Признание сделок недействительными вкр. Программа

• Название: Программа
• Дата: 01.10.2022
• Размер: 158.64 Kb.
• Имя файла: Признание сделок недействительными вкр.docx
• Тип: Программа; #708175
• страница: 3 из 10

Глава 2. Особенности порядка оспаривания и последствия признания отдельных сделок должника недействительными

2.1. Особенности порядка оспаривания и последствия признания недействительными сделок, оспариваемых по общегражданским основаниям

Как следует из анализа судебно – арбитражной практики, не всегда основания для признания сделок должника недействительными, предусмотренные Законом о банкротстве, могут быть применимы к оспариваемой сделке. В подобных случаях применяются как «общегражданские» основания оспаривания сделок, так и статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), запрещающая злоупотребление правом.

Рассмотрим правовые проблемы, возникающие при оспаривании сделок по общегражданским основаниям, на примере оснований ст. 10, 168 ГК РФ.

Как отмечалось выше, нередки случаи, когда лицо, оспаривающее сделку, заявляет о недействительности сделки одновременно и по специальным и по общим основаниям.

При этом, на наш взгляд, есть основания признать такую практику порочной.

Cчитаем необходимым привести некоторые разъяснения, данные Пленумом ВАС РФ, касающиеся обозначенного вопроса, и правовые позиции Президиума ВАС РФ, сформулированные по результатам разрешения конкретных дел, подлежащие применению при рассмотрении споров со схожими фактическими обстоятельствами.

Согласно п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок. В связи с этим сделки по указанным основаниям могут быть признаны недействительными только в порядке, определенном главой III.1 Закона о банкротстве.

Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. Таким образом, в основе злоупотребления правом лежит заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

Наличие у сделки, на которой основывает требование кредитор, оснований для признания ее недействительной в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве не может использоваться в качестве возражения при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на подачу соответствующего заявления об оспаривании сделки в порядке, определенном этой главой. В то же время наличие в Законе о банкротстве таких оснований само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32) ВАС РФ разъяснил, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Исковая давность по такому требованию в силу п. 1 ст. 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Из приведенных норм, по нашему мнению, следует, что, ни из п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, ни из п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 не вытекает возможность смешения оснований, по которым одна и та же сделка квалифицируется как оспоримая и недействительная в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, а также как ничтожная в силу статей 10 и 168 ГК РФ. Данный вывод подтверждается и судебной практикой.

В частности, Постановлением Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 № 10044/11. Проверив судебные акты, касающиеся оспаривания действий банка по безакцептному списанию денежных средств со счета должника в предбанкротный период, Президиум ВАС РФ заключил, что передача должником в преддверии его банкротства причитающегося кредитору с предпочтением (то есть в обход установленной законодательством о несостоятельности очередности) в ситуации, когда получивший исполнение кредитор знал или должен был знать о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 3 статьи 103 прежней редакции Закона о банкротстве и пунктом 1 статьи 61.3 действующей редакции того же Закона.

Доводы о необходимости применения к сделкам с предпочтением, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, по сути, направлены на обход правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо. Сделки с предпочтением не могут быть признаны ничтожными, поскольку они являются оспоримыми и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 ГК РФ.

В разъяснениях же, содержащихся в абзаце четвертом п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 и п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32, речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.⁴⁰

Также необходимо обратить внимание на Определение Верховного Суда РФ от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886, в котором Верховный Суд уточнил позицию по рассматриваемому вопросу, отмечая, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по ст. 10 и 168 ГК РФ, но только если речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок. Иной подход приводит к тому, что содержание ч. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.⁴¹

По нашему мнению, указанные позиции вышей инстанции, представляется существенным, поскольку суды, применяя положения статьи 10 ГК РФ, то есть, признавая сделку недействительной по общегражданским основаниям, зачастую ссылаются и на специальные основания оспаривания сделок, предусмотренные Законом о банкротстве. При этом квалифицируя сделку как ничтожную, суды не указывают, чем в условиях конкуренции норм о действительности сделки обстоятельства, связанные с выявленными нарушениями, выходят за пределы диспозиции ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве.

Таким образом, в целях преодоления указанного подхода, представляется необходимым уточнить разъяснения п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 и п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32, указав, что квалификация сделки по основанию ст. 10, 168 ГК РФ, возможна только при сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Последствия признания недействительной сделки, оспариваемой как по общим, так и по специальным основаниям предусмотрены в ст. 61.6 Закона о банкротстве.

Отметим, что ст. 61.6 Закона о банкротстве устанавливает не общее правило относительно последствий признания сделок должника недействительными, а идет путем перечисления разнообразных последствий в зависимости от того, по какому основанию оспорена сделка с должником.

Как отмечает О.В. Сысоева: «данная статья отличается сложностью изложения и неочевидностью мотивов установления особенностей относительно правовых последствий недействительности сделок применительно к различным специальным основаниям».⁴²

В Законе о банкротстве используется как реституция владения, так и компенсационная реституция. Так, в случае невозможности возврата индивидуально-определенной вещи в натуре приобретатель обязан возместить должнику ее действительную стоимость. В Законе содержится и механизм определения стоимости вещи, которая устанавливается на момент ее приобретения (п. 1 ст. 61.6).⁴³

Статьей 61.6 Закона о банкротстве предусмотрены различные последствия признания сделки недействительной, а именно: приобретение права требования к должнику, которое подлежит удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди либо в общем порядке, предусмотренном законодательством о банкротстве. Данные последствия применяются в зависимости от основания недействительности сделки.

По общему правилу ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Иные последствия предусматриваются не только нормами ст. ст. 169 и 179 ГК РФ, но и ст. 61.6 Закона о банкротстве.

Определяя последствия признания сделки недействительной, Закон о банкротстве основывается на необходимости восстановления имущественных прав должника в полном объеме, вследствие этого имущество должника подлежит возврату в конкурсную массу, а при невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения.
2.2. Особенности порядка оспаривания и последствия признания недействительными сделок, совершенных при неравноценном встречном исполнении
Стоит отметить, что вне рамок дела о банкротстве основание признания сделки недействительной по признаку неравноценности встречного исполнения не может быть применено, поскольку гражданское законодательство не устанавливает запрета на совершение неэквивалентных сделок платежеспособными субъектами. Согласно п. 1 ст. 424 ГК РФ, цена устанавливается взаимным соглашением сторон по сделке, что соответствует принципу свободы договора. Регулирование цен со стороны государства допускается только в установленных законом случаях (для естественных монополий, в целях защиты конкуренции). Таким образом, цена, отклоняющаяся от рыночной вне рамок дела о банкротстве, не влияет на действительность заключенной сделки.

В то же время введение внешнего управления или открытие конкурсного производства позволяет ретроспективно оценить сделки, совершенные в преддверии возбуждения дела о банкротстве.⁴⁴

В Определении Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд РФ) от 30 января 2017 г. по делу № 305-ЭС16-12827, № А40-121454/2012 обращено внимание на то, что результатом заключения должником сделки на условиях неравноценного встречного исполнения, как правило, является уменьшение стоимости или размера его имущества, что влечет полную или частичную утрату возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника.⁴⁵

Исходя из п.1 ст. 61.2 Закона о банкротстве для признания сделки должника подозрительной по данному основанию необходимо установление одновременно двух обстоятельств: а) оспариваемая сделка должна быть совершена должником в течение одного года до принятия заявления о признании несостоятельным (банкротом) или после принятия этого заявления; б) должно иметь место наличие неравноценного встречного исполнения обязательств другой стороной сделки.

Значение установление так называемого «периода подозрительности» заключается в том, что именно в указанный период появляются признаки неплатежеспособности должника. В отечественном законодательстве период подозрительности применительно к сделкам с неравноценным встречным исполнением обязательств составляет один год до принятия заявления о признании несостоятельным (банкротом) или после принятия этого заявления.

Следует учитывать, что если суд принял одно заявление о признании должника банкротом (возбудил дело о банкротстве), то все аналогичные заявления, поступившие позже первого заявления, принимаются судом как заявления о вступлении в то же дело о банкротстве. При этом датой возбуждения дела о банкротстве является дата принятия судом первого заявления независимо от того, какое заявление впоследствии будет признано обоснованным.

В судебной практике поднимаются вопросы, связанные с исчислением периода подозрительности применительно к сделкам с недвижимым имуществом. Поскольку переход права собственности по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации, период подозрительности исчисляется исходя из даты государственной регистрации перехода.

Так, в Определении Верховного Суда РФ от 11 января 2017 г. № 309-ЭС16-13732(2) по делу № А71-83/2014 изложен вывод, что исчисление периода подозрительности исходя из даты заключения договора, а не его государственной регистрации ошибочно и противоречит правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 17 октября 2016 г. № 307-ЭС15-17721(4).⁴⁶

Пункт 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве раскрывает понятие неравноценности встречного исполнения другой стороной сделки.

В п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 разъясняется, что неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Из чего следует, что одним из способов установления факта неравноценного встречного предоставления является сопоставление условий оспариваемой сделки с условиями аналогичных сделок, совершенных при сравнимых обстоятельствах другими участниками оборота либо самим должником.

Кроме того, неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств. В данном случае стоимость полученного встречного исполнения обязательств подлежит сопоставлению с рыночной стоимостью переданного имущества.

Анализ арбитражной практики позволяет утверждать, что о неравноценности встречного исполнения обязательств другой стороной сделки могут свидетельствовать, в том числе следующие обстоятельства: передача имущества в обмен на встречное денежное предоставление значительно ниже балансовой и рыночной стоимости имущества⁴⁷; систематическая передача денежных средств под отчет главному бухгалтеру при отсутствии исполнения встречного обязательства в форме предоставления отчетности о расходовании денежных средств либо обязательств их возврата⁴⁸; цена имущества по оспариваемой сделке значительно ниже цены указанного имущества, по которой оно было приобретено должником незадолго до даты совершения этой сделки⁴⁹; рыночная стоимость уступленных по сделке имущественных прав с учетом срока действия договора аренды значительно превышает размер платы за них⁵⁰; отсрочка платежа и его зависимость от фактического получения денежных средств цессионарием⁵¹; продажа имущества по цене значительно ниже рыночной⁵²; замена ликвидного имущества должника неликвидным (оплата по договору осуществлена путем передачи векселя, выданного лицом, реально не осуществляющим хозяйственную деятельность и не имеющим ликвидных активов)⁵³.

Стоит отметить, что ВАС РФ в п. 8 Постановления Пленума от 23.12.2010 № 63 вопрос о понимании существенности оставил без рассмотрения.

В юридической литературе⁵⁴ неоднократно общалось внимание на проблему определения критериев «существенности» отличия цены и (или) иных условий сделки от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, однако рассматриваемый вопрос не получил соответствующего решения.

Так, М.В. Телюкина указывает на то, что категория «существенности» отличий является оценочной категорией, использование которой «порождает множество практических, так и теоретических проблем».⁵⁵ С.А. Карелина указывает на важность учета признака существенности, но само это понятие оставляет без рассмотрения.⁵⁶ И.О. Воробьева, В.П. Быков, А.В. Финогенов на основе анализа материалов судебной практики приходят к выводу, что суды исследуют понятие существенности через понятие значительности, указывая, что одно оценочное понятие рассматривается посредствам другого, отмечая, что такой подход является неприемлемым.⁵⁷.

В судебной практике, сложившейся на данный момент, понятие «существенно» трактуется через признак многократного превышения стоимость полученного встреченного исполнения обязательств, определенной с учетом условий и обстоятельств такого встреченного исполнения обязательств.⁵⁸

Таким образом, существует проблема в решении вопроса о понимании существенности применительно к правилам п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

В качестве решения названной проблемы в литературе высказано предложение об установлении так называемого порога существенности в размере; применительно к правилам пункта 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве под существенным отклонением от рыночной цены следует понимать отклонение в двадцать и более процентов.⁵⁹

Такой подход основывается на ст. 40 Налогового кодекса РФ, в соответствии с которой налоговые органы при решении вопроса о доначислении налога в случае обнаружения отклонения от рыночных цен на товары, работы, услуги, как в сторону повышения, так и понижения принимают во внимание отклонение, равное двадцати процентам от рыночной стоимости.

Действительно, Закон о банкротстве не содержит четких критериев «существенности». При этом очевидно, что вопрос о существенности или несущественности отличий цены и (или) иных условий сделки от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, в каждом конкретном деле определяется арбитражным судом. Отчасти это размывает объективность данного основания и переводит данный вопрос в область оценки представленных доказательств.

Установление общего порога существенности в размере двадцати процентов применительно к сделкам, оспариваемых по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, может быть целесообразным, но при сравнении условий оспариваемой сделки с условиями аналогичных сделок, совершавшихся должником и иными участниками гражданского оборота.

Бремя доказывания того, что встречное исполнение обязательства по сделке является неравноценным лежит на лице, оспаривающем сделку. Такой подход подтверждается позицией Верховного Суда. В Определении Верховного Суда РФ от 5 августа 2015 г. № 304-ЭС15-3591 по делу № А02-629/2010 указано, что представить доказательства отчуждения имущества по цене, существенно заниженной по сравнению с рыночной, должно лицо, заявившее требование о недействительности сделки по соответствующему основанию.⁶⁰

В литературе обращено внимание на то, что действия, совершенные в целях исполнения публичных обязанностей, не могут быть оспорены по неравноценности, так как налоговые, таможенные, административные и тому подобные отношения не являются в отличие от гражданско-правовых эквивалентно-возмездными, хотя и в этом случае не исключено заключение, например, договора о предоставлении налогового кредита, соглашения об отсрочке, рассрочке платежа.⁶¹ Указанные сделки оспариваются как сделки с предпочтением.

Данный вывод подтверждается и судебной практикой. Так, в Определении Верховного Суда РФ от 30 марта 2017 г. № 304-ЭС17-2805 по делу № А27-1804/2015 об отказе в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ поддержан вывод судов нижестоящих инстанций о том, что уплата обязательных платежей в принципе не предусматривает встречного исполнения со стороны получателя, в связи с чем отсутствуют основания для признания таких платежей недействительными и применения последствий их недействительности.⁶²

Как указано в п.1 ст. 61.9 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Однако, если заявление об оспаривании сделки во исполнение решения собрания (комитета) кредиторов не будет подано арбитражным управляющим в течение установленного данным решением срока, такое заявление может быть подано представителем собрания (комитета) кредиторов или иным лицом, уполномоченным решением собрания (комитета) кредиторов.

Кроме того, в соответствии с п.2 ст. 61.9 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более 10% общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

В Определении Верховного Суда РФ от 12 сентября 2016 г. № 306-ЭС16-4837 по делу № А65-17333/2014 указано, что данные положения не могут быть истолкованы таким образом, что неоспаривание арбитражным управляющим сделок должника оправданно до тех пор, пока иное не установлено собранием (комитетом) кредиторов, а наличие в деле о банкротстве мажоритарных кредиторов переносит на последних обязанность по обращению в суд с заявлениями о признании сделок недействительными. ⁶³

Можно утверждать, что приведенные нормы направлены на расширение полномочий отдельных кредиторов и предоставление собранию (комитету) кредиторов возможности понудить арбитражного управляющего к реализации ликвидационных мероприятий в ситуации, когда он, уклоняясь от оспаривания сделок, неправомерно бездействует.

Вызывают споры на практике вопросы, связанные с определением начала течения срока исковой давности при оспаривании подозрительных сделок.

В Определении Верховного Суда РФ от 15 июня 2015 г. № 309-ЭС15-1959 по делу № А47-2454/2011 изложен вывод о том, что о совершении оспариваемой сделки арбитражный управляющий мог и должен был узнать в период исполнения им обязанностей временного управляющего, о чем свидетельствует составленное им заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного и преднамеренного банкротства должника, в котором спорная сделка отражена. Поэтому срок исковой давности (в том числе и для всех правопреемников арбитражного управляющего) начал течь с момента возложения на арбитражного управляющего обязанностей конкурсного управляющего должником.⁶⁴

В указанном судебном акте обращено внимание на то, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под ст. ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.

Таким образом, законодательство о несостоятельности связывает начало течения срока исковой давности не только с моментом, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но и с моментом, когда оно должно было, т.е. имело юридическую возможность, узнать о нарушении права.

В Определении Верховного Суда РФ от 1 декабря 2016 г. № 304-ЭС15-3591(5) по делу № А02-629/2010 поддержан вывод судов о том, что о совершении спорной сделки арбитражный управляющий мог и должен был узнать в период исполнения им обязанностей конкурсного управляющего должником.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Иные последствия предусматриваются не только нормами ст. ст. 169 и 179 ГК РФ, но и ст. 61.6 Закона о банкротстве.

Стоит отметить, что используемую в Законе о банкротстве формулировку

«действительная стоимость имущества» исследователи признают неудачной, полагая, что речь в этом случае должна идти о рыночной стоимости в понимании ст. 7 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации».⁶⁵

В литературе высказано мнение, что Закон о банкротстве вопреки общему гражданско-правовому правилу о двусторонней реституции как последствии недействительности сделки, по сути, фиксирует положения об односторонней реституции. Действительно, если должник возвращает себе все, что было передано им по недействительной сделке, то кредиторы и иные лица, которые получили от должника какое-либо имущество, приобретают право требовать включения в реестр, причем только после возврата в конкурсную массу полученного по недействительной сделке имущества, что неизвестно ГК РФ.⁶⁶

Мнение о несправедливости положения, при котором добросовестный контрагент, возвратив все полученное по недействительной сделке и приобретя лишь право требования включения в реестр с сомнительными перспективами полного удовлетворения требований, в литературе высказывалось не раз.

Представляется, что правовое положение кредиторов, требования которых возникли в связи с признанием сделок недействительными, не должно быть более выгодным по сравнению с положением иных кредиторов должника, не предпринимавших мер по получению причитающегося с должника путем заключения подозрительных сделок или сделок с предпочтением.

Вполне возможна ситуация, когда оспариваемая сделка будет одновременно являться и сделкой с предпочтением по п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве и подозрительной сделкой по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Например, если должник в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом передал кредитору в счет исполнения своих обязательств имущество по заниженной цене, в такой ситуации от выбора оснований для оспаривания сделки и ее правовой квалификации будут зависеть правовые последствия.

Дело в том, что в случае признания сделки недействительной на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве кредиторы приобретают право требования к должнику, которое подлежит удовлетворению в очередности, установленной Законом о банкротстве. В то же время кредиторы по сделке, признанной недействительной на основании п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, приобретают право требования, подлежащее удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди.

Если рассматривать правило об удовлетворении требований кредитора после удовлетворения требований всех остальных кредиторов третьей очереди в качестве штрафной санкции за совершение сделки, нарушающей имущественные интересы должника и кредиторов, то следует вывод, что при наличии в сделке одновременно признаков п. 1 ст. 61.2 и п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве применению подлежит более строгая санкция.

Применительно к сделкам, признанных недействительными на основании неравноценности встречного исполнения, в п. 3 ст. 61. 6 Закона о банкротстве предусмотрены следующие последствия недействительности.

Кредиторы и иные лица, которым передано имущество или перед которыми должник исполнял обязательства или обязанности по сделке, признанной недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве и Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае возврата в конкурсную массу полученного по недействительной сделке имущества приобретают право требования к должнику, которое подлежит удовлетворению в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Кроме того, последствия признания сделки недействительной разъясняются в п. 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, в котором указано, что в случае, если сделка была признана недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, восстановленное требование подлежит включению в реестр требований кредиторов и удовлетворению в составе требований третьей очереди (пункт 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве).

На наш взгляд, проблемным является вопрос о применении последствий недействительности сделки с неравноценным встречным исполнением в случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре. В силу п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве в такой ситуации приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения.

При применении последствий недействительности сделки по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве возникает следующая проблема: подлежит ли взысканию с приобретателя в пользу должника действительная стоимость имущества в полном объеме или действительная стоимость имущества за вычетом суммы, оплаченной приобретателем должнику ранее; приводит ли взыскание полной стоимости имущества к возникновению на стороне должника неосновательного обогащения в размере произведенной покупателем оплаты по договору?

В Определении Верховного Суда РФ от 24 декабря 2015 г. № 303-ЭС15-11427(2) по делу № А51-17166/2012 по этому вопросу сделан следующий вывод: задолженность должника должна быть восстановлена в полном объеме, за ответчиком сохраняется право на обращение в суд с заявлением о включении его требований в отношении восстановленной задолженности в реестр требований кредиторов должника по правилам ст. ст. 100, 142 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, данных в п. п. 25 - 27 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»⁶⁷

Иной подход может фактически привести к зачету подлежащей взысканию с ответчика действительной стоимости имущества и суммы, уплаченной им при покупке этого имущества у должника по недействительной сделке.
На наш взгляд, также необходимо рассмотреть проблемы, возникающие при оспаривании действий должника во исполнение обязанностей и обязательств на примере оспаривания условий трудовых договоров и действий по выплате заработной платы работникам должника по основаниям неравноценного встречного исполнения обязательств.

К настоящему времени складывается неоднозначная судебная практика применения указанного института, в частности, практика применения последствий недействительности такой сделки.

В литературе высказывается мнение о том, что положения трудового законодательства, а именно ст. 137 ТК РФ, не допускающая признания трудовых договоров недействительными и взыскания заработной платы с работников, являются приоритетными по отношению к законодательству о банкротстве. М.Ю. Гаранин указывает, что «при рассмотрении вопроса о взыскании с работника выплаченной заработной платы норма, содержащаяся в абз. 8 ст. 137 ТК РФ, должна рассматриваться как специальная по отношению к нормам законодательства о банкротстве, что исключает применение положений ст. 61.6 Закона о банкротстве». Указанное противоречие предлагается решать не путем оспаривания условий трудового договора, а привлечением к ответственности за причинение убытков лиц, которые от имени должника заключали, изменяли трудовые договоры и осуществляли выплаты, - руководителя должника и лиц, входящих в его органы управления.⁶⁸

Мы не можем согласиться с указанным мнением на основании следующего.

В соответствии с ст. 56 Трудового кодекса (далее – ТК РФ) - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Согласно ст. 15 ТК РФ трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя.

При этом в качестве оснований недействительности лицо, оспаривающее сделку, зачастую выбирает именно неравноценность встречного исполнения, поскольку трудовой договор является возмездным как для работодателя, так и для работника, а в ситуации, когда доказательства осуществления работником трудовой функции отсутствуют либо свидетельствуют о несоразмерности выплаченной (начисленной) заработной плате, размер встречного предоставления работника является неравноценным, что противоречит сути трудовых отношений.

Примеры арбитражной практики показывают, что о неравноценности встречного исполнения обязательств по трудовым договорам работника свидетельствует неоправданное установление окладов в завышенном размере по сравнению с иными сотрудниками, выполняющими аналогичные функции⁶⁹, а также ситуация, когда размер надбавки к заработной плате работника существенно превышает размер должностного оклада, а сложность и объем выполняемой работы несоразмерны установленным условиям труда.⁷⁰.

Из анализа судебной арбитражной практики следует, что арбитражные суды при рассмотрении заявлений о признании недействительными действий должника и работника по формированию условий трудового договора, оценивают исполнение работником трудовых обязанностей, объем нагрузки, фактическую продолжительность рабочего времени, сложность выполняемой работы и квалификацию работника.

Сложившаяся судебная арбитражная практика показывает, что, как правило, лица, оспаривающие сделку в рамках дела о банкротстве, ставят под сомнение условия трудовых договоров с руководителем должника, членами коллегиального исполнительного органа должника, главным бухгалтером и другими высокопоставленными работками должника (исполнительными, финансовыми директорами, руководителями подразделений).

Но такой подход, по сути, предоставляет лицу, оспаривающему сделку, и суду возможность оценивать равноценность встречного исполнения и заработной платы любых работников должника. Сама ситуация, в которой с работника как с физического лица взыскивается полученная им в качестве средства к существованию и уже потраченная на семейно-бытовые нужды заработная плата, очевидно, противоречит идее защиты прав участников дела о банкротстве и работников предприятия-банкрота, заложенной в положениях Закона о банкротстве.

Важно отметить, что согласно ст. 16 ГК РФ, заключение трудового договора, иных соглашений, регулирующих правоотношения между работником и работодателем, представляет собой действия названных субъектов, направленные на возникновение у них прав и обязанностей в рамках указанных правоотношений.

С учетом норм п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве то обстоятельство, что эти действия имеют правовое значение в рамках правоотношений, регулируемых трудовым законодательством, и не являются действиями по совершению или исполнению сделки, не исключают возможность оценки их законности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) по основаниям, установленным Главой III.1 Закона о банкротстве. Названным Законом на такие действия лишь распространяется правовой режим оспаривания сделок, что, по нашему мнению, не означает изменение правовой квалификации указанных действий как действий, направленных на совершение сделки.

Формулировка положений соответствующей главы Закона о банкротстве свидетельствует о том, что воля законодателя была направлена на исключение таких действий должника, в том числе в виде совершения гражданско-правовых сделок, которые являются основанием для возложения на должника дополнительных обязанностей, в нарушение охраняемых законом прав и интересов лиц, участвующих в деле о несостоятельности.

Таким образом, из смысла положений Главы III.1 Закона о банкротстве в их совокупности следует, что они подлежат применению как к действиям по исполнению обязанностей должника, в том числе в рамках правоотношений, регулируемых трудовым законодательством, так и к действиям по установлению таких обязанностей, в частности путем заключения трудового договора и дополнительных соглашений к нему.

Наш вывод подтверждается и судебной арбитражной практикой. Как указал ВАС РФ при рассмотрении одного из обособленных споров по заявлению о признании недействительными действий должника выплате заработной платы работнику в рамках дела о банкротстве № А71-6228/2011 то обстоятельство, что действия по установлению и выплате заработной платы регулируются трудовым законодательством, не исключает возможности оценки их законности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) по специальным основаниям недействительности в целях защиты прав и интересов его кредиторов, и при признании их недействительными применения последствий недействительности сделки в соответствии со ст. 61.6 Закона о банкротстве.⁷¹

По нашему мнению, по правилам, установленным Законом о банкротстве, оспаривается не сделка и не трудовой договор как специальное соглашение субъектов трудовых отношений, а действия по формированию отдельных условий, включенных в трудовой договор, направленных, фактически, не на регулирование трудовых правоотношений, а на создание дополнительных обязанностей у должника, препятствующих осуществлению расчетов с кредиторами в порядке, установленном законодательством о несостоятельности (банкротстве).

Направленность спорных действий не на защиту прав и законных интересов работника, а на затруднение расчетов с кредиторами должника исключает возможность применения к ним положений трудового законодательства, поскольку фактически намерения по созданию прав и обязанностей в области трудовых отношений в этом случае отсутствуют. Применение при таких условиях к действиям должника по регулированию трудовых правоотношений положений Закона о банкротстве не противоречит положениям ни трудового, ни гражданско-правового законодательства.

Мы полагаем, что применительно к оспариванию действий должника по формированию условий трудового договора, следует исходить из опровержимой презумпции добросовестности работника, в отношении работодателя, которого начата процедура несостоятельности (банкротства), с учетом п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, где предусмотрено, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (ст. 19 Закона о банкротстве).

Исследованию категории «добросовестность» на сегодняшний день посвящено большое количество работ. Зачастую исследователи рассматривают дефиницию «добросовестность» через соотношение с разумностью.⁷²

При этом до сих пор в доктрине нет единства взглядов на само понятие добросовестности как принципа межотраслевой категории.

По нашему мнению, для целей законодательства о несостоятельности стоит согласиться с понятием добросовестности, предлагаемой О.В. Мазур. Требование добросовестности в российском праве исследователь делит на два элемента: субъективную и объективную добросовестность. При этом субъективная добросовестность предполагает оценку субъективного состояния лица с точки зрения его фактической честности, обоснованной убежденности в правомерности собственных действий. С позиции объективной добросовестности оценке подлежит объективное соответствие действий субъекта разумным ожиданиям определенных третьих лиц, для защиты которых установлено требование добросовестности исходя из требований закона или из существа обязательства.⁷³

Также стоит согласиться с мнением А.А. Кравченко, которая полагает, что применительно к сфере несостоятельности (банкротства) категория «недобросовестные действия» по своему объему не совпадает с дефиницией «правонарушение» или нарушение императивных норм права, так как недобросовестность может проявляться у субъектов процедур несостоятельности (банкротства) и в границах, определенных законом, например неосуществление всех возможных действий, которые могут способствовать восстановлению платежеспособности и реабилитации предприятия.⁷⁴

В соответствии с п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Для опровержения данной презумпции необходимо установить, что работник при формировании спорных условий трудового договора был осведомлен о наличии признаков несостоятельности работодателя, и доказать, что, формально вступая в трудовые отношения с должником, он преследовал цель вывода активов (денежных средств) должника, поскольку само по себе намерение получить от работодателя крупные выплаты, на наш взгляд, является вполне правомерным.

Указанный подход представляется нам наиболее взвешенным, так как с одной стороны, доказательства недобросовестности заинтересованных в отношении должника лиц при формировании условий трудового договора основываются на том, что в силу занимаемой должности указанные лица были осведомлены о признаках неплатежеспособности должника.

То есть предлагаемая нами презумпция добросовестности работника, в отношении работодателя, которого начата процедура несостоятельности (банкротства), не противоречит сложившейся практике оспаривания трудовых договоров с руководителем должника, членами коллегиального исполнительного органа должника, главным бухгалтером.

С другой стороны предлагаемая презумпция позволит защитить интересы работников должника, поскольку суд будет исследовать, могло ли формирование тех или иных условий трудового договора вызвать подозрение работника, а также существовал ли сговор работника и представителя должника, ответственного за изменение трудового договора, при формировании указанных условий.