Монография. монография _2 прав_ГА_артилл образ до 1820 г. новая 01.06.21. С. И. Дьяков, С. Ю. Добряк, В. Е. Ванягин, Д. Н. Соловьев, В. В. Горохов, А. С. Фадеев, А. А. Бакарюкин, С. Л. Павлович, С. О. Фомичев, А.
 Скачать 1.84 Mb.
|
|
Учебный план Московской школы математических и навигационных наук284
Среди преподавателей артиллерийских школ преобладали в основном иностранцы. Переменный состав этих учебных заведений комплектовался как на добровольной основе, так и по принуждению. В обучении основное внимание уделялось преподаванию предметов математического цикла. Арифметику, геометрию, тригонометрию и русский язык преподавал Леонтий Филиппович Магницкий, он следил за обучением и успеваемостью учеников. Особенно сложным и трудным был процесс обучения чтению и письму. О последовательности этого обучения в предисловии к грамматике Мелетия Смотрицкого говорится следующее: «Издревле российским детотворцем и учителем обычай бе и есть учити дети малые вначале азбуце, потом часослову и псалтыри, та же писати...»285. Школьники сначала заучивали азбуку с ее очень трудными названиями букв: а – аз, б – буки, в – веди, г – глаголь, д – добро и т.д., а после заучивания азбуки «на зубок», переходили к складам из двух букв (гласная + согласная), потом из трех и т.д. После этого переходили к чтению первой духовной книги – часослову, которые заучивали наизусть, а затем чтению псалтыри. Обычно вместе с заучиванием часослова школьников начинали учить писать, что было так же делом весьма трудным – писать гусиным пером на шероховатой бумаге. Даже «чинить» перья было не малой наукой. Занятия начинались рано: зимой – в седьмом или восьмом часу утра и продолжались до обеда, который объявлялся: зимой в час пополудни, летом в 12 часов. После обеда занятия начинались во втором часу пополудни и заканчивались в 4 часа дня. Как видим, учебный день продолжался 8-10 часов. Некоторые предметы вели иностранцы через переводчиков. К нарушителям дисциплины применялись телесные наказания. Очень много обучаемых «шляхтинских» детей, а также детей «разночинцев» в начале обучения убегали из-за тяжелой учебы. Например в указе Петра I от 1722 г. говорилось, что из 127 учеников, 35 – «шляхтинские дети», а остальные разночинцев. В школе был открыт ряд мастерских, в которых изготавливались приборы. В 1703 г. открыта токарная мастерская. Учебные принадлежности и приборы в школе выдавались под расписку (аспидные доски и грифели, шкалы (линейки), радиусы, секторы, квадранты – для измерения высоты светил; «ноктурналы» – для определения времени по наблюдениям созвездий Малой и Большой медведицы; книги морских хартин (карт); готовальни с медными инструментами; циркули простые и треножные; циркули «хартинные»)286.Эти первые мероприятия Петра I не пропали даром, и немного позже, в 1706 году, мы встречаем в петровских указах предписание о том, чтобы «школьных учеников и бомбардиров, которые выучились геометрии и артиллерии, пушечным и мортирным чертежам, прислать в поход немедленно...». Так, например Полтавской битве молодые русские артиллеристы громили шведов с расстояния в 100 шагов, обеспечив успех коннице и пехоте. «Решившая исход войны и оказавшая решительное влияние на ход всей европейской политики, победа русских под Полтавой была победой русской артиллерии, помноженной на беззаветную храбрость русского народа»287.Учебные принадлежности и приборы для обучения учеников Московской школы математической и навигационных наук288 смотри табл. 6.Таблица 6 Учебные принадлежности и приборы для обучения289
Школа выпускала своих учеников на службу в Морской флот, также шли на укомплектование бомбардирской роты, артиллерийских и инженерных школ, кроме того учителя арифметики и русского языка для «цифирных» и церковных школ. О важности этой школы писал Петр I Апраксину «сами можете видеть, какая есть в том польза токмо морскому ходу нужна сия школа, но и артиллерии и инженерству»290.Необходимо отметить, что бывший «потешный», а затем прославленный генерал-фельдцейхмейстер и генерал-фельдмаршал русской армии Я.В. Брюс принадлежал к числу не только образованных, но и ученых сотрудников Петра I. Он хорошо знал астрономию, был одним из первых популяризаторов в России астрономических знаний и инструментальной оптики. По поручению Петра I, в 1701 году он оборудовал на Сухаревой башне, где размещалась школа математических и навигацких наук, астрономическую обсерваторию, в которой имелись астрономические зрительные трубы, квадранты, секторы, ноктурналы и градштоки, а так же большой звездный глобус. В этой обсерватории он часто бывал и работал, занимался с учениками школы по практической астрономии и геодезии291. Есть сведения, что в здании Сухаревой башни существовала и химическая лаборатория Я.В.Брюса292.Известный знаток эпохи М.И. Пыляев так характеризовал учебу в Московской артиллерийской школе: «Великий тогда недостаток в оной школе состоял в учителях. Сначала вступления учеников было для показаний одной арифметики из пушкарских детей два подмастерья; потом определили, по пословице, волка овец пасти, штык-юнкера Алабуева. Он тогда содержался в смертном убийстве третий раз под арестом. Он хотя и разбирал несколько арифметику Магницкого и часть геометрических фигур, однако был вздорный, пьяный и весьма неприличный быть учителем благородному юношеству. Училища, заведенные при Петре I, были тогда заброшены и скорее портили, чем воспитывали молодое поколение, домашнее же образование в высших классах ограничивалось только внешним наведением лоска»293.Одним из воспитанников школы был талантливый изобретатель и артиллерист Андрей Константинович Нартов (1680-1756 гг.), который в свое время предложил новый способ отливки «глухих» стволов с последующим высверливанием канала ствола заданного калибра на предложенном им станке. На станке одновременно высверливалось и обтачивалось два ствола294.В заключение отметим, что после смерти Ф.А. Головина, школа математико-навигацких наук из ведомства Оружейной палаты была передана в ведомство морского флота, что еще лишний раз подчеркнуло ее целевое предназначение. В указе Петра I от 15 декабря 1706 г. об этом говорилось так «…школу математико-навигацких наук и учителей и господских детей и учеников с принадлежащими ей делами», передать в приказ Морского флота «Адмиралтейству» (с 1707 г. адмиралу и «президенту Адмиралтейства») Ф.М. Апраксину. С этого времени непосредственным куратором и начальником школы стал дьяк, а затем «адмиралтейский комиссар» Андрей Александрович Беляев, который пользовался большим доверием у Ф.М. Апраксина. Петербургская артиллерийская школа Перенесение в Петербург основной базы артиллерийского и порохового производства и самого руководства артиллерийским ведомством, наличие здесь квалифицированных кадров и артиллерийских специалистов создало благоприятные условия для организации в новой столице второго центра артиллерийского образования. Базой для организации в городе нового центра подготовки артиллерийских кадров становится артиллерийская лаборатория или «лабораторный дом», которую длительное время возглавлял образованный и опытный специалист в области артиллерии и инженерного дела подполковник М. Витвер. Первые сведения о начале обучения учеников артиллерийскому делу при Санкт-Петербургском артиллерийском гарнизоне относятся к 1704-1709 годам, то есть к периоду, когда потребность в русских артиллерийских специалистах была особенно острой. К числу таких первых учеников следует отнести В. Кашкарова, С. Кошелева, М. Половинкина, братьев П. и А. Кобяковых, В. Васильева, Б. Воейкова, Г. Ушакова и других295.Однако, у нас нет достаточных оснований утверждать, что уже в этот период, наряду с Московской артиллерийской школой в Петербурге существовала самостоятельная артиллерийская школа. Перечисленные выше ученики Санкт-Петербургского артиллерийского гарнизона, как и другие, не вошедшие в этот список, прикреплялись для индивидуального обучения к отдельным артиллерийским специалистам-офицерам, под руководством которых они изучали одно артиллерийское дело. Так, в справке канцелярии Приказа Артиллерии, на челобитную о выдаче жалованья, сообщается, что Петр и Алексей Кобяковы «присланы из математической школы где изучены были до навигации в Санкт-Петербург в артиллерию для артиллерийской науки и у майора Гаксфорта научились пушечные и мортирные и к ним станки и иные чертежи чертить, також и бомбардирскому делу и в 1708 году по приказу генерал-майора и обер-коменданта Романа Вилимовича Брюса поверстаны в сержанты»296.Исследованные нами документы позволяют сделать вывод, что начало основанию Санкт-Петербургской артиллерийской школы следует отнести к 1717 году. Одним из первых и любопытных в этом отношении документов является донесение начальника Санкт-Петербургской артиллерийской лаборатории подполковника М. Витвера в Военную коллегию, в котором он 23 июля 1719 года писал, что «в прошлом 1717 году августа 10 числа прислано из Подряжной канцелярии в артиллерию в ученики шляхетских детей 18 человек, а окладным денежным жалованием они не определены, а дано им в зачет на прокормление по 3 рубля человеку...» и просил указом определить им соответствующие ученические оклады297.Ссылаясь на указ Петра I, Военная коллегия 26 июля приговорила: решение об определении ученических окладов соответствующим указом оформить генерал-фельдцейхмейстеру Я.В. Брюсу. 28 октября 1719 года Санкт-Петербургская артиллерийская канцелярия донесла Военной коллегии, что «вышеписанным присланным из Подрядной канцелярии ученикам жалование учинено по науке их почему в академии и в артиллерийской школе обретающимся во арифметической науке, а имянно по рублю на месяц с того же числа как они присланы»298. Одновременно канцелярия запросила Военную коллегию: откуда брать деньги на выплату жалованья ученикам, поскольку артиллерийская канцелярия не получает денег на артиллерийских служителей Санкт-Петербургского гарнизона. Только 27 января 1720 года Военная коллегия приговорила: деньги на выплату жалованья ученикам требовать от Штатс-контор коллегии299.Итак, в августе 1717 года в Санкт-Петербургскую артиллерийскую лабораторию прибыла для обучения одновременно целая группа абитуриентов. Хотя с опозданием, но именно с момента их прибытия на учебу, им были установлены ученические оклады жалованья. Как это явствует из определения Санкт-Петербургской артиллерийской канцелярии, все они находились на ступени изучения арифметики. Перед подполковником М. Витвером, как начальником лаборатории, была поставлена задача организации учебного процесса, как в области теоретических предметов, так и практики артиллерийского дела. И такой процесс был организован, новая школа начала функционировать. В документах имеются сведения о том, что в том же 1717 году, дополнительно к присланным 18 школьникам, в школу были зачислены присланные из Морской академии М. Чемесов, И. Остафьев, И. Зыбин, причем последнему с 1 января 1719 года был «объявлен оклад по 1 1/2 рубля, а в год 18 рублей…для того, что он геометрическую науку воспринял»300. Некоторое время в Петербургской школе продолжали учебу, прибывшие в декабре 1717 года в Петербург из Московской артиллерийской школы, школьники Ф. Шелехов и М. Ермолаев, которые затем были направлены в Гданьск для обучения литейному делу.301 В декабре 1718 года, по челобитной ученика П.Дохторува, который был «определен для науки в Москве во артиллерийской школе и ныне в артиллерийской науке» ему было разрешено остаться «для оной науки в Петербурге», поскольку «родственники его живут в Санкт- Петербурге»302.Как реально существующую в Санкт-Петербурге артиллерийскую школу имел ввиду и Я.В. Брюс, когда он, отвечая в Москву капитану А. Брунцу по вопросу об отпуске на урочное время дворянских недорослей в свои деревни, категорически запретил это делать и пригрозил, что «ежели они и впредь будут проситься то будут взяты сюда (то есть в Петербург – Б.В.) ко учению»303. Очевидно для многих воспитанников, поместья родителей которых находились в уездах Московской губернии, угроза перевода на учебу в Санкт-Петербург была крайне неприятной перспективой.Важным свидетельством существования в этот период в Петербурге артиллерийской школы является факт перевода сюда из Московской артиллерийской школы учителя предметов математического цикла П. Мартова. В «Именном списке артиллерии Генерального и Полкового штаба обер- и унтер-офицерам, рядовым... находящимся в Санкт-Петербурге и в Москве» об этом записано следующее: «Учитель артиллерийской школы Петр Зиновьев Мартов... октября 30 дня 1719 года великого государя жалованный оклад учинен по 6 рублей на месяц из окладу умершего фейерверкера иноземца Петра Шелонковского... и велено ему в Санкт-Петербурге учить учеников, которые здесь есть арифметике и геометрии»304.В 1720 году из Московской артиллерийской школы для продолжения дальнейшей учебы были переведены в Петербург 30 школьников. Те из них, которые уже изучили геометрию, тригонометрию и артиллерийские чертежи чертили, начали под руководством капитана Гольцмана изучать фортификацию, остальные продолжали обучаться артиллерийскому делу305. В 1720 году в Санкт-Петербургской артиллерийской школе уже обучалось: арифметике, геометрии, тригонометрии, артиллерии и артиллерийским чертежам 60 человек, словесной и письменной науке – 20 человек. Важным моментом в учебной деятельности школы являлась ее тесная связь с инженерной школой, под руководством преподаватели которой артиллерийские ученики изучали фортификацию. Как видим, к 1721 году школа была уже нормально действующим учебным заведением, с хорошо организованным образовательным процессом, теоретическая часть которого завершалась обширной практикой.Но официально Санкт-Петербургская школа организовывается в 1721 году в Лабораторном доме на берегах Невы306. Начальником школы был начальник лаборатории подполковник Витвер. Школа была рассчитана на 30 недорослей. В программу обучения входили следующие дисциплины: материальная часть артиллерии, приготовление ракет и ракетных составов, снаряжение боеприпасов и подготовка зарядов, ружейные приемы и приемы действия расчета у орудия, стрельба по мишеням из пушек, гаубиц и мортир. Она принципиально отличалась от артиллерийских учебных заведений, которые уже существовали в России. Петр дал указание «выбрать из артиллерии 30 человек и обучать при Петербургском лабораторном доме всему, касающемуся до артиллерии, а также арифметике, геометрии, тригонометрии»307. В школе только изучали артиллерийское дело, а обучение русскому языку и математике не предусматривалось. Предполагали, что Санкт-Петербургская школа будет комплектоваться учениками, прошедших курс в Московской артиллерийской школе.Для обучения учеников школы подполковнику Витверу была дана специальная инструкция, написанная генерал-фельдцейхмейстером Я.В. Брюсом. Инструкцией предусматривалось обучение артиллерийских учеников следующими предметами: – основам артиллерийского дела и проектированию артиллерийских орудий и лафетов; – ружейным приемам и приемам действия расчета у орудия; – стрельбе в цель из пушек, гаубиц и мортир, «скорострельной» стрельбе и устройству батарей; – изготовление ракет и ракетных составов, а также фейерверочному искусству; – снаряжение снарядов и зарядов, изготовление картечей, картузов и специальных снарядов (зажигательных, светящихся и дымовых)308. Кроме того, подготовкой пушкарей занимались артиллерийские и морские базы, куда ежегодно отправляли по 20 человек «для обучения артиллерийскому делу»309.На содержание школы отпускалось 934,5 рубля. Из них на жалование учителям и ученикам – 822 рубля, а остальные предназначались на приобретение учебных пособий и канцелярских принадлежностей. В таблице 7 представлены расходы школы на учебные пособия. Таблица 7 |