Раса,Нация,Класс. Раса, нация, класс
 Скачать 1.36 Mb.
|
|
мое могут делать государство и школа. Но, как правило, они не склонны самостоятельно или слишком открыто осуществлять эту функцию специализации, поскольку таким образом нарушается прин- цип «национального» равенства. Те же немногие государства, что го- товы признать такого рода нарушения, испытывают постоянное дав- ление, принуждающее к отказу от них. Напротив, «этнические груп- пы» не только вправе социализовать своих членов отличным от дру- гих способом, но это, проведение своеобразной социализации, собст- венно является определением этнических групп. Таким образом, дей- ствия, оказывающиеся для государства незаконными, совершаются как проявление «произвольного» поведения группы, отстаивающей свою социальную «идентичность», - что нельзя сделать в парадной, делается на кухне. Так осуществляется обоснование иерархической реальности капи- тализма, причем не оскорбляющее закон - декларация приверженно- сти которому является для капитализма политически принципиальной - с его утверждением формального равенства. Возможно, разыски- ваемая нами суть дела в этом и заключается. Посредством этнизации, или конструирования народа, разрешается одно из базовых противо- речий исторического капитализма - его одновременное стремление к теоретическому равенству и практическому неравенству - и разреша- ется оно через использование ментальных особенностей различных слоев трудящихся во всем мире. В плане осуществления этой задачи само непостоянство характе- ризующих народ категорий, о котором мы говорили выше, предстает как нечто чрезвычайно важное. Ведь капитализм, с одной стороны, как историческая система нуждается в постоянстве неравенства, но, с другой, он одновременно нуждается в постоянном реструктурирова- нии экономических процессов. Так что нечто, востребованное для обеспечения особого набора иерархических социальных отношений сегодня, завтра может оказаться непригодным вовсе. Поведенческие установки производителей должны меняться без того, чтобы подры- 4. Конструирование народа 101 вать легитимность самой системы. Периодические возникновения, реструктурирования и исчезновения этнических групп, таким обра- зом, оказываются бесценным инструментом для поддержания гибко- сти в функционировании механизма экономики. Народ - это основной институциональный конструкт историческо- го капитализма. Он - несущая колонна его здания и эта его значи- мость лишь возрастала, по мере все большего развития и интенсифи- кации капиталистической системы. В этом смысле он подобен суве- ренному государству, так же являющемуся несущей колонной капи- тализма и в ходе его развития становящемуся все более значимым. Мы становимся все более, а не менее, привязанными к тем исходным Gemeinschaften, сообществам, сформированным внутри нашего все- мирно-исторического Gesellschaft, общества, капиталистической ми- ро-экономики. Классы же на деле являются совершенно отличными от народов конструкциями, что прекрасно осознавали как Маркс, так и Вебер. Классы - это «объективные», т. е. аналитические, категории; утвер- ждения, касающиеся противоречий внутри той или иной историче- ской системы, а не описания социальных сообществ. Вопрос здесь заключается в том, можно ли и при каких условиях создать сообщест- во класса. Т. е. здесь на передний план выходит знаменитое различе- ние an sich I fur sich [в себе/для себя]. Классы fur sich всегда были очень летучей субстанцией. Возможно, и на объяснении этого момента мы закончим, причиной этого было то, что сконструированные «народы» - расы, нации, этни- ческие группы - довольно тесным, хотя и несовершенным, образом соотносились с конструкцией «объективного класса». Вследствие это- го довольно большая доля ориентированной классовыми принципами политической деятельности в современном мире преобразовалась в политическую деятельность, ориентированную «народными» принци- пами. Эта доля окажется даже большей, чем мы себе представляем, если мы несколько тщательней разберемся в природе так называемых «исключительно» рабочих организаций, которые зачастую как кос- венно, так и de facto укоренены в «народных» реальностях, хотя и ис- пользуют не-народную, исключительно классовую терминологию. Уже более чем столетие левые во всем мире скорбят по поводу той дилеммы, что рабочие по всему миру слишком часто организовыва- ются в «народные» объединения. Но разрешить эту дилемму невоз- можно. Она существует в силу базовых противоречий самой системы. Полностью отделенная от политической деятельности, ориентирован- 102 И. Валлерстайн ной «народными» принципами, деятельность класса fur sich невоз- можна. Это можно увидеть на примерах так называемых националь- ных освободительных движений, всех новых социальных движений, антибюрократических движений в социалистических странах. Не окажется ли более осмысленной попытка понять народ как он есть - т. е. не как изначально и неизменно существующую социаль- ную реальность, но как сложный и легко преобразуемый историче- ский продукт капиталистической миро-экономики, который использу- ется в борьбе различных антагонистических сил друг с другом. В этой системе мы никогда не сможем ни избавиться от народа, ни низвести его до какой-либо незначительной роли. С другой стороны, нас не должны смущать приписываемые ему характеристики - иначе мы ошибемся в определении тех способов, какими он легитимирует су- ществующую систему. То, что мы действительно должны проанали- зировать более детально, так это те возможные направления, в кото- рые выталкивает нас народ своим развитием, в ходе которого он ста- новится все более центральным и значимым для этой исторической системы; а именно - присмотреться к точке вероятной бифуркации системы, выявить различные возможные альтернативные выходы из этого неопределенного процесса перехода от настоящей исторической системы к той системе или системам, что придут ей на смену. 1 5. НАЦИОНАЛЬНАЯ ФОРМА: ИСТОРИЯ И ИДЕОЛОГИЯ Э. Балибар «...Прошлое, которое никогда не было настоя- щим и никогда им не станет». Жак Деррида История наций, в том числе и нашей, всегда предстает нам в форме рассказа, предписывающего ей сюжетную непрерывность. Таким об- разом, формирование нации проявляется как осуществление некоего многовекового «проекта», с его этапами и моментами осознания, ко- торые историки произвольно объявляют в большей или меньшей сте- пени решающими (Что следует считать началом Франции? Галльских предков? Монархию Капетингов? Революцию 1789 года?). Но в лю- бом случае эти этапы вписываются в одну и ту же схему: в схему са- мовыражения национальной личности. Такое представление, разуме- ется, создает некую ретроспективную иллюзию, но помимо этого оно отражает принудительность институциональных реальностей. Это двойная иллюзия. Она заставляет считать, что поколения, название которых оставалось почти тем же самым, сменявшиеся в течение ве- ков на относительно стабильной территории, передают друг другу некую неизменную субстанцию. И эта же иллюзия вынуждает думать, что эволюция, отдельные стороны которой мы ретроспективно отби- раем так, чтобы считать себя ее завершением, была единственно воз- можной, что она - наше предназначение. Проект и предназначение - это две симметричные фигуры иллюзии национальной идентичности. «Французов» 1988 года - при том, что предки каждого третьего из них были «иностранцами» 1 - можно коллективно связать с подданными Людовика XIV (не говоря уже о галлах), только рассматривая после- довательность случайных событий, причины которых не имеют ниче- го общего с «судьбой Франции», с проектом «ее королей» или с наде- ждами «ее народа». Но эта критика не должна заслонять от нас эффективность мифов о происхождении нации, эффективность, которую сейчас нельзя не по- чувствовать. Весьма убедительным примером тому является Француз- ская революция - уже в силу противоречащих друг другу присвоений, объектом которых она не перестает быть. Можно сказать (присоеди- 104 Э. Балибар няясь к Гегелю и Марксу), что в истории любой современной нации бывает - когда предоставляется такой случай - только одно основы- вающее ее революционное событие (что объясняет как постоянные попытки воспроизвести форму этого события, ограничить его эпизоды и участников, так и свойственное «крайним» партиям стремление све- сти на нет это событие: либо доказательством того, что национальная идентичность появляется еще до революции, либо ожиданием новой революции, которая была бы завершением первой). Таким образом, миф о происхождении нации и ее непрерывности, в рамках современ- ной истории удобный для «молодых» наций, порожденных деколони- зацией, таких как Индия или Алжир (склонных, однако, забывать, что он был создан для «старых» наций на протяжении нескольких по- следних веков), - это эффективная идеологическая форма, по которой, проецируя настоящее на прошлое, день за днем выстраивает себя во- ображаемая уникальность национальных формаций. • От «преднационального» государства к государству национальному Как учесть этот разрыв? «Происхождение» национальной формации отсылает к множеству самых различных древних институтов. Некото- рые из них действительно очень древние: институт государственных языков, отличный и от священных языков клира, и от «локальных» идиом, - сначала эти государственные языки употреблялись в строго административных целях, потом как аристократические языки, - поя- вился в Европе в высокое Средневековье. Он связан с автономией и сакрализацией монархической власти. Точно так же прогрессивное формирование абсолютной монархии повлекло за собой относитель- ную денежную монополию, административную и налоговую центра- лизацию, юридическую унификацию и внутреннее «умиротворение». Кроме того, оно революционным образом изменило институты «гра- ницы» и «территории». Реформация и Контрреформация ускорили переход от соперничества между церковью и государством (то есть между церковным государством и светским) к их взаимодополни- тельности (в пределе - к государственной религии). Ретроспективно все эти структуры представляются нам предна- циональными, поскольку благодаря им стали возможными определен- ные черты национального государства, в которое они и будут в конце концов включены с большими или меньшими изменениями. Здесь мы можем констатировать, что формирование наций - результат долгой 5. Национальная форма 105 «предыстории». Но она существенно отличается от националистского мифа о линеарно действующей судьбе. Прежде всего это формирова- ние состоит из множества качественно различных событий, отстоя- щих друг от друга по времени, ни одно из которых не заключает в себе последующие. Далее, эти события по природе своей не принад- лежат к истории одной определенной нации. Они были связаны с дру- гими политическими единицами, чем те, что сегодня кажутся нам ре- зультатом исходной этнической идентичности (так же как появив- шийся в XX веке государственный аппарат «молодых наций» был предопределен таковым времен колонизации, и европейское Средне- вековье видело современные ему государства как «Сицилию», «Ката- лонию» или «Бургундию»). И вышеупомянутые события по своей природе не принадлежат ни к истории национального государства, ни к другим конкурирующим формам (например, форме «империи»). Это связь случайных отношений, а не необходимая линия эволюции, зад- ним числом прочерченная в предыстории национальной формы. Го- сударствам, какими бы они ни были, свойственно представлять уста- новленный в них порядок как вечный, но практика показывает, что, как правило, дело обстоит совсем иначе. Тем не менее все эти события, с той оговоркой, что они повторя- ются и интегрируются в новые политические структуры, действитель- но сыграли свою роль в происхождении национальных формаций. Это объясняется исключительно их институциональным характером, бла- годаря которому события эти участвовали в создании той формы го- сударства, что соответствовала их собственной. Другими словами, аппарат ненациональных государств, цели которого были совсем дру- гими (например, династическими), постепенно начинает производить элементы национального государства или, если угодно, невольно «на- ционализируется» и начинает национализировать общество - и здесь стоит задуматься о возрождении римского права, о меркантилизме, о закабалении феодальной аристократии, формировании доктрины «го- сударственных интересов» и пр. И чем более мы приближаемся к со- временности, тем более сильным становится принуждение, навязы- ваемое накоплением этих элементов. И это заставляет задать решаю- щий вопрос - вопрос о пороге необратимости. В какой момент, по каким причинам этот порог был преодолен, так что, с одной стороны, возникла конфигурация системы суверенных государств, а с другой стороны, началось постепенное распростране- ние национальной формы на мнимую тотальность человеческих со- обществ, сопровождавшееся в течение двух веков насильственными 106 Э. Балибар конфликтами? Я полагаю, что этот порог (очевидно, что его невоз- можно отождествить с определенной датой 2 ) соответствует разверты- ванию рыночных структур и классовых отношений, свойственных современному капитализму (в частности, это пролетаризация рабочей силы, постепенно вырывающейся из феодальных и цеховых отноше- ний). Но этот общепринятый тезис требует нескольких уточнений. Конечно, невозможно «вывести» национальную форму из капита- листических производственных отношений. Денежное обращение и эксплуатация наемного труда не содержат в себе логически одну оп- ределенную форму государства. К тому же пространству реализации капиталистического производства, необходимому для накопления капитала, - то есть мировому капиталистическому рынку - свойст- венна тенденция преодоления всякой национальной ограниченности, установленной определенными долями социального капитала или навязанной внеэкономическим способом. Можно ли в этих условиях продолжать видеть в формировании нации «буржуазный проект»? Вероятно, эта формулировка, заимствованная марксизмом у либе- ральной философии истории, в свою очередь становится историче- ским мифом. Но похоже, что мы сможем избежать трудностей, если примем точку зрения Броделя и Валлерстайна, связывающих образо- вание наций не с абстракцией капиталистического рынка, но с его кон- кретной исторической формой: «миром капиталистической экономики», всегда уже организованным и упорядоченным в иерархию «центра» и «периферии», которым соответствуют различные методы накопления капитала и эксплуатации рабочей силы и между которыми устанавли- ваются отношения неравноценного обмена и доминирования 3 . Национальные единицы образуются исходя из глобальной струк- туры мира экономики, в силу той роли, которую они в нем играют в данный период; они образуются благодаря центру. Лучше сказать, что они появляются в борьбе друг с другом, как конкурирующие инстру- менты доминирования центра над периферией. Это первое уточнение является фундаментальным, поскольку оно ставит на место «идеаль- ного» капитализма Маркса и прежде всего марксистских экономистов «исторический капитализм», решающую роль в котором играют ран- ние проявления империализма и усиление колониальных войн. В не- котором смысле любая современная «нация» является продуктом ко- лонизации: она всегда была в какой-то мере колонизатором или коло- низованной, а иногда совмещала и то и другое. Но требуется и второе уточнение. Одно из самых решительных намерений Броделя и Валлерстайна - продемонстрировать, что в ис- 5. Национальная форма 107 тории капитализма возникают и другие «этатистские» формы, кро- ме национальной, и они долгое время конкурируют с ней, пока нацио- нальная форма окончательно не вытесняет или не превращает их в свои инструменты: таковы форма империи и, прежде всего, форма политико-торговой международной сети, сосредоточенной вокруг одного или нескольких городов 4 . Эта форма свидетельствует о том, что не существовало одной «буржуазной» политической формы самой по себе, но их было несколько (можно вспомнить пример Ганзы; од- нако история Объединенных провинций Нидерландов в XVII веке напрямую определяется этой альтернативой, сказывавшейся на всей общественной жизни, включая религиозную и интеллектуальную). Иными словами, зарождающаяся капиталистическая буржуазия как бы «колеблется» - в зависимости от обстоятельств - между несколь- кими формами гегемонии. Прежде всего это означает, что существуют различные буржуазии, связанные с различными секторами эксплуата- ции ресурсов мира экономики. Если «национальные буржуазии» в конце концов одержали верх, как раз перед индустриальной револю- цией (ценой «уступок» и «компромиссов», а именно смешением с другими господствующими классами), то, видимо, это случилось по- тому, что им было необходимо и вовне и внутри использовать воору- |