Алхимик. Питер ДжеймсАлхимик Peter James
 Скачать 2.97 Mb.
|
|
66 Несмотря на то что в помещениях здания Бендикс царил ионизированный, без малейших вредных примесей, чистейший, как в альпийских предгорьях, воздух, Монти отчаянно нуждалась в дневном свете и хоть в нескольких глотках настоящего воздуха – пускай насыщенного окисью углерода и выхлопами дизельного топлива. Когда подошло время ланча, она покинула здание и двинулась по Юстон-роуд. День был сухим и прохладным, с чистым синим небом над головой. Ее мучительно угнетал тот факт, что Коннор всего в нескольких этажах от нее, в том же здании, но она не может спокойно и откровенно поговорить с ним. Но по крайней мере, они проведут вместе уик-энд, и она уже предвкушала его. Она зашла в киоск купить газету и рассеянно скользнула взглядом по стойке с журналами. «РЕДКОЕ И ОТКРОВЕННОЕ ИНТЕРВЬЮ В ДОМЕ У СЭРА НЕЙЛА РОРКЕ». Заголовок на обложке журнала «Хэлло!» бросился ей в глаза. Монти купила журнал, прошлась немного и, увидев за стеклами бара свободный столик, решила перекусить. Заказав салат из тунца и апельсиновый сок, она расположилась за столиком, открыла журнал, пролистала его и остановилась на главе «Бендикс Шер». Он стоял у зеркала в позолоченной раме, в комнате с элегантной обстановкой, положив руку на плечо темноволосой женщины, которая сидела в кресле времен Людовика XIV. Ее обтягивало модное платье с высоким воротником, а лицо с растянутой улыбкой выглядело так, словно ей только что сделали подтяжку. Подпись под фотографией гласила: «Один из наиболее ярких бизнесменов Британии пригласил нас в его сельский дом в Кенте и рассказал о своей частной и общественной жизни». Статья, открывающая номер, начиналась с его цитаты: «Фармацевтическая индустрия обладает огромной силой. И я глубоко чувствую свою ответственность». Рорке производит впечатление вполне гуманного человека, подумала Монти, и невозможно представить, что он сознательно принимал участие в каких-то зловещих действиях. Компания явно просто эксплуатировала его облик доброго дядюшки, а настоящие подлости творил за его спиной этот ползучий гад Кроу – или кто-то стоящий ниже по лестнице. Она подумала о памятной записке, которую доктор Линда Фармер послала Кроу, – Коннор показал ее на экране своего лэптопа: «У нас может быть и четвертая проблема с „Матерноксом“. Кингсли К. (миссис). Находится под наблюдением. Будем сообщать». Ее охватил гнев. Ведь именно она убедила отца продаться «Бендикс Шер» – только потому, что верила в безупречную репутацию компании. Она продолжала верить в нее и не собиралась позволять, чтобы несколько гнилых яблок портили ее облик – и к тому же марали имя ее отца. Пока еще у нее не было никаких доказательств. Но если анализы «Матернокса» окажутся сомнительными, она пойдет прямо к Рорке, решила Монти, и все ему выложит. И сделает это до того, как все расскажет Губерту Уэнтуорту, не дожидаясь, когда пресса начнет уничтожать компанию. За несколько минут до восьми Монти вышла из лифта в просторный холл. Час пик уличного движения уже сходил на нет, и ей потребовалось не больше сорока минут, чтобы добраться до дома отца. У нее была еще одна причина, чтобы запоздать. Последние пару дней Уинстон Смит отсутствовал на службе, и Монти надеялась, что уж сегодня-то вечером он появится; в этот час в холле мало кто показывается, и ей удастся снова переговорить с ним. Она с удовольствием убедилась, что Уинстон в одиночестве сидит на своем месте, и мимо белого мраморного фонтана направилась к нему. Со времени их последней встречи он заметно похудел, лицо осунулось и приобрело совсем уж нездоровый цвет. – Привет! – сказала она. Он сдержанно кивнул ей. Обычно он вставал при встрече, но в этот раз остался сидеть. – Добрый вечер, мисс Баннерман. – У него был подавленный и смущенный вид. – С вами все в порядке? – спросила она. – Пару дней вас не было видно. Белки его глаз потемнели, а в левом был виден след лопнувшего кровеносного сосуда. – Говоря по правде, мисс, чувствовал я себя не очень хорошо. – Он высморкался. – У вас не прошла простуда? Он похлопал себя по животу: – Нет… это здесь… боли в желудке. Несколько дней мучили. – Но это не приступ аппендицита? Он грустно улыбнулся: – Нет, ничего подобного. Я был бы не против, чтобы его можно было вырезать, но доктор всего лишь дал мне пилюли, чтобы снять боль. – Какой диагноз он поставил? – Не знаю. Он почти ничего не говорил. – Уинстон, нервничая, посмотрел по сторонам и понизил голос: – Честно говоря, я думаю, тут что-то гораздо более серьезное, чем они могут сказать. – Как давно у вас эти боли? – Да уже года три. Монти была потрясена. – Кто ваш врач? – Доктор Зелигман. – Он ваш семейный врач? – Ну… что-то вроде… он доктор от компании. – Я и не знала, что есть такие. – О да, он прекрасный человек. В подвальном этаже за водолечебницей у него клиника. Он всегда очень любезен. Все мы ходим к нему. – Кто «все»? – Все мы, сотрудники… которых используют как морских свинок… для испытаний лекарств. Монти осмотрелась: – Послушайте, мистер Смит, вы когда-нибудь посещали другого врача… чтобы выслушать еще одно мнение? – За последние десять лет я был у самых разных докторов, мисс. Вы не поверите, сколько у меня хворей. Но самая худшая – это сыпь. – Сыпь? – Что-то вроде псориаза. Жуткий зуд по всему телу, и несколько дней я был в самом деле болен. Псориаз. Это слово поразило Монти. Отец не мог найти именно досье по псориазу. Эта связь смутила ее. – И что говорили другие врачи? Уинстон покачал головой: – То же самое – ничего страшного! Это все мое воображение! Я был покрыт сыпью с головы до ног, у меня была температура тридцать девять и четыре, а они мне говорят – должно быть, я себе это все вообразил – психо… что-то там такое. – Вы говорили им об испытаниях, которые на вас проводили? – Ага. – И вы поверили в их диагноз? – Я не знал, во что мне верить, мисс. Я был у специалиста на Харли- стрит, и он сказал, что со мной все в порядке… кому верить? Она в упор уставилась на него: – Харли-стрит? Вы платили, чтобы попасть туда? Уинстон покачал головой: – Нет, платил «Бендикс». Когда я сказал доктору Зелигману, что хочу выслушать и другое мнение – ну, говоря по правде, это моя жена захотела, – он очень внимательно отнесся ко мне, договорился о приеме и обо всем прочем, а компания взяла на себя заботу о моих счетах. Даже сэр Нейл Рорке как-то остановился рядом со мной и спросил, как я себя чувствую. Я уверен, компания сделала для меня все, что могла. Но я знаю, что умираю, и я это вовсе не выдумал. Я умираю, но они не хотят мне об этом говорить. Монти стояла, плотно сжав губы. Руки у нее были в карманах плаща, и она поняла, что подсознательно сжимает кулаки. Наконец она нашла нужные слова: – У моего отца и у меня много знакомых медиков… мы могли бы попросить кого-то еще раз осмотреть вас. – Я не хочу делать ничего, что огорчит доктора Зелигмана, – он всегда очень добр ко мне. Монти видела, что на лице Уинстона отражается неподдельное доверие к своему доктору. – Вечером я переговорю с отцом, – продолжала настаивать она. – Ну ладно… вы очень любезная молодая леди. Она посмотрела на группу скульптур из белого мрамора, украшающих фонтан за его спиной, и быстро обвела взглядом весь холл. Кроме них, в нем никого не было. Тем не менее она понизила голос до шепота: – Послушайте, в тот день, когда я спросила вас о лифте, дверцы которого никогда не открываются, вы ответили, что имело бы смысл проверить план здания, не так ли? Вдруг у него появилось растерянное выражение лица; сейчас у него был вид как у животного, пойманного в ловушку. – Так вот, я проверила, – сказала она. – И пришла к выводу, что имеется несколько потайных этажей. Для чего они используются? Для опытов на животных? – Прошу вас, мисс, ни о чем больше не спрашивайте меня. Я ничего не должен был вам говорить. – Испуганно посматривая по сторонам, он придвинулся поближе к Монти. – Прошу вас, никому не рассказывайте о том, что узнали от меня. Она еще сильнее сжала кулаки: – Мистер Смит, на этих планах показаны шесть дополнительных этажей – я хочу посетить их. Он отчаянно замотал головой: – Это просто невозможно, мисс. – То есть вы признаете, что они существуют? Лоб его покрылся испариной. Глаза испуганными мышками метались из стороны в сторону. – Пожалуйста, ни о чем больше не спрашивайте меня. Я не хочу терять работу, меня никто больше не наймет. – Он пришел в возбуждение, и голос зазвучал громче. – Я могу потерять свою пенсию, страховку… словом, все. У моей жены болезнь Паркинсона, она передвигается в коляске. Я не могу рисковать. Я не знаю, чего ради открыл свой большой и глупый рот. Она кивнула, сухо пожелала ему спокойной ночи и, погруженная в свои мысли, прошла на автостоянку. На ней почти никого не было. Ее «эм-джи» стоял в тени, у дальней стены стоянки. Подходя к машине, она внезапно услышала шаги за спиной и резко повернулась. Это был Коннор. – Привет! – сказала она удивленно и обрадованно. Он приложил палец к губам, призывая к молчанию: – Садись в машину, и я тоже сяду. Коннор забрался в машину рядом с ней, захлопнул дверцу и коротким поцелуем коснулся ее щеки. – Я ждал тебя. – Это просто прекрасно! – Я еще не кончил. Послушай, я получил от Чарли Роули спецификацию «Матернокса», но он задел несколько тревожных колокольчиков и попал под наблюдение. Я могу и сам сделать анализы, но мне нужно соответствующее оборудование. – Например? – Спектрофотометр, центрифуга, фиксатор жидких фракций, трансиллюминатор и темная комната с ультрафиолетовым освещением. – Все это у нас есть, – возбужденно сказала она. – По крайней мере, я думаю, что аппаратура все еще на месте. Могу проверить у отца – сегодня вечером я увижусь с ним. На уик-энд мы можем отправиться в старую лабораторию – и будем там в полном уединении. Пока еще ничего не было переправлено в лабораторию «Бендикса». – Она задумалась. – Не сомневаюсь, все было в описи оборудования, которое мы собрались продавать. – Можешь ты все это выяснить? Кроме того, мне нужны кое-какие химикаты… например, растворители. – Скажи точно, какие именно. Она тщательно записала в свой рабочий дневник его заказ. Затем он вылез из машины и пошел к своему автомобилю. До дома отца оставалось не больше десяти миль, когда Монти осознала, что какой-то автомобиль продолжает держаться за ней, сохраняя одно и то же расстояние. Она опасно превысила скорость и обогнала машину. Несколько секунд спустя в ее зеркале снова возникли те же огни. Подчинившись какому-то импульсу, она резко повернула направо, на сельскую дорогу. Огни фар последовали за ней. Она наудачу повернула налево. Фары снова последовали за ней. Она повернула направо. Фары продолжали держаться за ней. 67 Сидя в своем «БМВ», Коннор подождал, пока Монти выехала со стоянки «Бендикса», после чего включил двигатель и вывернул налево на Юстон-роуд. Движение было не таким перегруженным, как в час пик, но все же напряженным, и ему понадобилось минут десять, чтобы проползти мимо станций Кингс-Кросс, Панкрас и Юстон. Ему передалось беспокойство Чарли Роули, за которым следили во время ланча, и время от времени он поглядывал в зеркало заднего вида, хотя в этом калейдоскопе ходовых огней и поворотников было почти невозможно определить, следят ли за ним. Коннор продолжил путь по Мэрилебон-роуд, вверх по эстакаде и воспользовался съездом на Паддингтон, который вывел его на широкую улицу с газоном посредине, по обеим сторонам которой стояли дешевые, судя по внешнему виду, гостиницы. Он решительно сбросил скорость, подрулил к левой обочине и неторопливо двинулся вперед, пока не увидел отель, который вызвал у него доверие. Фасад отеля украшал портик, который, вкупе со стеклянной дверью, не сочетался с классической георгианской архитектурой. Рядом с названием красовались три звезды. За стойкой сидел портье в зеленой безрукавке, с сигаретой в зубах и читал мятый таблоид. – У вас есть номер на одного? – спросил Коннор. – На сколько суток? – Портье даже не поднял на него глаз; голос у него был кислый и равнодушный. – На сегодня. – Желаете с ванной или с душем? – Все, что угодно, лишь бы подешевле. В номерах есть прямая телефонная связь? – Во всех. – Портье пробежал глазами список. – Душ. Шестьдесят пять фунтов. – Плачу наличными. – Если хотите воспользоваться телефоном, то нужны данные вашей кредитной карточки. – О’кей. – Коннор протянул кредитную карточку. Портье пододвинул ему регистрационный журнал, и Коннор вписал туда несуществующий вашингтонский адрес. Затем портье вернул карточку и вручил ключ. – Номер семь на втором этаже. – Он показал на пожарный выход. – Прямо по лестнице. Легкий завтрак в номер или с семи часов горячий завтрак внизу. Вам нужна утренняя газета? Или разбудить вас пораньше? – Нет, спасибо. Коннор преодолел два пролета узкой лестницы и, разобравшись в путанице лестничных площадок, увидел, что его номер находится прямо перед ним. Войдя, он плотно закрыл за собой дверь и запер ее. В комнате стоял холод, и ее высота едва ли не превосходила длину. Он задернул шторы, бросил пальто на стул и сдвинул односпальную кровать, чтобы, проследив телефонную линию, добраться до розетки. Проделав с ней кое-какие манипуляции, он вставил в штепсель модем, подсоединил кабель, открыл крышку лэптопа и включил его. Пока техника загружалась, он покурил, а затем, набрав номер, вошел в компьютерную систему «Бендикс Шер». В ответ на требование «ВВЕДИТЕ ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ» он отпечатал полученное ранее имя Клиффа Норриса, системного администратора, и его текущий пароль: «a*l*c/hem>ist». На экране появился список меню и команд. Коннор нашел «поиск» и напечатал: «ФАЙЛ МЕДИЧИ». Затем, плотно зажав губами сигарету, он щелкнул по клавише ввода. На экране появилось: «ДОСТУП К ДАННОМУ ФАЙЛУ ОГРАНИЧЕН. ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ». Заглянув на заднюю страницу своего дневника, он аккуратно, опасаясь сделать какую-нибудь ошибку, напечатал: «poly*phe^mus». В ответ на экране несколько секунд мерцали слова «ПАРОЛЬ ПРИНЯТ», после чего появилось предупреждение: «Данная информация носит строго конфиденциальный характер. Если вы не относитесь к числу сотрудников, имеющих к ней доступ, то должны знать, что совершаете уголовное преступление, нарушая Акт о защите информации от 1984 года, и должны немедленно отсоединиться. Для этого нажмите на клавишу D или для продолжения работы – клавишу ввода». Ее Коннор и нажал, после чего на экране появился заголовок: «ФАЙЛ МЕДИЧИ». А пониже – строчка подзаголовка: «Матернокс». Статус первой фазы. Он открыл сообщение, оно было озаглавлено: «Серия номер BS-M- 6575-1881-UKMR. Дата выпуска: 31 окт. 1993 г. Концентрация ожидаемого результата: сент. 94 – июнь 95». Далее шли отчеты об «историях болезни». «1. Джонсон Сара (миссис). Курс прописан за двенадцать недель до зачатия. В пять месяцев – неидентифицированная сыпь с прыщами типа псориаза. Длительность две недели. К семи месяцам сыпь вернулась и, распространившись по верхней и нижней части торса, держалась четыре недели. Сопровождалась температурными флюктуациями от 37,7 до 40 градусов, головокружением и рвотой. На восьмом месяце пациентка помещена в главную Беркширскую больницу. Смерть от нарушения дыхательной функции во время родов на сроке восемь месяцев две недели. Ребенок (м) появился постмортем путем кесарева сечения. Симптомы: синдром циклопа в сочетании с острым псориазом прыщеватого типа. Асфиксия наступила из-за резкого порока развития дыхательных органов». Коннор спустился пониже, к следующему имени в списке: Пател Зейнат (мисс). Он прочел ее симптомы. Точно те же самые, что и у Сары Джонсон. Женщина и ее ребенок скончались в Бирмингемской больнице Королевы Елизаветы. Третьей была миссис Роберта Макдональд. Снова те же симптомы. Она умерла в изоляторе Королевской больницы в Эдинбурге. Затем Коннор перешел к следующему имени. Кингсли Кэролайн (миссис). Та женщина, из дома которой Монти раздобыла шесть капсул «Матернокса». Симптомы и у нее, и у ее ребенка совпадали с тремя вышеописанными. Коннор раздавил окурок сигареты и вывел на экран весь список. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ СПИСОК Всего в группе: 100 Всего зачатий на сегодня: 17 Всего выкидышей на сегодня: 3 Всего смертей на сегодня: 4 Предполагаемые даты рождения оставшихся зачатий: Хосейн Кэролайн (миссис). 24 дек. 94 Фаннинг Эмми (миссис). 14 фев. 95 Дональд Мойра (миссис). 26 фев. 95 Саймонс Джеральдина (миссис). 14 мар. 95 Лидьярд Маргарет (мисс). 29 мар. 95 Браун Антея (миссис). 22 апр. 95 Таунсенд Люси (миссис). 5 мая 95 Коэн Сара (миссис). 27 мая 95 Стерлинг Анна (миссис). 10 июня 95 Брук-Олсен Таня (миссис). 19 июня 95 Его взгляд вернулся к фамилии Стерлинг. Она вызвала какое-то воспоминание. Не имя ли это подруги Монти? Закурив очередную сигарету, он припомнил разговор, который у них состоялся, – кажется, она, или нет? Он снова уставился на этот отчет: «Статус первой фазы». Что это такое, черт возьми? У него слегка подрагивала рука, когда он подносил сигарету ко рту. Сначала он думал, что «Бендикс Шер» пытается скрыть информацию о случайно выпущенной дефектной серии «Матернокса». Но, судя по этим материалам, ни о какой случайности не могло быть и речи. Все было сделано сознательно. Все тщательно планировалось и отслеживалось. Он стал читать дальше: «ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ВЫВОДЫ: в результате случайных мутаций наблюдается стойкая нестабильность. 100 % потерь обладают идентичными симптомами. Много положительных факторов. Решительно запрещается использование ЛАТОНЫ фазы первой до получения дальнейших результатов и анализов. К настоящей дате недостаточно информации, чтобы делать однозначные выводы». Отчет никем не был подписан. Весьма предусмотрительно, ехидно подумал Коннор. Он бы тоже не хотел, чтобы его имя стояло под таким сообщением. Латона. Он прочел до конца весь текст файла, но нигде больше не встретил этого слова. Любопытно. Он пустился в углубленный поиск и через несколько секунд получил сообщение: «Страницы файла Латона фаза первая находятся в процессе создания. Доступ невозможен. Дата выпуска – 31 марта 1995 года». Он встал и несколько раз прошелся по комнате, чтобы прочистить мозги. Коннор Моллой чувствовал себя так, словно только что открыл ящик Пандоры. Он попытался раздобыть еще какую-нибудь информацию, вводя ряд ключевых слов и различных имен, включая «Кроу», «Фармер», «Ганн», «Информация Медичи» и «Полифемус», но его старания ничего не дали. Сохранив файл «Медичи» на жестком диске и предусмотрительно закодировав доступ к нему на тот случай, если кто-то влезет в его закрома, он выключил свой компьютер, отсоединил модем, поставил на место телефонную розетку и пододвинул кровать к стене. Он воспользовался услугами этой гостиницы на все шестьдесят пять фунтов и был готов уезжать. Внизу, в холле, он оплатил счет за телефон и вышел. Коннор был настолько поглощен своими мыслями, что не обратил внимания на человека в теплой куртке с поднятым воротником, стоящего недалеко, чуть ниже по дороге. Этот человек подождал, пока Коннор сел в свою машину и включил двигатель, после чего неторопливо поднялся по ступенькам гостиницы и вошел в холл. |