоннадными портиками. Каждые несколько минут она бросала взгляд в зеркало. Номер 74. Притормозив, она окинула взглядом вереницу припаркованных машин и ярдах в тридцати впереди заметила узкую щелку. Включив противоугонное устройство, она взяла с пассажирского сиденья бутылку шампанского и большой коричневый конверт, заперла машину, быстро подошла к дому Коннора и взбежала по ступенькам. Монти нажала на кнопку звонка квартиры номер два. Через несколько секунд она услышала в динамике хрипловатый голос, в котором с трудом узнала Коннора: – Заходи – первый этаж! Зажужжал запор. Она с трудом открыла тяжелую дверь и переступила порог. Коннор стоял на площадке лестницы, глядя на нее сверху вниз. На нем был поношенный серый свитер и мешковатые джинсы. Монти раньше не видела его в таком небрежном облачении и подумала, что и оно ему идет, потому что в нем он выглядит очень обаятельно. Он встретил ее громким и радостным «Привет!», и, едва добравшись до верхней ступеньки, она тут же оказалась в его объятиях; их губы встретились. Она прильнула к нему, в первый раз с той минуты, как он отъехал от ее коттеджа, снова чувствуя себя в безопасности. – Принесла тебе небольшой подарок к новоселью, – протянула она ему бутылку. – О, «Боллинджер»! Мое любимое! Как ты узнала? Она улыбнулась и пожала плечами: – Может, ты мне во сне рассказал? Коннор коснулся бутылки: – И оно холодное… давай сразу же ее и раскупорим. Мне хочется выпить. – Мне тоже. Он провел ее в просторную кухню, и она с завистью оценила современное оборудование, большой холодильник, плиту «Бош» и встроенный электрический камин. Она обратила внимание и на плетеную корзинку у двойной раковины, заваленную экзотическими банками и бутылками. – Это мне прислал Чарли Роули – из «Фортнума и Мейсона». – Коннор наудачу выбрал несколько предметов. – Яйца перепелки. Иранская икра и персики в бренди. Есть что прятать в кладовке. – Кому нужен хлеб и сыр? – Правильно. Кому он нужен? Монти подошла к широкому окну и уставилась на улицу, рассматривая припаркованные машины. – Коннор, это звучит как паранойя, но не могу отделаться от чувства, будто за мной сегодня следили. Он озабоченно посмотрел на нее. – Я заметила темно-синюю машину – думаю, «форд-мондео», – которую уже видела в зеркале сегодня днем, когда ехала в строительный отдел графства Вестминстер. И я совершенно уверена, что она следовала за мной по пятам. – Ты сейчас ее видишь? – Нет. – Ты не обратила внимания на лицо водителя? Или на номер машины? Она покачала головой: – Может, мне просто… я себя чувствовала очень испуганной. – После того, что тебе довелось пережить вчера, я этому не удивляюсь. Я бы чувствовал то же самое. Но не думаю, что «Бендикс Шер» из-за какой-то чертовщины будет наудачу следить за своими сотрудниками. – Великолепно! Он нежно коснулся ее лица: – Но ни на секунду не теряй бдительности. О’кей? Она кивнула: – Так я себя и вела. Коннор нахмурился: – В строительном отделе графства Вестминстер? Чего ради ты там оказалась? Она взяла коричневый конверт: – Ради вот этого. Я получила все планы здания Бендикс. Он как-то странно посмотрел на нее: – Могу я взглянуть? – Я думаю, что ты должен. – Ладно, только дай мне открыть шампанское и заказать еду, а потом уж я посмотрю. Я думаю, нам стоит заказать китайские блюда. Тебя устраивает? Она кивнула, и они принялись просматривать меню, выбирая блюда. Монти записывала номера. Хотя список получился достаточно длинный, по размышлении они добавили морские водоросли и половину жареной утки, которая, в чем они оба сошлись, не помешает. Пока Коннор диктовал список по телефону, Монти устроила себе экскурсионный тур по его квартире. С самыми лучшими впечатлениями она вернулась к нему в кухню. Тут она обратила внимание на подборку книг, сложенных в пачки у окна. Привстав на колени, она стала просматривать их. Первая была озаглавлена: «Иешуа Бендикс. Невидимый магнат». Заинтересовавшись, она взяла ее и увидела, что это неавторизованная биография основателя «Бендикс Шер». Другая, на обложке которой был вытиснен логотип фирмы, имела название: «От невидимых чернил к невидимым доходам. Подъем империи Бендикса». Тут было еще несколько книг о «Бендикс Шер», а дальше она наткнулась на целый набор трудов по оккультизму. Среди них была биография Алистера Кроули, «По ту сторону оккультного» Колина Уилсона и какой-то странный том, очень древнего вида, буквы заглавия имели наклон в левую сторону: «Великий гримуар магических обрядов и церемоний». – Все принесут примерно через полчаса, – сказал Коннор, подходя к ней. – Да ты, я вижу, нашла библиотеку из восточного крыла. – Раньше я никогда не видела каких-либо книг о компании. – Ты и не могла их увидеть. Где бы что ни печаталось, они всегда скупали все экземпляры прямо на складе и платили всем, кто имел к ним отношение. – Как же ты получил их? Он коснулся пальцем носа и подмигнул: – Несколько экземпляров всегда ускользают… тут и там. – Я когда-нибудь смогу прочесть их? – Конечно… хотя, откровенно говоря, они не так уж и интересны. Я думаю, что авторам и издателям угрожали таким количеством исков, что они произвели на свет нечто бесполое. – У тебя к тому же много литературы по оккультизму. Он смутился. – Н-н-ну… это верно… одно время я интересовался, – явно желая покончить с этой темой, сказал он. Монти заметила его беспокойство, которое лишь усилило ее любопытство. – Каким образом это произошло? Он потянулся за пачкой «Мальборо» и закурил. – Моя мать… у нее вроде были ирландские предки. – Она интересовалась мистикой, заклятиями? Он пожал плечами: – Ничего серьезного, не стоит и говорить. – Он взял откупоренную бутылку шампанского и наполнил оба их бокала. – В восемь по четвертому каналу научная программа, – сказал он. – В ней пойдет речь о патентовании человеческих генов; не против, если я одним глазом буду поглядывать на экран? Монти досадливо щелкнула пальцами: – Вот черт! Отец хотел, чтобы я записала ее. Он блистательный ученый, но справиться со своим видео никак не может. – Она блеснула улыбкой. – Хотя прошлой ночью меня что-то отвлекало. В ожидании научной программы они смотрели документальный фильм о жизни дикой природы. Тропическое небо темнело от стай перелетных птиц. Коннор глубоко затянулся, с силой выдохнул клуб дыма и неожиданно спросил: – Что ты сделала с теми капсулами «Матернокса»? – Они все так же лежат в моей сумочке. Он кивнул: – Скажи мне вот что. Прошлым вечером полиция снимала какие-нибудь отпечатки… занималась чем-то подобным? – Нет, они поговорили об этом, но энтузиазма не проявили. Это естественно, ведь ничего не было украдено или поломано. У меня сложилось впечатление, что им не хочется оценивать эту ситуацию как взлом; им куда больше хотелось пригладить свою криминальную статистику. Но утром после твоего ухода я обнаружила кое-какую пропажу, потому что сама я не могла… – Эй! Взгляни на это! – прервал Коннор, схватил пульт и усилил громкость. На экране шла последняя реклама «Бендикс Шер» о «корпоративном образе» компании. В офисе все о ней только и говорили, но Монти ее еще не видела и сейчас изумленно смотрела на экран. Реклама началась с крупного плана лавы, рвущейся из жерла вулкана. Выразительный мужской голос сказал: «Семьдесят миллионов лет назад существование Большого острова на Гавайях началось с вулканического извержения на дне Тихого океана». Камера поднялась, показывая, как на краю острова, густо заплетенного растительностью, извергается вулкан. Затем камера нырнула глубоко в гущу влажного леса, вплотную показывая экзотические растения и жизнь птиц. «Растения гавайских влажных лесов, – продолжал комментировать голос, – не только дают средства существования для людей и диких животных, но являются одним из богатейших в мире источников лекарств». Теперь камера показывала общий план предприятия «Бендикс Шер», образца высокой технологии, окруженного акрами зелени. «Эта компания более, чем любая другая, сохраняет природные чудеса влажных лесов и использует их плоды, чтобы для всех нас создавать лучший мир». Далее в поле зрения камеры оказалась эфиопская деревня с ее глинобитными хижинами. Вокруг европейца, посетившего ее, клубились десятки черных ребятишек. Он говорил прямо в камеру, на экране появилась надпись: «Сэр Нейл Рорке». «Здравствуйте. Я возглавляю „Бендикс Шер“ и хочу, чтобы вы посмотрели на здоровых молодых людей, которые собрались вокруг меня. Разве они не великолепны? – При этих словах он одной рукой обнял мальчика, а другой – девочку. – Я сомневаюсь, что без витаминизированного порошкового молока, производимого „Бендикс Шер“, кто-то из этих ребят сегодня был бы жив. – Он сделал паузу, чтобы камера успела пройтись по счастливым юным лицам. – Без ингредиентов, извлекаемых из дерева акобаб, растущего во влажных гавайских лесах, этот маленький мальчик был бы калекой в инвалидной коляске. Без корней растения пеэку эта маленькая девочка уже в подростковом возрасте была бы слепой». Камера медленно переместилась и теперь крупным планом показывала доброго дядюшку председателя «Бендикс Шер». «Моя компания тратит в год три миллиарда фунтов на медицинские исследования, то есть в пять раз больше, чем британское правительство. „Бендикс Шер“ старается, чтобы в мире было меньше боли и болезней». Зазвучала музыка, камера сместилась, отодвигаясь все дальше и дальше, показывая, что сэра Нейла Рорке окружает не пара десятков счастливых детишек, а несколько тысяч. Крупные буквы заполнили экран: «„БЕНДИКС ШЕР“ – САМАЯ ЗАБОТЛИВАЯ КОМПАНИЯ В МИРЕ». Коннор ухмыльнулся: – Пожалуй, он и на «Оскара» потянет? Вот циничный подонок… Она осторожно взяла сигарету у него из пальцев и затянулась. От вкусного дыма у нее закружилась голова. – Циничный? А мне он скорее нравится. Как ты думаешь, насколько он осведомлен о том, что делается в компании? – Что ты имеешь в виду? Она неохотно вернула ему сигарету. – Ну… он ведь всего лишь подставное лицо, не так ли? Председатель, но не исполнительный директор или что-то в этом роде. Я думаю, он работает на компанию всего два или три дня в неделю. Тебе не кажется, что такие люди, как доктор Кроу, используют образ хорошего человека сэра Нейла? И если вокруг «Матернокса» существует какая-то дымовая завеса, не могу поверить, что он ее одобряет. Коннор снова затянулся сигаретой и промолчал. Она спрыгнула с кровати, прошла в кухню и, вернувшись с коричневым конвертом, вывалила его содержимое. – Вот те планы, что я раздобыла. Лондонская штаб-квартира «Бендикса». Монти развернула первый лист: «Гарбутт Макмиллан. Планы новой лондонской штаб-квартиры „Бендикс Шер“. 1971, вид сбоку». – Давай-ка посмотрим. – Она расстелила синьку и, глядя на нее, попыталась сориентироваться. На ней был изображен знакомый центральный фасад, который выходил на Юстон-роуд. Затем развернула следующий лист. – Это западный фасад, – сказал Коннор, развернув чертеж под правильным углом. Затем они принялись раскладывать и изучать аккуратные геометрические коробочки поэтажных планов. Через четверть часа постель и бо́льшая часть пола были покрыты синьками и в воздухе стояли острые едкие запахи специальной бумаги и чернил. – Что мы на самом деле пытаемся найти? – спросил Коннор. – Не знаю. Не имею представления. Я просто иду по тому следу, о котором намекнул Уинстон Смит – тот охранник, о котором я тебе рассказывала. – Ах да… тот, у которого постоянный насморк и слишком живое воображение. Он не рассказал ни о чем конкретном? – Он был напуган, Коннор. Я думаю, что, обронив мне несколько слов, он перешел границу. Он порылся в груде бумаг и снова извлек фронтальный разрез. – Что-то тут не в порядке, – внимательно присмотревшись к нему, сказал он. – Что именно? – Я не уверен… – Он нахмурился. – Вроде что-то просматривается… – Он стал считать этажи, водя по ним пальцем. Затем повернулся к Монти. – Я насчитал их пятьдесят шесть, – сказал он. – Но тут еще приложены рисунки. Так? Или это ранние рабочие наброски? – Нет, это рисунки из основного досье. Значит, пятьдесят шесть этажей? – повторила она. Коннор еще раз сосчитал их. – Точно. – Разве что… само здание насчитывает в высоту сорок девять этажей. – Плюс подвальное помещение. – Значит, пятьдесят. А здесь по чертежам – еще шесть этажей. – Лоб прорезали глубокие морщины, и внезапно она почувствовала, как по спине пробежал холодок страха. – Так где они, Коннор? Куда, черт возьми, делись остальные шесть этажей? – Вот ты мне и расскажешь. |